Текст книги "Леди маскарада"

Автор книги: Джиллиан Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

Элинор завязали глаза и вывели на внутренний двор, расположенный позади здания, а оттуда – через душный тоннель, который, как предположила она, был проложен под несколькими соседними домами. Наконец с нее сняли повязку, и Элинор увидела, что стоит посреди тротуара. Она с облегчением вздохнула.

О нет! Оказывается, Элинор снова попала в западню. Невдалеке ее поджидал Себастьян Боскасл – хмурый и непреклонный. Она покорно приготовилась услышать выговор.

– Если ты еще хоть раз выкинешь такое, я собственноручно прикую тебя к…

У Элинор не хватило духу спорить. Ей даже не пришло в голову спросить, как Себастьян узнал, где ее надо ждать.

– Где экипаж? – пробормотала она, направляясь туда, где, по ее мнению, он должен был стоять.

– Нужно идти совсем в другую сторону.

– Но почему?

– Ради Бога, Элинор, не задавай глупых вопросов.

– Нет, ответь мне, куда делся экипаж? Себастьян взял ее за руку и крепко сжал.

– Я его переставил.

– А где Уилл? – изумленно спросила Элинор.

– Он появится в нужный момент.

– Ты…

– Об Уилле потом. Лучше скажи, что случилось с тобой. Элинор съежилась под пристальным взглядом мужа.

Она увидела искреннюю заботу в его глазах, поняла, что Себастьян о ней волновался, и почувствовала, что может немного расслабиться. Муж крепко обнял ее, и Элинор позволила ему это, понимая, что заслужила его гнев, и сознавая, что сейчас нуждается в его поддержке.

– С тобой все в порядке? – прошептал Себастьян, когда Элинор положила голову ему на грудь.

Она кивнула, кусая губы. Ах, как бы ей хотелось как-то обойти в разговоре тему ее провала!

– Как тебе удалось убежать?

– Я бы не назвала это побегом. Скорее, меня выдворили, – пряча глаза, призналась Элинор.

– Так, значит, ты так и не забрала письмо?

– Не удалось. – Она высвободилась из объятий Себастьяна. Качая головой, Элинор сказала: – Я разыскала там сразу два письма, но меня поймали.

– Охранники? – спросил Себастьян, оглядываясь на улицу.

– Нет…

Из дома неподалеку раздались мужские голоса. Себастьян взял жену за руку и повел по улице. Его теплая рука дарила Элинор утешение.

Уилл, одетый в плащ из верблюжьей шерсти и высокую бобровую шапку, нервно вышагивал возле экипажа. Его белокурые, с рыжим отливом волосы были в беспорядке. А когда Элинор подошла ближе, она почувствовала, что от кузена сильно пахнет бренди.

– Твой муж, – сообщил Уилл, покосившись на стоявшего рядом Себастьяна, – сущее чудовище. Я думал, что он… что он собирается…

Тот не дал ему договорить, встав между ним и Элинор.

– Хватит чесать языком, как торговка на рынке. Твое дело – управлять экипажем.

Уилл молча кивнул и послушно занял место кучера.

Через пару минут Элинор сидела в экипаже напротив своего супруга, а гнедые рванули с места и понесли так резво, словно принимали участие в скачках.

– Не хочешь объяснить мне, что случилось? – спросил Себастьян, испытующе глядя в лицо притихшей жены.

– Одри Уотсон поймала меня с поличным, но потом отпустила.

Себастьян нахмурился, а потом потер лоб.

– Почему же она проявила великодушие?

– По-моему… Мне кажется, она понимает, почему я этим занимаюсь.

– Тогда, может, она и со мной поделится этим? – съязвил Себастьян, а затем грозно спросил: – Зачем тебе все это, Элинор? Почему ты ввязалась в такую авантюру?

Та резко отвернулась, чтобы не видеть его сердитую физиономию.

– Я задал вам вопрос, мадам.

– Ты в самом деле хочешь узнать?

– Да.

– Потому что мне очень нравится это занятие.

– Тебе доставляет удовольствие тайком проникать в чужие спальни и ускользать, рискуя покрыть свое имя позором в случае разоблачения?

– Это помогает мне развеять скуку.

– Миссис Уотсон известно о том, кто ты такая? – помолчав, спросил Себастьян.

– Пока нет.

– Вы раньше встречались? – удивленно поинтересовался он.

