Текст книги "Всё может быть"

Автор книги: Джейн Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Телепродюсер – другое дело. Вот это она понимает, потому что видит осязаемое свидетельство такой работы – телевизор! Фраза «Мой сын – телепродюсер» у нее уже как слово-паразит.

– О кулинарии? – Я прыскаю. – Но Олли ни черта не смыслит в кулинарии, из всех блюд он знает только карри на вынос и гамбургер.

– Программа называется «Вегетарианская кухня для гурманов».

Видимо, мое последнее замечание она решила проигнорировать.

– Вегетарианское что? – Теперь мне действительно смешно. – Но Олли жить не может без мяса.

– Я знаю, – соглашается она, – и, честно говоря, не понимаю всей этой чепухи о вегетарианстве. Уверена, что все это делают просто потому, что сейчас это модно. – И вопросительно смотрит на меня.

Я отворачиваюсь, потому что стоит ей дать малейший шанс подкопаться, как она притащит лопату.

Ну и что, что я однажды решила стать вегетарианкой? Я даже продержалась целых восемнадцать месяцев и, конечно, могла бы сказать, что сделала это из любви к животным, но на самом деле все мои друзья были вегетарианцами и мне просто тоже захотелось попробовать. У меня получилось. Я совсем не скучала по мясу. Но все эти разговоры о том, что вегетарианское питание полезно для здоровья, – полная ерунда. Конечно, следует все время есть салаты и орехи, но я предпочитала хлеб, сыр, яйца и пирожки, и меня раздуло, как воздушный шар.

Помню, как в первый раз снова начала есть мясо. Я была с друзьями – с другими друзьями, невегетарианцами, – и мы решили взять китайской еды навынос. Я стояла в ресторане, нюхала всю эту вкуснятину – все заказывали кисло-сладкую свинину и лимонного цыпленка – и подумала: а пошло все к чертям. Если мне снова придется съесть овощное рагу, у меня случится истерика. И заказала жареные свиные ребрышки. Они были просто объедение, и с вегетарианством я покончила.

Но то, что Олли делает программу о вегетарианских блюдах, выше моего понимания. Так я и сказала.

– Он уже читает кулинарные книги, – гордо произнесла мама, – ты же знаешь Олли – он моментально станет экспертом в кулинарии. Не понимаю, почему никто из вас не унаследовал мое умение готовить.

– Я умею готовить! – чуть не кричу я.

– Либби, комок спагетти не показатель.

– Извини, мам, но ты же никогда не ела то, что я готовлю, откуда ты знаешь, умею я или нет? Между прочим, – я потихоньку начинаю заводиться, – я прекрасный повар.

– Да что ты! – восклицает она и делает скучное лицо. – Какое твое фирменное блюдо?

Черт. Я сижу и пытаюсь вспомнить, что же я могу приготовить. Но нет, в голове пусто.

– Я могу приготовить что угодно! – хвастливо заявляю я.

– Да, дорогая, – говорит она.

На этом мое терпение кончается. С меня хватит.

– Мне пора. – Я встаю и поворачиваюсь к папе, чтобы поцеловать его на прощание.

– Так скоро? – говорит он, снова отрываясь от газеты.

– Да. Ты же знаешь – куча дел, всегда с кем-то встречаюсь.

– Но, Либби, – удивляется мама, – ты посидела с нами всего пять минут.

На самом деле я торчу здесь уже час, и для меня это слишком долго.

– Извини, мам. Поговорим на неделе. – И я стремительно несусь к выходу, пока она не скажет что-нибудь, от чего я почувствую себя виноватой.

Сажусь в такси и тут же включаю мобильник. Черт, нет сообщений. Но чего я ждала? Что Ник позвонит и скажет, что скучал без меня? Вряд ли.

Тут телефон звонит, на маленьком экранчике появляется номер Джулс, и я поднимаю трубку.

– Где ты была? – стонет она. – Твой телефон был отключен. Ненавижу, когда ты так делаешь.

– Извини. – Я устраиваюсь в машине поудобнее, зажигаю сигарету и вижу, что мама подглядывает из-за занавесок. – Черт, подожди. – Я даже не сказала водителю, куда мы едем. – Лэдброук Гроув, – говорю я.

