Текст книги "Смерть под псевдонимом"

Автор книги: Джеймс Дин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9

– Раймонд Чандлер как-то писал, что в тех случаях, когда у него возникали трудности с развитием сюжета, в дверях появлялся человек с пистолетом.

Я замолчал, чтобы послушать смех, который неизменно вызывала эта фраза.

– Но если действие вашего романа происходит в десятом веке, такой прием, конечно же, не годится.

Слушатели снова засмеялись, однако, к моему удивлению, в заднем ряду поднялась рука.

– А почему нет, доктор Керби-Джонс?

Я пристально посмотрел на того, кто задал этот вопрос. Парню было лет двадцать, и, по всей видимости, он искренне недоумевал по поводу хихиканья, которым были встречены его слова. Поглядев на него еще пару секунд, я пришел к выводу, что он вполне серьезен и на самом деле не понимает причины.

– Потому что в десятом веке пистолеты еще не были изобретены, – как можно бесстрастнее объяснил я. В конце концов, я сам в начале своей лекции сказал, что можно задавать любые вопросы, какими бы глупыми они ни казались. Однако я полагал (как видно, ошибочно), что тому, кто собирается писать исторические романы, должны быть известны хотя бы основные исторические факты.

Я напряг зрение и прочитал надпись на карточке, прикрепленной к одежде молодого человека. «Джефф Монкли», – гласили четкие буквы. Интересно, имеет ли он какое-либо отношение к мисс Монкли, помощнице леди Гермионы?

Когда веселье стихло, я продолжил:

– Если вы собираетесь писать в жанре так называемой альтернативной истории, то тогда, конечно же, можете играть историческими фактами и намеренно вводить анахронизмы.

Было видно, что Джефф не имеет ни малейшего понятия об анахронизмах, а спрашивать стесняется.

– Анахронизм, – начал объяснять я, – это когда какая-либо личность, место, событие или предмет помещается в несоответствующий исторический период. – К примеру, как если бы Моисей отпечатал свои десять заповедей на лазерном принтере.

По рядам вновь прокатился смех, а лицо Джеффа прояснилось: теперь он меня понимал.

– Если же вы не намерены творить в жанре альтернативной истории… или в жанре фэнтези, а собираетесь писать сугубо исторические романы, в том числе и детективы, то вам следует как можно строже придерживаться реальных фактов. Если же захотите отойти от них, то для этого нужна веская причина, а также вы должны быть готовы объяснить подобный ход читателям. Ничто так не навредит книге во мнении умного читателя, как неточность. Она, быть может, ускользнет от внимания большинства, однако всегда найдется тот, кто заметит ваш ляп.

Эта тема вызвала среди присутствующих оживленную дискуссию, которая продолжалась около получаса. К концу нашего заседания я пребывал в самом расчудесном настроении и мысленно себя поздравлял: как-никак от меня «студенты» получили хоть что-то полезное. Когда я узнал, до какой степени леди Гермиона нагрузила участников конференции, то был ошеломлен, можно даже сказать – ужаснулся, и поэтому решил постараться, чтобы эта неделя не прошла для них даром, чтобы они по крайней мере от меня получили хоть какую-то интеллектуальную подпитку.

По окончании лекции несколько человек, как и следовало ожидать, не отправились тут же пить чай вместе со всеми, а задержались, чтобы задать мне дополнительные вопросы. Поэтому в гостиную, где был накрыт стол, я прибыл немного позднее других коллег-лекторов.

Предполагалось, что большинство чаепитий будет проходить совместно со «студентами», чтобы у нас имелась возможность пообщаться с ними в неформальной обстановке.

Однако каждый день один из перерывов на чай, согласно распорядку, был раздельным – полагаю, таким образом леди Гермиона собиралась подводить итоги. Сегодняшнее «профессорское» чаепитие, учитывая мою утреннюю стычку с лже-Дориндой, обещало быть особенно интересным.

Как только я вошел в гостиную, головы всех присутствующих повернулись в мою сторону – по всей видимости, меня здесь ждали с нетерпением. Я быстро окинул комнату взглядом: похоже, что Нина Якнова еще не приехала. Где же носит эту чертовку? Как всегда, опаздывает!

