Текст книги "Где Ангел не решится сделать шаг"

Автор книги: Джеймс Сваллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

2
СОБРАНИЕ В РАЗДУМЬЯХ
АКОЛИТ
ЛИЦО В ДЫМКЕ

«Красная слеза» и внутри, и снаружи была произведением искусства кораблестроения. Корабль нес штандарт Кровавых Ангелов всякий раз, как примарх покидал родной мир легиона. И, подобно Сангвинию, боевая баржа стоила того, чтобы ее увидеть.

Носовая часть корабля напоминала наконечник стрелы длиной десять километров, обшитый блестящей медью, бронзой и багровой сталью. Ее усеивали жерла нова-пушек, мегалазеров, электромагнитных катапульт и торпедных аппаратов, демонстрируя арсенал, сравнимый с вооружением целого флота небольших кораблей. По всей длине корабля располагались многочисленные башни, выступая из верхней и нижней частей корпуса. Как и у всех имперских боевых кораблей, проектируемых по многопалубной схеме, заложенной в древних океанских предках «Красной слезы», из кормовой части корабля поднималась огромная цитадель. Эта громадная башня управления напоминала гигантскую крепость. Внешнее укрепление из возвышающихся адамантиевых стен и бронированных окон находилось в основании, а широкий цилиндрический донжон поднимался выше. На его вершине среди зубчатых бойниц и оборонительных батарей в пустоту взирал немигающим глазом огромный прозрачный купол.

Точно так же под центральной плоскостью прочного корпуса выступал заостренный, похожий на клинок киль. Здесь размещались многочисленные вспомогательные орудия и ангары для эскортных кораблей. Поперек вертикальной надстройки тянулись стыковочные отсеки, достаточно вместительные для приема и обслуживания эскортных фрегатов.

Но истинное великолепие «Красной слезы» открывалось сверху. Если бы наблюдатель оказался прямо над боевой баржей и посмотрел вниз, то ему стало бы понятно, как в форме корабля воплотилось его название. Боевая баржа была построена в форме огромной рубиновой слезы, а из бортов выступали, имитируя символ легиона Кровавых Ангелов, винглеты, в которых располагались группы двигателей и отсеки личного состава. На фоне бесконечной тьмы «Красная слеза» представляла собой творение, демонстрирующее гордый вызов человечества. Она была одновременно монументом, оружием и крепостью сыновей Сангвиния, а также достойной колесницей для примарха.

Вместе с флагманом двигались в строю другие корабли – от канонерок до гранд-крейсеров. Перехватчики типа «Крыло ястреба» и «Ворон» обеспечивали вокруг флотилии широкое оцепление. Флот наполнила новая энергия, возродилась целеустремленность. После многих месяцев сравнительно несложной кампании все до единого Кровавые Ангелы жаждали покинуть этот сектор космоса и присоединиться к полноценным триумфам Великого крестового похода.

Известия быстро распространились по кораблям IX легиона. Их передавали смертными экипажами и сервами легиона, даже группе гражданских летописцев поручили осветить боевую задачу флота. Слухи распространялись шепотом за едой, чтобы не слышали старшие офицеры. Волнения не обошли стороной даже легионеров. Объединенный флот «Красной слезы» пришел в движение, уже был проложен курс, ориентируемый на далекий варп-маяк. За последние недели вечный свет Астрономикона Терры стал нечетким, вынудив воспользоваться дополнительными ориентирами, которые имперские навигаторы обычно использовали в качестве точек рандеву.

Цель операции была у каждого на устах.

Под солнечным куполом на вершине большой башни находился великолепный приемный зал. От пола до потолка тянулись колонны из красного мрамора, добытого из огненных земель экваториальных регионов Ваала. Со столбов свисали шелковые знамена, покрытые замысловатыми узорами. Это были боевые хроники, описывающие каждое сражение Кровавых Ангелов, от последних боев на Терре в конце Объединительных войн, двух столетий Великого крестового похода и до настоящего времени.

