Текст книги "Последние джедаи. Эпизод VIII"

Автор книги: Джейсон Фрай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18

Все Сопротивление знало, что По Дэмерон не отличался терпением.

Когда он сидел за штурвалом Х-истребителя, вокруг были свои, чужие и гражданские, и достаточно было сделать один-два захода, чтобы разобраться, кто есть кто. Он знал, какой урон может нанести, а какой выдержать, и принимал соответствующие решения.

А если что-то шло не так – что ж, обычно BB-8 мог все починить.

Внезапно все изменилось. Большинство истребителей Сопротивления, включая «Черного-1», превратились в космическую пыль – а лететь на одном из оставшихся кораблей в лапы тридцати звездным разрушителям было бы самоубийством даже для такого аса, как По.

Еще и BB-8 не было под рукой; поискав его пару часов, Дэмерон понял, что астромех улетел с Роуз и Финном, чтобы помочь провернуть их наспех придуманный план.

Пилот не винил дроида. Он и сам бы с удовольствием отправился с ними.

Что же до Холдо, после перепалки По не совался на резервный мостик крейсера – никому не станет лучше оттого, что он потеряет самообладание и окажется под арестом. Так он и бродил между столовой, медотсеком и дежуркой, пересчитывая оставшихся в живых пилотов и пытаясь их подбодрить.

У него ничего не получалось, и все это прекрасно понимали. Нижние уровни «Раддуса» взяли под охрану из-за сообщений о растущем числе деморализованного личного состава, пытавшегося добраться до спасательных капсул.

Дэмерон понимал, почему они впали в отчаяние. Два оставшихся корабля Сопротивления находились почти в пределах досягаемости орудий Первого Ордена, и бежать было некуда. Единственное, что менялось, – запасы топлива, которые медленно, но неуклонно приближались к нулю. Сколько пройдет времени, пока они не иссякнут? Шесть часов? Семь, если им повезет? И какой в текущем положении прок от лишнего часа?

Пилот проверил свой комлинк – хотя вероятность того, что он каким-то образом пропустил сообщение от Финна и Роуз за четыре или пять минут, прошедших с тех пор, как он проверял его в последний раз, была ничтожно мала.

Ничего.

По пытался убедить себя, что просто его друзья только проникли на станцию слежения преследующего их неприятельского флагмана и как раз собираются спасти Сопротивление от этого медленного уничтожения, а вовсе они не мертвы или закованы в кандалы где-то в застенках Первого Ордена.

Пока По бродил по «Раддусу», его продолжали грызть мысли о действиях Холдо. Да, он и новый капитан крейсера сражались на одной стороне, но будь у него выбор, в ведомые он бы ее не взял.

А вдруг все еще хуже? Что, если на самом деле она его противник?

Это не укладывалось в голове, но намерения Холдо были ошибочны. В результате ее действий – или бездействия – Сопротивление оказалось лишенным руководства и скатывалось в отчаяние, хотя, наоборот, нуждалось в надежде как никогда.

Блуждая по кораблю, По оказался около покоев Леи. Он собрался с духом, нажал на контрольную панель двери и вошел в импровизированный медцентр. Два медицинских дроида мельком взглянули на него со своих мест рядом с кроватью, а затем вернулись к своим обязанностям.

Дэмерон кивнул примостившемуся рядом с ними C-3PO и склонился над бледной главой Сопротивления, неподвижно лежащей с закрытыми глазами.

Пилота поразило, причем уже не в первый раз, насколько Лея маленькая – крошечная, хрупкая женщина, едва ли не терявшаяся в своих кровати и подушках. Многие отмечали это при встрече с ней – но стоило ей только заговорить, как подобное впечатление улетучивалось. Ее решимость, упорство, абсолютная сила воли не соответствовали ее росту, и в памяти посетителей она оставалась куда выше, чем была на самом деле.

– Как она, 3PO? – поинтересовался По. Он хотел поправить Лее выбившуюся на лоб прядь волос, но не позволил себе столь фамильярный жест.

– Ее состояние стабильно, капитан Дэмерон, – сообщил протокольный дроид. – Большая часть повреждений вызвана взрывной волной. В меня не загружены программы медицинского дроида, но я, безусловно, способен интерпретировать их выводы для тех, кому не хватает компетенции. Следовательно...