«Эта женщина», сцепив руки на коленях, сидела почти в самом центре комнаты неподалеку от леди Гермионы и ее тенеподобной помощницы. Под диктовку графини мисс Монкли прилежно заносила в блокнот указания об изменениях в завтрашнем расписании семинаров.

Пэтти-Анна Патни, всем своим видом излучая доброжелательность и беспрестанно поглаживая Мистера Мерблса, приблизилась ко мне. Я изобразил приветливую улыбку.

– Вы знаете, доктор Керби-Джонс, – зашептала мисс Патни у меня под левым ухом, – Мистер Мерблс так вами доволен.

– Отчего же? – вежливо поинтересовался я, с сомнением взглянув на кролика.

– Он узнал, что вы поставили на место эту ужасную женщину, – объяснила мисс Патни, а Мистер Мерблс с помощью ее руки одобрительно закивал мне головой.

– Весьма польщен, – произнес я с некоторым сарказмом, который моя собеседница, похоже, совсем и не заметила.

– Вы можете себе представить? – продолжала она негодующе шептать. – Эта ужасная женщина имела наглость заявить Мистеру Мерблсу, что наши книги настолько приторные, что их противопоказано читать диабетикам. Как она могла так обидеть Мистера Мерблса?! Мисс Эдвину Айкен и Годжа обожают миллионы читателей, а ей самой следовало бы учесть, что не всем нравится такая героиня, как у нее.

Меня несколько удивило, с какой презрительной интонацией она произнесла последние слова.

– Почему же? Что в ней не так?

Пэтти-Анна округлила глаза:

– Да ведь она же курит!

Я растерянно закивал головой.

– Ведь это же неподобающе для женщины! Вы согласны? – шипела мне в ухо мисс Патни, явно упиваясь обличительным пафосом.

Я терпеливо ждал, когда в ее легких закончится воздух.

– Но похоже, что даже не она написала все эти книги, – продолжала мисс Патни. – Ужасная женщина! Мистеру Мерблсу она совершенно не нравится! Он считает, что нужно потребовать, чтобы она немедленно покинула Кинсейл-Хаус.

– Ждать осталось недолго, – заверил я. – Как только появится Нина Якнова, ее игра будет окончена.

Мисс Патни в ужасе отшатнулась:

– Как?! Она тоже приедет сюда?!

– Кто? Нина? – переспросил я. – Ну да. Разве вы не видели ее имя в своей программке?

Мисс Патни отчаянно затрясла головой:

– Нет-нет! Нас с Мистером Мерблсом вообще не было бы здесь, если бы мы знали, что сюда приедет ОНА! – Пэтти-Анна так сильно стиснула несчастного кролика, что он вроде бы даже начал задыхаться.

– Разве Нина не ваш агент? – недоуменно спросил я.

– Была раньше, – прошипела мисс Патни. – Пока мы с Мистером Мерблсом ее не раскусили. Она не леди! Своим поведением она даже отдаленно не похожа на настоящую леди.

В этот момент, легкая на помине, в комнату подобно шторму ворвалась сама Нина. По пятам за ней следовал насупившийся Джайлз.

– Гермиона, дорогая моя, ну как ты тут? – на ходу поинтересовалась Нина и, затормозив перед самым носом хозяйки дома, стала ждать, постукивая ножкой, когда та поднимется и нагнется, чтобы обменяться с ней символическим чмоканьем. Разговоры вокруг полностью стихли – все умолкли в ожидании «пиротехнических эффектов».

– Я невероятно рада, Нина, что тебе наконец-то удалось приехать, – сказала леди Гермиона. – Я так ждала тебя.

Они смотрели друг на друга, словно бойцы на ринге. Так и казалось, что они вот-вот начнут кружить по комнате, высматривая друг у друга уязвимые места для нанесения нокаутирующего удара. Конечно, леди Гермиона имела преимущества и в росте, и в весе, зато Нина наверняка не погнушалась бы подлыми приемчиками.