Войдя в помещение, капитан Ралдорон рассмотрел стяги и обнаружил новую нить слов: пояс Кайвас. Он мрачно улыбнулся. Сервиторы не тратили время, поместив название операции на ткань, словно им, так же как и ему, не терпелось оставить кампанию в прошлом и двигаться дальше к более великим триумфам.

Капитан прошелся вдоль колонн, минуя внешний край покрытого плитками пола. Он посмотрел вниз и увидел знакомые очертания Терры и Ваала: рельефы двух планет накладывались друг на друга. В данный момент Ваал находился в зените, фотонные плитки показывали восточное полушарие его родины, словно освещенное теплым солнцем. Под ногами промелькнули горы Чаши и Великая пустошь, и на краткий миг Ралдорон как будто бы вернулся домой. Из-за Ваала выглядывала Терра, напоминая луну в затмении, ее поверхность вдоль и поперек исчертили города. Мозаика выглядела неподвижной, но это была иллюзия. Чем ближе «Красная слеза» подойдет к Терре в галактической плоскости, тем явственнее планета будет прибывать, а Ваал, наоборот, убывать. Сейчас они были ближе к дому, и это устраивало Ралдорона.

В центре зала стояли капитаны рот Трех Сотен, тех, что находились на флоте. Каждый из капитанов встречался с ним взглядом, приветствуя четко, по-военному или просто почтительным кивком. Он отвечал им тем же. Ралдорон был таким же ветераном, но он командовал первой, а звание магистра ордена включало его в отдельную группу старших офицеров. Всего лишь несколько воинов легиона были удостоены такой чести. Он носил звание с гордостью и смирением, как и полагалось Кровавому Ангелу, но капитан знал, что оно навсегда отделило его от товарищей.

Возможно, это было к лучшему, Ралдорон никогда не отличался общительностью. Он считал себя простым человеком, воином, призванным сражаться за примарха и Императора.

Какие еще могут быть разговоры или сомнения на этот счет?

Капитан сбавил шаг, когда заметил трех боевых братьев, вовлеченных в оживленную дискуссию, и уловил обрывок разговора.

Капитан Накир, командир двадцать четвертой, разговаривал с Фурио из третьей. Они разительно отличались друг от друга и оба по-своему были далеки от типичного образа Кровавого Ангела. Накир был родом из племени технокочевников, с черными волосами до плеч, заплетенными в косу. Застывшее на смуглом лице выражение напоминало нечто среднее между улыбкой убийцы и гримасой фанатика. Фурио между тем был немного выше и шире. Кое-кто шутил, что ему больше подошел бы доспех «Катафракт» из терминаторских отделений вместо стандартной брони, явно тесноватой для него. Кожа на бритой голове Фурио была бледной, указывая на выходца из северной полярной зоны Ваала.

Накир и Фурио обращались к третьему офицеру, и даже со спины Ралдорон тут же узнал Амита, капитана пятой. Силовой доспех Ралдорона, как и у Накира с Фурио, был в отличном состоянии и соответствовал предстоящей встрече. Первый капитан задержался перед тем, как подняться в купол, чтобы взять силовой меч и церемониальные ножны для подобных случаев. Каким бы ни был результат кампании, она подошла к своему завершению, и дальше предполагалось проведение церемонии в рамках протокола. Они собирались не в каком-то разбитом бункере в разгар боевых действий, а в своих собственных владениях.

А вот Амит не считал это важным. Его доспех был таким же, как и во время кампании в Кайвасе. Облачение великолепного качества покрывали следы попаданий, зарубки от клинков. Броня символизировала воинственную прямолинейность воина.

– Ты не мог перед прибытием привести в порядок доспех, брат? – спросил Накир.

Амит пожал плечами. У него были коротко стриженые волосы, а рыжеватая борода не скрывала извечную гримасу.

– Я пришел из тренировочных клеток. До этого отстреливал орков с корпуса фрегата. У меня не было времени, – последние слова он произнес с лукавой улыбкой.

– Ты ведь знаешь, как выглядит полировочная тряпка? – спросил Фурио, подняв бровь. – Я могу показать.

Капитан пятой нахмурился и наклонился, чтобы рассмотреть доспех Фурио, притворившись смущенным.