По вполуха слушал, как C-3PO тараторил про эбуллизм, гипоксию и воздействие солнечной радиации. Он пристально глядел на Лею, отчаянно желая, чтобы она пришла в себя и вернулась к своей команде, которой была столь отчаянно нужна.

– Похоже, вы меня совсем не слушали, капитан Дэмерон, – сварливо заметил C-3PO.

– Извини, 3PO. Что ты сказал?

– Повторяю, капитан: хоть это и не мое дело, но не могли бы вы чуть больше доверять вице-адмиралу Холдо? Принцесса определенно ей доверяла.

– Я подумаю, 3PO, – ответил По.

И правда – доверие Леи было нелегко заслужить, а ее дружба являлась еще более редким подарком. Но все ошибаются, даже принцесса.

А каждый пилот-истребитель знает, что одна-единственная ошибка в неподходящий момент может оказаться смертельной.

Глава 19

Роуз не сдавалась.

Заметив в сумраке тюремного блока серо-голубую форму полицейского, она бросилась к решетке, крича, что их с Финном надо немедленно выпустить или, по крайней мере, позволить связаться с адвокатом.

– Это ошибка! – настаивала она, пока страж порядка не спеша шел мимо, освещая световым стержнем узников из соседних камер, пытавшихся спать в неловких позах. – Мы ничего не сделали!

– Вы разбили свой челнок на общественном пляже, – ответил полицейский, даже не взглянув на нее.

– О, извините, мы что, как-то повредили песок? Как можно повредить песок?

Охранник невозмутимо пошел дальше.

– Эй, не... ох, – пробормотала Роуз. Полицейский скрылся за углом.

Девушка навалилась на решетку. Когда коридор опустел, Финн забрался в угол и принялся дергать и толкать замок, пытаясь вспомнить приемы взлома, когда-то давно изученные в Первом Ордене.

Роуз расхаживала по камере, снова и снова осматривая ее. Похоже, заключенные, вместе с которыми они тут очутились, спали, были в отключке, а то и вовсе испустили дух. Здесь помощи ждать неоткуда – и, как она заметила, Финн боролся с замком скорее из упрямства, а не потому, что действительно мог с ним совладать.

– Ну и что будем делать, когда ты с блеском справишься? – спросила она.

Замок, над которым корпел Финн, издал звуковой сигнал. Роуз удивленно встрепенулась в безумной надежде, но увидела лишь, как опускается дополнительная панель, скрывая под собой запорный механизм.

Привалившись к стене, бывший штурмовик разочарованно вздохнул.

– Из-за этой ерунды весь наш план насмарку, – сокрушался он. – Если не найдем вора, который проведет нас на разрушитель, все пропало. Наш флот не успеет уйти. Мы погибнем. А значит, и Рей погибнет.

«Рей, Рей, Рей. Вот же заладил». Роуз шагнула к Финну, на сей раз всерьез готовая придушить его. Что ей за это будет? В тюрьму, что ли, посадят?

– И с чего я доверилась тебе? – требовательно спросила она.

– Из-за моего кукольного личика, – напомнил он.

– Ты эгоистичный предатель.

Финн поднял на нее глаза:

– Это потому, что я хочу спасти друга? Ты сделала бы то же самое.

– А вот и нет, – возразила Роуз.

– Нет? Будь у тебя возможность, ты не стала бы спасать сестру?

Это было уже слишком. Роуз развернулась, сделала два шага и врезала ему.

Потрясенный такой яростью, парень не смог выдавить из себя ни звука. Было видно, что он настолько поражен – и ему так больно, – что гнев Роуз отступил, сменившись неприятной усталостью. Все кончено. Пока они будут сидеть в тюрьме, Сопротивление погибнет, и дальнейшие события не будут иметь особого значения.

– Мм, я могу провести вас, – сказал кто-то.

– Что? – спросила Роуз скорее раздраженно, нежели заинтересованно.

Один из соседей-заключенных приподнялся и сел на скамье, уставившись на них мутным взглядом. Он весь был какой-то мятый и потрепанный – начиная от торчащих во все стороны волос и небритого лица и заканчивая потертой курткой и грязными черными штанами.

