Текст книги "Код драконов (ЛП)"

Автор книги: Джиджи Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Когда-то гордая и уважаемая представительница своего Вейра, Мардра отреагировала так, словно была ранена, крики всадников снаружи, казалось, приносили ей боль, и она рухнула на пол, как будто кто-то выбил внутренний стержень из неё одним невидимым ударом. Её руки соскользнули с ее лица, она заплакала, и Лорант'а, чувствуя ужасное отчаяние своей всадницы, громко застонала в ответ. Все драконы, а их было двенадцать, добавили свои голоса к жалобам Лорант'ы, наполнив воздух страшным, душераздирающим звуком страданий.

Т'рон стоял неподвижно, потрясенный, увидев женщину, которая когда-то помогла ему провести старейший Вейр Перна через Обороты сражений с Нитями и полностью уничтожить их. Т'кул стоял на коленях рядом с ней, его лицо выражало испуг.

По спине Т'рона пробежал холодок, когда драконы заплакали все вместе, он ощутил их горе, как физический удар. Пройдя через всю комнату к открытому дверному проему, он посмотрел туда, где стоял его дракон Фидрант'.

Друг мой… сказал он, глядя в глаза благородному партнеру всей своей жизни. Связавшись с сознанием своего растерявшегося дракона, Т'рон обнаружил, что тот совершенно не способен выразить какую-либо связную мысль.

Огромные глаза Фидрант'а, тусклые от ужаса, приобретали более глубокий оттенок аметиста, когда он смотрел на своего спутника жизни.

Что же произошло?

* * *

Растерянный Пьемур долго стоял, глядя на пустое место в небе, где только что были Ж'хон и Мирт'. Может, ему на самом деле только приснилось всё это? Действительно ли королевское яйцо Рамот'ы забрали с Площадки Рождений в Бендене? Ощущение было таким, словно весь мир шатался на очень ненадёжном и опасном краю.

Как будто пытаясь доказать, что его реальность в действительности была сном, он вдруг вспомнил о своей сумке и потянулся рукой назад, ощупав спину – конечно, сумки там не было. Был ли он действительно свидетелем – практически участником – в битве с Нитями? На нём чуть не оставила отметину Нить – и даже, вполне возможно, чуть не сожрала его!

Но его промах во время Падения был ничем по сравнению с тем, что могло бы случиться, если бы всадники проявили свой гнев, а не сдержанность. Драконы сражаются с драконами? Это просто немыслимо!

Пьемур не мог представить себе, каким мог быть исход такого события. Как они смогут отразить Нити, если драконы будут сражаться друг с другом? Его мысли смешались. Зачем забирать яйцо? Трудно было поверить, что кто-то мог поставить под угрозу безопасность своего мира: это просто не имело смысла. Пьемур знал, что когда в каком-нибудь Вейре не хватало драконов, эту нехватку восполняли, если это было возможно, другие Вейры. Предводитель Вейра должен был только попросить, и необходимые драконы – в том числе и королевы – тут же перемещались, куда нужно.

Пьемур вспомнил, как Мастер Арфистов и Сибелл обсуждали, как Ф'лар спровоцировал пересмотр устаревших методов. Несмотря на сопротивление со стороны некоторых Древних, предложение Ф'лара улучшило функционирование Вейров, и особенно их взаимодействие друг с другом и с другими общественными группами. Из того, что знал Пьемур, все Вейры, кроме Южного, были готовы к сражению, и хотя нигде, кроме Бендена, не было кладки яиц, в настоящее время зреющей на Площадке Рождений, королевы в других Вейрах были полностью здоровы.

Неужели Ж'хон действительно прав? Могли ли Древние Южного Вейра взять яйцо Рамот'ы? И тут озарение осенило его с силой физического удара, он только удивленно открыл рот.

Конечно, теперь всё приобретало смысл: Т'реб говорит с Б'наем об «идее» Мардры и его собственном, лучшем «плане»; старая Лорант'а стонет над пустыми яйцами; Древние изолированы и слишком скрытны, чтобы нарушить многовековые обычаи и попросить помощи! И эти два болвана, которым Треб заплатил, чтобы они нарисовали ему симпатичную маленькую бухту. Древние действительно украли яйцо! Именно в эту бухту они и спрятали яйцо после того, как забрали его. Он должен передать сообщение Мастеру-Арфисту – но как?

