Текст книги "Молот и наковальня"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Она различила проявившуюся в пыли фигуру, накрытую спутанным багровым плащом и табардом. Лицо смотрело в другую сторону, но грудь по-прежнему вздымалась – Сороритас была жива.

Мирия нырнула в укрытие за колонной и увидела перезаряжающую оружие Елену.

– Что это?

– Автоматоны! – выкрикнула женщина. – Мы наткнулись на пару чуть дальше по коридору. Они не реагировали на голосовые команды, а затем начали в нас палить.

Рискнув, Мирия высунула голову из укрытия и посмотрела на источник неприятностей.

– Это ведь сервиторы-стрелки. Наши собственные машины пытаются прикончить нас?

Даже беглого взгляда хватило, чтобы различить знакомую геральдическую лилию на туловище одной из боевых конструкций.

– Неисправные машины, – поправила Елена. – Их машинные духи расстроены.

– Огонь!

Мирия обернулась на крик и увидела, как Имогена с несколькими сестрами выпустила очередь, но снаряды лишь откололи кусочки от слоев бронепластин механических рабов. Установленные на гусеничные шасси сервиторы походили на миниатюрные танки или мобильные турели, управляемые человеческими илотами, останки которых подключили к механизмам. И все же что-то здесь было не так. В них продолжала действовать какая-то защитная программа. Мирия представила, как долго они пребывали здесь, внизу, с момента разорения монастыря, ожидая чего-либо или кого-либо, чтобы открыть огонь. Они стали первым признаком жизни, найденным на Святилище-101. И они собирались убить Сороритас.

– Уничтожьте эти штуковины! – выплюнула Имогена, пока ее стрелковая группа взяла паузу, чтобы перезарядиться. – Тащите пушку покрупнее! – сказала она в рацию, висящую на шее.

Мирия сжала губы, оценивая тактические возможности противника. Сервиторы-стрелки медленно, но неумолимо приближались. Придется отступать, пока не подойдут сестры-воздаятельницы с тяжелыми болтерами или мультимелтами. Однако для раненой воительницы на каменном полу будет слишком поздно. Чтобы довериться огнемету, коридор был чересчур тесным, а каменные стены оказались довольно хрупкими, что не позволяло применить гранаты. Оставалась только ближняя атака.

– Держи. – Мирия взглянула на Верити и вложила свой болтер в руки женщины.

– Сестра, что ты делаешь? – спросила Елена.

Мирия потянулась за спину и взялась за рукоять своего оружия. Продолговатый и увесистый цепной меч легко лег ей в руку. Индикатор заряда на эфесе показывал готовность к активации, и Сороритас быстро щелкнула выключателем. Вольфрамокарбидные зубья клинка зажужжали и привлекли внимание Имогены.

– Госпожа, – Мирия обратилась к селестинке, – если вы отвлечете их огонь на себя…

Она закончила фразу, подняв перед собой меч.

Сестра Имогена собиралась отказать в просьбе, но, увидев выражение глаз Мирии, подумала и кивнула.

– Покажи мне, на что способна, – сказала она ей.

Мирия отсалютовала цепным мечом и выскочила из укрытия.

Позади раздались гневные приказы Имогены, и Мирия смутно осознала, что воздух наполнил град болтерных снарядов, выпущенных сестрами. Ближайший из автоматонов не успел отреагировать и принял на себя весь залп огня, так и не определив, по какой из целей стрелять. Мирия же напала на второго раба-стрелка, у которого отсутствовали подобные сомнения. Вместо человеческих рук он имел шарнирные конечности с автопушками, над каждой из которых выдавался изукрашенный барабанный магазин. Дула орудий, подтормаживая, наводились на Мирию. Сервиторы смердели от ржавчины и разложения; поскольку за ними должным образом не ухаживали более десятилетия, они постепенно гнили при сухом воздухе, пока смазки и масла варились в их искусственных венах.