Машу в окно маме, пока мы медленно тащимся по улице и исчезаем из виду. Затем снова прикладываю телефон к уху. Мобильные телефоны, как и другие «современные штучки», моя мама терпеть не может.

– Ну? – Джулс в нетерпении.

– Что «ну»? – смеюсь я.

– Как все прошло?

– Потрясающе, – говорю я. – Все было классно, он просто классный!

– Ты была у него?

– Да. И у нас был отличный секс. – Я снижаю голос до шепота, чтобы водитель не услышал.

– Его квартира так ужасна, как ты представляла?

– О боже, Джулс, – простонала я, – хуже. Намного, намного хуже.

– В каком смысле?

– Это просто помойная яма. Честно, Джулс, хорошо, что у нас с ним несерьезно, я бы просто не выдержала! Не понимаю, как можно так жить!

– Там грязно?

– Нет, хотя простыни не пахли альпийскими лугами. Но там просто безобразно.

– Понятно. Самое главное – ванная. Неважно, на что похожа остальная квартира, если у него приличная ванная.

Хмм, интересно.

– Вообще-то, ванная нормальная. Даже симпатичная.

– Пятен нет?

– Нет. Сверкает чистотой.

– Ну и слава богу. По мне, пусть хоть в свинарнике живет, лишь бы сам был чистый.

– Он чистый, – говорю я, вспоминая его приятный, мужской запах.

– Ты случайно не влюбилась?

– Нет! Вчера мы все обсудили. – Я пересказываю разговор слово в слово.

Джулс внимательно слушает и говорит то же самое, что и вчера.

– Ты уверена, что не влюбишься в него?

– Конечно! Послушай, Джулс, если бы я влюбилась в него, я бы тебе сказала, так?

– Хмм.

– Но в любом случае после этого разговора мы оба знаем, что нам нужно, и все в порядке.

– Если только он не сделает тебе больно.

– Заткнись, Джулс, я ненавижу, когда ты так говоришь.

И это правда. Почему все всегда говорят так? Разве у меня есть выбор? Я же не собираюсь запереться на чердаке и никогда не выходить, потому что боюсь, что кто-то сделает мне больно? Ерунда. По мне, так нужно всю себя вкладывать в отношения, и раз уж будет больно – пусть, зато потом можно сказать, что ты сделала все возможное. Хотя я не собираюсь выкладываться с Ником, по крайней мере за пределами спальни. Нет, в этом случае все будет в порядке. Здоровые отношения. Я контролирую ситуацию, хотя никогда раньше мне не удавалось это делать. С тех пор как мы расстались, я не часто думала о Нике. По крайней мере не каждую минуту, как обо всех моих предыдущих бой-френдах.

Вы, наверное, думаете, что я вру, но так оно и есть, потому что раньше новые бойфренды вспоминались каждую секунду каждого дня. Ну почти. Вот что я никогда не понимала в мужчинах: даже безумно влюбленные, они продолжают жить обычной жизнью – работать, встречаться с друзьями – и не думают о тебе постоянно. А когда думают, то просто потому, что в этот момент их мозги ничем больше не заняты, и они снимают трубку и набирают твой номер, даже не догадываясь о том, как ты ждала этого звонка.

Лично я считаю, что мужчины совершенно не умеют делать несколько дел одновременно. Женщины могут гладить, смотреть телевизор, болтать по телефону и открывать дверь в одно и то же время. Мужчины могут делать только что-то одно. Вы никогда не разговаривали с мужчиной, который пытается припарковаться? Он полностью игнорирует вас, потому что не может сконцентрироваться. Поэтому мы справляемся с проблемами, пока мужчины занимают кучу места у нас в голове, а они справляются с проблемами, даже и не вспоминая о нашем существовании.

Я не говорю, что мы делаем правильно. Боже, нет. Сколько раз я мечтала перестать думать о ком-то и наконец начать работать, но ничего не выходило. Стоит мужчине попасть в голову, и он владеет твоими мыслями, пока не бросит тебя или не надоест. Честно говоря, мне это кажется просто изнурительным, и поэтому, сидя в машине и разговаривая с Джулс, я решаю, что на этот раз такого не будет. На самом деле мне уже до смерти надоело разговаривать о нем, анализируя его поступки.

– Джулс, мне пора, – говорю я.

– Почему? Ты куда?

