Текст книги "Американский таблоид"

Автор книги: Джеймс Эллрой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 41 страниц)

Кемпер придвинулся еще ближе. Локхарт вместе со стулом оказался припертым к стене.

– Эй, ты что-то уж больно теснишь меня.

– Расскажи мне о кубинцах.

– Господи. Я думал, мы друзья.

– А мы и есть друзья. Так что там с теми кубинцами?

Локхарт отодвинул стул в сторону:

– Их зовут Флэш Элорд и Хуан Канестель. «Флэш» – не настоящее имя Элорда. Просто был такой знаменитый боксер-латинос с такой же, как и у него, фамилией, и он позаимствовал его прозвище.

– И?

– И они оба – отличные стрелки и терпеть не могут Фиделя. У Флэша было в Гаване дело – он держал рабынь-проституток, а Хуан – насильник, кастрированный тайной полицией Кастро, потому что в период с 1959 по 1961 год он изнасиловал что-то около трехсот баб.

– И эти люди готовы умереть за свободную Кубу?

– Черт, выходит, что так. Флэш говорит, что, учитывая ту жизнь, которую он вел, можно считать чудом каждый день, когда он просыпается живым.

Кемпер улыбнулся:

– Тебе тоже следовало бы руководствоваться этим принципом.

– Ты это о чем?

– Да о том, что неподалеку от Меридиана есть славная негритянская баптистская церквушка под названием первая церковь Троицы, а рядом с ней – красивое кладбище с поросшими мхом могильными плитами.

Локхарт заткнул одну ноздрю и высморкался на пол:

– И что, бля? Ты… типа специалист по ниггерским церквям?

Кемпер нарочно утрировал свой акцент:

– Скажи своим парням, чтобы они ее не трогали.

– Черт, вот и как прикажешь уважающему себя белому человеку на это реагировать?

– Скажи: «Да, сэр, мистер Бойд».

Локхарт раздраженно забормотал что-то. Кемпер замурлыкал «Мы преодолеем».

Локхарт сказал:

– Да, сэр, мистер Бойд.

У Флэша была прическа «ирокез». У Хуана – что-то топорщилось на том месте, где должны были быть яички – должно быть, напихал туда носовых платков или скомканной марли.

«Стрельбище» оказалось пустым местом на территории трейлерного городка. Клановцы при полном параде палили по жестянкам и посасывали пиво и виски «Джек Дэниэлс».

Они попадали в одну жестянку из четырех с расстояния в тридцать метров. Флэш и Хуан попадали в каждую – со вдвое большего расстояния.

Они стреляли из стареньких винтовок «М-16» в тусклом вечернем свете. Более продвинутые винтовки и оптический прицел – и им не будет равных. Дуги Фрэнк бегал туда-сюда. Кемпер наблюдал за кубинцами.

Флэш и Хуан разделись по пояс и принялись отмахиваться от москитов рубахами. Оба были в шрамах от пыток.

Кемпер присвистнул и дал сигнал Локхарту: давай их сюда.

Дуги Фрэнк собрал их. Кемпер прислонился к старому, выкрашенному в два цвета «форду». Салон был завален бутылками со спиртным и ружьями.

Они подошли. Кемпер был дружелюбен и вежлив.

Пошли улыбки и поклоны. Он пожал им руки. Флэш и Хуан надели рубахи – в знак уважения к Белому Бване.

Кемпер внезапно прервал обмен любезностями:

– Меня зовут Бойд. У меня есть для вас задание.

Флэш ответил:

– Si, trabajo. Quien el…

Хуан шикнул на него.

– Что за задание?

Кемпер попробовал перейти на испанский:

– Trabajo тиу importante. Para matar el grande puto Fidel Castro.

Флэш аж подпрыгнул. Хуан схватил его за плечи и поставил прямо.

– Вы точно не шутите, мистер Бойд?

Кемпер достал пачку денег:

– Сколько вам нужно, чтобы вы убедились в этом?

Они подошли к нему вплотную. Кемпер достал толстую пачку стодолларовых банкнот.

– Я ненавижу Фиделя Кастро так же сильно, как любой кубинский патриот. Спросите обо мне Гая Бэнистера или вашего друга Лорана Гери. Я буду платить вам из собственного кармана, пока те, кто финансирует операцию, окончательно не урегулируют этот вопрос. И если у нас получится добраться до Кастро, я гарантирую вам приличное вознаграждение.

