Текст книги "Леди маскарада"
Автор книги: Джиллиан Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
За прошедшие годы Себастьян встречался с Гейбриелом всего два раза. В последний раз – в прошлом году, когда на брата напали в темной городской аллее и он поспешил к нему на выручку. После этого от Гейбриела не было никаких вестей. Хотя Себастьян ожидал, что брат с ним свяжется.
Однако так уж сложилось, что, когда они выросли, их пути разошлись. Себастьян, мечтая о славе, избрал военную карьеру. А Гейбриела всегда привлекал таинственный ореол разведчика.
– Заговорщика выследили. Это человек, который часто бывал в твоем доме, – объявил Гейбриел. – Хит подумал, что ты должен об этом знать, чтобы принять к сведению.
– Вот как? И часто? – Брови Себастьяна удивленно поползли вверх.
– В течение всего прошлого года. Это звено в цепи было обнаружено только прошлой ночью. Ты кого-нибудь подозреваешь?
Себастьян задумался, потрясенный тем, что сообщил ему Гейбриел. Оказывается, он знал этого человека. Кто же это?
Дом – это крепость, где хозяин бережно хранит все, чем по-настоящему дорожит. Но если крепость остается без охраны, не важно, кто ты – герцог или барон, – не удивляйся, что враг попытается проникнуть внутрь.
Кто бывал в доме во время его отсутствия?
Кто бы ни был тот человек, который водил дружбу с Элинор, было очевидно, что он использовал ее, чтобы ближе подобраться к герцогине. Было непросто завоевать доверие герцогини и войти в узкий круг ее друзей. Зато эти избранные пользовались особой благосклонностью ее светлости. Несмотря на то что Себастьян не мог сохранять полную беспристрастность в этом вопросе, он всегда считал, что в круг герцогини проник чужеродный элемент, который вызывал у него подозрения.
– Нейтан Беллисант, – с суровой непреклонностью изрек Себастьян. – Скорее всего это он. Это он уговорил герцогиню задержаться в Лондоне.
– Он француз?
– Трудно сказать. Непонятно. Это художник-портретист, который был частым гостем в моем доме. Я бы никогда не пожелал увидеть его у себя в качестве гостя. Однако моя жена и герцогиня носятся с ним, восхищаясь его талантом.
– И что, он до сих пор жив? – спросил Гейбриел, насмешливо глядя на Себастьяна.
Тот попытался изобразить на лице улыбку. Ничего не скажешь – родная кровь. Они с братом понимают друг друга с полуслова.
– Герцогиня поручила ему написать портреты сыновей, что должно стать подарком мужу к его приезду на Рождество.
– Ясно, – кивнул Гейбриел, став серьезным. – Не исключено, что этому живописцу придется завершать свою картину в Тауэре. Нельзя же огорчать великого герцога!
Себастьяну сразу же вспомнился портрет Элинор, который написал Беллисант, и его охватил гнев. На этой картине он увидел свою жену глазами мужчины, который ее вожделел. Разве мог Себастьян сейчас призывать к милосердию по отношению к этому живописцу? Отнюдь! Он сделает все, что потребует от него долг перед Англией. А если с его стороны в этом деле будет присутствовать личный оттенок мести – что с того? Это стоит того, чтобы увидеть врага поверженным.
В конце концов, миссии милосердия – это не по его части.
– Художник… – размышлял вслух Гейбриел. – Идеальное прикрытие. И он сблизился с твоей женой как раз в это время.
– Одного этого достаточно, чтобы его подозревать.
– Ведь этот Беллисант не писал портрет твоей жены, правда? Ты бы никогда этого ему не позволил.
– Извини, но я не хочу говорить на эту тему, – нахмурился Себастьян.
– Мы направимся в Лондон сейчас или ты приедешь позже?
– Поедем вместе, а потом разделимся. Ты разыщешь Хита. Но как бы то ни было, сначала мне надо переодеться и позаботиться о своей жене. А ты входи в замок и повеселись перед отъездом.
– Мне нужно напоить лошадь, – улыбаясь, сказал Гейбриел. – Ну а ты иди к Элинор. И знаешь что, Себастьян…
– Я слушаю тебя.
– Кажется, дело гораздо сложнее, чем ты думаешь.
Будь осторожен.
