Текст книги "Код драконов (ЛП)"

Автор книги: Джиджи Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Эй, вы, черепашки! – властно окликнул T'реб, помахав рукой, затем снял перчатки и расстегнул лётную куртку. Голос всадника, как опять отметил Пьемур, был высоким, пронзительным и неприятно гнусавым, арфист невольно поморщился в ответ на эти звуки.

– Ах, простите, Всадник Т'реб, – сказал Тулан, довольно неуклюже изобразив поклон. – Меня зовут Тулан, а это Крэмб.

– Да, да, – пренебрежительно сказал Т'реб, направляясь к ним. – У вас есть то, что мне нужно?

Сразу к делу, размышлял Пьемур, Не ходит вокруг да около, и не теряет время на хорошие манеры.

– Да, рисунки готовы, – сказал Тулан, снова глубоко поклонившись. Крэмб посмотрел на своего спутника, удивлённо изогнув бровь, затем слегка склонился в элегантном, хотя и менее демонстративном, проявлении уважения, и передал оба рисунка Т'ребу, который принял их, фыркнув.

– Хм, – неохотно сказал всадник, просмотрев картины, – а работа совсем не плоха. – его тон подсказал, что он не ожидал такого качества работ.

– Благодарю, Всадник, – сказал Крэмб. – Красивое место. Желаю, чтобы мои картины доставили тебе удовольствие.

Т'реб бросил короткий взгляд на Крэмба, как будто не понимая, о чем тот говорит, и Крэмб склонил голову набок, задумавшись над невысказанным вопросом, это было заметно по его позе.

– Да, хорошо, они выглядят точными и послужат нашим целям, – сказал Треб с натянутой улыбкой. – Ночное небо скопировано абсолютно точно, Тубер, как я и говорил?

Тулан хотел в очередной раз возмутиться неспособностью Т'реба запомнить его имя, но в последний момент ограничился лёгким вздохом. Крэмб утвердительно кивнул в ответ на вопрос Т'реба.

Т'реб выглядит раздраженным, отметил Пьемур, когда всадник бросил быстрый взгляд на Тулана, а тот коротко мотнул головой в ответ.

Затем, не озаботившись тем, чтобы не повредить и не измять рисунки, Т'реб грубо засунул их под свою лётную куртку, не обращая внимания на почти потерявшего дыхание от такого кощунства, потрясённого Крэмба. Всадник швырнул маленькую матерчатую сумку Тулану, чуть не попав ему в лицо, и, не сказав ни слова на прощание, повернулся и пошел к своей зелёной, вышедшей из воды на берег.

Пьемур перевел взгляд с Крэмба на Тулана, затем на всадника, пытаясь понять, какую важную деталь он упустил.

Когда Т'реб и его дракон взлетели, поднимаясь всё выше и выше в небо, Крэмб сделал шаг к Тулану и схватил его за руку. В следующую секунду, едва Т'реб и Бет' исчезли в Промежутке, Крэмб грубо развернул Тулана к себе лицом.

– И что это, осколки тебя подери, было на самом деле? – спросил он, но Тулан вырвал руку из захвата и зашагал от лагеря к пляжу.

О, нет! подумал в отчаянии Пьемур, наблюдая за ними обоими. Не ходите туда – ведь там я не смогу услышать, что вы говорите!

Крэмб рывком за плечо заставил Тулана остановиться.

– Ты сказал мне, что всадник хотел иметь изображение этого места, потому что у него связаны с ним какие-то сентиментальные воспоминания. Ты сказал, что он поставит её на видное место в своем вейре. Потом ты сказал мне, что ему необходим ночной пейзаж того же места! В какие грязные игры ты впутал меня, Тулан? – голос Крэмба был напряженным, и хотя он сдерживал свой гнев, было видно, что он был в ярости от обмана.

Тулан с хитрым видом посмотрел на Крэмба, стоявшего, скрестив руки на груди, и глядевшего на своего собеседника.