Орудия открыли стрельбу, и одно из них сразу же заклинило: медная гильза застряла в канале ствола. Заевшая пушка издала противный скрежет, отчего всего сервитора-стрелка скрутило, будто от рвотного позыва. Второе орудие, однако, работало исправно. Снаряды пролетали совсем рядом с Мирией, задевая края ее боевого плаща, так как автомат одновременно пытался сохранить равновесие и попасть по центру ее массы.

Боевая сестра перекатилась и заскользила по полу быстрее, чем мог уследить илот. Опираясь на гарду цепного меча, она вскочила на ноги и обрушила зубья поперек бронированной пластины, чтобы добраться до остатков живого тела сервитора-стрелка. Полотно цепного меча ожило и глубоко вгрызлось в металл. Мирия наклонилась вперед, наваливаясь всем весом, и почувствовала, как меч прорезает аблативные листы брони, высекая фонтаны искр.

Затем полилась кровь и полетела органическая ткань. Активная пушка стала стрелять реже. Мирия перескочила через умирающую машину и изо всех сил толкнула ее, разворачивая на ходу. Автопушка при этом прочертила целую линию желобов и выступов в стенах. Мирия направила ее на туловище второго сервитора и позволила илоту расстрелять шасси другого раба-стрелка. А затем вновь направила цепной меч в огромную рану, что она нанесла. Кровь и масло запузырились и вспенились. Сервитор упал замертво.

Сестра Имогена прошла по коридору к упавшей машине и, приставив болтган к черепу, казнила раба выстрелом в упор. В воздух поднялся кордитный дым, распространяя резкий кислый запах.

– Они что-то охраняли, – подойдя, сказала Елена, когда Имогена прошла мимо уничтоженных киборгов.

Мирия склонилась над павшей Сороритас и обнаружила, что та еще дышит, хотя все ее тело было в крови.

– Сестра Таласса, ты слышишь меня? – Та слабо кивнула в ответ. – Кровь Императора, она жива! Верити! Ты нужна нам!

Госпитальерка устремилась к раненой и без промедления принялась за свое дело. Мирия подняла взгляд и увидела, что Имогена не обращает внимания на происходящее, вместо этого направляясь в конец коридора, который защищали сервиторы-стрелки.

Мирия встала с хмурой гримасой на лице.

– Вы за этим привели нас сюда, сестра-селестинка?

Кассандра направила свет фонарика в дальнюю сторону прохода; как и другие, он оказался завален камнями.

– Следы взрывчатки, – заметила она.

– Они умышленно запечатали коридор, – произнесла Имогена, скорее просто озвучивая свои мысли, нежели отвечая на чей-либо вопрос. – Этот проход вел наружу. Они не хотели, чтобы кто-нибудь здесь проследовал.

– Проследовал за кем? – спросила Мирия.

Когда боевая сестра обернулась, ее взгляд был ледяным.

– Берите раненую и отступаем. Здесь ничего нет.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Человеческие глаза ничего не увидели бы.

Непрестанно завывающий поток песчаных частиц снижал видимость до расстояния вытянутой руки. Грубая органическая оптика восприняла бы окружающую обстановку просто как непроглядную стену из жестких песчинок, а если бы незащищенный человек осмелился здесь находиться, то его кожа вскорости была бы ободрана до костей, а легкие заполнились пылью, попавшей через дыхательные пути.

Существам из плоти такая буря грозила смертью, но Тегас и его команда были не столь слабыми. Даже наименее механизированный из них имел всего сорок процентов биологической материи, но все это скрывалось под толстыми многослойными капюшонами или металлическими имплантатами. Ревущий вихрь пыли не мешал служителям Механикус анализировать очертания ландшафта посредством тепловых изменений, магнитной текстуры и радиационного фона. Способность видеть в данных режимах делала путешествие по пустыне таким же простым, как в безоблачный день. Единственную реальную угрозу представляли электростатические разряды. Периодические вспышки микромолний искрили в атмосфере и зудели у самого корпуса «Венатора», из-за чего в какой-то момент адепт Люмика получила заряд в череп и отключилась на несколько секунд. Это бы не имело особого значения, вот только при этом Люмика вела машину. К счастью для Тегаса и остальных, песок затормозил движение, прежде чем они успели сорваться с вершины дюны в ущелье. Люмика вернулась в нормальное состояние, но квестор все равно сделал запись в общем инфобассейне, чтобы на следующие ремонтно-профилактические работы она стояла первой в очереди.

