Текст книги "Пленники компьютерной войны"

Автор книги: Джилиан Рубинстайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На Токийском вокзале Мидори смогла без особых проблем найти пересадку на пригородную линию до Итако. Было уже поздно, и становилось холоднее; бездомные постепенно перебирались в подземные переходы, стараясь занять себе местечко в самых тёплых уголках. Элейн с состраданием смотрела на них. Они выглядели неуместно в таком богатом городе.

– Пошли, – поторопила Мидори.

– Кто эти люди?

– Не знаю. Возможно, корейцы.

– Почему им никто не помогает? – спросил Бен, все ещё вспоминавший свой разговор с уличным торговцем. Жизнь казалась ему ужасно несправедливой. Как одни люди могут веселиться и изображать американских рок-звёзд, когда совсем рядом другим нечего есть? Почему религиозные братства не помогают бездомным? И если уж на то пошло, почему профессор Ито не потратил время на полезные изобретения вместо этих дурацких игр? Он угрюмо вышел на платформу вслед за остальными.

Скоростной экспресс уходил через полчаса. Они стояли рядом с торговыми автоматами, но Мидори не позволила Эндрю своим взглядом нарушить работу машин. На платформе находилось несколько железнодорожных служащих, и девушку не покидало ощущение, будто за ними следят.

Сначала в поезд набилось слишком много народу, и они не смогли сесть, но после остановки в Нарите, славившейся своими храмами, гробницами и международным аэропортом, в вагоне появились свободные места.

Оглядываясь на золочёные крыши пагод буддийского храма, исчезавшие за верхушками сосен, когда поезд начал набирать скорость, Эндрю не мог поверить, что прилетел в Японию лишь два дня назад. Из окна вагона Нарита выглядела совсем по-другому, чем из терминала аэропорта. Теперь дорога шла через сжатые рисовые поля, разделённые на шахматные квадраты осенней вспашки. Небольшие, поросшие лесом холмы окружали возделанные земли; под их склонами то тут, то там виднелись старые фермы с покатыми черепичными крышами. Если бы не телевизионные антенны, они выглядели бы так же, как сто лет назад. В меркнущем вечернем свете мелькавшая картина казалась размытой и зернистой, как в старом кино. Эндрю казалось, что вот-вот появится самурай, спускающийся по склону холма. Вскоре он действительно увидел японца в традиционной одежде – кимоно, хантене и гэта, неспешно идущего по дорожке к своему дому. «Мы как будто попали в машину времени», – подумал мальчик.

Когда поезд проезжал мимо деревушек и маленьких городков, дома казались миниатюрными, почти игрушечными. Эндрю видел столбы для бельевых верёвок, стёганые одеяла, вывешенные проветриваться на подоконниках, деревья бонсай, крошечные тракторы на лужайках. Улицы городков, должно быть, проложенные до изобретения автомобилей, были очень узкими, но это не мешало мотоциклистам мчаться с большой скоростью.

У каждой станции Мидори подходила к дверям и выглядывала на платформу, но, если не считать взглядов, украдкой брошенных пассажирами на светлые волосы и голубые глаза австралийцев, за ними никто не следил.

Тем не менее Элейн нервничала.

– Мы должны позвонить Шез, – виновато сказала она. – Она будет вне себя от беспокойства. Кроме того, завтра мы должны приступить к репетициям. Что подумает Харуко?

– У тебя есть её номер телефона? – спросила Мидори. – Мы позвоним ей, когда приедем к бабушке. Мой отец скажет, что нужно делать.

– Небось он-то знает, да? – В голосе Бена звучала ирония.

Мидори строго посмотрела на него.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он спокойно выдержал её взгляд.

– Только то, что, если кто-то хочет собрать всех нас вместе, это может быть и твой отец, не так ли? Знаешь, как мы раньше его называли? Глючный профессор! Знаешь, что означает это слово?

– Да, знаю, но ты ошибаешься, – Девушка вспыхнула и нахмурилась ещё больше. – Мой отец никогда не причинял людям зла... во всяком случае, специально.

