Текст книги "Индиана Джонс и королевство хрустального черепа"

Автор книги: Джеймс Роллинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Инди подмигнул другу. Потом он подумал, что, может быть, приятель отреагирует на его другое имя.

– Окс! Это я, Генри Джонс-младший!

Оксли выскользнул у него из рук и запрыгал по поляне. Одной рукой он продолжал дирижировать невидимым оркестром.

Инди повернулся к Спалко. Рядом с ней, скрестив руки на груди, стоял Мак. На его лице застыло озабоченное выражение. Впрочем, о чем именно беспокоился Мак – об Оксли или том, чтобы не упустить шанс отыскать золотой город, трудно сказать.

– Что вы с ним сделали? – резко спросил Инди у Спалко.

Женщина лишь покачала головой. За нее ответил Мак.

– Ничего мы с ним не делали. Честное слово. Это все проклятый череп.

– Ваш друг – как волшебная путеводная нить – приведет нас в Акатор, – бесстрастным, как у патологоанатома, голосом произнесла Спалко. – Но нам нужен человек, который способен перевести на нормальный язык тот бред, который он несет. Совершенно ясно, его рассудок окончательно помутился...

Чья-то рука опустилась Инди на плечо. Судя по размерам этой лапы, не стоило даже оборачиваться, чтобы понять, кто это. Конечно, Давченко. Он стиснул плечо Инди с такой силой, что хрустнул сустав.

Развернувшись на каблуках, Спалко отрывисто бросила:

– Надеюсь, ваши мозги окажутся крепче, доктор Джонс!

Она зашагала в противоположный конец лагеря. Давченко подтолкнул Инди в том же направлении. Два солдата, держа карабины наготове, зашагали, следом.

Они остановились у самой большой палатки в лагере, которая была ярко освещена изнутри.

Откинув полог, Спалко молча нырнула в палатку. Инди затолкали следом. Увидев, куда его привели, он нахмурился. Сначала он подумал, что это медсанчасть. По одну стену выстроились ящики с медицинским оборудованием, у другой стены находился письменный стол. Однако вместо хирургического стола или больничной койки посреди палатки, у центральной стойки стояло кресло с подлокотниками.

По бокам свисали кожаные ремни.

О, боже!..

Давченко рывком усадил Инди в кресло. Профессор пытался отбиваться, но, ослабленный многочасовыми инъекциями снотворного, не мог оказать достойного сопротивления. К тому же Давченко помогали два солдата. Инди в отчаянии задергался. Его руки и ноги стянули ремнями. В конце концов он сдался.

Другой военнослужащий, одетый в медицинский халат, подошел к Инди с мотком электрических проводов, чтобы прикрепить к его телу электроды.

– Если вы думаете, что заставите меня говорить!.. – воскликнул Инди, решивший, что его сейчас будут пытать электрическим током.

Спалко отошла в другой угол палатки.

– Успокойтесь, доктор Джонс! Это всего лишь энцефалограф.

Они решили снять с него энцефалограмму? Зачем им понадобилось исследовать его мозговую активность?

Инди хотел оглянуться на Спалко, но солдаты крепко держали его голову, пока техник прикреплял к его вискам и лбу электроды. Провода подсоединили к медицинскому прибору. Техник щелкнул выключателем, и маленькое чернильное перо начало вычерчивать на специальной бумаге тонкую синусоиду.

Спалко вернулась с деревянным ящиком в руках и поставила его на стол.

Опутанный проводами, Инди удивленно закрутил головой.

Откинув крышку, женщина извлекла из ящика какой-то круглый предмет, обернутый в серебристую фольгу. Под фольгой обнаружился огромный хрустальный череп. Огонь в фонаре беспокойно затрепетал, как будто всасываемый черепом. Инди даже показалось, что на секунду свет в палатке померк. Зарядившись светом, череп ярко засиял.

Повернувшись спиной к Инди, Спалко с расстановкой произнесла:

– Судя по всему, хрустальный череп стимулирует скрытые возможности человеческого мозга. Так сказать, открывает один из особых психических каналов...

Окончательно распаковав череп, она отложила в сторону скальпель и ножницы и, обернувшись, что-то отрывисто приказала двум солдатам по-русски. Те немедленно бросились вон из палатки исполнять приказание.