– Как странно… – он указал на сияющий красный керамит другого легионера. – Я мог бы поклясться, что какой-то миг цвета твоего панциря были пурпурными и золотыми, а не багровыми.

Накир засмеялся.

– Как бы Фурио ни старался, он никогда не будет таким же красавчиком, как щеголи Фулгрима.

Фурио фыркнул.

– Согласен, наш примарх не одарил меня своим благородным обликом, зато наградил боевой проницательностью, – он поднял взгляд, когда Ралдорон приблизился. – И уверен, что первый капитан согласится со мной. Дело в том, что Кровавые Ангелы – самые красивые из Легионес Астартес.

– Как в полированном доспехе, так и без него, – добавил Амит с редкой для него улыбкой.

– Я не могу судить об этом, – ответил Ралдорон. – Я всего лишь простой солдат.

Накир поднял голову.

– Капитан, мы не простые солдаты.

– Возможно, и так, – признал Ралдорон.

Он повернулся и увидел, что Амит смотрит на него. Из всех капитанов легиона Амит и его рота имели репутацию наиболее кровожадных. Не один раз пятой объявляли выговор за неоправданно рьяное преследование врагов. Неспроста прямолинейный офицер заслужил прозвище Расчленитель и, имея возможность отречься от эпитета, принял его. У Амита была натура хищника, в нем клокотала едва сдерживаемая агрессия. Ралдорон видел ее много раз выпущенной на волю на полях сражений.

– Ты знаешь? – спросил Амит.

Первому капитану не было нужды спрашивать Амита, что он имеет в виду. Этим вопросом задавались все. «Куда мы направляемся далее?» Ралдорон нахмурился.

– Я не должен говорить об этом. Мы здесь, чтобы узнать ответ все вместе.

– Примарх скоро будет, – сказал Фурио. – Я видел, как сержант гвардии Зуриил направился в покои Ангела, чтобы сопроводить его.

– Если бы это зависело от Сангвинарной гвардии, Ангелу никогда бы не позволили покинуть покои, – фыркнул Накир. – Азкаэллон ходит так, словно золотой доспех делает его лучше остальных.

Ралдорон был согласен с его мнением, но не мог позволить даже малейшему зерну разногласия пустить здесь корни. Он строго взглянул на Накира.

– Азкаэллон, Зуриил и остальные выполняют свой долг, как и мы. Они заслуживают наше уважение.

– Я говорю только то, что вижу, – ответил Накир через мгновенье.

– Не здесь, – сказал ему Ралдорон. – Не сейчас. В наших рядах не будет соперничества между разными подразделениями.

– Я слышал слухи о нашем новом пункте назначения, – вмешался Фурио, чтобы вернуть беседу в прежнее русло. – Говорят, Воитель планирует крупное наступление в нескольких секторах отсюда.

– И откуда тебе это известно? – спросил Амит с очевидным сомнением в голосе.

– Астропатические хоры, – пояснил Фурио. – Их передачи иногда неточны. Перехватываются чужие сигналы. Становятся известными данные по другим экспедиционным флотам.

Ралдорон ничего не сказал. Он знал, что экипаж обсуждает эти слухи, когда считает, что он их не слышит. Корабли из нескольких легионов, по некоторым данным, из шести, вызвали к Хорусу, а вместе с ними и их примархов. Первый капитан попытался представить, против какого врага необходимо такое количество сил. Два или три сына Императора, сражающихся вместе, были редкостью. Если их собиралось больше, то это означало появление в ближайшем будущем угрозы колоссального масштаба.

Он посмотрел на изображения планет под ногами.

– Возможно, речь совсем не о войне. Может быть, нас собирают по другой причине. Последовать за Императором на Терру.

– Мы отправляемся не в Солнечную систему, капитан. – Он услышал женский голос, высокий и звонкий, словно хрусталь. Ралдорон повернулся и слегка поклонился, когда к ним подошла капитан «Красной слезы». Ее свита – пара офицеров Имперской Армии и женщина-летописец с маленьким пиктером – осторожно следовали за ней, пытаясь выглядеть уверенными среди множества громадных фигур.