– Тогда как ты объяснишь его жуткие игры? И почему он решил опробовать их на нас? Почему он сначала не испытал их на тебе?

Бен не скрывал своей враждебности.

– Кончай, – запротестовал Эндрю, – Игры были вовсе не такими уж плохими!

Но Мидори была готова постоять за себя.

– Я тоже играла в них. Я прошла обе игры – «Космических Демонов» и «Небесный Лабиринт», но у меня все было по-другому, – Она покосилась на Эндрю, – Для вас игры были более жестокими, верно? Это один из аспектов, которые хотел исследовать мой отец: как сильно личность игрока влияет на результат игры. Мыс Тоши...– Она замялась, улыбнулась уголком рта и пожала плечами, – Это трудно объяснить.

– Объясни для начала, кто такой Тоши, – проворчал Бен.

– Это ассистент моего отца. Он работал с ним после окончания колледжа. Блестящий учёный...

– А если это он выслеживает нас? – перебил Бен.

– Нет. Я уверена, что Тоши не будет работать ни на кого, кроме моего отца. – Мидори невольно вспомнила о своей твёрдой уверенности в том, что он собирается найти её.

– А что произошло, когда ты играла вместе с Тоши? – спросил Эндрю. Он вспомнил о «Космических Демонах» со смешанным чувством восторга и ужаса. В его сознании по-прежнему звучал зловещий голос программы. Трудно было поверить, что человек, написавший эту программу, не был злодеем.

– Ты получила сообщение «реагирую на ненависть»? – внезапно спросил он.

– У нас все было иначе, – уклончиво ответила Мидори.

– Как? – с вызовом поинтересовался Бен.

– Вы тоже попали в игру и проходили её изнутри? – добавил Эндрю.

– Да, но не через ненависть.

– А как же?

Лицо Мидори окаменело.

– Через внутреннее молчание, – медленно ответила она. – Это очень трудно объяснить. Человек может чувствовать это... вернее, его внутреннее «я». Тоши хорошо разбирается в этом, потому что занимается дзюдо и другими боевыми искусствами. Но у меня тоже есть кое-какая подготовка.

– В самом деле? – с интересом спросил Эндрю.

Мидори улыбнулась.

– Вообще-то сначала я хотела заниматься балетом или испанскими танцами. Но папа решил, что лучше мне учиться мастерству кендо. Кендо и дзюдо входят в программу школьного обучения. Я не возражала. Мне это даже понравилось. Упражнения делают человека сильнее – не только физически, но и духовно.

– Как и танцы, – заметил Бен, не желавший уступать японке. – И гимнастика тоже.

– Наверное, у неё все-таки было по-другому, – тихо сказала Элейн. – Помнишь, Шез рассказывала, что мы можем многое узнать из японских танцев, потому что они полны внутреннего смысла?

– Все мы интересуемся похожими вещами, – примирительно произнесла Мидори. – Но, может быть, у нас разные подходы.

– Все, кроме Эндрю, – фыркнул Бен. – Его физической подготовки хватает только на то, чтобы двигать мышью по коврику.

– У меня очень спортивный склад ума, – возразил Эндрю, – Каратэ на клавиатуре! Но о чем мне хотелось бы узнать побольше – так это о ниндзя. Потрясающие парни!

– Моего отца заботит судьба молодых людей, – продолжала Мидори, оставив его слова без внимания.

Бен недоверчиво посмотрел на неё. Она заговорила очень быстро, словно опасаясь, что её снова перебьют:

– Несколько лет назад мой двоюродный брат покончил с собой. Он учился в токийской школе и постоянно подвергался унижениям и оскорблениям от старшеклассников. Никто об этом не знал. Его семья была в шоке. Мой отец ужасно переживал – мальчик был единственным сыном его сестры, ему совсем недавно исполнилось тринадцать лет. Отец говорил, что, думая о будущем, он очень боится за меня, своего единственного ребёнка, и за всех других детей. У нас не будет никакой надежды, если мы не научимся сотрудничать и помогать друг другу. Людей на Земле становится все больше, а природные ресурсы истощаются. Мы должны мудро распоряжаться тем, что имеем, иначе нас всех ждёт гибель.