– В конце концов, дорогая Гермиона, кто-то же должен заниматься делом, – отпарировала Нина. – Я ведь не могла сказать премьер-министру, чтобы он перезвонил мне в другой раз, потому что из-за разговора с ним я могу опоздать на чаепитие к дражайшей леди Гермионе. Как ты считаешь?

Графиня поджала губы. Насколько я знаю Нину, она, по всей видимости, не сочиняла. И леди Гермиона это тоже понимала.

– Ну что ж, Нина, думаю, что тебя можно поздравить. С тем, что твоим клиентом стал сам премьер-министр. Но сейчас меня волнует другое.

– Спасибо, Гермиона. Ну, так что случилось? Кто-то из твоих питомцев написал бестселлер?

Я с удовольствием отшлепал бы Нину за ту надменность, с которой была произнесена последняя фраза. А она тем временем повернулась к Джайлзу:

– Чаю, пожалуйста. Черный, два куска.

Джайлз, надо отдать ему должное, сумел сдержаться – что-то насчет кусков, вероятно, вертелось у него на языке – и пошел за чаем к ближайшему столику на колесах. Не мешало бы чуть позже сказать Нине парочку слов по поводу ее манер. Точнее, по поводу их отсутствия.

– Ну? Так что ты хотела сказать? – скучающим тоном спросила Нина, вновь повернувшись к леди Гермионе.

Джайлз вручил ей чашку с чаем, и она принялась его размешивать.

– У нас тут возник небольшой конфликт, который, мы надеемся, ты сумеешь разрешить, – довольно твердым голосом начала леди Гермиона. – Доктор Керби-Джонс утверждает, что среди нас присутствует самозванка.

– Саймон, ну что за игру ты затеял? – Даже не попробовав чай, Нина поставила чашку на стол и повернулась ко мне. – Разыгрываешь какой-то спектакль, так, что ли?

– Может быть, дорогая моя Нина, именно так кому-то и кажется, – сказал я и, приблизившись к ней, взглянул сверху вниз на ее хитрую физиономию. – Но одна присутствующая здесь особа утверждает, что она твой клиент. А именно Доринда Дарлингтон.

В глазах Нины что-то промелькнуло. Отвернувшись от меня, она снова взяла свой чай, прошла к дивану, где сидела лже-Доринда, и устроилась рядом с ней. Поставила чашку перед собой на стол.

– Но, Саймон, дорогой мой, ты же прекрасно знаешь, что Доринда действительно является моим клиентом. Какой же тут обман?

Ее снисходительный тон меня задел – раньше она не разговаривала со мной в такой манере.

– Знаю, Нина, знаю, дорогая. Извини за неточность: я хотел сказать, что кое-кто здесь утверждает, будто является Дориндой Дарлингтон, – пояснил я, словно у нас не было несколько дней назад разговора в ее офисе.

– В самом деле, Саймон? – Более скучающего вида Нина изобразить не могла. – Ужасно интересно! Кто же это? Скажи, пожалуйста.

Я поднял руку и указал на ту, что сидела рядом с ней. Нина взяла свою чашку и, сделав глоток, снова поставила ее на стол. И только после этого повернулась к соседке.

– Доринда, дорогая, привет! – воскликнула Нина. – Саймон, как видно, решил опять пошалить.

Глава 10

О вероломство! Имя тебе – Нина!

Хорошо хоть, что я не произнес эти слова вслух. По той лишь причине, что лишился дара речи – впервые за все время своего посмертного бытия.

После того как Нина поприветствовала «эту женщину», в гостиной воцарилась такая тишина, что можно было бы, наверное, услышать звук, издаваемый упавшей иголкой. Затем все разом набрали в легкие воздух, и комната наполнилась множеством голосов. От потока обвинений в мой адрес у меня даже закружилась голова.

Н-да… Нина нанесла серьезный ущерб моей репутации. Леди Гермиона смотрела на меня сейчас как на что-то случайно попавшее в ее дом с ближайшей свалки. Как же мне теперь поступить? Признаться, что именно я и являюсь настоящей Дориндой Дарлингтон? Но кто мне поверит после слов Нины?