К ее чести адмирал Афина ДюКейд держалась невозмутимо в присутствии собравшихся в зале воинов. Она была крошечной в сравнении с Ралдороном, но он слышал, как один ветеран назвал ее «выкованной из железа». Любой легионер мог поднять адмирала и переломить, как связку сухих веток, но она излучала величие, которое Первый капитан редко у кого встречал. Казалось, ничто не может взволновать женщину – ни величайшая вражеская армия, ни самый жестокий бой. В холодных синих глазах светился интеллект тактика, который Ралдорон находил интригующим. Когда адмирал ДюКейд говорила, даже Ангел слушал, и уже только это вызывало чувство глубокого уважения, столь редко возникающее у воинов легиона к посторонним. Сангвиний лично выбрал ее на должность командира своего флагмана, которую она занимала столько же времени, сколько Ралдорон был легионером.

Он всматривался в изрезанное морщинами, уверенное лицо. Капитану было сложно определить ее возраст. Казалось, за многие десятилетия она совсем не изменилась, благодаря омолаживающим процедурам не поддаваясь влиянию времени. Ралдорон не помнил своей матери, он рос сиротой после того, как семья погибла в буре, но, по его мнению, она была бы похожа на ДюКейд.

– Благодарю, что присоединились к нам, адмирал, – сказал Накир. – Как дела на флоте?

– Хорошо, капитан, – ответила она. – Наша боеспособность оптимальна, а потери в кампании удовлетворительны. Думаю, все согласны с тем, что мы готовы к новой кампании.

– И никакой благодарности от Альфа-Легиона, – мягко сказал Фурио. – Словно они совсем не нуждались в нас…

– Если не Терра, тогда куда? – вмешался Амит, не желая менять тему разговора. – Мы присоединимся к оперативной группе «Игнис» в Нартабе?

Адмирал посмотрела на Кровавого Ангела.

– Нет. Я так понимаю, что операция против эльдарских пиратов в системе Нартаба находится в завершающей стадии. Линкор «Игнис» и его флотилия присоединятся к нам. Точка встречи уже определяется.

– А потом? – спросил Накир.

ДюКейд слабо улыбнулась.

– Я знаю не больше вашего, капитан. Примарх пока не поделился со мной, что будет дальше, – она собиралась что-то добавить, когда один из людей рядом с ней застыл.

У помощника адмирала на правой стороне лица от виска до челюсти тянулся аугментический имплантат из меди и полированного серебра. Ралдорон узнал беспроводное вокс-устройство, а улучшенный слух уловил слабый звук – вибрацию эхо-сообщения, передаваемого в сосцевидный отросток благодаря костной проводимости.

– Майор? – ДюКейд заметила реакцию и пристально посмотрела на подчиненного.

– Контакт, госпожа, – ответил помощник, глядя прямо перед собой, словно повторял то, что слышал. – Наши корабли-разведчики в авангарде докладывают об одиночном имперском корабле крейсерского класса на курсе перехвата. Вероятно, он ждет нас за широкой тенью пояса, в точке «Мандевилль».

– Как не вовремя… – пробормотал Накир.

– Принадлежность? – спросила ДюКейд. – Название и эскадра?

– Сигналы запроса указывают на «Темную страницу», принадлежащую XVII Легиону Астартес.

Амит нахмурился.

– Несущие Слово Лоргара? Кому пришла идея пригласить их?

Ралдорон уже щелкнул по вокс-бусине в нашейнике доспеха, переключившись на частоту флота, а майор тем временем снова заговорил.

– В данный момент мы получаем автоматический сигнал с корабля. Кодовые протоколы совпадают.

Первый капитан прослушал сообщение, и его лицо помрачнело.

– Они говорят, что прибыли для разговора с Ангелом. С ними эмиссар Воителя.

Когда Ралдорон добрался до покоев примарха, его ждала Сангвинарная гвардия. Зуриил, сержант гвардии и заместитель командира подразделения, отдавал приказы боевому брату Логосу.

– Ты и Халкрин с освещенной стороны, – сказал он гвардейцу. – Мендрион и я прикроем господина с теневой.

Логос отдал честь ударом кулака о грудь, встроенный в перчатку болтер лязгнул о доспех. Он искоса взглянул на Ралдорона и вышел.