– Поэтому нам пришлось отказаться от пистолета, – промолвила Элейн, вспомнив «Космических демонов».

– Игра привела вас к такому решению, – согласилась Мидори. – Для Тоши и для меня решение оказалось иным. У нас не было пистолета. Мы сражались с демонами голыми руками и побеждали их с помощью боевых искусств. Но в самом конце, чтобы заставить демонов исчезнуть, нам пришлось обнять их...– Она невольно вздрогнула. – Это было отвратительно!

– Значит, пистолеты здесь не в цене? – поинтересовался Эндрю.

– Во всяком случае, не в такой цене, как в некоторых западных странах. И разумеется, после Второй мировой войны Япония не участвовала в гонке ядерных вооружений, хотя сделки с оружием продолжаются. Мой отец с радостью положил бы этому конец, если бы мог.

– Почему он выбрал нас... вернее, меня? – спросил Эндрю.

– Это произошло случайно, – с улыбкой сказала Мидори. – Он несколько раз встречался с твоим отцом, когда работал в клинике, в отделении компьютерной диагностики. Австралия всегда интересовала его. Это западная страна, но не слишком американизированная, там разные народы спокойно уживаются. Австралийское общество имеет много сходных черт с японским, хотя отличий тоже немало, и, наверное, по нашим странам можно судить о том, каким будет мир в следующем веке. Мой отец считает, что люди все больше отходят от традиционной морали. Они думают, что рано или поздно технология и генная инженерия сделают их лучше – так зачем зря тратить силы на добрые дела? Мы находимся на пороге новой эпохи. С помощью этих игр молодые люди смогут учиться и изменять своё сознание к лучшему.

– Значит, мы были для него подопытными кроликами? – язвительно спросил Бен.

– В определённом смысле, – согласилась Мидори. – Твой отец все время твердил, какой ты мастак по части компьютерных игр, – обратилась она к Эндрю. – Он даже спросил моего отца, нет ли у него каких-нибудь особенных игр для тебя, и тогда папа решил дать ему «Космических Демонов».

– И все же, я думаю, ему не следовало этого делать, – тихо сказала Элейн.

– Заинтересовав нескольких людей, он мог помочь многим.

– Не понимаю, каким образом, – возразил Бен. – Почему бы ему не придумать что-нибудь полезное – например, помочь тем бездомным, которых мы видели?

– Технология изменения людей, – серьёзно сказала Мидори. – Она ускоряет эволюцию. Она изменяет наше мышление, наши поступки, наше восприятие мира. Мой отец хочет, чтобы эти перемены были благом для людей, и думает, что нашёл способ сделать это.

– С помощью игр? – спросила Элейн.

– Да, с их помощью.

Эндрю свистнул.

– Неудивительно, что все ищут его. Должно быть, эти игры стоят целое состояние.

– Дело не только в деньгах. Они дают людям власть. – Девушка наклонилась вперёд и тихо спросила Эндрю: – Помнишь кассовый аппарат? И робота?

Он кивнул:

– И продуктовый автомат в аэропорту.

– Мы способны на многое, – заключила Мидори, – Я ещё не знаю, как контролировать эту силу, но в нашем сознании произошло нечто, позволившее нам воздействовать на электронные механизмы. Оно нарушает работу компьютеров, заставляет их действовать непредсказуемым образом...

– Заставляет их делать то, что мы хотим, – вмешался Бен.

– И людей тоже, – добавила Элейн, – Как иначе мы могли одновременно попасть в Японию и собраться вместе? – Она покачала головой, словно не веря собственным мыслям, – Нет, это уж слишком! Это не может быть правдой!

– О чем ты только что подумала? – быстро спросила Мидори.