Я тут же принял два решения. Во-первых, как можно скорее найти себе другого агента. Удар по кошельку – единственное, чего боится Нина. К счастью, я не подписывал с ней контракт на свои последующие произведения и потому был волен искать себе новых издателей.

И второе, что я решил, – не сообщать ей пока о своем намерении остаться на некоторое время под ее крылом. Нина затеяла какую-то непонятную игру, и хотя вряд ли результат этой игры окажется в мою пользу, я все же подержу пока язык за зубами и посмотрю, чем все обернется.

– Доктор Керби-Джонс! – Голос леди Гермионы снова начал сотрясать стены. – Так вы решили здесь порезвиться?! Поиздеваться над несчастной девушкой?! – Ее грозный вид не предвещал ничего хорошего.

– Да нет, Гермиона, все, конечно же, не так! – совершенно неожиданно пришла на помощь Изабелла Верьян.

Я изумленно посмотрел на нее. Леди Гермиона, похоже, удивилась не меньше меня.

– Белла! В чем дело? – спросила она. – Тебе что-то известно?

Изабелла подошла ко мне, ободряюще коснулась руки.

– Я не так давно знаю Саймона, но я хорошо разбираюсь в людях, и если он утверждает, что эта женщина – самозванка, то, значит, так оно и есть. – Мисс Верьян с вызовом посмотрела на Нину и лже-Доринду. – К тому же, если этой змее понадобится, она будет клясться, что черное – это белое, а белое – черное.

Вот те раз! Оказывается, между Изабеллой и Ниной пробежала кошка. Кто бы мог подумать?

– Наша дорогая Изабелла прямолинейна, как всегда, – лениво произнесла Нина, и ее голос действительно напоминал шипение змеи. – Я и забыла, как вы любите позлобствовать, причем совершенно безосновательно.

– Оснований более чем достаточно! – вступил в бой Джордж Остин-Хар и подобно мисс Верьян встал рядом со мной по другую сторону. – Нам-то известно, как ты поступила с Изабеллой, когда она поменяла издателей. В отношении прав уже на вышедшие книги. Это, по сути, преступление, настоящий грабеж! Неудивительно, что она ушла от тебя.

Ну надо же! А я и не знал, что Изабелла больше не является клиентом Нины, которая, конечно же, не спешила афишировать сей факт. Вероятно, разрыв произошел не так давно.

Нина с прищуром посмотрела на Остина-Хара. Казалось, она вот-вот вскочит с дивана и набросится на него с кулаками. Однако Нина избрала более изощренный метод расправы.

– Ах, милый Джордж, я по-прежнему восхищаюсь тобой. Тебе все также удается маскировать свои сексуальные фантазии под флером романтической интриги, – проворковала она и уже жестче продолжила: – Да черт с ними, с деньгами! Но я больше не могла выносить твои потуги затащить меня в постель! Я слышала, что с нынешним агентом у тебя в этом плане нет проблем. – Ее губы брезгливо скривились. – Видно, у бедняжки совсем плохо с клиентами, коли ей пришлось так низко пасть.

Чувствовалось, что Остин-Хар просто кипит от ярости, и я не собирался его за это осуждать. Нина и прежде вела себя порой очень гадко, но нынешний случай не шел ни в какое сравнение. Она явно напрашивалась на неприятности, и я бы не удивился, если бы кто-то откликнулся на ее запрос.

То, что вместе с Изабеллой Верьян и Джордж Остин-Хар покинул ряды клиентов Нины, также являлось для меня новостью. Неудивительно, что она так вцепилась в этого Эшфорда Данна.

– Давай, парень, не дрейфь, – раздался голос Декстера Харбо. – Отвесь этой стерве хорошую затрещину. – Опрокинув в рот остатки виски, он поставил стакан на стол и небрежной походкой вышел вперед. Встал лицом к Нине и спиной ко мне, Изабелле и Джорджу. – Ей просто необходима хорошая взбучка. Покажи, кто здесь хозяин. В конце концов, она работает на нас. Куда она денется без писателей?

