Текст книги "Леди маскарада"
Автор книги: Джиллиан Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Джиллиан Хантер
Леди маскарада
(Боскасл – 8)
OCR: Аваричка; SpellCheck: natasha- shubina
Джиллиан Хантер «Леди маскарада»: ACT, Астрель, Полиграфиздат, Москва, 2011
Оригинальное название : Jillian Hunter «A Wicked Lord At The Wedding», 2009
ISBN 978-5-17-074928-7, 978-5-271-36835-6, 978-5-4215-2390-1
Перевод: Н.В. Волкова
Глава 1
Белгрейв-сквер, Лондон
Июль 1816 года
Барон Себастьян Боскасл стоял на пороге своего лондонского особняка на Белгрейв-сквер, не решаясь войти. Его душу раздирали сомнения, а сердце замирало от волнения.
Возвращаясь в Лондон после трех лет разлуки с женой, он прекрасно понимал, что не может рассчитывать на горячий прием. Было бы наивно полагать, что за это время ее чувства к нему не изменились. Он осознавал, что ему нечем гордиться: вряд ли его можно было назвать хорошим мужем.
Да что там греха таить: Себастьян Боскасл отдавал себе отчет в том, что все эти годы вел себя по отношению к жене как самый настоящий мерзавец.
Первые три года семейной жизни Элинор не могла пожаловаться на недостаток внимания мужа. При первой же возможности Себастьян спешил домой, в их семейное гнездышко в Лондоне, где после замужества поселилась Элинор. Однако со временем служебные обязанности все больше отвлекали его от семейных дел. И за последующие три года они ни разу не виделись.
Все эти годы Себастьян не упускал жену из поля зрения, ведя за ней наблюдение через своих людей в Лондоне и узнавая о каждом ее шаге. И, если верить сведениям, добытым с помощью верных людей, прекрасная Элинор не осталась у мужа в долгу и отплатила ему за недостаток внимания. Отомстила самым невероятным способом, какой только можно себе представить.
Он посмотрел на тяжелое медное кольцо на двери. Стоит ли входить без стука? Боже, может быть, нужно поскорее отбросить все сомнения и просто открыть дверь? В конце концов, этот дом принадлежит ему. Здесь обитает его жена, которую все эти шесть лет, миновавшие после их свадьбы, он содержал материально, управляя финансами через своих поверенных в Лондоне.
Сейчас Себастьян пожалел, что не известил Элинор о своем приезде заранее. Однако в глубине души опасался, что, если бы он это сделал, его жена, возможно, успела бы сбежать.
Снимая шляпу, Себастьян вспомнил, как удивленно глазели на него уличные торговцы, когда он подходил к дому. Он заметил, как один из них ткнул своего товарища в бок и они оба переглянулись.
Себастьян решительно направился к входу в дом. Парадная дверь была заперта. Это казалось разумным, если учесть, что город кишмя кишит преступниками.
Он вздохнул и постучал в дверь. Через пару минут, показавшиеся Себастьяну вечностью, за дверью послышались торопливые шаги. Он повернулся и бросил взгляд на улицу за спиной. Ему показалось, что мусорщик замедлил шаг и внимательно за ним наблюдает. Неужели его возвращение домой – такое из ряда вон выходящее событие, которое не может остаться незамеченным даже для случайных прохожих?
Наконец дверь отворил низенький лысеющий дворецкий. Выражение тревоги, промелькнувшее на его невозмутимом лице, сменилось обычным сдержанным почтением, и слуга с поклоном пропустил хозяина в дом.
– Милорд, – проговорил дворецкий. – Я не думал, что…
– Кто там, Уолбрук? – послышался нежный мелодичный голос Элинор. Пройдя в холл, Себастьян увидел аккуратно выстроившиеся в ряд чемоданы и дорожные сумки. Вероятно, жена только что возвратилась из путешествия или, напротив, собиралась куда-то уезжать. Он не был уверен, какое из двух этих предположений верное, однако, когда Элинор вошла в холл, было ясно одно: его появление было для нее, словно гром посреди ясного неба. На лице у Элинор застыло изумление.
