Текст книги "Молот и наковальня"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Пренебрежение Сеферины выходило за простые рамки здравомыслия. Она подавала личный пример, бросая вызов безразличной Вселенной снова испытать веру сестер.

Мирия молчала весь путь, пока группа продвигалась от входа в монастырь и шла по одному из просторных прямых коридоров, которые вели в центральную крепость. Здание было построено по образу и подобию великого Конвента Санкторум, но в гораздо меньших масштабах.

Всюду лежал песок. Его годами заносило в открытые комнаты, отчего воздух стал сухим и запыленным. При свете факела Мирия увидела проход впереди. Наносы лежали однородным слоем на полу, принесенные потоками ветра, но на них не было видно никаких отпечатков подошв, какие оставляли за собой сестры. Если что-то и жило в этом месте, будь то страшный враг или просто какие-нибудь дикие туземцы, оно не ходило этим путем уже долгое время.

Внутри монастыря царил беспорядок. Никаких разрушений или серьезных повреждений после проигранной битвы, зато отчетливо виднелись последствия длительного воздействия природы. Это не походило на вандализм, скорее казалось, будто по коридорам прошел вихрь и разорвал гобелены и религиозные картины на стенах. Пока сестры переходили из комнаты в комнату, Мирия разглядывала упавшие книжные шкафы, разбросанные по полу книги и свитки. Порой канонисса Сеферина ненадолго задерживалась в таких местах, прежде чем двинуться дальше.

Когда они прошли через тесный проход, где коридор сужался, Ананке заговорила тихим и осторожным голосом:

– Это уже пятый опорный пункт, пройденный с того момента, как мы вошли в здание. И нигде нет никаких следов того, что здесь шел бой.

– И ни одного трупа, – добавила Кассандра.

– Смотрите в оба, – прошептала Мирия.

После ее слов никто больше не нарушал молчания, однако она знала, что все сестры думают об одном и том же. «Куда подевались трупы?» Мирия не видела тех документов, что передали из Ордо Ксенос в руки Сороритас, и задавалась вопросом, что же сделали с телами ее соотечественниц. Забрали ли противники тех, кого убили, или тут была замешана другая сила?

Они обошли помещения центральной крепости и двинулись следом за госпожой в направлении большого донжона. Когда они пересекли границу высоких стальных дверей, за которой начиналась главная часовня, Мирия ощутила странное покалывание. Что-то вроде предчувствия. Но это точно нельзя было назвать страхом.

Сеферина распахнула двери, руками толкнув их вперед, и они медленно отворились на стонущих гидравлических поршнях. Воздух, холодный, как в могиле, вырвался изнутри, отчего пламя факела заколыхалось.

Великая часовня Святилища-101 представляла собой громадное шестиугольное пространство, где каждая из стен поднималась на несколько ярусов в высоту, поддерживая купол из темного камня. Через стеклонные окна в крыше – по одному на каждый из основных военных орденов – в просторное помещение пробивался свет. Все оконные диски были инкрустированы цветными панелями, образующими символы боевых ответвлений: сердце на фоне мальтийского креста, розы белого и кроваво-красного цветов, череп, чаша. Пять дисков с этими изображениями располагались вокруг большого купола с багровым перевернутым крестом, увенчанным белым черепом. Но из-за того, что стеклон сильно потрескался, виднелся только крест слабого, пыльного света. Осколки фрагментов орденского символа валялись на широком и богато украшенном алтаре посреди помещения.

Отряд двинулся дальше и прошел мимо рядов опрокинутых церковных скамей, вырезанных из красного дерева с какого-то далекого лесного мира. Обойдя мраморные колонны, поддерживающие крышу, боевые сестры обнаружили при тусклом свете выбоины от пуль. Невысокие дюны из песка, просочившегося внутрь через разбитые окна, замедляли продвижение. Погребенные под слоями песка реликварии, полные молитвенников, и небольшие алтари торчали наружу, словно рулевые рубки затонувших на мелководье кораблей.

