Текст книги "Господин Счастливчик"

Автор книги: Джеймс Суэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

В глазах пу́гала сверкнула надежда, и он энергично закивал.

– Будем жрать чизбургеры в раю.

– Вот именно.

– Да ладно, Бис, – не унимался Роланд. – Мы с тобой уже нарушали закон. И этот раз ничем не отличается. Я ж тебя никогда не сдавал.

– На колени, – зарычал Бисли.

Рики понял, что всем им суждено погибнуть, и едва сдержался, чтобы не намочить штаны. Роланд стоял на своем, отказываясь опускаться на пол.

– Ты чертов трус, – сказал Роланд, хватаясь за последний шанс. – Значит, не будет мне больше гамбургеров! Закатов, киношек и стычек один на один за школой. И у меня никогда не будет детей из-за тебя.

Терпение Бисли лопнуло. Шагнув вперед, он ударил ногой Роланда между ног. Тот согнулся пополам, обхватив себя руками. Потом выпрямился, расправил плечи и показал Бисли язык.

– Пошел на хер, Бис.

Бисли упер ствол между глаз Роланда.

– Закрой глаза, – велел Бисли.

– Нет.

– Делай что говорят!

Роланд не слушался. Его глаза расширились и стали как два блюдца. Бисли отшатнулся, дрожа от злости.

– Уведи его, Ларри, – велел он пу́галу. – Всади ему пулю в башку. И можно будет валить отсюда.

– Я? – пискнул его напарник.

– Да, ты. Ты же их впустил.

– Но…

– Никаких «но». Делай что говорят.

Сжимая «Магнум» обеими руками, Ларри зажмурился и попытался проделать дыру в голове Роланда.

– Я… не могу…

– Я сказал, пристрели этого сукина сына.

– Не могу…

– Ну же!

Ларри открыл глаза.

– Я никогда не убивал, – хныкнул он.

– Новую жизнь хочешь? – закричал на него Бисли. – Чизбургеры в раю, помнишь?

– Ага…

– Тогда ради Бога, убери этого хрена!

Рука пу́гала перестала дрожать. «Магнум» застыл в тридцати сантиметрах от головы Роланда.

– Прости, парень, – прошептал Ларри.

Всё пошло не так, подумал Рики. Всё должно было кончиться хорошо, все бы стали богатыми. Таков был план. Но Бисли и пу́гало разве убедишь, кровожадные недоумки – что с них взять? Рики хотел сказать, что у него полно наличных и он будет рад поделиться, пусть только оставят беднягу в покое. От грохота выстрела Рики оцепенел.

Роланд мотнул головой назад. Рики ждал, что он сейчас рухнет. Но Роланд не рухнул. Упало пу́гало. В том месте, где под маской срослись его брови, образовалась дырка размером с монетку. Его глаза в обрамлении маски округлились от изумления.

Второй выстрел был не менее громким. После него дыра появилась в челюсти Бисли. Тот подскочил над плиточным полом. И мгновение висел так, вскинув ноги вверх, будто от конвульсии. Его обрез выплевывал пули и флуоресцентные вспышки. Грохнувшись на пол, он подпрыгнул, словно резиновый. Носки его ботинок дернулись несколько раз, и дух покинул тело Бисли. Противопожарные разбрызгиватели на потолке пронзительно засвистели, и через секунду помещение банка уже поливал унылый равномерный дождь.

17

Охранник Клод никак не мог подняться со скользкого пола. Его суставы ныли от артрита. Когда прогремел первый выстрел, он очнулся: словно в немом кино, вся жизнь мгновенно пролетела перед его глазами. Клод знал, как звучит выстрел «Магнума», – этот звучал иначе.

Охранник подошел к Бисли и пу́галу и проверил пульс. Оба были мертвы. На всякий случай он взял их оружие и положил его на стол Горного Мха. Как-то на рыбалке ему довелось поймать детеныша акулы. Когда Клод вытаскивал крючок, детеныш был уже мертв, но все же исхитрился куснуть его за руку. Так он узнал, что зло способно на многое.