Себастьян откашлялся. Он и сам был смущен не меньше жены. Не такого приема он ожидал от горячо любимой супруги. Она не кинулась к мужу на шею с воплем восторга, не обняла, плача от радости. И вообще не рада была видеть мужа после долгой разлуки. Наверное, не могла ему простить того, что он столько лет не приезжал домой. Элинор оставалась такой же красивой и элегантной, как всегда, но при этом была холодна, как прекрасная древнегреческая статуя. И так же неподвижно застыла на месте. В этот момент Себастьян не был уверен, как бы повела себя Элинор, если бы он, поддавшись порыву, как ни в чем не бывало, бросился к ней, обнимая так крепко, чтобы у нее захватило дух. Наверное, тогда ей не оставалось бы ничего другого, как позволить ему сделать это.
– Элинор, – не удержавшись, горячо прошептал Себастьян, прижимаясь к жене, и в тот момент, когда его руки заскользили вниз по ее спине, осознал, что за ними наблюдают. Кроме дворецкого, на них смотрели горничная и еще один слуга – все они стояли на лестничном пролете. Ничего страшного: в конце концов, Себастьян держит в объятиях свою собственную жену, с которой не виделся три года, и они находятся у себя дома. О Господи, неужели это ему не снится? От блаженства Себастьян, на мгновение, закрыв глаза, чувствуя себя на седьмом небе. Элинор не проронила ни звука. Но это не насторожило Себастьяна. Они оба так долго ждали этой встречи. Зачем сейчас слова? К чему вопросы? Для чего ответы? Какая разница, что было до этой минуты? Они теперь вместе, и это главное.
Разве сдержанность в проявлении эмоций не естественна для англичан?
Муж вернулся домой. Жена наконец-то его дождалась. Не стоит выставлять свои чувства напоказ. Они же воспитанные люди, в конце концов.
Все хорошо, что хорошо кончается…
Теперь, когда хозяин дома вернулся домой, все наладится.
А как может быть иначе?
– Ну, вот я и дома, – почему-то объявил Себастьян, словно сдержанность жены объяснялась только тем, что она была ошеломлена его неожиданным приездом.
Похоже, что Элинор, в самом деле, была удивлена. Однако не от того, что слишком долго мечтала об этой встрече, и не от полноты эмоций – она, словно потеряла дар речи. Весь ее вид словно бы говорил: «О Господи Боже, помоги! Этот негодяй и в самом деле, как ни в чем не бывало, заявился домой! И что прикажешь теперь с ним делать?» В общем, изумление Элинор было скорее похоже на потрясение женщины, которая давно свыклась с мыслью об одиночестве.
Старая шотландская борзая посмотрела на Себастьяна, а затем подняла морду, вверх и жалобно завыла, словно увидела призрак. Даже служанка Элинор, Мэри Стерджез, которая на протяжении многих лет верой и правдой служила в их доме, войдя в холл, приветствовала Себастьяна без обычного радушия. Словно с трудом скрывала досаду. Вообще, стоило ему переступить порог дома, у него появилось ощущение, что его присутствие всем здесь было в тягость.
Вряд ли кто-то здесь по нему соскучился.
Разве что его собака…
Впрочем, если вспомнить его прошлые посещения, не было ничего удивительного в том, что жена и немногочисленные домочадцы не рассчитывали на то, что хозяин дома надолго задержится в Белгрейве. Честно говоря, Себастьян в общей сложности провел больше времени во Франции, чем в Лондоне.
– Себастьян, – натянуто улыбаясь, проговорила Элинор. – Я понятия не имела, что ты приехал. Вот чудеса!
– Надо было написать тебе.
– Хм… Ну да. – От убийственной легкости, с которой согласилась с этим Элинор, у Себастьяна засосало под ложечкой.
– Извини, мне не пришло в голову… – Он вспомнил, что их окружают слуги, и выпустил жену из объятий. Только в этот момент он заметил, что она одета по-дорожному.
– Ты куда-то собираешься? – нахмурившись, спросил он, оглядывая вереницу чемоданов на полу.