Вид наличных загипнотизировал их. Кемпер подался к ним для завершающей тирады.

Он сунул сотню Флэшу и сотню Хуану. Сотню Флэшу – сотню Хуану. Сотню Флэшу – сотню Хуану, сотню Флэшу…

Канестель сжал кулак:

– Мы вам верим.

Кемпер ухватил одну из бутылок из «форда». Флэш принялся выстукивать мамбо на заднем крыле.

Кто-то из клановцев выкрикнул:

– Оставьте нам, белым!

Кемпер сделал глоток. Флэш – глоток. Хуан в один глоток осушил полбутылки.

Час коктейлей превратился в ознакомительную беседу.

Кемпер купил Флэшу и Хуану кое-какие шмотки. Они перевезли вещи из хибары Локхарта.

Кемпер позвонил в Нью-Йорк своему брокеру. Кемпер приказал ему: продай немного акций и пришли мне пять тысяч долларов.

Тот удивился: зачем? Кемпер ответил: я нанимаю мальчиков на побегушках.

Флэшу и Хуану надо было где-то жить. Кемпер обратился к знакомому портье и попросил пересмотреть политику мотеля «только для белых».

Тот согласился. Флэш и Хуан переехали в мотель «Семинол».

Кемпер позвонил Питу в Новый Орлеан. Он сказал: ну что, пора устраивать отборочный турнир стрелков для операции «Мочи Фиделя».

И они принялись разрабатывать план.

Кемпер установил бюджет операции: пятьдесят штук каждому стрелку плюс двести штук сверху. Пит предложил выходное пособие – по десять штук каждому отвергнутому стрелку.

Кемпер согласился. Пит сказал: давай устроим турнир в Блессингтоне. Санто может пристроить Сэма Джи и Джонни в мотеле «Брейкерс».

Кемпер согласился. Пит сказал: нам нужен козел отпущения из латиносов – притом такой, чтобы не был связан ни с подразделением, ни с ЦРУ. Кемпер ответил: найдем.

Пит сказал: мои парни круче твоих.

Кемпер ответил: а вот и нет.

Флэшу и Хуану захотелось выпить. Кемпер взял их с собой в «Скайлайн-Лаунж».

Бармен сказал: они – не англосаксонской внешности. Кемпер сунул ему двадцать баксов. Бармен кивнул: я ошибся.

Кемпер пил неизменные мартини. Хуан – джин Харпера, Флэш – ром «Майерс» и колу.

Флэш говорил по-испански. Хуан переводил. Кемпер постигал основы торговли рабынями.

Флэш похищал девочек. Лоран Гери подсаживал их на алжирский героин. Хуан лишал их девственности и портил их, приучая к случайным связям.

Кемпер слушал. Жуткие вещи проплывали мимо его ушей – он четко разграничивал эту информацию, и она нисколько его не трогала.

Хуан сказал, что ему не хватает яиц. Эрекция у него была, он вполне мог трахаться, но вот кончить не мог.

Флэш на все лады поносил Фиделя. Кемпер подумал: а я ведь не то, чтобы его ненавижу.

Все шестеро были одеты в камуфляжную форму. Лица их были загримированы ламповой сажей – идея Пита: чем страшнее, тем лучше.

Нестор устроил стрельбище прямо за парковкой мотеля «Брейкерс». Кемпер назвал его «шедевром на скорую руку».

Там стояли водруженные на блоки мишени и пластиковые кресла, утащенные из заброшенного пляжного бара. Оружие для кандидатов было выбрано из лучших запасов ЦРУ: винтовки «М-1», пистолеты в ассортименте и винтовки калибра 30,06 с оптическим прицелом.

В качестве мишеней Тео Паэс соорудил набитые соломой чучела Кастро. В натуральную величину и очень похожие – даже с бородой и при сигаре.

К собравшимся присоединился Лоран Гери. Тео сообщил, что он быстренько смылся из Франции. Нестор говорил, что он пытался пристрелить Шарля де Голля.

Судьи сидели под тентом. С. Траффиканте, Дж. Росселли и С. Джианкана – устроились в креслах с биноклями и бокалами виски.

Пит исполнял роль завскладом боеприпасов. Кемпер – роль ведущего представление.