Зуриил преградил дорогу капитану.

– Ситуация под контролем, Первый капитан.

– Не сомневаюсь, – ответил Ралдорон. – Но как магистр ордена я должен выслушать Несущих Слово. У меня сотня боевых капитанов, которым необходимо знать о приказах магистра войны. Будет лучше, если они услышат их от меня.

Сержант гвардии кивнул.

– Как пожелаешь. Посланцы с «Темной страницы» пристыковались во втором отсеке. Они скоро будут.

Богато украшенные двери покоев примарха открылись, Ралдорон шагнул внутрь, и его глаза в первую очередь нашли Сангвиния.

Его повелитель носил обычный доспех из золота и белой платины, поверх сложенных крыльев был наброшен бронзовый кольчужный плащ. И хотя броня не выглядела такой великолепной, как та, что он надевал в битву, она не скрывала все великолепие примарха. Ралдорон однажды услышал слова одного летописца, что Сангвиний сияет, подобно звезде, которой придали форму человека, и не смог придраться к этому описанию.

Примарх увидел Первого капитана и коротко кивнул, подзывая его.

– Рал, отлично. Ты избавил меня от необходимости вызывать тебя. – Ангел пересек атриум помещения, пройдя сквозь лучи мягкого света, испускаемого парящими светосферами. Сияние отразилось от великолепного доспеха, осветив цветными вспышками картины и другие произведения искусства, расставленные вдоль стен.

Ралдорон и Зуриил преклонили колени на полированном каменном полу и склонили головы.

– Ваше пожелание, милорд? – спросил капитан.

Ангел велел им встать, и, когда Зуриил и другой телохранитель в золотом доспехе заняли предписанные места, капитан приблизился на несколько шагов. Сангвиний был намного выше него, но он не возвышался над офицером, в том смысле, что капитан не чувствовал себя подчиненным. Казалось, повелитель Кровавых Ангелов способен быть наравне со своими сыновьями, даже если в реальности было иначе.

– Я видел тебя во сне, мой друг, – сказал Сангвиний, – несколько ночей назад, когда я размышлял о нашем походе.

– Я… это честь для меня, – сказал Ралдорон, подчеркивая каждое слово. Пути сыновей Императора были неисповедимы и часто непонятны даже для таких сверхлюдей, как легионеры. Было известно, что некоторые из примархов обладали способностями, которые не поддавались логическому объяснению. Ходило много слухов, что Мортарион из Гвардии Смерти не чувствует боли, Коракс может затуманить разумы людей одной мыслью, а Хан говорит со штормами… В этих рассказах странным образом сплелись живой миф и голая правда. И когда речь шла о таких существах, как примархи, невозможно было определить, где заканчивается истина и начинается вымысел. У Ангела было особое зрение,так это называлось, и за все годы службы в легионе ничто из того, что видел или слышал Ралдорон, не вызывало у него сомнения. В редких случаях, когда на кону стояло многое, Сангвиний вмешивался в операции легиона, как будто без причины, но всегда с исключительным эффектом. Спасались жизни, поражения обращались в победы, раскрывались ловушки. И отмечалось, что иногда он одаривает воинов милостью – мимолетным видением их собственной участи, открывшейся ему сквозь сложное переплетение нитей судьбы.

Когда Ралдорон был молодым скаутом, он услышал эту историю от старого магистра неофитов и задумался, что бы это значило. Сейчас, более чем столетие спустя, он узнает ответ.

Сангвиний кивнул.

– Я видел тебя на Ваале. Ты был в пещерах под крепостью-монастырем. Ты…

Лицо примарха омрачилось, но на мгновенье, и Ралдорон даже подумал, не показалось ли ему.

– Ты был преисполнен гордости.

Капитан долго искал нужные слова. Наконец прозвучал ответ:

– Я горд быть вашим сыном, повелитель.

– А я рад видеть тебя в своем легионе, – примарх мягко усмехнулся ему. – Ты – моя сильная правая рука, Рал.

– Они идут! – предупредил Зуриил, прервав дальнейший разговор.

