Текст книги "Молот и наковальня"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Поднимаясь по винтовой лестнице дозорной башни, Урия Зейн толстыми пальцами собрал в конский хвост копну волос на макушке и туго перевязал медной проволокой.

На каждой ступеньке были выгравированы строфы из «Книги Аттика», но дьякон не зачитывал их, а по памяти шептал себе под нос, поскольку внутри каменной вышки царил полумрак. Лишь слабый предутренний свет пробивался через бойницы.

Добравшись до яруса с парапетом, плотный мужчина задержался, желая насладиться какофонией, которую создали рабочие трудящиеся у основания крепостной стены.

Сегодня они не пели, поскольку канонисса велела им сохранять порядок и тишину. Зейну это не нравилось; труд – дело священное и почитаемое, и запрет на повышение голоса в процессе его казался чем-то неправильным. Дьякон искренне любил гимны и не мог ни дня прожить без них. Для него они были словно вода или воздух. Единственными звуками на строительной площадке оставались редкие бормотания и ритмичный стук металла о камень, производимый теми, кто вырезал и ставил блоки на разрушенном участке стены. Парящие над головами люминошары давали весьма слабое освещение, но вполне достаточное, чтобы Зейн видел всех и мог дать оценку усердию каждого. Ему так хотелось запеть с ними, однако Сеферина строго запретила. При мысли об этом у него скривились губы. «Императору за стольким нужно надзирать, – погрузился он в размышления. – Как же Он обратит сюда взор Свой, если не услышит славословий самых преданных Ему?»

Едва завидев Зейна, подчиненные заметно оживились и перестали смотреть наверх, чтобы не встретиться с ним взглядом; среди них не осталось ни одного мужчины или женщины, которые не познали бы ласки электрокнута, что в данный момент мирно гудел в специальной кобуре на поясе дьякона. Зейн сложил могучие руки на груди и стал разглядывать бригаду, выискивая любые нарушения, грозившие наказанием.

Недосчитавшись одного человека, он неторопливо расчехлил неоновый кнут, распрямил его и сжал покрепче.

– Ты. – Проповедник ткнул пальцем в ближайшего к нему мужчину. – Кого-то недостает. Говори, где он…

Заканчивать предложение или грозить кнутом не было нужды. Мужчина сам показал на верхние ярусы тонкой сторожевой башни.

– Там, туда, – прозвучал взволнованный ответ. – Ушел за водой, падре.

Зейн кивнул на плиты внизу, где меж работяг ходила сестра-госпитальер с кувшином.

– Ее и так хватает.

Напоследок дьякон угрожающе посмотрел на илота, как бы обещая тому неприятности, если уличит его во лжи, а затем развернулся на пятках и ступил на спиральную лестницу. Стараясь двигаться тихо, насколько позволяла дородность, Зейн начал взбираться на самый верх.

Раньше там находилась огневая точка, где можно было поставить тяжелое оружие и покрывать весь горизонт за пределами монастыря, однако при атаке ксеносов крыша обвалилась, а парапет на восточной стороне отломился.

Прежде чем найти свое призвание в религии, дьякон отслужил в Имперской Гвардии и с тех пор не растерял боевых навыков, хотя инструкторы вдолбили их в него не менее тридцати лет назад. И только благодаря этим навыкам он заметил самодельную растяжку на потолочном люке. Конец нити был привязан к болтающейся банке из-под краски, нагруженной гравием. Такого примитивного приспособления было достаточно, чтобы предупредить любого, кто здесь прятался.

Осторожно сняв растяжку, Зейн медленно прошел дальше. Он высунулся с лестничного марша и увидел рабочего в кожаном жилете, склонившегося над чем-то похожим на пиктопланшет. Он быстрыми, но небольшими рывками водил по нему стилусом, торопливо что-то записывая.

Дьякон снова распустил хлыст и прочистил горло.

Мужчина вздрогнул и вскочил на ноги, одной рукой решительно сжимая планшет, а другой теребя молнию на безрукавке.

– Умоляю… умоляю, простите, – начал он.