«Венатор» перепрыгнул через скалистую возвышенность и начал спускаться по плоскому уступу из песчаника рыжевато-коричневого цвета. Тегас мысленно погрузился в изучение цифровой карты из запечатанного файла данных, имплантированного в задние доли его мозга во время пребывания на Парамаре. Они находились уже близко. После осознания этого в зоне видимости промелькнул долгий и слабый импульс ультрафиолетового лазерного света. Судя по затуханию и смещению частоты, источник луча находился менее чем в километре от них. Квестор выставил из-под тента разведмашины один из своих механодендритов – тот, что имел лазерный диод на конце, – и отправил ответный импульс. Если бы у Тегаса еще оставался рот, то он, несомненно, улыбнулся бы.

Машина съехала на дно высохшего русла между отвесных скал из темного базальта. Ветер и буря немного поутихли. Лишь беспорядочные вихри пыли виднелись то тут, то там вместо непрерывно завывающих потоков песчинок. По мере приближения вездехода к месту назначения видимость повышалась. Между обточенных ветрами утесов с острыми как бритва краями было кое-что, что казалось посторонним рядом с гладкими закругленными поверхностями. Ни один камень на планете не имел прямых линий, только кривые и параболические. «Естественное и беспорядочное воздействие природных сил», – так сказали бы многие. Поэтому было шоком увидеть что-то, имевшее строгие геометрические углы.

На высоте нескольких метров проходили громадные арки из камня или чего-то похожего: аспидного сланца или какого-нибудь металлического кристалла. Материал имел столь темный голубовато-зеленый оттенок, что казался почти черным. Тегасу это представлялось какой-то болезнью, раком, распространившимся внутри планетной коры. Но самое любопытное – то, как вокруг образовывался песчаник. Он словно пытался поглотить инородные объекты.

Квестор уловил мерцание тусклого света и отрегулировал дальность своей оптики. На одной из плоскостей наверху вырисовывались какие-то фигуры. Троица илотов в красной форме Адептус Механикус карабкалась по арочной платформе, которая, похоже, крепилась к темному базальтовому камню каплями склеивающего вещества. Тегас определил коэффициент излучения от жерла мезонного резака. Рабочие собирали пробы материала – или, по крайней мере, пытались это сделать. Тегас отвел взгляд. По своему опыту он знал, что рабочие напрасно тратят время. Ничто не сможет разрезать этот камень. Омниссия не даст соврать, он и сам пытался сделать то же самое множество раз в других мирах.

Вскоре каменистый наклон выровнялся, и они приблизились к лагерю. Ограждение из колючей проволоки вплотную окружало лабораторные блоки, генераторные установки и жилые модули. Дальней стороной лагерь упирался в ровный утес серовато-коричневого цвета, поднимавшийся к пустыне. На его поверхности выделялись входы в туннели, во тьму которых тянулись цепочки ламп.

Ворота отъехали в сторону, открывая «Венатору» путь, и Люмика заглушила мотор машины.

В ультразвуковом диапазоне Тегас услышал скалярный тензор приветственных кодов, переданных ровно в тот момент, когда он вышел из вездехода наружу.

Квестор слегка кивнул, извещая о своем прибытии. В лагере, казалось, кипит работа, и это ему нравилось. Отчасти он полагал, что здесь окажется столь же безжизненно, как и в аванпосте Сороритас, однако все обстояло иначе. Тут царила атмосфера образцовой работоспособности Адептус Механикус. Он стал медленно разворачиваться вокруг оси, записывая все увиденное. Проделав полный оборот, он услышал знакомую серию любопытных кодов.

– Техножрец Феррен. – Тегас находил в голосовом приветствии нечто поразительно формальное и потому не видел причин отказываться от него.