– Джентльмены! Мы сейчас продемонстрируем вам умения шести парней, из которых вам предстоит выбирать. Вы финансируете эту операцию, и мне известно, что вы хотите, чтобы последнее слово относительно того, кто отправится на дело, осталось за вами. Пит и я представляем вам команды из трех человек, причем третьим в любой из команд будет Нестор Часко, которого вы уже знаете. Перед тем как начать, мне бы хотелось уверить вас, что все эти люди преданны идее, не знают страха и полностью осознают риск. В случае поимки они скорее покончат с собой, нежели выдадут имена организаторов операции.

Джианкана постучал по циферблату своих часов:

– У меня мало времени. Может, приступите?

Траффиканте последовал его примеру:

– Давай без раскачки, а, Кемпер? Мне тоже надо быть в Тампе.

Кемпер кивнул. Пит отодвинул Фиделя № 1 на расстояние пятидесяти метров. Стрелки зарядили револьверы и приняли позу боевой готовности, ухватив оружие двумя руками.

Пит скомандовал:

– Огонь!

Чинно Кромайор отстрелил Кастро шляпу. Рафаэль Эрнандес-Браун лишил его сигары. Чезар Рамос отстрелил ему оба уха.

Смолкли отзвуки выстрелов. Кемпер принялся изучать реакцию зрителей.

У Санто был скучающий вид. У Сэма – обеспокоенный. Во взгляде Джонни читалось легкое замешательство.

Хуанита Чакон прицелился чучелу в пах. Фидель № 1 лишился мужского достоинства.

Флэш и Хуан выстрелили дважды. Фидель лишился рук и ног.

Лоран Гери зааплодировал. Джианкана посмотрел на часы.

Пит отодвинул Фиделя № 2 на расстояние ста метров. Стрелки подняли свои морально устаревшие винтовки «М-1».

Судьи подняли бинокли. Пит скомандовал:

– Огонь!

Кромайор прострелил соломенному Фиделю глаза. Эрнандес-Браун отстрелил ему большие пальцы рук.

Рамос лишил его сигары. Выстрел Хуаниты кастрировал его.

Флэш прострелил ему коленные чашечки. Хуан попал прямиком в сердце.

Пит завопил:

– Прекратить огонь!

Стрелки опустили винтовки и выстроились в парадный строй.

Джианкана сказал:

– Впечатляет, но мы не можем вот так запросто выносить суждение о столь важных вещах.

Граффиканте сказал:

– Что ж, вынужден согласиться с Мо.

Росселли сказал:

– Дайте нам немного времени на раздумье.

У Кемпера закружилась голова. Его «приход» обернулся кошмаром.

Пита трясло.

74.
(Вашингтон, округ Колумбия, 24 января 1962 года)

Литтел запер деньги в сейф. Месячный предварительный гонорар адвоката – шесть тысяч наличными.

Хоффа сказал:

– Ты не стал пересчитывать.

– Я тебе доверяю.

– Я мог и ошибиться.

Литтел отодвинул стул и поднял глаза на него:

– Маловероятно. Особенно учитывая то, что ты принес их лично.

– А что, лучше было бы, если бы ты сам перся в мою лавочку в такую холодину?

– Я мог подождать первого числа.

Хоффа взгромоздился на краешек его письменного стола. Его пальто было мокрым от тающего снега.

Литтел отодвинул кое-какие папки. Хоффа поднял и принялся вертеть в руках пресс-папье из горного хрусталя.

– Ты пришел, чтобы подбодрить меня, Джимми?

– Нет. Но если ты желаешь подбодрить меня, я с удовольствием послушаю.

– Как насчет такого варианта. Ты – победишь, а Бобби проиграет. Это будет долгая и небезболезненная тяжба, и твой единственный шанс на победу – полностью истощить силы противника.

Джимми сжал пресс-папье.

– Я тут подумал о том, что Кемпер Бойд может слить тебе копию моего досье из Минюста.

Литтел покачал головой:

– Он этого не сделает, да я и просить не стану. У него в голове все – братья Кеннеди, Куба и бог знает что еще – разложено по аккуратным маленьким пакетикам, логика расположения которых ведома лишь ему одному. Просто есть такие вещи, которых он ни за что не станет делать – и вмешиваться в ваши с Бобби Кеннеди дела – одна из них.

Хоффа сказал:

– Все меняется. Кстати, что до Кубы, то из всех боссов до нее осталось дело только Карлосу; по-моему, Санто и остальным вся эта свистопляска с гребаным островом надоела уже до чертиков.

Литтел поправил галстук:

– Хорошо. Потому что лично мне надоело уже все, кроме заботы о том, чтобы вы с Карлосом на шаг опережали Бобби Кеннеди.