Глава 30
Элинор не понимала, почему у нее болела голова – то ли от заунывного пения трубадуров, то ли от дождливой погоды. Как бы то ни было, она рано покинула шумное застолье. Не забывая о своем долге охранять кузину, Уилл плелся за ней. Только что прибыл сэр Персиваль, который должен был предсказывать судьбу по руке всем желающим.
– Когда ты в последний раз видел моего мужа? – шепотом спросила Элинор кузена.
– Полчаса назад. Он выходил за ворота крепости. Элинор оглянулась на толпу одетых в маскарадные костюмы гостей, которые выстраивались в очередь, чтобы прорицатель погадал им по руке.
– Не обязательно провожать меня до дверей. Я поднимусь к себе и буду ждать Себастьяна. А вот сэру Персивалю, похоже, требуются телохранители. Вокруг него – целая толпа.
– Я дал твоему мужу слово заботиться о том, чтобы с тобой ничего не случилось, – твердил Уилл. Он вошел в комнату и, убедившись, что там никого нет, посоветовал: – Как только я уйду, сразу же запри дверь.
– Спасибо, дорогой. Ты столько раз помогал мне весь последний год. Герцогиня собирается наградить тебя за отличную работу.
Уилл грустно кивнул:
– Жаль, что все скоро закончится. И знаешь, Элинор, извини, что из меня получился не очень хороший помощник в твоих делах. Иногда я слишком увлекался. Ты и без меня прекрасно могла бы обойтись. Спокойной ночи.
Элинор закрыла дверь на задвижку. Комната казалась такой пустой и холодной без Себастьяна. С моря дул пронизывающий ветер, который проникал даже через закрытые ставни.
Она зажгла лампу и надела теплое манто. Хорошо, что Мэри настояла, чтобы Элинор взяла его с собой в поездку. Пальто Себастьяна не было на месте. А плащ, в котором она гуляла по берегу моря с мужем, еще не просох. Элинор потирала озябшие руки и размышляла о том, почему так внезапно исчез ее супруг. И если загадочный незнакомец, искавший с ним встречи, снова заманил его на свидание, почему ее муж ничего ей не сказал?
Элинор свернулась калачиком в кресле и ждала Себастьяна, уверенная в том, что с ним ничего не случилось, потому что он умеет постоять за себя. Она рассеянно провела рукой по гладкому ворсу манто – и вдруг почувствовала под подкладкой какой-то предмет.
Сгорая от любопытства, Элинор распорола атласную подкладку. Что это? Письмо… Почерк показался ей знакомым.
Она повернулась к свету… Боже! Неужели? Она внезапно все поняла. Это была записка от ее обожаемой Мэри. Элинор узнала свою бумагу и почерк служанки. Наверное, заботливая женщина хотела еще раз напомнить Элинор не забывать принимать чудодейственное снадобье. Как можно сердиться на нее, если эта милая женщина всегда желала ей только добра?
В письме были сплошные кляксы. Может быть, горничная плакала, когда писала его?
«Мадам!
Я знаю, что вы никогда меня не простите. Но я надеюсь, что женщина, потерявшая ребенка, сможет понять мать, которая пошла на все, чтобы спасти свою плоть и кровь. Я предала вас и герцогиню. Я не знала, что ее прелестные дети будут подвергаться опасности, – просто хотела заработать несколько фунтов. Я продала личную информацию о вас и ее светлости людям, которые – теперь уже я это понимаю – хотят причинить вред герцогине и ее семье.
И возможно, сейчас вы и ваш супруг – в опасности».
Остальное было невозможно прочесть из-за сплошных клякс.
Элинор вздрогнула, когда в дверь постучали.
– Кто там? – хриплым от волнения голосом спросила она.
– Это снова я, Уилл.
– Что случилось? Почему ты вернулся?
– Мне не по себе от того, что я оставил тебя одну.
– Послушай меня, Уилл. Пожалуйста, найди Себастьяна. Сделай это как можно скорее.
– Почему?
– Мы в опасности. Приведи его, пожалуйста. А потом я тебе все объясню.
– О Господи Боже мой! Возникли угрозы? Хорошо, я его разыщу. Только никуда не выходи из комнаты.