Охранник глянул на Рики Смита и его пожилого спутника с пистолетом. Клод, хоть убей, не мог понять, откуда взялась эта пушка. Вот только что этот мужчина держал руки за головой – и вдруг выстрелил. Клод предполагал, что у грабителей под одеждой могли оказаться кевларовые жилеты, которые в наше время доступны каждому. Приятель Рики, видать, тоже догадался, поэтому засадил им по пуле в голову.

Но как он это сделал! Быстрый, как молния. Глаз верный. Такое только с практикой приходит. Видно, есть опыт. Клод почувствовал, что кто-то положил ему руку на плечо, и посмотрел на Рики Смита.

– А где Мох? – спросил Рики.

Клод указал на дверь, которая вела в подвал. Бисли уволок туда Мха и еще двоих работников банка пять минут назад. Потом раздался приглушенный звук выстрела.

– Они все там, – сказал охранник.

Горный Мох терял сознание, когда Валентайн и Рики Смит подошли к нему. Пол подвала заливала его темная кровь. Двое его сослуживцев рыдали как белуги. Валентайн вывел их из подвала, потом вернулся. Рики стоял на коленях рядом с Мхом.

– Привет, Рики, – слабо проговорил управляющий. – Давненько не виделись.

В ответ Рики выдавил что-то похожее на писк. По его щекам катились слезы, лицо стало мертвенно-бледным.

– Столкнулись с Бисли? – прошептал Мох.

– Он мертв, – наконец собрался с силами Рики. – Господин Валентайн его застрелил.

– А его приятель?

– Его господин Валентайн тоже уложил.

Мох посмотрел на Валентайна с одобрением.

– Перед тем как выстрелить в меня, Бисли говорил, будто его выгнали с острова большинством голосов, что-то такое. Вроде бы потому он и грабит банк. Ты что-нибудь понимаешь?

Рики сглотнул и покачал головой.

– Я тоже. – Мох моргнул, потом еще раз. Казалось, что какая-то часть его уже покинула тело. Дыхание стало поверхностным, грудь слегка впала, и Валентайн мысленно приготовился к тому, что должно случиться следом. Рики наклонился к нему.

– Что мне сделать? – спросил он. – Хотите, кому-нибудь позвоню?

Мох подумал и покачал головой.

– Времени уже нет, – прошептал он.

К тому моменту, когда приехала «скорая», Мох уже покинул этот мир. Медики заполнили подвал, а Валентайн и Рики с двумя банковскими служащими вернулись в зал. Разбрызгиватели на потолке отключились. Они нашли два сухих стула.

Через несколько минут прибыли десять полицейских Слиппери-Рока, обоих полов, гладиаторского телосложения, подтянутые и агрессивные, что, кажется, свойственно всем, кто проводит слишком много времени в спортивном зале.

Командовал ими амбал в звании сержанта – Род Гейлорд. Лет сорока пяти, весь в веснушках. Он вел себя так, словно впервые попал на место убийства. Валентайн наблюдал за тем, как он и его команда забрали оружие со стола Горного Мха, потом проверили трупы. Они затаптывали место преступления – впрочем, вряд ли кто-нибудь из них вообще понимал, что это значит. Гейлорд сгреб охранника и потащил его к выходу. Валентайн встал и направился к ним.

– А ну сядьте на место, – рявкнул Гейлорд, указав на стул.

– Но…

– Никаких «но». Я допрошу вас, когда буду готов.

– Мне нужно с вами поговорить, – настаивал Валентайн.

– Сказал же, сядьте, – отрезал сержант.

Гейлорд выглядел чертовски раздраженным. Как будто знал, что это – ключевой момент его карьеры, а он того и гляди все запорет. Валентайн достал из кармана «Глок», из которого застрелил грабителей, и протянул его сержанту.

– Я их пристрелил.

Гейлорд уставился на пистолет, как будто это был инопланетный младенец. Его веснушчатое лицо побагровело.

– Я думал, вы их убили, – сказал он охраннику.

– Нет, сэр, – ответил Клод. – Это сделал господин Валентайн.

Гейлорд повернул пистолет на ладони.

– У вас есть на него разрешение, сэр? – спросил он у Валентайна.

Валентайн достал лицензию из бумажника и передал сержанту. Он ходил на стрельбище дважды в неделю и тренировался выхватывать пистолет из кобуры на лодыжке, надеясь, что это мастерство ему никогда не пригодится.

– Неплохо постреляли, – похвалил Гейлорд.