– Так, пустяки, – ответила Элейн, – Обычная фантазия.

Однако её глаза ярко блестели – то ли от волнения, то ли от подступивших слез.

– Что? – тихо спросил Эндрю.

– Мы можем заставлять свои мечты сбываться, – прошептала Элейн.

Резкий смех Бена неприятно прозвучал в наступившей тишине.

– Я понимаю, как глупо это звучит, – смущённо пробормотала девочка. – Не обращайте внимания.

– Но почему, Элейн? – настаивала Мидори. Не дождавшись ответа, она добавила: – Ты должна сказать. Нам нужно быть полностью откровенными друг с другом.

– Мне кажется, я видела свою маму в Хараюко, – сказала Элейн и отвернулась.

Её мать внезапно бросила их с отцом, когда Элейн было десять лет. Ещё вчера она была с ними такая же, как обычно, – вспыльчивая, своевольная, непредсказуемая, а на следующий день просто исчезла. Отец почти никогда не рассказывал Элейн о ней, за исключением одного раза, когда он крепко выпил и говорил без остановки в течение часа. Девочка появилась на свет, когда её матери было всего семнадцать лет. Она родилась недоношенной и несколько недель провела в клинике под надзором врачей. Когда она наконец появилась дома, это был трудный ребёнок, с желудочными коликами, часто плачущий и требующий постоянного внимания. Мать в основном оставляла дочку на отца. А потом эта женщина, которая не хотела стать ни настоящей женой, ни заботливой матерью, уехала, не оставив объясняющей записки или хотя бы адреса.

Раньше Элейн сочиняла мысленно письма для неё, но уже довольно давно забросила это занятие – с тех пор, как её жизнь более или менее устроилась, когда появился дом и настоящие друзья. Отец стал внимательнее прислушиваться к её мнению, и она распоряжалась своей жизнью свободнее, чем раньше. Но, увидев свою мать в Хараюко, Элейн внезапно почувствовала, что лишилась всего, достигнутого за последнее время.

Увидев мать, девочка осознала, что хотела этого больше всего на свете. Это место в её жизни до сих пор оставалось незанятым, и никакие доводы рассудка не могли заполнить пустоту. Как она позволила матери уйти? Почему она потратила впустую так много времени, почему не искала её, не заставляла отца найти её? Как она могла примириться с тем фактом, что у неё больше нет матери?

– Ты уверена? – Бен пристально смотрел на неё. Он думал, что знает её лучше, чем все остальные. За весь год совместных занятий танцами и акробатикой Элейн ни разу не упомянула о своей матери. – В конце концов, ты уже очень давно не видела её. Возможно, ты немного забыла, как она выглядит. Сколько тебе было лет?

– Десять, – ответила Элейн. – Это случилось более четырёх лет назад.

Внезапно её прорвало, и она высказала то, что уже долго держала в себе:

– Но она часто снилась мне. Женщина, которую я видела в Хараюко, выглядела точно так же, как мама в моих снах.

– Это была женщина возле живой статуи, верно? – поинтересовался Эндрю. – Я тоже видел её. Она напомнила мне тебя, а потом я увидел вас с Беном.

– Значит, это была она, – с горечью сказала Элейн. – Может быть, я вызвала её из своих снов?

Некоторое время все молчали, думая об одном и том же. С помощью полёта мысли они могли подчинить пространство и время своей воле. Они могли проникать в объединённый разум человечества и влиять на ход событий. Это было страшно и чудесно, но главное – наделяло их необычайной властью.

– Будьте осторожны, – прошептала Мидори. – Мы не должны ничего предпринимать до тех пор, пока не поговорим с моим отцом.

Поезд замедлил ход. Мидори встала.

– Наша остановка, – объявила она. – Это Итако.

Они купили пригородные билеты в Хараюко, и на выходе с платформы им пришлось доплачивать у кассового окошечка.

