Текст книги "Полуночный Валентайн (ЛП)"

Автор книги: Джей Ти Джессинжер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Он говорит мне, сколько я выиграю. Я думаю мгновение, прежде чем сказать:

– Удвоим сумму, и работа твоя, – после недовольной паузы напоминаю ему: – Наличные – мой козырь, Крейг. Даже если тебе не нужно платить государственный налог с продаж, то в любом случае с тебя возьмут комиссию при снятии средств с банковского счета, я права?

– Смилуйся над бедным парнем, Меган!

Он предлагает сумму, я – другую, пока мы не приходим к компромиссу. Он говорит, что пришлет контракт на рассмотрение в понедельник. На этом мы прощаемся и завершаем звонок.

Довольная собой, я оглядываю гостиную. Впервые за долгие годы я взволнована.

Это действительно произойдет. Я собираюсь осуществить нашу мечту, любимый.

Звонит телефон. Я отвечаю, ожидая услышать Крейга, забывшего о какой-то детали или, возможно, Сюзанну. Но никак не застенчивый голос Купа.

– Привет, Меган, это Куп.

– Привет, Куп. В чем дело?

Долгая, неловкая пауза.

– Эм... Я все еще возле твоего дома.

Подхожу к окнам, и на тротуаре возле грузовика действительно он.

– Проблемы с машиной?

– Нет, я, эм, просто жду Тео. Он на пути к тебе. Я написал ему, что ты сказала, и... – Куп прочищает горло. – Ну, в любом случае, он уже едет. Я решил предупредить тебя заранее.

С этим парнем цирк будет длиться вечно.

– Поздняк метаться, Куп, я только что договорилась с Крейгом из «Капстоуна». Он справится с задачей.

– Крейга? – усмехается Куп. – Этого самовлюбленного сукина сына? Тебе нравится спускать деньги в унитаз?

– Нет. Вот почему я договорилась о скидке.

– Дай угадаю. Он, вероятно, выставил тебе... – он думает мгновение, глядя на дом, затем называет сумму, которая разнится всего несколькими сотнями долларов со сметой Крейга, что выводит меня из себя.

– Ты кажешься хорошим парнем, Куп, но в разговоре нет смысла. Да и твой босс не заинтересован работать со мной.

– Я никогда этого не говорил, – тараторит он. Наши взгляды встречаются через окно. Он внезапно становится совершенно серьезным, легкая улыбка исчезла без следа.

– Я не собиралась ему рассказывать, – успокаиваю его, чувствуя, что это очень важно.

Когда Куп с облегчением выдыхает, моя теория доказывается. Прежде чем я могу добавить что-нибудь еще, он выпрямляется, переводя внимание на низ улицы.

– Он здесь, – Куп бросает на меня полный предупреждения взгляд и вешает трубку. Мужчина выходит на улицу и поднимает руку.

Очарованная, я наблюдаю, как классический «Мустанг» медленно катится по улице, грохоча мощным движком. Автомобиль с настолько тонированными стеклами, что невозможно увидеть человека внутри, и хромированными, блестящими на солнце дисками останавливается посреди улицы.

Куп подходит и наклоняется к окну со стороны водителя, что-то с ним перетирает. Проходит несколько минут, но мужчина все еще торчит там, разговаривая с Тео. Или рисует картинки, или что он там делает, чтобы общаться с Мистером Инкоммуникадо.

– Что, черт возьми, с этим мужчиной? – бормочу я, все больше раздражаясь.

Наконец Куп выпрямляется, а «Мустанг» паркуется у обочины. Двигатель глохнет. Хочу отвернуться, но я будто приклеена к окну гостиной. Кажется проходит вечность, прежде чем водительская дверь открывается и Тео выходит из машины.

Черные волосы.

Это первая пришедшая ко мне мысль, когда его широкие плечи возвышаются над крышей автомобиля. До этого момента я видела его только в плаще с капюшоном. У мужчины густые черные волосы, целая копна, длиной чуть ниже воротника кожаной куртки. В творческом беспорядке, взлохмаченные и непослушные, будто чтобы расчесаться он использует пальцы.

Когда Тео поворачивается и смотрит в сторону дома, то словно точно знает, где я стою. Наши глаза встречаются с эффектом ключа, попавшего в замок: плавный, неизбежный щелчок.