Спалко снова переключилась на Инди.

– Профессор Оксли повредился рассудком оттого, что слишком долго смотрел в глазницы черепа. Возможно, после того, как вы пройдете ту же процедуру, вы сможете найти с ним общий язык.

Инди сразу вспомнил то странное ощущение, когда на кладбище он впервые заглянул в горящие глазницы черепа. Казалось, этот свет испепелял душу. Но, удивительное дело, сейчас он испытывал двойственное чувство: с одной стороны, приходил в ужас от одной мысли снова заглянуть в глазницы черепа, а с другой – что-то неодолимо влекло его попробовать еще раз. В прошлый раз пришлось прерваться. Казалось, еще немного – и он поймет что-то необычайно важное. Может быть, ему удастся на этот раз?

– А если я не соглашусь сотрудничать? – поинтересовался он.

Полог палатки приподнялся. Два солдата внесли громадный крупнокалиберный пулемет и направили его дуло прямо в лицо Инди.

Что ж, выбора у него, похоже, не было.

Однако солдаты сняли пулемет с подставки и отложили в сторону. Спалко подошла к пустому станку и поместила на него хрустальный череп. Теперь его можно было подкатить вплотную к Инди.

Свет внутри кристалла разгорался все ярче.

Глазницы мерцали, словно чего-то ожидая.

Инди отвел взгляд в сторону.

– Слушайте, если вы считаете, что это поможет объясниться с Оксом, почему бы вам самой это не попробовать?

– Я уже пробовала, – разочарованно сказала Спалко. – Ничего не вышло. И у других тоже.

Она щелкнула пальцами, и солдат поставил стул прямо перед креслом Инди. Затем она протянула руку и убрала провода, которые свисали со лба профессора и мешали ему смотреть на череп. При этом она легонько потрепала Инди по щеке.

Боковым зрение Инди чувствовал, что череп уставился прямо на него. Он физически ощущал это жжение.

– Неужели вы испугались, доктор Джонс? А ведь вы всю жизнь бесстрашно искали ответы на самые трудные вопросы...

Что верно, то верно. Более того, какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что череп может поведать ему о многих тайнах.

– Вы только представьте, какую пользу вы сможете принести науке!

Инди медленно повернул голову. Причем без всякого принуждения. Не мог же он бороться с самим собой! Его взгляд слился с сиянием, которое лилось из пустых глазниц. Он почувствовал, как расширились его зрачки, как обжигающий свет проникает все глубже.

Он уже ничего не видел, кроме хрустального черепа.

Спалко продолжала шептать ему на ухо:

– В Акаторе хранятся сотни, может быть, тысячи таких черепов. Кто отыщет их, тот сможет управлять одной из самых мощных природных энергий. Он получит власть над человеческим разумом!

Ослепленный сиянием, Инди промолвил:

– Берегитесь! А вдруг вам это удастся?

– Конечно, удастся, доктор Джонс. Можете не сомневаться.

Сияние продолжало проникать в него. За его спиной техник у энцефалографа что-то удивленно бормотал. Инди слышал, как энергично задергался самописец, вычерчивая на бумаге сложную кривую.

– Только вообразите, что это будет за власть! – шептала Спалко. – Не знающая ни границ, ни расстояний, она позволит выведать все вражеские секреты. Мы сможем управлять сознанием ваших лидеров. Даже целыми армиями.

Инди едва ее слышал. Его ослеплял свет. Словно из дальнего далека доносился скрип самописца. У самого уха он чувствовал дыхание Ирины Спалко.

– Мы сможем мгновенно проникнуть во все уголки земли. Мы проникнем в ваши сны, мысли, желания...

Пламя обжигало. Казалось, оно заливает мозг. Весь мир превратился в сплошное сияние... И из глубин этого сияния что-то медленно надвигалось. Все ближе. Ближе...

Кто-то предостерегающе вскрикнул.

Но женский голос жужжал в ухо, словно назойливая муха.

– Но главная прелесть в том, что вы даже не будете догадываться о том, что происходит!

Он сам превратился в сплошное сияние. И забыл даже свое имя.

Где-то внутри сознания пробились и зазвучали только два слова: «Верни! Вернись!..» Лишь это имело значение.