– Декстер, не говори ерунды, – отмахнулся Джордж. – Я не бью женщин. Даже тех, кто пытается так вульгарно меня спровоцировать.

– В самом деле, Декстер, не смеши людей, – жестко сказала Нина. – Что же касается тебя… если бы твои собственные гениталии действительно могли произвести впечатление на женщин, ты бы так не смаковал эту тему в своих книгах. В общем, продолжай описывать чужие подвиги! – И она захохотала.

По спине Декстера Харбо было видно, как он напрягся. В нем все клокотало от ярости – так же, как только что в случае с Остином-Харом. Шагнув вперед, Декстер схватил со стола Нинину чашку и выплеснул чай ей в лицо. Тут же оборвав смех, она взвыла.

Лже-Доринда вскочила с дивана.

– Ты… животное! – выкрикнула самозванка. – Она же может ослепнуть!

Прежде чем кто-либо успел что-то сообразить, лже-Доринда вылетела из-за стола и принялась хлестать Декстера Харбо по щекам. Тот поначалу опешил, но вскоре в воздухе замелькали и его кулаки. Мы с Джайлзом бросились их разнимать, и это нам удалось не сразу.

– Довольно! – рявкнула леди Гермиона, и весь Кинсейл-Хаус, клянусь, затрясся как при подземном толчке. – Какой позор! – К счастью, графиня чуть снизила уровень децибелов. – Я потрясена… до глубины души потрясена вашим поведением! Каждого из вас! – Она замолчала, пылая гневом, ее грудь вздымалась и опускалась, точно кузнечные мехи. – Доктор Керби-Джонс и Нина, я хочу, чтобы вы задержались, а остальные пока могут идти. Разойдитесь по комнатам и обдумайте свои слова и поступки. Я поговорю с каждым в отдельности потом, когда решу, продолжать ли конференцию.

Все, кто находился в гостиной, словно застыли на своих местах.

– Разойтись! – вновь гаркнула леди Гермиона, и Мэри Монкли за ее спиной втянула голову в плечи.

Мисс Патни подхватила Декстера Харбо под локоток и, зашептав ему на ухо, видимо, что-то успокаивающее, вместе с неизменно невозмутимым Мистером Мерблсом потянула его к выходу. Следом за ними плечом к плечу вышли Изабелла Верьян и Джордж Остин-Хар с Норой Таттерсолл в кильватере. Эшфорд Данн, который во время перебранки и последующей стычки держался рядом с Ниной, не проронив ни слова, замешкался в дверях, поглядывая то на Нину, то на лже-Доринду.

– Я думаю, леди Гермиона, что мне тоже следует остаться, – дрожащим голосом произнесла «эта женщина».

– А я думаю, что нет! – отрезала графиня.

– Идемте, – сказал Эшфорд Данн и, подойдя к лже-Доринде, взял ее за руку. – Идиотка! – зашипел он ей на ухо. – Ты же все испортишь! Идем!

Я-то его отлично слышал, а вот Нина с леди Гермионой вряд ли.

Лже-Доринда все еще колебалась, и тогда Эшфорд чуть ли не выволок ее за дверь.

Теперь вместе с рассерженной хозяйкой дома в гостиной остались только я и Нина. Она уже утерла облитое чаем лицо, но ее глаза еще продолжали слезиться.

– Доктор Керби-Джонс, – уже спокойно обратилась ко мне леди Гермиона, – вы не хотите отказаться от своих обвинений?

Я покачал головой:

– Нет, леди Гермиона. Я по-прежнему утверждаю, что женщина, называющая себя Дориндой Дарлингтон, является самозванкой. И если потребуется, я готов это доказать.

– Нина, хочешь что-нибудь сказать?

– Нет, дорогая Гермиона, мне нечего добавить, – сделанной беспечностью ответила Нина, хотя я-то видел, что она просто искусно скрывает свой гнев.