Сквозь меня проходит волна страха и неуемная, животная дрожь. Пульс подскакивает и возникает желание бежать, скрыться.

Мне не встречались люди с такими же откровенными эмоциями в глазах, как у него. Выражение его лица каменное, но глаза горят тысячью невысказанных вещей, все из которых темные.

Я сопротивляюсь желанию отступить. Мы таращимся друг на друга, пока не становится неудобно. Я первая нарушаю зрительный контакт, повернувшись к двери и сделав глубокий вдох, чтобы успокоить внезапное сердцебиение.

Когда открываю дверь, Куп и Тео поднимаются по кирпичной дорожке к крыльцу. Куп лидирует, нервно улыбаясь.

– Привет, Меган! – кричит он, как будто не видел меня целую вечность.

– Привет, Куп. Сколько лет, сколько зим!

Куп поднимается по ступенькам на огибающее фасад дома крыльцо. Тео останавливается на первой ступеньке и смотрит на меня, как бы спрашивая разрешения.

– Конечно, Дракула, – сухо бормочу, не удивляясь этой странной ситуации. – Добро пожаловать, заходи. Я убрала чеснок и крестики.

Мышцы на его челюсти изгибаются. Он не удивлен. Медленно поднимается, один ботинок на одну ступеньку, пока не оказывается на крыльце. Я наблюдаю, как он идет с грозовыми облаками, крутящимися над его головой. Мужчина останавливается в нескольких сантиметрах и смотрит на меня. Куп переводит взгляд от меня к Тео и наоборот в явной тревоге.

Но я не могу переключиться на Купа. Не с бурлящим вулканом, стоящим передо мной. Грохочущая гора магмы вот-вот взорвется. Кипящий бассейн немых эмоций в кожаной куртке и джинсах. Если бы я была копом, то арестовала бы этого парня на месте за нарушение общественного порядка. Он сам по себе – бунт, угрожающий уничтожить весь город.

На левой стороне шеи Тео, прямо над воротником рубашки, виднеется узел рубцовой ткани. Его нос явно был сломан и не исправлен. Над левой бровью неровный белый шрам, который исчезает в линии волос. Мужчина двигается с едва заметной хромотой, опираясь на левую ногу. И эти темные-темные глаза. Господи, они пылают.

Какой бы ни была та авария, она оставила свой след на этом человеке во многих отношениях.

– Меган, это Тео Валентайн. Тео, а это Меган Данн, – знакомит нас Куп.

Когда он смотрит на меня как раньше, я вздыхаю. Это мы уже проходили.

– Я бы сказала, что рада официально познакомиться с тобой, Тео, но мама учила меня, что лгать – нехорошо.

В глубине его бездонных черных вспыхивает намек на веселье. Губы дергаются, как будто он собирается что-то сказать, но потом сжимает их. И тут до меня доходит, что это была своеобразная версия улыбки.

– Я уже говорила Купу, что согласилась работать с Крейгом из «Капстоуна», так что нет необходимости...

Тео пробирается мимо меня и заходит в дом.

Я поворачиваюсь и смотрю на него с возмущением, затем поворачиваюсь к Купу, раздраженно вскидывая руки.

– Извини, – он пожимает плечами. – Но ты же сама сказала, что он может пройти.

Тео направляется к лестнице, а затем поднимается по ней через две ступеньки, словно владеет этим местом. Стук его обуви эхом разлетается по дереву. Когда он исчезает из поля зрения, я кричу:

– Куда ты собрался?

– Сначала он хочет начать работу в хозяйской спальне, чтобы тебе было комфортно, пока будет ремонтироваться остальная часть дома, – поясняет Куп.

– Как мило, – мой тон источает сарказм. – Но он ни над чем не работает в отличие от Крейга из «Капстоуна».

Куп строит такую гримасу, будто у меня нет права голоса, что смешно, потому что это мой дом!

– О, ради Бога, – бормочу я, направляясь к лестнице. Куп закрывает входную дверь, и мы оба поднимаемся наверх. У меня, наверное, идет пар из ушей.

Меня не волнует, что сделало Тео Валентайна таким придурком. Эта чепуха должна прекратиться.