– Вернись!

Голос звучал все громче. Он стал его сущностью, его всем.

Его губы беззвучно шевелились.

– Вернись!..

Однако этот призыв был услышан.

Глава 3

С бутылкой водки в руке, Мак кружил у костра. Русские солдаты предпочли прервать веселье и разойтись. Звуки джунглей обступили лагерь. На фоне языков пламени тени стали гуще. Казалось, невидимые глаза не отрываясь следят за ним из диких зарослей.

А может быть, Мака просто грызла совесть?..

Бродя вокруг костра, он неотступно следовал за пляшущим пугалом. Никто не приказывал ему присматривать за Гарольдом Оксли. Он добровольно записался в няньки.

В любом случае здесь, у костра, веселее, чем в палатке со Спалко. И у него не было ни малейшего желания посмотреть, что там происходит. Он был в курсе того, что она решила сделать с Инди. Присматривая за обезумевшим Оксли, Мак понимал, что его бывшего приятеля ожидает та же участь.

Сделав еще кружок около костра, Мак бросил взгляд на палатку. Нервно подергал себя за ус. Эх, Инди! И зачем ты вечно суешься не в свое дело?..

Задумавшись, Мак неожиданно налетел на Оксли. Сумасшедший профессор замер на месте, как вкопанный. Впервые за все время, он вообще остановился.

Может, наконец выбился из сил?..

Словно прислушиваясь к чему-то, профессор склонил голову набок и смотрел в сторону палатки. Вдруг его губы прошептали:

– Вернись!..

– Эй, Оксли? Что случилось, старина?

Но профессор не шелохнулся. У него на лице появилось странное, словно недоуменное выражение. Более того, еще недавно безумные глаза вдруг приобрели осмысленность. Через несколько мгновений он промолвил:

– Генри?..

От удивления Мак выронил бутылку, и водка полилась на землю.

Вот так штука!

Мак схватил профессора за руку и поспешно усадил на ближайшее бревно. Оксли повиновался. При этом он усиленно протирал глаза, словно только что проснулся и пытался поскорее прийти в себя.

– Погоди, приятель!

Охваченный страхом, Мак пустился бежать через лагерь. У большой палатки его резко окликнул часовой, но Мак не стал тратить время на объяснения – немедленно нырнул под полог. В первое мгновение он хотел сообщить новости об Оксли, но потом его взгляд упал на Индиану.

Его старый приятель, привязанный к креслу, сидел нос к носу с хрустальным черепом. Лицо Инди побагровело, со лба катился пот, а на висках тяжело пульсировали вены. Но самое ужасное – кровавые слезы катились по его щекам одна за другой.

– Хватит! – закричал Мак.

Все обернулись.

Мак ткнул пальцем в сторону костра.

– Инди удалось установить контакт с Оксом!

Спалко шагнула вперед. Самописец, за которым она и техник неотрывно следили, словно взбесился: размашистые зубцы синусоиды были такими густыми, что почти сливались в одну черную полосу. Мак знал, что этот прибор – энцефалограф. И сразу понял, для чего к голове Инди присоединены провода... Другой вопрос: что происходит у него в мозгах?!

– Остановитесь! Достаточно! – восклицал он, кивая на Индиану. – Ради бога! Если он умрет, нам никогда не добраться до Акатора!

Спалко смутилась. Торопливо переводя взгляд с пленника на энцефалограф, она не знала, на что решиться. С одной стороны, ей хотелось посмотреть, что будет дальше. С другой... Наконец она сделала знак одному из солдат. Тот немедленно подскочил к сияющему черепу и накинул на него черный капюшон.

Вздрогнув, словно от электрического разряда, Инди откинулся к спинке кресла. Он хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Голова бессильно упала на грудь, а из глаз продолжали течь кровавые слезы. Между тем самописец энцефалографа заметно снизил скорость.

Спалко выхватила из прибора бумажную ленту и пробежала глазами.

– «Тета-волны» зашкаливают! Он находился в состоянии глубокого гипноза! – вырвалось у нее.