Мужчина не спеша перебрал свои пожитки – пару связанных вместе поношенных сапог на шнурках да потертую шапочку – и принялся почесывать места, за которыми принято ухаживать в одиночестве.

– Извините, – протянул незнакомец. – Я случайно услышал ваш скучный разговор. Он был слишком громким, а я пытался уснуть. Вам нужен вор и взломщик? Вот он я.

Неряха лениво поднял большие пальцы вверх.

– Йо.

– Нам не карманник нужен, – сказал Финн.

На лице вора сверкнула звериная ухмылка.

– О-о-оу, не позволяй обертке обмануть тебя, дружище. Мы с кодами Первого Ордена давние приятели. Если сойдемся в цене, я вас проведу хоть в будуар старика Сноука.

– Нет, спасибо, – отмахнулся Финн, а Роуз одновременно заверила эту кучу оживших лохмотьев, что они и сами справятся.

Вор – если он и вправду был вором – лишь пожал плечами.

– А если ты такой хороший вор, что ты тут делаешь? – поинтересовался Финн.

Сокамерник взял свою шапочку, надел и предпринял вялую попытку ее расправить. Спереди ее украшала металлическая пластинка с надписью «Не присоединяйся».

– Братишка, это единственное место в городе, где я могу поспать, не беспокоясь, что нагрянет полиция, – сказал он, засовывая ноги в сапоги.

Закончив, Диджей – так Роуз решила его именовать[1]1
  В качестве прозвища для взломщика Роуз использовала первые буквы английского варианта надписи на металлической пластинке с его шапочки «Don’t Join» (DJ).


[Закрыть] – подошел к двери нетвердой походкой человека, недавно перебравшего алкоголя и до сих пор страдающего от похмелья. На глазах удивленного и заинтригованного Финна он затуманенным взглядом уставился на замок.

– Хатуга, – выругался Диджей. Протянув руку, он что-то поправил, потом поправил что-то еще и хлопнул по запору. Дверь бесшумно распахнулась, и вор вышел из камеры, оставив Роуз и Финна стоять у решетки с разинутыми ртами.

Взвыл сигнал тревоги. Товарищи обменялись ошеломленными взглядами, выскользнули в открытую дверь и бросились бежать.

Самое худшее в бытии дроида то, что никто тебя не замечает. Но порой это же и самое лучшее.

После того как BB-8 бесцеремонно выкинули из казино, он беспомощно наблюдал с безопасного расстояния, как полицейский спидер увозит Роуз и Финна. Карта Канто-Байта подсказала их логичное место назначения: местная тюрьма. Поэтому малыш направился туда, уворачиваясь от наземных машин и изготовленных на заказ спидеров и почти не заботясь о том, что весь грохочет из-за набитых в него фишек.

Когда дроид добрался до тюрьмы, Роуз с Финном уже оформили и выдали постановление об их задержании до выяснения личностей и выбора меры пресечения. Активировав подпрограмму взлома, уже доказавшую свою полезность, когда ВВ-8 помог По выбраться из пары передряг, дроид проник в судебные базы данных Канто-Байта. Проведя быстрый поиск, он грустно присвистнул: когда в соответствии с принятыми здесь процедурами Роуз и Финн смогут выйти под залог, шансы спасти флот Сопротивления изменятся с ничтожных до невозможных.

Итак, пора перестать действовать по инструкции.

Катаясь по стоянке перед тюрьмой, BB-8 обратился к памяти своего основного фоторецептора и подсчитал кантокоины, которые собрал, притворяясь игровым автоматом. К сожалению, их количества – хоть и достаточного, чтобы оплатить несколько месяцев самых дорогих масляных ванн, – скорее всего, не хватит, чтобы убедить нужного чиновника подчистить сведения о друзьях дроида в системе.

Прискорбно, но вполне ожидаемо. Необходимо действовать решительнее – и BB-8 счел, что для планирования подобных действий он может взять паузу на вычисления.