– Я не уверена, что мне хватит денег, – сказала Мидори, обменявшись несколькими фразами со сборщиком билетов, – Извините, что приходится просить, но не одолжите ли вы немного? Мой отец потом вернёт деньги.

– Вот, возьми, – сказал Эндрю. – Отец дал мне немного.

Бен ничего не сказал про банкноту в 5000 иен, полученную от австралийца. Он не хотел, чтобы дочь профессора знала об этом.

Велосипед стоял там, где Мидори оставила его: у выхода со станции, под небольшим пластиковым навесом.

– Ты оставила его здесь на целый день? – изумлённо спросил Бен, – И никто не стащил его?

– С какой стати? Здесь не принято брать чужое.

Солнце уже зашло за горизонт, и небо на западе полыхало багрянцем. Ночь обещала быть морозной. Поёжившись в своей тонкой куртке, Элейн с тоской посмотрела на тёплую стёганую куртку Мидори.

– Что нам теперь делать? – поинтересовался Бен сердитым, осипшим голосом.

– Идти слишком далеко, – сказала Мидори. – Я позвоню отцу.

Из окрестных кафе и магазинчиков доносились сытные запахи незнакомой еды и соевого соуса. Ребята внезапно почувствовали, как они проголодались.

Девушка вернулась, поговорив по телефону-автомату. Она выглядела совершенно успокоившейся.

– Он приедет и заберёт нас, – сообщила она.

– Послушай, Мидори, – сказал Эндрю.– Как насчёт подкрепиться? Мы умираем с голоду.

– Я не уверена, что здесь есть западная еда.

– Не имеет значения. Нам сойдёт что угодно.

Девушка зашла в один из маленьких ресторанчиков и вскоре вернулась с якитори на деревянных шампурах. Они ели жадно и не переговаривались.

Мидори тяжело вздохнула.

– Что случилось? – спросил Эндрю с набитым ртом.

– Вы слишком привлекаете к себе внимание, – ответила она. – Я только зашла в ресторанчик, как официантка начала интересоваться: «А кто ваши друзья: американцы или австралийцы? Они приехали по обмену из высшей школы? Камису или Кашима?» Ну почему люди так любят совать свой нос в чужие дела?

– Что ты им ответила?

– Я сказала, что вы американцы из высшей школы на Гавайях. Но я не люблю лгать.

Они почти доели цыплят, когда приехал профессор. Старая голубая «тойота-корона» остановилась у поворота, и Мидори помахала рукой. Последние лучи заходившего солнца отражались от окошек, мешая разглядеть того, кто сидел внутри.

– Садитесь быстрее, – приказал мужской голос.

Дверцы распахнулись. Ребята положили велосипед

Мидори в багажник и вчетвером погрузились в автомобиль – Мидори рядом с водителем, остальные сзади.

Профессор Ито повернулся и обменялся рукопожатием с каждым из них. Он внимательно смотрел на ребят и называл каждого по имени.

– Итак, я не ошибся, – заключил он. – Игроки собираются вместе.

Он глубоко вздохнул.

– Что ж, чему быть, того не миновать. Я очень рад познакомиться с вами, даже при столь необычных обстоятельствах. У меня такое чувство, будто я хорошо знаю всех. Теперь я быстро довезу вас домой; оттуда мы позвоним вашим друзьям и родственникам, чтобы они не волновались. А потом уж решим, что делать дальше.

Когда автомобиль свернул на главную дорогу, идущую параллельно широкой реке, последние лучи солнца обагрили пламенем тёмную воду. Странное освещение и поразительные события сегодняшнего дня воздействовали на Элейн так, словно ей все приснилось. Она выглянула в окошко и опять же, как во сне, увидела очертания вулкана, плывущие над горизонтом.

– Смотри, Фудзи-сан! – воскликнула Мидори.

– Гора Фудзи? – переспросил Бен. – Не может быть! Мы же очень далеко от неё.

– Да, далеко, – подтвердил профессор Ито. – Но в ясные зимние вечера Фудзи-сан можно видеть даже отсюда. Вам повезло. – Он немного помолчал, а потом тихо добавил: – Будем надеяться, что это добрый знак.