Не обращая на русскую внимания, Мак подбежал к Инди. Все ли с ним в порядке? Он взял его за подбородок и пристально посмотрел в лицо. Белки глаз были буквально налиты кровью, превратившись в сплошной кровоподтек, а зрачки расширены до такой степени, что уже нельзя было определить, какого цвета радужная оболочка. Мак стер с его щек кровавые полосы. По крайней мере, из глаз больше не текли эти ужасные алые слезы.

Инди тупо посмотрел на Мака.

– Индиана, ты меня слышишь?

К ним подошла Ирина Спалко.

– Доктор Джонс, что с вами?

Инди медленно перевел взгляд на русскую.

– Ему нужна медицинская помощь! – сказал Мак.

Спалко отошла в сторону и кивнула Давченко. Русский полковник шагнул к Инди и принялся развязывать ремни на руках.

– С тобой все будет нормаль... – начал Мак, склонившись над старым приятелем.

Неожиданно Инди резко выбросил руку, и его кулак с хрустом впечатался Маку в физиономию. Схватившись за нос, британец опрокинулся назад и завыл от боли. У него в глазах заплясали звезды.

Побелевший от ярости, Инди погрозил ему кулаком и попытался приподняться.

Мак облизал окровавленные губы. Осторожно ощупал пальцами лицо.

– Ты сломал мне нос!

– А я тебя предупреждал.

Давченко прижал Инди к спинке кресла, но на этот раз в глазах мрачного русского гиганта светилось нескрываемое восхищение.

Что касается Ирины Спалко, то русскую это происшествие оставило равнодушной.

– Хватит! – резко сказала она и кивнула в сторону палатки. – Доктор Джонс, надеюсь, теперь вы поговорите с профессором Оксли и уговорите его показать нам дорогу в Акатор?

Инди окинул ее презрительным взглядом.

– Но-о-у! Не-е-ет!

Спалко вздохнула, как будто и не ожидала другого ответа от пленника.

– Что ж, тогда придется поговорить с вами по-другому! – Они посмотрела на Давченко. – Отведите его!

Глава 4

С трудом поднявшись на ноги, Инди заковылял в другой конец лагеря – туда, где горел костер. В голове стучало так, словно мозги вот-вот полезут из ушей. От яркого пламени резало глаза, все вокруг было как в тумане. Чтобы хоть немного заглушить боль, он ожесточенно растирал кулаками виски.

Рядом с палаткой гудел вентилятор. Остановившись под струей свежего воздуха, Инди смог немного перевести дух. Теперь он крепче держался на ногах.

Давченко исчез в палатке, но через несколько секунд вернулся, толкая перед собой какого– то человека, который пытался упираться и протестовать.

У Инди упало сердце. Он узнал черную кожаную куртку. Человек, которого Давченко поставил перед Ириной Спалко и Маком, было не кто иной, как Матт Уильямс! Красный от возмущения, юноша потирал запястья и бросал яростные взгляды на русского гиганта. Его одежда находилась в плачевном состоянии. Да и прическа пострадала.

«Почему Матт здесь?» – недоумевал Инди. Он был в полной уверенности, что русские бросили юношу, который был без сознания, на кладбище чаучилла. Зачем они привезли его сюда? Инди метнул на Мака гневный взгляд: зачем было впутывать юношу? Предатель смущенно опустил глаза.

Инди шагнул к Матту, но Давченко схватил его за руку.

– Ты в порядке, парень? – крикнул Инди.

– Они бросили мой мотоцикл там, на кладбище!

Голос юноши дрожал от возмущения. Инди нахмурился.

– Я спрашиваю, с тобой все в порядке?

– Черт, они оставили мой байк на кладбище! – горестно восклицал Матт. – Какое они имели право!

На поляне появился еще один солдат. Он принес продолговатый ящик, точнее, шкатулку из красного дерева, украшенную резьбой и позолотой. Спалко подошла к ящику и открыла крышку. Это был оружейный футляр, обитый изнутри дорогим бархатом, с четырьмя отделениями. В трех из них находились драгоценные клинки. Спалко вытащила из ножен саблю и уложила в свободное отделение.

Некоторое время она пристально рассматривала клинки, любовно пробегая пальцами по сверкающим, покрытым орнаментами лезвиям. Наконец выбрала самый узкий и зловещий. На лезвии клинка почти не было гравировки. Это страшное оружие имело только одно назначение.