Квадратный участок плиток посреди вестибюля опустился в углубление и разошелся на части, каждая втянулась в полость под полом, как кусочки мозаики. Из открывшейся шахты поднялась платформа, паря на пульсирующем мареве антигравитации. Лифт выровнялся с палубой и остановился. На нем стояли вооруженные болтерами и вытянувшиеся по стойке смирно четверо Кровавых Ангелов, облаченных в цвета Сангвинарной гвардии. Они одновременно опустились на колени и поклонились, как и несколькими минутами ранее Ралдорон.

В центре платформы находились трое, и они также оказали Сангвинию должное уважение. Двое были космодесантниками, вырезанные на керамите строки текста густо покрывали их темные доспехи, а наплечники украшал символ пылающей книги. Несущие Слово с непокрытыми головами поклонились в пояс. Длинные локоны сынов Лоргара свисали до горжетов, в обвитых золотой проволокой прядях звенели шпильки благочестия.

Последней из гостей была неестественно высокая женщина, закутанная с головы до пят в одежды из странного прозрачного материала темно-серого цвета. Ралдорон решил, что она, возможно, родом с одной из колоний с нулевой гравитацией, где люди вырастали гибкими и со слабыми костями, и на кораблях с обычной терранской гравитацией они передвигались в поддерживающих каркасах. Сквозь темную кисейную ткань были видны очертания ее лица, изгибы длинного и худого тела, костлявые плечи и маленькая грудь. Ралдорон удивился, когда понял, что под бесформенной мантией больше нет никакой одежды.

Один из Несущих Слово, седовласый ветеран с перекинутой через руку полосой пергамента, шагнул вперед.

– Благородный Сангвиний, – начал он грубым голосом. – Я капеллан Танус Крид, высокопоставленный аколит Лоргара и командир «Темной страницы».

Он указал на воина рядом.

– Мой заместитель, капитан Уан Харокс.

Харокс кивнул. Доспех капитана также украшали длинные бумажные клятвенные ленты, ниспадающие с ярко-красных печатей на нагруднике. У космодесантника были рыжие волосы и, как заметил Ралдорон, неорганические глаза. Вместо живых человеческих ему в череп хирургическим путем внедрили механический визор.

– Женщина – мадемуазель Корокоро Сахзё из Адептус Астра Телепатика.

– Астропат? – спросил Сангвиний.

Она исполнила сложный балетный реверанс.

– Слава тебе и твоему легиону, Великий Ангел! – У ее голоса был специфический музыкальный тембр.

– Я приветствую сыновей моего брата на «Красной слезе», – произнес примарх, взглядом отпустив почетную стражу. – Но должен сказать, вас не ждали. Если бы вы прибыли на день позже, то нас уже не застали бы. Мой флот готовится к переходу через варп.

– Значит, нам повезло, – сказал Крид, сойдя с платформы лифта, за ним последовали Харокс и Сахзё. – Воитель отправил нас в самый подходящий момент.

– У Хоруса в самом деле хорошее чувство времени, – признал Сангвиний, обменявшись взглядом с Ралдороном. – Но я нахожу любопытным, что вы прибыли сюда за миг до конца нашей кампании в Кайвасе. Интересно, был ли Альфарий таким молчаливым, каким кажется.

Крид вздернул голову.

– Я ничего об этом не знаю, милорд. Лорд Аврелиан передал меня под командование магистра войны, и я прибыл сюда по его приказу.

– Хорус прислал мне капеллана? – Ангел задумался над этим. – Что ты об этом думаешь, Первый капитан?

– Со всем уважением к нашим гостям, Кровавым Ангелам они не нужны, – тут же ответил Ралдорон.

После принятия Никейского эдикта несколько месяцев аколитов Несущих Слово направляли в многочисленные флоты легионов. Запрет на применение психических сил в боевых действиях и роспуск Библиариума проходили в каждом легионе по-разному, в соответствии с их традициями и методами. Лоргар предложил свои услуги братьям и отправил своих самых благочестивых и праведных апостолов, чтобы помочь с обратной интеграцией одаренных псайкерскими силами в строевые части космодесантников.