В его памяти содержались десятки тысяч подпрограмм: от таких, к которым он обращался практически каждый день (распознавание лиц и оценка опасности для живых существ), до таких, которые не запускались никогда (не исключено, что умение подражать брачному зову обитателей морей Зохакки-17 в какой-то момент все-таки может пригодиться).

Но ни одна из этих подпрограмм не подходит в качестве реакции на события, которые, вероятнее всего, последуют, когда он проникнет в тюрьму. В идеале, хорошо было бы располагать комплектом боевой экипировки и соответствующим оружием, но у астромеха не было ни того ни другого.

Однако BB-8 кое-чему научился у По за эти годы.

Люди и прочие органические существа подвержены совершению множества серьезных ошибок: они каким-то образом не видят и не слышат важнейших сигналов, упорно игнорируют не устраивающие их данные и забывают самые важные вещи. Любой уважающий себя дроид избавился бы от этих системных сбоев, разок прогнав быструю диагностику и дефрагментацию памяти.

Но органические существа компенсировали это – по крайней мере, отчасти – талантом решать проблемы, используя куски и обрывки нескольких подпрограмм одновременно. Они называли это импровизацией.

BB-8 любил думать, что и он наловчился делать нечто подобное.

Хотя бы проникнуть в тюрьму не составило труда: сверившись со схемой, дроид направился к служебному входу и попросту прокатился мимо сотрудников полицейского управления, делившихся сомнительными способами делать удачные ставки на фавьеров и обменивавшихся слухами о Ноджонзской банде.

Как всегда, никто не заметил дроида.

Время импровизировать настало, когда он очутился в блоке, где размещались задержанные. BB-8 пришлось дождаться охранника, заступающего на смену, – тот нацепил значок и вошел внутрь, полностью игнорируя вкатившегося следом астромеха. Когда новоприбывший закончил болтать и присоединился к двоим дежурным, игравшим в сабакк, ВВ-8 приступил к делу. Подпрограмма очистки и удаления инородных тел позволила ему стрелять монетами, как из пулевика, заставив людей пригнуться, чтобы защититься; его разрядник был способен выдать достаточный уровень мощности, чтобы оглушить врагов, а его метателя жидкого кабеля хватило, чтобы связать их и исключить возможную погоню.

Стоило довольному собой BB-8 закончить, как в тюрьме взвыла сирена. Мгновение спустя плохо одетый представитель человеческой расы, которому не помешало бы помыться, выбежал из-за угла и едва не споткнулся об астромеха.

Матрица оценки угроз оказалась неспособна классифицировать новоприбывшего ввиду недостатка информации. Но, судя по внешности, охранником он не был.

– Это ты сделал? – обводя взглядом бесчувственную охрану, спросил человек. Аудиодатчики дроида идентифицировали его тон как смесь изумления и восхищения.

Не успел дроид ответить, как в тюремный блок ворвался еще один охранник с бластером на изготовку. BB-8 выстрелил в него очередью монет, заставив поднять ладонь, чтобы прикрыть лицо. Это отвлекло полицейского, и грязнуля ударил его обоими кулаками по голове, отчего страж упал и затих на полу.

Принявшийся сгребать монеты незнакомец взглянул на ВВ-8 и ухмыльнулся:

– Ну и что ты тут делаешь, кругляшок?

Глава 20

Роуз бежала вслед за Финном, радуясь хотя бы тому, что вой сирены заглушает топот их ног. С обеих сторон неопрятные люди и инородцы прижимались к решеткам своих камер, орали, чтобы их выпустили, приветствовали беглецов ободряющими криками или просто наслаждались неожиданным событием посреди череды монотонных тюремных будней.

Сквозь шум Роуз услышала крики у себя за спиной. Финн застыл, и она едва не врезалась в его широкую спину. Не успела девушка возмутиться, как заметила, что впереди во мгле замаячили световые стержни.

Это была ловушка.

Роуз в отчаянии осмотрелась и заметила в полу решетку, от которой шел неприятный запах.

– Финн! Помоги мне!

Стиснув зубы, бывший штурмовик потянул за прутья вверх. Раздался металлический скрежет, и решетка оторвалась от пола. По шаткой лесенке Роуз спустилась в темноту, парень протиснулся в люк вслед за ней.

– Поставь решетку на место! – крикнула девушка.