Здесь сильнее, чем в остальных частях аванпоста, ощущались разорение и опустошенность. Часовня монастыря Адепта Сороритас – это место покоя и созерцательного благочестия, согреваемое постоянно горящими электросвечами, обслуживанием которых занимаются сервиторы. Сестра любого ордена может прийти сюда и стать на колени, чтобы помолиться, будучи абсолютно уверенной, что она является частью чего-то большего, чего-то значимее, чем отдельная человеческая жизнь. В подобном месте ощущалось исключительное чувство единения.

Теперь же от часовни осталась лишь блеклая тень. Самое сердце монастыря словно вырвали. Лица святых и почтенных палатин на фризах вокруг колонн и на стенах, казалось, выражали бесконечную печаль, и на какое-то мгновение Мирия вздрогнула при мысли о том, какие ужасы им, вероятно, довелось тут наблюдать.

«Если бы только имелся хоть какой-то след, – подумала она, – малейший намек на произошедшее. Все лучше, чем полное незнание».

В самом центре Великой часовни находилось круглое возвышение из белого мрамора, сияющего при тусклом свете. Наверху стояли статуи. Меньшая из двух, высотой в два человеческих роста, изображала святую Катерину. Она была представлена в образе тех времен, когда их религиозная группа называлась орденом Пламенного Сердца и служила рукой возмездия церкви. Ее гибель от клинков участников ведьминского культа на Мнестее заставила сестринство Мирии переименоваться в орден Пресвятой Девы-Мученицы, и даже сейчас, смотря на каменное лицо статуи, ветеран Сороритас ощутила знакомое чувство скорби.

Над святой Катериной возвышался гигант, преклоненный на одно колено и простирающий к ней руку, будто отец, оберегающий свое дитя. Сделанная из того же белого мрамора, что и алтарь, статуя Бога-Императора Человечества была украшена платиновыми и золотыми деталями, блеск которых полностью не померк даже под толстым слоем патины. Как и изображения на фризах, образ изваяний в этом темном зале словно нес совсем иной посыл, чем когда-то в них вложенный. Складывалось впечатление, будто скульптура Императора замерла в движении, когда Он пытался уберечь Катерину от некоей невидимой силы, пришедшей уничтожить ее.

На мгновение все отделение забыло о своем долге, предаваясь тем же мыслям, и только канонисса Сеферина двинулась дальше и подошла к возвышению. Мирия увидела, как та провела руками по пыльному камню алтаря.

Затем Сеферина склонила голову и кротко заплакала.

Мирия сдвинула брови и обернулась к Кассандре и остальным, жестом приказав им обойти помещение. Они исполнили приказ, используя прикрепленные под дулами болтеров фонарики для изучения затененных углов нефа. Верити поколебалась, но после шагнула вперед, направляясь к канониссе, и Мирия приблизилась вместе с ней.

– Миледи, – начала Верити, – боюсь, тут никому не потребуется моя помощь.

– Я бывала здесь еще послушницей. – Сеферина обернулась к ним, и выражение лица старшей женщины переменилось. – На Святилище-сто один впервые услышала голос Бога-Императора в своей душе. – Отчужденность и грубость Мирии, проявлявшиеся на протяжении всего путешествия от Терры, угасли. Канонисса со слезами на щеках неожиданно показалась очень человечной. Мирия удивилась нахлынувшему на нее сопереживанию. – У меня такое чувство, будто это мой личный провал.

Она жестом обвела окружающее пространство и продолжила тихим голосом:

– Я намеревалась вернуться сюда. Но обстоятельства помешали. Иначе бы я, а не сестра Агнес, служила здесь канониссой в тот день двенадцать лет назад.

– А что бы вы могли сделать, госпожа? – спросила Мирия. – Вас постигла бы та же участь, что и наших погибших сестер.

Сеферина повернулась в сторону загадочной выемки в поверхности алтаря. Приблизившись, Мирия смогла увидеть, что это своеобразное потайное отделение в плите из резного камня. Оно пустовало.

– Не знаю. Я лишь хотела бы оказаться здесь в тот момент и иметь возможность все исправить. – Она вздохнула, и Мирии показалось, будто женщина сняла с себя тяжкий груз.