Тем не менее Кровавые Ангелы не просили и не требовали помощи от Несущих Слово. Облаченные в черные доспехи хранители, чьи функции уже были определены в соответствии с потребностями легиона, взяли на себя контроль над переформированием.

– Ах, да, – впервые заговорил Харокс. – Конечно. У вас есть свои, – он взглянул на Ралдорона, словно пытаясь угадать его мысли.

– Мои хранители не то же самое, что и капелланы Лоргара, – сухо заявил Сангвиний.

– Конечно, – согласился Крид, – а полномочия моей должности не относятся к делу, милорд. Я здесь в качестве посланника, лорд Сангвиний.

При этих словах женщина прошла вперед.

– Не то чтобы я сомневался в возможностях мадемуазель, – сказал примарх, – но астропатический хор «Красной слезы» лучший в этом секторе. Они могут извлечь из течений космоса и передать в нужном виде любое сообщение, отправленное Хорусом.

Ралдорон смотрел, как Крид медленно покачал головой.

– Нет, милорд. Это не так. Великий Хорус поставил передо мной определенное условие, что только Сахзё будет проводником этого сообщения, и этот приказ не обсуждается.

Тон Ангела похолодел.

– Именно это сказал мой брат?

– Нет, лорд, – ответил Крид. – Именно это сказал ваш Воитель.

Ралдорон взглянул на Зуриила и заметил на лице сангвинарного гвардейца те же вопросы, которые, несомненно, читались на его собственном.

– Я далек от того, чтобы сомневаться в словах Воителя, – сказал Сангвиний. – Госпожа? Пройди вперед, если угодно.

– Не могу, – прощебетала она, – потому что я тоже получила точные инструкции Воителя.

Сахзё протянула длинную руку и обвела помещение, указав на людей Зуриила, Ралдорона и Несущих Слово.

– Они должны уйти.

Зуриил стиснул зубы.

– Мы – Сангвинарная гвардия. Мы не оставим нашего повелителя наедине с незнакомой ведьмой!

Сахзё продолжила, словно сержант гвардии ничего не говорил:

– Сообщение Хоруса Луперкаля только для глаз его брата. Мемо-блоки в моей душе и телепатические коды, удерживающие мою ауру закрытой, только тогда исчезнут… – она выдохнула, задумчиво взирая на примарха, – когда мы будем одни.

Сангвиний надолго застыл с непроницаемым выражением лица. Затем оцепенение прошло.

– Делай, как она говорит, Зуриил. Забери своих воинов и подожди снаружи, – он повернулся к Ралдорону. – Капитан, размести, пожалуйста, наших гостей, пока я разбираюсь с этим делом.

Ралдорон подошел ближе, понизив голос.

– Милорд, вы…

– Уверен, – сказал ему Сангвиний тоном, не терпящим возражений.

Первый капитан неохотно поклонился и отвернулся. Крид и Харокс последовали за ним, а в нескольких шагах позади шли Зуриил и воины Сангвинарной гвардии.

– Это нарушение протокола, – еле слышно пробормотал Логос. – Если бы здесь был Азкаэллон, он бы никогда этого не допустил.

– Тебе нечего опасаться, брат, – услышал Ралдорон ответ Халкрина. – Это наши союзники. Угрозы нет, а эта девчонка всего лишь тростинка.

Ответ Логоса был ледяным.

– Действительно?

Двери вестибюля закрылись с низким звоном металла о металл, и Сангвиний подошел к астропату. Она не могла стоять неподвижно, поэтому переминалась с ноги на ногу, словно под порывами ветра, которые касались только ее.

Примарх протянул руку и, подняв ее подбородок кончиками пальцев, встретился со взглядом девушки.

– А ты любопытная штучка, – сказал он. – Что заставило моего брата отправить тебя ко мне, мадемуазель?

– Я бы не хотела гадать, – прошептала она, дотронувшись до серебряной застежки на своей одежде.

– Нет?

– Я не посвящена в мысли богов.

Ангел тихо рассмеялся.

– Ни он, ни я не боги. Но при плохом освещении можно по ошибке принять нас за них.

– Какое противоречие в этих словах, великий, – заметила Сахзё. – «Я – не бог», говорит ангел.