Феррен кивнул в ответ, и его ножные поршни хрипло зашипели.

– Лорд-квестор. Когда мы заметили корабль на орбите, то сразу поняли, что вы наконец прибыли. Вы очень долго добирались до нас. – Как и Тегас, под красными одеждами жрец слабо походил на гуманоида, однако в отличие от своего начальника не имел столь роскошного наряда с рунической отделкой и, разумеется, тех же знаков отличия со священными уравнениями, указывающими на звание квестора. Под мантией похожий на огородное пугало, Феррен представлял собой клубок кабелей и тонких трубок, специально переплетенных в форме человеческой фигуры, а вокруг головы с разной частотой сканирования вращались скопления глазных линз. Когда-то он был верным помощником квестора, как, например, Люмика и остальные, но талантливость Феррена не оставляла сомнений, что он принесет большую пользу правителям Марса в ином качестве. Тегас испытал гордость за то, что его протеже преуспел в таком деле, которое другие могли посчитать для себя ссылкой.

– Вы хорошо спрятались, – ответил Тегас. – Даже «Тибальт» не смог засечь с орбиты.

– Это не мы, – возразил Феррен. – Во многом нас не найти из-за состава камней и… местных артефактов. Удивительное место.

– Не сомневаюсь. – Тегас почувствовал, как приближается Люмика; она немного прихрамывала, очевидно, из-за шокового эффекта.

– А их здесь… много… – прощелкала она.

– Пятьдесят два служащих, трудящихся во славу Омниссии, – уточнил Феррен.

Тегас наклонил голову набок. Согласно его записям, в эту секретную миссию отправились шестьдесят четыре человека. Феррен предвидел его вопрос и в сжатом луче передал ему пакет данных, внутри которого находился обновленный документ со списком личного состава. Некоторые числились пропавшими без вести или погибшими, но никаких подробностей не имелось. Тегас сохранил файл у себя в памяти.

– Мы добились значительного прогресса с момента нашего последнего коммюнике, – продолжил техножрец, позволяя в голосе своего вокодера звучать ноткам радости. – Вы будете довольны, мой господин.

– Я на это рассчитываю, – произнес квестор. – Я был бы весьма разочарован, если после двадцати месяцев просеивания здесь песка наше соглашение с Хотом ничем достойным тебя не наградило.

Феррен передал команде полуадептов приказ прибыть и сопроводить Люмику и остальных к восстановительному пункту в жилой зоне, где они смогли бы вычистить из своих суставов песок. Сам же он вместе с квестором направился прямо к главной лабораторной станции.

Оставшись наедине с начальником, младший техножрец только через девять минут и четыре секунды осмелился озвучить вопрос, который, Тегас не сомневался, сильно его беспокоил:

– Насколько поддерживает Ордо Ксенос нашу затею? С момента прибытия сюда мы не в курсе событий. Придерживаются ли они своей части сделки?

Тегас мельком взглянул на Феррена.

– Ты здесь. Я здесь. Пока что все идет так, как мы договаривались.

– Но с вами прибыли Адепта Сороритас. – Металлические руки Феррена переплелись в нервном людском жесте. – Сколько здесь боевых сестер?

– У них значительные военные силы. Хватит, чтобы при желании убить тут всех. – Последние слова, произнесенные Тегасом как бы невзначай, повисли в воздухе, испытывая Феррена на смелость.

– Для них это будет трудная битва. Наша техногвардия обладает внушительной мощью.

– До этого не дойдет.

– Но до чего-то ведь все равно дойдет. – Феррен предложил гостю капсулу с выпивкой. Квестор принял ее и ввел себе в порт на щеке. – То, что мы нашли здесь среди песков… Если Механикус желают продолжать раскопки, Святилище-сто один должно стать нашим.

– Тебе не кажется, что если бы мы могли заполучить этот мир так просто, то давно это сделали бы? Право на планету принадлежит сестринству. При дворе Верховных лордов Терры толкают речи о святости колонии Сороритас… Поэтому сейчас надо хотя бы притвориться, что мы согласны с этим.

