Текст книги "Ведьма и колдун"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

Соавторы: Габриэль Шарбонне
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Джеймс Паттерсон
Габриэль Шарбонне
ВЕДЬМА И КОЛДУН

Посвящается Андреа Спунеру, нашему герою

Дж. П.

О да, подтверждаю его слова

Г. Ш.

Представьте себе другой мир… очень похожий на ваш.

Параллельную вселенную, где жизнь все еще состоит из дружбы, любви, школы, спорта, церкви и семьи.

А потом все меняется.

За одну ночь.

Из-за того что люди были недостаточно бдительными, у общества отняли кое-что очень важное – книги, кино и музыку.

Свободу и справедливость.

И уважение к невероятной творческой силе детей. Все это может исчезнуть в мгновение ока.

Так что будьте бдительны.

Сделайте так, чтобы этого не произошло с вашим миром.

Пролог
ВСЕ МЕНЯЕТСЯ… В ЭТО МГНОВЕНИЕ

Уисти

Это чудовищно. Весь город – одни только злобные лица и глаза, которые смотрят на меня так, словно я – ужасная преступница, хотя, клянусь, это неправда. Стадион забит до предела: люди стоят в проходах, на лестницах, на бетонных заграждениях, а еще несколько тысяч человек обосновались на игровом поле.

Сегодня здесь нет футбольных команд. Они бы и не смогли выбраться из коридоров, ведущих от раздевалок к полю, даже если бы попытались.

Известие об этой мерзости появилось на телевидении и в Интернете. И представители всех дурацких журналов и газет тоже здесь.

Ага, вижу операторов на специально оборудованных площадках, расположенных через определенные интервалы друг от друга по всему стадиону. И есть даже камера, управляемая дистанционно: она перемещается туда-сюда над полем на проводах. Вон она болтается прямо перед сценой, слегка подпрыгивая на ветру.

Так что, вне всяких сомнений, за происходящим наблюдают миллионы – гораздо больше народу, чем кажется. Но сердце мне разбивают те, что находятся здесь, на стадионе. Десятки, а может, даже сотни тысяч любопытных, беспечных или равнодушных лиц… Это пугает.

Глаза у всех сухие, ни намека на слезы. Ни слова протеста. И ногами никто не топает.

Руки со сжатыми в кулаки ладонями не поднимаются в знак солидарности.

Ни намека на то, что кто-нибудь хотя бы думает о том, чтобы ринуться вперед, пробиться через заградительный кордон, увести моих близких в безопасное место.

Для нас, Олгудов, сегодня явно неудачный день.

По правде говоря, когда я смотрю на таймер, мерцающий на гигантских экранах во всех концах стадиона, мне начинает казаться, что сегодня наш последний день.

Именно это внушает толпе очень высокий лысый человек там, наверху, в башне, которую возвели посреди поля, – он похож на гибрид Председателя Верховного Суда и Минга Беспощадного. Я знаю, кто он такой. Я даже с ним знакома. Он – Тот, Кто Избран.

Непосредственно за спиной Избранности находится огромный баннер с литерами «Н.П.» – «Новый Порядок».

А потом толпа начинает скандировать, чуть ли не петь: «Тот, Кто Избран!»

Тот, Кто властным жестом поднимает руку вверх, и его слуги в капюшонах, стоящие на сцене, толкают нас вперед, настолько, насколько позволяют веревки у нас на шеях.

Я вижу своего брата, Уита, красивого и храброго: он смотрит вниз, разглядывает механизм платформы. Размышляет, нет ли способа застопорить его, помешать ему прийти в движение и задушить нас. Спрашивает себя: а вдруг мы в последнюю минуту сможем выбраться?

Моя мать тихонько плачет. Не о себе, конечно. О нас с Уитом.

А вот мой отец: высокий, сутулится, смирившись с судьбой, и улыбается нам с братом, пытаясь подбодрить, напоминая о том, что не стоит вести себя жалко в наши последние мгновения на планете.

Однако я забегаю вперед. Здесь полагается быть предисловию, а не подробностям нашей публичной казни.

Так что давайте вернемся немного назад…

Часть первая
НИКАКОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ТОЛЬКО НАКАЗАНИЕ

ГЛАВА 1

Уит

Иногда просыпаешься, а мир выглядит совсем по-другому.

Открыть глаза меня заставил звук кружащего надо мной вертолета. Холодный голубовато-белый свет проникал сквозь жалюзи, заливая гостиную. Казалось, будто на дворе день.

Но это не так.

Я сонным взглядом посмотрел на часы на DVD-плеере: 02.10.