Фарли! Он пошлёт её с сообщением к Робинтону!

Пьемур попытался успокоить неистовые мысли, мечущиеся в его голове, и глубоко вздохнул. Фарли не ответит ему, пока он не начнёт думать ясно. Последовала ли она за Ж'хоном и Мирт'ом, когда они покинули Форт, попав в самый центр Падения? Что, если его маленькую подругу тоже застигло Падение, и она была ранена Нитью? Об этом не стоит и думать! Он еще раз глубоко вдохнул. Фарли слишком умна, чтобы Нити справились с ней: она бы исчезла в Промежутке, как только увидела, куда они попали. Нужно верить в это.

Фарли! Фарли, ответь мне. Фарли, иди ко мне, – звал он, посылая свою мысль туда, где, как он надеялся, его маленькая королева сможет услышать его зов.

Он ждал, напрягаясь, любую тень ответа от Фарли. Ничего. Он не чувствовал ни мысли, ни толчка, ни даже шевеления мыслей в голове файра.

Думай, думай! твердил он себе, отчаянно оглядываясь по сторонам, ломая голову. Ж'хон приземлился на поляне у подножия скалистого холма; строчка деревьев и другой лесной растительности росла по всей границе поляны. Он сосредоточился и передал образ этой поляны, но тут же понял, что таких полян может быть множество на Перне. Нужно передать Фарли более точную картинку того места, где он находится, с четкими ориентирами.

Пьемур быстро поднялся по склону холма, выбрав длинную палку из валежника, устилающего лесную почву, и использовал её, чтобы сбивать самые крепкие растения, мешавшие его продвижению. Когда он достиг вершины холма и миновал деревья, перед ним раскинулся пейзаж, похожий на огромное лоскутное одеяло из полей и лугов, ограниченных живыми изгородями, перемежающимися маленькими лесочками и большими рощами деревьев.

Небо над головой было всё еще темным и тяжелым от облаков. Туча справа от него была наполнена дождём. Он мог видеть завесу падающей воды, которая на первый взгляд выглядела как серая бахрома. Поняв, что дождь движется в его направлении, Пьемур присел на корточки, укрывшись под большим лиственным деревом, и сосредоточился. Он снова позвал Фарли, на этот раз показав ей точное изображение ландшафта и то, что мог видеть со своего места у основания дерева. Он с силой послал свои мысли, надеясь, что Фарли их услышит.

Есть! Вниз по склону, вдалеке! Это Фарли? Два золотых тельца летели к нему, словно сплетая крылья вместе в полете, затем снова разделяясь на два отдельных тела.

– Фарли! – позвал Пьемур, встав с основания дерева и размахивая руками, чтобы привлечь её внимание.

Услышав его голос, Фарли вырвалась вперёд другого золотого файра и тут же приземлилась на протянутую руку Пьемура, постоянно чирикая и одновременно передавая ему устрашающие образы злых драконов. Он заметил маленький кусочек ткани, привязанный к левой задней лапке Фарли. Сообщение!

Вторая золотая, осторожно следовавшая за Фарли, на первый взгляд выглядела, как Кими Сибелла, но когда она села на ветку дерева, и её глаза тревожно засветились янтарем, Пьемур понял, что ошибся: он никогда раньше не видел эту огненную ящерицу.

– Тссс, Фарли, – тихо сказал Пьемур. – Тебе не нужно бояться, – добавил он, нежно погладив её, чтобы остановить пугающие образы, которые она все время посылала ему. Фарли сложила крылья, снова чирикнув и показав ему то же изображение злобных драконов. Она переминалась с лапки на лапку на руке Пьемура, и её коготки, обычно спрятанные внутрь, чтобы не причинить ему боль, мучительно впивались ему в тело.