– Он планирует использовать это место, как надежное укрытие, насколько я догадываюсь, – наконец сказал Тулан с ухмылкой на губах. – Возможно, для большей части товаров, которыми он и эта жалкая группа Древних торгуют. Вот почему он выбрал именно эту маленькую бухту, как мне кажется. До неё трудно добраться, она окружена множеством других бухт, которые выглядят абсолютно одинаково, и её легко пропустить или не заметить. – тут он повернулся и отскочил от Крэмба, который поспешно последовал за ним. Они продолжили свой разговор, хотя Пьемур слышал только обрывки того, что они говорили, а этого было недостаточно, чтобы оправдать его долгое дневное и ночное бдение на дереве.

Когда двое мужчин отошли от него, увлечённые глубоким жарким спором, Пьемур задумался, следует ли ему следовать за ними. Он может не тратить время зря и передать сообщение об увиденном Мастеру Робинтону, или оставаться здесь в надежде, что они раскроют ему больше деталей схемы Т'реба. Быстро приняв решение не довольствоваться такой скудной информацией, он осторожно пополз сквозь заросли, подбираясь ближе к двум мужчинам.

Крэмб остановил на полуслове Тулана, положив руку ему на плечо.

– Тебе не нужно знать больше, чем я сказал, Крэмб!

– Нет уж, Tулан! Неужели ты действительно думаешь, что я поверю, что всадник собирается хранить здесь ценные товары? В такой глуши? – Крэмб обвёл руками вокруг себя. – И, конечно же, я не сомневаюсь, что то, что он хочет спрятать, будет находиться в безопасности здесь, в этой жаре, где это в любой момент могут найти любопытные животные.

Тулан выдернул плечо из-под руки Крэмба, его лицо исказила гримаса гнева.

– Я не могу больше ничего тебе сказать, Крэмб! Мой кузен отправил меня сюда, потому что раньше я уже совершал несколько сделок с Т'ребом. Серра считает, что Древние должны ценить отношения, которые они когда-то имели с нашим двоюродным дедом. Мы все хотим иметь свою собственную землю, и она убеждена, что всадники могут помочь нам взять то, что мы хотим.

– Значит, ты и твои родственники собираетесь заиметь собственные земли? – спросил Крэмб, качая головой. Пьемур ахнул, затем быстро прикрыл рот рукою. Крэмб знает, подумал Пьемур, как и все остальные, что земли, пригодные для ведения хозяйства, найти нелегко. Они передаются из рода в род или, как было в редком случае Лорда Торика из Южного Холда, зарабатываются многими Оборотами очень тяжелой работы. Он мог только гадать по поводу Крэмба, но был абсолютно уверен, что Тулан был родом из Набола.

– И что вы дадите всадникам взамен?

– Это всё, что я могу тебе сказать, Крэмб, потому что это всё, что я знаю, – сказал Тулан непреклонно.

– Держу пари, ты знаешь больше, Тулан, – медленно произнес Крэмб, приближаясь к Тулану, его голос звучал угрожающе. – Выкладывай!

– Серра думает, что они могут получить землю прямо напротив, через границу с Наболом. Это всё, что мне сказали! – закончил разговор Тулан, его правая рука разрезала воздух, словно плоский клинок.

У Пьемура отпала челюсть. Кром, где он родился, и где жили все его родственники, находился через границу и недалеко от Набола. Они планировали вытеснить ничего не подозревающих владельцев мелких холдов в Кроме? Он привстал встревоженно и ударился головой об изогнутую ветку куста, под которым сидел.

Тулан и Крэмб услышали шум от столкновения головы Пьемура с веткой, и, взглянув в его сторону, увидели, что куст сильно затрясся.

– Эй! – крикнул Тулан. – Кто там?

Пьемур снова присел на корточки, пытаясь спрятаться у земли, но Тулан и Крэмб уже направлялись к нему.

– Эй, ты! Ты там! Я вижу тебя! – закричал Крэмб.

Сглотнув, Пьемур сжал челюсти и выбрался из-под куста на четвереньках, затем встал и быстро осмотрелся, чтобы найти лучший путь для отхода. Надеясь, что сможет их опередить, Пьемур метнулся в просвет в лесу и побежал изо всех сил, откинув голову назад и позволив напряжению, которое он сдерживал, пока шпионил, помогать ему оторваться от Тулана и Крэмба. Он бежал быстро, легко покрывая расстояние и огибая деревья, густые кусты и папоротники. Всё это время он слышал топот и крики мужчин, преследующих его. Быстрее! Пьемур подстегнул себя, оглянувшись через плечо, чтобы проверить, не настигают ли они его. Tулан, с его длинными ногами, опередил Крэмба и находился примерно в десяти метрах от Пьемура. Слишком близко!