Верити тоже это заметила; госпитальерка одинаково хорошо разбиралась как в телесных ранах, так и душевных.

– Но вас тревожит что-то еще.

Канонисса кивнула:

– Да, сестра. – Она мотнула головой в сторону наносов песка. – Мне многое еще нужно рассказать. Я знаю, почему здесь нет никаких тел.

– Противник… – начала Мирия, но замолчала, когда Сеферина завертела головой.

– Их забрали вовсе не чужаки, что осквернили это место, – возразила она. Какая-то часть ее прежнего образа возвращалась. – Ордо Ксенос… инквизитор Хот сам сказал мне об этом… Он забрал трупы наших соратниц.

Верити не могла скрыть своего шока.

– Как?! – требовательно спросила она, пораженная этой новостью. – Зачем Инквизиция это сделала? Почему вы им позволили?

Лицо Сеферины сделалось холодно невозмутимым при обвинительном тоне госпитальерки.

– Следи за своим тоном, сестра, – предостерегла она. – Я знаю, ты думаешь о погибших и вспоминаешь потерю собственной кровной сестры, но это не дает тебе никакого права так откровенно высказывать свое мнение.

Женщина кивнула в знак покорности. Ее щеки горели. Мирия, однако, так просто не сдалась.

– Вопрос Верити разумен, госпожа.

– Да, – устало повторила канонисса. – Он не давал мне покоя на протяжении всего путешествия. Но такова цена, какую должен был заплатить орден. Это все проделки Хота. Он позаботился о том, чтобы мы не получили от Верховных лордов Терры разрешение вернуться сюда.

Сеферина поджала губы и продолжила:

– Я была на грани того, чтобы отправиться в эту миссию с разрешением или без, когда он все-таки уступил. Трупы наших павших сестер стали платой за эту возможность, будь проклят Хот за его алчность.

Она вздохнула:

– Инквизитор пообещал, что тела возвратят нам в свое время… После завершения его исследований.

– Это же наши сестры, а не какие-то игрушки для Ордо Ксенос, – с раздражением произнесла Мирия. – Что нужно Хоту от тел погибших?

– Понимание природы чужеродной угрозы, вторгнувшейся в этот мир, – сказала Сеферина, в точности повторив то скудное объяснение, которое ей дали. – Ряди блага Империума Человечества. И по приказу Экклезиархии мы обязаны соблюдать это соглашение.

– Мы проделали весь этот путь, – вмешалась в очередной раз Верити, – но до сих пор никто так и не назвал имя того зла, что пришло в аванпост…

– Я знаю имя, – перебила Сеферина.

Она собиралась продолжить, но тут по часовне эхом пронесся крик сестры Ананке:

– Миледи! Прошу, скорее сюда! Там что-то есть!

Мирия различила волнение в голосе женщины и взяла болтер на изготовку. Они нашли Ананке стоящей возле скопления упавших опорных раскосов, разрушенных взрывной волной. Елена и Изабель уже находились там и, приставив оружие к плечу, целились в груду булыжников.

– Что это? – спросила Сеферина; теперь все следы ее недавнего проявления эмоций исчезли.

– Держитесь позади, – предостерегла Ананке. – Это может быть ловушка, реагирующая на движение.

Мирия посмотрела в том направлении, куда оружием указывала темнокожая женщина, и увидела слабый блеск чего-то металлического среди раздробленных камней. Она вновь посмотрела на обвалившиеся раскосы, изучая их на предмет повреждений.

– Похоже на следы от взрыва бронебойной гранаты. – Она встряхнула головой и показала на одну из мраморных колонн рядом. – Плохие навыки владения оружием. Одна из колонн могла нечаянно обрушиться.

