Текст книги "Пленники компьютерной войны"

Автор книги: Джилиан Рубинстайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

         Женщина напомнила ему Элейн Тейлор. Что-то в овале её лица и в манере держаться было ему знакомо... как и её открытая, бесстрашная улыбка. Затем толпа снова сомкнулась, и Эндрю потерял женщину из виду.

Он подумал об Элейн – они с Мидори говорили о ней в поезде, а теперь он увидел незнакомку, так сильно напоминавшую её. Поэтому, когда Эндрю в самом деле увидел Элейн на другой стороне дороги, ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это не сон. Ради всего святого, здесь же Япония, центр Токио! Конечно, он обознался. Элейн Тейлор осталась в Аделаиде. Это всего лишь очередная японка, покрасившая волосы в рыжий цвет, – сейчас она повернётся, и сходство исчезнет...

Но это была не японка. Элейн тоже заметила Эндрю и помахала ему рукой. Она выглядела немного удивлённой, но не такой ошарашенной, как он.

– Мидори. – Эндрю схватил девушку за руку и повернул её к себе. – Здесь творится какая-то чертовщина. Помнишь Элейн Тейлор – девушку, о которой мы недавно говорили? Ты сказала, что она одна из тех, кого нам нужно найти.

Мидори кивнула. Её тёмные глаза напряжённо вглядывались в его лицо.

– Она здесь, – продолжал Эндрю. – На другой стороне дороги. И Бен тоже с ней!

Теперь он уже не сомневался, что это не сон.

– Не надо так изумляться, – сказала Мидори. – Поэтому мы и должны были прийти сюда, разве ты не понимаешь?

– Кажется, я уже ничего не понимаю, – пробормотал Эндрю. Ему казалось, что весь мир вдруг перевернулся и происходит что-то невероятное.

– Мы собираемся вместе, – пояснила Мидори. – Мы находим друг друга. Вернее, что-то находит нас.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Японцы, проходившие мимо, снисходительно улыбались при виде трёх взбудораженных австралийцев, случайно встретившихся в парке Хараюко. Каким бы невозможным это ни казалось, они нашли друг друга здесь, в центральном Токио. Удивлённым возгласам не было конца.

Затем появились Шез Кристи с Харуко.

Эндрю заметил, как сильно изменилась Мидори, когда она заговорила по-японски с подошедшей женщиной. Она как будто превратилась в другого человека – более сурового, строгого, дисциплинированного. Обменявшись традиционным поклоном с Харуко, она пожала руку Шез Кристи, которую сразу же восхитило её английское произношение.

Мидори вкратце повторила историю о двух годах учёбы в Америке, но не упомянула о своём отце.

– Харуко-сан танцовщица и руководитель Фестиваля молодёжных искусств, в котором мы будем участвовать, – объяснила Шез. – Она знакомит нас с достопримечательностями Токио.

Шез плавным жестом вскинула руку – её серебряные браслеты мелодично зазвенели.

– Я слышала об этом месте. Поразительное разнообразие стилей, правда?

Ей никто не ответил. Четверо подростков искоса поглядывали друг на друга и тут же отводили глаза. Они больше не смеялись и не болтали. Даже их взгляды изменились – стали жёсткими и неприветливыми.

– Давайте немного пройдёмся, – предложила Харуко Шез, решив, что их общество смущает ребят.

Они пошли вперёд, составляя странную пару: Шез была настолько выше своей подруги, что ей приходилось наклоняться, чтобы услышать, что говорит Харуко. Впрочем, в Харакжо любая странность приветствуется, поэтому они почти не привлекали к себе любопытных взглядов.

Остальные следовали за ними на некотором расстоянии.

– Не могу поверить, что вы тоже здесь, – обратился Эндрю к Бену и Элейн. – Это сверхъестественно!

– Мы едва не попадали со стульев, когда Марс сообщил нам, что ты уже в Японии, – заметила Элейн.

– Марс! Он тоже должен быть здесь! Чем он занимается?

– Сейчас, возможно, пытается украдкой залезть в чей-нибудь дом, чтобы попасть в Сеть, – ответил Бен. – Даррен не подпустит его к нашему компьютеру после того, что произошло!

– А что случилось?

– Компьютер вдруг начал работать в ускоренном режиме, а потом завис намертво.

– Странно!

– Все здесь как-то странно. – Бен поёжился, – Разве это не самое удивительное место, где мы могли бы встретиться?

– А вы кто? – Бен повернулся к Мидори. – У меня почему-то такое чувство, будто мы знакомы.