Я нахожу его в своей спальне, стоящим у изголовья моей кровати. Он пялится на матрас со скомканными простынями и одеялом. Ага, постель в полном беспорядке, потому что я ворочаюсь каждую ночь и не застилаю ее с тех пор, как овдовела. Останавливаюсь в дверном проеме и складываю руки на груди. Куп встает прямо за мной, дыша мне в затылок явным беспокойством.

– Тео.

Он немного поворачивает голову, но в целом не двигается.

– Спасибо, что пришел. Но мне не нравятся твои манеры, которые, кстати, ужасны, или логотип твоей фирмы, или та хрень, которую ты тут делаешь. Что, кстати, довольно жутко.

Он оборачивается и таращится на меня. Его глаза словно зажженные фитили, обжигающие воздух.

– О, привет! Как мило с твоей стороны присоединиться к нам здесь, на Земле! Закончил осмотр моей кровати? Потому что если «да», то ты знаешь, где выход. Не останавливайся из-за меня.

Позади меня Куп подавляет либо смех, либо стон.

Тогда – сюрприз-сюрприз! – черные брови Тео хмурятся. Из внутреннего кармана пальто он достает ручку и маленькую записную книжку на спирали, открывает ее, затем что-то строчит со скоростью молнии на страницах. Показывает мне блокнот, чтобы я прочитала его каракули.

«Извини. Не особо лажу с людьми. Не нанимай «Капстоун».

Не особо ладишь с людьми? Здравствуй, преуменьшение века.

– Поезд уехал, Солнышко. Крейг пришлет контракт в понедельник.

Более яростная писанина. Он подходит ближе и тычет блокнотом передо мной.

«Я лучше!»

Я отмахиваюсь от него рукой.

– Ты словно заноза в заднице! И, честно говоря, немного «ку-ку». Мысль о том, что ты будешь тусоваться рядом со мной около полугода, работая над домом, не особо привлекает.

Он стоит там, раздувая ноздри и нахмурившись, показывая свое раздражение и разочарование, пока Куп не откашливается. Тео отрывает от меня свои черные глаза и смотрит поверх моего плеча.

– Может, тебе стоит показать ей планы, Ти?

– Планы? – спрашиваю. – Какие планы?

Но Тео решает, что это хорошая идея, потому что тут же проталкивается мимо нас и спускается бегом вниз. Мы слышим, как открывается входная дверь, а затем захлопывается.

Изумленная, я смотрю на Купа.

– Серьезно, он ненормальный. Не могу поверить, что кто-то нанимал этого парня.

– Обычно он не такой плохой, – извиняющимся тоном бормочет Куп.

– Как утешительно. Можешь назвать хоть одну причину, почему я должна выбрать того, кто меня ненавидит?

Голубые глаза Купа смягчаются, превращаясь во что-то подозрительно похожее на жалость.

– Он не ненавидит тебя, – мягко говорит он. – Поверь, если бы это было так, нас бы здесь не было. Ты просто... будоражишь его.

Я смеюсь, потому что это еще одно преуменьшение.

– Что ты сказал? Подожди, ты же не хочешь сказать, что он тайно в меня влюблен, верно?

– Нет, – Куп яростно качает головой.

Я осматриваю его безэмоциональное лицо, лишенное намека на смех.

– Пожалуйста, успокой меня и подтверди, что ты понял, что я пошутила.

– О. Окей.

Я вскидываю брови.

– В этом городе допускается сарказм? Потому что, если нет, то я откажусь от проекта и перееду туда, где люди будут в состоянии оценить мое тонкое чувство юмора и большую любовь к подколам.

Прежде чем он успевает ответить, входная дверь снова открывается и закрывается – с громким хлопком, потому что, по-видимому, Тео Валентайн ничего не делает мягко, – а затем три громких удара.

Я недоверчиво смотрю на Купа.

– Он только что топнул ногой по полу, чтобы позвать нас вниз?

Куп примирительно вздохнул.

– Боюсь, что да. Нам лучше спуститься, пока он не потерял терпение.

Из меня вылетает смешок, наполовину от иронии, наполовину от возмущения.

– То есть он сейчас терпеливый?

– Тебе правда не захочется это узнавать, – бухтит Куп, а затем выходит из комнаты.