– Она не ложится, как лежала, – ответил Финн напряженным от усилий голосом. – Слишком тяжелая!

– Тогда брось ее, – скомандовала Роуз, и лестница тут же затряслась – Финн поспешил следом за подругой.

Они оказались в таком низком каменном канализационном туннеле, что Финну было даже не встать в полный рост. К счастью, по дну бежала лишь маленькая струйка зловонной жидкости.

– Куда пойдем? – спросила Роуз, повертев головой и изо всех сил сдерживая рвотные позывы. – Фу, оттуда воняет сильнее. Пойдем сюда.

Не успела она ступить ни шагу, как Финн схватил ее за руку.

– В ту сторону он идет под уклон, – заметил парень.

– И что?

– А если он выходит в море?

– Значит, он выходит в море.

– А если он выходит в открытое море? На сколько ты сможешь задержать дыхание?

– Если пойдем туда, тоже придется задерживать дыхание, – возразила Роуз. – Или задохнемся.

– Но там, по крайней мере, будет воздух.

– Вонючий.

Они сверлили друг друга взглядами. Затем по решетке над их головами ударил каблук.

– Идем туда, – сказал Финн, указывая вправо.

– Идем туда, – одновременно сказала Роуз, указывая влево.

– Может, посчитаемся? – спросил Финн.

Роуз в жизни не слышала предложения глупее, но вариантов лучше у нее не было. Она нахмурилась и развела руками, а Финн поднял палец, указывая влево.

– Тили-тили, тара-рам, выбор нужно сделать нам, – продекламировали они хором, палец Финна, словно маятник, попеременно указывал в разные стороны. – Звезды сверху, снизу тоже, путь какой же мне поможет?

Финн указал вправо, откуда воняло, и ухмыльнулся. Роуз нахмурилась и поспешила вслед за ним навстречу смраду.

– Кто же знал, что штурмовиков Первого Ордена учат считалкам? – пробормотала она.

Финн оглянулся через плечо с самодовольной улыбкой:

– Я знал. Еще меня учили, что начинать считать нужно с варианта, который тебе не нужен.

– Жулик, – проворчала Роуз. Но все-таки не смогла сдержать легкой улыбки.

Они прошли по слабо освещенному лентой технических ламп туннелю около километра. Запах усиливался; у Роуз заслезились глаза и возникла мысль, что дышать скоро будет нечем. Как раз когда девушка начала думать, что туннель никогда не кончится, беглецы наткнулись на еще одну лесенку – она поднималась вверх из темного холмика, происхождение которого Роуз с легкостью распознала.

– Ты первый, – с отвращением отпрянув, сказала она. Девушка поймала себя на мысли, что даже Пейдж, любившая всех животных, от тука-кошек до склизкой плесени, предпочла бы обойтись без подобного опыта.

Финн пожал плечами и вскарабкался по перекладинам, в отличие от своей спутницы обращая гораздо меньше внимания, куда ступают его ноги. Роуз осторожно поднималась следом, брезгливо морщась, и наконец вылезла за товарищем в какое-то тускло освещенное помещение.

– Пахнет здесь просто здорово, – заметил Финн, скребя ботинком по верхней ступеньке лестницы и озадаченно оглядываясь. – Где это мы?

Они оказались в длинном, сложенном из кирпича и камня зале, чей пол был устлан соломой. С одной стороны помещения колонны разделяли ряд деревянных ворот. Роуз сморщила нос – здесь тоже стояла сильная вонь.

Над одними воротами высунулась огромная молочно-белая голова и с любопытством уставилась на пришельцев. У нее были большие, похожие на крылья уши, глубокие тревожные глаза и короткая морда.

Пораженный Финн поскользнулся и плюхнулся на пол. Он застонал, но Роуз не обратила на это никакого внимания. Перед ней был фавьер.

Над другими воротами возникли новые головы. На шкурах некоторых фавьеров виднелись светлые полосы шрамов.

Медленно, чтобы не напугать животное, Роуз заглянула в стойло первого фавьера. Животное зафыркало на нее. Сам фавьер пах не очень противно – его запах с какими-то пряными нотками будил у Роуз воспоминания о траве и поте. Стойло было чуть больше самого скакуна – там даже не хватало места, чтобы зверь мог лечь или развернуться.