От свечения, исходящего от кнута, его лицо побелело, и он сделался похожим на привидение.

– Лень, – начал Зейн, отмеряя слова. – Лень – признак слабого характера. Пока ленивый увиливает, его товарищи выполняют свою долю работ. Такой человек думает, что он лучше остальных… – Дьякон читал эту лекцию для повышения дисциплины сотни раз и собирался сделать это снова, но что-то его смутило.

Пиктопланшет. Худощавый мужчина сжимал его так, будто в нем заключался смысл его жизни.

Зейн, обращавшийся с кнутом до того проворно, что мог сбить конкретный лист с ветки дерева, слегка двинул кистью, и над рукой рабочего прошла линия голубого огня. Тот закричал, и планшет, выпав из его хватки, закувыркался по плитке.

Дьякон нагнулся и поднял его. Дисплей показывал символы, которые он не мог прочесть, длинные и бессмысленные ряды закодированных числовых рун.

– Что это? – требовательным тоном спросил он, пытаясь вспомнить лицо провинившегося и его историю.

Иона Сыцзю – гражданин, отрабатывающий по договору с Имперской Церковью шесть солнечных месяцев, чтобы уплатить за несоблюдение закона в праздничный день. Он был каменотесом и сейчас должен трудиться, нарезая лазером скальную породу идеальными кубиками для возведения новой стены. Но кем Иона Сыцзю определенно не был, так это человеком, кому по карману планшет отличного качества и кто мог разобрать сложный шифр.

Лицо Ионы утратило бледность, а тупое выражение сменилось холодной и спокойной сосредоточенностью.

– Переверни, – без страха сказал он.

И Зейн увидел на металлической крышке устройства клеймо, заглавную букву «I» на высоком готике в центре перекрещенных копий.

– Ты понимаешь, что это значит, – сказал Иона, потирая рану на тыльной стороне ладони. – А теперь давай сюда.

Прежняя рабская покорность, какую можно было наблюдать в прошлые их встречи, исчезла.

– Инквизиция. – Зейну нужно было сказать это вслух, чтобы удостовериться. – Ты… ты не из ордосов! Ты – невольник, трутень, служащий Церкви!

Сыцзю вынул темный металлический диск из внутреннего кармана жилета и трансформировал его в пистолет с глушителем.

– Хитрая игрушка, не правда ли? – отметил он. – Похожа на головоломку. Слишком для тебя сложную, священник. – Он жестом показал на планшет. – Давай сюда, сейчас же. Отдашь, и забудем о случившемся. Я вернусь к своей работе. А ты – к своей.

Зейн был далеко не дурак. Сестринство держало мотивы при себе и мало распространялось о произошедшем на Святилище-101 до переосвящения, однако до него доходили разные байки, слухи. Рабочие говорили открыто, когда думали, что дьякон их не слышит, и рассказывали всякое – где-то уж совсем фантастические вещи, а где-то не такие уж и неправдоподобные. Некоторые утверждали, будто эта планета чем-то очаровала Ордо Ксенос, и теперь они хотят заполучить ее себе. Другие не сомневались, что Инквизиция неусыпно бдит прямо здесь и сейчас.

Он не развенчивал все эти мифы, так как считал, что люди с паранойей трудятся упорнее, нежели те, что смирились со своей участью. Но лично Зейну трудно было представить, что благородные стражи целостности Империума обратят свое внимание на столь удаленный и безлюдный мир.

Сейчас, однако, он думал иначе.

– Убери кнут и передай мне планшет, – настойчиво сказал Сыцзю. – Я не стану повторять в третий раз.

Зейна вдруг неприятно осенило.

– Ты убьешь меня, чтобы сохранить свою личность в секрете? Кому бы ты ни служил, ты делаешь это во тьме! – Он сделал угрожающий шаг вперед, и крошечное дуло нацелилось на него. – Во имя Бога-Императора, я отказываюсь подчиняться!

