Текст книги "Американский таблоид"

Автор книги: Джеймс Эллрой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 41 страниц)

59.
(Блессингтон, 10 февраля 1961 года)

Взгляды слева, взгляды справа. Оружие наизготовку, затвор передернут – вся компания вооружена винтовками М-16 с патронниками из безуглеродной стали.

Поле для учений так и сверкало. Тренированные солдаты действовали с синхронностью латиноамериканских танцовщиц, одновременно задирающих ноги в канкане.

Локхарт отдавал команды и вел отсчет. Нестор Часко играл роль знаменосца. Трепетали полотнища звездно-полосатого флага и флага с изображением монстра с телом питбуля.

Пит вел за собой делегацию инспекторов в штатском. За ним следовали Чарльз Биссел и Джон Стэнтон, все из себя цивильные, в ладно пошитых шерстяных костюмах.

На солдатах была накрахмаленная камуфляжная униформа и шлемы из хромированной стали. Фуло, Паэс, Дельсол и Гутьерес стояли во главе отряда.

Бойд наблюдал за происходящим с причала. Он не хотел, чтобы высокие чины ЦРУ знали его в лицо.

Пит проверил оружие каждого и вернул обратно. Биссел похлопывал солдат по плечу и улыбался.

Стэнтон же едва подавил зевок – он-то знал, что все это делается на публику.

Локхарт рявкнул:

– Оружие на плечо! Равняйсь!!!

Сорок четыре винтовки взметнулись вверх. Часко сделал десять шагов вперед и выжидающе посмотрел.

Часко отдал честь. Часко поднял оба флага на высоту вытянутой руки.

Локхарт скомандовал:

– Смирна!

Солдаты опустили оружие, один за одним – получился зрелищный эффект волны.

Биссел ахнул. Стэнтон зааплодировал.

Бойд не сводил глаз с Часко. Стэнтон расписал маленького засранца так, точно тот был немилостивым Иисусом Христом.

Часко ел жареных тарантулов и пил мочу ягуаров. Часко убивал коммунистов от Рангуна до Рио.

Часко откашлялся и сплюнул на землю:

– Для меня – большая честь быть с ва-ами в Америке. Большая честь иметь возможность сразиться с тираном Фиделем Кастро и быть представленным ва-ам, сеньор Биссел.

Раздался мощный шквал одобрения – гав-гав-гав в пятьдесят голосов.

Биссел сделал знак рукой, и гул затих.

– Сеньор Часко прав. Фидель Кастро – убийца и тиран, и настала пора его проучить. И я здесь, чтобы сообщить, что это предстоит сделать вам, и, вероятнее всего, в самом ближайшем будущем.

ГАВ-ГАВ-ГАВ-ГАВ-ГАВ-ГАВ…

Биссел рубанул ладонью воздух – излюбленный жест Джека Кеннеди.

– Ваш моральный дух весьма высок, и это хорошо. На территории Кубы тоже есть те, чей моральный дух также чертовски высок, и я не ошибусь, если скажу, что даже сейчас таких на Кубе достанет на три, а то и на четыре бригады. Я имею в виду тех ваших земляков, которые ждут не дождутся, когда вы установите береговой плацдарм и укажете им путь в личный кабинет Фиделя Кастро.

ГАВ-ГАВ-ГАВ-ГАВ-ГАВ…

– Вам, в числе многих других, суждено отвоевать и вновь обрести свою родину. Вы должны объединиться с силами противников Кастро на самом острове и свергнуть Фиделя. В настоящий момент в Никарагуа и Гватемале и на побережье Мексиканского залива находятся войска общей численностью шестнадцать тысяч человек, и все они готовы отправиться на остров прямо со своих баз на побережье. В числе этих шестнадцати тысяч и вы, ребята. Вы – отличное боевое подразделение, и у вас будет шанс проявить себя. В помощь вам будет задействовано шестнадцать бомбардировщиков В-26, а на родину вас доставят специально выделенные для этой миссии суда военно-морского флота США. Вы сделаете это! И следующее Рождество будете встречать в кругу родных и любимых в освобожденной Кубе!