Тео мы обнаруживаем на кухне внизу. На мраморном островке стола он разместил большую прямоугольную книгу. На синей льняной обложке выбито серебряными словами «Баттеркуп Инн» в старомодном стиле с множеством причудливых завитков. Рядом с книгой лежат несколько свернутых листов, похожих на чертежи.

Мое любопытство усиливается, я подхожу ближе.

– Что все это значит?

Тео жестикулирует на книгу, как бы говоря: «Смотри».

Я открываю обложку, начинаю переворачивать страницы, затаив дыхание.

Все страницы книги заполнены великолепными цветными компьютерными визуализациями отеля «Баттеркуп Инн». Не тем, что здесь сейчас, а как это будет выглядеть после масштабных ремонтных работ.

Роскошные сады, фонтаны и простирающийся зеленый газон. Экстерьер здания окрашен в мягкий оттенок желтого с белым. Внутри все номера обставлены красивой мебелью, которая отдает дань уважения эпохе постройки дома в сочетании с более современными элементами, которые легко обновят атмосферу.

Около витиеватого крыльца есть несколько зон отдыха, где смогут собираться гости. А задний двор превратился в самую удивительную игровую площадку для взрослых с ямами для костра, столами под тентами, окруженными скамейками, несколькими местами для игр, включая гигантский конструктор и бассейн с видом на море.

Именно так мы все представляли с Кассом, вплоть до мельчайших деталей.

Это не просто визуализация проекта. Эта книга – план из моей головы.

Ошеломленная, я стою в гробовой тишине, пока Тео не берет все в свои руки и не разворачивает один из свернутых листов. Это чертеж «Баттеркупа», белые схемы на фоне бледно-голубого, иллюстрирующие технические особенности здания, в том числе планы этажей, участка и детальный план, демонстрирующий инженерную перспективу будущей работы.

Если книга была планом моего разума, то эти рисунки – карта моего сердца.

Взволнованная, я возвращаюсь на первую страницу книги в поиске маленькой детали, которая меня поразила. Показываю на ряд фиолетовых цветов, выстилающих крыльцо с обеих сторон дома.

– Что это за цветы? – уточняю тихим голосом.

Тео пишет в своем блокноте и протягивает его мне.

«Душистый горошек».

Нож в живот. Пуля в голову. Свободное падение с пятидесятиэтажного здания. Я захлопываю книгу, хрипло произнеся:

– Извините, я на минуту, – и вылетаю из кухни с комом в горле. Пробегаю сквозь патио и врываюсь через французские двери во двор. Стою там, глотая воздух, позволяя солнцу ослепить меня, а морскому воздуху играть с волосами, пока я пытаюсь взять себя в руки.

Не плачь. Не плачь, тряпка. НЕ СМЕЙ РЕВЕТЬ.

Один из первых мозгоправов, к которому я обратилась после смерти Касса, сказал, что у мозга есть потребность в поиске параллелей, устанавливающих связь между несвязанными вещами, чтобы понять что-то бессмысленное. Люди развили универсальную тенденцию искать закономерности в случайной информации, отсюда и существование гадалок, толкователей снов и людей, которые видят Иисуса в куске тоста.

Но холодная, жесткая правда в том, что нет никакой связи между чем-либо.

Жизнь – все существование – абсолютно случайна.

Вашим счастливым числам в лотерее не повезло, потому что нет такой вещи, как удача. Перебежавшая дорогу черная кошка не является плохим предзнаменованием, это просто кошка на прогулке. Затмение – не кара богов, так же как и автобус, едва не задавивший вас, когда вы переходите улицу, не знак, что ангел-хранитель Вас бережет.

Не существует никаких богов.

Нет никаких ангелов.

Суеверия не реальны, и никакое количество желаний, молитв или нерационализма не способны изменить тот факт, что жизнь – это всего лишь одна длинная последовательность случайных событий, которые, в конечном счете, не имеют смысла.

Я ненавидела того психиатра.