– Всё хорошо, Фарли, успокойся. Успокойся, – приговаривал он, нежно поглаживая ей гребни над глазами. Успокаивающий жест имел желаемый эффект, и Фарли позволила Пьемуру снять сообщение с её лапы. Пока он разворачивал сообщение, Фарли улетела, присоединившись на ветку к другой королеве, где и села, нахохлившись, её глаза сверкали тревожным янтарным цветом с оттенком красного.

Сообщение гласило: Яйцо в безопасности! Оставайся на месте. Я иду, С.

Яйцо было в безопасности! Пьемур снова взглянул на маленький кусочек ткани, чтобы убедиться, что прочитал всё правильно. Да, яйцо было в безопасности! Древние, должно быть, осознали свою огромную ошибку и вернули яйцо. Возможно, Т'рон, как Предводитель Вейра, заставил нарушителей спокойствия вернуть его обратно. Кто вернул яйцо, теперь не важно, подумал Пьемур с облегчением, узнав, что катастрофа предотвращена.

– Я-ху! – закричал он, хлопнув себя по ноге. Вставив пальцы в шлёвки для ремня, он расплылся в улыбке от уха до уха, качаясь взад-вперед на пятках. Это была отличная новость!

Однако, спустя несколько часов прилетел Ж'хон, а не Сибелл, и его новости оказались не такими хорошими, как надеялся Пьемур. Как только Мирт' приземлился, обе королевы взлетели с испуганными криками, хлопая крыльями, как безумные.

– После того, как яйцо украли и затем вернули, Бенден ввёл постоянную охрану в Вейре, – сказал Ж'хон мрачным тоном, передавая Пьемуру сообщение от Сибелла, обернутое вокруг небольшого мешочка с марками и сумку с продуктами и одеждой, лучше подходящей более прохладному, влажному климату Набола.

Всё это время, пока Пьемур ожидал прибытия Ж'хона, в его мыслях крутился один вопрос: кто же из Древних набрался смелости, чтобы вернуть яйцо? Он спросил об этом у Ж'хона.

– Никто не знает, – хмуро ответил Ж'хон. – Н'тон сказал мне, что после этой кражи всё смешалось, драконы Бендена были вне себя, вот в это безумное время яйцо и было возвращено.

– О, Скорлупа, неужели никто ничего не видел? – Пьемур был поражен. – Как могло оказаться, что никто не видел, как яйцо снова кладут на Площадку Рождений?

– Много всего происходило в это время, и никто не смотрел на то место, где было яйцо! Рамот'а бушевала вокруг Чаши, ревела, заставляя всех драконов сходить с ума от мести, а затем Ф'лар и Мнемент' вылетели из Вейра с группой драконов на поиски яйца. Когда яйцо украли, он вызвал остальных Предводителей Вейров в Бенден, поэтому лишние драконы только добавили путаницы. – Ж'хон вытер дрожащей рукой лоб, и Пьемур внезапно осознал, какой силы удар нанесла эта кража не только всадникам, но и их драконам.

– Ж'хон, я абсолютно уверен, что Древние из Южного взяли яйцо, но почему все в Бендене также уверены, что это сделали они? – спросил Пьемур.

– Это был самый первый вопрос, который задавал себе каждый, Рамот'а должна знать, конечно. Это же понятно. Кроме того, она может говорить с каждым драконом в каждом Вейре. Она определённо знает! Она пыталась связаться с драконами в Южном, но их там больше нет.

– Их нет там? И где же они?

– Мы не знаем. Южный Вейр пуст. Как будто они только что сели на своих драконов и… исчезли.

Пьемур глубоко задумался. Зачем нужно исправить ошибку – вернуть яйцо – и затем скрыться? Этой кражей яйца Древние Южного поставили себя в невыносимые условия, но их внезапное исчезновение только убедило всех в их виновности в чем-то большем. О чем они думали? Пьемур уж точно знал, каково это – быть на грани: быть частью чего-то и в то же время нет, входить в состав и быть отвергнутым, и всё это одновременно. Осколки! Разве Древние не понимали, что никогда не смогут стать своими, если будут продолжать прятаться?

Пьемур внимательно посмотрел в лицо Ж'хону и увидел, что заместитель Командира Крыла борется с своими беспорядочными мыслями.

– Ну, хотя бы, яйцо вернули, – сказал он, пытаясь успокоить Ж'хона.