Пит подал сигнал. Залп из сорока четырех винтовок лишил Биссела дара речи.

Стэнтон устроил обед в мотеле «Брейкере». Список приглашенных гласил: только белые англосаксы: Пит, Биссел, Бойд, Чак Роджерс.

Мотель принадлежал Санто-младшему. А ребята из Блессингтона пили и ели в долг. Подавали в кафетерии крахмалистые итальянские блюда – с выбором было негусто.

Они заняли лучший столик у окна. Биссел тут же занял место оратора – втиснуть хоть слово в его тирады было весьма сложно. Пит присел рядом с Бойдом и уныло ковырял в тарелке с какими-то спагетти.

Чак принес пиво. Бойд сунул Питу записку:

– Часко мне понравился. Его выражение лица «не стоит меня недооценивать только из-за того, что я небольшого роста» здорово напоминает мне Литтела. Давай отправим его на Кубу и «закажем» ему Фиделя.

Пит нацарапал на салфетке ответ:

– Давай «закажем» ему Фиделя и У.Дж.Л. Джимми-то обоссался со страху, когда исчезли книги, а только мы с тобой знаем, кто это сделал. Давай что-нибудь с этим сделаем.

Бойд написал на своем меню «НЕТ». Пит рассмеялся вслух.

Биссел немедленно обиделся:

– Я что – сказал что-то смешное, мистер Бондюран?

– Нет, сэр, что вы!

– Вот и я так не думаю. Я говорил о том, что мы поднимали эту тему уже на нескольких брифингах, но относительно даты начала операции президент все еще колеблется, – и лично я это вовсе не нахожу смешным.

Пит подлил себе пива. Стэнтон сказал:

– Мистер Даллес назвал реакцию президента «осторожной заинтересованностью».

Биссел улыбнулся:

– Зато у нас есть секретное оружие – и это мистер Бойд. Он – наше доверенное лицо и доверенное лицо Кеннеди, и я полагаю, что, если настанет время действовать решительно, он вполне может рассекретить свое прикрытие агента ЦРУ, а потом открыто выступить в поддержку плана.

Пит застыл в ожидании: что-то сейчас предпримет Бойд.

Стэнтон быстро вставил:

– Мистер Биссел шутит, Кемпер.

– Я знаю. Как знаю и то, что он прекрасно понимает, что сеть наших союзников – весьма сложная структура.

Биссел повертел в пальцах салфетку:

– Понимаю, мистер Бойд. И знаю, с какой щедрой стороны показали себя наши союзники – мистер Хоффа, мистер Марчелло и еще несколько джентльменов итальянского происхождения, как знаю и то, что вы действительно имеете кое-какое влияние в лагере Кеннеди. И, как больше всех контактирующий с президентом по кубинскому вопросу, я знаю, что Фидель Кастро и коммунизм гораздо хуже мафии, хотя мне и в голову бы не пришло просить вас вступаться за наших друзей, ибо это может стоить вам доверия ваших священных и неприкосновенных братьев Кеннеди.

Стэнтон уронил ложку прямо в суп. Пит испустил до-о-олгий вздох облегчения.

Бойд улыбнулся нарочито широкой улыбкой.

– Я очень рад, что вы так думаете, мистер Биссел. Потому что если бы вы и впрямь решили просить меня об этом, я послал бы вас подальше.

60.
(Вашингтон, округ Колумбия, 6 марта 1961 года)

Каждый вечер он выпивал по три порции спиртного – ни больше ни меньше.

От виски он перешел на неразбавленный джин – его обжигающий вкус компенсировал скудность порции.

Три порции позволяли ему ненавидеть именно тех, кого надо. Четыре и больше – заставляли ненавидеть всех подряд.

После трех порций он говорил себе: ты излучаешь опасность. Четыре и больше говорили ему: ты – просто хромой урод.