– Повезло чуток.

– Две пули – два трупа. При чем же здесь везение? Что привело вас в Слиппери-Рок?

В дверь банка уже барабанила съемочная группа телевизионщиков. Сержант отмахнулся от них. Говорить Гейлорду, что он приехал сюда по работе, бессмысленно. Это его город, и сержант обидится, что Валентайн не пришел сначала к нему. Поэтому он соврал ему так же, как Полли.

– Я полицейский в отставке. Пишу мемуары.

– Да вы что! Издателя нашли?

Такого поворота Валентайн не ожидал.

– Пока нет.

– Мне нужно допросить Клода, потом вам несколько вопросов задать. Посидите тут, хорошо?

Сержант произнес последние слова с улыбкой, но в его тоне улыбки не было. Валентайн покорно пересек зал и плюхнулся на указанный стул.

Молясь, чтобы на трассе не было полицейских, Полли вдавила в пол педаль газа своей «Акуры». Этим утром ее жизнь, похоже, возвращалась на круги своя. У нее появился новый парень, карьера в агентстве недвижимости «XXI век» пошла на лад. Она потратила немало времени, чтобы почувствовать себя по-настоящему независимой, не только материально, но и в мыслях. И один телефонный звонок все уничтожил.

Полли вела переговоры с клиентом, когда позвонила мать. После выхода на пенсию заняться матери было нечем, и она звонила Полли от скуки, придумывая неотложные дела, чтобы подманить дочь к телефону. Полли это начинало действовать на нервы. Она выхватила трубку у своей помощницы.

– Что еще?

– Ты новости слышала? – спросила ее мать.

Это привело Полли в настоящее бешенство. Попробуй сделать карьеру в продаже недвижимости, если мать опекает тебя, как малое дитя.

– Послушай, мама, – начала она ледяным голосом. – Неужели это не может подождать до вечера? Я на переговорах. Они уже готовы подписать…

– Твой бывший муж сегодня был в банке во время ограбления. Там было два бандита. И их застрелили. Я подумала, тебе будет интересно.

– Рики? Во время ограбления банка? Ты уверена?

– Да, детка. Целый день по радио и телевизору передают. Один из грабителей убил Мха. Ладно, не буду тебя задерживать.

– Рики цел?

– Да, солнышко. Рики в порядке.

Полли повесила трубку и приложила руку к губам. Ощущение было такое, словно ей сообщили, что один из ее братьев чуть не умер. Однако речь-то шла не о брате, а о ее никчемном бывшем муже. Но она все равно разрыдалась.

Узкая лента двухполосного шоссе расплылась у нее перед глазами. Полли вытерла слезы и прибавила газу. «Если очень долго падать, можно выбраться наверх». Так называлась одна забавная книжка, которую она как-то подарила Рики на день рождения. Он смеялся, когда она грозилась вставить ее в рамку и повесить над камином. Да, у них случались и приятные моменты. Но плохие их заслонили.

Полли объехала школу и заметила Макса Букбайндера, игравшего в баскетбол с парнями лет на двадцать его моложе. Макс вел мяч легко и непринужденно, перебрасывал его из одной руки в другую, между ног за спину. Она и не подозревала, что он способен такое выделывать. Он сделал ложный рывок на несложный двухочковый бросок, потом отдал мяч молодым товарищам по команде.

Полли припарковалась на стоянке, нашла проем в ограде и направилась к площадкам. Правый каблук провалился в землю, лодыжку свело. Земля в их краях походила на зыбучий песок. Она сняла туфли, сунула их в сумочку и пошла дальше в одних чулках.

Макс Букбайндер, бывший директор школы Слиппери-Рока, превратившийся в учителя физкультуры, отошел в сторону. У Полли остались приятные воспоминания об их кратком романе, перетекшем в дружбу, которая нравилась ей еще больше. На вечеринке по поводу выхода на пенсию он сообщил всем, что мечтает работать учителем физкультуры, потому что тогда дети будут его слушаться. Макс стянул с головы кепку. Несколько легких прядей волос торчало вверх. Поцеловав Полли в щеку, он сказал:

– Ну, как жизнь?

– Лучше. У тебя как?