Пьемур поднажал, рванув вперёд, когда адреналин, который он подавлял, наконец высвободился в его вены. Его руки двигались с бешеной скоростью, он бежал и бежал, уклоняясь и ныряя, через лес, пока не почувствовал, что его легкие горят. Он снова бросил быстрый взгляд через плечо, проверяя, насколько близок Tулан, но позади него было пусто. Замедлив темп, он осмотрелся во всех направлениях, но нигде не было никаких признаков Tулана.

Пьемур остановился у огромного дерева, тяжело дыша.

Мышцы ног дрожали от продолжительного бега, но он заставил себя сосредоточиться на дыхании.

Похоже, все эти Обороты тренировок голоса пригодились теперь, с иронией подумал он, делая глубокий вдох. Он чувствовал, как его диафрагма опускается и поднимается с каждым глубоким вдохом и выдохом, и скоро его дыхание пришло в норму. Он выпрямился и взглянул в небо в поисках солнца.

– Вот невезуха, – пробормотал он, понимая, что теперь ему предстоит долгий поход до поляны, где он привязал Дуралея. Затем поднял руку, чтобы плотнее натянуть шляпу на голову, но её там не было – должно быть, слетела во время погони. Ничего не поделаешь, придется добираться в холд с непокрытой головой. Пьемур вставил большие пальцы рук в шлевки для ремня на штанах, еще раз проверил положение солнца и повернул на сорок градусов на восток. Затем вздохнул, оглянувшись на густой тропический лес – впереди у него был долгий путь.

Глава 3

Пьемур добрался до Южного Холда не скоро, обессиленный, умирающий от жажды и обгоревший от злого южного солнца. Он завёл Дуралея сразу в загон для скакунов, где была тень и много прохладной воды. Торик, считавшийся, хотя и не утвержденный, Лордом-Владетелем Южного Холда, прошёл весь посёлок, чтобы приветствовать его.

– Привет, Пьемур. Да ты сгорел, дружище. Что, потерял шляпу?

Пьемур коротко кивнул, зачерпнув полные пригоршни воды из корыта, и вылил её себе на голову и плечи, прежде чем наклониться пить. Он чувствовал себя так, словно провел всё утро на раскалённой сковородке. Торик, потратив совсем немного времени на дежурные любезности, перешёл к тому, что явно больше всего его волновало, – Древние прислали вчера сообщение, что больше не позволят никому чужому входить в их Вейр.

Пьемур так резко разогнулся, что от его волос во все стороны полетели брызги. Забыв про жажду, он уставился на Торика, нахмурив обгоревший лоб и размышляя, не связано ли это последнее событие с T'ребом и двумя мужчинами, за которыми он следил. – Представляешь? Mардра и T'кул говорят, что мы принесли болезнь в их Вейр, – бросил Торик, и Пьемур ясно услышал отвращение в голосе Лорда-Владетеля. – А T'рон не сказал ни слова, между прочим. Поэтому по поводу его мнения по этому вопросу остаётся только гадать! – T'рон был Предводителем Южного Вейра; T'кул же, хотя и был Предводителем Вейра Плоскогорье, пока его не выслали вместе с остальными Древними, сейчас был заместителем у T'рона. Похоже, размышлял Пьемур, T'рон всё больше и больше отдаёт на откуп T'кулу.

Торик шагал и одновременно разговаривал, жестикулируя мускулистыми руками с огромными ладонями. Эти мощные руки, предположил Пьемур, должно быть, являлись результатом юных дней, проведённых на рыбной ловле в Исте, еще до того, как он согласился принять под управление земли на Южном Континенте. Шоколадного цвета кожа вокруг его светло-зеленых глаз, благодаря Оборотам, проведённым в жарком климате, была испещрена тонкой паутиной морщин, и, как большинство людей, живших на Южном Континенте, Торик стриг свои волосы очень коротко.