Но теперь в голове всплывает его скучный голос, объясняющий, что душистый горошек вдоль крыльца в видении «Баттеркупа» Тео не имеет никакого отношения к прозвищу, которым Касс меня называл. Нет никакой связи с немым незнакомцем, создавшем точную копию дома мечты моего покойного мужа и меня. Ничего не значит, что мы здание с видом на прибой и цветами у крыльца, которое мы искали, оказалось в этом городе, так что, все происходящее – просто судьба.

Нет, не судьба. Случайность. Просто жизнь делает то, что у нее получается лучше всего: прикалываться надо мной.

Если бы только мое глупое сердце поверило в это...

– Меган? Ты в порядке? – Куп стоит в дверном проеме, положив руку на раму с нахмуренным от беспокойства лбом.

– Да. Нормально, – просто супер, огромное спасибо, у меня совсем нет нервного срыва в этот прекрасный сентябрьский день. Тру глаза, злясь на себя за проявление слабости. Расправляю плечи, делаю глубокий вдох и улыбаюсь. – Просто нужно немного воздуха.

Куп не выглядит убежденным. Я не виню его, потому что из меня отвратительная лгунья. Но будь я проклята, если признаю, что я женщина на грани нервного срыва, которая видит призраков от просмотра чертежей.

Я возвращаюсь внутрь, послав Купу еще одну обнадеживающую улыбку, и застаю ожидающего на кухне Тео, стоящего на том же месте, что и когда я уходила. Улыбаюсь и ему, мои губы натягиваются до боли, но он не отвечает взаимностью. Просто смотрит на меня с подрагивающей мышцей в челюсти и образованной бороздкой между черными бровями.

Затем строчит что-то в своем блокноте и протягивает его.

«Прости».

Понятия не имею за что он извиняется, но часть моего мозга, повернутая на поиске паранормальных связей, кричит, что он знает, что я расстроена... И почему.

– Не переживай. Я в порядке, – решаю не тратить время на какое-то отстойное оправдание за свое бегство, потому что подозреваю, что он это поймет. У меня нет сил подпитывать фальшивую улыбку, поэтому я убираю ее со своего лица. Мы тупо стоим, уставившись друг на друга в напряженной тишине.

Это становится нашей фишкой.

– Я воспользуюсь ванной, – бросает Куп, проходя через гостиную. Невдалеке раздается звук закрывающейся двери. Очевидно, мы остаемся наедине.

Адамово яблоко Тео подпрыгивает, когда мужчина сглатывает. Я никогда не встречала никого, кто был способен стоять совершенно неподвижно, но создавая впечатление, что может взорваться при неосторожном движении или слове. Он как кобра, свернувшаяся для броска.

– Как ты все это подготовил, не встречаясь со мной и не видя дом? – приглушенным голосом спрашиваю я.

Он бросает взгляд на книгу, сжимает руку в кулак над обложкой и медленно выдыхает через нос. Поднимает ручку и блокнот.

«Мне очень нравится этот дом. Он заслуживает второго шанса».

Это ответ, но осторожный, который обходит стороной заданный вопрос, поэтому я раздумываю, как лучше поступить. Если он вырос в Сисайде, очевидно, знаком со зданием. Возможно, он даже останавливался здесь, когда гостиница действовала. Но это не объясняет, почему у него есть все эти схемы и визуализации с такими подробностями, если только у него уже не было клиента, который хотел отреставрировать отель.

Возможно, им был даже он сам.

– Ох, ясно. Ты уже предлагал отремонтировать здание после пожара на кухне, верно?

Он моргает, один раз. Не уверена, используем ли мы наш телефонный код, и это типо «да», или он просто моргает.

– Ну, для последнего владельца, – указываю на книгу и чертежи, потому что он не отвечает. Не могу сказать точно, что больше раздражает – его взгляд или игнорирование моего вопроса.

Наконец, он наклоняет голову в сторону со слабым рывком к плечу. Это не кивок или тряска, а больше похоже на «возможно». Или на что угодно. Или, возможно, на «ты раздражаешь меня этими глупыми вопросами».

Общаться с этим парнем – гиблое дело. Сейчас только половина десятого утра, а мне уже хочется выпить.

– Забудь. Перейдем к слону в комнате². У нас с тобой проблемка. Давай будем милыми и назовем это «личностным конфликтом». Ремонт здесь будет долгим, и я не из тех девушек, которые будут торчать в спальне и вязать, пока мужики принимают решения и руководят шоу. Это мой дом. Если я решу нанять тебя – упор на слово «если» – я не собираюсь терпеть твое отношение ко мне.