Хоффа улыбнулся:

– А ведь когда-то тебе нравился Бобби. Да что там – ты им восхищался.

– Все меняется, Джимми. Ты сам это сказал.

Хоффа уронил пресс-папье на место:

– Верно. Как верно и то, что мне нужно средство воздействия на Бобби. А ты как-то изговнял прослушку, с помощью которой Пит Бондюран наскреб для меня компромат на Кеннеди в пятьдесят восьмом.

Литтел сделал гримасу, но спохватился, и она переросла в улыбку:

– Не знал, что тебе это известно.

– Это же очевидно. Так же, бля, очевидно, что я тебя простил.

– Как очевидно и то, что ты хочешь проделать это еще раз.

– Так и есть.

– Позвони Питу, Джимми. Не очень-то мне хочется иметь с ним дело, но он – лучший вымогатель на свете.

Хоффа нагнулся над его столом. Его штанины поползли вверх, явив миру дешевые белые носки.

– Я хочу, чтобы и ты в этом участвовал.

75.
(Лос-Анджелес, 4 февраля 1962 года)

Пит потер шею. Ее жестоко ломало и крутило – он летел в пассажирском кресле, рассчитанном явно на карликов.

– Я всегда прилетаю по твоей команде, Джимми, но перелет с одного побережья на другое ради кофе с пирожными – это уже слишком.

– Полагаю, Эл-Эй – лучшее место для этого.

– Для чего «этого»?

Хоффа соскреб с галстука эклерный крем:

– Скоро узнаешь.

Пит услышал какой-то шум на кухне.

– Кто это там ошивается?

– Это Уорд Литтел. Сядь, Пит. Ты меня нервируешь.

Пит бросил на пол чемодан с одеждой. В доме воняло сигарным дымом – Хоффа позволял своим ребятам из профсоюза водителей грузовиков, которым случалось бывать в городе, устраивать в нем мальчишники.

– Черт, Литтела мне тут только не хватало.

– Да ладно тебе. Что было, то было.

А было вот что: твой адвокат украл бухгалтерские книги твоего фонда.

Вошел Литтел. Хоффа поднял руки вверх: мол, миритесь:

– Ведите себя прилично, парни. Я не оставлю вас в одной комнате до тех пор, пока не удостоверюсь, что все будет нормально.

Пит потер глаза:

– Я – человек занятой, и тратить ночь ради дружеского трепа за завтраком – это слишком. Назовите хоть одну стоящую причину, чтобы я остался, или я, мать вашу, разворачиваюсь и еду назад в аэропорт.

Хоффа сказал:

– Скажи ему, Уорд.

Литтел принялся греть руки о чашку кофе:

– Бобби Кеннеди в последнее время слишком докучает Джимми. Вот мы и хотим собрать компромат на Джека – записать что-нибудь этакое на пленку, а потом воздействовать на Бобби с ее помощью. Если бы не твое вмешательство, операция с Шофтел сработала бы. Полагаю, нам следует сделать еще одну попытку и нанять женщину, которая бы заинтересовала Джека настолько, чтобы он завел с ней более-менее продолжительную интрижку.

Пит выкатил глаза:

– Хочешь сказать, что ты намерен шантажировать президента Соединенных Штатов?

– Да.

– Ты, я и Джимми?

– Ты, я, Фред Турентайн и женщина, которую мы наймем.

– И… то есть ты хочешь сказать, что мы можем доверять друг другу?

Литтел улыбнулся:

– Мы оба ненавидим Джека Кеннеди. Полагаю, мы знаем друг о друге слишком много гадостей, чтобы заключить-таки пакт о ненападении.

У Пита поползли по телу мурашки:

– Только не стоит рассказывать об этом Кемперу Бойду. Он нас живо сдаст.

– Согласен. Кемперу об этом знать не стоит.

Хоффа рыгнул:

– Вот смотрю на вас, двух мошенников, как вы пялитесь друг на друга, и думаю, что мол, я не в теме, хотя я и финансирую всю хренову затею.

Литтел сказал:

– Ленни Сэндс.

Хоффа принялся сорить эклерными крошками:

– А Еврейчик-то тут каким боком?

Пит посмотрел на Литтела. Литтел взглянул на Пита. Их мысли скрестились где-то над тарелкой с пирожными.

У Хоффы сделался страшно озадаченный вид. Его взгляд сфоксусировался где-то на уровне планеты Марс. Пит подхватил Литтела под руку, втащил в кухню и запер дверь.