Элинор не могла прийти в себя от потрясения. Она не ожидала такого от своей горничной. Ее предала Мэри, которой она всецело доверяла, с которой делилась всеми своими секретами. Мэри, которая заливалась слезами, когда Элинор потеряла ребенка. Которая, не сомкнув глаз, днем и ночью сидела у постели, выхаживая ее. Без единой жалобы, ни говоря ни слова упрека.
Элинор сложила письмо и встала с кресла. Она чувствовала легкий озноб. Это была нервная дрожь.
«Элинор! Крепись, девочка моя, – вспомнила она слова отца. – Это большой удар. – У нее в ушах до сих пор стоял его спокойный ровный голос. – Мы сделали все возможное, чтобы спасти твою мать. У нее было слабое здоровье. Возможно, она была слишком чиста для этого мира. Теперь мы должны стать опорой друг для друга».
Этот порочный мир… Игры в кошки-мышки, светские интриги. Стоит ли давать жизнь детям, которым придется существовать, испытывая столько потрясений, столько несправедливости? Зачем и ей самой надо было родиться на свет? Элинор подошла к чемодану и открыла потайное отделение, где лежали письма, найденные по приказу герцогини.
Письма, которые могли изменить судьбу Англии. Элинор придется нарушить слово, которое она дала герцогине. Неужели Уилл тоже участвовал в заговоре? Это просто немыслимо. Невозможно себе представить. Зачем это ему? Зачем завоевывать доверие герцогини, а потом шпионить за ней, узнавать местопребывание ее семьи? Ради почестей? Нет, это не похоже на ее кузена.
Но нельзя забывать о том, что Уилл – актер. И он поклялся оставить свой след в истории.
Элинор прочла письмо, которое только что похитил Себастьян. В нем говорилось кое-что о сведении старых счетов. Об обещании ждать подходящего момента, чтобы отомстить, когда для этого представится благоприятная возможность.
Отвернутая и презираемая всеми женщина, ищущая способ наказать герцогиню. Попавший в немилость рассерженный политик, затаивший злобу на герцога. Ущемленное тщеславие. Любовное желание, принявшее извращенную форму.
В конце концов оказалось, что все это не игра.
Веллингтон, как никто другой, понимал всю степень опасности этой ситуации. И его супруга тоже это сознавала, и ее пренебрежение светской жизнью объяснялось стремлением защитить своих сыновей.
Какая месть соперницы будет самой страшной для женщины? Избрать инструментом для своей ненависти детей, которых счастливая соперница родила от мужчины, которого они обе любили.
Элинор услышала грохот и сначала приняла его за раскаты грома. Нет, это не гроза. Это стучит в дверь Себастьян. Он вернулся. Наконец-то. Слава Богу. Играть в шпионские игры было увлекательно – до настоящего момента. Она быстро направилась к двери.
– Открой. Элинор, – тихо сказал Себастьян. – Уилл сказал мне, что-то случилось.
Она перевела дыхание и отодвинула тяжелую щеколду. Элинор была несказанно счастлива, что Себастьян вернулся.
– Где ты был?
– Встречался на разводном мосту с Гейбриелом, моим братом. – Он снял пальто и посмотрел на лежащий на полу чемодан. – Я возвращаюсь в Лондон. Обещай мне, пожалуйста, не…
– Ты оказался прав насчет заговора.
– Проклятый Беллисант, – сквозь зубы проговорил Себастьян, не глядя на Элинор. – Где мои ботинки? И куда пропал Уилл? Мы шли с ним сюда вместе, но он внезапно исчез. Мой брат едет со мной.
– Это не художник.
– Не желаю слышать, как ты защищаешь предателя! – гневно сверкнув глазами, воскликнул Себастьян. – Меня бесят эти смазливые живописцы и восторженные поклонницы их несуществующего таланта.
– Меня тоже. Но Беллисант и вправду талантлив.
– Элинор, должен тебя предупредить… Она обняла мужа.
– В тебе говорит ревность. А где же твой разум?
– А когда ты его защищаешь, в тебе говорит влюбленность! Где твой холодный рассудок?
– Послушай меня. Я кое-что узнала. – Элинор покачала головой. – Никто, кроме сэра Персиваля, не мог предвидеть такой поворот событий.
– Ты не понимаешь. Беллисант специально задержал герцогиню в Лондоне.
– Он далек от политики. Он человек творчества. Элинор протянула разгневанному Себастьяну письмо.