«И это посреди всей этой роскоши».

Позади фавьера, вжавшись в угол между убогой койкой и стеной, сидел испуганный маленький мальчик. Он с ужасом уставился на девушку и нашарил на стене красную кнопку.

– Нет, нет! – воскликнул Финн.

– Мы из Сопротивления! – тут же выпалила Роуз.

Ребенок с сомнением посмотрел на нее из-под поношенной шапочки. Роуз неловко протянула ему свое кольцо – то самое, что Фоссил подарила ей в память о сестре. Нажав скрытый рычажок сбоку, девушка открыла старую эмблему Альянса повстанцев.

Фавьер жалобно заржал. Роуз затаила дыхание, пока мальчик изучал кольцо. Затем его лицо расплылось в широкой улыбке.

Когда полиция ворвалась в павильон с бластерами наголо, почти одновременно произошли два события. Сначала скользнула в сторону тяжелая дверь напротив стойл с фавьерами. Затем распахнулись ворота самих стойл, и беспомощные служители закона повалились прямо в пыль и солому, когда двадцать фавьеров выскочили из своих загонов и, толкаясь, устремились к пустынной беговой дорожке.

Пока полицейские поднимались и смотрели вслед убегавшим фавьерам, ухаживающий за животными мальчик улыбнулся и тихонько отошел от активированной им панели, счастливыми глазами глядя на красующееся у него на пальце кольцо с символом Альянса.

Роуз прижалась к спине фавьера, бегущего первым, – матриарха всего табуна, как объяснил ей мальчик на скверном общегалактическом, – когда животное пустилось галопом. Над ухом изумленно вскрикнул Финн, и мир бешено замелькал вокруг.

Роуз не могла сдержать улыбки. Она заволновалась, когда мальчик спешно пристегнул на спину матриарха седло, и, широко улыбаясь, жестом показал, что они должны залезть в него. А вот Финн был просто в ужасе.

Несмотря на волнение новоявленных наездников, матриарх позволила взобраться на себя и Роуз, и Финну, оказавшимся для зверя непривычным дополнительным грузом. Роуз почувствовала, как фавьер мелко дрожит всем телом, и сообразила: животное мечтает о скачке.

Пустой беговой круг оказался освещен так ярко, словно на дворе стоял день, а не глубокая ночь. Роуз хотела приподняться в седле, чтобы крепче держаться на спине скачущего фавьера, но не смогла, потому что Финн прилип к ней сзади, обхватив руками за талию. Девушке ничего не оставалось, как посильнее схватиться за шею скакуна.

Она ощущала, как под ее руками вздымаются огромные легкие животного и как согласно работают мускулы его шеи и ног. Словно они ехали на живой машине, созданной исключительно для высоких скоростей.

Роуз охватили ужас и восторг. И еще боль оттого, что Пейдж ничего этого не видит.

«Это не мечта и не сказка, которую мы сочиняли, сидя вместе в турели и стремясь забыть о войне. Пэй-Пэй, это взаправду – я еду на фавьере!»

Голова зверя покачивалась на бегу вверх и вниз, ветер развевал его уши. Прижимаясь к его изящной шее, Роуз ощущала, как по его венам струится кровь.

– Хватит наслаждаться! – в ужасе заорал Финн на ухо спутнице.

Из-за ипподрома взмыли в воздух полицейские спидеры, и Роуз заметила, как поворачиваются их орудия, стремясь взять на прицел матриарха и ведомый ею табун. Но фавьер-матриарх фыркнула и опустила голову, словно у нее был заготовлен какой-то план.

– Ох... держись! – крикнула Роуз, поняв, что это за план.

Когда фавьер пересек ипподром, топча растущую в центре круга траву, всадница наклонилась, прижав голову к шее скакуна, и матриарх прыгнула в окно одного из баров. По сторонам разлетелись стулья и бокалы, до Роуз донеслись крики. Финн вжал лицо ей между лопаток.