– Домой, но мне нужно в ванну, а сейчас я в такси и не могу разговаривать.

– Хорошо. Позвонишь потом?

– Да. Ты дома?

– Да.

Когда я прихожу домой, то падаю в ванну и, лежа там, отмокая в лавандовых пузырьках, напоминаю себе, что не буду думать о Нике. Но потом решаю, что можно отвести себе на раздумья три минуты и больше сегодня о нем уже не вспоминать.

Через три минуты я беру книжку, начинаю читать и каждый раз, когда Ник пытается проникнуть в мои мысли (примерно через каждые две страницы), борюсь с этим. В конце концов так увлекаюсь книгой, что действительно забываю о нем.

Когда Джулс перезванивает, я уже вовсю смотрю фильм и решаю не разговаривать с ней, потому что хороший фильм по телевизору – большая редкость. К полуночи я так устаю, что у меня уже нет сил думать о Нике, даже если бы захотела. Но я и не хочу.

Глава 8

На следующий день звонит Сэл по поводу интервью. Все еще сияя от счастья после встречи с Ником, я спешу проявить великодушие и говорю Сэл об Аманде Бейкер.

– Какой Аманде? – переспрашивает она.

– Ты ее знаешь, Сэл, – отвечаю я. – Она ведет новости шоу-бизнеса в утреннем шоу.

– Как будто я специально каждый день встаю в самую рань, чтобы посмотреть утреннее шоу.

– Ну, блондинка. Очень красивая, – поясняю я, понимая, что она все равно не вспомнит.

– Нет. Не имею понятия, кто это.

– Ну ладно. Не хочешь написать о ней статью?

– Либби, ну как я могу писать о ком-то, кого никто не знает?

– Да, – вздыхаю я, – понимаю. Ну ладно, как там любовь твоей жизни?

Ее голос тут же становится мечтательным.

– Он замечательный, – говорит она. – Правда, Либби, он совсем не такой, как все.

– Кто «все»? – спрашиваю я, потому что, по правде говоря, никогда не слышала, чтобы Сэл разговаривала о мужчинах.

– Все мужчины.

– Как давно у тебя не было серьезных отношений? – с любопытством спрашиваю я.

– Я уж не помню, – отвечает она. – По-моему, у меня вообще никогда не было настоящего романа, так, увлечения. В основном с женатыми. Которые все оказывались козлами.

Мы смеемся.

– Что ты делаешь после работы? – спрашивает она.

По ее голосу я чувствую, что ей очень хочется поговорить о Поле. Конечно, мне будет скучно выслушивать все это, но, как знать, может, удастся выудить что-нибудь интересное о Нике. К тому же у меня все равно нет никаких планов, если не считать просмотра очередной серии «Бруксайда».

Мы договариваемся встретиться в семь часов в баре «Парадиз», который находится на одинаковом расстоянии от работы и от дома.

В этот день у меня куча работы. Я обрываю телефон, пытаясь убедить двух журналистов сделать репортаж о Рите Робертс и одновременно организовать премьеру сериала Шона Мура. В общем, день проходит успешно, и самое лучшее – то, что я почти не думаю о Нике, разве только поздравляю себя с тем, что совсем о нем не думаю.

Я жду не дождусь встречи с Сэл. Мы редко встречаемся, но мне всегда с ней весело, всегда есть о чем поговорить.

Я рада, что она нашла такого человека, как Пол. Мне всегда казалось, что из Сэл получится отличная жена и мама: хотя она всего лишь на год старше меня, в ней что-то такое теплое и материнское, и я никогда не понимала, почему она до сих пор не замужем. Она всегда привлекала мужчин, но почему-то скоро они сбегали: может, потому что боялись ее материнских инстинктов. Но Сэл нужны серьезные отношения больше, чем кому бы то ни было. Ради бога, она даже сама варит варенье, разве можно устоять перед этим?

Когда я приезжаю в бар, она уже ждет за угловым столиком в конце зала. Мы крепко обнимаемся, и я целую ее в щеку.

– Я умираю от голода, – говорит она. – Давай закажем столик в ресторане.

– Хорошо, я закажу.

Я уже встаю и собираюсь идти, но она зовет меня.

– Попроси столик на троих! – кричит она. – Попозже к нам присоединится Ник, ты не против?