Тео медленно выгибает бровь.

– Да, ты меня слышал, – размахиваю рукой вверх и вниз, демонстрируя вулкан, который вот-вот извергнется. – Этот ворчливый пещерный человек внутри тебя действует мне на нервы, а ты здесь всего пятнадцать минут. Я понимаю, что ты пережил какую-то травму, но и я тоже, и не метаю из-за этого острыми кинжалами в спину незнакомым людям. Либо ты обуздаешь своего мерзкого монстра без настроения, либо нам нечего обсуждать.

Я складываю руки на груди и жду, когда вулкан взорвется.

Но этого не происходит. Тео просто стоит и смотрит на меня, выражение его лица смягчается, и кажется, он вот-вот рассмеется.

Он кладет руки на бедра, глядя в пол и качая головой, как будто не может поверить в степень моей психованности, а потом смотрит мне в глаза.

Он кивает – медленно, решительно, стопроцентное «да», а затем улыбается.

Кроме шока, что мужчина действительно умеет улыбаться, меня ошеломляет чувство облегчения. Ощущение, будто я успешно провела переговоры с террористом.

– Окей. Отлично. Ну, как я уже говорила, я заключила устное соглашение о работе с Крейгом, так что мне нужно подумать обо всем в выходные.

Хмурый взгляд Тео возвращается на место. Мужчина хватает свою ручку и блокнот и приступает к своей писанине, после чего чуть ли не тыкает ими мне в лицо.

«Я лучший кандидат на эту работу!»

Я безумно близка к тому, чтобы вырвать записную книжку из рук Тео и треснуть книгой «Баттеркуп Инн» по его голове.

– Вау, ты решил испытать мое терпение, да? Помнишь, пару секунд назад я попросила тебя сдерживаться, Солнышко? Я, мать твою, имела в виду СДЕРЖИВАТЬСЯ!

Гримаса исчезает, плечи опускаются, и он смотрит в пол, как пятилетний ребенок, которого поймали с рукой в банке с печеньем. Это до смешного очаровательно. Мое сердце смягчается по отношению к нему, человеку-загадке, который в один момент рычащий медведь, а в следующий – грустный маленький мальчик.

Через несколько комнат Куп громко прочищает горло, громко хлопнув дверью ванной, что звук эхом разносится по коридору.

Господи, у этих двоих деликатности как у пары гранат.

– Я позвоню в понедельник, – говорю Тео более мягким тоном. – Хорошо?

Он поглядывает на меня из-под ресниц, потом ручкой медленно обводит что-то на блокноте, что уже написал. Когда он протягивает его мне для прочтения, я вздыхаю.

– Тебе не нужно извиняться, просто перестань вести себя так, будто я переехала твою любимую собаку. Договорились?

Его глаза находят мои. Взгляд наполнен невыразимым одиночеством, и этой обнаженной антипатией, которую я не понимаю. Но все это в совокупности поднимает крошечные волоски на моей шее и посылает электрический заряд по коже. То же самое чувство, что было в закусочной и на заднем дворе на вечеринке. Чувство нежеланного признания.

Быть замеченной кем-то, кто не хочет видеть.

Не отвечая, Тео резко поворачивается и уходит. Раздается звук его ботинок, направляющихся к входной двери и исчезающих.

– Спасибо, Меган! До скорой встречи! – слышу прощальный крик Купа.

Хлопает входная дверь, и я остаюсь одна на своей разрушенной кухне, задаваясь вопросом, в чем, черт возьми, проблема Тео Валентайна.

И почему мне так хочется это выяснить.

ГЛАВА 6

Предположив, что лучшим источником информации в Сисайде является Сюзанна, которая, кажется, знает всех, решаю набрать ей.

– Алло?

– Привет, Сюзанна, это Меган Данн.

– Меган! Как дела?

Слишком уж она рада слышать меня, судя по голосу, чем вызывает некие подозрения.

– У меня все хорошо, спасибо. Как ты?