Потом в мое сознание ворвалось настойчивое «дум-дум-дум», похожее на звук сильно бьющегося сердца.

Что-то стучало. Силилось проникнуть внутрь. Подбиралось все ближе.

Что происходит?

Я, пошатываясь, побрел к окну, пытаясь вернуть свое тело к жизни после двух часов, проведенных на диване в отключке, и потихоньку, украдкой заглянул между планок жалюзи.

И, тут же отпрянув, протер глаза. Хорошенько.

Ибо то, что я увидел, показалось мне невероятным. И то, что услышал, – тоже.

Неужели действительно я слышу решительные шаги сотен неутомимых солдат? Которые маршируют по моей улице?

Шоссе располагалось достаточно далеко от центра города, чтобы через него проходили маршруты парадов, не говоря уже о том, что вооруженным людям в военной форме нечего было здесь делать среди ночи.

Пытаясь встряхнуться, я несколько раз подпрыгнул и присел, как во время зарядки.

«Просыпайся, Уит», – приказал я мысленно и надавал себе пощечин.

А потом еще раз выглянул в окно.

Они по-прежнему были там. По нашей улице маршем шли солдаты. Сотни – в свете фар полудюжины автомобилей их было видно ясно, словно днем.

В голове моей билась одна-единственная мысль: «Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть».

Потом я вспомнил про выборы, про новое правительство, причитания моих родителей о том, в какой беде оказалась страна, про специальные передачи по телевизору, про политические обращения, которые мои одноклассники распространяли через Интернет, про жаркие споры учителей в школе. До того момента все перечисленное ровным счетом ничего не значило для меня.

Но прежде чем я смог собрать все это в единую картину, передовой отряд военных остановился перед моим домом. И быстрее, чем я успел хоть что-то сообразить, две вооруженные группы отделились от остальных и рванули через лужайку, словно коммандос: одна устремилась за дом, другая заняла позиции перед ним.

Я отпрянул от окна. Было очевидно, что они явились не для того, чтобы защищать меня и мою семью. Надо предупредить маму, папу, Уисти…

Я завопил. И в то же самое мгновение входная дверь слетела с петель…

ГЛАВА 2

Уисти

Как это омерзительно – когда тебя похищают среди ночи из собственного дома. Произошло это примерно так.

Я проснулась от грохота переворачиваемой мебели. Затем послышался звук разбивающегося стекла – возможно, мамин фарфор.

«О Боже, Уит!» – подумала я, сонно мотая головой.

За прошедший год мой старший брат вырос на десять сантиметров и набрал тринадцать килограммов мышечной массы, превратившись в результате в самого высокого и самого быстрого квотербека в окрестностях и, должна сказать, в самого грозного игрока нашей непобедимой местной футбольной команды старшеклассников.

Но вне пределов футбольного поля Уит был неуклюж, как медведь, – если б только этот медведь мог взгромоздиться на ящик «Рэд булла» и усесться там, раздуваясь от гордости, потому что он может двести семьдесят пять раз отжаться от пола и все девчонки в школе считают его лакомым кусочком.

Я перевернулась на другой бок, натягивая на голову подушку. Уит и прежде, до того как начал употреблять спиртное, не мог пройти по дому, не перевернув что-нибудь. Самый настоящий слон в посудной лавке.

Но я поняла, что сегодня ночью дело было не в этом.

Три месяца назад его девушка, Селия, исчезла. В буквальном смысле не оставив следа. И все считали, что она уже, вероятно, никогда не вернется. Ее родители не находили себе места, как и Уит. Честно говоря, я тоже.

Селия была… то есть не была, а есть, очень красивая, умная и без малейшего намека на самолюбование. Она чудесная, несмотря на то что у нее есть деньги. Отец Селии – владелец магазина элитных автомобилей, а мама в прежние времена побеждала на конкурсе красоты. Невероятно, что подобное могло случиться с кем-то вроде Селии.

Потом я услышала, как открылась дверь в спальню моих родителей, и снова повалилась в свою уютную постель, на фланелевые простыни.

Затем раздался рокочущий голос отца – никогда прежде не слышала в нем столько ярости:

– Этого не может быть! Вы не имеете права здесь находиться! Немедленно покиньте дом!

Окончательно проснувшись, я подскочила на постели. Потом снова что-то начало рушиться, а еще мне показалось, будто я слышу чей-то стон.

Может быть, Уит упал и ударился головой? Или с отцом что-то?

«Боже мой!» – подумала я, выскакивая из кровати.

– Я иду, пап! С тобой все в порядке? Пап!