– Ну ладно. Я все же выясню, в чем тут дело, – пообещала леди Гермиона. – И тот, кто вздумал мне лгать, еще пожалеет об этом. Можете не сомневаться, А теперь, будьте любезны, оставьте меня. – Она вздохнула и повернулась к своей секретарше: – Мэри, бренди, пожалуйста.

Мисс Монкли бросилась выполнять распоряжение, а леди Гермиона откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Ее лицо было уж очень бледным, и я даже подумал, не стоит ли вызвать врача. Впрочем, сейчас был не слишком подходящий момент, чтобы предложить это, так что я оставил графиню на попечении верной Мэри Монкли.

Мы с Ниной не проронили больше ни слова, пока не покинули гостиную, но едва мы оказались за дверью, я схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

– Нина, что все это значит?! Что, черт возьми, происходит?!

В этот самый момент непонятно откуда вынырнул Эшфорд Данн.

– Убери от нее свои руки! – потребовал он.

– Нина, попроси своего мальчика для забав удалиться и ответь на мой вопрос. – Я пристально глядел на обоих; Данн обхватил подложные плечи Нины, словно защищая ее, сама же она с ухмылкой смотрела мне в глаза.

– Нина, ты вовсе не обязана ему отвечать, – пытаясь испепелить меня взглядом, сказал Данн.

Во время этой самой реплики на сцене появился и мой собственный рыцарь-защитник.

– Эй, мальчик с тележкой, осади назад, – сказал Джайлз, и от его едко-презрительной интонации Данн даже немного побелел, хотя, кажется, так толком и не понял, что имел в виду мой помощник, используя такое уничижительное сравнение. – Вполне возможно, что эта дамочка является в большей степени мужчиной, чем ты сам. Так что ей вряд ли нужно, чтобы какой-то выскочка с кукурузных полей Айовы сражался вместо нее.

– Ну вот, Саймон, теперь и твой мальчик для забав прискакал на помощь, – засмеялась Нина. – А я уж думала, что он только чай способен подносить. Да, Джайлз?

– Для вас и вашего приблудыша я сэр Джайлз! – высокомерно заметил мой помощник.

Обычно Джайлз пренебрегает своим дворянским титулом (всего-то-навсего баронет), но когда ему необходимо, он умеет быть ужасно чванливым.

– Ах ты, Боже мой! – усмехнулась Нина. – Сэр Мальчик-для-забав.

Однако Джайлза ее ирония не пробила.

– Знаешь, Нина, ты так часто втыкаешь ножи в спины другим, что даже удивительно, как это до сих пор никто не проделал то же самое с тобой. И очень жаль.

Нина засмеялась:

– Вы только гляньте – у него есть зубки! Он умеет кусаться! Я прямо дрожу от страха!

Во время этой перепалки Данн молчал и только пыхтел от злости, но наконец и его прорвало:

– Ты… педик высокородный! Да я тебя в порошок сотру!

Ух ты! Аж дух захватывает! Интересно, долго ли он думал над этой фразой?

– Побереги силы для Нининой постели, – невозмутимо отгрызнулся Джайлз.

– Ну ладно, хватит! – потребовал я, хотя меня, признаться, весьма забавлял подобный словесный бокс. Я даже успел немного остыть. – Нина, я по-прежнему жду объяснений. Ну, так что происходит?

– Этот случай наделает шуму. Как считаешь, Саймон? – Нина кокетливо похлопала ресницами, и я почувствовал, как стоящий рядом Джайлз напрягся. – Тебе нужно просто довериться мне. Ты понял?

– К сожалению, вряд ли смогу.

– У тебя просто нет другого выбора, – отбросив игривый тон, сказала Нина и скинула с плеча руку Эшфорда, чем даже немного напугала его. – Я иду курить на террасу, поскольку Гермиона выходит из себя, если кто-то дымит в доме. Поговорим позднее, Саймон. – Она повернулась к Данну: – Эш, милый, обсудим твой контракт потом. А теперь… Почему бы тебе не подняться к себе и не поработать над новой книгой? Сроки поджимают, а мы ведь не хотим опоздать, верно?

– Конечно, Нина, – с готовностью отозвался Данн.