– Прошлым летом я видела ее мельком на аукционе в королевской академии, где проходила выставка акварелей Беллисанта.

– Нуда, разумеется, – согласно кивнул Себастьян.

Элинор сжалась в комок. Она чувствовала, что заслужила неодобрение мужа. Одри Уотсон может легко узнать, кто она такая. Это просто вопрос времени. Герцогине придется пережить двойное унижение – не только от разглашения якобы опрометчивых связей герцога, но и от того, что их разоблачит самая известная в Лондоне хозяйка борделя.

– А еще у меня забрали мой любимый пистолет, – пробормотала Элинор.

– Ну, это не самая высокая цена за свободу. Я был готов разнести весь дом в щепки, чтобы вызволить тебя оттуда.

– Представляю, что это была бы за сцена, – грустно улыбнулась Элинор.

– Если бы хоть волосок упал с твоей головы, я бы устроил им светопреставление, – мрачно проговорил Себастьян.

Она вздохнула. То, что муж о ней тревожился, растрогало Элинор и растопило остатки льда в ее сердце. У нее пропало желание прятаться в надежную броню, которая до этого не позволяла ей снова влюбиться в своего мужа.

– Ради чего весь этот риск, милая? Я все-таки не понимаю.

Себастьян сел рядом с ней.

Забота мужа подействовала обезоруживающе на Элинор. Она была растрогана до глубины души, и от этого ей захотелось плакать.

– Ради вознаграждения, разумеется.

– Какого именно? – Себастьян нахмурился. – Ты говоришь о деньгах? Герцогиня пообещала осыпать тебя золотом?

– Не совсем так. Ты же понимаешь, что рано или поздно герцог вернется в Англию и станет влиятельной политической фигурой?

– Разумеется.

– В преданности людям, облеченным властью, есть свой резон, – медленно сказала она. – Выгода для всей семьи.

Себастьян покачал головой:

– Так, значит, это не просто пустая болтовня за чаем? Герцогиня в самом деле обещала тебя вознаградить?

– Да. И тебя. И наших будущих детей, если они у нас будут. Это ты хотел от меня услышать?

– Не уверен. Но по крайней мере это ответ, который я мог бы хоть как-то понять. – Себастьян погладил Элинор по щеке. – Обещай мне, что ты больше не будешь подвергать себя опасности. Я знаю, что ты привыкла держать слово.

И все-таки муж был не до конца с ней откровенен. Интересно, признается ли он когда-нибудь, что его действия не имеют ничего общего с распоряжениями герцога?

– Да, я человек слова, – глядя Себастьяну прямо в глаза, тихо промолвила Элинор.

Муж взял ее за руку.

– Итак, ты покончила с этим опасным делом? Элинор была вынуждена признать, что после визита на Брутон-стрит ее занятие утратило для нее изрядную долю привлекательности. А может быть, к ней пришло осознание того, что главная опасность, к которой ее неудержимо влекло, сидит сейчас рядом.

– Ну так что ты мне на это скажешь? – спросил Себастьян, приближая свои губы к ее губам.

– Я не готова сейчас отвечать. Мне надо подумать.

– Очень советую. – Себастьян сплел ее пальцы со своими. – У нас будут дети, не забывай об этом, – сказал он.

– Но того, которого мы потеряли, уже не вернуть.

– Я сожалею об этом, Элинор. Поверь мне.

– Я знаю.

– Мейфэрский незнакомец не годится в отцы нашим детям.

– Вот тут ты абсолютно прав, – пробормотала Элинор.

Себастьян опустил глаза и покачал головой.

Он подумал, что на протяжении всего времени именно это было настоящей угрозой для их брака. Именно это, а не Беллисант или какой-то другой мужчина. Потеря ребенка – вот о чем постоянно вспоминала Элинор.

– Пожалуйста, – сказал он, – не позволяй мне потерять и тебя тоже.

Глава 20

На следующее утро Себастьян принес Элинор чай и утреннюю прессу в постель. Когда, держа газету под мышкой, он поднимался по лестнице с подносом, служанка его жены Мэри сказала, глядя на него укоризненно:

– Хозяйка просит оставлять поднос под дверью, если накануне она возвратилась поздно.

Это замечание прозвучало в ее устах как напоминание, что уж ей-то, преданной и верной, гораздо больше известно о привычках хозяйки, чем ее законному супругу.