Она потянулась, осмелившись коснуться кончиков сложенных крыльев под кольчужным плащом.

Сангвиний позволил ей это, но затем отступил на шаг.

– Я, как и Хорус, и все мои родичи, таков, каким меня создал отец. Рожденный из науки, а не мифологии.

– Император создал тебя ангелом, – сказала астропат, голос разносился эхом по пустому помещению. – Почему? Сотворил ли он также дьявола?

– Ты встречалась с моим братом Магнусом? – спросил он с кривой улыбкой.

Сахзё скрестила руки на груди, проводя пальцами по тонкой изящной шее. Каждое ее движение казалось совершенным, словно шаг в долгом, многозначительном танце.

– Отец дал тебе крылья и прекрасный облик, чтобы продемонстрировать свое мастерство? Доказать Галактике, что он превосходит любую мечту об ангелах?

Слова женщины развеселил примарха, но ненадолго.

– Ты здесь, чтобы передать мне сообщение, – напомнил Сангвиний. – Я слушаю.

– Как пожелаешь. – Длинные пальцы Сахзё потянули складки одежд, и ткань раскрылась, упав с худых плеч. Ее ноги окутал мерцающий шелковый покров. Бледное, цвета слоновой кости и лишенное волос тело было идеальным.

С чрезвычайной осторожностью астропат опустилась на пол и сжалась в комок. Обостренные чувства Сангвиния ощутили резкое падение температуры вокруг нее, и на коже Сахзё заискрилась изморозь. Она выдохнула, из ноздрей вырвались клубы белого пара, и ее начало трясти. Но не от холода.

Над астропатом собирались огоньки странного света, появляющиеся буквально из воздуха. Примарх почувствовал сернистый электрический запах. В голове пронеслась мысль, Сангвиний быстро произнес по воксу:

– Срочно изолируйте астропатический хор в святилище. Закройте их там и не выпускайте до моего приказа.

Сангвиний отключил связь, не дожидаясь ответа. На границе своих сверхчеловеческих чувств он ощутил внезапный энергетический поток вокруг этой женщины. Такой разряд психической силы мог легко уничтожить чувствительные разумы астропатов «Красной слезы».

Сахзё испустила мучительный крик, снова привлекая его внимание. Голова женщины со слышимым хрустом дернулась вперед. Из открытого рта, ноздрей, ушей и глаз вырвались потоки клубящегося тумана.

Рука примарха опустилась к инферно-пистолету в кобуре и застыла на нем. С таким способом психической связи он не был знаком.

Пронзительный психический крик пронесся сквозь его мысли и растаял. Туман напоминал густую молочную жидкость, текущую сквозь прозрачное масло, но постепенно начал сгущаться в более твердую и определенную фигуру. Глаза Сангвиния расширились, когда форма стала смутно напоминать человека. С каждой секундой она становилась более отчетливой, обретая характерные особенности.

Эктоплазменное облако сгустилось в знакомый силуэт и заговорило.

– Рад встрече, брат. – Звук искажался, словно проходил сквозь воду, низкие тона резонировали, но голос, несомненно, принадлежал Воителю.

Глаза Сангвиния метнулись к Сахзё, которая молча корчилась в спазмах псайкерского транса, затем вернулись к призраку.

– Хорус? – спросил он, изучая туманные очертания. – Что это?

– Женщина исключительно одарена, – ответил брат. – А ее способности были… усилены теми, кто обладает уникальными знаниями.

– Как это сделали? – Ангел медленно обошел дрожащую обнаженную женщину. – Она… канал? Это невозможно…

Образ Хоруса повернулся и последовал за ним.

– Именно, Сангвиний. Испускать психические вопли в космос и надеяться, что их услышат – всего лишь один способ связи через межзвездные расстояния.

– Единственный способ.

– Это не так, – поправил Хорус. – Редкий дар Сахзё – это то, что ты сейчас видишь. В ее силах создать прямой канал связи через варп, став связующим звеном между нами. Для нее это так же легко, как если бы мы общались по вокс-каналу. Она связана разумом с другим, который сейчас передо мной.