Тегас принял еще одну капсулу и ощутил очередной приятный приток крови от химического воздействия.

– Хот работает над тем же, что и мы. И у него есть уши в правящих кругах на Терре и Марсе.

– Сестры Битвы просто так не сдадутся, – настаивал Феррен. – Тем более если узнают то, что известно нам.

– И что же именно, мой ученик? – Тегас заскользил по полу в его направлении. – И связано ли оно вот с этим? – Квестор достал тканевый сверток из складок своей мантии и бросил на рабочий стол.

Механодендриты Феррена подняли сверток, словно змеи, накинувшиеся на жертву, и вытащили объект, находившийся внутри. На свету заблестел череп некрона, и техножрец издал звук, будто задыхается от радости.

– Где вы это взяли?

– Канонисса Сеферина нашла его в монастыре. Очевидно, агенты инквизитора не такие уж и профессионалы, как он уверял.

– И она просто… отдала это вам?

Тегас засмеялся.

– Она отчаянно хотела избавиться от него. Думаю, одно присутствие этой штуки уже тревожило ее.

Адепт повертел в руках металлический череп.

– Существенные внутренние повреждения. Поломка в ядре гипердинамического построителя пространственных связей, фазовое обнуление… Это объяснило бы, почему эта часть не исчезла вместе с остальными останками, когда боевая единица была уничтожена.

Он благоговейно перенес череп к другому столу, в который были вмонтированы туловище и голова в шлеме. Вздрогнув, сервитор пробудился и принял чужеродный предмет из рук.

Феррен замялся, и квестор понял, что преподнесенный подарок так легко не заглушит терзающее его беспокойство.

– Женщины в монастыре… – Техножрец сделал неопределенный жест когтистыми руками. – Признаться, мой господин, меня не сильно заботит, найдут ли они нас здесь, или как долго еще мы втайне будем осквернять их колонию своим присутствием. Я опасаюсь Ордо Ксенос. Мы здесь очень далеки от дома, а у них, как вы сами прекрасно знаете, длинные руки. С тех пор как мы прибыли сюда, на краю системы появляются аномальные объекты. Я полагаю, это их зонды.

Тегас кивнул.

– Посланные Хотом или его агентами, без сомнения. Его можно понять. Он хочет быть в курсе событий. Полагаю, среди твоего персонала есть его человек.

Пораженный этим утверждением, техножрец заерзал на месте.

– Я лично отбирал людей для миссии! Они не…

Квестор махнул рукой, чтобы утихомирить его.

– Не будь таким наивным, Феррен. На борту «Тибальта» находились его шпионы, не сомневаюсь. Вполне возможно, что и в рабочих бригадах, взятых сестринством, хоть кто-то да действует в его интересах.

Тегас отвернулся и принялся осматривать комнату, разглядывая стазисные контейнеры и микрогравитационные капсулы.

– Не придавай этому значения. Если бы Хот мог овладеть этим миром с помощью силы, он бы так и сделал. И тогда Ордо Ксенос и Адептус Механикус перегрызлись бы друг с другом из-за этого пыльного шарика, а остальная галактика ничего бы даже не узнала об этом.

– Если такое случится… – рискнул начать Феррен, и его вокодерный модуль затрещал.

Тегас снова затряс головой.

– Нет. Мы все действуем осмотрительно. – Тегас изучал серебряные фрагменты внутри одной из капсул с консервирующим раствором, полностью поглощенный созерцанием зловещего блеска инопланетного металла. – Не стоит тревожиться о том, что тебе неподвластно. Лучше расскажи мне, что вы узнали. Когда-то этот мир принадлежал некронтир. Скажи это. Я хочу услышать, как ты мне это скажешь.

Он чуть ли не умолял об этом. Квестор отважился пересечь половину Империума, чтобы добраться сюда, и хотел услышать, что все это не зря.

Машинное лицо Феррена провернулось один раз, затем второй.

– Так и есть. Никаких сомнений. Некронский вид прибыл на эту планету несколько миллионов лет назад… Или, по крайне мере, одна из фракций.