Внезапно в голову ему пришла странная и нелепая мысль. А что, если Элинор и впрямь знала о его приезде? Что, если она замыслила побег? Ну, уж нет! Так просто он ее не отпустит. Она должна дать ему возможность реабилитировать себя.
Бледные щеки Элинор покрылись румянцем.
– Да, ты прав…
Тогда Себастьян поцеловал ее.
Он не хотел ничего слышать о ее отъезде. Ничего не хотел знать о том, что опоздал. Себастьян обнимал Элинор, не давая ей уйти. Ее ответный поцелуй был холоден, как осенний английский дождь, но блеск в глазах жены подсказал ему, что она не забыла о той страсти, которую они когда-то испытывали друг к другу.
Это мгновение было слишком коротким. Но было так сладостно чувствовать, как тело Элинор у него в объятиях становилось все более теплым и податливым.
Наконец Себастьян ее отпустил. Элинор медленно убрала руки с его талии. А затем опустила голову. Что смутило ее – их поцелуй или то, как она на него ответила?
– Я уезжаю на две недели, – сказала она после паузы, которая могла показаться неловкой.
– Куда же, интересно? – грустно спросил он.
– В Брайтон. С герцогиней и ее мальчиками, – деловито пояснила она с завидной уверенностью, быстро придя в себя после поцелуя. – Герцогиня считает, что морской воздух будет им полезен.
– Зато для меня – вреден, – не думая брякнул он.
– Что, извини?
Себастьян рассмеялся. Его не заботило, что слуги их слышат. Ему все равно.
– Я хотел сказать, что ты уезжаешь из дома как раз в тот момент, когда я вернулся. И это меня огорчает.
Себастьян ожидал, что Элинор предложит ему поехать с ней вместе. Но вместо этого она покачала головой и сказала:
– Ну, сам понимаешь: я не могу разочаровать герцогиню. Собираешься остановиться здесь, пока меня не будет?
– Нет. – Себастьян окинул взглядом слуг, которые стояли в холле, выстроившись в ряд, как оловянные солдатики. – У меня другие планы. – Заметив, как Элинор вздохнула с облегчением, Себастьян счел своим долгом добавить: – По крайней мере, на сегодняшний момент.
– Значит, как я полагаю, мы увидимся…
– Когда ты вернешься из Брайтона, – твердым тоном заявил Себастьян. – Тебе необходимо ехать прямо сейчас?
Элинор посмотрела на дверь.
– Мистер Ловридж прибудет с минуты на минуту.
– Кто это? – насторожившись, спросил Себастьян.
– Секретарь герцогини, – ответила жена.
– Ах да. Ловридж… Слышал это имя.
Затем оба замолчали. Через несколько минут на глазах у Себастьяна его жену увели и посадили в дорожный экипаж герцогини Веллингтон.
Какая ирония судьбы… Три года назад Элинор провожала его в дорогу, стоя на том же самом месте, где он сейчас. Тогда его причины для отъезда казались неубедительными. А теперь они с женой словно поменялись ролями. Ей мало было известно о его работе. Только то, что за пять лет до этого по личной просьбе герцога Веллингтона по окончании военной кампании на Пиренейском полуострове Себастьяна отправили в отставку.
Жена, а также прислуга в доме считали, что он служил в каком-то секретном подразделении.
А Себастьян не счел нужным разуверять их в этом, выводя из столь лестного для него заблуждения.
На самом деле суровая реальность была такова: после того как в Испании Себастьяна ранили, к его физическим страданиям прибавились моральные, потому что он удостоился сомнительной чести готовить тайные заговоры повстанцев в стратегически важных французских портах. Пока доблестные солдаты его полка, как настоящие герои, проливали кровь под Ватерлоо, Себастьян, командированный в таверны Гавра или Онфлера с тайной миссией, занимался перехватом записок, которыми обменивались барменши и похотливые посетители и которые очень редко имели хоть какую-то важность.