– Могу я рассказать им? – спросил Эндрю. Мидори кивнула, потянув его с тропинки к группе деревьев. Бен и Элейн пошли следом.

– Я боюсь, что нас могут заметить, – тихо сказала Мидори, оглядываясь по сторонам.

– Заметить? – недоуменно повторил Бен. – Здесь, пожалуй, пять миллионов человек народу. Как можно кого-то заметить?

– Я имею в виду, заметит кто-нибудь, кто знает меня или моего отца. Вы выделяетесь в толпе, и если они уже знают, кого нужно искать, то легко заметят вас.

– Я совсем запутался, – проворчал Бен. – Кому нужно искать нас?

– Тем же людям, которые ищут моего отца.

– А кто он такой?

До сих пор Элейн молчала. Она прислушивалась к Мидори и к своим ощущениям. Теперь она впервые заговорила:

– Вы дочь профессора Ито, не так ли?

Мидори кивнула. Они с Элейн переглянулись: черные глаза встретились с серыми. Обе вспомнили разделённые видения, страхи и надежды.

– И это имеет отношение к тем играм, которые ваш отец посылал Эндрю, – уверенно добавила Элейн.

– Кстати, – вставил Бен. – Марио выслал заявку на следующую игру. Интересно, получил он её или нет?

– Игр больше не будет, – сказала Мидори. – Мой отец работал над новой игрой, когда руководство компании начало давить на него, чтобы он согласился пустить в широкую продажу «Космических Демонов» и «Небесный Лабиринт». Папа понял, что дела плохи. Ему не нравилось, как вели себя эти игры, когда в них играли в Австралии. Программы как будто писали сами себя, создавая нечто большее, выходя за установленные параметры.

– Ты тоже играла в них, верно? – спросила Элейн.

– Да, но, когда играла я, все было по-другому. Дело в том, что программа реагирует на личность игрока.

– Твой отец совершил большую ошибку, послав игры Эндрю, – заметил Бен, – Неудивительно, что результаты оказались не такими, как он ожидал!

– Это не повод для шуток, – отрезала Мидори, устремив на него пристальный взгляд. – Моему отцу угрожает настоящая опасность. Он покинул наш дом в Осаке и пытается скрыться в уединённом месте.

– Он даже не приехал встретить нас в аэропорту, – заметил Эндрю. – А когда он позвонил в отель, то показался мне очень расстроенным.

– Люди, на которых работал мой отец, не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить игры, – добавила Мидори. – А заодно и всех нас.

– Почему нас? – поинтересовался Бен. – Какое это имеет отношение к нам?

– Мы – единственные, кто прошёл эти игры до конца. Мы изменили программу, модифицировали её. А теперь программа пытается играть нами.

Все недоверчиво уставились на неё.

– Разве вы не чувствуете этого? – выкрикнула она. – Почему же тогда мы все собрались здесь? Откуда я знала, что должна вытащить Эндрю из «Хилтона» и приехать в Хараюко? Почему вы оба пришли сюда? Мы успешно завершили предыдущие игры, и теперь наша встреча стала необходимой для того, чтобы начать следующую. Любому, кто захочет завладеть этой игрой, придётся контролировать её через нас.

Элейн нахмурилась. Картина, нарисованная японкой, выглядела ужасно, и ей не хотелось, чтобы это оказалось правдой. Поездка в Токио вместе с Шез Кристи была одним из самых светлых моментов в её жизни. Ей хотелось верить, что это произошло благодаря её одарённости, а не из-за того, что некая чуждая сила проникла в её сознание и пытается использовать её.

– Думаю, нам пора догнать Шез, – Она повернулась, собираясь уйти. – Наверное, она уже беспокоится.

– Нам нужно оставаться вместе, – настойчиво сказала Мидори.

– Ты просто сумасшедшая, – насмешливо бросил Бен и последовал за Элейн.

Они видели далеко впереди высокую, стройную фигуру Шез. Когда она оглянулась, её лицо показалось им маленьким светлым пятном: она искала их.

Элейн очень хотелось вернуться к Шез, но она обнаружила, что ей трудно оторваться от Эндрю и Мидори. Она как будто в самом деле была связана с ними какой-то сверхъестественной силой. Каждый шаг гулко отдавался у неё в висках. Бен схватил её за руку и чуть ли не силой потащил за собой. Он выглядел бледным и несчастным с тех пор, как они приехали в Японию, и если у него и болела голова, то он не подавал виду.

Прежде чем Эндрю и Мидори успели догнать их, к Бену подошли двое мужчин. Один был японским бизнесменом в строгом деловом костюме, другой – скорее всего, богатым туристом из Европы или Америки.