– Я это учту, – подмигнув Мэри, сказал Себастьян. Та попыталась улыбнуться. Себастьян видел, что служанка его недолюбливает, и его это забавляло.

– Лорд Боскасл…

– Да, Мэри?

– Простите мне мою дерзость, но ее милость не любит, когда ее тревожат так рано.

– Мне это известно, – усмехнулся Себастьян. – Но предоставьте мне решать самому, когда я могу разбудить собственную жену.

Он принес поднос с чаем в спальню и осторожно тронул Элинор за плечо.

Весело насвистывая, Себастьян поставил поднос на тумбочку, не в силах скрыть радость от того, что его жена в конце концов станет принадлежать ему не только телом, но и душой.

– Нам нужно поговорить, – сказал он.

– Не сейчас. Я только что проснулась и плохо соображаю.

– Выпей чаю, дорогая. Дело срочное.

Через несколько минут Элинор развернула газету, которую дал ей муж, и ахнула:

– Ах, Себастьян, это ужасно!

Элинор с ужасом читала статью, в которой описывались последние «подвиги» Мейфэрского незнакомца.

– Ты показал мне это, чтобы позлорадствовать?

– Что ты, дорогая.

– Ты прочел это сам?

– Могу процитировать отрывок, который особенно запал мне в душу: « Так чего же он ищет? Каплю любви и внимания…»

–  «…самых красивых женщин Лондона, – продолжила Элинор. – В два часа ночи в скандально известный бордель на Брутон-стрит были вызваны два сыщика из Лондонского полицейского управления. Владелица борделя дала показания, что в ее заведение тайно пытался проникнуть человек, о котором вот уже более трех месяцев говорит весь Лондон. Хозяйка публичного дома столкнулась с ним лицом к лицу. Вот что она рассказала: „Я убедила Мейфэрского незнакомца снять маску“».

Себастьян сел на кровать.

– И когда он это сделал…

–  «…я увидела, что его лицо обезображено таким отвратительным шрамом, что я никогда этого не забуду. Когда я расспросила своего ночного гостя о том, что его побудило к подобным действиям, мужчина объяснил мне, что он житель Корнуолла и его лицо было изувечено во время взрыва на шахте. Это достойное жалости создание призналось, что его единственным утешением являются тайные визиты к лондонским красавицам, которые стали бы избегать его, если бы увидели, как он уродлив. Его преступлением являются одиночество, преклонение перед женской красотой и неудовлетворенное желание».

– Надо же было такое придумать, – нахмурилась Элинор. – Я никогда в жизни не бывала в Корнуолле.

– Тогда, может быть, нам пора туда съездить вдвоем? Там есть прекрасный курорт Пензанс. Будем бродить по пляжу, взявшись за руки. Как это было бы здорово!

– Ты видел эту картинку с его изображением?

Себастьян рассмеялся:

– Ее было трудно не заметить.

Элинор и Себастьян склонились над карикатурой, изображающей низкорослого господина с орлиным носом, показывающего читателям фигу.

– В придачу ко всему этот негодник еще и нахал, – заметил Себастьян. – Никакого уважения к людям.

– Обязательно было изображать его таким непривлекательным? – возмущенно спросила Элинор.

– Те персоны, которые его и вправду знают, могли бы догадаться, что это отвлекающий маневр, и оценить это.

– В моем положении вряд ли было бы уместно настаивать на том, чтобы хозяйка борделя пересмотрела свои показания и учла мои критические замечания. По крайней мере прошлое этого персонажа не может не вызывать сочувствия… Если бы он существовал на самом деле.

– Но теперь, когда Мейфэрский незнакомец лишился ореола тайны, он потерял большую часть своего шарма. Теперь он вызывает скорее жалость, чем тайное восхищение.

– Да уж, ему можно только посочувствовать, – пробормотала Элинор и погладила пальцем карикатуру. – Я понятия не имела, что бедняга так страдает. Его история драматична. Она никого не может оставить равнодушным. В том числе и меня.

– Может быть, – сказал Себастьян, взяв газету у Элинор из рук, – нам следует заострить свое внимание на той части повествования, в которой преподается мораль: хорошо то, что хорошо кончается?

– По крайней мере это нельзя назвать моим провалом, – сказала Элинор, заметно оживившись.

Себастьян насторожился:

– Ты не можешь заниматься этим снова.