Начальство Себастьяна решило, что таким образом делает доброе дело, прибегая к святой лжи. Ведь он больше не годился для боевых операций. Возможно, винтовку еще поднимет и даже выстрелит из нее пару раз. Однако не было никаких гарантий, что он выздоровел настолько, что сможет четко разобраться, в кого стрелять, и не будет по ошибке палить в своих. На передовой такое не прощается, и вообще на офицере лежит слишком большая ответственность. Однако он может быть полезен отечеству на другом поприще. Он может сделать то, что от него требуется, а потом незаметно исчезнуть.
Себастьян перевозил деньги и ловил военных преступников. И даже подкупал нужных людей.
Иногда он участвовал в разжигании мятежей. Как выяснилось, у него был настоящий талант поднимать бузу – он достался ему от Боскаслов. Согласно полученной инструкции, сделав дело, агент должен был исчезнуть.
В общем, цена, которую Себастьяну пришлось заплатить за то, чтобы вернуть себе чувство собственного достоинства, была слишком велика, и он не собирался открывать жене свои карты. Это не слишком красило его.
Элинор удручало, что муж ей не доверял, не посвящал ее в свои тайны, хотя и не давал серьезных поводов для упреков.
Однако Себастьян и представить не мог, что у его жены, временно предоставленной самой себе, начнется собственная тайная жизнь. И что, вернувшись домой после долгого отсутствия, он застанет дома не простодушную английскую барышню, которая страстно шептала ему в день свадьбы, что не может без него жить. Нет, эта женщина не только смогла без него обходиться, но, кажется, делала это с превеликим удовольствием.
Откуда было ему знать, что за время его отсутствия жена станет доверенным лицом герцогини Веллингтон?
Себастьян вернулся с твердым намерением снова стать для Элинор тем самым человеком, за которого она когда-то выходила замуж. Тем, кого она, как ей казалось тогда, знала и любила. Однако было очевидно, что его жена заполнила образовавшуюся после отъезда мужа пустоту своими собственными причудами.
Какая коварная месть!
Себастьяну хотелось, чтобы Элинор по нему соскучилась. Чтобы она простила ему все, чтобы, в конце концов, они снова стали счастливой семейной парой. А вместо этого они словно соревнуются друг с другом – кто без кого лучше проживет.
Себастьян, задумавшись, стоял на ступеньках дома и глядел вслед экипажу, который увозил его жену. Что же теперь ему делать? Как повлиять на Элинор, как ее вернуть? Как безумный, сломя голову с криком побежать за экипажем, умоляя, чтобы она вернулась?
Наконец Себастьян оглянулся по сторонам. На углу стояли уличные торговцы и с интересом наблюдали за ним.
– Убирайтесь отсюда, – сердито бросил он, направляясь к двери.
В Испании, когда Себастьян еще был армейским офицером, ухаживающим за дочерью военного хирурга, он подходил к вопросу покорения невесты со всей серьезностью, отдаваясь этому со всем молодым пылом страстной натуры. В любви он был таким же доблестным, каким привык быть в бою.
Но каким, же он был глупцом, когда вообразил, что покорил Элинор раз и навсегда, когда вбил себе в голову, что эта женщина отдала ему свое сердце навеки!
А это значит – нужно начинать все с начала. Он должен сделать все, чтобы Элинор поверила ему, особенно в то, что он больше никогда не исчезнет из ее жизни, как это много раз случалось раньше.
Как когда-то Себастьян отчаянно рвался в бой, сейчас он был готов сражаться за любовь Элинор. Он снова покорит ее сердце.
Себастьян докажет ей, что он хороший муж.
Глава 2
Лондон
Октябрь 1816 года
Голос Элинор прервал размышления Себастьяна.
– Да ты же меня не слушаешь. Ты думаешь о другом, – шепнула она и надула губы. – Бьюсь об заклад, ты не запомнил ни слова из того, о чем я говорила.
– Вовсе нет. Тебе показалось, – солгал Себастьян и посмотрел на ее губы. Он и в самом деле не слушал Элинор. Ему не хотелось сейчас ни вести разговоры, ни танцевать.