– О!

Я слегка растеряна, потому что не знаю, догадывается ли Сэл о наших отношениях. Странно, что он не предупредил меня. Я волнуюсь и нервничаю оттого, что увижу его, и не знаю, нужно ли рассказать все Сэл и как мне себя вести, когда он придет. А потом думаю: пропади все пропадом, я увижу Ника!

Я беру себе выпить и сажусь. Одним глазом слежу за дверью, чтобы увидеть, как войдет Ник. Сэл начинает рассказывать о Поле.

– Он такой внимательный, – говорит она. – Все время покупает мне какие-то мелочи. – Она протягивает руку и показывает красивый серебряный браслет с брелоками.

Я охаю и ахаю и, хотя краем уха слушаю ее, уже умираю, так мне хочется поговорить о Нике, рассказать ей о нем. Но не знаю, с чего начать.

– Так ты думаешь, он и есть Любовь Всей Твоей Жизни?

Этот вопрос я всегда задаю подругам, когда они начинают с кем-то встречаться, и не потому, что хочу узнать ответ, а потому, что мне хочется услышать, что они думают о возможности вечной любви.

Джулс говорит, что я идеалистка, что у меня идиотские романтические понятия. Наверное, она права. Может, потому, что у меня никогда не было по-настоящему долгих отношений, мне кажется, что все случится очень быстро, и в ту самую минуту, как я встречу кого-то, мы влюбимся и к концу первого совместно проведенного вечера будем знать, что предназначены друг для друга. Не представляю пока как, но точно знаю, что пойму. Единственная проблема в том, что мне каждый раз кажется, что мой очередной бойфренд – тот самый, единственный.

Каждый раз, когда я знакомлюсь с кем-то, тут же звоню Джулс и говорю, что на этот раз все будет по-другому, что он не такой, как все. И в этот момент правда так думаю. Но она начинает смеяться и говорит, что все это уже слышала.

Как раз Джулс-то не сразу поняла, что выйдет замуж за Джейми. Она единственная, кто говорит, что и не думала об этом. Все остальные – поверьте, я целое исследование провела – говорили, что, как встретили своих будущих мужей, сразу поняли: это судьба. Джулс же возненавидела Джейми с первого свидания.

Они познакомились на вечеринке, и в пьяном ступоре она дала ему свой телефон, а на следующий день уже ничего не помнила. Он позвонил через две недели (две недели – можете себе представить: если бы он ей понравился, стала бы Джулс ждать две недели!), но она не имела ни малейшего понятия, кто это. Он рассказал ей, где они познакомились, и Джулс все же согласилась поужинать с ним – просто чтобы понять, встречались они или нет.

Даже когда она увидела его, то не узнала и была очень удивлена, потому что он оказался настоящим красавчиком, какие запоминаются. Но красивые мужчины не всегда бывают приятными в общении, а Джейми так нервничал, что вел себя как полный идиот. Он весь вечер говорил только о себе и так напился, что в конце концов упал лицом в тарелку с шербетом из маракуйи. Джулс была в шоке. Она вышла из ресторана и на следующий день отказалась отвечать на его звонки и принимать извинения.

Только когда он появился в ее офисе с виноватым видом и букетом цветов, она решила дать ему второй шанс. Но ни на секунду у нее не возникло мысли, что дело кончится замужеством.

Вот почему мне так нравится этот роман с Ником, – потому что знаю наверняка, что он не Любовь Всей Моей Жизни. Обычно я не связываюсь с парнем, если уверена в том, что из этого ничего не выйдет, но мне просто хочется повеселиться.

– Думаю да, – отвечает Сэл на мой вопрос, – я никогда не чувствовала ничего подобного.

– Правда? – Для меня это настолько непривычно, что я с трудом могу поверить. – Тебе никогда раньше не казалось, что ты хочешь выйти за кого-то замуж?

– Конечно, нет! – Она смеется. – И если бы ты видела моих кавалеров, то поняла бы почему. Нет, мне всегда везло на придурков, даже в юности, вот в чем дело. Ко мне раньше никто хорошо не относился, и, пока я не познакомилась с Полом, я даже не представляла себе, что это такое. Думаю, это потому, что мы с ним долгое время были просто друзьями. Никогда не думала, что он сможет стать для меня чем-то большим.