Пьемур покачал головой, чувствуя легкое головокружение. Какой позор, подумал он, что Древние еще больше изолировались от всех. Несмотря на то, что обитатели Южного Вейра больше не поддерживали Бенден Вейр, Пьемур не думал, что они все поголовно плохие. Он считал, что лишь небольшая группа Древних Южного на самом деле затеяла эту смуту, а остальные члены Вейра остались с ними из личной преданности.

– Я должен отправить сообщение Мастеру-Арфисту, – сказал Пьемур, рассеянно скользя взглядом по крышам домов в поисках своей королевы. – Интересно, куда подевалась Фарли?

– Почти невыполнимая задача – отследить файра здесь, Пьемур, – сказал Торик, обведя всё вокруг своей огромной рукой. – Вполне возможно, она уже где-нибудь в хорошем местечке в глубине Холда, как мне кажется. Кстати, нет необходимости посылать её к Мастеру-Арфисту – я уже отправил ему сообщение, и они с Н'тоном скоро должны прибыть сюда.

– Очень хорошо, спасибо, Лорд Торик, – ответил Пьемур, не подавая вида, что у него тоже имеются интересные новости для Мастера-Арфиста.

На самом деле прошло еще несколько часов, прежде чем появился Н'тон с Мастером-Арфистом Робинтоном и Мастером-Арфистом Сибеллом. Оба арфиста сидели позади Предводителя Форт Вейра на огромной спине его дракона.

Пьемур и Торик в шляпах с широкими полями, защищавших голову от жары и солнца, наблюдали за тем, как кладовщик приучает молодое тягловое животное к работе в упряжке, когда бронзовый силуэт Лиот'а появился высоко над строениями Холда. Все наблюдали за его плавным снижением, и создалось впечатление, что цвет дракона меняется на солнце. Крошечные пятна золотого, коричневого, зеленого и синего ловили солнечные блики, заставляя мягкую шкуру бронзового дракона сиять и переливаться.

Лиот' был превосходным образцом бронзового дракона: размер чуть более тридцати семи метров от головы до хвоста; голова прекрасно вылеплена, а его черты выразительно подчеркивались мощными мышцами и сухожилиями. Его фасетчатые глаза, как у всех драконов и файров, выражали настроение с помощью цветовой гаммы, начиная с голубого, выражающего удовольствие и заканчивая красным, выражающим гнев или тревогу. Пьемур отметил, что глаза Лиот'а были темно-зеленого цвета и ярко сверкали. Было очевидно, что Лиот' находился в хорошей боевой форме. Величественный бронзовый дракон притормозил взмахами своих крыльев, чтобы плавно приземлиться, но Н'тон продолжал сидеть с прямой спиной, его тело было неподвижно, словно приклеенное невидимым клеем к основанию шеи его дракона, в то время как Робинтон и Сибелл, сидящие за ним, крепко держались за ремни лётной упряжи.

Н'тон небрежно поднял одну руку, приветствуя тех, кто находился на земле, и это выглядело так, словно он махал рукой, сидя в неподвижной телеге, а не на огромном драконе, круто заходящем на посадку. Вместе с последним ударом крыла Лиот' вытянул задние лапы, опуская все четыре лапы на землю; его длинный хвост мягко оперся на пыльную площадку, а паруса его огромных крыльев сложились назад и внутрь к телу, аккуратно разместившись вдоль его спины и по бокам. Внезапно воздух вокруг Пьемура и Торика наполнился чудесным запахом дракона. Пьемур подумал, что ни одно животное не пахло так притягательно: он мог дышать этим запахом весь день до самого заката и никогда не уставать от него.

– Привет вам, холдеры Южного, – крикнул Н'тон Пьемуру и Торику, отстёгивая полётные ремни. Затем повернулся к Робинтону, уже освободившемуся от ремней, и предложил пожилому Мастеру руку, чтобы тот мог спешиться. Лиот' с готовностью вытянул переднюю ногу, помогая арфисту. С непринужденностью, выработанной практикой, Робинтон спустился на землю с огромного дракона. Сибелл быстро последовал его примеру, и Пьемур с Ториком подошли к вновь прибывшым, отгоняя оседающую пыль от своих лиц шляпами. Трис, коричневый файр Н'тона, неторопливо облетел вокруг Лиот'а и помчался к остальным файрам, греющимся в лучах солнца на крыше Холда.