– Напряженность в Бендене всё еще высока. Они выставили дополнительных драконов на стражу вместе с дежурным драконом. – дежурные драконы всегда были начеку в каждом Вейре, предупреждая о внешней угрозе Нитей, а не о внутренних угрозах или угрозах от других Вейров.

– Каждый дракон, приближаясь к любому Вейру, должен немедленно объявить о своем прибытии иначе пожалеет об этом, – продолжил Ж'хон. – А Лесса в ярости, потому что яйцо стало заметно более зрелым с момента кражи – примерно на десять дней! Она опасается, что воры, возможно, предъявляли яйцо своим Кандидатам, и теперь, возможно, его не сможет Запечатлеть ни одна из девушек, собранных Поиском в Бендене. – заботы добавили морщин ему вокруг глаз.

– Понимаю, – сказал Пьемур, не найдя, чего бы полезного ему сказать.

– Лесса даже объявила общий запрет на файров, – устало добавил Ж'хон.

– Зачем прогонять файров? – спросил Пьемур, размышляя какой-то глупой частью своего мозга, как смогли бы маленькие файры украсть яйцо королевы.

– Потому что только файры могли сообщить ворам, когда Рамот'а покинула Площадку Рождений – именно тогда, когда она пошла кормиться, и было взято яйцо, – объяснил Ж'хон. Пьемур посмотрел на Ж'хона, нахмурив непонимающе брови.

– Осколки, Пьемур, ты же знаешь, как всё устроено в Вейрах: мы все знаем друг друга, мы живем вместе, как команда, и если кто-то другой придет в Вейр, мы узнаем об этом. Единственное объяснение того, как смогли унести яйцо из-под носа Рамот'ы, это только то, что файров использовали, чтобы шпионить на Площадке Рождений, выжидая идеальный момент, когда яйцо осталось без охраны.

– О, – сказал Пьемур, и это односложное слово прозвучало на нисходящей ноте, когда он понял смысл слов Ж'хона. – Это объясняет, почему Фарли так напугана, и почему у нее в голове такой дикий образ.

– Какой?

– Тьма, яйцо и дышащие огнём, злые драконы, – объяснил Пьемур, вспоминая путаные образы своей золотой.

– Она права, арфист. Драконы сейчас очень злы.

Глава 7

Когда Ж'хон чуть позже ушел, напоследок мрачно кивнув и крепко пожав ему руку, Пьемур остался на поляне один, подводя итоги. Фарли ненадолго вернулась к нему на плечо, снова передав свои тревожные образы Пьемуру, перед тем, как уйти со второй королевой в Промежуток. Пьемур беспокоился за Фарли, но, привыкнув к её периодическим капризам, он полагал, что кража королевского яйца у Рамот'ы, вероятно, была причиной беспокоивших её образов и нестабильного поведения. Возможно, даже к лучшему, подумал он, что она отправилась на одну из своих прогулок: будет проще завершить миссию в Наболе, не отвлекаясь на неё.

Пьемур был благодарен Ж'хону за то, что тот догадался сунуть пакет с едой в сумку с припасами, и жадно поглощал уже готовые, но холодные клубни и кусочки мяса, пока не догадался остановиться и запить их водой из маленькой фляжки. Он оставил кусок хлеба с сыром на потом и с тоской посмотрел на маленький пакет, покрытый липкими пятнами, просочившимися сквозь упаковку – похоже, в нём было что-то из теста, начинённого мягкими, сладкими фруктами – но решил также оставить и это.

Закончив есть, он переоделся в ничем не примечательную одежду, которая маскировала его под холдера из Набола, плотно натянул кепку из ткани на голову и, наконец, расслабился под деревом, развернув сообщение от Сибелла.

Оно гласило: Иди на запад. Следуй за рекой. Перейди пешеходный мост, Марек 5-ое владение. Поспеши – ДЖ. ВСЁ ЕЩЕ ПОД УГРОЗОЙ. С.