За эти несколько месяцев, миновавшие со времени его возвращения, Себастьян почти не прикасался к жене, и к этому моменту его напряжение достигло предела. Он весь был как натянутая тетива лука и мог думать только об одном: как заманить в постель собственную супругу.
Себастьян пытался быть обходительным, вежливым и предупредительным. Во время разговора он искусно притворялся заинтересованным. Наклонив голову набок, он и сейчас сделал вид, что с нетерпением ждет, что еще скажет Элинор, Словно от этого зависит его жизнь.
Касаясь Элинор во время танца, Себастьян думал о том, какая у нее нежная кожа, какое теплое, соблазнительное тело. Среди мерзостей и жестокостей войны мысль о том, что его ждет прелестная жена, придавала Себастьяну сил и согревала душу. Как часто он мечтал о том, как в один прекрасный день вернется к Элинор! Может быть, рассказать ей об этом?
– Я внимательно тебя слушаю, дорогая, – мрачно усмехаясь, сказал он. – Не волнуйся. Все это цветочки по сравнению с тем, что довелось повидать мне.
– Может быть, расскажешь мне что-нибудь об этом?
– Нет, – твердым тоном заявил Себастьян. Он не собирался посвящать жену в нелицеприятные подробности своей прошлой жизни. Если Элинор когда-либо узнает о том, какие постыдные задания ему приходилось выполнять подолгу службы, она, скорее всего, тут же бросит его.
– Но почему ты не хочешь, ни во что меня посвящать? – недоумевала Элинор.
– Мне кажется, немного загадочности усиливает притягательность мужчины, – уклончиво ответил Себастьян, отдавая себе отчет в том, как нелепо звучит в его устах эта отговорка, которая, уж конечно, не делает ему чести.
Лицо Элинор оставалось спокойным и непроницаемым. И только легкая улыбка тронула ее губы. Улыбка Элинор была самой очаровательной из всех, которые он когда-либо видел. Если не принимать в расчет того, что она разрывала Себастьяну сердце.
– Ну что ж, пожалуй, ты прав, – согласилась она. – Однако все хорошо в меру. А вы, о мой призрачный рыцарь, сплошная тайна. Вы опять и опять от меня ускользаете.
– Я решил положить этому конец, – заметил Себастьян. – И не собираюсь снова превращаться в вечно отсутствующего супруга.
– Вы уверены, что точно хотите быть мне хорошим мужем, а не надменным стражем?
– По-моему, тебе нужно и то и другое. – Говоря так, Себастьян не шутил. Элинор даже представить не могла, насколько он полон решимости снова завоевать супругу.
Лицо его жены вспыхнуло, и ее глаза заблестели.
– Мне и самой удавалось прекрасно со всем справляться.
– Хорошо тебе удавалось только одно: постоянно попадать в переделки.
– Это ты о том, что я снова оказалась в твоих объятиях?
Себастьян рассмеялся и крепче прижал к себе Элинор.
– Может быть, вам удавалось ускользать от самых лучших детективов Лондона, мадам, но от меня вам улизнуть не удастся.
Элинор поправила орденскую ленточку на груди у мужа.
– Себастьян, я все эти годы сидела на одном месте, – грустно проговорила она, и от этого тона он почувствовал угрызения совести и сладкое томление. – Меня было очень просто найти. Если бы только ты захотел.
В горле у Себастьяна встал комок. Элинор за словом в карман не полезет. Ее слова задели его за живое.
– Уилл здесь? – спросила Элинор.
Себастьян стиснул зубы и окинул взглядом соблазнительное тело жены. У нее прекрасная фигура. Этого не отнимешь. А вот язык у этой женщины всегда был острый, как клинок из толедской стали. Метким словцом она могла поразить кого угодно. Что касается ее сердца, то Элинор хранит его за семью замками. Наверное, придется пересмотреть стратегию завоевания и попробовать пустить в ход нестандартные методы.