– Это не Беллисант, – дрогнувшим голосом повторила она. – Предала нас моя горничная Мэри. Ах, Себастьян, я так в ней ошиблась!
– Как ты это узнала?
Элинор с трудом проглотила комок в горле.
– Она сама во всем призналась в этом письме. Мэри сделала это, чтобы добыть денег для спасения сына. Я всегда ей доверяла, а она снабжала информацией людей, которые…
– …собираются совершить покушение на герцога или попытаются похитить герцогиню, – медленно проговорил потрясенный Себастьян.
Элинор кивнула. Их глаза встретились.
– Нет, ты не прав. Они хотят что-то сделать с детьми – сыновьями герцога Артуром и Чарлзом. Не знаю, идет ли речь о похищении с целью получения выкупа или о чем-то еще более страшном.
Себастьян взял письмо Мэри и быстро пробежал его глазами. А затем горестно покачал головой.
– А ты уверена, что Беллисант в этом тоже не замешан? – не унимался он. – Сама подумай. Он часто приходит к герцогине, а также вхож в наш дом.
– Беллисант в душе остался ребенком. Если я в нем ошиблась – значит, я совсем не разбираюсь в людях.
Себастьян взял жену за руку.
– Но ты понимаешь, почему я его подозреваю? – спросил он тихим голосом.
– Конечно.
– И если окажется, что Беллисант в этом замешан, пусть он не ждет от меня пощады.
– Ты должен сделать все, чтобы защитить детей герцогини.
Себастьян кивнул:
– Мы с братом едем в Лондон. Не проси меня взять тебя с собой.
– Хорошо. Только возвращайся, пожалуйста, поскорее. – Элинор порывисто обняла мужа.
Он кивнул и решительно направился к двери, тайком заткнув за пояс пистолеты: он не простой житель Лондона, а офицер разведки, тайный агент, и ничто не остановит его при исполнении долга. Элинор проводила Себастьяна до двери.
– Дорогая, веди себя осмотрительно и ни во что не ввязывайся.
– Обещаю. А ты будь осторожнее.
Себастьян нахмурился, надевая перчатки.
– В доме нет ни одного человека, на которого можно было бы положиться, – задумчиво проговорил он. – Может быть, мне попросить Хита отправить в замок Итон кого-нибудь из моих кузенов, чтобы забрать тебя отсюда?
– Если нужно, Уилл отвезет меня в дом своей матери в Дувре, – сказала Элинор. – Я буду там, пока ты не приедешь за мной. Это поместье недалеко отсюда, и дорога хорошая.
Поцеловав жену, Себастьян уехал.
Элинор стояла посреди пустой комнаты. Ждать возвращения мужа так тяжело. Хорошо, что вскоре она сможет окунуться в праздничную атмосферу маскарада. Это позволит ей на время отвлечься от мрачных мыслей.
Куда же пропал Уилл? Он знает, что обстановка серьезная. Неужели ее кузен во всем этом замешан? А может быть, он уединился с какой-нибудь дамой в одной из комнат замка? Элинор искала его взглядом среди гостей, когда заметила, как сэр Персиваль машет ей рукой. Она поднялась из-за стола и, пройдя через весь зал, вышла в коридор, где ее ждал взволнованный прорицатель.
– Что случилось? – шепотом спросила Элинор, решив, что кто-то преследует знаменитого мага за ошибку в предсказании.
– Я не могу найти вашего кузена, – с беспокойством в голосе сказал он.
– Представьте, я тоже, – призналась Элинор, все больше и больше тревожась. Уилл не из тех, кто исчезает, не сказав ни слова. – Где вы видели его в последний раз?
– В камере пыток, миледи. На экскурсии.
– Зачем он туда пошел? – удивилась Элинор. Бросив взгляд в освещенный факелами коридор, она увидела, как в темноте мелькнула чья-то тень.
Чей-то знакомый силуэт.
Элинор внимательно смотрела на человека, который стоял в нише рядом с лестницей, ведущей в подземелье. Он незаметно сделал ей приглашающий знак рукой.
У Элинор по спине пробежал холодок. Ее охватило дурное предчувствие.
– Может быть, он ушел, чтобы получше подготовиться к празднику? – предположил сэр Персиваль.
– Неправда. Я вам не верю! – вскричала Элинор, глядя прорицателю в глаза.
Он покачал головой.