– Ты думаешь о том, что Ленни – свой человек в Голливуде. И о том, что он может знать какую-нибудь женщину, которую можно использовать в качестве наживки.

– Правильно. А если он таки откажется сотрудничать, мы все-таки в Лос-Анджелесе.

– В лучшем месте на земле, где можно найти приманку для шантажа.

Литтел прихлебывал кофе:

– Правильно. А Ленни когда-то был моим информатором. И у меня на него кое-что есть.

Пит защелкал суставами пальцев:

– Он – гомик. И прирезал бандюка прямо у выхода из какого-то бара для педиков.

– Ленни тебе это сам рассказал?

– Не делай такое обиженное лицо. Люди, знаешь ли, имеют тенденцию рассказывать мне то, чего они бы в жизни не стали рассказывать никому другому.

Литтел поставил кофейную чашку в раковину. Хоффа рысил под дверью.

Пит сказал:

– Ленни знаком с Кемпером. И я думаю, что он связан с той женщиной, Хьюз, с которой у Кемпера были шашни.

– Ленни – человек верный. Если оправдаются наши худшие опасения, можем прижать его убийством Тони Ианноне.

Пит потер шею:

– Кто еще знает об этом плане?

– Никто. А что?

– Да просто подумалось, что, может, вся мафия в курсе.

Литтел покачал головой:

– Нет. Только ты, я и Джимми. И все.

Пит сказал:

– И больше никто не должен знать. Ленни – человек Сэма Джи, а Сэм на многое способен, стоит ему узнать, что кто-то обидел Ленни.

Литтел прислонился к кухонной плите:

– Согласен. И я не стану говорить Карлосу, а ты – Санто и прочим ребятам, на которых работаешь. Пускай это останется в тайне.

– Согласен. Потому что кое-кто из этих парней здорово насолил мне пару дней назад, так что распространяться я не намерен.

Литтел пожал плечами:

– Рано или поздно они все узнают – и им останется только порадоваться результатам. Бобби и их поприжал, и я могу с уверенностью сказать, что Джианкана охотно простит нам давление на Ленни за нашу работу.

Пит сказал:

– Ленни мне нравится.

Литтел ответил:

– Мне тоже, но бизнес есть бизнес.

Пит нарисовал на плите значки доллара:

– О каких деньгах мы говорим?

Литтел ответил:

– Двадцать пять тысяч в месяц, включая твои расходы и гонорар Фредди Турентайна. Мне известно, что тебе для работы по заданию ЦРУ надо постоянно ездить по стране, и ни я, ни Джимми не возражаем. Я сам занимался установкой подслушивающих устройств по заданию ФБР, так что полагаю, что при участии тебя, меня и Турентайна мы запросто сможем замести следы.

Хоффа забарабанил в дверь:

– Парни, а чего это вы там заперлись? А то меня уже начал напрягать этот ваш тет-а-тет!

Пит повлек Литтела обратно в прачечную.

– Звучит заманчиво. Надо найти женщину, поставить кое-где прослушку и прижать Джека за самое его больное место.

Литтел высвободил руку:

– Надо будет просмотреть материалы Ленни для «Строго секретно». Там вполне может быть кое-что небезынтересное по части барышень для наживки.

– Я сам этим займусь. Может, мне удастся получить доступ к материалам, которые хранятся в офисе Говарда Хьюза.

– Займись сегодня же. Я буду жить в отеле «Амбассадор» – до тех пор, пока мы все не устроим.

Дверь затряслась – у Джимми не выдерживали нервы.

Литтел сказал:

– Я намерен привлечь к этому делу мистера Гувера.

– Ты что, спятил?

Литтел улыбнулся противно-снисходительной улыбкой:

– Он ненавидит братьев Кеннеди точно так же, как мы с тобой. Я хочу возобновить с ним контакт, передать ему пару записей и иметь его про запас, чтобы в случае чего обратиться за помощью для Джимми и Карлоса.

Похоже, не совсем спятил…

– Ты же знаешь, Пит, какой он вуайер. Знаешь, что бы он отдал, чтобы послушать запись с трахающимся президентом США?

В кухню ворвался Хоффа. Грудь его рубашки была усыпана цветным сахаром с пончиков – всех цветов радуги.

Пит подмигнул: я начинаю ненавидеть тебя гораздо меньше, Уорд.