Себастьян окинул взглядом бальный зал и посмотрел на молодого человека в костюме Арлекина, стоящего в одиночестве у мраморного камина. Супруга раздирали сомнения. А что, если Уилл, кузен Элинор, разделял тягу молодой женщины к приключениям? И всячески подстрекал ее на любовные авантюры? Или это был не Уилл, а кто-то другой? Как бы то ни было, роман его жены – если он существует в реальности, а не в его воображении, – нельзя пускать на самотек. Себастьяну придется показать, кто здесь главный, и заявить права на свою супругу. Ей нужна твердая рука.
Внезапно музыка стихла, и зал наполнился смехом и разговорами. Себастьян с неохотой выпустил Элинор из своих объятий. Он не спускал с нее глаз и следил за каждым ее движением. От его внимания не ускользнуло, что она избегает смотреть в ту сторону, где стоял ее кузен Уилл. Себастьян отметил про себя, что за время его отсутствия его жена великолепно научилась владеть собой, и ее выражение лица было таким бесстрастным, что по нему нельзя было догадаться о ее чувствах.
Неужели все женщины рано или поздно привыкают к жизни в одиночестве и нет никакого исключения из правил? В конце концов, все они приспосабливаются и начинают получать удовольствие от нового образа жизни – без мужчины? Себастьян со смешанным чувством осознавал, как изменилась его жена за годы разлуки. Хотя чему тут, собственно, удивляться? Было бы наивно полагать, что, несмотря ни на что, Элинор останется такой же простодушной девушкой, на которой Себастьян когда-то женился. Однако то, что их безумная любовь приведет в итоге к такой щекотливой ситуации, Себастьян не мог представить даже в самом страшном сне.
Как, скажите на милость, мужчина может вернуть доверие собственной жены, если за это время скромная и добродетельная хранительница семейного очага успела превратиться в прожигательницу жизни?
«Самое главное – не паниковать, – размышлял про себя Себастьян. – Все еще можно исправить».
Глядя на мужа снисходительно, Элинор дружески пожала его руку:
– Не беспокойтесь, милорд. Я целиком несу ответственность за свою жизнь. Считайте, что таковы все женщины и что все дело в наших капризах. Как бы то ни было, герцогиня найдет способ, как наилучшим образом вывезти меня из страны.
– Но зачем тебе это?
– Себастьян, я полностью контролирую ситуацию.
– Раз тебе угодно так считать, дорогая, я не стану тебя разочаровывать. Тем более сейчас, когда на нас смотрят люди. Выходит, в этой жизни каждый сам за себя. Даже те, которые прикрываются любовью ко всему человечеству.
Себастьян ждал, что на это скажет Элинор. В его высказывании легко было узреть попытку задеть чужое самолюбие, и кое-кто мог расценить его даже как оскорбление.
Однако Элинор смотрела на мужа с любопытством. И продолжала сохранять невозмутимость. Себастьян понял, что его слова не произвели на нее ровным счетом никакого впечатления. А затем она едва слышно вздохнула.
Возможно, это был вздох раздражения.
Но он вполне мог оказаться и вздохом томления, и это заставило сердце Себастьяна забиться сильнее. Его кровь забурлила от желания.
Как бы там ни было, еще не все потеряно.
У него еще есть возможность все исправить – Себастьян понял это.
Несмотря на стену холодности, которой Элинор окружила себя, общаясь с мужем, который по воле судьбы забросил ее, их объединяют брачные обеты, которые они дали друг другу перед алтарем. Себастьян понимал, что рано или поздно, в один прекрасный день сердце жены дрогнет, отчуждение между ними рухнет. И уж тогда-то Себастьян не упустит свой шанс.
– Этот танец мой, – сказал он тоном, не терпящим возражений.
– Как скажешь, Себастьян.
Понимая, что настает важный для него момент, он кивнул. Сегодня ему во что бы то ни стало нужно произвести на свою супругу хорошее впечатление. Ему понадобится прибегнуть ко всяческим уловкам и хитростям ради достижения собственных целей. И это не пустое бахвальство. Скоро Элинор узнает цену настоящему мастеру своего дела, который поднаторел в проведении секретных операций. Даже если речь идет о таких пустяках, как старые любовные письма, способные растрогать до слез и до боли щемящие.