Он всегда пил перед зеркалом в прихожей. Зеркало испещряли трещины и царапины – его новая квартирка была из дешевых.

Литтел опрокидывал три порции одну за другой: и раз – и два – и три. Алкогольный жар давал ему силы бороться с обессиливающими его мыслями.

Через два дня тебе стукнет сорок восемь. Хелен ушла от тебя. Эдгар Гувер тебя подсидел – сперва его подсидел ты, а потом он тебя, и куда более эффективно.

Ты рисковал собой зазря. Роберт Ф. Кеннеди отмахнулся от тебя, как от назойливой мухи. Ты спускался в ад и вернулся живым – и все для того лишь, чтобы получить формальный отказ.

Ты пытался лично связаться с Бобби. Его помощники указали тебе на дверь. Ты отправил Бобби четыре записки. Он не ответил ни на одну.

Кемпер попытался попросить для тебя работу в министерстве юстиции – Бобби отказал – тот, кто называл себя гувероненавистником, покорно послушался Гувера. Гувер отдал приказ: отныне ни одна юридическая фирма, ни один юридический факультет не возьмут тебя на работу.

Кемпер знает, что подлинные бухгалтерские книги фонда – у тебя. Теперь вас с ним связывает его страх.

Ты поселился в приюте для бездомных, который держали в Милуоки монахи-иезуиты. Газетчики восхваляли тебя: заметка о дерзком ограблении получила заголовок: ТАИНСТВЕННЫЙ ПОХИТИТЕЛЬ КАРТИН РАЗРУШАЕТ ПОМЕСТЬЕ НА ОЗЕРЕ ДЖЕНИВА! Ты выполнял различные мелкие поручения монсиньора и установил свой собственный код молчания.

Ты стал гораздо меньше пить. Ты подкачал мышцы. Ты изучал криптографию. Молитва подсказала тебе, кого простить, а кого ненавидеть.

В колонке некрологов «Чикаго трибьюн» ты прочел, что Курт Мид умер от обширного инфаркта. Ты ездил в те места, где вырос. Детские приюты, которые все еще воспитывают в иезуитском духе одинаковых, роботоподобных мальчишек.

Тебе разрешили юридическую практику в столице. Гувер оставил тебе спасительную лазейку – на собственном заднем дворе.

Поездка на восток придала тебе сил. Представители юридических фирм, искавших новых сотрудников, были в шоке от твоей коммунистической «родословной».

И туг появился Кемпер. Будучи человеком широких взглядов, Кемпер все еще общался со своими бывшими коллегами – угонщиками авто. Которые всегда боялись федерального суда и всегда нуждались в дешевом адвокате.

Вот эти-то ребята и подкидывали тебе работенку-другую – на квартирку и три порции джина в день хватало.

Кемпер звонил – потрепаться. Он совсем не упоминал о книгах фонда. Трудно ненавидеть человека, балансирующего на краю. Почти невозможно ненавидеть человека, который сам ненавидеть не способен.

Он многое дал тебе. И то, что он подарил, компенсировало его предательство.

Кемпер назвал свою миссию защитника гражданских свобод «трогательной». О да, это и есть дешевое «ноблесс оближ», которое так успешно культивировала семейка Кеннеди.

Ты ненавидишь массовый соблазн, спонсируемый Джо Кеннеди. Твои приемные отцы дарили тебе на Рождество дешевенькую игрушку. Джо Кеннеди подарил своим сыновьям весь мир, купленный на порочные деньги.

Молитва научила тебя ненавидеть фальшь. Молитва открыла тебе дар проникновения в суть вещей. Молитва стала тем, что держало в узде лицемерие и лживость.

Ты видишь улыбающееся лицо президента и знаешь, что таится за этой улыбкой. Ты видишь, как Джимми Хоффе удалось избегнуть ответственности по делу Солнечной долины – как сообщили репортеры, «из-за недостатка улик».