– Потрясающе. Опять начал бегать. Каждое утро по две мили. – Он ударил себя по груди, как орангутан. – Чувствую себя мальчишкой.

– Поговорить надо.

– Что стряслось?

Полли поняла, что новостей он не слышал.

– Сегодня на Республиканский национальный банк напали грабители. Мой бывший там оказался. Грабители застрелили Мха, а потом их самих кто-то уложил.

Букбайндер посмотрел на нее недоверчиво.

– Мха убили, – повторила Полли.

Букбайндер закрыл лицо кепкой. Он тридцать лет проработал учителем и директором. Полгорода училось в школе на его глазах. Надев кепку, Макс повернулся к мальчишкам, бросавшим мяч в корзину, и издал дикий вопль.

– Ребята, я тут.

Букбайндер проводил Полли до машины. У ограды она оперлась на его руку, вытерла ноги и обулась.

– Когда услышала об этом, расплакалась, – призналась она.

– Из-за Мха?

– Нет. То есть да, я плакала из-за Мха. Но и из-за Рики. Представила, что его могли убить, – у меня чуть сердце не остановилось. Не понимаю.

– Чего не понимаешь?

– Ведь я его ненавижу.

– Вы же были женаты, ты его тогда любила, – напомнил Макс. – У вас общее прошлое. Вы жили вместе, у вас был один, только вам понятный язык. Как у всех женатых пар. Тебе этого не хватает.

– Откуда ты знаешь? Я тебе никогда…

– И не надо. Сам женат был.

– Значит, я по-прежнему люблю его?

– Ты так говоришь, как будто это проклятие.

– Господи, да ты даже не представляешь, как мы жили.

Мимо пронесся кабриолет «Мустанг», набитый подростками. Букбайндер перегнулся через ограду и выкрикнул имя одного из них. Машина моментально перешла на черепашью скорость. На вечеринке по поводу выхода на пенсию Макс произнес речь и прекрасно закончил ее. Дети – это само подтверждение жизни. Находясь рядом с ними, он чувствовал, что надежду не так легко погасить, а мечты невозможно отбросить.

– Что собираешься делать? – спросил Букбайндер, обернувшись к Полли.

– Честно говоря, не знаю.

– Не похоже на тебя, Полли.

– Правда, ума ни приложу.

Букбайндер сунул руки в карманы и уставился в землю.

– Вот что, Полли. Я давно знаю Рики. Он не так плох, как ты пытаешься представить.

– Рики не плох?

– Именно.

– Ох, Макс, – воскликнула она. – Перестань!

18

Джерри Валентайн вернулся в «люкс» Текса Снайдера в четыре часа. Он успел принять душ и побриться. В кармане его пиджака лежали деньги, которые Текс дал ему для приятной дружеской игры.

Текс все устроил. Дал на лапу кому надо в гостинице, чтобы к нему в номер принесли настоящий карточный стол, заказал самое дорогое спиртное, кубинские сигары, повсюду стояли миски с орехами и чипсами. Он превратил свой «люкс» в мужской клуб – и все ради того, чтобы надуть Кингмана, трейлерного магната.

Когда приехал Джерри, Кингман уже накачался виски. Уроженец Чикаго, он был невысок ростом, тучен, обладал дурным характером и сотней миллионов долларов. Он развалился на диване так, что больше ни для кого не осталось места. Джерри представился, Кингман буркнул что-то нечленораздельное в ответ.

Трое других игроков вплыли в номер и представились. Билл, Боб и Фил. Никаких фамилий. Джерри предположил, что и они – «приятели» Текса.

Все расселись за карточным столом, и Текс предложил сыграть в техасский холдем, самую популярную разновидность покера в мире. По телевизору часто показывают турниры техасского холдема, в которых игроки «открывают» карты перед камерой. В результате миллионы зрителей пребывают в уверенности, что умеют играть. У профессионалов для таких новичков есть свое название. Лохи.

Кингман определенно принадлежал к категории лохов. Он озвучивал шансы после каждого кона и говорил игрокам, что они блефуют, когда у него возникало такое подозрение. Всякий раз Билл, Боб и Фил поддакивали ему, окончательно убедив Джерри в том, что они подставные. Кингман не расставался со стаканом. В покере он не понимал ничего.