Пускать кровь.

Вооружившись клинком, Спалко повернулась к Матту.

– Что ж, – повторила она, – попробую убедить доктора Джонса в необходимости сотрудничества...

Увидев перед собой острую, как бритва, сталь, юноша машинально заслонился ладонью.

– Эй, подождите! Не надо! – воскликнул он.

Инди показалось, что в его голосе зазвучала неподдельная паника, но в следующую секунду юноша спокойно извлек из кармана куртки расческу и быстро привел в идеальный порядок прическу, заботливо уложив волосок к волоску.

– Ну вот, теперь можете приступать, – с достоинством промолвил он, обращаясь к Спалко. Потом подмигнул Инди и добавил: – Ничего не говорите этим подонкам!

Инди не мог сдержать улыбки. Парня не так– то легко было запугать!

Повернувшись к Спалко, Инди с притворным сожалением развел руками.

– Вы слышали, что он сказал?

Спалко разочарованно вздохнула и опустила клинок.

– Возможно, я выбрала не ту болевую точку, – согласилась она. – Попробую нащупать более чувствительную...

Клинок нацелился на Джорджа Макхейла. Инди презрительно усмехнулся.

– Сколько угодно, детка! Буду только рад, если вы разделаетесь с этим мерзавцем.

Однако Спалко повернулась к охранникам.

– Приведите женщину! – отрывисто приказала она по-русски.

Охранники нырнули в палатку. Инди услышал в палатке какой-то шум, женские крики.

Женщина говорила по-английски, и ее бесстрашный, решительный голос показался ему удивительно знакомым.

– Руки прочь, вы, советские ублюдки!

У Инди сжалось сердце. Не может быть!

Солдаты выволокли из палатки женщину. Они крепко держали ее за руки, а она пинала их ногами. Наконец ее поставили перед Спалко и Маком. Отпихнув от себя охранников, женщина одернула куртку цвета хаки и отряхнула длинное синее платье. Несмотря на то что теперь ей было не меньше сорока, Инди легко узнал ее. Ярко-рыжие волосы, веснушки. Эти глаза он никогда не забудет...

Ах, эти глаза!..

Он помнил, когда впервые увидел этот удивительный, полный огня и страсти взгляд. Молодая женщина сидела в аудитории на задней парте. Это был его первый выпуск. И этот чудесный взгляд всегда был с ним.

Марион Рейвенвуд!

У него задрожали колени. Но в данном случае хрустальный череп не имел к этому никакого отношения. В памяти замелькали воспоминания. Ее проказливая улыбка, когда она затащила его в подсобку университетской библиотеки... Потом дымный запах ее волос, когда они пережидали бомбежку в непальском кабаке... Вкус ее губ, первый поцелуй... И наконец, их последняя яростная ссора и окончательное расставание. Безмерное разочарование в глазах.

Они были вместе совсем недолго, но Инди успел понять, что в этой женщине страсть и ярость, энергия и отчаяние присутствуют в равных пропорциях. В ней всегда сочеталось несочетаемое.

И он любил ее. По-настоящему.

Но их отношения были обречены с самого начала...

Вот и сейчас в ее глазах бушевало пламя. А когда она, наконец, узнала Индиану, это пламя вспыхнуло с удвоенной силой.

– И ты здесь, Джонс? Нашел время!

Изумленный Матт рванулся к ней.

– Мама!

Марион обернулась.

– Сынок! Что ты здесь делаешь?

Инди переводил взгляд то на юношу, то на Марион. Мама?.. Одно короткое слово перевернуло всю его душу.

– Ты сказал «мама»? – пробормотал он.

Никто не обратил на него внимания. Матт рвался к Марион, но Давченко крепко держал его за шиворот.

– Забудь обо мне, мама! – закричал юноша. – Скажи только, как ты. С тобой все в порядке?

Инди недоуменно тряс головой. Его измочаленный мозг отказывался что-либо понимать.

– Так Марион – твоя мать?

На него по-прежнему не обращали внимания. Марион в ярости тыкала пальцем в Матта.

– Мальчишка! Я же предупреждала тебя, чтобы ты сам сюда не совался!

– Я задал вопрос! – повысил голос Инди. – Марион Рейвенвуд – твоя мать??