У тебя в руках цифры, которых достаточно, чтобы повернуть беззаконие вспять. Цифры, которые могут предать суду массовый соблазн Кеннеди.

Ты можешь взломать код бухгалтерских книг пенсионного фонда и от и до показать всем, на чем основано благочестие власть предержащих. Ты можешь явить миру истинное лицо барона-разбойника и его сынка – похотливого фюрера.

Литтел засел за очередной учебник по криптографии. Три порции спиртного на ночь научили: хотя ты на мели, но зато способен на все.

61.
(Вашингтон, округ Колумбия, 14 марта 1961 года)

Бобби выступал. Четырнадцать дипломированных юристов расселись вокруг трибуны на стульях, примостив на коленях блокноты и пепельницы.

По конференц-залу гуляли сквозняки. Кемпер стоял, прислоняясь к торцовой стене и накинув на плечи свое пальто.

Генпрокурор едва не орал, так что ближе подходить не было смысла. У Кемпера оказалось свободное время – из-за шторма задержали его рейс в Алабаму.

Бобби говорил:

– Все вы знаете, зачем я вас здесь собрал, и знаете, в чем заключаются основы вашей работы. Со времен инаугурации я по уши погряз в бумажной волоките, и времени на поиск подходящих дел, чтобы пустить их в разработку, у меня не было; и я решил – черт с ним, позволю-ка я вам самим заняться этим. Вы – отдел по борьбе с организованной преступностью, и прекрасно знаете свои полномочия. И будь я проклят, если затяну с началом вашей работы.

Присутствующие достали ручки и карандаши. Бобби уселся верхом на стул перед ними.

– В нашем отделе есть и юристы и следователи; к тому же любой хороший прокурор одновременно по мере сил сам является следователем. При крайней необходимости мы можем привлечь и агентов ФБР, если мне удастся убедить Гувера немного пересмотреть свои приоритеты. Он все еще полагает, что коммунизм на территории США опаснее, чем организованная преступность, и я считаю, что основным препятствием, которое нам предстоит преодолеть, будет нежелание сотрудничать со стороны ФБР.

Все рассмеялись. Какой-то коп – бывший член Маклеллановского комитета сказал:

– И мы его преодолеем[35]35
  «Мы преодолеем» («We shall overcome») – название и припев религиозного гимна (госпела), написанного в 1903 г. и ставшего впоследствии гимном борцов за права человека в Соединенных Штатах Америки.


[Закрыть].

Бобби ослабил узел галстука.

– Куда мы денемся? А наш разъездной советник Кемпер Бойд, который шпионит с галерки, будет командирован для преодоления случаев расовой дискриминации в южных штатах. Я не стану просить мистера Бойда к нам присоединиться, ибо согласно его «модус операнди» ему больше пристало торчать у стены со скучающим видом.

Кемпер помахал ему:

– Я – шпион!

Бобби помахал в ответ:

– Президент бы с этим не согласился.

Кемпер рассмеялся. Бобби вроде как потеплел к нему – чему способствовал разрыв с Лорой. Клер и Лора все еще общались достаточно близко – из Нью-Йорка ему регулярно сообщались свежие новости.

Бобби продолжал:

– Хватит глупостей. Слушания Маклеллановского комитета обозначили список наших приоритетов, и первыми пунктами в этом списке значатся Джимми Хоффа, Сэм Джианкана, Джонни Росселли и Карлос Марчелло. Мне нужно получить их досье из внутренней налоговой службы, а также просмотреть рапорты разведывательных отделов полицейских управлений Чикаго, Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Майами и Тампы на предмет упоминания в них вышеперечисленных лиц. Также требуется составить записки о резонном основании для возбуждения уголовного дела таким образом, чтобы у нас появилась возможность проверить их финансовые и прочие личные документы.

Кто-то спросил:

– А что там с самим Хоффой? По делу Солнечной долины присяжные так и не пришли к единому мнению, но ведь можно зайти с другого бока.