Первый час Джерри играл сдержанно. Текс велел ему по большей части пасовать, потому что он будет нужен «в игре» позднее, когда Кингмана поведут на заклание и они вдвоем его «сделают».

Схема Текса была проще пареной репы. После раздачи Текс даст Джерри заранее оговоренный знак. Достанет сигару из коробки, но прикуривать не станет. Только пожует ее немного.

Это будет сигналом для Джерри поднимать ставку, потому что у Текса убойная комбинация, которой он наверняка побьет Кингмана. Несколько раз повысив ставку, Джерри спасует, и Текс поддастся Кингману.

Шулеры называют это «сыграть высокую». Отец рассказывал Джерри, что многие ведущие игроки в мире пользуются этим приемом, чтобы облапошить лохов. Обманчиво здесь то, что поднимающий ставку никогда не знает, что́ на руках у партнера. Он просто делает то, что ему говорят.

Но Джерри знал еще кое-что. Игра в высокую не всегда надежна. В техасском холдеме три этапа – флоп, торн и ривер. Лох может вытащить удачную карту на ривере и выиграть все деньги. Это часто случается.

Но почему-то Джерри казалось, что Текс такого не допустит.

Через час официант принес в номер гамбургеры и молочные коктейли. Джерри не стал бы кормить миллионера таким мусором, но Кингман набросился на еду, словно она была последней в его жизни. Текс, очевидно, неплохо подготовился к встрече.

В номере было две ванные. Пока Билл, Боб и Фил по очереди ходили в одну, Джерри отправился в спальню Текса, где была вторая. Но дверь в ванную оказалась запертой. Изнутри доносилось тихое пиканье. Джерри прильнул ухом к двери. Звук показался ему знакомым. Слуховой аппарат. Многие жители его района во Флориде пользовались такими. Когда батарейка в них садится, они издают такой писк.

Улыбаясь, Джерри отстранился от двери. У Текса слуховой аппарат. Вот почему он так уверен, что сделает Кингмана. Текс не просто высокую играет. Он еще играет подглядку.

Подглядка – самое старое мошенничество, известное шулерам. Спрятавшийся сообщник подглядывает в карты игрока и тайно сообщает о них другим. Иногда подглядка – это дыра в стене или человек, смотрящий в окно с помощь бинокля. До того как шулерскую банду выгнали из Лас-Вегаса, такое непременно случалось во всяком помещении для карточных игр. И у тех, кто по сию пору организует приватные игры, это любимый прием.

Текс вышел из ванной, заправляя рубашку.

– Батарейки заменил? – спросил Джерри.

– Тише ты. Сколько у тебя осталось?

– Двадцать пять штук.

– Хорошо. Продолжай.

Джерри глянул в дверной проем, который вел в комнату, где располагались игроки. Кингман стоял в дальнем конце и болтал с Филом. Он пренебрежительно цедил слова. Штаны его были испачканы кетчупом. Все деньги в мире не смогли бы помешать ему выставить себя полным ослом.

– Почему ты не играешь с ним по-нормальному? – спросил Джерри вполголоса.

– Думаешь, сработает?

– Он лох.

– Иногда лохам везет, – заметил Текс, уходя.

Джерри вошел в ванную и запер дверь. Опустив сиденье, он включил мобильный и сел. Внутри все напряглось. Джерри потер переносицу двумя пальцами. Текс – один из лучших картежников в мире. Ему не нужно мошенничать с Кингманом. Он может обыграть его в девяноста девяти случаях из ста. Но именно этого одного ненадежного случая Текс и боялся. Все это выглядело подозрительно.

Джерри обдумал, как объяснит Иоланде, почему не звонил. Они заключили соглашение насчет телефонных звонков. Она придет в бешенство, что Джерри его нарушил. Он начал набирать домашний номер, когда телефон чирикнул, что пришло сообщение.

Джерри вошел в ящик голосовой почты. Сообщение от Иоланды пришло в два. Он ощутил, как загорелись щеки, словно его уже застукали. Они не ссорились с тех пор, как родилась дочка. Лучшие два месяца в его жизни.

«Джерри, привет, ты где? – спрашивала жена. – Понимаю, ты занят и все такое, но я соскучилась. – Джерри ощутил, как напряжение уходит. Иоланда не злилась. – А еще, – продолжала она, – тут есть человечек, который по тебе скучает и хочет с тобой поговорить. Подожди минутку».