– Я служу Ему точно так же, как и ты, – ледяным голосом ответил Сыцзю. – Или те болваны, или эти лицемерные няньки. Но есть вещи поважнее молитв или…

Он так и не закончил фразу. Снизу, от разрушенной стены, донесся мужской крик, нарушивший предрассветную тишину до того неожиданно, что они оба пришли в замешательство на долю секунды. Сыцзю рефлекторно глянул вниз, и Зейн отреагировал без раздумий, хлестнув его кнутом по лицу и груди.

Когда мужчина с диким воем отлетел назад в снопе ярких искр, дьякон подбежал и с силой двинул ему кулаком размером с молот, обезоружив врага и свалив на пол. Пистолет с лязгом откатился, подталкиваемый внезапным порывом ветра. Крупицы песка зашуршали по камню.

Зейн осторожно выглянул за край башни и посмотрел вниз так, чтобы не выпускать из поля зрения раненого шпиона. Рабочие нарушили порядок и пытались вскарабкаться обратно на недостроенную стену. Некоторые торопились настолько, что в панике отпихивали друг друга.

«Что заставило их спасаться бегством?» – спросил он себя, а после жестко стиснул рукоять хлыста, посмотрев вдаль, за периметр монастыря, где простиралась голая пустыня с хаотично раскиданными валунами.

Там, в полутьме и низких облаках пыли, он увидел нечто, что сперва принял за светлячков; линии фосфоресцирующих точек двигались в разные стороны и плясали в воздухе, но затем они стали обретать очертания. Источниками зеленого свечения оказались глазницы металлических черепов.

Сонм огоньков, приближающийся равномерно и осторожно, распался и изменился, что представлялось фокусом столь же непростым и опасным, как и тот, что продемонстрировал со своим замаскированным оружием Сыцзю.

Увидев то же зрелище, неудачливый агент еле слышно выругался и обратился в молитве к Священной Терре.

– Они и-идут, – выпалил он. Его манера держаться снова стала другой, теперь в ней ощущался неподдельный страх. – Раз мы их видим, значит, они уже окружают нас!

– Признавайся, главы твоего ордоса подослали «этих»? – набросился на него Зейн. – Это ты навел их на нас?

Когда Иона посмотрел на него, в его пустых глазах читался абсолютный ужас.

– Я не хочу знать правду.

Во рту Сыцзю что-то хрустнуло, и он обмяк, глаза закатились, на губах выступила розовая ядовитая пена. Грудь поднялась в последний раз, а потом он замер.

Дьякон посмотрел в сторону и заметил, как шеренги металлических солдат входят в зону освещения люминошаров бесшумно и целеустремленно.

Хайгис был разочарован.

В каких бы мирах он ни встречался с людьми и в какой бы форме они ни противостояли мощи его армий, никто пока не бросил ему достойный вызов. Всякий раз, поднимаясь из своего саркофага для стазис-сна, он надеялся, что следующая битва обязательно испытает его гений, но, увы, этот день не наставал.

Даже сейчас, наблюдая продвижение к заставе фаланг воинов и Бессмертных, немесор сомневался, что органики, сбежавшие перед их маршем, покажут себя стоящими противниками. Он задумался, встретится ли ему когда-нибудь серьезный враг, и пришел к выводу, что вероятность крайне мала. В конце концов, до Безвременной грезы он участвовал в Войне на небесах и созерцал разгром Старейших, а галактика, какой он ее нашел спустя миллионы лет, до сих пор не могла предложить ему соперника, равного тем, кого он убивал в далеком прошлом.

Генерал уже сражался здесь раньше. Именно он руководил первым штурмом этого аванпоста с десяток солнечных циклов назад. Тогда, будучи полным энергии после усмирения Атунов, он счел это новым испытанием его навыков и солдат. Некронтир прежде ни разу не сталкивались с данным конкретным племенем мясных созданий, особями женского пола, называвшими себя «Со-рор-ит-аз». Они распевали странные хоралы и отказывались сдаваться.