– Эй, парень, – обратился он к Бену. В его словах слышался австралийско-американский акцент, – Могу я попросить тебя об одной услуге?

Обезоруженный его широкой улыбкой, Бен молча кивнул.

– Будь добр, сфотографируй меня и моего друга. – Мужчина протянул дорогую автоматическую камеру. – Просто наведи объектив на нас и щёлкни затвором.

– О’кей, – сказал Бен.

Двое мужчин стояли перед ним, на заднем плане маячили поклонники Элвиса Пресли. Бен тщательно выровнял рамку кадра и нажал кнопку.

– Спасибо, дружок, – Мужчина забрал камеру и, не спросив разрешения, быстро сфотографировал обоих – Бена на переднем плане и Элейн у него за спиной, – Небольшой сувенир, ладно?

Он порылся в кармане и достал банкноту в 5000 иен.

– Вот, выпей кока-колы за моё здоровье.

Пробормотав слова благодарности, Бен взял деньги и сунул их в карман. Мужчина помахал ему и отошёл вместе со своим спутником.

Мидори подбежала к ним и схватила Бена за руку. Её смуглое лицо побледнело от сильного волнения.

– Кажется, я узнала одного из этих людей – японца. Это один из боссов «ЕЗ», заместитель директора. Его зовут мистер Киношита...– Её голос прервался. Потом она тихо добавила: – А другой, должно быть, мистер Миллер!

Бен сердито высвободил свою руку.

– Какой такой Миллер? – спросил Эндрю.

– Он один из тех, кто ищет моего отца. – Мидори повернулась к Бену: – Что они тебе говорили?

– Попросили сфотографировать их на память, – ответил Бен. – Безобидные люди, обычные туристы вроде нас.

– Но он сфотографировал и вас, не так ли?

– Слушай, он же австралиец, – нетерпеливо отмахнулся Бен. – Он всего лишь хотел сделать нам приятное. В Токио сейчас находятся тысячи туристов из Австралии. Сегодня воскресенье, прекрасная погода – чему тут удивляться?

– Он что-то дал тебе? – не унималась Мидори.

– Нет, – ответил он, смерив её взглядом. В глубине его мозга раздался слабый сигнал тревоги, но он не обратил внимания. Эта японка раздражала его своей показной осведомлённостью и самоуверенностью. Если она что-то знает, то почему не объяснит остальным? Как Элейн, Бен не хотел верить, что она говорит правду. Ему вообще не хотелось ехать в Токио, но раз уж так получилось, то он предпочитал находиться здесь по собственному выбору, а не по чьему-то принуждению. И если уж он здесь, лишние деньги ему не помешают. Мидори этого не понять, с её-то дорогой одеждой и американским образованием!

«Бен меняется», – подумала Элейн, наблюдая за ним. Должно быть, перемены происходили с ним в течение всего года, а она ничего не замечала. Зато в незнакомой обстановке эти изменения сразу стали более очевидными. Во-первых, Бен заметно подрос – сейчас он был выше неё. Во-вторых, он стал более независимым, не терпящим возражений. Она помнила, как он встал перед своим старшим братом Дарреном в конце «Небесного Лабиринта» и заявил, что больше никогда не позволит ему помыкать собой. Мидори права: игра изменила их характеры. Элейн подумала о том, какие перемены в ней могут произойти уже сейчас, и ей стало страшно и одиноко.

Бен вызывающе посмотрел на Мидори. Японка отвернулась и нахмурилась, а затем застыла на месте, оглянувшись на толпу позади.

Эндрю проследил за её взглядом. Высокий австралиец, сфотографировавший Бена и Элейн, оживлённо беседовал с японским бизнесменом. Они словно пытались наблюдать за их группой, не привлекая к себе внимания. Или ему все-таки показалось? С тех пор как Эндрю приехал в Токио, ему то и дело чудились всевозможные невероятные вещи.

Элейн потянула Бена за рукав.

– Нам нужно догнать Шез, – озабоченно повторила она.

– Само собой, – отозвался он. – Пошли с нами, Эндрю. Мы покажем тебе, где мы остановились, а потом ты сможешь прийти и посмотреть представление.

Живая статуя немного продвинулась по улице и теперь находилась напротив того места, где они разговаривали. Элейн остановилась как вкопанная и во все глаза уставилась на женщину, по-прежнему стоявшую у шляпы с деньгами.

– Ты знаешь её? – спросил Эндрю. – Странная вещь: я увидел её раньше, и она напомнила о тебе.