– Фракций? – Тегас повторил это слово, и имплантированные в заднюю часть его мозга инфожезлы ожили и начали искать связи у него в памяти.

– О, так и есть. Поначалу это показалось ошибкой при обработке данных… Моя раскопочная команда сравнила сканограммы добытых здесь материалов с теми, что дал нам Хот и его люди. Они различаются.

– Человеческая ошибка, – автоматически произнес Тегас. У членов Адептус Механикус не вызывали уважения методы ведения записей любых других августейших институтов Империума, и Ордо Ксенос не составлял исключения. Если что-то не сходилось, Механикус списывали это на чужой счет.

– Я тоже так думал, – согласился Феррен, – до тех пор, пока мы не обнаружили собственные образцы для проведения сравнительного анализа.

Квестор сымитировал чувство возбуждения:

– Что вы нашли?

– Данные, что придают вес теории о наличии различных группировок внутри инопланетного общества. Похоже, распространенное мнение о некронах как о целостной культуре с незначительным дроблением на политические блоки в лучшем случае можно назвать недальновидным. – Феррен ткнул механодендритом в сервитора, работающего над черепом. – Я думаю, некроны, что атаковали монастырь и убили Сороритас, не те же самые, следы присутствия которых мы нашли здесь. – Он показал на металлические фрагменты внутри стазисных капсул. – Конструкция, детали, едва заметные различия во внешнем виде, внутренняя структура. Всюду встречаются множественные несоответствия. Многие из них имеют только внешние признаки и в значительной степени носят декоративный характер, что также служит подтверждением идеи о родовом распределении в этой инопланетной цивилизации. Анализ показывает, что обе группы некронов имеют сходный возраст.

Не в силах более сдерживать собственное возбуждение от этой идеи, Тегас стал ходить кругами, обдумывая открытие Феррена.

– Эту теорию уже высказывали прежде… И она была менее чем популярна… Но если у нас есть доказательства…

– Я в этом убежден, – настаивал Феррен. – Мы знаем, что на Кавире мог произойти некий конфликт, возможно, в результате раскола между двумя племенами этих инопланетных машин. Это многое объяснило бы. Следы повреждений в подземных усыпальницах под скалой. Откопанные нами обломки.

– Тогда, возможно… возможно, сестринство оказалось второстепенной целью.

Тегас воспроизвел гортанный смех.

– Это немало уязвит их гордость: их боевые сестры погибли просто потому, что оказались на пути у пришельцев.

Он вкрадчиво вздохнул и продолжил:

– Я бы посмотрел еще что-нибудь, чем ты здесь занимаешься, Феррен. Покажи мне все.

– Почту за честь, – сказал техножрец, кивком призывая следовать за ним.

– Миледи, вам это не понравится, – поклонившись, сказала Имогена и посмотрела прямо на канониссу, чтобы полностью привлечь ее внимание.

Сеферина, стоявшая у стола, ставшего рабочим местом внутри временного командного пункта, неспешно взглянула на селестинку.

– Не тебе решать, что мне понравится, а что не понравится, сестра. Говори! Ты вернулась из катакомб под донжоном с раненой и израсходованными боеприпасами… Объяснись.

Женщина нахмурилась и поведала в подробностях и без прикрас, что нашел в подземелье ее разведывательный отряд.

Выражение лица Сеферины становилось мрачнее по мере рассказа помощницы.

– Сервиторы-стрелки, – прервала она, – где они скрывались? Мы не засекли каких-либо их следов, и никто не отвечал ни на какие машинные сигналы.

– Вероятно, толща скальных пород спрятала их от авгуров. – Имогена кивнула на каменные стены. – Единственное, что могу сказать после изучения останков: киборгов оставили действовать автономно.

– На двенадцать лет? – требовательно спросила Сеферина.

– Да.

– И с какой же целью?

Имогена подошла ближе и сбивчиво заговорила:

– Они охраняли вход в запечатанный туннель, который не указан ни в одном из официальных документов и архитекторских планов монастыря.