Бобби закатал рукава:

– Если раз присяжные не пришли к единому мнению, это значит, что во второй раз тебя обязательно оправдают. Я оставил надежду разыскать следы «трех призрачных миллионов», да и вообще, начинаю подозревать, что подлинные бухгалтерские книги пенсионного фонда профсоюза – всего лишь красивая легенда. Полагаю, что пора составить энное количество больших жюри и наводнить их доказательствами преступлений Хоффы. И раз уж мы этим займемся, я намерен разработать и отдать на утверждение федеральный закон, согласно которому все муниципальные управления полиции обязаны будут предоставлять министерству юстиции собранные ими данные прослушивания телефонных переговоров, так что мы сможем иметь доступ к переговорам, прослушанные и записанные на всей территории страны.

Собравшиеся разразились одобрительными возгласами. Один из «старичков» Маклеллановского комитета воинственно потрясал кулаками.

Бобби поднялся со стула:

– Я нашел старый приказ о депортации Карлоса Марчелло. Он родился в Тунисе, в Северной Африке, его родители были итальянцами. А в его свидетельстве о рождении, поддельном, стало быть, местом его рождения значится Гватемала. Вот я и хочу депортировать его в Гватемалу – и чем раньше, тем лучше.

Кемпер слегка вспотел…

62.
(Сельская местность, Мексика, 22 марта 1961 года)

Маковые поля раскинулись до самого горизонта. Головки мака на тонких стебельках наполняли дурманящим ароматом долину площадью с половину территории штата Род-Айленд.

Сборщиками служили заключенные местной тюрьмы. Мексиканские копы присматривали за ними и общались с посетителями.

Гидом стал Хеши Рескинд. За ним брели Пит и Чак Роджерс, слушая его разглагольствования.

– Эта ферма многие годы снабжала нас с Санто. Здесь же перерабатывают опий в морфин по заказу Управления, поскольку Управление вечно поддерживает каких-нибудь «правых» инсургентов, которых частенько ранят в перестрелках, и морфий им нужен как лекарство. Кстати, большинство тех вон зомби, что здесь работают, остаются и после того, как отсидят: ведь все, что им надо, – сосать трубку да сожрать пару лепешек. Мне бы такие простые запросы! Не надо платить девяти гребаным врачам, я ж, блин, еще тот ипохондрик; ни сожалеть о том, что в свое время мне хватило chutzpah – то есть «наглости» на вашем гойском языке – попытаться побить мировой рекорд по количеству минетов, поскольку я, по ходу, достиг предела, после которого это дело стало приносить мне больше вреда, чем пользы. К тому же я уже давно не так привлекателен, чтобы у меня хотелось отсосать. Мне приходится ездить со спецом в этом деле, чтобы хоть что-нибудь заполучить. В последнее время таким парнем для меня стал Дик Контино. Я хожу на его представления, а после он подгоняет мне парочку своих поклонниц.

Солнце закатилось за край макового поля. Они ехали на рикшах – коими являлись торчки из работавших тут заключенных.

Пит сказал:

– Нам нужно десять фунтов сырья для подразделения. Просто я не смогу приехать сюда до окончания операции.

Чак хохотнул:

– Ага, если – и когда – ее одобрит твой приятель Джек.

Пит сорвал головку – оттуда засочился белый дурманящий сок.

– И еще – приличный запас морфия для медпункта блессингтонского лагеря. При таком раскладе на некоторое время это наш последний визит.

Хеши прислонился к тележке рикши. Возница был в набедренной повязке и бейсболке «Доджерс».

– Устроим. Всяко проще, чем устроить, чтобы отсосали у шестидесяти делегатов какого-нибудь вонючего съезда профсоюза.

Чак выдавил клейкий белый сок на порез от бритвы.

– Видите? У меня немного онемела челюсть, это приятно – но гробить из-за этого свою жизнь я бы не стал.

Пит рассмеялся. Хеши заявил:

– Я устал. Пойду соберу ваш заказ и пойду посплю.

Чак вскочил на своего рикшу. Возница был сущим Квазимодо.