– Конечно.

Муж убрал поднос с кровати и поставил его на пол.

– Ну что ж. Тогда давай вместе известим об этом герцогиню.

– Если она увидит эту статью – а она обязательно ее увидит, – я не знаю, как после этого я смогу смотреть ей в глаза.

– Да, я тебя понимаю…

Себастьян понимал, что Элинор предстоит смириться с тем, что она не может довести до конца задание, которое ей дала герцогиня. И это для нее нелегко. Поэтому он решил прибегнуть к более убедительным методам, чтобы повлиять на жену.

Но он не успел и глазом моргнуть, как последующая фраза Элинор свела на нет все его усилия и отбросила его к тому, с чего он начал.

– Вынуждена не согласиться с одним из твоих предыдущих замечаний. Мейфэрский незнакомец не лишился своего романтического ореола.

– Да Бог с ним, – попытался отмахнуться Себастьян и привлек Элинор к себе.

– Лорд Боскасл! Миледи! – раздался стук в дверь и крик Мэри. – Извините, что беспокою вас, но герцогиня прислала к вам своего слугу. Ее светлость страшно разгневана. Она требует, чтобы вы и его милость явились к ней в четыре часа.

Элинор не составило большого труда прийти к выводу, что Себастьян утаил от нее новость о вчерашнем фиаско. Он сразу догадался, что она совершила ошибку. Но Элинор больше беспокоило то, о чем Себастьян не имел понятия. Она бы сгорела со стыда, если бы ее муж узнал, что миссис Уотсон чуть ее не соблазнила. И, несмотря на то, что эта женщина, бесспорно, оказала ей большую услугу, Элинор не забыла, что Одри не зря упомянула о деньгах. Эта женщина поистине обладала деловой хваткой и предпринимательским чутьем.

Направляясь вместе с Себастьяном к герцогине, Элинор была очень расстроена.

– Я вижу, ты волнуешься, – заметил Себастьян.

– Какая проницательность, – съязвила она.

– Скажи, у меня такой тяжелый характер, что со мной трудно жить? – спросил он.

– Скорее, дело в том, что я уже привыкла быть одна. – Элинор сказала это не потому, что собиралась дразнить Себастьяна, а потому, что хотела ответить честно. И он, по-видимому, это понял.

Себастьян кивнул:

– В таком случае будь уверена в том, что я сделаю все, чтобы помочь тебе обрести душевное спокойствие. Можешь на меня рассчитывать.

– Твои слова больше похожи на брошенный вызов, чем на супружеский обет.

Он громко рассмеялся. Себастьян выглядел сейчас таким же решительным и уверенным в себе, каким был в тот день, когда они познакомились.

– Может, и так. Все зависит от тебя.

Глава 21

Герцогиня Веллингтон, урожденная Китти Пакенхэм, ныне известная под именем Кэтрин Уэллсли, супруга одного из самых влиятельных людей в Европе, пребывала в дурном расположении духа. Она сидела в своей гостиной в Эпсли-Хаусе, а на полу были разбросаны иностранные и отечественные газеты. Когда в гостиную вошли леди Боскасл с супругом, симпатия, которую герцогиня питала к Элинор, тут же сменилась приступом зависти при виде поразительно красивого лорда Боскасла, который шел об руку с ее протеже.

Итак, этот красавчик офицер в конце концов вернулся домой. Китти не могла взять в толк, как ему удалось уговорить герцога разрешить вмешиваться в ее проблемы. Одно можно было утверждать: этот дьявол во плоти мог в любой момент испортить все дело. И если Боскасл подведет ее подругу и лучшего агента, герцогиня не собирается спустить ему это с рук. Однако что и говорить, этот негодник чертовски хорош собой.

– Лорд Боскасл, – сказала герцогиня, когда Себастьян подвел к ней свою жену. – Я рада, что вы вернулись домой.

Как бы она хотела, чтобы ее муж тоже был сейчас с ней! Кажется, еще совсем недавно Артур, происходивший из обедневшей семьи, был всего лишь капитаном драгун. Зато теперь его чествуют коронованные особы Европы. А ослепленные песком его славы женщины бегают за герцогом в перерывах между церковными проповедями и государственными банкетами.

Как и подобает герцогине, Китти встречала все трудности с высоко поднятой головой – и недостаток внимания мужа, и светские сплетни, и критику общественности.