Пьемур без труда отыскал владение, принадлежавший Мареку, где ему предложили чердак в пристройке и чистые сухие постельные принадлежности. Поблагодарив Марека за гостеприимство и оставив свою маленькую сумку на чердаке, Пьемур покинул пристройку и принялся за дело, чтобы выяснить как можно больше о людях, которые планировали изгнать Джексома.

Решив, что легче придерживаться истории, близкой к правде, он выдал себя за погонщика скота из Крома, надеявшегося заиметь собственное владение. Зная, что люди, которых он ищет, точно будут не в самом Холде Набол, а, скорее на его окраине, он сосредоточил свои силы на небольших владениях в заселенных землях за пределами основного Холда. С легкостью, которая удивила его самого, Пьемур использовал свои навыки арфистов и быстро завязал разговор с как можно большим количеством людей. Он обнаружил, что в Наболе у каждого найдётся время поболтать и посплетничать, поэтому решил подольше задержаться за ужином в главном постоялом дворе вне Холда Набол и потратить несколько лишних марок на сидр для не очень разговорчивых посетителей, который развяжет им языки достаточно, чтобы собрать еще больше информации.

Во второй вечер Пьемур завел разговор с кривоногим холдером по имени Хедамон, который был рад ответить на любые вопросы, которые Пьемур задавал ему, хотя, похоже, намеревался получить за это больше, чем всего один бесплатный напиток за счет Пьемура. После того, как они немного поговорили, Хедамон поднял свой пустой стакан так, чтобы его увидел Пьемур, наклоняя его из стороны в сторону, затем окинул его взглядом с ног до головы и воскликнул, прищурив один глаз, – А ты любопытный тип, однако.

Хедамон заговорщически подмигнул Пьемуру и, хотя уже был сильно навеселе, принял новый стакан эля. Быстро управившись с напитком, холдер настоял, чтобы Пьемур сопровождал его в другое место, которое специализировалось на изготовлении своих собственных уникальных сортов пива, и, по мнению Хедамона, туда все в Наболе ходили пообщаться.

Пьемур был совершенно не в силах противостоять Хедамону, когда пьяный мужчина положил руку ему на плечо, зацепился за его тунику для лучшей опоры и прильнув к нему, словно тот был спасательным кругом, радостно потащил его со двора в прохладную ночь, где в нескольких минутах ходьбы отсюда и располагалась знаменитая пивоварня Скала. Сориентировавшись, Пьемур понял, что они находятся совсем недалеко от владения Марека.

Пожилая женщина, стоявшая в дверном проеме, вздрогнула и зашипела, когда они подошли к пивоварне, и громогласный Хедамон прошел мимо неё, тяжело опираясь на Пьемура. Её неодобрение опустилось ей на плечи, словно шаль.

– Ой, да заткнись ты уже, Фронна, – громко сказал Хедамон, добавив. – Ты просто холодная старая корова, – а затем рыгнул, как бы подчеркнув оскорбление.

Пьемур попытался освободиться от удерживающего захвата Хедамона вцепившегося в его тунику, бросив быстрый, извиняющийся взгляд через плечо на женщину в надежде, что та не услышала Хедамона, но было очевидно по громкому звуку захлопнувшейся входной двери, что она слышала всё.

Хедамон внезапно остановился перед последним домом в строчке владений, откинув голову назад, чтобы рассмотреть его полностью. Попытка откинуться назад, глядя вверх, привела к тому, что Хедамон потерял равновесие, и отступил на несколько шагов назад, потащив Пьемура за собой. С огромным усилием Пьемур, тоже слегка подвыпивший – хотя далеко не пьяный – сумел остановить падение Хедамона на спину, и они на мгновение остановились, рассматривая не имеющий названия и опознавательных знаков фасад пивоварни Скала.

– Это, парень, – сказал Хедамон, подняв указательный палец, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, – лучшая пивоварня за пределами Набола. Ты не увидишь нигде пива лушшше. – он сам удивился тому, что у него получилось. Затем, сделав огромный шаг вперёд одной кривой ногой, Хедамон целеустремлённо двинулся дальше, волоча за собой Пьемура. Толчком распахнув входную дверь в пивоварню Скала, он попытался втиснуться в проём вдвоём, как будто дверная рама никоим образом не должна была препятствовать их продвижению.