Пит приподнялся на цыпочках. Обзор стал на-а-а-много лучше.

Стебли – где-то с тысячу рядов. Примерно двадцать рабов на ряд. Выше крыши дешевой рабсилы – ведь койка, рис и бобы стоили гроши.

Чак и Хеши тронули рикш – гляди-ка, их возницы, эти ненормальные торчки, решили устроить гонки.

Бойд говорил, что у мистера Гувера есть одна меткая фраза: «Антикоммунизм добру не научит».

Из Мексики они вылетели в Гватемалу. «Пайпер дейс» Чака летел низко и медленно – грузовой отсек был переполнен.

Чем? Ружьями, агитками, героином, морфином, тортильями, бутылками текилы, армейскими ботинками парашютистов-десантников, куклами вуду, изображавшими Мартина Лютера Коммуняку, старыми номерами «Строго секретно» и пятьюстами копий размноженного на мимеографе рапорта, распространенного Гаем Бэнистером, который уволок его из офиса лос-анджелесского отделения ФБР; в рапорте сообщалось, что, хоть мистер Гувер и знал, что президент Джон Ф. Кеннеди и Мэрилин Монро никогда не зажигали вдвоем, он все равно установил за ней интенсивное наблюдение и таким образом получил абсолютно верные сведения, что за последние шесть недель мисс Монро трахалась с Луисом Прима, двумя морпехами в увольнении, Спейдом Кули, Франшотом Тоуном, Ивом Монтаном, Стэном Кентоном, Дэвидом Севиллом из группы «Дэвид Севилл и бурундуки», четырьмя разносчиками пиццы, боксером «в весе петуха» по прозвищу Боец Арада и диск-жокеем одной негритянской музыкальной радиостанции.

Словом, самолет битком был набит тем, что Чак именовал «необходимым снаряжением».

Пит пытался вздремнуть, но приступ воздушной морской болезни не позволил ему этого сделать. Точно по расписанию далеко внизу, под облачными грядами, показался тренировочный лагерь.

Грома-а-адной площади – с воздуха казалось, что территория его составит десяток Блессингтонов.

Чак убрал щитки и стал стремительно снижаться. Пита вырвало в расположенный рядом иллюминатор, уже у самой взлетно-посадочной полосы.

Они сели. Пит прополоскал рот текилой, чтобы освежить дыхание. Кубинцы из тренировочного лагеря отсалютовали винтовками и устроили приветственный залп.

К ним подошел надзирающий офицер ЦРУ и протянул формы для заполнения касательно груза. Пит их заполнил: «спиртное, журнал «Строго секретно» и пропагандистские листовки, очерняющие Кастро».

Офицер поинтересовался:

– Сейчас поедите или подождете господ Бойда и Стэнтона?

– С вашего позволения я прогуляюсь. Никогда здесь раньше не был.

Чак остановился, чтобы отлить прямо на взлетную полосу. Пит поинтересовался:

– Слышно что-нибудь о дате начала операции?

Офицер покачал головой:

– Да этот Кеннеди все чешется. Мистер Биссел уже начал думать, что нам повезет, если это будет летом.

– Джек решится. Он скоро поймет, что такое дело нельзя откладывать в долгий ящик.

Пит слонялся по лагерю. Который оказался сущим Диснейлендом для убийц.

Три сотни кубинцев. Пятьдесят человек командования – белые англосаксы. Двенадцать казарм, поле для учений, стрельбище для ружейной стрельбы, стрельбище для стрельбы из пистолетов, взлетно-посадочная полоса, столовая, классы для обучения внедрению в лагерь противника и туннель для испытания химического оружия и имитации химических атак.

Примерно в двух километрах к югу, на берегу Мексиканского залива, были устроены три пусковые пристани.

Около пятидесяти танков-«амфибий», оборудованных пулеметами пятидесятого калибра, ждали своего часа.

Склад боеприпасов. Полевой госпиталь. Католическая часовня с капелланом, который знал английский и испанский.