Она была верной женой и самоотверженной матерью двух прекрасных сыновей. Пользуясь своей привилегией, пресекла немало скандалов. Обладая хорошо развитым материнским инстинктом, герцогиня распространяла его на все сферы своей деятельности. В то время как герцог Веллингтон разоблачал заговоры, предотвращая убийства и похищения известных персон, его супруга видела свою первостепенную задачу в том, чтобы ограждать семью от острых стрел публичного скандала.

Хотя косвенной виновницей последнего происшествия стала она сама.

Но кто обвинит ее светлость в том, что она увлеклась маленькой интригой с розыском писем, которую затеяли они с Элинор? Их объединяло то, что они обе были обделены вниманием своих супругов. Шпионские игры являлись своего рода местью их мужьям.

Хотя вчерашний случай мог закончиться весьма плачевно.

Разумеется, газеты вольны писать что угодно. Человек, которого поймали в борделе, мог выдавать себя за кого угодно.

В то время как ее увенчанный славой супруг, по сути, выполнял миротворческую миссию, занимаясь улаживанием споров между державами, по вине герцогини поднялась газетная шумиха. А это так не соответствует ее высокому положению.

Китти должна была бы сгорать от стыда. Но она не чувствовала угрызений совести. Герцогиня буквально жила этими шпионскими страстями.

– Ваша светлость, – склонившись в вежливом поклоне, с жаром проговорил Себастьян. – Время не властно над вашей красотой, которая с годами становится только ярче.

– Лорд Боскасл, моя красота не сравнится с вашим исключительным красноречием. Нам, женщинам, всегда хочется верить даже льстецам, – вздохнув, ответила герцогиня. – Неудивительно, что в последнее время я стала реже видеть Элинор. Даже начала скучать по ней.

Ее подруга присела в реверансе.

– Юные лорды пребывают в добром здравии, ваша светлость?

Легкая тень легла на лицо герцогини.

– После того как Артур простудился, его как будто подменили. У него совсем нет аппетита. Я не доверяю докторам, которые его лечат, и написала вашему отцу во Францию, чтобы спросить у него совета.

За этими словами герцогини последовал взрыв хохота, донесшийся из соседней комнаты. Затем раздался истошный крик няни: «Осторожнее!» – и страшный грохот от падения ширмы. Голос, который прозвучал далее, Элинор сразу же узнала – он принадлежал Беллисанту. Художник раздраженно выговаривал няне, что не может работать в таких условиях. Он настаивал, чтобы та перестала одергивать юных лордов каждую минуту, и попросил ее позволить детям оставаться детьми.

Элинор заметила, что, пока она слушала эту гневную тираду, Себастьян смотрел на нее с улыбкой. Герцогиня сочла необходимым объяснить: – Сэр Нейтан Беллисант обещал закончить портрет мальчиков до Рождества, когда мой муж вернется домой. – Она поморщилась, когда хлопнула дверь в передней. – Только как художник может работать, если эти маленькие непоседы ни минуты не могут посидеть спокойно?

Элинор подумала: если бы у нее были дети, она тоже захотела бы заказать их портрет. Конечно же, ее малыши будут похожи на Себастьяна. И станут столь же очаровательными, сколь и непослушными.

Когда Элинор взглянула на Себастьяна, то снова заметила, что тот внимательно смотрит на нее. Элинор показалось, что муж в этот момент думал о том же самом, что и она: когда-нибудь у них тоже будут дети. Герцогиня вздохнула.

Элинор последовала ее примеру. Потому что вспомнила: ее вызвали сюда не ради чая с пирожными. Едва ли кому-то придет в голову устраивать праздничное чаепитие по случаю позорного провала.

– Прошу вас, присаживайтесь. – Герцогиня помолчала немного, словно мысленно настраиваясь на неприятный разговор, а затем показала одну из газет, которые лежали перед ней на оттоманке. – Полагаю, вы оба читали утреннюю прессу? Мне не нужно цитировать?

Элинор бросила взгляд на газетный номер, представлявший Мейфэрского незнакомца во всей красе, а затем, кусая губы, подняла глаза на герцогиню.

– Я потрясена до глубины души, ваша светлость…

– Не сомневаюсь, – с саркастической улыбкой заметила Китти. – Полагаю, вам не очень приятно, что вас обнаружили не где-нибудь, а в борделе. И кто? Самая известная в Лондоне ночная бабочка. Вероятно, вы испытали настоящий шок.