Со своего места на шее Лиот'а Н'тон перегнулся вперед и одним быстрым и, на первый взгляд, смертельно опасным движением упал головой вниз на землю. В самый последний момент он резко щелкнул ногами, словно ножницами, заставив своё тело перевернуться в обычное положение, и приземлился ровно и устойчиво рядом со своим драконом.

– Осколки! – прошептал Пьемур. Акробатический спуск Н'тона восхитил его, хотя он видел это уже десятки раз в прошлом. Всадники, напомнил себе Пьемур, будучи хранителями их общего мира, были, действительно, особой породой.

– Ну что ж, добро пожаловать. Добро пожаловать, Мастер Робинтон, Подмастерье Сибелл, – сказал Торик, поклоном засвидетельствовав им своё уважение. Он пожал руку обоим арфистам, затем Н'тону, глядя на высокого всадника снизу вверх.

Будучи почти два метра ростом, Н'тон, как и большинство всадников, был в отличной физической форме и держался с непринужденностью, которая соответствовала его свободным манерам и приятному характеру. Все всадники обладали какой-то аурой, силой, подобной электричеству, которая распространялась вокруг них. Некоторые люди приписывали эту уникальную энергию всадников пожизненной связи, которую они разделяют со своими драконами, или их уровню эмпатии, который был значительно выше среднего. Каким бы ни был её источник, когда всадники входили в комнату, они часто наполняли атмосферу эйфорией, способной заражать окружающих. Н'тон, хотя и был довольно молод, вёл себя, как зрелый мужчина, как будто был намного старше своих Оборотов. Его голубые глаза имели пару морщин в уголках, у него было симметричное красивое лицо с прямым носом и сильным подбородком, и он, казалось, совершенно не осознавал, насколько впечатляющей была его фигура. Пьемур не раз слышал, как женщины ахают, впервые увидев Предводителя Форт Вейра.

– Благодарю, Торик, ты как всегда любезен, несмотря на то, что я так часто бываю здесь в последнее время, что Лиот' уже протоптал прямую тропинку к твоей двери, – ответил Н'тон, указав с ласковой улыбкой на своего дракона, принимавшего солнечные ванны неподалёку.

– Добрый день, Мастер Робинтон, – взволнованно начал Пьемур, которого просто распирало от желания вывалить всё, что видел и слышал за последние два дня, вместо того, чтобы соблюдать правила вежливости. Он направился к своему Мастеру, но вдруг вспомнил о манерах. – Подмастерье Сибелл, Предводитель Вейра, добрый день вам обоим.

– О, Пьемур, – сказал Робинтон, улыбаясь. – Ты всё такой же нетерпеливый, только слегка пригорел в некоторых местах. Давай-ка, лучше спрячемся от этой жары.

Мастер-Арфист чуть приподнял одну бровь и обменялся взглядами с Ториком, затем поспешно двинулся в тень крыльца Холда. Как и Н'тон, они с Сибеллом были одеты в тяжелые лётные костюмы, и все трое стремились как можно скорее снять верхнюю одежду. Жизнь на Южном Континенте сводилась к постоянной борьбе с жарой.

– Устраивайтесь поудобнее, – сказал Торик, – а я пошлю за угощением. – и, развернувшись, вошёл через широкие открытые двери в само здание Холда с криками. – Мерия. Где все? Мерия!

Южный Холд, как и остальные холды Перна, был построен как центральная структура всего комплекса, предназначенного для размещения, поддержки и, в первую очередь, защиты живущего поблизости населения от Нитей. Выстроенное над землей на невысоких сваях, что обеспечивало максимальную циркуляцию воздуха под жилищем, общее помещение занимало центральную часть холда, начинаясь от огромных, складывающихся гармошкой парадных дверей. На боковых стенах главного зала размещались двойные двери, ведущие в коридор, от которого отходили спальные помещения холда. В каждой спальной зоне были большие окна от пола до потолка, выходящие на глубокую веранду – и, хотя дизайн комнат был весьма скромным, в каждой из них могла разместиться небольшая семья при наличии постельных принадлежностей в достаточном количестве.