Пит все бродил по территории лагеря. Бывшие новобранцы, подготовленные в Блессингтоне, приветственно махали ему. Офицеры демонстрировали ему свои достижения.

И Нестор Часко там был – устраивал маневры, изображая предполагаемое убийство Кеннеди.

И практические занятия по антикрасной пропаганде там тоже были.

И муштра в виде оскорблений – рассчитанных на выработку у солдат подчинения.

А у санитаров был приличный запас амфетамина – сотни порций для поднятия боевого духа перед началом операции.

А в загончике, огороженном колючей проволокой, балдели пеоны – им дали отведать нового снадобья под названием ЛСД.

Кто-то кричал. Другие плакали. Кто-то так сиял, будто это самое ЛСД было самым счастливым событием в его жизни. Один из офицеров пояснил, что идея принадлежала Джону Стэнтону: давайте наводним Кубу этакой вот пакостью, а потом завоевать ее будет – раз плюнуть.

В Лэнгли задумку одобрили. И даже додумали кое-что: давайте вызовем массовые галлюцинации и разыграем «Второе пришествие Христа»!!!

В Лэнгли нашли несколько актеров-камикадзе. В том же Лэнгли загримировали их так, что они стали точной копией И. X. В Лэнгли решили отправить их завоевывать Кубу одновременно с насыщением ее дурью.

Пит аж взвыл от смеха. Офицер заметил: «Смешного тут мало». Какой-то забалдевший пеон достал свой член и как следует вздрочнул.

Пит все ходил и ходил по лагерю. Все блестело и сверкало.

Там шло обучение штыковой атаке. Сям стояли отполированные до зеркального блеска джипы. А капеллан, чудаковатого вида тип, служил обедню на свежем воздухе.

Вскоре из громкоговорителей донесся приказ отправляться в столовую – ужин. Было пять часов вечера, притом темнеть пока и не собиралось – просто военные ужинают рано.

Пит отправился в комнату отдыха. Две трети коей занимали бильярдный стол и бар.

Вошли Бойд и Стэнтон. В дверном проеме показался здоровенный детина – он был просто великолепен в форме хаки, какую носят в парашютно-десантных войсках Франции.

Кемпер сказал:

– Entrez, Laurent.[36]36
  Входите, Лоран (фр.).


[Закрыть]

Лоран был лопоух и огромен; всей своей манерой он отвечал представлениям о гордом и надменном «лягушатнике», солдате империи.

Пит поклонился:

– Salut, capitaine.

Бойд улыбнулся:

– Лоран Гери. Пит Бондюран.

Лягушатник щелкнул каблуками:

– Monsieur Bondurant. C’est ип grand plaisir defaire voti'e connaissance. On dit que vous etes un grand patriote [37]37
  Месье Бондюран. Познакомиться с вами для меня – большое удовольствие. Говорят, вы большой патриот (фр.).


[Закрыть].

Пит ответил на квебекском диалекте французского языка:

– Tout le plaisir est a moi, capitaine. Maisje suis beau-coup plus profiteur que patriote[38]38
  Взаимно, капитан. Вот только я скорее деловой человек, нежели патриот (фр.).


[Закрыть].

Лягушатник рассмеялся. Стэнтон попросил:

– Переведи мне, Кемпер. А то стою тут дурак дураком.

– Ты мало что пропустил.

– Хочешь сказать, Пит просто решил быть любезным со вторым гигантским экземпляром французской породы?

Лягушатник принялся пожимать плечами:

– Quoi? Quoi? Quoi?[39]39
  Что-что? (фр.).


[Закрыть]

Пит подмигнул:

– Vous etes quoi done, capitaine? Etes-vous un ультраправый псих? Etes-vous un очередной наемник, который хочет поживиться на кубинской заварухе?[40]40
  Кто же вы тогда, капитан? Еще один ультраправый псих? Или очередной наемник, который решил поживиться на кубинской заварухе?