Подняв глаза, девушка увидела проносящийся мимо нее зал казино. Охваченные паникой, вопящие от ужаса игроки ныряли под столы и сбивались в испуганные кучки. Дроиды-официанты замерли на месте, быстро вертя подносами, чтобы фавьеры их не задели. Вышибалы кричали, пытаясь устоять на ногах в потоке бегущих гостей. Пожилые женщины в сверкающих нарядах умудрились взобраться на столы для пазаака, а одетые в красивую униформу крупье попрятались под ними. В воздух взлетали игральные кости, карты и фишки, дамские сумочки и монокли, бокалы и посуда, подносы и канапе.

О, это было великолепно. Роуз едва не издала радостный вопль, оттого что в эту круговерть затянуло всех прибывших сюда за развлечениями торговцев оружием.

Фавьеры вырвались в вестибюль. Перед матриархом, глядя на нее во все глаза, как истукан застыл один из сотрудников. Она столкнула его в бассейн с декоративными рыбками – хищными, судя по неистово забурлившей воде. Автоматические двери послушно распахнулись, матриарх выскочила на воздух, оставив следы копыт на крыше роскошного спидера, и понеслась по бульвару.

Роуз казалось, что она летит. Девушка обливалась потом и тяжело дышала, силясь усидеть в седле. Ноги болели, но ей было все равно.

Бегущий следом табун вытянулся вереницей за своей предводительницей, которая каким-то удивительным образом набрала еще больше скорости, и Роуз оказалась окружена туннелем из воздуха и шума. Табун растоптал уличное кафе, разметав столы и стулья и заставив изможденных работников ночной смены оторваться от чашек с кафом. Позади Роуз различала вой полицейских сирен, испуганные вскрики прохожих, звон разбитых стекол и глухой топот копыт, награждающих спидеры свежими вмятинами.

Теперь Роуз хохотала во все горло. Сколько раз они с Пейдж воображали себе приключения, в которых они освобождают фавьеров от подлых владельцев, мчатся верхом на них к победам и посрамляют обидчиков? Однако сестры Тико даже и не мечтали о таких восхитительных разрушениях.

Роуз погладила матриарха, та дернула ухом. Мимо проносились площади Старого города.

«Ей нравится крушить это ужасное место не меньше, чем мне!»

Скакун рванулся вбок, нырнул в переулок, затем вскочил на низкую крышу. Роуз вскрикивала, когда фавьер перелетал через проемы меж зданий, ища путь через город. Прямо перед ними в ночи светилась прозрачная крыша.

– Нет, нет, нет! – взвизгнула Роуз, когда матриарх направилась к свету, Девушка прижала голову к теплой шкуре, а стеклянная крыша взорвалась осколками вокруг бросившегося вниз животного, напружинившего ноги перед столкновением.

От жесткого приземления из легких Роуз выбило воздух. Над ухом взвыл Финн. Она и рада бы была сказать ему, чтобы перестал, но не могла. Было жарко, а в воздухе клубился пар – беглецы очутились в банях.

– О, пески великие! – воскликнул длиннорукий массажист.

Маленький розовокожий инородец скомкал в руках полотенце и уставился на них своим единственным глазом, а матриарх снова пришла в движение. Угольно-черный массивный инородец, лежащий на массажном столе, завопил, когда табун промчался через его комнату и в брызгах стекла снова вырвался на улицу.

– Да-а-а! – закричала Роуз, но ее радостный клич сменился испуганным стоном, когда преградившие путь полицейские спидеры направили на них свои прожектора. Фавьер бросился в узкий проулок, зацепив и разорвав гирлянды декоративных фонариков. Окружившие беглецов стены превратились в размытые пятна, и Роуз съежилась от страха, что ее коленки в любую секунду может размозжить о камни.

Впереди проулок заканчивался тупиком.

Роуз услышала собственный крик – и одновременно почувствовала, как напряглись мускулы животного. Сердце Роуз ушло в пятки, когда матриарх взмыла в воздух, едва не задев брюхом стену Старого города, и опустилась на песок и осыпающийся гравий. Перемахнувший препятствие табун с хрипами и фырканьем помчался вслед за своей предводительницей по пляжу.

Море мерцало лунным светом.

Девушка заметила светлый силуэт челнока, все еще стоявшего там, где Финн пропахал песок во время посадки. Недалеко – может, даже успеют добраться.