Больно ударившись плечом о камень, Пьемур, наконец, вырвался из рук Хедамона и слегка отстранился, позволив старшему мужчине шагнуть первым через порог в узкий коридор с открытыми дверьми по сторонам, и еще одной – в конце. Проходя мимо, Пьемур увидел, что в комнате слева не было людей, хотя в ней стояло несколько стульев и столов, мягкое сиденье под глубоким оконным проёмом и гостеприимно горел огонь в очаге. Вторая дверь открывалась в комнату, где за столом сидела группа пожилых женщин, которые играли в карты, держа в руках стаканы с янтарной жидкостью и заразительно смеясь над шуткой, сказанной кем-то из них.

Хедамон проигнорировал женщин и пошел по коридору к дальней двери, в которую он и ввалился. Внезапно они снова оказались снаружи, в ночной прохладе, в окружении толпы людей.

Пьемур быстро понял, что пивоварня Скала на самом деле просто его дом, где комнаты используются по мере необходимости. Одна из этих комнат, сейчас пустая, мимо которой они проходили, служит для небольших, частных вечеринок, но когда большая группа желающих выпить приходит в дом Скала, он открывает часть заднего двора, чтобы разместить дополнительных гостей.

В дальнем конце двора под наклонной сланцевой крышей была установлена длинная стойка, откуда Скал подавал своим гостям напитки и эль. Рядом со Скалом стояли два помощника, мужчина и женщина, которые наливали напитки жаждущим торговцам и просто случайно заглянувшим людям.

Хедамон, очевидно, частый посетитель дома Скала, приветствовал некоторых мужчин у стойки и те ответили ему по очереди с разной степенью теплоты – от теплых приветствий до ледяных взглядов. Несколько мужчин демонстративно отвернулись, увидев Хедамона. Именно в этот момент Пьемур счел лучшим покинуть своего спутника, чтобы не связывать себе руки и свободнее собирать информацию. Было совсем не трудно отделаться от Хедамона: Пьемур даже не был уверен, был ли этот человек еще в полном сознании после прогулки по свежему вечернему воздуху, его речь заметно ухудшилась, и он постоянно качался из стороны в сторону, как будто стоял на палубе океанского судна. Когда Хедамон громко потребовал еще выпивки, перекрывая шум толпы, один из слуг за стойкой кивком указал подбородком на Пьемура, который, почувствовав великолепную возможность, пожал плечами и покачал головой, широко растянув губы и не открывая рот и, подняв брови, с застенчивым выражением лица покосился на Хедамона, словно давая понять, что не имеет ни малейшего понятия о том, что за человек стоит с ним рядом.

Его уловка сработала: слуга быстро поставил один стакан пива на стойку и быстро удалился, чтобы принять следующий заказ. Когда Хедамон снова взревел, пытаясь добиться от слуги второго стакана, Пьемур нырнул за группу крупных торговцев, одетых в тяжелые меха, и проскользнул в пустую уютную маленькую кабинку, расположенную вне поля зрения Хедамона.

Он сидел в замкнутом пространстве, вслушиваясь в звуки и пытаясь уловить обрывки разговоров, плывущие через весь двор в его направлении. Торговцы мехом обсуждали своими глубокими, мощными голосами следующий порт захода, заглушая разговоры других постоянных посетителей. К счастью, они оказались экономными людьми и пропустили только по стаканчику, после чего покинули помещение, чтобы освободить место для новой партии желающих выпить. Слуга нарушил уединение Пьемура, убрав пустые стаканы и предложив принести ему выпить, если он пожелает. Но Пьемур заказал лишь маленький стакан сидра, опасаясь напиться допьяна и упустить какую-нибудь заслуживающую внимания информацию.

Если не считать случайного любопытного посетителя, просунувшего голову в кабинку, чтобы посмотреть, кто там расположился, она оказалась идеальным укрытием для подслушивания всех разговоров по соседству.

Пьемур навострил уши и застыл на месте: он мог поклясться, что слышал голос, назвавший имя Лорда Мерона. Пытаясь успокоить своё дыхание, чтобы лучше слышать, юноша откинулся на спинку кабины и закрыл глаза, сосредоточившись на подслушивании. Вот оно прозвучало снова – имя давно умершего Лорда Мерона!