Они благоговейно смотрели на священную гору, поднимавшуюся за широкой равниной Кенто. Автомобиль пересёк реку Тон, оставил позади последние жилые строения и свернул на узкую грунтовую дорогу, ведущую к холмам через рисовые поля.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Мидори не ошиблась: Тоши действительно думал о ней. Его мозг напряжённо работал, пытаясь отыскать ответ, куда исчезли профессор и его дочь, над проблемой компьютерных игр, превратившихся в желанную добычу для мошенников, бандитов-якудза, связанных с подозрительной религиозной сектой... Но больше всего ему хотелось понять ту загадочную сущность, которая укрепилась в его сознании.

Ночью, после неожиданного визита, его беспокоили очень странные сны, в которых участвовали Мидори и ребята из Австралии. На следующее утро он проснулся с твёрдым убеждением, что им угрожает страшная опасность. Вместо того чтобы идти на работу (Тоши очень переживал по этому поводу, поскольку впервые не пошёл на службу без уважительной причины), он некоторое время сидел за компьютером, пытаясь найти какую-нибудь информацию о секте «Чистого Разума».

Секта активно участвовала в Сети и имела собственную доску объявлений, в меню которой были фотографии молодого и неожиданно обаятельного гуру. Тоши смог подключиться к ВВ (от англ. Bulletin Board – «доска объявлений») на правах гостя и провести общее, довольно поверхностное расследование.

Движение «Чистого Разума» казалось типичной религиозной сектой, ортодоксальной, жёсткой, обещавшей безопасность и спасение в загробной жизни в обмен на рабскую покорность и полный отказ от здравого смысла. Но некоторые сведения наводили Тоши на мысль, что в отношении высоких технологий дело обстояло не так просто. Возможно, лидер секты узнал об изобретении профессора Ито от Кеньиши Сузуки и решил заполучить его. Не желая привлекать к себе постороннего внимания, молодой человек не стал углубляться в исследование этого вопроса.

Он мимоходом поискал Скенвоя – одинокий голос Сети, часто забавлявший его своими интригующими сообщениями. Скенвой не преминул появиться:

«Если твой разум чист, то, наверное, тебе промыли мозги».

Тоши подумал, читают ли члены секты «Чистого Разума» послания Скенвоя. Едва ли... но замечание о промывке мозгов заставило его всерьёз задуматься о связи между компьютерными играми и возможностью изменения человеческого мышления. Это могло быть мечтой маньяка. Религиозный лидер, получивший доступ к такому чуду, мог обратить в свою веру больше людей, чем Христос, Будда и Магомет вместе взятые. Впрочем, Тоши сомневался, что кто-либо из великих духовных наставников человечества одобрил бы подобные методы. Мысль о том, что игры могут попасть в руки безответственных людей, причиняла ему сильнейшее беспокойство.

Его тревога ещё больше возросла, когда он наведался на квартиру Ито и обнаружил, что двое якудза побывали там вчера вечером.

Соседи Ито утверждали, что не имеют понятия о том, куда уехал профессор, и Тоши верил им. Удача улыбнулась ему, когда он попробовал навести справки в магазинчике на углу и встретился с девушкой, учившейся в одной школе с Мидори.

– Её бабушка живёт в Итако, – сообщила она после недолгого раздумья. – Может быть, они отправились туда встречать Новый год.

Итако? Тоши даже не знал, где находится это место. Он вернулся в свою квартиру и порылся в справочниках. Стоит ли ехать так далеко, если след может оказаться ложным? А если он поедет, то как найдёт их? Кроме того, если секта «Чистого Разума» или, ещё того хуже, боссы «ЕЗ» установят за ним слежку, то он может привести их прямо к профессору.

С другой стороны, якудза могли уже получить такую же информацию, и тогда они сейчас находятся по пути в Итако. А это значит, что Тошихиро Тода тоже должен отправиться туда и защитить Ито и Мидори.