Он слушал, как она говорит что-то неразборчиво. Потом раздался смех его дочери, который он сразу узнал. Жена поднесла трубку к Лоис и щекотала ей пяточки. От этого малышка всегда смеялась. Джерри уставился в пол ванной, представив свою дочь. Она смеялась еще несколько секунд. Потом Иоланда снова взяла трубку.

«Это что-то, да? Всего минуту назад она рыдала во весь голос. Потом я сказала, что буду звонить папуле, и она начала улыбаться. Просто хотела сказать, что мы думаем о тебе и ждем тебя скорее домой. Правда, солнышко?»

Дочка усмехнулась. Джерри решил, что теперь Иоланда щекочет ее животик – еще одно слабое место. Жена попрощалась с ним, и в трубке наступила тишина.

Стук в дверь вернул его на землю. Джерри приоткрыл ее и увидел взволнованного Текса.

– Ты там провалился что ли? – спросил старый шулер.

– Что случилось?

– Мы начали. Пора устроить Кингману зачистку.

– Надо поговорить.

– Потом нельзя?

– Нет.

Джерри закрыл дверь. Он положил телефон на раковину, открыл холодную воду и плеснул в лицо. Потом критически посмотрел на себя в зеркало. Месяц назад он летал в Атлантик-Сити, чтобы поговорить с их семейным священником, отцом Томом. Провел четыре часа в исповедальне, каясь в грехах и пытаясь очистить душу. Слушая, как признания льются из его собственного рта, Джерри понимал, что ничего сложнее ему в жизни делать не доводилось. Но оно того стоило.

Он сунул мобильник в карман и вышел. Текс нервно переминался с ноги на ногу. В углах его губ собралась слюна. Зрачки были расширены.

– Ну, что стряслось? – спросил он тихо.

– Я выхожу из сделки, – ответил Джерри.

– Что за бред?

– Что слышал. Пусть вон Фил продолжает. Или Боб. Или Билл.

– Да у них кишка тонка. Сдрейфят.

– Ничем не могу помочь.

– Но мы ж договорились.

Джерри вытащил из кармана пиджака деньги, которые Текс выдал ему, и сунул в его морщинистую руку.

– Кингман тупица. Обыграй его по-честному.

– Ну не умеет он играть. Ты-то чего так беспокоишься, парень?

– Да это ж как у ребенка красть.

– И?

Джерри передернуло. Слава Богу, он не пошел дальше. Тут уж пути назад не было бы. Джерри пошел прочь. Текс схватил его за руку.

– Ты меня бросаешь?

– Называй как хочешь.

– Да в Техасе ребята дерутся, чтобы в такое дело попасть.

– Мы не в Техасе.

Текс стиснул зубы. Они были кривыми и желтыми от многолетнего курения.

– Ты совершаешь большую ошибку, Джерри, – процедил он. – Даю тебе шанс еще раз подумать. Иди в комнату и помоги мне забрать деньги у Кингмана. Я отдам тебе пятьдесят тысяч, когда закончим. И тогда возвращайся к своей жизни, а я вернусь к своей. Что скажешь?

Текс улыбался так, словно мир стал бы лучше, если бы Джерри посмотрел на него глазами Текса. Он был лжецом с головы до ног. Джерри вдруг почувствовал, как он ему неприятен.

– Я лучше стал бы собакой на кухне корейского ресторана, – ответил Джерри.

В лифте осознание всего значения содеянного ударило Джерри по голове, как лопатой. Этими пятьюдесятью тысячами он расплатился бы с кредиторами. Он задолжал немало, а доходы были скромны. Пятьдесят тысяч решили бы проблему всех долгов. Лифт остановился и открыл дверцы. Выйдя, Джерри решил подняться обратно. Кингману этот проигрыш беды не принесет. Так в чем же преступление?

Запикал телефон. Он вытащил его из кармана. Сообщение Иоланды все еще лежало в ящике голосовой почты. Джерри нажал «прослушать», приложил телефон к уху и послушал смех дочери. Когда-нибудь он будет влиять на нее так же, как она влияет на него сейчас. Думать об этом было страшно. И Джерри направился в свой номер, зная, что принял верное решение.