Тем не менее они погибли столь же просто, как и прочие. Под конец штурм форпоста больше походил на казнь, нежели на военную операцию. Женские особи не ожидали нападения и имели плохую кооперацию. С доступом к сознанию всех до единого воинов под своим началом Хайгис проходил сквозь вражескую оборону сродни жидкой ртути, прибывающей через порталы монолита. Собственными когтями он выпотрошил многих, и при этом ему ни разу по-настоящему ничего не угрожало.

Люди умирали толпами, даже не осознавая, чем их уничтожают и как назвать это оружие. Сейчас все должно было пройти аналогичным образом, лишь с той разницей, что истребление будет тотальным.

Лучи гаусс-свежевателей создали сплошную зеленую завесу, когда передние ряды пересекли границу сломанной стены и открыли огонь в спины органикам, пытавшимся сбежать. В ответ с башен и целых участков с парапетами по некронам стали отстреливаться, и немесор засек отключение нескольких воинов, получивших попадание массивными баллистическими снарядами. Но, уже падая, они запускали регенерационные процессы, и живой металл их тела затягивал бескровные раны. Для их скорейшего восстановления и возвращения в бой Хайгис ударил сферой Воскрешения и потратил совсем небольшую часть внутренней мощи устройства.

Бессмертные, словно оправдывая свое название, под интенсивным обстрелом невредимыми прошагали на позицию и выпустили разумные разряды из тесла-карабинов. Бело-синий огонь на мгновение озарил их угрюмые черепа, когда цепочки живой молнии набросились на группу людей и стали перебегать от одного органика к другому и накапливать энергию за счет жизненной силы, отбираемой при каждом предсмертном крике.

Во дворе форпоста зазвучали тревожные сирены, и благодаря поразительно острому зрению немесор разглядел прибытие свежего контингента воительниц, на черной, как пустота космоса, броне которых отражались языки изумрудного пламени. Вопреки ожиданиям они не кинулись в атаку навстречу его первому эшелону, а засели в обороне, заняв позиции в эвакуационных коридорах и узких проходах.

Хайгис склонил голову набок. Эти создания подготовились лучше, чем предыдущие; они ожидали нападения, и потому их не удалось застать врасплох. Быть может, они окажутся более интересными оппонентами, хотя и маловероятно.

Немесор отвернулся и передал войскам новый мысленный приказ. Непрерывный пыльный ветер набрал скорость, и откуда-то сверху к шуму сражения добавился доселе неизвестный звук.

Под визг репульсорных двигателей, резонирующий от склона холма, к монастырю на полной скорости неслись «Могильные клинки» – летательные аппараты некронов, похожие на комбинацию клешни грузового крана и металлического трона. Тускло поблескивая в предутреннем небе, звено из трех машин, вооруженных спаренными корпускулярными излучателями, спикировало к земле и прочертило вдоль плит красно-оранжевые полосы. Лучи оставили в скальной породе черные борозды, а тех рабочих, что не успели найти укрытие, превратили во влажные багровые облачка.

Промчавшись над головами некронов-воинов, наступающих развернутым строем, скиммеры принялись наносить удары по позициям боевых сестер, кружа над ними и рассекая баррикады. Механоиды, подключенные к командной цепи «Могильных клинков», были скорее их непосредственной частью, нежели пилотами в обычном понимании, поскольку главная функция их заключалась в вычислении сложных векторов атаки и генерации схем воздушного боя. Они хладнокровно управляли своими средствами передвижения, целиком сосредоточившись на подрыве боевого духа защитников аванпоста, чтобы облегчить задачу наземным войскам.

Но верные Богу-Императору Сороритас были не из тех, кого можно сломить. Годы военной службы, железной дисциплины и участия в кампаниях против всевозможных врагов человечества закалили их и подготовили к встрече с чужаками.

Женщины, погибшие на Святилище-101 двенадцать лет назад, потерпели поражение по одной простой причине: они считали этот мир своим и безопасным. Они обманулись заброшенностью и опустошенностью планеты, за что и поплатились собственными жизнями, когда вступили в отчаянную схватку при защите этой далекой заставы.