Элейн передёрнула плечами. Она не ответила и торопливо прошла мимо женщины, отвернувшись в другую сторону. Эндрю оглянулся через плечо. Женщина смотрела им вслед. Как и Элейн, она выглядела так, словно увидела призрака.

Шез и Харуко ушли дальше, чем они предполагали, но Элейн ещё могла видеть их далеко впереди. Шез выделялась в толпе своим высоким ростом. Они остановились возле группы рокеров в черных джинсах и черных кожаных куртках. Из шести синхронизированных магнитофонов лилась мелодия «Рок Круглые Сутки». Шез отдала свою сумочку Харуко и начала танцевать.

Мидори что-то настойчиво втолковывала Эндрю. Он нахмурился, потом кивнул и ускорил шаг, чтобы догнать Бена и Элейн.

– Эти люди по-прежнему следуют за нами, – тихо сказал он, поравнявшись с Элейн.

Бен остановился у лотка уличного торговца бижутерией и мелкими сувенирами. Торговец не был японцем; судя по внешности, он приехал из Ирана или иной страны Среднего Востока. Роза рассказывала Эндрю об иностранных рабочих в Японии, об их одиночестве, оторванности от семей и нелёгкой жизни в стране, чьи жители не отличаются особым расположением к иностранцам.

– Они не смогут ничего сделать, если Шез и Харуко будут рядом, – ответила Элейн, – Давай просто догоним взрослых и останемся сними. Если ты так беспокоишься, они могут проводить тебя до отеля.

– Элейн, – с серьёзным видом сказал он. – Не надо обманывать себя и думать, будто мы ещё немного погуляем, потом скажем друг другу «до свидания» и разбежимся в разные стороны. Что-то произошло, и все вокруг начало меняться. Разве ты не чувствуешь?

– Да, – ответила она. Её лицо застыло от внутреннего напряжения. – Я чувствую это... глубоко внутри. Что-то изменилось, хотя словами этого не объяснить. Я как будто могу сделать все что угодно, заставить сбыться любую мечту. Но другие люди хотят получить эту силу. Они хотят захватить нас, распоряжаться нами. Наверное, нам нужно попробовать помешать им. Положить этому конец – прямо сейчас!

– Нет, нужно поскорее уходить отсюда, – возразила Мидори, подойдя к ним.

– Подождите, – попросил Бен. – Я хочу купить подарок своей маме.

– Купишь попозже. – Эндрю потянул его за рукав, но Бен остался стоять на месте.

– Какое из них тебе больше нравится? – спросил он у Элейн, указав на два бисерных ожерелья – голубое и вишнёвое.

– Оба, – коротко ответила она. – Выбирай любое. – Настойчивость Мидори беспокоила её, и ей ещё сильнее захотелось вернуться к Шез и Харуко.

– Вы американец? – спросил уличный торговец.

– Нет, что вы, – ответил Бен. – Я австралиец.

– Австралиец? – Смуглое лицо торговца расплылось в широкой улыбке. – Сидней?

– Вообще-то я родом из Аделаиды, но...

– Бен, – с укоризной перебил Эндрю. – Ты что, собираешься поведать ему историю своей жизни?

– Мой двоюродный брат живёт в Сиднее, – сказал торговец.

– Здорово! А где?

– Кажется, это место называется Мерритвилль.

– Мерриквилль, – автоматически поправил Эндрю.

– У вас очень хороший английский, – заметил Бен. – Вы говорите и по-японски?

– По-японски, по-английски и по-арабски, – ответил торговец. – И немного по-немецки.

– Ого! – снова воскликнул Бен. – Разве вы не могли найти себе работу получше?

Смуглый мужчина как-то странно посмотрел на него. Цинизм в его взгляде сочетался с бесконечной усталостью.

– Мне бы хотелось пожить в Австралии, – медленно произнёс он. – Но очень трудно получить визу.

– А здесь не трудно?

Торговец пожал плечами.

– Как вы думаете, почему я продаю безделушки на улице? – Видимо, разговор начал утомлять его, и он решил сменить тему: – Ну что, берете? Продам подешевле, ради вашей матушки из Австралии. Думаю, бусы ей понравятся. Восемьсот иен.

Бен порылся в кармане, нащупав незнакомые деньги. Он вынул банкноту в 5000 иен, полученную от австралийца. Иранец только посмотрел на неё и протянул обратно.

– Извините, нет сдачи, – сказал он. – У вас есть деньги помельче?

Бен протянул несколько монеток на ладони. Торговец выбрал 500-иеновую и три штуки по 100 иен.