– Леди Боскасл, – снисходительно проговорил сэр Персиваль, вынимая пистолет из складок своих синих одежд. – Я польщен тем, что вы и глупая герцогиня поверили в мою игру. Попрошу вас спуститься по лестнице и присоединиться к вашему кузену.
Элинор охватил гнев.
– Если хоть один волосок упадет с головы Уилла, я разрежу вас на кусочки и скормлю воронам.
Сэр Персиваль побледнел и в страхе попятился. Но не угроза Элинор повергла его в шок.
– Уважаемый маг, не стоит недооценивать способности этой женщины, – раздался рядом голос Себастьяна. – Я видел своими собственными глазами, как ловко она орудует скальпелем, когда помогала своему отцу, военному врачу. У этой дамы железные нервы.
– Ах, Себастьян, – вне себя от радости пробормотала Элинор. – Какое счастье, что ты здесь! – Вздохнув с облегчением, она смотрела, как ее муж, угрожая кинжалом, оттеснил сэра Персиваля к стене, а затем ловким движением выбил у него из рук пистолет.
– А где Уилл? – спросила Элинор.
– У него легкое сотрясение мозга, и он в комнате лорда Итона, – не глядя на жену, ответил Себастьян. – Можешь его навестить, пока я разбираюсь с этим предателем.
Элинор не стала спорить.
– Кого мне послать тебе на подмогу?
– У меня уже есть помощник. – Себастьян кивнул в сторону лестницы.
Элинор посмотрела на красивого незнакомца с волосами цвета воронова крыла, с таким же точеным профилем, как у Себастьяна.
Молодой человек вышел вперед и поклонился, глядя на нее такими же голубыми, как у ее мужа, глазами.
– Это мой брат Гейбриел, – представил его Себастьян, ведя сэра Персиваля по коридору. – Он проводит тебя.
– Как вы с ним похожи…
Гейбриел улыбнулся, отчего стал еще привлекательнее.
– После того как я с вами познакомился, мне стало понятно, почему Себастьяну так не хотелось оставлять вас и ехать со мной в Лондон.
Элинор рассмеялась, радуясь счастливой развязке и глядя с благодарностью на своих ангелов-спасителей.
Сэр Персиваль пытался что-то объяснить, когда Себастьян повел его в подземную тюрьму. Вскоре стало слышно, как заскрипела тяжелая железная дверь камеры.
На радостях Элинор была готова простить мужа за то, что он вмешивался в ее работу. Разумеется, она рассчитывала, что он извинится, потому что назвал задания, которые давала ей герцогиня, «посиделками с чаем». Однако она не будет ворошить прошлое и не станет ни в чем его упрекать. Следует воздать должное профессиональным навыкам Себастьяна. Ведь ее мужу удалось распутать клубок интриг, которые плели у нее за спиной люди, которым она всецело доверяла.
Ну что же, они с Себастьяном хорошо сработались. Но теперь настало время целиком посвятить себя семье.
Все именно так, как и должно быть.
Элинор мысленно перевернула эту страницу своей жизни и, опершись на руку Гейбриела Боскасла, позволила Себастьяну выполнить то, что велит ему долг.
Глава 31
Герцогиня Веллингтон сидела в своей гостиной за легким завтраком и бегло просматривала кипу текущей корреспонденции. Нейтан Беллисант, ведущий преимущественно ночной образ жизни, согласился прийти пораньше – для того чтобы поймать нужное освещение, ведь нужно было закончить портреты Артура и Чарлза.
Для Китти это означало, что придется пустить в ход все находящиеся в материнском арсенале мыслимые и немыслимые трюки и умасливания, чтобы заставить своих очаровательных отпрысков вымыть за ушами и постараться не испачкать накрахмаленные рубашки из ирландского льна. Няня разбудила детей ни свет ни заря. Они с герцогиней надеялись, что им удастся изрядно вымотать детей подвижными играми, чтобы потом мальчики смогли усидеть на месте, позируя для портрета. Несмотря на то что сама Китти не имела ничего против того, что ее дети отличались кипучей энергией, она понимала всю безысходность положения сэра Нейтана, который должен был запечатлеть для потомков двух непосед.