Нынешнее же поколение воительниц хорошо знало об опасностях, с которыми прежде не сталкивались их сестры, и было готово дать отпор.

Пока «Могильные клинки» разворачивались для нового захода, отделение воздаятельниц сестры Данаи заняло выгодную позицию, чтобы сбить их. Эти сестры отличались немалым боевым опытом и умели работать с тяжелыми видами оружия. Они считали себя молотом в армии Сороритас.

Старшая сестра-ветеран позволила открыть огонь, и отделение расчертило небосвод. Загрохотали тяжелые болтеры, посылая плотные очереди масс-реактивных снарядов-ракет; засверкали мелтаганы, выпуская обжигающе яркие струи прометия, которые на короткое время создавали во дворе сильное, но дрожащее освещение.

Воздаятельницы попали в цель, и противник понес первые ощутимые потери, когда «Могильный клинок» вспыхнул пламенем. Пилот получил столь тяжелые повреждения, что даже реанимационные протоколы не смогли справиться с последствиями бури зарядов и пуль, и летательный аппарат дождем из металлических обломков с лязгом рухнул на открытую площадку.

Выпущенные в отместку потоки частиц забрали жизни нескольких боевых сестер, да так стремительно, что даже не дали шанса вскрикнуть. Жаждущие отомстить, воздаятельницы собрались и подбили второй «Могильный клинок». В попытке сохранить скорость полета он врезался в третью машину, и вместе, источая густой едкий дым, они вышли из боя и бешено закрутились в направлении холмов. На время атака прекратилась, и, бросая эхо от шума двигателей, оба скиммера отступили для ремонта и восстановления.

Сороритас, в свою очередь, перегруппировались и оттащили раненых, пока ряды некронских воинов медленно и неумолимо приближались.

За спиной у сестры Изабель, бегом пересекавшей внутренний двор, яростно колыхался красный боевой плащ, в то время как мимо нее проносились лучи свежевателей, а в обратном направлении с яркими дульными вспышками вылетали болтерные снаряды.

В некотором смысле в условиях нынешней обстановки она испытывала облегчение. С тех пор как сестринство вернулось на Святилище-101, в самом воздухе витало предчувствие беды; гнетущая кладбищенская пустота песчаной планеты тяжело давила на многих сестер, и с каждым днем напряжение только нарастало. Любая из них втайне боялась, что ксеносы, зачистившие первую колонию, однажды вернутся, – и вот опасения подтвердились. Надвигавшаяся буря в конце концов разразилась.

Затворная рама болтера отъехала назад и замерла, что указывало на израсходование боекомплекта, и Изабель перескочила через низкую стену, чтобы спрятаться за обломками разрушенной статуи.

Неподалеку находилась сестра Ананке, которая методично целилась, стреляла, перезаряжала и снова стреляла, и при этом она как будто не замечала потоки жуткого зеленого пламени, стегавшие кладку вокруг нее, из-за чего воздух наполняла резкая вонь жженого камня и сплавленного песка. Изабель пригнулась и занялась перезарядкой оружия.

– Скольких мы подбили? – без лишних слов спросила она, вставляя свежий магазин. Просканировав силы вражеского наступления своим кибернетическим глазом, сама она насчитала очень много поверженных механоидов.

– Трудно сказать, – ответила Ананке, отвлекшись между выстрелами. – Его свалили, а он тут же воскресает и снова поднимается. – Она сделала очередной выстрел. – Клянусь, я уже десятки раз убила одних и тех же воинов.

Изабель предотвратила внезапную атаку на них, отправив оказавшегося рядом Бессмертного обратно на пыльную землю.

– Так и есть, – согласилась она, – их не отличить.

Порывистыми и нескладными движениями некрон опять выпрямился и зашагал дальше, будто ничего не произошло. С каждым шагом, приближающим их к Сороритас, Бессмертные посылали в их сторону энергетические заряды, и в какой-то момент Ананке последовала примеру Изабель и открыла вместе с ней огонь по той же цели. В этот раз машина упала и скрылась за линией наступающих, но сестры так и не поняли, что с ней случилось: она вышла из строя или собиралась вновь встать, чтобы и дальше изводить их.