Пьемур уселся на одну из скамей под тенью от крыши глубокого крыльца, и только сев, понял, что в его голове сильно стучит и его сильно мутит от тошноты. Он провел рукой по лбу, и тут же отдёрнул её прочь, так как сильно обгоревший лоб щипало от прикосновения. Все, чего он хотел, – это доложить обо всём Мастеру Робинтону и уйти куда-нибудь в прохладное и тихое место, чтобы просто полежать.

Вздохнув устало, Робинтон сел рядом, и Пьемур, взглянув на него, подумал, Он выглядит усталым. Наверное, путешествует слишком много, да и работает больше, чем любой другой человек его возраста посчитал бы разумным. Мастер-Арфист был к себе очень требователен, и, хотя его высокая фигура по-прежнему двигалась с легкостью и грацией, а поведение было неизменно дружелюбным, Пьемур с легкостью заметил новые складки в уголках рта своего Мастера, да и волосы у него тоже, кажется, поседели еще больше.

– Мерия, Мерия! – снова позвал Торик. Затем. – А вот и она!

Пьемур знал Мерию с того дня, как она только появилась в Южном Холде. Покинув Южный Вейр, она нуждалась в убежище – никто на Перне, даже на Южном Континенте, не выбрал бы жизнь под открытым небом под угрозой Падения, – и искала помощи у Торика. Насколько Пьемуру было известно, Мерия ни разу не пыталась объяснить, почему она покинула Вейр, о чем Пьемур частенько размышлял.

Торик вернулся на крыльцо, осторожным и тихим покашливанием обозначив своё присутствие, и доложил гостям, что закуски уже на подходе. Спустя несколько мгновений прибыла с подносом Мерия, за ней следовал слуга, который нёс еще больший поднос, наполненный закусками.

– Добрый день, – сказала Мерия и, улыбаясь, поставила поднос на боковой столик. – Приношу свои извинения за то, что заставила вас ждать, но лучше всего подавать прохладительные напитки в самый последний момент, прежде чем жара сделает их тёплыми.

Быстрыми движениями она налила свежий сок в чашки, которые затем предложила гостям. Мерия подмигнула Пьемуру, вручая ему его напиток, но из-за ноющей боли в голове он смог в ответ лишь слабо улыбнуться. Когда все взяли в руки стаканы, она указала на тарелку с хлебом, твердым сыром и мягкими желтыми ягодами и удалилась.

Торик прочистил горло и взглянул на Мастера-Арфиста.

– Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы отклонились от запланированного маршрута и заглянули к нам, – начал Лорд-Владетель, и когда Мастер-Арфист кивнул в ответ, Торик быстро продолжил. – У нас тревожные новости из Вейра, Мастер-Арфист. Как говорилось в моем сообщении, Древние – простите, я имел в виду Предводителей Южного – вчера официально закрыли свой Вейр для нас. Это означает, что мы не можем предложить им нашу десятину в обмен на их защиту от Нитей. – на этом месте он остановился, нахмурив брови и о чем-то задумавшись. Затем он продолжил.

– Поскольку земли на Южном хорошо засеяны личинками, мы обычно вполне справляемся сами, без помощи всадников. Но, как бы хорошо мы не справлялись, это неправильно, что они выбрали полную изоляцию от остальных. И я хотел бы спросить, это правда, что наше небо больше не будут защищать драконы. – Торик скрестил руки на груди и по очереди обвёл взглядом Робинтона, Н'тона, затем Сибелла и Пьемура.

– Это действительно самое тревожное событие, Лорд Торик, – сказал Робинтон. – Ты уже сообщил Бендену эту новость?

Торик покачал головой, – Боюсь, это не принесет ничего хорошего, поскольку все в Южном больше не хотят иметь ничего общего с Ф'ларом и его Вейром. – Торик бросил быстрый взгляд на Н'тона: все знали, что Предводитель Форт Вейра – как, собственно, и все Предводители севера – признавали Бенден главным Вейром.

Пьемур ерзал на месте, изнывая от жары и своей слабости. Почему я не могу сосредоточиться? Единственное, чего он желал сейчас – просто рассказать мастеру Робинтону то, что видел. Его одолевала усталость, а всё тело ломило.

– Всё это ужасно, – высказался Н'тон.

Робинтон кивнул и повернулся к своему заместителю Сибеллу.