– Слушай, Инди, – раздраженно бросила ему Марион, – может, хватит на всех орать?

– Я просто хотел... То есть... Я бы никогда не подумал, что ты...

– ...что я не ушла в монастырь после нашего расставания, кобель? – усмехнулась Марион, перебив его.

Инди в отчаянии замахал рукой.

– Я не то хотел сказать... Я...

– А я не ушла в монастырь! И, чтобы ты знал, неплохо жила все эти годы!

– Ну и прекрасно... Я только хотел сказать...

– Я была чертовски счастлива без тебя! – заявила Марион, выделяя каждое слово.

Инди почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.

– И я тоже, Марион! – проворчал он. – Чертовски счастлив!

Уперев руки в боки, она гневно сверкнула глазами.

– Я не сомневаюсь!.. Значит, по-прежнему топчешь женские судьбы? Или уже выдохся?

– Ты что, напрашиваешься на свидание?

Разъяренная Марион шагнула к нему, но охранник удержал ее за локоть. На лице Матта сияла восторженная улыбка.

– А ты чего скалишься, щенок? – в сердцах рявкнул Инди.

Марион отбивалась от охранника.

– Пусти! Пусти! Я хочу разобраться с этим мерзким типом!

– И за что ты на меня так взъелась? – грустно сказал Инди.

– А ты до сих пор не понял?..

Ей пришлось умолкнуть, поскольку один из солдат ткнул ей в висок ствол пистолета.

– Кончайте базар! – резко сказала Спалко. – Теперь вы будете с нами сотрудничать, доктор Джонс. Не так ли?

Она сделала знак солдату, чтобы тот убрал пистолет, и, подняв клинок, нацелила его прямо в лицо Марион. В дюйме от ее левого глаза.

– Простого «да» от вас будет вполне достаточно, коллега! – сказала она Инди.

– Эх, Марион, зачем ты только ввязалась в эту историю? – пробормотал тот. – Зачем позволила себя похитить?

– На себя посмотри! – фыркнула Марион.

Они скрестили взгляды. Ни один из них не желал уступать.

Как в старые добрые времена.

Глава 5

Под прицелом охранников Инди снова отправился к костру. Матта повели вместе с ним, а Марион отправили в палатку в качестве заложницы и гарантии «сотрудничества». Инди распирало любопытство. Он готов был осыпать юношу тысячами вопросов – о том, как жила его мать все эти годы. Но при любой попытке Матта заговорить, Давченко обрывал его подзатыльником.

Клинок Спалко упирался Инди между лопаток.

Между тем Инди ощущал во всем теле необычайную легкость. В нем снова проснулись надежды.

Марион Рейвенвуд здесь!.. Они не общались много лет. Но, стоило ему взглянуть на нее одним глазком, всех этих долгих лет как не бывало! Он чувствовал себя помолодевшим – таким, когда они были вдвоем. Сердце билось упруго. Он забыл о синяках и ушибах... И в то же время прекрасно сознавал нависшую над ними смертельную опасность.

Оттого, удастся ли ему разговорить Оксли, зависела жизнь Марион. Любая его оплошность – и Спалко не замедлит на ней отыграться. Нельзя было этого допустить!

Подойдя к костру, Инди увидел Оксли, который сидел на бревне и неподвижно смотрел на пламя. Профессор казался еще более исхудавшим и осунувшимся. Это была лишь тень человека, которого он когда-то знал.

Матта тоже поразил его вид. На лице юноши отразились жалость и отчаяние.

– Господи, что с ним стряслось?.. – вырвалось у него.

Давченко тут же прервал его увесистым подзатыльником.

– Это все хрустальный череп! – сказал Инди, с ненавистью глядя на русского.

Давченко поднял руку на сына Марион!

Инди подошел к бревну и присел рядом с Оксли. Во всяком случае, его старый приятель казался спокойным. Он нахлобучил на голову панаму цвета хаки, украшенную несколькими яркими птичьими перьями. Этот странный наряд озадачил Инди. Раньше Оксли предпочитал носить широкополую шляпу, клетчатое кепи, а в особо торжественных случаях – даже цилиндр. Перышки на панаме чуть дрожали – профессора заметно лихорадило. Правая рука Оксли нервно сжимала колено. Словно больной церебральным параличом, он с трудом сдерживал пронизывающую его дрожь.