– Нужны подкрепления, – проскрежетала Ананке в вокс-бусину. – Рассредоточением и меткими выстрелами здесь не обойтись.

Изабель ничего не сказала. Она прибежала из центральной крепости, где сигнал оповещения поднял боевых сестер по тревоге, и они тут же заняли каждая свое место для отражения вторжения. Судя по треску ружейного огня, идущему из-за парапетов на западе и юге, некроны продвигались не только через пролом в стене, и потому она не имела представления, сможет ли кто-нибудь откликнуться на призыв о помощи; кое-что, впрочем, было ясно: у них недостаточно оружия, чтобы долго удерживать линию фронта.

– Тверды вы станете, – прозвучал резкий голос, такой громкий, что обе боевые сестры услышали его и по воксу, и вживую. – Пойте со мной!

Глубокий бас проревел первую строчку из гимна «Священная Терра, мы умоляем тебя», и аутентический глаз Изабель уловил, как крепкого телосложения мужчина перескакивает через поваленную статую.

Озаряемый всполохами зеленого огня, Урия Зейн помчался на врага, как дикий зверь. Густые волосы развевались на ветру, в глазах читался религиозный пыл. В одной руке он держал лазерный резак, вытащенный из-под обломков недостроенной стены, а в другой – его излюбленный электрокнут.

– С пришельцами в бою мы превозможем! – закричал он, выжигая полосу белого света в передовой линии некронов.

Изабель увидела, как Бессмертные задержались на мгновение, словно озадаченные неожиданным появлением одинокого человека, решившего вступить с ними в схватку один на один. И тут ее осенило: ведь они просто машины, разве нет? Непредсказуемость действий людей ставила их в тупик.

– За дьяконом! – воскликнула Ананке, разглядев удачную возможность для контрнаступления. – Вперед!

Темнокожая Сороритас выпрыгнула из-за укрытия и побежала, на ходу ведя огонь. Другие боевые сестры услышали ее клич и последовали примеру.

Изабель оскалилась и, перебравшись через постамент перед ней, бросилась в атаку с оружием наперевес.

– Мы превозможем!

Кнут Зейна хлестнул и ударил ближайших механоидов, разрядив в них всю свою мощь. Те коротко исполнили безумный танец, когда электрический заряд нарушил их моторику, а один из Бессмертных, судорожно дернувшийся во время ведения огня из гаусс-бластера, направил дуло орудия на туловища собратьев.

С помощью киберглаза Изабель прицелилась и, не прикладывая болтер к плечу, произвела выстрел по стрелковой цепи некронов. Машины, несомненно, пришли в замешательство, но вот-вот должны были приспособиться к новым условиям.

– Пойте! – проорал Зейн, и, повиновавшись, Изабель присоединилась к Сороритас в боевом гимне, позволив военному ритму нести ее вперед, как по волнам, и оберегать от сомнений и нерешительности.

Очередью из болтера она снесла Бессмертному голову и увидела, как искусственный скелет повалился наземь и испарился в яркой вспышке. Хлыст Зейна возносился над головой и обрушивался со страшной силой, а импровизированное лазерное оружие отсекало конечности и прожигало стальные черепа.

Вдоль всего фронта прокатилась серия таких же изумрудных вспышек, и строй некронов наконец нарушился. Солдаты, которые после попадания не вставали, растворялись во всплесках энергии, как если бы их уносило телепортом или с помощью какого-то другого техноколдовства чужаков.

Бессмертные и когорты их меньших сородичей пытались перегруппироваться, но сестры, что называется, почуявшие кровь, не давали им опомниться и оттесняли назад к пролому. Сумасшедшая безрассудная атака Зейна оказалась именно тем, что было нужно для сплочения Сороритас.

Вдруг, словно получив беззвучный приказ, некроны стали массово отходить к бреши.

Внутри Изабель как будто зазвенел тревожный колокольчик, и она остановилась.