– Как же это случилось?

– Мы долго не виделись, а потом он позвонил насчет какой-то статьи и мы договорились встретиться. Я даже особо не наряжалась – ведь это всего лишь Пол. Это был самый потрясающий вечер. В самом конце между нами возникло что-то особенное: он совершенно вскружил мне голову.

– Ты с ним спала?

Сэл начинает смеяться.

– Ты что, шутишь? Мы даже не целовались, хотя мне и хотелось и ему, наверное, тоже, но на самом деле меня все это очень смущало.

– И что же дальше?

– На следующий день он позвонил и поблагодарил меня за прекрасный вечер, что само по себе было странно, потому что раньше все время звонила я, находя благовидный предлог. А потом он опять пригласил меня на ужин, и в тот вечер у нас кое-что произошло. Вот, собственно, и все. Самое странное, что мне кажется, это настоящее чувство. Наверное, правду говорят: никогда не узнаешь, что такое любовь, пока не полюбишь сама. Я пока боюсь сказать это вслух – вдруг он тоже окажется мерзавцем, но почему-то верю ему.

Сэл улыбается.

– И знаешь что? – продолжает она – раньше никто за мной не ухаживал. Раньше я всегда готовила для них, убирала, в общем, из кожи вон лезла, а Пол сам хочет все делать для меня.

– И тебе это нравится? – спрашиваю я и весело улыбаюсь.

– Да. Так, Либби, хватит обо мне. Расскажи что-нибудь о себе, у тебя всегда такая потрясающе насыщенная личная жизнь. Кто твой последний кавалер?

– Ну, на самом деле...

Я уже готова все ей рассказать, но тут открывается дверь и входит Ник. Сэл видит, что я смотрю ей через плечо, и поворачивается.

– Ник! – Она встает и машет рукой.

Он подходит к нашему столику.

– Моя рыжеволосая красавица, – говорит он, обнимая ее.

Я сижу, и мне ужасно неловко, потому что не знаю, что сказать. Потом он скользит взглядом по моей фигуре, и у меня внутри все переворачивается. Он улыбается и говорит:

– Моя темноволосая красавица. – Он обнимает и меня тоже и направляется к бару взять выпивку.

– Ничего, что я пригласила Ника? – шепчет Сэл, когда он уходит. – Просто мы утром разговаривали по телефону, я сказала, что встречаюсь с тобой, и он решил к нам присоединиться. Я не смогла ему отказать.

Мне хочется прыгать от радости.

– Отлично, – говорю я, – нет проблем.

– Так странно, – шепотом произносит она. – Раньше он так мне нравился, а теперь даже не кажется симпатичным! Наверное, я и вправду влюбилась.

– Да, – отвечаю я, потому что не знаю, что еще сказать, но, слава богу, тут подходит Ник, пододвигает стул и садится.

– Ну, – говорит Сэл, – мы как раз обсуждали любовные приключения Либби.

– Правда? – Ник явно оживился. – И о чем же вы говорили?

– Она как раз собиралась поведать мне о своем новом кавалере – ничего не говори, Либби, я вижу, что у тебя кто-то есть, это у тебя на лице написано! Да-да, ты влюбилась.

О черт. Я ничего не могу с собой поделать: чувствую, что не просто краснею, а становлюсь прямо-таки свекольного цвета.

– Теперь я точно вижу: ты влюблена! – смеется Сэл.

А я молю бога, чтобы она замолчала.

– Так-так, – улыбается Ник, – это уже интересно.

– Я не влюблена, – решительно говорю я. – Ни капельки.

– Продолжай, – говорит Ник, слегка толкая меня в бок и делая вид, что ничего не понимает. – Расскажи нам все. Мы знаем, тебе не терпится.

– Ник прекрасно разбирается в любовных делах, правда, Ник?

Все, что говорит Сэл, только усложняет ситуацию.

Ник просто кивает, но при этом улыбается, и я понимаю, что ему нравится издеваться надо мной.

– Давай, Либби, ты сегодня такая молчунья, это совсем на тебя не похоже.

– Сэл, мне нечего сказать.

– Не верю, – говорит Ник.

Я пинаю его под столом.

– О-о, – говорит Сэл, – за что это ты его?

– О боже, извини! – говорю я.

Ник откидывается на стуле и начинает хохотать.