Оксли медленно перевел взгляд на Индиану. В его блеклых глазах промелькнуло узнавание.

– Генри Джонс-младший!

– Верно, Оксли! – облегченно вздохнув, кивнул Инди.

Мак был прав. К Оксу действительно вернулся рассудок. И в этом, надо признать, была заслуга русской Снежной Королевы. Спалко догадалась, как можно воздействовать на Оксли. У Инди снова появилась надежда, что все закончится благополучно.

Рядом солдаты поставили магнитофон, чтобы записать каждое слово их разговора. Это и понятно: Спалко боялась пропустить что-то важное. К тому же эта магнитофонная запись была, очевидно, нужна ей в качестве отчета для начальства.

Инди слышал, как у него за спиной Мак обратился к одному из солдат:

– Держу пари три к одному, что этот янки выведает, где находится золотой город!

Не обращая внимания на эту болтовню, Инди сосредоточился на Оксе. Несмотря на то что Оксли узнал Индиану, его друг все еще находился на грани помешательства.

– Послушай, Окс, нам нужно...

Профессор схватил его за руку.

– Генри Джонс-младший!

М-мда...

Инди выразительно посмотрел на Матта, который с сомнением покачал головой. Потом снова на профессора.

Оксли еще крепче вцепился в его руку.

– Генри Джонс-младший!

– Мы уже это выяснили, Окс, – нетерпеливо кивнул Инди, вглядываясь в лицо приятеля.

Что-то не так. Профессор пришел в себя, но... как бы это выразиться, не совсем. Казалось, любое неосторожное слово – и он снова провалится в безумие.

– Чтобы завладеть Золотым Ключом... к вратам от Дворца Вечности... – забормотал Оксли.

Инди недоуменно наморщил лоб.

– От Дворца Вечности? – услышал он рядом. Это была Спалко.

– Он цитирует поэзию Мильтона, – продолжала она. – Он цитировал это и раньше... – В ее голосе мелькнуло разочарование. Затем угроза: – Что все это значит?..

Инди покачал головой. Он и сам ничего не понимал. Жизнь Марион висела на волоске. Нужно было отыскать разгадку.

– Послушай, Гарольд, – с мольбой обратился он к другу. – Ты должен объяснить мне, как проникнуть в Акатор. Это очень важно. Ты меня понимаешь? Если ты не скажешь, они убьют Марион!

– Ах эти глаза, ослепшие от слез... Таинственная страна мертвецов...

Оксли все сильнее била лихорадка. Казалось, еще немного – и он снова пустится в пляс вокруг костра.

Словно пытаясь удержать его от очередного приступа, Инди взял друга за руку.

– Они грозятся убить младшую дочь Абнера, Окс! Ты ведь помнишь Абнера?.. Марион – его дочь!

Оксли печально повел бровями.

– Последнее, что видел я, ослепнув от слез...

Инди сжал его дрожащую руку.

– Как нам туда добраться, Окс? Ты должен знать!

Профессора все сильнее била дрожь. Вдруг Инди осенило. Отпустив руку друга, он увидел, что, сложив по-дирижерски пальцы, Оксли словно что-то чертит в воздухе. Точь-в-точь, как и тогда – около костра, когда он дирижировал невидимым оркестром. Его пальцы были сжаты точно так же.

Инди присмотрелся.

Нет, профессор вовсе не пытался дирижировать!

Он пытался... что-то нарисовать!.. На этот раз – прямо у себя на колене.

Инди оглянулся на Спалко.

– Дайте перо и бумагу!

Спалко окликнула одного из солдат, и через минуту Инди принесли блокнот и авторучку.

Инди поспешно вложил в руку профессора перо и подставил блокнот.

Разбрызгивая кляксы, тот принялся что-то рисовать. Вскоре на листке появился какой-то набросок. В то же время было совершенно очевидно, что профессор не отдавал себе отчет в своих действиях. Он даже не смотрел на блокнот. Его взгляд был прикован к Инди.

– Генри Джонс-младший!

– Именно так, Окс.

Профессор наклонился ближе. В его голосе зазвучали нотки заговорщика.