– Они были в отчаянии, – предположила Верити и задумалась, представив сцену ужасного сотрясения внутри часовни. – Они использовали все имеющиеся средства…

Сороритас подняла болтган над плечом, и его сразу примагнитило к ее силовому ранцу. Мирия стала подходить к груде камней и вдруг остановилась: сестре-селестинке дозволялось брать на себя инициативу, но она ей уже не была. «Теперь ты простая боевая сестра, – напомнила она себе, – запомни это. Ты рядовой солдат в войнах церкви». Затаив дыхание, она обратилась к канониссе:

– Миледи, с вашего позволения?

– Давай. – Сеферина кивнула ей в ответ.

Остальные отошли на несколько шагов назад, когда Мирия принялась медленно и осторожно продвигаться по обломкам в направлении того объекта, на который указала Ананке, оставшаяся сейчас стоять на месте, держа наготове заряженное оружие.

Поначалу Мирия подумала, что это нечто вроде ящика для молитвенников, который можно часто встретить в часовнях Сороритас. Но затем поняла, насколько сильно ошиблась.

Объект имел угловатую форму и явно походил на какой-то механизм. На вид он был сделан из стали, но почти не блестел, и большую его часть покрывали крошечные щербины. По всей поверхности шла замысловатая гравировка, слишком мелкая, чтобы разглядеть с расстояния дальше вытянутой руки. В строгом порядке были выстроены бесчисленные символы, сложенные из линий и кругов; они напомнили ей о математических формулах, которые она учила еще в детстве на уроках в схоле.

На одной из сторон артефакта зияло два крупных отверстия, и Мирия осторожно засунула в них пальцы. Объект сдвинулся от ее хватки, и она потянула. Булыжники и песок какое-то мгновение сопротивлялись, не желая отдавать предмет, но затем он сместился и вышел из-под обломков. Он оказался вдвое тяжелее, чем ожидалось, и куда больше, поскольку из-под разрушенных камней виднелась только его половина. Боевая сестра повернула артефакт в руках и застыла в потрясении.

Объектом оказался череп из тяжелого серебристого металла, однако он не соответствовал реальным человеческим пропорциям, как, впрочем, и орочьим, таутянским или других известных ей пришельцев. И все же, определенно, это был череп: вытянутый длинный подбородок, прорезь рта и безжизненные глазницы, в которые Мирия запустила пальцы. Пучки проводов толщиной в человеческий волос торчали из того места, где должна была начинаться шея. Четко просматривались следы серьезных повреждений на лицевой стороне. Он не походил на отколовшийся элемент произведения искусства или абстрактной статуи. Его явно произвели заводским методом, и к тому же весьма давно. Мирия посмотрела на череп, и тень сомнения закралась в сердце: чудовищное отвращение, настолько же сильное, насколько трудно от него было избавиться. Обрывки воспоминаний, фрагменты неясных инструктажей и полузабытые слухи слились воедино в ее голове. Эта штука принадлежала ксеносам.

Мирия подняла взгляд и увидела, что Сеферина подходит к ней.

– Это и есть то, что убило наших сестер, госпожа? Это лик убийц?

Старшая кивнула.

– Мне известно их имя, – ответила канонисса, – а сейчас и все вы его узнаете.

– Некроны, – опередила Верити, нарушив внезапно повисшую тишину.

В следующую секунду сверху послышался рев двигателей, и через дыру в куполе проникли тени. Во внутреннем дворе приземлялась вторая группа шаттлов и челноков.

С неожиданной усмешкой на губах Сеферина протянула руку, выхватила череп механического создания у Мирии и резко развернулась на каблуках, хлопнув плащом.

Тегас спускался с шаттла «Аквила», словно по рельсам, а за ним волочился шлейф из его роскошных красно-коричневых одежд. Стороннему наблюдателю могло показаться, что он перемещается без грубых движений, свойственных живым организмам, но при внимательном рассмотрении можно было заметить мелькание крошечных паучьих лапок у самой земли, которые оставались скрытыми под краями одежды. И если бы кто-нибудь приблизился на достаточное расстояние, он бы увидел огромный легион насекомообразных механизмов, несущих магоса. Тегас заменил нижнюю часть своего тела искусственной сто восемь лет назад и не прекращал работать над верхней частью. Даже во время путешествия к Святилищу-101 на борту «Тибальта» он продолжал модернизацию, заменяя последние куски плоти в кишечном тракте и методично обновляя глазной модуль.