– Что происходит? – Похоже, Сэл ошарашена.

– Кла-асс... – стонет Ник, – ну ладно, ладно. Извини. Просто Либби и я... – Он замирает.

Давай, продолжай, думаю я. «Либби и я» – что? Встречаемся? Или просто спим вместе? Что?

– Либби и я... – повторяет он и снова замолкает.

– Что «Либби и я»? – спрашивает Сэл, которая наверняка прекрасно понимает, что он хочет сказать, но просто придуривается.

– Ну, ты понимаешь... – Он наклоняет голову и поднимает брови.

– Нет, – говорит она, – не понимаю. – А потом не выдерживает и начинает смеяться. – О боже, я чувствую себя полной идиоткой.

– Ничего, – приободряю ее я, – мне надо было сразу сказать.

– Да уж точно, – говорит она, – почему ты не сказала?

– Не знала, с чего начать.

– Так у вас... все получилось? Тем вечером? – Лицо ее расплывается в улыбке.

– Отлично получилось, – подчеркнуто медленно выговаривает Ник, обнимая меня и чмокая в щеку.

– Ну нет, хватит тут изображать влюбленную парочку.

– Извини, – говорит Ник и отодвигается. – Просто я не могу от нее оторваться.

Я сижу и улыбаюсь. Улыбаюсь и улыбаюсь.

Подходит официантка и говорит, что наш столик освободился. Мы встаем и входим в ресторан. Первой идет Сэл, потом я и Ник. Он обнимает меня за талию, утыкается носом мне в шею и шепчет:

– Ты сегодня просто неотразима.

Я улыбаюсь еще шире и усаживаюсь за столик.

Мы прекрасно проводим время. Мне нравится, что Ник ладит с Сэл, хотя она больше его подруга, чем моя. И еще больше мне нравится то, что почти весь вечер он сжимает под столом мою руку и все, что я говорю, увлекает его, даже если на самом деле это вовсе неинтересно. Благодаря ему я чувствую себя самой замечательной женщиной на свете.

Мы немного говорим о работе, потом об общих знакомых, а потом начинаем рассказывать истории. Сначала о пьянках – и, естественно, в соревновании, кто больше всех напился, побеждает Ник. Потом о том, как мы в пьяном виде садились за руль, и о встречах с полицией. Я признаюсь, что однажды познакомилась с парнем, который пригласил меня на свидание, а потом появился в доме у моих родителей в полицейской форме. На этот раз побеждаю я.

Дальше мы вспоминаем наши худшие свидания и смеемся до колик, когда Сэл рассказывает, как она ответила на объявление колонки «Одинокие сердца», а потом по фотографии, присланной ей, влюбилась по уши. Но, когда произошла очная встреча, подающий надежды мужчина оказался толстым, лысым коротышкой!

– Наверное, думал, что я не замечу разницы! – хохочет Сэл.

А мы с Ником ломаем голову: что бы такое придумать, чтобы перещеголять ее. У Ника потрясающая история о тайном преследовании. Он познакомился в баре с блондиночкой с модельной внешностью. Они встретились несколько раз, и он понял, что она совершенно неинтересна. Она была именно такой, какими представляют моделей, – тупой блондинкой, – и он бросил ее. Потом блондинка замучила его телефонными звонками, каждый день появлялась у него дома, писала ему письма, где описывала день их свадьбы и в конце концов набросилась на него с кухонным ножом, крича, что если он не достанется ей, то не достанется никому.

Сэл и я замерли, открыв рот.

– Это ужасно! – говорю я. – И что же ты сделал?

– Попытался отнять у нее пистолет, но не смог, вот появился полицейский. Она взяла его в заложники, а потом застрелила. Дом окружили, а ее отправили в психушку. – Он печально качает головой.

– Подожди, – говорю я, – ты же сказал, что у нее былкухонный нож, а не пистолет.

– Правда? О, черт. – Он пожимает плечами. – Ну все равно, признайтесь, история была отличная.

– Ты все выдумал? – Сэл в замешательстве.

– Не совсем, – отвечает он, – это случилось на самом деле. Только не со мной, а с Миком в сериале «Бруксайд».

– Ник! – Я смеюсь. – Ты неисправим!