– Три раза туда, один раз сюда.

– Совершенно верно, – кивнул Инди, внимательно следя за тем, что появляется на листе бумаги.

Первый набросок был готов. На рисунке было изображено что-то вроде бури на море. Инди перевернул лист блокнота, и профессор продолжил рисовать. На этот раз чьи-то закрытые глаза.

Спалко наклонилась, чтобы рассмотреть рисунок поближе. Потом перевела восхищенный взгляд на Инди.

– Ну конечно! – воскликнула она. – Как я сама не догадалась! Это же автоматическое письмо!

Между тем Оксли нарисовал еще три картинки.

Солнце посреди небосвода.

Змея с высунутым жалом.

Горы на горизонте...

После этого авторучка выпала у него из руки.

Спалко, прищурившись, изучала рисунки.

– Что это такое? – спросила она. – Что-то вроде пиктограмм?

– Нет!

Инди порылся в кармане куртки и торопливо выудил сложенные несколько раз листки. Это были те самые страницы, которые он вырвал из книги, когда уходил из дома. Развернув и разгладив листки, он разложил их у себя на колене и принялся сличать с тем, что изобразил Оксли.

Это был язык майя.

Работа закипела. Инди почувствовал себя в своей стихии.

– Это иероглифы! Составные части языка майя. Пожалуй, я смогу это перевести!

Глава 6

Марион сидела за столом, сложив руки перед собой. Рядом дежурили два охранника с пистолетами наготове. Но в данном случае пистолеты были ни к чему. Куда она денется от своего сына?

Она молча смотрела на пламя костра.

Зачем он ввязался в эту историю? Ведь она запретила ему приезжать!

Она думала о сыне, но ее взгляд снова и снова останавливался на Индиане.

Даже отсюда, из палатки, ей была хорошо видна вся его худощавая фигура в широкополой «Федоре» – ссутуленные плечи, задумчиво склоненная голова... Снова и снова ей вспоминались ночи, когда они были вместе. Она лежала в постели, а он работал при свете свечи за письменным столом. Она ждала, когда он закончит со своей археологией и отправится спать. В конце концов он задувал свечу, быстро раздевался и нырял к ней под одеяло.

Она поворачивалась к нему, целовала его. Ей так хотелось, чтобы он знал, что в жизни, кроме науки, есть и другие радости!

Поэтому она ждала его.

Каждую ночь.

Но однажды он не пришел ночевать.

Потом еще раз.

Но она все ждала.

В конце концов, она осталась одна в пустой постели.

И тогда, и сейчас она знала правду.

Ее мужчина был однолюб.

Но его любовью была не она.

И она перестала его ждать. Все забыла. Потом у нее появился другой мужчина, прекрасный человек. Они поженились. У них были дом, семья. Ах, какое счастливое это было время! Праздники, дни рождения, торты, зажженные свечи, подарки, новогодние елки, чудесные летние дни и не менее чудесные зимние вечера... Она – в объятиях другого мужчины...

Потом война отняла у нее счастье. В один миг. Так бывает, когда задувают свечу, и все погружается в кромешную мглу и пустоту.

У нее остался только сын. Единственный теплый огонек в ночи.

Теперь, глядя на искры костра, Марион чувствовала, что в ее груди тоже разгорается огонь. Инди снова был рядом. После стольких лет разлуки.

Глядя на костер, она сознавала всю горькую правду.

Несмотря на все прошедшие годы, счастье и радость, где-то в дальнем уголке своего сердца она никогда не переставала его ждать.

С одной стороны, она понимала, что не может без него, а с другой – осознавала, какая пропасть их разделяет.

Марион взглянула на Матта. Увы, теперь она была уже не той бесшабашной девчонкой, которая на спор была готова перепить любого мужика. В ней говорила мать, женщина, которая должна была заботиться не только о будущем. Пора было остепениться и распрощаться с беспечной юностью.

И снова ее глаза искали Джонса.

Ее сердце было охвачено пламенем. Но не любви. Злости.

На него. На себя.

Хватит с нее этого ожидания!

* * *

Пока Инди кропотливо изучал рисунки, Матт сидел рядом на бревнышке и задумчиво смотрел на небо, которое уже стало светлеть на востоке. Приближался рассвет.