– Погодите…

– За ними! – проревел Зейн, взбираясь по невысокому нагромождению булыжников и отколовшейся кладки. Он поднял высоко над собой кнут и принялся раскручивать его на манер лассо, как бы бросая противнику вызов попасть в него. – Вера наша есть щит наш! Во имя Бога-Императора!

Подчинившись какому-то инстинкту, не то интуиции натренированного бойца, не то чудесному провидению, Изабель сосредоточилась и боковым зрением выхватила некое движение позади толпы защитников. Она обернулась и увидела группу тощих гуманоидов, размашистыми шагами пересекающих внутренний двор со стороны западной стены. «Они внутри! Позади нас! Как такое возможно?»

Некронские воины между тем навели оружие и открыли огонь все как один. Копья обжигающего света прошли чуть выше ее головы лишь благодаря тому, что она вовремя уклонилась.

Выстрелы настигли дьякона Урию Зейна и стерли его из плана бытия. Последняя песенная строфа, сорвавшаяся с его губ, растянулась в леденящий вопль, когда гаусс-свежеватели сделали свою работу. Его грива и красноватая кожа в одно мгновение обратились в прах, а кости страшно почернели, прежде чем тоже рассыпаться в ореоле нефритового света.

– Это ложный маневр! Они по эту сторону стен! – неистово кричала Изабель в общий вокс-канал. – Враг внутри!

В тот момент, когда раздались первые выстрелы, квестор Тегас тут же подошел к закрытой двери камеры-крипты и позвал стоящих на страже Сороритас. Одна из них, женщина со строгими чертами и узким разрезом глаз, подошла и уставилась на него.

Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он впечатал в дверь металлический кулак.

– Это ксеносы, – уверенно заявил он. – Вы не можете оставить нас здесь, пока они атакуют монастырь. Мы принесем пользу канониссе!

– У меня есть приказы, – ответила боевая сестра. – А тебе доверять нельзя, я знаю.

Механодендриты Тегаса поползли по полу и оставили в пыли длинные следы – неосознанное отражение его настроения. С информацией, полученной с помощью разведывательного зонда, он не желал отсиживаться в стороне от конфликта и позволять войскам Сеферины в одиночку противостоять некронам. Он отказывался вверять жизнь свою и своих коллег в руки Сороритас.

– Почтенная сестра, – начал он, подавляя минутную слабость и модулируя свой голос так, чтобы казаться более покладистым, но та прервала его, стукнув прикладом болтера по двери.

– Не вздумай опять заговорить со мной! – прорычала женщина и плюнула в него. – Это твоя ложь…

Тегас так и не узнал, в чем она хотела его обвинить, поскольку коридор вдруг наполнился шумом и светом. Раздался пронзительный крик разрываемых молекул воздуха, и произошла голубовато-зеленая вспышка, приведшая к автоматическому затемнению его оптики.

Предсмертный вопль боевой сестры, угодившей в зловещий ореол, потонул в визге выстрелов некронских гаусс-свежевателей, и последнее, что увидел Тегас перед ее полной дезинтеграцией, была плоть, рассыпающаяся, словно горелая бумага.

Чувствуя, как остаточные цветные полосы обжигают рецепторы его искусственных зрительных приборов, он отошел от решетчатого окошка двери и вжался в стену, чтобы любой, кто заглянет в камеру, не смог бы его заметить.

Снова услышав треск и следующие за ним крики вылетающих пучков частиц, он зарегистрировал отраженный от каменной поверхности свет и по альбедо определил источник как некронские пушки. Продвигаясь по коридору в направлении его темницы, ксеносы вырывали металлическими клешнями железные двери и миллисекундные вспышки смертельного огня выжигали все, что находилось внутри.

Тегас удивился, как быстро чужакам удалось проникнуть в подземелья аванпоста. Быть может, они телепортировались через те дьявольские врата, о которых говорили выбравшиеся из Обсидиановой Луны, или пробрались по неким спрятанным туннелям? Были ли в монастыре такие ходы, которые Имогена и ее упрямые селестинки не заметили ввиду своего невежества? Впрочем, сейчас это не имело значения, учитывая, что ему грозила смерть. Мысль о колоссальной несправедливости такого поворота судьбы ударила ему в голову, словно пуля.