А потом начался настоящий кошмар, ставший первым в череде кошмаров, в который отныне превратилась наша жизнь.

Дверь в мою спальню распахнулась. Я даже рот раскрыла. В комнату ввалились два громилы в темно-серой форме: они смотрели на меня так, словно я террористка в бегах.

– Это она! Уистерия Олгуд! – воскликнул один из них, и поток света, которого хватило бы на то, чтобы осветить самолетный ангар, залил комнату, прогоняя мрак.

Я попыталась прикрыть рукой глаза, сердце мое бешено забилось.

– Вы кто? – спросила я. – Что, черт возьми, вы делаете в моей спальне?

ГЛАВА 3

Уисти

– Будь с ней предельно осторожен! – предостерег напарника один из громил. Они были похожи на бойцов спецназа, на форме красовались гигантские белые номера. – Ты ведь знаешь, что она может…

Второй кивнул, оглядывая мою комнату и явно при этом нервничая.

– Ты! – произнес он грубо. – Пошли с нами! Мы из Нового Порядка. Шаг в сторону, и мы тебя накажем по всей строгости!

Я смотрела на него изумленно; голова кружилась. Из Нового Порядка? Это вам не обычные полицейские и не ребята из службы спасения.

– Э-э… я… мне… – промямлила я. – Мне нужно что-нибудь надеть. Вы не могли бы… не могли бы на некоторое время оставить меня одну?

– Заткнись! – рявкнул первый спецназовец. – Хватай ее! И сам не подставляйся. Она опасна, как и все они.

– Нет! Не подходите! Вы не смеете! – закричала я. – Папа! Мама! Уит!

А потом меня осенила страшная мысль, словно тягач с прицепом на льду. Именно это и случилось с Селией, не так ли?

– О Боже! – У меня на шее выступил холодный пот.

«Мне надо отсюда убраться, – подумала я в отчаянии. – Как-нибудь, любым способом».

Мне нужно исчезнуть.

ГЛАВА 4

Уисти

Перекачанные парни в серой форме вдруг застыли, а потом стали вращать своими квадратными головами, напоминая марионеток.

– Где она? Она исчезла! Испарилась! Куда она подевалась? – спрашивал один из них.

Голос его звучал хрипло, в нем слышалась паника.

Они начали светить фонариками во все углы комнаты. Один бухнулся на колени и стал искать что-то у меня под кроватью, второй устремился к платяному шкафу.

Куда я подевалась?Они что, спятили, эти парни? Я же здесь. Что происходит? Может, они пытаются хитростью обратить меня в бегство: ведь в таком случае они получают законное право применить силу. Или они просто сбежали из сумасшедшего дома и решили схватить меня точно так же, как бедную Селию…

– Уисти! – Встревоженный голос мамы проник сквозь туман, заполнивший мою голову. – Беги, дорогая!

– Мама! – закричала я.

Двое парней в изумлении попятились.

– Вон она! Хватай ее! Она там! Скорее, пока снова не исчезла!

Большие неловкие руки схватили меня за руки и за ноги, а потом за голову.

– Отпустите! – завопила я, пытаясь высвободиться. – От-пу-сти-те меня!

Но у них была стальная хватка, и они потащили меня через холл в гостиную, а потом швырнули на пол, словно мешок с мусором.

Я быстро вскочила, меня снова ослепили вспышки света. Потом я услышала крик Уита, и его бросили на пол гостиной рядом со мной.

– Уит, что происходит? Кто эти… чудища?

– Уисти! – проговорил он, с трудом переводя дух. – Ты в порядке?

– Нет…

Я чуть не плакала. Но нельзя, ни в коем случае нельзя проявлять слабость перед ними. Сцены из всех самых жутких детективов, которые я когда-либо смотрела, по очереди всплывали в моем мозгу. Меня замутило. Я подползла поближе к брату, он взял мою руку и сжал ее.

Внезапно фонари погасли, а мы остались лежать, дрожащие, ничего не понимающие.

– Мама! – закричал Уит. – Папа!

Если до сих пор мой брат и не был трезв как стеклышко, то теперь-то он точно протрезвел.

Я охнула. Родители стояли в гостиной в мятых пижамах, но при этом им заломили руки за спину, словно опасным преступникам. Мы, конечно, были белыми воронами, но никто в нашей семье прежде не попадал в беду.

По крайней мере я о таком не знала.

ГЛАВА 5

Уисти

Одно из самых страшных зрелищ на свете – желаю вам никогда не увидеть такого, – ваши родители стоят беспомощно, широко раскрыв глаза, напуганные до беспамятства.