Китти взглянула в окно, которое выходило в сад, где сэр Нейтан попросил мальчиков попозировать. Учитывая неустойчивую ноябрьскую погоду, это был довольно странный выбор. Глядя на своих детей, герцогиня с грустью думала о том, что всего через несколько лет Артура и Чарлза придется отправить в Итон, и тогда она останется совсем одна. Хорошо бы было завести еще несколько детишек, а муж – если пожелает – может служить послом хоть на Марсе. Или найти себе другие развлечения, которые будут все так же отвлекать его от семейных обязанностей.
А Китти будет жить, предаваясь воспоминаниям, и этот портрет будет напоминать ей об этих счастливых годах.
– Ваша светлость! – В дверях появился секретарь герцогини, Ловридж. Он был чем-то взволнован.
Герцогиня вздохнула. Она была недовольна, что ее размышления прервали. Китти бросила взгляд в окно. Боже, что делают ее дети на этой веревочной лестнице на стене? Чарлз может порвать свои новые брюки. И почему сэр Нейтан позволяет такое поведение?
– Ваша светлость, – повторил секретарь.
– Что такое? – Она повернулась к вошедшему. Тот с поклоном протянул ей письмо на серебряном подносе.
«Срочно».
«Вести от герцога», – подумала Китти, и сердце у нее учащенно забилось. Даже теперь, в мирное время, у ее мужа было много врагов, а также бывших противников, маскирующихся под друзей. Такова цена власти.
Лучше бы Китти стала деревенской женой заурядного помещика.
Она почувствовала легкое головокружение.
– Не говорите пока ничего мальчикам, – взяв письмо, сказала она.
– Хорошо, ваша светлость, – покорно ответил Ловридж.
Если новости окажутся плохими, пусть сэр Нейтан запечатлеет на холсте последний день их счастливого неведения.
Пока братья Боскасл направлялись в Лондон, во все порты и на все таможенные посты Англии были разосланы гонцы. Простые служащие и вдовы, а также перевозчики и капитаны кораблей, верные великому герцогу, вскочили с постели – для того чтобы выполнить свой долг.
Себастьян не мог не любоваться тем, как его младший брат держался в седле. На постоялом дворе в Севеноуксе они сменили лошадей, выпили пинту пива и снова продолжили путь. Когда они проехали деревню, у развалин старинного монастыря их нагнало четверо всадников в красных сюртуках. Еще один отряд направился в замок лорда Итона по дороге, которая шла по берегу.
К тому времени как Себастьян и Гейбриел добрались до Лондона, наступило серое туманное утро, звонили церковные колокола и открывались ставни. Трубочисты и молочники деловито сновали между повозками.
Вооруженный правительственный дозор обшаривал окрестности города, дворы и конюшни. Караульные внимательно осматривали улицы из своих сторожек, забыв о ночном сне. У дорожных ограждений опрашивали всех путников, вызывавших подозрение. Владельцы таверн и их жены обращали внимание на посетителей, которые просили коляску для двух мальчиков.
Все – от простого народа до английской элиты – хотели помочь защитить сыновей славного герцога Веллингтона.
Каждый раз, работая над очередным портретом, сэр Нейтан Беллисант в какой-то момент начинал сомневаться в том, стоило ли ему выбирать профессию художника, если она так тяжела. А как еще человек с таким непостоянным характером может зарабатывать себе на жизнь? Смог ли бы он прокормиться, будучи банковским служащим? Или торговцем пряностями? Или фермером, который пашет от зари до зари? Нейтан не спал два дня. Эта работа совсем его измучила. Однако он понимал, что потом все его сомнения исчезнут… если… он отдохнет и наконец закончит портрет с натуры двух юных созданий, которые постоянно от него убегали.
Вряд ли ему удастся сделать это сегодня. Он совершенно не может сосредоточиться. Артур и Чарлз устроили увлекательную игру на задворках сада. Он посмотрел на веревочную лестницу, которая была переброшена через стену.
– Откуда она там взялась? – спросил он, недоуменно моргая.
Чарлз пожал плечами:
– Мы не знаем. Наверное, кто-то принес. Можно нам на нее залезть?
Артур, наследник герцога, дернул младшего брата за рукав:
– Это ловушка. Нас хотят похитить. Приготовьтесь сражаться.
Нейтан прищурился:
– С кем? Наши противники превосходят нас числом?