Мы допиваем кофе, и Сэл начинает зевать. Ник просит счет. Я не спрашиваю его, пойдет ли он ко мне, потому что мы оба уже знаем, что да. Когда Сэл предлагает подвезти Ника до метро, он говорит нет, и она краснеет.

Мы прощаемся с Сэл и идем в мою квартиру, и, когда мы входим, возникает неловкая ситуация: на автоответчике горит красная лампочка. Она показывает, что у меня четыре сообщения.

Я не могу прослушать автоответчик сейчас – не потому, что это могут быть сообщения от других мужчин, а из-за Джулс. Я-то Джулс знаю. Наверняка она оставила сообщение вроде: «Где ты? Опять трахаешься?», или «Надеюсь, ты ходить после прошлой ночи можешь», или «Как поживает наш любовничек?» А я умру, просто умру, если Ник услышит это!

– У тебя сообщения, – говорит он и садится.

– Да, наверное, от мамы или от Джулс. Сейчас уже поздно перезванивать. Завтра послушаю.

Он встает и целует меня в шею.

– Значит, темноволосые красавцы тебе не звонят?

– Если бы! – смеюсь я, но потом принимаю серьезный вид. – Никас...

По моему голосу он чувствует, что я хочу сказать что-то важное, поэтому отходит и говорит:

– Я что, плохо себя вел? Я что-то не так сделал, да? Что же?

– Нет, – смеюсь я. – Просто я хочу, чтобы ты знал, что, пока мы вместе, я ни с кем больше спать не собираюсь.

Он серьезно кивает и обдумывает то, что я сказала.

– Хорошо, – отвечает он, – я чувствую то же самое. Я понимаю, что между нами ничего серьезного быть не может, но согласен, что, пока мы вместе, мы не будем спать с кем-то еще. И если кто-то из нас захочет этого, мы честно признаемся и поговорим.

– Отлично, – я целую его, но в глубине души надеюсь, что он никогда не признается в чем-то таком и, если кто-то из нас встретит другого и, как он выразился, «захочет этого», это буду я.

Глава 9

Как я могу отказаться прийти на ужин к Джулс, когда Ник сидит рядом со мной в квартире и слышит каждое слово? Я точно знаю, что слышит, потому что он улыбается, как полоумный и кивает. Дело не в том, что мне не хочется идти, а в том, что не уверена, найдет ли Ник общий язык с моими друзьями. Особенно после того, как вчера вечером я познакомилась с его компанией.

Справедливости ради надо сказать, что мои друзья явно поприветливей. Боже, вчера я чувствовала себя так, будто меня через мясорубку пропустили, и едва ли это моя вина.

Мягко говоря, это было похоже на кошмар из фильма ужасов. Его друзья будто пришельцы с другой планеты. Я-то думала, мы с Ником вдвоем проведем вечер, но, стоило нам встретиться, он сказал, что договорился с друзьями, испросил, не возражаю ли я. Я сказала, что нет, хотя, конечно, умирала от любопытства. Мне хотелось познакомиться с ними – узнать, что это за люди и чем занимаются, ведь, кроме Сэл, я никого не знала.

В ту самую минуту, как мы вошли в паб, я поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет. Потому что паб пабу рознь. Мне вообще не нравятся пабы, но в тех редких случаях, когда приходится там бывать, я выбираю те, что похожи или на деревенские трактиры в центре Лондона, или на рестораны. Главное – чтобы внутри было чисто, светло, уютно. Но я никогда не суну и кончика носа в настоящий старый паб, темное, грязное, прокуренное место с пергидрольными официантками и жуликоватыми посетителями, заключающими сделки за барной стойкой. Я могла бы назвать несколько таких заведений, но не хочу, чтобы мне потом досталось, – ведь люди, посещающие такие пабы, способны на всякое.

Это было именно такое место. Только еще более темное, грязное и прокуренное, чем самые безобразные пабы в моем воображении. Сквозь клубы дыма я увидела группу людей в дальнем конце – они прекратили разговаривать, когда мы вошли, и замахали Нику. А потом оглядели меня с головы до ног.

Я специально нарядилась для такого случая: кроссовки, джинсы и свободный свитер. Ну и что, что свитер был от «Николь Фархи»? Я это называю одеждой на каждый день. Ну да, на мне были украшения, но из серебра, и только те, кто разбирается в моде, поняли бы, что они от «Динни Холл».