Мои родители. Я думала, они могут защитить нас от чего угодно. Они не были похожи на других родителей… Умные, проницательные, милые, ласковые, мягкие, снисходительные, понимающие… А в ту минуту я видела: они знают то, что нам с Уитом неизвестно.

Они в курсе происходящего. И что бы это ни было, оно повергло их в ужас.

– Мам?.. – позвала я, пристально глядя на нее, пытаясь прочесть в ее глазах что-нибудь – какой-нибудь знак, который подсказал бы мне, что теперь делать.

Вдруг череда воспоминаний ослепила меня, словно вспышка света.

Они с папой говорили:

«Вы с Уитом особенные, дорогая. Действительно особенные. Некоторые люди боятся тех, кто на них не похож. А находясь во власти страха, впадают в ярость и действуют неразумно».

Однако все родители считают своих детей особенными, да?

«Я хочу сказать, ты действительно особенная, Уисти, – призналась однажды мама, нежно касаясь моей щеки. – Будь осторожна, дорогая».

Потом из мрака выступили вперед еще три фигуры. У двоих на поясе были пушки. Все и впрямь пошло наперекосяк. Пушки? Солдаты? В нашем доме? В свободной стране? Среди ночи? Причем накануне дня, когда нам предстояло, как обычно, отправляться в школу.

– Уистерия Олгуд?

Когда они вышли на свет, я увидела перед собой двоих мужчин и…

Байрон Суэйн?

Байрон учился в нашей школе: на год старше меня, на год младше Уита. Мы оба ненавидели его за гнусный характер. Как и все остальные.

– Ты что здесь делаешь, Суэйн? – рявкнул Уит.

Байрон. Его родители как будто знали, что он станет слабаком, и подобрали для него подходящее имя.

– Что? Не догоняешь?..

Байрон улыбнулся приторно и вкрадчиво, и я живо вспомнила все наши с ним встречи в школе. «Какой же гад!» – подумала я. У него были каштановые волосы, тщательно расчесанные и зализанные назад, и холодные карие глаза. Как у игуаны.

И вот этот редкостный мерзавец стоял у нас в гостиной, а слева и справа от него красовались двое спецназовцев в темной форме, начищенных до блеска черных сапогах до колен и в металлических шлемах. Весь мир перевернулся с ног на голову, а я при этом сверкала перед ними смешной розовой пижамой с котятами.

– Ты что здесь делаешь? – повторил Уит.

– Уистерия Олгуд, – проговорил Байрон монотонно, словно судебный пристав, и вытащил откуда-то скрученный лист бумаги, действительно похожий на официальный документ. – Во имя Нового Порядка вы арестованы, вплоть до суда. Настоящим вы обвиняетесь в том, что вы – ведьма.

Я раскрыла рот от удивления.

–  Ведьма?Вы что, сбрендили?

ГЛАВА 6

Уисти

Два болвана в серой форме двинулись в мою сторону. Я инстинктивно выставила вперед руки. Как ни странно, солдаты Нового Порядка остановились, и я почувствовала прилив сил, пусть даже на короткое мгновение.

– Мы что, в Средневековье?! – завопила я. – В прошлый раз, когда я смотрела в календарь, на дворе стоял двадцать первый век, а не семнадцатый!

Я прищурилась. Снова взглянула на заискивающего Байрона Суэйна в начищенных до блеска сапогах, и это зрелище подстегнуло меня.

– Вы не можете вот так просто врываться сюда, хватать нас…

– Уитфорд Олгуд, – грубо прервал Байрон Суэйн и продолжил официальным тоном читать документ: – Настоящим вы обвиняетесь в том, что вы – колдун. Вы арестованы, вплоть до суда.

Он с издевательской ухмылкой посмотрел на Уита, хотя при других обстоятельствах мой брат мог бы поднять его над землей и свернуть ему шею как цыпленку. Полагаю, нетрудно обрести уверенность в себе, когда в твоем распоряжении вооруженные солдаты, готовые действовать по первому приказу.

– Уисти права. Это совершеннейшее безумие! – фыркнул мой брат. Лицо его пылало, голубые глаза яростно сверкали. – Ведьм и колдунов не существует! Сказки, это все полная чушь. Ты кем себя считаешь, маленький скользкий хорек? Героем «Гари Блоттера и Гильдии изгоев»?

Мои родители явно были в ужасе, но не выказывали удивления. Что за черт?