Он нашел в себе старую ненависть и дал ей выйти наружу. За что Омниссия проклял его? Как квестор мог послужить грандиозному замыслу Бога-Машины, если находился столь близко от бесценных сокровищ, а теперь висел на волосок от гибели, так и не добравшись до них?

Он нащупал священный амулет Великой Шестерни, висевший на шее, и провел по нему пальцами в надежде, что его божество не отвернулось от него.

Предупреждение Изабель оказалось бесполезным для Имогены, поскольку пришло слишком поздно, чтобы спасти жизни Сороритас. Внутри центральной крепости с обоих концов коридора в один момент, будто из ниоткуда, появились воины некронов и в скоротечной перестрелке убили многих боевых сестер.

Чтобы избежать схожей участи, Имогена потратила последние гранаты и нырнула в лестничный колодец, когда машины открыли по ней огонь. Единственный путь к спасению вел наверх, и Имогена заторопилась по узкой спиральной лестнице, проклиная свое невезение. Позади звучали шарканье и лязг железных ног, неумолимо шагающих следом. Они находились почти что у нее за спиной, не более чем в одном или двух пролетах.

Дойдя до следующей площадки, она остановилась и подняла оружие, целясь туда, откуда пришла. «Да как они смеют гнать меня, как трусливую собаку, – сказала она себе. – Неверующие не властны над верующими».

Первых двух противников она уложила попаданиями в голову, но за ними, похоже, шел целый взвод, и у нее банально не хватило бы на всех патронов.

– В сторону! – Сильные руки прижали ее к стене, и из дверного прохода мимо промчалась фигура в доспехе.

Имогена увидела, как боевая сестра швырнула связку осколочных гранат вниз и бросилась на пол. Заряды сдетонировали практически сразу, очевидно, поставленные на минимальный таймер.

Взрыв не только оглушил ее и раскидал некронов на мелкие детали, но и завалил лестничный марш обломками камня и сломанными механоидами.

Когда она узнала, кто прибыл ей на помощь, то заметно помрачнела.

– Сестра Мирия. Где канонисса? Ты бросила ее посреди битвы в компании с гибридом?

Женщина заговорила невнятно, к тому же сиплым голосом, но Имогене тем не менее удалось разобрать ее речь по губам.

– Не стоит благодарности, сестра, – ответила Мирия, откашливая густую пыль. – Сеферина вне опасности. А Децима – вовсе не враг нам. Она почувствовала приближение некронов…

– Не так уж и скоро, чтобы это принесло пользу! – огрызнулась она, оттолкнула Мирию и вышла на верхний ярус крепости.

– Исчезни. Ступай на свой пост.

– Канонисса просила меня убедиться, что вам ничего не гр…

– Мне не нужна твоя помощь, сестра-милитантка! – взорвалась она и специально сделала акцент на низком звании женщины.

Имогена ожидала гневной реакции, но Мирия лишь нахмурилась.

– Почему вы вечно ко мне придираетесь? – спросила она. – Зачем превращаете все в соперничество, где выиграть можете только вы? Я выполняю каждый ваш приказ, а в ответ получаю одно презрение!

– Сейчас не время и не место. – Имогена отвернулась, чтобы уйти, но Мирия схватила ее за руку.

– Мы можем погибнуть в любой момент, – сказала боевая сестра, – и я бы предпочла отправиться на тот свет к Богу-Императору, зная, чем же все-таки вас оскорбила, потому что иного объяснения у меня пока нет!

– Ты смеешь давать указания мне? – огрызнулась Имогена и вырвалась из ее хватки. – Хотя чего я удивляюсь! Ты ходишь с таким видом, будто имеешь высокое звание и почетную должность. Давай я тебе кое-что объясню. Ты, сестра Мирия, – женщина, ослушавшаяся приказа канониссы на Неве и ушедшая от телесного наказания!