Мысли Тоши вращались по замкнутому кругу. Наконец он опустился на татами, закрыл глаза и попытался очистить свой разум для медитации.

То, что он там обнаружил, заставило его спешно упаковать сумку и сесть на ближайшую электричку до Токио. Он вступил в контакт с существом, обитавшим внутри его разума. Оно ещё не вполне сформировалось. Оно находилось в поре младенчества, но, если бы ему было позволено разрастись и окрепнуть, оно набрало бы достаточно сил, чтобы преобразить электронный мир и сделать виртуальную реальность мгновенно доступной для любого человека.

«Тот, кто будет контролировать эту силу, захватит контроль над нами, – подумал Тоши. – Этот человек обретёт неограниченную власть над электронным миром, а в наши дни это означает, что он обретёт власть над всем миром!»

По пути в Токио у молодого учёного было достаточно времени для размышлений. Он разговаривал с эмбрион-ной сущностью своего сознания. И понял, что она растёт и развивается. Она сумела вступить в контакт с ребятами и собрать их вместе. Её уже было трудно контролировать. Тоши чувствовал, как его самого затягивает в омут неведомой энергии. Чтобы не поддаться искушению, он призвал на помощь все силы своего разума и волю, отточенную за годы духовной практики. Он обнаружил, что может выстоять против этой сущности, но она продолжала соблазнять его обещанием безграничных возможностей. С каждым разом становилось труднее развеять её чары и вырваться на свободу. Это было жутко и захватывающе. Ему предлагали освобождение от тяжёлой работы, повседневной рутины и (с чем он был согласен) от довольно скучной жизни. Тоши не представлял своё будущее в «ЕЗ» без профессора Ито. Поскольку он никого не уведомил об отъезде, его карьера в компании, скорее всего, уже закончена. Так что же уготовано ему в будущем? С одной стороны, очень мало, с другой – вся власть и богатства мира.

В электричке было очень тепло, почти жарко, но Тоши то и дело зябко вздрагивал и передёргивал плечами.

Сойдя на платформу Токийского вокзала, он со всех ног помчался в ближайшее бюро путешествий, чтобы выяснить, как поскорее доехать до Итако. Он потратил почти все оставшиеся деньги на автобус-экспресс. Это было значительно дешевле, чем ехать на поезде; к тому же автобус уходил через пятнадцать минут.

В автобусе Тоши провёл более тщательное исследование, зондируя и изучая чуждый разум. Когда он вышел на окраине Итако-маши, у него сложилось достаточно чёткое представление о том, что произойдёт. Это ужасало его. Чуждый разум обладал поразительной силой. Любой, кто мог контролировать его, получал власть над всеми электронными системами в мире. Все прочие попытки создания виртуальной реальности бледнели перед такой перспективой.

Тоши представлял себе страшную опасность, которая могла произойти. Оставался только один выход: разум, пытающийся завладеть им, должен быть уничтожен. Тошихиро должен приложить все силы, чтобы не раствориться в нем. Клеткам будущего существа нельзя воссоединиться. Если это случится, то чуждый разум убьёт их всех, включая и себя.

Неподалёку от автобусной остановки была станция техобслуживания, там он выпил чашечку чёрного кофе и расспросил местных служащих о миссис Ито. Оказалось, что её ферма находится довольно далеко от города, но Тоши не сомневался, что найдёт дорогу. Он понимал, что его притягивает к остальным. Нужно лишь следовать за той силой, которая ведёт его... до поры до времени.

Он поднял воротник своей куртки и отправился пешком по мосту через реку Тон. Ледяной ветер, задувавший с бескрайних равнин, обжигал его лицо. В небе медленно плыли огромные облака, закрывавшие звезды. На его черные волосы плавно опустились первые снежинки.

Тоши выглядел как обычный молодой японец в недорогой повседневной одежде. Но продвигался он вперёд с решимостью и непреклонностью своих предков-самураев.