Канонисса посмотрела вниз и нашла на столе пикт-планшет с упомянутыми файлами. Она быстро просмотрела их и, сузив глаза, произнесла:

– Ты в этом уверена?

– Более чем, – ответила Имогена. – Проверьте сами, миледи. Проход из Великой часовни в это помещение внизу…

Сеферина стала изучать карты, проводя линию маршрута из главного зала вниз вдоль наклонных плоскостей к нижним уровням и по круговым коридорам.

– Если кто-то и выбрался на поверхность, то он прошел именно там.

– Тайный выход, – кивнула селестинка. – Что не редкость в наших аванпостах по всей галактике. Это дает ответы на множество вопросов. Противник никогда не спускался туда и не забирался настолько далеко. Возможно, его остановили, отбросили назад или, быть может…

– Быть может, последняя сестра уже была мертва к тому времени, – закончила фразу Сеферина.

– Скорее всего, так оно и было. Ручаюсь, что, если как следует изучить последние команды, переданные сервиторам, мы узнаем, что им приказали завалить проход в туннель. А затем охранять это место до последнего.

– Без Тегаса и его людей у нас ничего не выйдет, – проворчала одна из сестер.

Имогена продолжала:

– В том, что илоты напали на нас, виновато лишь время и его воздействие на их системы, находившиеся в плохом состоянии. Они не распознали нас как людей, как своих хозяев.

– И сестра Таласса заплатила за это своей кровью, – процедила Сеферина. – Мы понесли первые потери, да еще от пуль имперского производства. Будь проклято это место! – При этих словах она с силой ударила кулаком по столу. – Каждый кирпич и камень здесь служит для меня сущим наказанием!

Когда старшая женщина вновь подняла взгляд и встретилась глазами с Имогеной, в них пылал холодный огонь.

– Продолжай, сестра. Ради отчета снова в подробностях расскажи о своем… о нашем провале.

Селестинка сделала глубокий вдох. Ей так хотелось дать канониссе тот ответ, которого она на самом деле ожидала. Ответ, ради которого они прибыли сюда, но вместо этого она была вынуждена повторять совершенно иную и неприятную правду:

– Реликвии, что мы ищем, нет ни в катакомбах, ни внутри донжона, ни в помещениях внешних стен, ни даже где-либо на самой территории монастыря. Ее нет, госпожа, и я не могу сказать вам, где она на самом деле.

Сеферина слегка кивнула и грузно упала в кресло.

– Итак, она пропала. Наш долгий путь окончился ничем.

– Еще есть надежда, – настаивала Имогена. – Если мы сможем проследить, куда ведет тот туннель, возможно, мы найдем противоположный выход. Если реликвию спасли этим путем… – Она в сомнении замолкла.

– Пусть Бог-Император и святая Катерина нашлют на меня проклятие, если я провалю задание, – спокойно произнесла Сеферина. – Это будет самая большая неудача в моей жизни.

Имогена затрясла головой:

– Мы все в равной мере разделим эту ношу.

– Нет, – твердо сказала старшая Сороритас. – Это мое бремя. Это я должна была здесь находиться! Годами это сожаление тяжким грузом давило на плечи, и сегодня оно тяжелее, чем когда-либо. Я приблизилась настолько лишь затем, чтобы мои надежды вдребезги разбились в последнее мгновение… Клянусь, если я не справлюсь, то перейду в репентистки и откажусь от своего имени, но даже этого все равно будет недостаточно.

На мгновение сестра Имогена попыталась представить свою канониссу в багрово-красном тряпье, сражающейся из-под кнута, как член кающегося отряда сестринства. Женщины, которые нарушали порядки ордена или добровольно принимали выговор, вступали в ряды репентисток и сражались с врагами Имперской Истины до тех пор, пока не искупали вину своей смертью.

– Не говорите такого, – сказала Имогена, чтобы развеять этот печальный образ. Ей трудно было видеть несгибаемую канониссу раздавленной и сокрушающейся из-за того, над чем та не имела власти.