– Итак, Сибелл, насколько я понимаю, у нас нет никого, кроме Пьемура, чтобы следить за Южным Вейром?

Все взгляды обратились к Пьемуру. Внезапно он почувствовал головокружение, и чашка сока, которую он держал в руке, начала выскальзывать из неё. Поставив её на ближайший стол, он вытер тыльной стороной ладони свой горящий лоб, пытаясь собрать свои мысли в подобие последовательности. Все продолжали внимательно смотреть на него.

– Это так, Мастер Робинтон, – ответил Сибелл. – Месяц назад я перевёл разведчика из Южного на север, в Набол, как того требовала обстановка. С тех пор Пьемур был нашей единственной парой глаз и ушей на юге.

– Докладывай, Пьемур, – сказал Робинтон и улыбнулся.

Пьемур откашлялся. С его зрением творилось что-то странное, и он хотел лишь одного – лечь и закрыть глаза.

– Ну, – начал он нерешительно, – я видел двух мужчин в бухте на восточных берегах? – его слова прозвучали скорее как вопрос, чем как утверждение. – Они встретились с… – Пьемур чувствовал на себе взгляд Мастера, но, как ни старался, у него не получалось озвучить свои новости. – …с Т'ребом. – он нахмурился и снова потер лоб, слегка вздрогнув, как от укуса. – У него был короткий разговор с Б'наем за день до того, как я увидел этих людей в бухте.

– Двое мужчин на восточном берегу? Но мы сейчас говорим о Южном Вейре, Пьемур. Какие у тебя новости оттуда? – голос Робинтона звучал обескураженно и, как показалось Пьемуру, непривычно резко.

– Но я не был в Вейре уже несколько дней, Мастер. Или всего лишь один день?

О, боже, подумал Пьемур, что я несу? Он нахмурил брови, снова попытавшись вспомнить порядок событий, затем покачал головой. Почувствовав, что Робинтон смотрит на него, он продолжил.

– Я следил за двумя мужчинами из Набола. По крайней мере, я совершенно уверен, что они из Набола. Ну, или один из них, скорее всего, наболезец. Они встретились с одним из Древних, Т'ребом. Мне кажется, он готовит что-то нехорошее, Мастер… и эти наболезцы ищут земли для холдов! Т'реб еще говорил о Мардре! Она была на Площадке Рождений, – воскликнул он, торопясь, его мысли скакали с одного на другое. – Лорант'а кашляла и была очень расстроена, потому что больна или что-то в этом роде. – он почувствовал, что начинает сбиваться.

Вдруг Пьемур заметил сомнение на лице своего Мастера и то, как нервничали Н'тон и Торик, наблюдавшие, как он путается в словах во время доклада. Только Сибелл оставался совершенно неподвижным, пристально следя за Пьемуром.

– Но в твоём отчете ничего важного для нас нет, Пьемур. Что там насчет Вейра? – спросил Робинтон.

Голова Пьемура вдруг закружилась, и он слегка покачнулся. Почему Мастер-Арфист считает, что его новость не имеет значения, когда это явно не так? Пьемур был огорчен тем, что его слова не принимают всерьез, хотя он твердо верил, что то, что он видел, было крайне важным.

Так как Пьемур не ответил, Мастер Робинтон нахмурился и повернулся к Торику, задав тому какой-то вопрос, который Пьемур почти не слышал. Пьемур почувствовал, как у него в животе похолодело. Т'реб упоминал какой-то план и то, что он хочет помочь Мардре. Сказал ли он об этом Мастеру? Он не был уверен, но всё же решил настаивать на своем.

– Разве ты не видишь, Мастер, – спросил Пьемур, прервав Лорда-Владетеля на середине фразы, – что от того, что произошло на Площадке Рождений, разойдутся волны во все стороны?

Мастер любил сравнивать поступки людей с камешками, брошенными в воду, и с тем, что волны продолжают расходиться всё дальше даже после того, как камешки утонули, – Т'реб сказал, что Мардра была в отчаянии и поклялась вернуть всё на свои места!

– Пьемур, – резко оборвал его Мастер Робинтон и повернулся к Торику. – Мои извинения, Лорд Торик. Пьемур, наверное, слишком много времени провёл под палящим солнцем, поэтому его увлечённость одержала победу над его чувством вежливости. – Робинтон, вздернув бровь, предупреждающе взглянул на Пьемура.