Но женщины из компании Ника в моде не разбирались и явно игнорировали макияж. Я же была лишь чуть-чуть накрашена, так, что вообще не было заметно, но все равно чувствовала, как они пялятся на мою помаду, и мне хотелось убежать и спрятаться.

А одежда! Боже мой, они были одеты, будто вышли на демонстрацию рабочей партии – грязные джинсы, ботинки «Доктор Мартенс», растянутые, бесформенные свитера с дырками и – я не шучу – даже с пятнами. С первого взгляда было понятно: мы не поладим.

Мужчины же, столпившиеся вокруг крошечного столика, были похожи на студентов-второгодников. Нет, скорее, оставленных на третий или четвертый год. По крайней мере у меня чистые джинсы, подумала я с отвращением, разглядывая их, пока они оценивающе пялились на меня.

Я сразу поняла, что возненавижу их, но буду обворожительной и вежливой и заставлю полюбить себя, потому что это все-таки друзья Ника. Нужно сделать над собой усилие.

– Это Джоанна, – говорит Ник, указывая на грязную блондинку, которая, нахмурившись, сверлит меня взглядом.

– Очень приятно.

Я протягиваю руку.

Она с изумлением обменивается взглядами с соседкой, долго думает, потом ухмыляется и наконец очень вяло пожимает мою руку и резко отдергивает свою.

– Это Пит. – И я проделываю то же самое с Питом, только он не удосуживается пожать мне руку, просто отрывается от пивной кружки и цедит сквозь зубы:

– Все путем?

– Да, спасибо, – отвечаю я. – А у вас?

Он ничего не говорит, только ухмыляется.

– Рог, Сэм, Крис, Лось.

– Извините?

– Это имя у меня такое, – говорит Лось. – Все путем?

Ник идет к барной стойке за выпивкой, и я с отвращением замечаю, что все женщины пьют пиво. Но это не значит, что я тоже буду. Ну уж нет.

И вот я стою как истукан и жду, пока кто-нибудь из мужчин предложит мне табурет. Но никто и не собирается: они просто продолжают разговаривать о Тони Блэре и «ублюдках лейбористах». В конце концов я подхожу к соседнему столику и сама подтаскиваю от него табурет, взгромождаюсь рядом с Джоанной и пытаюсь быть дружелюбной.

– Красивый свитер, – безбожно вру я. Мне всегда казалось, что лучший способ завоевать друзей – делать комплименты. Тогда они точно не смогут возненавидеть тебя. – Где ты его купила?

– На рынке в Кэмдене, – шипит она с отвращением и отворачивается.

– Ты, значит, Либби, – говорит Рог.

Я вздыхаю с облегчением, потому что наконец-то кто-то со мной заговорил, причем приветливо.

– Мы много о тебе слышали.

– О, – я вежливо улыбаюсь. – Надеюсь, много хорошего?

Он подергивает плечами.

– Чем ты занимаешься, Рог? – отваживаюсь спросить я, не забыв упомянуть в предложении его имя – я где-то прочитала, что, если часто повторять имя человека, он начинает хорошо к тебе относиться.

Он смотрит на меня несколько секунд, потом подергивает плечами и говорит:

– Ничем.

– О. – Я не имею понятия, о чем с ним говорить дальше, но не отчаиваюсь. – А чем бы ты хотел заниматься?

– Ничем. – Он опять подергивает плечами.

– Он врет, – говорит Джоанна и поворачивается ко мне, – он художник.

– Неужели? – спрашиваю я. – Что ты рисуешь?

– Абстрактные картины.

Боже, тут я зашла в тупик.

– Ты работаешь в пиаре, да? – спрашивает Крис.

И только тут я понимаю, что это не мужчина, а женщина.

Я благодарно киваю.

– По-моему, это пустая трата времени, – агрессивно говорит она. – Ты же ничего не делаешь, никому не помогаешь, просто стелешься перед этими тупыми долбаными знаменитостями.

– На самом деле я обожаю свою работу, – ощетиниваюсь я, – а где ты работаешь?

– Я работаю в Гринписе, – отвечает она. – И не смогла бы терпеть такую работу, как у тебя. По крайней мере я-то точно знаю, что тружусь во благо планеты.