Себастьян кивнул:

– Это было потрясение для всех участников случившегося.

Герцогиня прищурилась, размышляя над его словами.

– Что-то не пойму: кого же из вас двоих поймали? Элинор была готова провалиться сквозь землю. Под описание нарушителя спокойствия, которое дала полиции Одри с целью сбить ищеек со следа, с одинаковым успехом могли подходить и она, и Себастьян.

Как это раньше не пришло ей в голову? До того как прозвучал вопрос герцогини, Элинор и представить себе не могла, что в том инциденте накануне могли заподозрить ее мужа.

Хотя, возможно, ей стоило сразу догадаться о том, что возможна и такая интерпретация событий. Ведь после приезда Себастьяна Элинор работала вместе с ним, совместно проводя все шпионские вылазки.

– Ваша светлость, – снова попыталась объяснить герцогине ситуацию Элинор, – я чистосердечно могу признаться в том, что это…

– …был я, – с непринужденным видом закончил фразу Себастьян. – До сих пор ругаю себя за то, что вломился в скандально известное заведение именно в тот час, когда там больше всего клиентов. Надо было проникнуть туда, используя более осторожные способы. Моя нетерпеливость затмила мне разум.

Элинор подняла бровь. Она сомневалась, что герцогиня поверит в эту наглую ложь, но рыцарский порыв мужа растрогал ее. Это так благородно со стороны Себастьяна – не моргнув глазом бесстыдно лгать в глаза герцогине, выгораживая супругу, которая чересчур увлеклась шпионскими играми.

Ее муж – мастер вводить людей в заблуждение. Теперь Элинор будет в еще большем долгу перед ним, чем в тот день, когда они дали друг другу клятвы перед алтарем. Наверняка, выручив Элинор в столь щекотливой ситуации, Себастьян теперь всю оставшуюся жизнь будет попрекать ее этим. Интересно, было ли это самопожертвование хорошо обдуманным планом или ее муж сказал это в порыве великодушия? Так сказать, экспромтом.

– Ваша светлость, – снова попыталась все объяснить Элинор, – мой муж – джентльмен до мозга костей.

– Точно так же, как и мой дорогой супруг, – со страдальческим видом произнесла герцогиня. – Военные парады, оперные и театральные премьеры, праздничные банкеты и торжественные собрания. Все это отнимает время. Нет такой женщины в Париже – да и во всей Европе, – которая не боготворила бы герцога Веллингтона.

Себастьян вздохнул:

– Когда человек настолько велик…

– Кто такая эта Ла Грассини? – всплеснув руками, с горестным видом спросила герцогиня и пнула в сердцах упавшую на пол газету. – Что это за бесстыдницы, которые вертятся вокруг моего мужа и мешают ему выполнять возложенные на него обязанности? Эти несносные кокетки, эти…

– Я в первый раз слышу это имя, – тактично заметила Элинор. – Значит, эта особа не может похвастаться международным признанием.

– Полное ничтожество, – пожав плечами, развил ее мысль Себастьян. – В сущности, она никто. Вертлявая особа с писклявым голоском. Не понимаю, почему все с ней так носятся?

– Значит, ты знаком с ней лично? – помолчав, спросила Элинор.

– Ну, я бы так не сказал, кое-какое представление о ней составил.

– Возможно, вы не читали о ней, но в газетах пишут, что она известная оперная певица, – бесстрастно заметила герцогиня.

– Может быть, ее и принимают кое-где, но ее слава меркнет по сравнению с вашей.

Элинор округлила глаза. Боже праведный, этот негодник знает, как подольститься к женщине.

Приободренная речами Себастьяна, герцогиня вздохнула с облегчением.

– Как я предполагаю, о том, чтобы добыть письма, вчера не могло быть и речи.

– К сожалению, – в один голос ответили они.

Элинор бросила на Себастьяна недовольный взгляд. Тот ответил ей милой улыбкой, а затем повернулся к герцогине и сказал:

– Придется отложить это до следующего раза. Будьте уверены в том, что письма попадут к вам в руки. У меня имеются свои собственные методы.

– Можете в этом не сомневаться, – натянуто улыбаясь, заметила Элинор.

Герцогиня нервно теребила жемчужное ожерелье на шее.