– Мерон сказал, что отдаст мне этот кусок земли возле возвышенности, граничащей с Руатом! Но затем этот старый хрыч отрёкся от своих слов.

– Могу поспорить, он обещал этот кусок земли каждому из нас, – с горечью сказал другой голос.

– Да уж, он никогда не держал своё слово, гораздо лучше у него получалось водить всех нас за нос, добиваясь своих целей.

– Он 'газрушил всем нам жизнь, вот что он сделал, – раздался третий голос. – Сами посудите: у меня был шанс получить во владение землю, которую п'гедложил мне б'гат моей мате'ги. Но Ло'гд Ме'гон продолжал врать мне прямо в глаза, как он и делал всегда, злобный ста'гый ме'гзавец, сказав мне не соглашаться на меньшее, чем я заслуживаю. Поэтому я отказался от п'гедложения моего дяди, и он отдал землю кому-то д'гугому! – третий оратор явно не был силён в произношении звука Р.

– Послушайте, – сказал чей-то глубокий голос. – Мы слишком хорошо знаем, что Лорд Мерон сделал со всеми нами. Мы можем повторять это до самой смерти, но это ничего не изменит. Мы должны либо что-то с этим сделать, либо раз и навсегда перестать ныть. Я знаю о вас немного, но мы с Серрой достаточно говорили об этом.

Пьемур чуть не задохнулся. Он уже слышал это имя раньше! Тулан говорил про своего кузена Серру. Пьемур быстро заставил себя молчать, решив не пропустить ни единого слова, произнесенного людьми.

Глубокий голос продолжил, – Если ты с нами, скажи это сейчас или прекрати тратить наше время. Мы все усердно работали, чтобы доказать свою ценность, и мало что получили за это. Ничего, кроме пустых обещаний, и затем, когда этот старый пердун, наконец, умер, нас просто выбросили и забыли. Никто не собирается отдавать нам землю, принадлежащую нам по праву, поэтому мы просто должны взять её сами.

В ответ прозвучало несколько слов, сказанных тихим шепотом, затем приглушенный голос произнес что-то так тихо, что Пьемур ничего не услышал. Второй мужчина, извинившись, покинул группу, заявив, что хочет подождать и посмотреть, как всё обернется.

Пьемур жалел, что не может покинуть своё убежище – эту маленькую будку, чтобы увидеть, как выглядят эти люди, но необходимость услышать больше из того, что они могут сказать, победила, поэтому он остался на месте. Если повезет, у него будет возможность проследить за ними от пивоварни, когда они будут покидать Скала, и сопоставить лица с голосами.

Группа людей отошла от Пьемура, их стало меньше примерно вдвое по его прикидкам, и он больше не мог слышать, что они говорили. Они всё еще были во дворе пивоварни, размышлял он, или уже ушли? Пьемур не хотел пропустить ни одного слова из их разговора, но не мог же он слишком явно и открыто следовать за ними. Ничего не поделаешь: ему придется играть пьяницу и надеяться, что эти люди не увидят угрозы в его поведении и продолжат разговор.

Пьемур плотно натянул мягкую кепку на голову, пролил немного сидра на тунику и ботинки, затем поднял воротник куртки до ушей. Стараясь вести себя так, словно он мертвецки пьян, арфист вывалился из будки, держа кружку в руке, и изобразил то, что пьяный считает абсолютно прямой линией, петляя и отклоняясь по пути к стойке. Он полностью проигнорировал людей, которых теперь насчитывалось всего трое, как отметил он краем глаза, и продолжил путь к стойке, изображая то, что, как он надеялся, выглядело как огромная решимость.

Он заказал еще один стакан сидра, на этот раз большой, чтобы дать понять, что он настроен усугубить своё состояние опьянения, а затем исполнил впечатляющее шоу поиска кого-то во дворе, прежде чем, наконец, занять место за столом рядом с жаровней, которое было рядом с тем местом, где сейчас сидели трое мужчин. Притворившись, что делает долгий глоток из стакана, он откинулся на спинку сиденья, пристроив стакан на груди. Время от времени он слегка кивал, с улыбкой всматриваясь куда-то во двор. Спустя несколько мгновений он уронил подбородок на грудь и даже позволил своему бокалу слегка наклониться в ослабевшей руке, притворившись спящим.