Деловой офис Хьюза теперь украшала табличка ОГРАНИЧЕННЫЙ ДОСТУП. Дверь стерегли бандитского вида мормоны и проверяли пропуска при помощи какого-то сканирующего приборчика.

Пит кружил по парковке. Тамошний охранник жужжал над ухом:

– Наши немормоны зовут это место «замком Дракулы». Мистера Хьюза, соответственно, «графом Дракулой», а Дуэйна Спарджена, главного мормона, – «Франкенштейном», поскольку он помирает от рака, а выглядит так, как будто уже помер. Я помню те времена, когда тут еще не кишели религиозные придурки, и мистер Хьюз приходил сюда лично, и у него не было фобии на всякие бациллы, и он не собирался скупить весь Лас-Вегас, и не делал переливаний крови, как какой-нибудь стареющий актеришка, Бела Лугоши, блин…

– Ларри…

– …и он на самом деле разговаривал с людьми, видишь ли. Теперь же единственные, с кем он изволит общаться, кроме, разумеется, мормонских ублюдков, – это сам мистер Гувер и тип из «Строго секретно». Знаешь, почему я так много болтаю? Потому, что я каждый божий день стерегу эти ворота, собираю сплетни, а единственные немормоны в радиусе ста метров – японка – телефонный оператор да уборщик-филиппинец. Мистер Хьюз, правда, хватки не потерял, это уж надо признать. Слышал, что распродавал он «Трансуорлд эйрлайнз» по заоблачной цене, так что когда он получит все, он переправит всю сумму на какой-то свой сверхсекретный счет, что-то вроде «фонда покупки Вегаса», в котором не одна сотня лимонов…

Ларри аж задохнулся. Пит извлек стодолларовую бумажку.

– Корреспондентские материалы Ленни хранятся в архиве, так?

– Так.

– Если ты проведешь меня туда, получишь еще девять таких же.

Ларри покачал головой:

– Это невозможно, Пит. Фактически здесь весь коллектив – мормоны. Некоторые из них, помимо того, что религиозные идиотики, некогда еще работали и в ФБР: притом их помог набрать лично мистер Гувер.

Пит сказал:

– Ленни же сейчас все время в Эл-Эй, так?

– Так. Он оставил работу в Чикаго. Слышал, он пописывает в «Строго секретно», которая теперь стала кучкой мимеографических листочков для пары читателей.

Пит вручил ему сотню:

– Поищи мне его адрес.

Ларри покопался в своей папке и выудил визитку:

– Дом 831, Норт-Килкеа, недалеко отсюда.

На парковку въехал и затормозил фургон «скорой помощи». Пит спросил:

– А это к кому?

Ларри страшным шепотом сообщил:

– Свежая кровь для графа Дракулы. 100% мормонская.

Новое дело ему нравилось, однако было второстепенным. Главным же его делом было МОЧИТЬ ФИДЕЛЯ.

Санто и компания в помощи отказали. Вид у них был самый скучающий, будто кубинский вопрос вдруг разом перестал их волновать.

ПОЧЕМУ? Он распустил своих стрелков. Кемпер увез своих парней обратно в Миссисипи.

С ними отправился Лоран Гери. Кемпер продал часть своих акций для финансирования операции. В последнее время Кемпер стал странно настойчивым.

Пит свернул на Килкеа. Дом номер 831 был стандартным четырехквартирным домом, каких полно в Западном Голливуде.

Стандартное двухэтажное строение в испанском стиле. Стандартные две квартиры на этаже. Стандартные двери фигурного стекла, которые так любили стандартные взломщики.

Гаража при доме не было – жильцам приходилось парковаться двумя колесами на тротуар. «Паккарда» Ленни нигде не было видно.

Пит припарковался и пошел к крыльцу. Все четыре двери оказались разболтанными у косяка.

На улице было тихо-тихо. В подъезде – тоже. Табличка на почтовом ящике квартиры слева на нижнем этаже гласила: «Л. Сэндс».

Пит вскрыл замок перочинным ножичком. В квартире немедленно зажегся свет.

Ленни планировал задержаться до ночи. То есть на все про все у него были добрых четыре часа.

Пит заперся. Коридор был весьма длинным – в квартире было комнат пять, не меньше.

Он проверил кухню, маленькую столовую и спальню. Было тихо и чисто – Ленни не имел привычки держать домашних животных или селить своих дружков у себя.

К спальне примыкал шкаф-кабинет. Который сплошь был забит бумагами – Ленни держал там пухлые папки.