Восьмилетний Артур смотрел на него очень серьезно. У художника заныло сердце – именно такой выразительный взгляд он стремился поймать все это время, создавая портрет сыновей герцога Веллингтона. В нем можно было увидеть чувство собственного достоинства, ум, жажду приключений – все, что Нейтану хотелось передать на холсте.
Однако когда он повернулся к мольберту, чтобы запечатлеть этот неповторимый взгляд, в саду откуда ни возьмись появились колдстримские гвардейцы. Люди в красных сюртуках одновременно ринулись к двум мальчикам, которые застыли у стены, восхищенные столь правдоподобной и захватывающей игрой.
Герцогиня, с белым как мел лицом, выбежала в сад. Нейтан удивленно смотрел на эту сцену и не мог понять, что происходит.
Вдруг раздался писклявый победный возглас:
– Вы спасли нас, Боскасл! – Это воскликнул маленький Чарлз, которого один из гвардейцев посадил себе на плечи. – Вы вовремя подоспели с подкреплением!
Нейтан медленно повернулся и покачал головой. Ничего другого не оставалось, как сдаваться. Он смотрел на человека в черном, который приближался к нему с двумя пистолетами и целился в него. Художник даже не пошевелился, чтобы себя защитить. Он не ожидал, что человека можно арестовать только за то, что он безнадежно влюблен в чужую жену.
Было очевидно, что Боскасл жаждет кровопролития. Нейтан приготовился умереть, как когда-то умер отец.
– Я сдаюсь, – сказал он, поднимая измазанные масляной краской руки. – Можете застрелить меня на месте. Я правда ни в чем не виноват. Хотя разве это кого-то волнует? И не стоило вызывать целый батальон, чтобы меня арестовать. Вряд ли мои картины могут кому-то угрожать.
– Идите в дом, – приказал Себастьян, стараясь не наступать на эскизы, которые гвардейцы втоптали в траву. – И ради вашей безопасности не выходите оттуда, пока вам не позволят.
– Вы хотите сказать, что не собираетесь меня пристрелить?
– Не сейчас.
– Ну что же, и на том спасибо. Слава Богу. В таком случае, если вас не затруднит, не могли бы вы позволить мне взять эскизы?
…В тот же день разведка поймала остальных заговорщиков, задумавших похитить сыновей герцога. Двое мужчин, а также одна женщина привлекательной наружности, которая должна была изображать гувернантку, ждали в шикарном экипаже в Гайд-парке, чтобы украсть детей известного на весь мир политика. Позднее дама призналась, что ее зовут Виола Хатчинсон и что много лет назад она была влюблена в Веллингтона. Три других члена преступной группировки сдались в порту Квинхит. Еще четверых арестовали возле дома герцогини колдстримские гвардейцы.
Мэри искренне раскаялась и чистосердечно рассказала королевским агентам о роли, которую невольно сыграла в этом заговоре. Она поведала, что в первый раз заговорщики подошли к ней на рынке, предложив деньги за необходимые им сведения. О том, что во всем этом был замешан сэр Персиваль, Мэри узнала только накануне. Это он угрожал ей и объяснил важность того, что надо сделать. Когда прибыл Себастьян, Мэри разразилась слезами и умоляла простить ее. Клялась, что искренне привязана к своей хозяйке. Она клятвенно уверила Себастьяна, что его опасения напрасны и что снадобье Элинор не было отравлено.
Горничная ни словом не обмолвилась о Мейфэрском незнакомце.
Главного зачинщика заговора, лорда Барри Саммерса, взяли под стражу в тот же вечер в гостинице недалеко от Фалмута. Благодаря тому, что бдительная служанка подслушала, как он напоминал жене о необходимости сжечь все его документы, он не успел сбежать во Францию.
Девушка вовремя доложила об этом офицерам, которые дежурили на первом этаже, где была расположена пивная.
Вся деревня с восторгом приветствовала местную героиню. По случаю празднеств в пабе бесплатно угощали всех посетителей.
Радуясь благополучному исходу событий, герцогиня выпила бокал шампанского и милостиво позволила слугам спокойно продолжать свои повседневные обязанности. Артуру и Чарлзу дали на десерт их любимый пудинг с миндальным кремом и разрешили играть на час дольше обычного, прежде чем их отправят спать.
Перед сном мальчики сказали, что это был самый счастливый день в их жизни.
Себастьян провел ночь в доме своего кузена Хита, а на следующее утро, еще до рассвета, двинулся в путь.