– Фантастически! Я только что подписала договор задатка дома на холме с невероятным видом на океан и еще более невероятной ценой. Одна симпатичная молодая гей-пара покупает его. И они собираются вложить кучу денег в ремонт. Я как раз собиралась отправить Тео письмо и сообщить, что они свяжутся с ним.

– Помяни дьявола. Именно поэтому я и звоню.

Она в замешательстве.

– На счет гей-пары?

– Нет, Сюзанна, из-за Тео. Он заходил с утра, чтобы предоставить смету. Цена оказалась в два раза ниже остальных подрядчиков. К тому же он принес действительно невероятные визуализации, которые меня поразили.

– О, здорово!

– Нет, не здорово. Потому что Тео вел себя как Тео. Я не уверена, что смогу справиться с его поведением в течение следующих нескольких месяцев, пока проект не завершится. Я договорилась с Крейгом из «Капстоуна» и думаю, что подпишу с ним контракт, потому что Тео слишком странный.

– Поверь, ты привыкнешь к его молчаливости, как только увидишь качество его работы.

– Проблема не в том, что он не разговаривает, а в его странных реакциях и поведении. От каждого взгляда Тео у меня возникает чувство, что он либо треснет меня, либо расплачется.

– Может, он запал на тебя! – Сюзанна включает инстинкт свахи.

– Поверь мне, это не то, – фыркаю я. – Скорее похоже на аллергию. Парень едва может находиться рядом со мной.

Она на мгновение задумывается.

– Я знаю, что он странный. Это да. Но еще знаю, что он безвреден, Меган. Парень мощный, но нежный, как ягненок.

– Мне никогда не встречались ягнята с ураганом над головой.

После паузы она осторожно добавляет:

– Ладно, я кое-что скажу...

Мне прекрасно известно значение этих слов – сейчас будет что-то, что мне не понравится. Жду этого, раздраженно выдыхая.

– Может быть, я только предполагаю, это ты слишком чувствительная?

– Чувствительная? К чему? – я хмурюсь.

– К мужчинам.

– К мужчинам? – озадаченно повторяю.

– Ну, знаешь, из-за твоего мужа.

– О. Ты думаешь, я потеряла способность судить о характере человека, потому что мой муж умер, не так ли?

– Просто ни у кого больше никогда не было проблем с Тео, милая, – говорит Сюзанна успокаивающим тоном. – Кроме тебя.

Я тяжело дышу от расстройства.

– Где-то я это уже слышала... Но я этого не понимаю, Сюзанна. Даже Куп сказал, что никогда не видел, чтобы Тео вел себя с другими так, как со мной. Он сказал, что я его «будоражу».

– Куп так сказал? Вау. Что ж, это довольно странно.

– Об этом я и говорю!

– Может, он завидует твоему загару?

– Очень смешно.

– Может быть, ты напоминаешь ему кого-то, кого он ненавидит?

– Возможно, но сомневаюсь. Его проблема кажется Меган-специфичной.

– А может он считает, что следует накраситься и надеть что-то без логотипа рок-группы. Это создаст ощущение, что тебе не все равно, когда ты выходишь на публику?

Это заставляет меня улыбнуться.

– Отличная мысль, Сюзанна.

– Хм. А ты уверена, что он не запал на тебя?

– О да, уверена. Тео специально делает вил, будто навалил в штаны при каждой нашей встрече, потому что хочет меня завлечь. Это определенно настоящая любовь.

Она смеется.

– Хорошо, у меня закончились идеи. Спишем это на одну из необъяснимых вещей. Просто держись от него подальше, пока он работает над «Баттеркупом». Может быть, через какое-то время он остынет.

– Или, может быть, он «случайно» оставит инструменты на полу, чтобы я споткнулась и сломала нос.

– Не говори глупостей, он на такое не способен. Если тебе не нравится Тео, просто общайся непосредственно с Купом. Судя по всему, это подойдет вам обоим. Уверяю тебя, он самый лучший. У меня список длиной в километр людей, которые это могут подтвердить, если ты не веришь мне на слово. И зачем разбрасываться деньгами, если в этом нет необходимости? Вставлю свои пять копеек, но думаю, что результат будет стоить того, чтобы примириться с Тео на некоторое время

Я задумываюсь, потому что она приводит неплохие аргументы. После несчастного случая с Кассом я получила крупную сумму от страховой. Но я понимаю, что такие крупные проекты по реконструкции могут превысить бюджет. И нет никакой гарантии, что отель будет успешным после того, как я его открою. Заявление о банкротстве можно подать только спустя определенное количество лет. Мне нужно быть практичной, экономной и бесстрастной.