На некоторое время он дал свободу своим механодендритам, проводя анализ атмосферы планеты. Он втянул воздух и проверил температурный уровень, позволил своим цифровым чувствам определить гравитационный индекс и провести анализ радиационного фона. Посмотрел на окружающий мир через зрительные устройства, находящие термографические и эфирные следы, и приступил к обработке гигаквадов сырых данных о химическом составе планеты.

Адептус Механикус прибыли, а значит, пора приступать к работе. Он немного подразнил свои чувства программой, синтезирующей эффект возбуждения, а после завершил данный процесс и вернулся к стандартному рабочему режиму. Его окружали мирские создания, женщины в броне и прислуживающие рабочие обоих полов. Они говорили, а он записывал каждое их слово. Тегас слышал, как они рассказывали о безжизненности планеты, а он только посмеивался над ними на бинарном языке. Грубая студнеобразная структура из кровеносных сосудов и зрительных нервов в их головах не позволяла видеть то, что видел квестор, обладающий превосходным многоканальным зрением. Мир полнился жизнью на сверхвысокочастотном, ультрафиолетовом и фототропном уровнях, о чем другие никогда не узнают.

Тегас импульсной передачей разослал указания своей свите из восьми человек, пять из которых были младшие адепты, выбранные квестором за гибкость их ума и неординарные мыслительные способности, а остальные – хорошо переодетые бойцы-скитарии, способные сойти за простых илотов Механикус практически при любой проверке, кроме, наверное, самой тщательной. Все вместе они находились в кибергармонии и сейчас создавали общий банк данных для всех членов группы. Тегас оставил подчиненных заниматься этим рутинным делом, а сам продолжил скользить по посадочной площадке. Используя зашифрованный вокс-канал для подключения к вирусной программе, что он внедрил в машинный дух «Тибальта» еще на Парамаре, магос внимательно анализировал информацию с орбитальных сканеров корабля о местных континентах.

Поэтому, когда совсем близко появился какой-то среднечастотный шум, Тегас отчасти растерялся, и ему пришлось сделать паузу, чтобы осознать, что его имя громко произносят. Он обернулся на источник голоса, стараясь на ходу вычислить свои стресс-факторы и показатели эмоциональности. К нему приближалась канонисса Сеферина. На ее лице читалось недовольство. Тегас уже не в первый раз видел ее такой. С ней шли другие Сороритас, обходящие сервиторов, что занимались разгрузкой на временной посадочной площадке. Тегас включил в своей визуальной системе программу-идентификатор, чтобы, едва только взглянув на одну из женщин, вспомнить все сведения о ней.

– Достопочтенная канонисса, – начал он, предупреждая ее слова своими, каждое из которых модулировал в цифровой форме так, чтобы они звучали безобидно и передавали легкую озабоченность. – Какая радость наконец-то прибыть сюда, не так ли? Я…

– Что еще вы скрыли от нас?!. – требовательным тоном спросила она. В глазах ее пылала холодная ярость. – Вы, без сомнения, что-то умалчиваете. Таков весь ваш род, квестор, бесконечно уверенный в безупречности собственных машинных интеллектов! – Сеферина встряхнула головой. – Но это зашло уже слишком далеко.

Тегас не стал прерывать начатый анализ и принялся параллельно обдумывать ответ на заявление женщины:

– Я жажду приступить к изучению этой планеты, да восславится Омниссия за направляющие нас протоколы. – Он знал, что за происходящим пристально следят адепты из его группы. – Этого желания в тайне я не держу, миледи.

– Вы говорили, ищете тут что-то. Что именно? – Вопрос поступил от женщины, обозначенной как сестра Имогена, чей голос магос воспринимал как собачий лай. Прошел короткий миг, прежде чем удалось прочитать эмоции на ее лице. Раздражение – так это называлось, если он не ошибался. – Реликвии эпохи, предшествовавшей наступлению Древней ночи?