И тут корабль взорвался, разлетевшись на части от выстрелов полицейских лазерных орудий.

– Да вы издеваетесь! – закричал Финн.

Вокруг беглецов засвистели бластерные разряды, а по краям табуна ударили кольца синей энергии. Один из фавьеров покатился кувырком, парализованный и беспомощный. Матриарх фыркнула, с ее морды капала пена.

Местность впереди шла в гору, пляж перетекал в крутой обрыв. Матриарх ускорилась и понеслась на кручу, ее копыта зацокали по каменному уступу над водой.

Тем временем полицейские машины уже нагнали их и стреляли по табуну. Фавьеры срывались с тропы и падали на пляж.

– Мы здесь – как мишени в тире! – закричал Финн. – Надо выбираться!

Роуз дернула их скакуна за шею, пытаясь привлечь ее внимание к грозящей опасности, но та знала, что есть только путь вперед, и еще быстрее помчалась по осыпающейся тропинке, ужаснувшей Роуз своей узостью; из под копыт во все стороны разлетался песок.

Они выбрались на широкий луг, зеленый оазис посреди кантоникской пустыни. Высокая трава шелестела и похрустывала, когда фавьер пробирался сквозь зелень, доходившую ему до боков.

Роуз резко наклонилась вправо, призывая матриарха повернуть. Но перед тем как послушаться и двинуться через луг, как и просила наездница, животное что-то проревело своему табуну. Остальные фавьеры поскакали прежним курсом.

– Это сработает? – завопил Финн.

Роуз увидела, как свет прожекторов сместился с табуна на его матриарха.

– Они отпускают остальных! – крикнула в ответ девушка. – Теперь, если мы не...

– Обрыв! – заорал Финн.

Матриарх резко остановилась, проехавшись копытами по земле и раскидывая ошметки травы и грязи. Седоки перелетели через ее голову и повалились в сладко пахнущую зелень. Роуз покатилась по камням и остановилась, лежа на животе как раз у края обрыва. Она с дрожью в ногах взглянула вниз и увидела, что море плещется под ней в доброй сотне метров.

– Ты умеешь плавать? – спросил Финн.

– Только не в виде трупа, – ответила девушка. – Нас прижали.

Матриарх, чьи бока вздымались и опадали, стояла посреди травы. Позади нее к ним спешили полицейские спидеры, обшаривая луг прожекторами.

– Ну, мы разгромили этот город, значит оно того стоило, – сказал Финн и опустил плечи в ожидании спидеров. – А теперь будем отбиваться.

Роуз удивленно воззрилась на него. Это тот самый Финн, который наслаждался, шатаясь у кабаре и столов для игры в кости?

Матриарх все еще тяжело дышала. Пальцы Роуз расстегнули ремни, удерживающие на ней седло, и позволили ему соскользнуть в изумрудные заросли.

– Спасибо, – тихо сказала она скакуну и сунула ладонь под комбинезон, чтобы коснуться кулона.

«Они еще прекраснее, чем в твоих рассказах, Пэй-Пэй».

Животное все еще глядело на них, либо не желая оставлять седоков, либо слишком уставшее, чтобы убежать. Роуз похлопала зверя по боку, и тот двинулся прочь, перешел на легкий галоп и пересек луг, направляясь к своим сородичам. Льющийся сверху свет полицейских прожекторов секунду следовал за животным, но потом вновь вернулся к беглецам.

Роуз проследила взглядом за убегавшим фавьером и улыбнулась.

– Вот теперь оно того стоило, – сказала она.

Товарищи принялись ждать, когда приземлятся полицейские спидеры и их снова упекут за решетку.

Но тут до ушей донесся совершенно иной звук – воющий гул великолепно отлаженных ионных двигателей.

Роуз повернулась и потрясенно разинула рот: из-за обрыва выплыла и зависла рядом с ними роскошная яхта.

В боку яхты распахнулся люк, оттуда им засвистел оранжево-белый астромех.

– BB-8, это ты управляешь этой штукой? – закричал Финн.

В ответ раздалось гневное бибиканье.

– Нет, мы как раз возвращались за тобой! – ответил парень. – Ну же, подбери нас!