Не о чем беспокоиться, кроме моего сильного любопытства и задетого эго.

– Может быть, если бы ты рассказала мне о нем побольше, я бы почувствовала себя лучше...

– Что ты хочешь знать?

– О несчастном случае, – говорю, не задумываясь. – Я хочу знать, что случилось, что Мистер Популярность превратился в Гринча.

На другом конце провода раздается длинный вздох.

– Милая, эту историю нужно рассказывать за выпивкой. Что ты делаешь сегодня вечером?

Оглядываю кухню, смотрю на прожженный пол, заколоченные окна, пустые контейнеры для еды на столе.

– Ничего.

– Будьте готова в шесть. Я за рулем. И надень юбку, ради всего святого. У меня есть репутация, которую следует поддерживать, а твой образ бездомного торчка не вяжется с ней.

Она вешает трубку, не дожидаясь моего аргумента.

* * *

Ровно в шесть часов приезжает Сюзанна, выглядя так, будто у нее назначена встреча с Хью Хефнером. Я никогда в жизни не видела такого глубокого декольте.

– Привет, Сюзанна, – осторожно осматриваю ее прическу, которую начесали и налачили а-ля 80-е, высоченные шпильки и обтягивающую юбку, вызывающую сомнение в возможности нормального кровообращения. – Пожалуйста, скажи мне, что мы не собираемся в клуб.

Она уставилась на меня, будто я курю крэк.

– В радиусе восьмидесяти миль нет никаких клубов. Мы собираемся в ресторан «У Бугера³».

«У Бугера»? Вот почему я никуда не выхожу.

– Не смотри на меня так! – ругается Сюзанна, когда замечает мое выражение лица. – Это отличный, высококлассный ресторан.

– Что-то мне подсказывает, что наши определения «высококлассного» сильно различаются.

– Боже, тебе сколько, девяносто, бабуля?

– Тридцать два, вообще-то.

Сюзанна гримасничает.

– Ты моложе меня? И как я не обратила на это внимание при подписании договора? Жаль, что я уже решила не ненавидеть тебя. Милое платье, кстати.

– Спасибо. Мне пришлось пойти и купить его сегодня, потому что не ношу их. Не хотелось бы, чтобы меня избил мой агент по недвижимости.

Она сужает глаза на моей талии.

– Ты одела под него утягивающее белье?

Я с недоумением осматриваю себя.

– На хрена оно нужно?

Она стонет, поднимая руки вверх.

– Я передумала. Я ненавижу тебя. Пойдем, из-за тебя мне хочется напиться.

Я только успеваю запереть входную дверь, как Сюзанна хватает меня за руку и тянет к машине, ей явно не терпеться двинуться в путь. Поход в ресторан «У Бугера», подозреваю, будет таким же приятным, как и посещение гинеколога.

Когда мы подъезжаем, я с удивлением обнаруживаю, что ошибалась. Кто бы ни назвал это заведение, у него явно не в порядке с головой, но место потрясающее. «У Бугера» расположен в конце набережной с видом на океан. Оформление ресторана в морской тематике, которая умудряется быть иронически сентиментальной, а не просто безвкусной.

Под потолком весит ажурная сетка для ловли рыбы, которая украшена морскими звездами и рождественскими огнями. На кирпичных стенах закреплены черно-белые фотографии звезд прошлых лет. Вместо окон в стены вмонтированы большие иллюминаторы. Столы гладкие и наполированные, украшенные подсвечниками с зажжёнными свечами. Подойдя к ресепшену, мы видим огромный штурвал. Сюзанна называет свое имя администратору, которой на вид можно дать лет пятнадцать.

– Здесь мило, – говорю я, оглядываясь вокруг.

Сюзанна подталкивает меня локтем и улыбается.

– Стала бы я приводить тебя в плохое место?

– Однако, это название...

– Это прозвище владельца. Кто-то поймал его ковыряющимся в носу в начальной школе, и это к нему прицепилось.