– Хочу заявить вам прямо, лорд Боскасл, что у Элинор за все это время еще ни разу не было ни одной осечки. Никому не удавалось ее задержать во время выполнения задания.

Себастьян нахмурился:

– Я тоже не припомню проколов.

– Кроме вчерашнего, – заметила Элинор, вдруг освободившись от угрызений совести за то, что ее муж взял ее вину на себя. В конце концов, этот коварный человек обманул ее доверие, сказав, что действует по приказу герцога. А еще бесстыдным образом заставил Элинор снова потерять от него голову. Вот пусть и расхлебывает эту кашу, раз сам напросился.

– Я хотела сказать, – поспешила добавить герцогиня, – что это чересчур деликатное задание для мужчины.

– И еще оно чрезвычайно опасно, – мрачно заметил Себастьян.

Герцогиня ласково улыбнулась ему:

– Должно быть, вы натерпелись страху, когда вас вчера поймали.

– Нет. Я только боялся, как вы ко всему этому отнесетесь.

Герцогиня покраснела.

Себастьян улыбнулся Элинор, глядя на жену с видом триумфатора, отчего ей хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым, но она только потупила взор.

– Людям не стоит принимать за чистую монету все, что придумывают писаки которые даже не ставят подпись под своей статьей, – сказала Элинор, с ненавистью глядя на карикатуру.

– А кому же в таком случае они могут доверять? На кого, скажите на милость, может положиться английский народ в это тяжелое время?

– На вас, ваша светлость, – услужливо подсказал Себастьян.

Герцогиня не могла удержаться от улыбки.

– Я не обладаю политической властью, очаровательный льстец. Кажется, я догадываюсь, как вчера вы выкрутились. Наверное, пустили в ход свои чары?

Себастьян промолчал, и только его глаза озорно заблестели.

– Ничего не говорите. Забудем о вчерашнем инциденте. Я уверена, что письма будут найдены. Я вам доверяю. А еще я хотела бы, чтобы вы поделились со мной впечатлениями о последних новостях, полученных из Парижа.

Эта просьба свидетельствовала о том, что опасная тема исчерпала себя.

Герцогиня позвонила и попросила принести освежающие напитки. Вскоре откуда-то появилась целая армия слуг с чайниками и кофейниками, фруктовыми и миндальными ликерами и наливками.

Герцогиня и ее гости вели неспешную светскую беседу, избегая касаться болезненных тем. Когда из передней послышались голоса маленьких лордов, которых няня привела с прогулки, герцогиня сказала с улыбкой:

– Мои шалуны вернулись. Мне нужно идти. – И, посмотрев на Себастьяна, добавила: – Мальчики – ужасные озорники, не правда ли?

Себастьян учтиво поклонился.

– Девочки не слишком от них отстают. По крайней мере так говорят, – покосившись на Элинор, поправился он.

– Будьте осторожны вы оба, – немного поколебавшись, посоветовала, прощаясь, герцогиня.

– Жена отдала бразды правления в мои руки. Она считает, что может на меня положиться, учитывая, что я умею выходить сухим из воды.

– Согласна, в этом он мастер, – с ноткой сарказма проговорила Элинор.

Себастьян и Элинор шли по широкому холлу.

– Ты собираешься поблагодарить меня за то, что я выгородил тебя перед герцогиней? – спросил ее муж.

Элинор хитро рассмеялась:

– Неужели ты не можешь дождаться, когда мы придем домой, чтобы потребовать то, что тебе причитается?

Он взял Элинор за руку.

– В таком огромном здании никто не заметит, если я тебя поцелую.

– Веди себя прилично, ведь в доме – дети. И не смотри на меня такими глазами.

– Какими же, леди Боскасл?

– От твоего взгляда у меня тает сердце. Скорее поедем домой.

Себастьян довольно улыбнулся:

– Тебя оглушил этот шум, который устроили юные леди?

– Мне нравится детский гомон, – сказала Элинор. – У меня не было братьев и сестер. Только Уилл, мой кузен.

– А у меня было три брата. Но раньше я это не ценил. А теперь уже слишком поздно.

– По-моему, ты не прав.

Он кивнул:

– Может быть. Хотя я не знаю, как они теперь ко мне относятся.

– Если твои братья хоть немного похожи на тебя, мне кажется, они тоже вспоминают с нежностью свое детство. А следовательно, и тебя.