В тот момент, когда Себастьян окончательно убедил себя в том, что его намерения непременно увенчаются успехом, он с раздражением увидел, как дорогу ему перегородил осанистый молодой человек в черном кудрявом парике, одетый в панталоны, доходящие до колена, – как носил когда-то король Карл Второй. Себастьян мог бы не обращать внимания на этого раздражающего его своим внешним видом молодого человека и готов был оттолкнуть его с таким же пылом, с каким этот юноша преподносил себя. Этот нахал являл собой разительный контраст с Нелл Гвин – скромной и незаметной девушкой.
Себастьян молча смотрел, как Элинор замедлила шаг, чтобы обменяться с этими молодыми людьми парой вежливых фраз. Он не вмешивался в их беседу. Разве его жене нужна помощь? Судя по всему, Элинор чувствует себя в светском обществе словно рыба в воде. Похоже, что игра у нее в крови. Эта женщина держится так естественно и непринужденно, болтая ни о чем с этой парочкой из высшего света, с которой они вряд ли когда-нибудь еще увидятся.
– Дорогая, – заметил Себастьян таким тоном, словно намеревался слегка пожурить жену.
– Дорогой, – ослепительно улыбаясь, ответила ему супруга таким уверенным тоном, словно нисколько не сомневалась в том, что сумела бы выйти целой и невредимой, даже если бы случился вселенский пожар. – Ты помнишь майора Дунстана и его жену?
Ах, теперь ясно, почему это лицо мне показалось таким знакомым. – Себастьян замолчал и еще раз бросил взгляд на людей, которых на самом деле он совершенно не помнил: словно видел их впервые в жизни. Впрочем, это давно его не удивляло: в отличие от многих провалы в памяти, которые порой случались с ним после контузии, не пугали его и не смущали, а, напротив, иногда даже казались благом. – Разве можно забыть старых друзей или того, с кем…
– …подружился во время путешествия, – с готовностью подсказала Элинор. – Майор скрасил наше пребывание в Бате своими остроумными анекдотами и веселыми шутками.
При всей благодарности, которую он испытывал к жене за то, что она вовремя пришла ему на выручку, ему претила сама мысль о том, что Элинор прекрасно понимает его трудности и всегда готова подставить ему плечо. Себастьян не желал выглядеть перед ней беспомощным, что, по его мнению, не возвышало его в глазах супруги. Ему самому хотелось быть ее спасителем. Только так все должно быть, черт возьми!
– Мы очень рады, что вы вернулись домой и что так хорошо выглядите, – сказала жена майора, пристально глядя на Себастьяна.
Тот вежливо поклонился, глядя на ее густо припудренную шею.
– А я рад видеть, что вы… – он старался подыскать подходящие для комплимента слова, – так прекрасны, что достойны быть спутницей самого короля.
Женщина просияла:
– Благодарю вас.
Элинор улыбнулась и сказала:
– Майор и его супруга часто в письмах задавали мне вопрос, когда ты приедешь.
– Как это любезно с их стороны, – заметил Себастьян.
– Когда джентльмен все время в отъезде, как же ему произвести на свет наследника? – игриво подмигнув Себастьяну, заявил майор.
– С этим не поспоришь, – согласился тот, покосившись на жену. Он заметил, что после слов майора Элинор опечалилась и опустила глаза.
– Так чем вы здесь занимаетесь, милорд? – заинтересованно спросил майор.
Элинор отвечала ему какой-то заученной фразой, а Себастьян качал головой. Осанистый майор прав: и в самом деле, что он тут делает?
Всякий, кто живет в Англии, знает, что Себастьян, не щадя жизни, сражался в Королевской британской пехоте под командованием Веллингтона, пока полученные в бою ранения не вынудили его служить отечеству, занимаясь более спокойными делами. Ни для кого не секрет, что Себастьян, будучи одним из столпов высшего общества, вернулся домой для выполнения другой возложенной на него важной миссии – зачать наследника. Это естественно на первый взгляд…
Разумеется, никогда нельзя судить о чем-то по первому впечатлению. Однако у Себастьяна и в мыслях не было отлынивать от выполнения супружеского долга.