– Но я чувствую, что под этим скрывается что-то большее! – выпалил Пьемур. – Среди Древних зреет недовольство, Мастер, и, как мне кажется, они планируют переходить к решительным действиям.

Слишком поздно Пьемур увидел покрасневшие щеки Робинтона и понял, что слишком далеко зашёл в своих рассуждениях. Чтобы разрядить обстановку, Сибелл положил руку на плечо Пьемура, затем встал, вынуждая своего друга сделать то же самое, и вывел его с крыльца, указав жестом на длинный стол, стоявший в тени деревьев феллиса.

– Я вижу, тебе там хватило работы, дружище, – тихо сказал Сибелл успокаивающим тоном, предложив Пьемуру занять место рядом с ним за столом. – Но ты же видишь, что Мастера сейчас волнуют другие проблемы.

– Эх, Сибелл, жаль, ты не слышал того, что слышал я! Т'реб видел Мардру с Лорант'ой на Площадке Рождений и сказал, что это было ужасно, что они обе были очень расстроены! А потом Т'реб встретился с Крэмбом и Туланом в этой бухте. Они дали ему два рисунка, скорее, даже картины. – слова бурным потоком вылетали из Пьемура, и ему с трудом удавалось не запнуться на этих словах.

– И что это были за рисунки? – спросил Сибелл, выгнув дугой бровь.

– Ну… – Пьемур задумался. – Я так и не видел их, Сибелл, но я наблюдал за ним – это был Крэмб, художник – он смотрел на меня, когда работал, так что он точно рисовал эту бухту. А еще я слышал, как они об этом говорили! – он чувствовал, что снова становится слишком оживленным, и увидел, что у Сибелла на лице появляется странное выражение. Сибелл тоже думает, что я гонялся за тенями!

Пьемур внезапно почувствовал себя неловко, он быстро оглянулся через плечо и заметил, что Мастер Робинтон поглощен беседой с Лордом Ториком и Н'тоном.

– Пьемур, перед тем, как Н'тон прилетел за нами этим утром, мы с Мастером обсуждали дальнейшее использование тебя в роли разведчика. Эта новая позиция, которую заняли Предводители Южного, изменила всё. Мастер думает, что будет лучше, если ты снова займёшься составлением карт. В этом ты преуспел больше, чем в разведке на данный момент.

– Но, Сибелл, я знаю, что должно произойти что-то очень плохое. Эти двое сказали, что Т'реб может использовать бухту, чтобы что-то спрятать!

– Т'реб обсуждал с ними, что он хочет сделать?

– Нет, но… – Пьемур остановился, его лицо исказила тревожная гримаса. Всё ли он правильно вспомнил? Он просидел на корточках на этом дереве чертову уйму времени почти без сна.

– Тулан сказал Крэмбу, что Т'ребу нужны рисунки для того, чтобы он мог что-то там спрятать. По его догадкам, это большей частью товары для незаконной торговли. Но Крэмб решил, что это ерунда. Еще они говорили о захвате холда возле Набола, Сибелл. Я волновался, что они могут попытаться вытеснить мою семью из их холда в Кроме. Потом Крэмб поссорился с Туланом! – сказал Пьемур. Голова его просто раскалывалась, и он желал только одного – чтобы его отчет выслушали, и он мог лечь.

– Постой, Пьемур, давай, вернёмся немного назад. Т'реб говорил, что собирается что-то спрятать в бухте?

– Нет… – Пьемур опустил плечи; он чувствовал себя так, словно из него выпустили весь воздух.

Сибелл слегка покачал головой, затем выражение его лица прояснилось.

– Ты хорошо поработал, Пьемур, но я думаю, что ты пробыл под жарким солнцем дольше, чем допустимо для здоровья. Для меня очевидно, что ты ведешь себя не так, как всегда. Почему бы тебе не отдохнуть от жары немного? Когда ты будешь готов, Мастер думает, что ты должен нанести на карту местность возле этого крутого обрыва к западу отсюда. Ты знаешь, что я имею в виду, не так ли? – Пьемур кивнул. – Ты всегда говорил, что сильно любишь лазать по скалам, так что это должно прийтись тебе по душе.