А в папках тех содержались 100 %-ные американские сплетни высшего качества.

Опубликованные в «Строго секретно», равно как и неопубликованные. Коллекция сплетен, собираемая с 1959 года – то есть целый хит-парад сплетен на все времена.

Алкоголики, торчки, гомики, лесбиянки, нимфоманки, расосмесительный блуд. Компромат на политиков, инцесты, педофилия. Единственная проблема: все упоминающиеся в смачных статейках персонажи женского пола – весьма и весьма известны широкой публике.

Пит нарыл кое-что из неиспользованных смачных статеек: кое-какую сплетню, датированную 12.09.60. К статье было прикреплено резюме редакции «Строго секретно»:

Ленни,

не вижу оснований для публикации данного материала на наших страницах. Если бы дело дошло до суда, – другой вопрос, но ведь не дошло же. И вообще, тут все притянуто за уши. Вдобавок эту девицу никто не знает.

Пит прочел материал. Притянуто за уши? – ничего себе.

Ленни «Поставщик Скандалов» Сэндс писал вот что:

Я узнал, что роскошная рыжеволосая певица-танцовщица Барби Ягелка (главное украшение группы «Свинг-энд-твист ревю» своего бывшего супруга Джоуи Ягелки) 26 августа была арестована за соучастие в шантаже известного актера Рока Хадсона.

Его шантажировали с помощью фотографий.

Хадсон и Барби занимались любовью в доме Рока в Беверли-Хиллс, когда в дом проник мужчина и успел снять несколько кадров на инфракрасную фотопленку. Через несколько дней Барби потребовала у Рока десять тысяч долларов, – в противном случае, заявила она, эти фотографии попадут в прессу.

Рок позвонил частному детективу Фреду Оташу. Оташ позвонил в полицейское управление Беверли-Хиллс, и Барби Ягелка была арестована. Хадсон же смягчился и забрал заявление. Мне бы хотелось, чтобы статья появилась в номере от 24 сентября 1960 года – Рок сейчас весьма популярен, а эта Барби – настоящая красотка (у меня есть ее фото в бикини). Дайте мне знать, чтобы я написал полноценный материал.

Притянуто за уши? – херня все, Шерлок.

Рок Хадсон ваш – пидор и баб не трахает. А Фред Оташ – бывший коп, а ныне – ручная собачонка голливудских обитателей. Статейка содержала и «притянутый за уши» постскриптум: намалеванный карандашом телефонный номер Фредди на последней странице.

Пит схватил телефонную трубку и набрал номер. Мужской голос вопросил:

– Алло?

– Это Пит Бондюран, Фредди.

Оташ присвистнул:

– Интересно-интересно. В последний раз просто так ты звонил мне не в этой жизни.

– Я и сейчас звоню не просто так.

– Тогда, по моему разумению, речь идет о деньгах, – и если это твои деньги за мое время, я слушаю.

Пит покопался в статье:

– В августе шестидесятого ты якобы помог Року Хадсону, который вляпался в историю. Лично я думаю, что все было подстроено заранее. Я дам тебе тысячу долларов, чтобы ты рассказал мне, как дело было.

– Давай две – и дисклеймер.

Пит согласился:

– Две тысячи. А в случае чего скажу, что узнал все не от тебя.

В трубке послышался странный звук. Пит понял, что это – Фредди постукивает карандашом по зубам.

– О’кей, Француз.

– О’кей – и?..

– О’кей, и ты прав. Главной целью представления было то, что Рок очень боялся, что его заклеймят голубым, и тогда  они с Ленни Сэндсом разработали план. Ленни привел эту барышню, значится, Барби-то Ягелку, и ее бывшего супруга, Джоуи, и Барби с Роком улеглись в постель. Джоуи сыграл взломщика и сделал пару фоток, Барби сыграла вымогательницу, а Рок – обеспокоенную своей репутацией кинозвезду и позвонил мне.

– А ты якобы попросил полицию Беверли-Хиллс о помощи?

– Верно. Они арестовали Барби по обвинению в вымогательстве первой степени, а потом Рок якобы расчувствовался и отказался от обвинений. Ленни написал для «Строго секретно» статейку, но почему-то ее не стали публиковать. Ленни пытался слить «компромат» в официальную прессу, но и там от него отказались, поскольку все знают, что Рок – гомосексуалист.

Пит вздохнул:

– То есть весь спектакль был впустую.