Однако была одна вещь, которая и в голову не могла прийти тому, кто смотрел со стороны на союз Себастьяна и Элинор. Если бы об этом стало известно в обществе, это стало бы настоящим потрясением для окружающих.
Да что там говорить: даже тот факт, что Себастьян теперь работает на агентов по внутренним делам герцога, не идет ни в какое сравнение с той тайной, которая тщательно скрывалась от постороннего взгляда.
Скажите на милость, разве пришло бы кому-то в голову предположить, что Себастьян и его молодая очаровательная супруга стали конкурентами в ожесточенной схватке личных интриг? Что, пока супруг работал, выполняя тайные задания герцога в отдаленных французских портах, его дражайшая половина зарабатывала себе дурную славу в истории Лондона? И узнай кто-нибудь этот секрет, вряд ли это им когда-нибудь забудут и простят.
Дело было в том, что прекрасная Элинор была разведчицей герцогини, и была у нее на хорошем счету.
Его жена – шпионка? Представив это, Себастьян не мог удержаться от улыбки.
В своей нелегкой работе Элинор пускала в ход все, что угодно, только не показные эмоции и эффектные широкие жесты. Действуя по поручению герцогини и от ее имени, она защищала святая святых семьи – супружескую верность, держа оборону по всем фронтам. Причем война эта велась не в чужих краях, а на своей земле – в роскошных английских будуарах.
Как же, черт возьми, это могло случиться?
Каким образом за годы их разлуки Элинор удалось превратиться в человека, который шокировал весь Лондон?
Что касается Себастьяна, о «подвигах» жены он узнал только благодаря тому, что сам служил в британской разведке.
Из сведений, которые ему удалось раздобыть, явствовало, что герцогиня Веллингтон – забытая мужем жена – взяла Элинор под свое крылышко. Оба супруга – герцог и герцогиня – относились с огромным уважением к отцу Элинор, который в свое время был выдающимся военным хирургом и много лет с беззаветной преданностью служил отечеству.
Несомненно, уважение к былым заслугам доктора Прескотта со временем перешло на его дочь, Элинор, которая и сама проявляла незаурядный ум и блестящие способности.
Как этим двум дамам – герцогине и Элинор – в конце концов, удалось спеться и сообща разработать этот хитроумный план, до сих пор оставалось для Себастьяна загадкой.
Должно быть, эта мысль впервые пришла женщинам за чашкой чаю. Если так, то, скорее всего это был не простой чай. Вероятно, что кто-то, как это нередко бывает, щедрой рукой плеснул в заварочный чайник шерри. Судя по всему, без изрядной доли этого напитка тут не обошлось. Себастьян живо представил эту картину. Две дамы сидят за столом и пьют чай, что-то оживленно обсуждая. С каждым новым глотком глаза у женщин блестят все сильнее, а детали их совместного плана становятся все рискованнее и экстравагантнее, пока, наконец, одна из них не убеждает другую в том, что у их совместного детища, несомненно, есть достоинства.
Как понял Себастьян, заговорщицы задались целью разыскать двенадцать писем, написанных некоей дамой и разосланных двенадцати женщинам в разных концах Англии. Эта сумасбродка утверждала, что была изгнана из высшего света, потому что стала любовницей герцога. Ее звали леди Виола Хатчинсон, и она проживала сейчас не то в Бельгии, не то в Ирландии. Эту затаившую обиду сочинительницу некоторое время никто не видел. Но очевидно, угроза того, что содержание этих писем будет предано огласке, подтолкнула герцогиню к решительным действиям.
Веллингтону было абсолютно все равно, что о нем говорят. Он увенчал свое имя славой, блестяще завершив войну, и в настоящее время в Париже производил раздел послевоенных земель между победителями, словно это были куски аппетитного рождественского пирога. Для умудренного жизненным опытом герцога было не в диковинку слышать в адрес своей персоны обвинения в нарушении супружеской верности. В связи с этим его имя даже фигурировало в одной судебной тяжбе.