И мне вдруг смутно стало вспоминаться, как мои предки в детстве учили нас странным вещам: говорили о растениях и травах, что-то о погоде – все время о погоде, – и как сосредоточиваться, как фокусировать внимание. Еще они много рассказывали о художниках, которых мы не проходили в школе: об Уиккане Троллаке, о Де Глуминге и о Фрейде Хало. Став постарше я стала думать, что мои родители – просто люди со странностями, хиппи или что-то в этом роде. Но я никогда всерьез обо всем этом не задумывалась. Может, это как-то связано с событиями сегодняшней ночи?

Байрон спокойно посмотрел на Уита.

– Согласно Кодексу Нового Порядка, каждый из вас имеет право забрать из дома одну принадлежащую вам вещь. Я этого не одобряю, но такова буква закона, и, разумеется, я ей подчинюсь.

Под пристальными взорами солдат в серой форме мама устремилась к книжным полкам. Некоторое время она колебалась и глядела при этом на папу.

Он кивнул, после чего она взяла в руки старую барабанную палочку, лежавшую там, сколько я себя помню. Согласно семейной легенде, мой дикарь-дедушка вскочил на сцену во время выступления «Гроанинг Боунз» и утащил ее у барабанщика. Мама протянула палочку мне.

– Пожалуйста, – шмыгнула носом она, – возьми ее, Уистерия. Просто возьми эту барабанную палочку. Я так тебя люблю, дорогая.

Потом мой отец достал с полки возле его кресла какое-то издание без обложки, что-то вроде журнала. Его он вложил в руки Уиту.

– Я люблю тебя, Уит, – произнес папа.

Барабанная палочка и старая книжка? Может, хотя бы сам барабан в пару к палочке? Неужели они не могли дать нам какую-нибудь фамильную ценность или личную вещицу, которая бы придала нам бодрости духа? Или быть может, кучу второсортной, но долго не портящейся еды – запас для Уита, чтобы подсластить пилюлю?

В этой кошмарной истории все казалось бессмысленным.

Байрон выхватил ветхую книжицу из рук Уита и пролистал ее.

– Тут пусто, – проговорил он удивленно.

– Да, как в твоем календаре праздничных событий, – согласился Уит.

Нельзя отказать этому парню в чувстве юмора, только иногда он его проявляет не вовремя. Байрон ударил Уита журналом по лицу, при этом резко наклонив голову в сторону, словно она держалась на шее при помощи шарнира. Глаза Уита округлились, он рванул к Байрону, но солдаты преградили ему путь. Байрон стоял за спиной того, что крупнее, зловредно улыбаясь.

– Отведите их в фургон, – велел он, и солдаты снова схватили меня.

– Нет! Мам! Пап! Помогите!

Я пыталась вырваться, но это было равносильно попытке вывернуться из стального капкана. Меня грубо потащили к входной двери. Мне удалось вывернуть шею и в последний раз взглянуть на родителей, чтобы в памяти моей навсегда запечатлелся ужас на их лицах, слезы в их глазах.

А потом я вдруг испытала головокружительное чувство: как будто плотный, горячий ветер подул мне навстречу. Через мгновение кровь прилила к моей голове, щеки стали пунцовыми от жары, пот выступил на коже и даже как будто стал испаряться. Вокруг меня все загудело, а после…

Вы мне не поверите, но это правда. Клянусь. Я увидела – и почувствовала, – как языки пламени длиною почти в полметра вырывались из каждой поры моего тела.

ГЛАВА 7

Уисти

Отовсюду послышались вопли: даже спецназовцы кричали, а я стояла, изумленно разглядывая желто-оранжевые языки пламени, исходящего от меня.

Это уже кажется диковинным, но вот что еще более странно: с того самого первого мгновения я не испытывала ни малейшей боли. А оглядев свои руки, увидела, что кожа на них обычного цвета, а вовсе не покрасневшая или почерневшая.

Это было… невероятно, скажем прямо.

Вдруг один солдат швырнул в меня маминой фарфоровой вазой. Я намокла, и пламя погасло.

Приспешники Байрона Суэйна затаптывали шторы и ковер, дымящийся в том месте, куда меня бросили солдаты.

А потом появился сам Байрон – видимо, сбегал из дома на время моего возгорания, – лицо его приобрело зеленоватый оттенок. Он указал на меня своим длинным, тонким, трясущимся пальцем:

– Вот видите?! Видите?! Видите?! Заприте ее! Пристрелите ее, если потребуется! Во что бы то ни стало!

Меня вдруг охватило жуткое ощущение, от которого в животе все скрутило, что эта ночь была неизбежна и все это непременно должно было со мной случиться.

Понятия не имею, почему я так подумала и что именно это означало.