[Закрыть]

Лягушатник снова пожал плечами:

– Quoi? Quoi? Quoi?

Бойд вытащил Пита на крыльцо. Латиносы ускоренным маршем покинули поле для умений и выстроились в очередь у раздаточной.

– Аккуратней с ним, Пит. Он – контрактник Управления.

– Это в качестве кого?

– Наемного стрелка.

– Так пусть пристрелит Фиделя и выучит английский. Словом, сделает что-нибудь выдающееся, а то пока он для меня – очередной полоумный лягушатник.

Бойд рассмеялся.

– В прошлом месяце в Конго он пристрелил человека по имени Лумумба.

– И что?

– И вдобавок прикончил порядочное количество зарвавшихся алжирцев.

Пит зажег сигарету:

– Ну, так скажи Джеку – пусть отправит его в Гавану. И Нестора в придачу. И еще передай Джеку, что он – мой должник за шумиху вокруг дельца Никсона/Хьюза – а то лично мне кажется, что история движется чересчур медленно. Пусть назначит дату вторжения, а то придется мне самому приплыть на Кубу и вздрючить Фиделя.

Бойд ответил:

– Потерпи. Джек еще не пообвыкся в новом качестве, а вторжение на территорию социалистической страны – это все-таки дело нешуточное. Даллес и Биссел гнут свою линию, и, убежден, он даст «добро» в ближайшее время.

Пит отфутболил жестяную банку, стоявшую на крыльце. Бойд достал свою пушку и разрядил ее. Банка протанцевала по всему учебному полю.

Персонал раздаточной дружно зааплодировал. Грохот от стрельбы крупнокалиберными патронами заставил кое-кого закрыть ладонями уши.

Пит пнул ногой коробку от патронов.

– Вот сам и поговори с Джеком. Передай ему, что кубинская операция весьма хороша для бизнеса.

Бойд повертел пушку на пальце:

– Я не могу открыто выражать свою поддержку вторжения на территорию Кубы, не признавшись, что я – агент Управления под прикрытием. Мне и так чертовски повезло, что они думают, будто я езжу во Флориду, работая на ФБР.

– Должно быть, непыльная работенка – защита гражданских прав, а? Делаешь, что велено, а потом, когда ниггеры начинают действовать тебе на нервы, смываешься в Майами.

– Не совсем так.

– Нет?

– Нет. Мне нравятся негры – почти так же, как и тебе наши кубинцы, и скажу тебе откровенно, их проблемы посерьезней будут.

Пит выбросил свою сигарету:

– Говори что хочешь. А я еще раз повторю тебе одно: ты слишком много позволяешь некоторым людям.

– Ты имеешь в виду, что я не позволяю людям садиться себе на шею?

– Нет, не это. А то, что ты прощаешь людям слишком много слабостей, и, на мой взгляд, это – привычка снисходительного богатенького мальчика, которой ты заразился от братцев Кеннеди.

Бойд достал новую обойму и зарядил свой револьвер:

– Да, у Джека такое есть, но не у Бобби. Бобби очень рассудительный и умеет ненавидеть по-настоящему.

– Он ненавидит кое-кого из наших хороших друзей.

– Так и есть. Кстати, Карлоса Марчелло он, кажется, начинает ненавидеть больше, чем хотелось бы.

– А Карлос об этом знает?

– Пока нет. Но если ситуация усугубится, я могу попросить тебя помочь ему.

– И я соглашусь, без вопросов. А вот теперь ты согласишься кое с чем.

Бойд прицелился в вершину земляного холмика метрах в двадцати от них.

– Нет, ты не можешь убить Уорда Литтела.

– Почему?

– Он застраховал книги на случай, если с ним что-нибудь станется.

– Ну тогда я под пытками узнаю у него, как снять страховку, а потом убью его.

– Не сработает.

– Почему?

Бойд отстрелил голову гремучей змее.

– Кемпер, я спросил «почему».

– Потому, что он умрет только за то, чтобы это тебе доказать.