Оташ вздохнул в ответ:

– Правильно. Рок заплатил Барби и Джоуи по две штуки на нос, и вот теперь ты платишь мне еще две только за то, чтобы послушать эту печальную повесть.

Пит рассмеялся:

– Расскажи-ка мне о Барби Ягелке, в таком случае.

– Хорошо. По-моему, Барби стоит большего, но не совсем понимает это. Она умненькая, остроумная, привлекательная и прекрасно знает, что она – далеко не Патт Пейдж. По-моему, она родом из какой-то дыры в Висконсине и лет пять назад полгода отсидела за хранение марихуаны. Вроде как у нее что-то было с Питером Лоуфордом…

Зятем Джека…

– …и она обходится со своим бывшим, который представляет собой натуральный кусок дерьма, именно так, как с ним и следует обходиться. Насколько мне известно, она любит острые ощущения; держу пари, и опасность она тоже любит, но, по-моему, у нее не было шанса показать себя по-настоящему. Если желаешь узнать, где ее можно найти, попробуй зайти в «Риф-клаб» в Вентуре. Последнее, что я слышал о ней с мужем, – то, что Джоуи устраивает там заштатное танцевальное шоу в стиле твист.

Пит сказал:

– Она тебе нравится, Фредди. Сразу видно.

– И мне кое-что видно. И раз уж мы так разоткровенничались, позволь мне искренне порекомендовать эту барышню для любого шантажа, дерзкий план которого, как я понял, у тебя созрел.

«Риф-клаб» представлял собой стены из плавника и фальшивые детали кораблей. Посетителями были в основном ребятишки из колледжа и низкооплачиваемые любители музыки.

Пит занял столик совсем близко от танцпола. До выступления «Свинг-энд-твист ревю» Джоуи оставалось десять минут.

Из настенных колонок доносилась популярная танцевальная музыка. Фанаты твиста протирали пол и вертели задницами. Столик Пита затрясся, и с его чудесного бокала пива слетела пенная шапка.

Перед тем, как уехать из Лос-Анджелеса, он позвонил Карен Хилтшер. В шерифском департаменте имелось дело на некую Барбару Джейн (Линдскотт) Ягелку.

Она родилась 18 ноября 1931 года в городишке Туннель-Сити, штат Висконсин. У нее были действительные водительские права, выданные в Калифорнии. Примерно в июле пятьдесят седьмого она была арестована и посажена в тюрьму за хранение марихуаны.

Полгода она отсидела в окружной тюрьме, и одно время подозревалась в нанесении ножевого ранения надзирательнице-лесбиянке во время предварительного заключения в тюрьме при здании суда. Она была замужем – с третьего августа пятьдесят четвертого по двадцать четвертое января пятьдесят восьмого – за Джозефом Домиником Ягелкой, род. 16.01.23 в Нью-Йорке, где он привлекался к уголовной ответственности за совращение малолетних, мошенничество и подделку рецептов с целью покупки дилаудида.

Джоуи Ягелка был, вероятно, безвольным торчком. Также вероятно, он изошел бы слюной на тот дилаудид, который Пит только что позаимствовал в Эл-Эй.

Пит прихлебывал пиво. Из «хай-фай» доносилась мерзкая танцевальная музыка. Громковоритель возопил: «Леди и джентльмены, позвольте представить вам звезд твиста – Джоуи Ягелку и его «Свинг-энд-твист ревю»!!!»

Ни свиста. Ни хлопанья. Все как один продолжали танцевать твист.

На сцену запрыгнули трое музыкантов. Трио было одето в цветастые рубашки и разномастные смокинги. А с инструментов свисали ярлычки из ломбарда.

Они устроились на сцене. Никто из танцующих и сидящих за столиками не обратил на них ни малейшего внимания. Они заиграли первую песню – она утонула в доносившейся из динамиков музыке.

На тенор-саксофоне играл молоденький мальчишка. На ударных – мексиканец, по виду – боксер в «весе петуха». Внешность гитариста по приметам указывала на самого Джоуи.

Маленький грязный уродец уже был обдолбан. Вдобавок, на нем были носки со спущенными резинками.

Играли они громко и противно. Пит почувствовал, как в ушах начинают дробиться серные пробки.

К микрофону скользнула Барби Ягелка. Барби излучала здоровую привлекательность. Барби нисколько не принадлежала к известной разновидности полупьяных кафешантанных певичек.

Высокая. Стройная и гибкая. Ее блестящие рыжие волосы были такими вовсе не из-за краски.