– На все воля Бога-Императора. Если Он пожелал, чтобы вас не было в этом месте, значит, вы сослужили Ему службу где-то в другом. А сейчас вы послужите Золотому Трону, вернув свет Его в этот заброшенный мир.

– Довольно, – мягко произнесла Сеферина. – Дорогая сестра, этого и близко не хватит для искупления моей вины.

В дверь постучали, и внутрь вошла фигура, почтительно поклонившаяся, когда попала в область света от электросвечей. Имогена узнала госпитальерку Верити.

– Простите мое вторжение, миледи, – начала молодая женщина, – но мне приказали срочно сообщить вам о состоянии сестры Талассы.

– Скажи мне что-нибудь, за что можно быть благодарной, – резко сказала Сеферина. – Скажи мне, что сотворила чудо.

Верити слегка покраснела.

– Я вряд ли творю чудеса, госпожа. Но по милости Бога-Императора Таласса будет жить. Броня приняла на себя основную силу залпа автопушек и защитила жизненно важные органы от летальных повреждений. Однако я с прискорбием должна вам доложить, что она уже никогда не сможет ходить сама. У нас тут скудные средства, а среди тех, что сохранились в монастырском валетудинарии, нет нужных приборов для регенерации живых тканей. Я бы рекомендовала аугментико-хирургическую операцию, но после того как пройдет некоторое время, и она поправится.

Сеферина кивнула госпитальерке:

– Хорошо. Займись этим, сестра.

Это прозвучало как позволение уйти, но Верити не сдвинулась с места. Она не сводила янтарных глаз с канониссы.

– Что-то еще, девочка? – требовательно спросила Имогена, и Верити метнула на нее взгляд.

– Те сломанные механические рабы лишили женщину ног. Тут я ничем не могу помочь. Но поражаюсь, почему ей пришлось пожертвовать своим будущим ради миссии, цели которой остаются неясны.

Имогена выпучила глаза от вызывающего тона госпитальерки. «Кем она себя возомнила, чтобы разговаривать подобным образом?»

– Может быть, в ордене Безмятежности и дозволяется говорить необдуманно, сестра Верити, но эта миссия проходит под покровительством ордена Пресвятой Девы-Мученицы, и твое высокомерное поведение заслуживает порицания и сурового наказания!

– Разве неучтиво искать в чем-то правду? – возразила Верити. Голос ее дрожал, но она старалась держаться спокойно. – Каждая сестра здесь отдаст свое тело, жизнь ради Бога-Императора, но при имеющейся на то причине. Разве я прошу так много, спрашивая, ради чего бедная Таласса будет вынуждена до конца своих дней ходить на железных ногах, а не на данных ей от рождения? Сейчас я задаю этот вопрос, сестра Имогена, но он волнует не только меня. Он эхом отдается во всех залах монастыря.

Сеферина поднялась с кресла, и ее мантия, распрямившись, коснулась пола. Канонисса обошла стол и подошла к госпитальерке.

– Какой вопрос?

– Мы… – Верити не смогла с собой справиться и сделала шаг назад. – Мы прибыли сюда для переосвящения этого места. Но это не все, я думаю. – Молодая женщина нашла в себе смелость и встретилась глазами с Сефериной. – Что вы ищете, госпожа? Разве нельзя обо всем нам рассказать, чтобы кровь больше не проливалась понапрасну?

На долю секунды Имогена подумала, что канонисса ударит госпитальерку по лицу за ее опрометчивость, но затем напряжение Сеферины немного спало, и ее строгий вид смягчился.

– Я могу спросить тебя о том же, сестра Верити.

Ответ застиг ее врасплох.

– Я… я не понимаю, о чем вы.

– Мне известно, что случилось на Неве. Безумные планы заблудшего предателя Ла-Хайна, а до этого смерть твоей кровной сестры Леты. Ты похоронила ее и вверила ее душу Богу-Императору. И лично подписалась на участие в миссии – моей миссии – на Святилище-сто один, потому как ищешь что-то. Вопрос только в том, что именно.