– О’кей. – Он вложил ожерелье в маленький коричневый конверт. – Желаю приятно провести время, и удачи вам!

Мидори нахмурилась ещё сильнее, чем раньше.

– Скорее, – сердито сказала она. – Мы потеряли слишком много времени.

Бен уже собирался спросить, к чему такая спешка, и хотел с нарочитой неторопливостью рассмотреть покупку: он очень не любил, когда кто-то пытался помыкать им, а эта девушка, с её безупречным английским и властными манерами, вела себя просто невыносимо. Но тут он неожиданно осознал, что люди вокруг толкают его совсем не так, как это обычно делают случайные прохожие на улице.

Группа японцев в монашеских балахонах и традиционных кимоно, выглядевших вполне мирно и безобидно, словно невзначай окружила их и начала оттеснять в противоположном направлении от Шез и Харуко.

– Эй, – резко обратился Бен к ближайшему человеку. – Смотрите, куда идёте!

– Сумимассн, – пробормотал тот. – Шицуреи шима-су. – Тем не менее при этом продолжал подталкивать Бена.

Мидори что-то очень быстро и сердито произнесла по-японски, но это не произвело впечатления на незнакомцев. Они продолжали своё молчаливое, неумолимое движение, выталкивая ребят с дороги.

– Бегите! – Вслух Мидори не сказала ни слова, но они ощутили, как нечто, глубоко спрятанное в их сознании, внезапно пробудилось, слилось воедино и начало действовать. Они двигались как одно существо с несколькими телами, но единой волей. Каждый внезапно нырнул в сторону быстрым, неуловимым движением, напоминавшим фигуру сложного танца. Они обогнули живую стену, выстроенную членами секты «Чистого Разума», и побежали по улице.

Ты счастлив. Ты растёшь. Ты чувствуешь, как расширяется твой разум: его части собираются воедино. Твоя мощь возрастает. Ты видишь множеством глаз, думаешь множеством клеток. Ты проворнее любого из тех, кто пытается помешать тебе. Ты смеёшься, ускользая от их неуклюжих рук.

Ты видишь сияющий мир, пульсирующий разноцветными красками. Он ошеломляет тебя, но ты хочешь узнать о нем как можно больше. Теперь, когда твоё сознание разрастается, ты сможешь захватить власть над этим удивительным миром, и вся масса его мозговых клеток станет твоей. В твоём смехе звучит торжество. Ты начинаешь играть, творить...

У входа на станцию Хараюко их бег замедлился из-за плотной толпы. Люди из секты «Чистого Разума» немного отстали, но продолжали преследование – методично и безостановочно, словно монстр из кошмарного сна. Мидори пыталась купить билеты в автоматической кассе, но очереди были огромными.

– Это безумие, —прошептала Элейн. – А как же Шез? Мы должны сказать ей, куда мы едем!

Но, бросив взгляд на бледные лица и бритые головы преследователей, она присоединилась к Мидори в лихорадочном поиске мелочи для билетных автоматов.

– Куда мы все-таки направляемся? – спросила она.

– Не знаю, – мрачно ответила Мидори. – Единственное место, которое приходит на ум, – это Итако. Мой отец может все объяснить. Он знает, что делать... но я боюсь выдать его укрытие нашим врагам.

Наконец билеты выпали из автомата. Мидори торопливо раздала их – по одному на каждого.

Но когда они добрались до линии пропускных автоматов метро, преследователи уже наступали им на пятки. Казалось, они ни за что не успеют сесть на поезд. Зловещая группа как будто увеличилась в размерах. Давление нарастало – ещё несколько секунд, и их схватят...

– Помогите! – крикнула Элейн.

Помощь пришла неожиданно. Послышалась звонкая трель, и робот-уборщик с жужжащими щётками быстро выехал из-за угла, оттеснив преследователей. Он принялся кружить по площадке, с каждым разворотом расчищая свободное место. В воздухе звучала мелодия из «Лебединого озера».

Внезапно Элейн увидела, что путь впереди свободен. Они побежали к лестнице – поезд в этот момент останавливался у платформы. Автоматические двери открылись, и они протолкались внутрь. Позади множество людей пыталось пробраться мимо робота, осыпая проклятиями «спятивший автомат». Потом поезд тронулся, и бритоголовые молодчики вместе с роботом исчезли из виду.

Трое австралийцев и японка обменялись взглядами, в которых читалось облегчение и изумление.

– Может быть, кто-нибудь потрудится объяснить мне, что происходит? – жалобно спросил Бен.