Так… Понятно, в чьих руках здесь поводья.

Эшфорд направился к лестнице и, дойдя до нее, задержался, чтобы смерить Джайлза недобрым взглядом. Нина же не оглядываясь пошла по коридору и скрылась за одной из дверей. Очевидно, она прекрасно знала, где в Кинсейл-Хаусе находится терраса, которую я еще не видел. Я запомнил, куда она вошла, чтобы вскоре последовать за ней.

– Что собираешься делать, Саймон? – Джайлз повернул ко мне свое прекрасное чело, омраченное досадой. – Черт возьми! Что же за игру она затеяла? Как думаешь?

– Пока что ни в чем не уверен, – ответил я. – Но можешь не сомневаться, Джайлз, я все же разберусь, в чем дело. Нина – хитрая бестия, я это довольно быстро понял. Возможно, хитрость не самое худшее качество для литературного агента, тем более такого влиятельного, как Нина, но подобной двуличности я от нее не ожидал.

– До чего же гадкое она существо!

– Да… И только сейчас становится понятно, насколько гадкой она может быть. – Я нахмурился. – Возможно, это такой рекламный ход, но я все равно не улавливаю здесь смысла.

– Похоже, что она довольно скверно обошлась еще кое с кем из присутствующих здесь писателей.

– Да, врагов она себе успела нажить, это факт. Так что не один я приду поплясать на ее могиле.

– Что ты! – засмеялся Джайлз. – Танцпол будет забит до отказа!

– Джайлз, тебя не затруднит сбегать наверх и принести мне очки и шляпу? – попросил я. – Хочу выйти на террасу к Нине. Собираюсь продолжить допрос.

– В очках и шляпе нет особой необходимости, – ответил Джайлз. – Хотя, ты же знаешь, мне совсем не трудно. – Он на секунду отвел взгляд. – Я выходил недавно на улицу: небо затянуто. Если дождь еще и не идет, то скоро начнется.

Я уже объяснял Джайлзу, что у меня аллергия на солнечный свет. Так оно в принципе и было, хотя он, конечно же, и не подозревал об истинной причине этой аллергии.

– Ну тогда пойду, прижму ее, пока не начало лить, – сказал я. – Кстати, как у тебя успехи?

– Кое-что успел накопать, – ответил Джайлз. – Вечером все и выложу.

– Замечательно. Постарайся ничего не забыть, – сказал я и направился к двери, за которой скрылась Нина.

За дверью находилась еще одна гостиная, на этот раз обставленная в колониально-индийском стиле, как в доме настоящего сагиба – белого господина. Она была буквально забита вещами, привезенными с полуострова Индостан, – по большей части весьма сомнительного вкуса. Что же творится с британской аристократией? Содрогаясь, то и дело отводя глаза, я через всю комнату прошел к застекленным дверям на противоположной стороне.

Одна из дверей оказалась чуть приоткрыта. Я потянул ее на себя и вышел на террасу. Небо действительно было пасмурным, темно-серым, как и говорил Джайлз. Дождь еще не шел, но хлынуть могло с минуты на минуту.

Терраса имела метров восемь в длину и около восьми в ширину. Древние камни были стерты и местами выщерблены. Посреди террасы на невысоком столике сидела Нина и курила.

Я стремительно направился к ней, желая немедленно получить разъяснения.

– Итак, Нина, продолжим наш разговор!

Склонив голову набок, она взглянула в мою сторону. Затем глубоко затянулась, поднявшись со столика, выпустила дым и пошла прочь от меня к балюстраде – туда, где находились ступеньки, спускавшиеся к просторной лужайке. Достигнув перил, Нина перегнулась через них, собираясь выкинуть окурок.

Я последовал за ней, и между нами уже оставалось не более двух метров, когда ее пронзительный крик заставил меня остановиться.

– Нина! Что случилось?

Продолжая держать в пальцах тлеющий окурок, она повернула ко мне свое лицо, от которого, казалось, отхлынула вся кровь.

– О Боже! – воскликнула Нина. – Ее убили!