– Ты уверен, что мы должны идти на Руат? – услышал Пьемур, как один из мужчин спросил приглушенно. – Кром же ближе.

– Вы видели людей, которые ходят с Лордом Несселом? Они здоровые, как быки! Нет, я бы поставил на Руат – этот Холд практически не охраняется, – сказал человек с глубоким голосом.

– Этот юный Лорд-всадник проводит время, порхая тут и там, и ничего не делает для своего Холда. Какая жестокая утрата! Да никто не будет скучать по нему, – сказал другой голос.

– Это так, но именно его связи делают его таким необходимым для наших целей.

Пьемур чуть не задохнулся и еле смог сдержаться и не проявить, что его сон – сплошное притворство.

– Можно заставить их прислушаться… – продолжил человек с глубоким голосом, но его слова внезапно заглушил Хедамон, закричав совсем рядом, – Вот ты где! Я думал, что потерял тебя! Твоя очередь заказывать.

Пьемур мысленно застонал. Мгновенно всё просчитав, он решил, что раз уж Хедамон привлёк к нему внимание, будет лучше не давать этим троим возможности тщательно его рассмотреть. Быстро встрепенувшись, он зарычал и, прочистив горло, встал, отворачиваясь от этой троицы, и покинул свое место, слегка покачнувшись, когда Хедамон положил ему на плечи свою властную руку. Пьемур не сопротивлялся, позволив старшему по возрасту мужчине отвести его опять к стойке.

Что же делать? в отчаянии размышлял Пьемур. Он находился слишком далеко, чтобы услышать, что говорят эти трое, и даже если ему удастся привести Хедамона обратно к своему столу, громогласный холдер заглушит все остальные разговоры или, что еще хуже, вообще выживет их со двора. Думай, думай! приказывал себе Пьемур.

Юноша ткнул наполовину полный стакан в грудь Хедамону, жестом попросив забрать его, затем отшатнулся от него, заявив:

– Что-то мне нехорошо.

Продолжая притворяться пьяным, он, шатаясь, проковылял по двору в дом Скала. Перешагнув порог, Пьемур быстро прошел через коридор и вышел в ночь. Он спрячется где-нибудь, дождётся их, а затем будет следовать за ними в надежде, что они расскажут еще что-то о своих планах, касавшихся Лорда Джексома. Это был слабый план, но это было единственное, что он смог придумать.

Наконец, трое мужчин вышли из дома Скала и расстались, двое из них пошли вместе в одном направлении, а третий ушел самостоятельно в противоположном. Пьемур понял, что потерпел неудачу: он не узнал ничего действительно полезного. Но, сразу же после того, как мужчины пожелали друг другу доброй ночи и разошлись, третий мужчина остановился и крикнул вдогонку двум другим.

– Джеррол!

Человек с глубоким голосом остановился и обернулся, его угрюмый спутник тоже встал.

– Я передумал, – сказал третий мужчина. – Можете на меня рассчитывать. Встречаемся у вас через две ночи?

– Да, Джентис, – кивнув, ответил Джеррол, затем, махнув рукой, продолжил движение.

Быстро приняв решение, Пьемур последовал за Джерролом и его спутником. Хотя он и не услышал ничего нового об их плане, зато теперь он знал имена мужчин и то, что они планировали встретиться снова через две ночи. И вскоре он точно узнает, где эта встреча состоится.

Джеррол и его спутник шли почти час, выведя Пьемура на самый край поселения, недалеко от крепостного вала Холда Набол. Когда Пьемур, наконец, увидел, что они вошли в маленькое владение, он вернулся к Скалу, а оттуда было совсем недалеко и до владения Марека. Была уже очень поздняя ночь, когда Пьемур устало поднялся по лестнице на чердак и плюхнулся на солому. Он был физически измотан, но, к счастью, избежал последствий употребления сидра, и теперь его голова кружилась только от мыслей.