– Хватит уловок, – сомкнув челюсти, процедила Сеферина, вытаскивая что-то из складок боевого плаща. – Вы пришли сюда за этим, так?

Рука женщины превратилась в размытое пятно, и в направлении Тегаса что-то полетело. Ближайший скитарий отреагировал молниеносно и бросился на перехват согласно автономным правилам защиты, но квестор отменил команду, послав луч с кодовым импульсом, и схватил в воздухе объект извивающимися манипуляторами.

Он ощутил, как сама но себе активировалась программа возбуждения. Реликвия, что магос держал перед глазами, представляла собой образец ксенотехнологии, несомненно принадлежащий некронтир. Судя по радиоуглеродному анализу, возраст этого предмета составлял несколько миллионов лет. Он имел довольно сильные повреждения, но все равно оставался сравнительно целым.

Тегасу пришлось приложить усилие, чтобы не попасть в замкнутую программную петлю и не забыться в тусклом блеске будоражащего предмета. Он посмотрел в сторону, внимательно проследив за тем, чтобы один из его подчиненных принял в руки металлический череп.

– Как интересно. Спасибо за этот пленительный артефакт, канонисса.

– Некроны, – сказала Сеферина с нескрываемым отвращением. – Предположения совета аббатис и приоресс оказались правдой. Некроны уничтожили это место, – тут она показала в Тегаса пальцем, – и Адептус Механикус все время об этом знали!

Он опустил плечи в качестве человеческого жеста признания поражения.

– Мы предполагали, – признался он, меняя тон своего синтезированного голоса на менее лукавый и более печальный. – Инквизитор Хот предоставил совсем немного информации о том, что может скрываться в системе Кавир… обеим нашим организациям.

– Следовало рассказать нам об этом, – женщина продолжала напирать на него, – обсудить. Это все меняет.

– Неужели? – невинно спросил Тегас. – Мертвых не вернуть, а для восстановления монастыря по-прежнему важно наше сотрудничество. Но этот мир действительно может содержать бесценные реликвии человеческой истории, – при этих словах он задрал голову, – более значимые, чем какой-то кусок инопланетного мусора.

Восхитительная ложь; по правде, он с радостью продал бы жизни любых сестер ради обладания подобной вещицей.

Сеферина неодобрительно хмыкнула и сложила руки на груди.

– Очевидно, за вами и вашей группой потребуется более тщательный присмотр, чем я раньше предполагала. Что бы вы ни делали, куда бы ни ходили, всюду за вами будут приглядывать Сороритас. Это приказ.

– Неприемлемо! – От подобного оскорбления Тегас вдруг забыл о протоколах голосовой модуляции. – Адептус Механикус не состоят под вашей юрисдикцией! У вас нет никакого права отдавать такие приказы.

– Напоминаю, в этой миссии Адепта Сороритас выступают в качестве военного контингента, – ответила она. – И как боевой командир я считаю, что для вас… не совсем безопасно… передвигаться без охраны.

– Это угроза? – с сомнением спросил Тегас, поскольку утратил способность различать неуловимые интонации голоса немодифицированных людей много лет назад. Это было одной из причин, по которым он не любил контактировать с ними. – Канонисса, я обязан потребовать, чтобы вы…

Но она снова перебила его. Сеферина обращалась ко всем окружающим ее войскам и членам рабочих команд:

– Превыше любых потребностей, в том числе и в пище, воде и укрытии, одно дело, которое необходимо выполнить в первую очередь. Долг, что не удавалось исполнить уже больше десятилетия. Сегодня ночью мы положим этому конец.

Сеферина метнула ядовитый взгляд на квестора:

– Никто не покинет монастырь. Это мое решение, и вы ему подчинитесь.

В голове Тегаса тут же сложились дюжины различных последовательностей фраз и конструкций предложений, но он все их отмел. Тут не о чем было говорить, даже он это понимал. Лучше один раз потворствовать прихоти этой женщины и затем продолжить действовать по плану втайне от нее и ее подручных.

– Разумеется, – слегка поклонился магос, отчего завыла его гидравлика. – Как прикажете, миледи.