Текст книги "Полуночный Валентайн (ЛП)"

Автор книги: Джей Ти Джессинжер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Полуночный Валентайн

Год: 2018

Автор: Джей Ти Джессинжер

Жанр: СЛР, мистика

Серия: без серии

Язык издания: английский

Главы: 30 + эпилог

Перевод группы: БЕСТСЕЛЛЕРЫ Книжные романы!

Перевод: Наташа Паранина

Сверка: Елена Курак

Корректор: Светлана Андреева

Вычитка: Наташа Паранина

Книга предназначена только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без уведомления администрации группы и ссылки на сообщество – строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Команда группы БЕСТСЕЛЛЕРЫ не несет ответственность за использование и распространение данных материалов иными лицами. Внимание – перевод любительский!

Аннотация

Настоящая любовь не умирает.

Возлюбленные с детства, Меган и Касседи думали, что будут вместе вечность. Но у судьбы другие планы. Вскоре после свадьбы, жизнь Касса трагически обрывается. Пять лет спустя, Меган все еще скорбит по своей второй половине, и, в надежде восстановить свою жизнь, переезжает в маленький городок Сисайд, штат Орегон.

В первый же вечер она встречает городского отшельника Тео. Замкнутому, настороженному и таинственно молчаливому из-за аварии, которая оставила отпечаток на его жизнь, Тео понадобилось мгновение, чтобы показать необъяснимую неприязнь к Меган. Но когда их пути пересекаются снова и снова, Меган убеждается, что Тео – нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Когда она обнаруживает причину его молчания, кошмаров и особенно явной неприязни, Меган открывает нечто более удивительное.

Есть ли второй шанс для любви или разбитое сердце – самый жестокий обманщик?

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ЭПИЛОГ

ГЛАВА 1

– Вы верите в реинкарнацию?

– Меган, мы уже это уже проходили.

– И Вы никогда не давали мне прямого ответа. Ничего не произойдет, если Вы просто скажете.

– Важно, лишь во что ты веришь и почему.

Я сижу на неудобном кожаном диване, на котором лежала каждый четверг по пятьдесят минут в течение последних двух лет, и смотрю на доктора Сингера. Он достаточно красив и похож на инженера пятидесятых в классической белой рубашке на пуговицах, очках с роговой оправой и своими короткими серебряными волосами. Через десять минут после нашего знакомства я поняла, что доктору можно доверять, но что буду лгать ему, как и любому другому психотерапевту, которого посещала ранее.

Правда слишком болезненна, чтобы произносить ее вслух. Некоторых демонов стоит навечно оставить гнить в темноте.

– Это наш последний сеанс, доктор Сингер. Значит, Ваш последний шанс помочь мне.

Хотя он обучен сохранять нейтральное выражение лица, он заметно вздрагивает.

– Ты чувствуешь, что я не помог тебе, Меган?

Конечно, нет. Но это не его вина, что мои осколки невозможно собрать и склеить, поэтому я улыбаюсь и решаю сказать что-то приятное.

– Вы лучший терапевт, который у меня был.

Доктор изучает меня. Сквозь очки видно его глаза цвета старой джинсовой ткани, потускневшей от стирки с кислотой печальных историй. Слишком много ядовитых секретов выбелили ее основу.

– По прибытии в штат Орегон ты позвонишь доктору Андерсу?

– Да, – лгу. – Как только устроюсь.

– Очень на это надеюсь. Он действительно хороший человек и психиатр с высокой квалификацией.

– Вы тоже высококвалифицированный специалист. Посмотрите, к чему это нас привело.

Мы смотрим друг на друга, пока часы тихо тикают на стене. Где-то снаружи лает собака. Все это звуки невыносимого одиночества.

– Ты умная женщина, Меган и знаешь, что психотерапия не будет работать, если ты этого не хочешь.

– Последние два года я посещаю Вас регулярно. Так что я хочу этого.

– Здесь было твое тело, но разум где-то витал. Ты никогда не была полностью открытой и честной. Скажешь, что я не прав?

Я поднимаю сумочку с пола, перекидываю ее через плечо и встаю, готовая покончить со всем этим. Меня ждет фургон, новая жизнь и тысяча мечтаний, похороненных посреди пустыни.

– Давайте заключим сделку. Скажите, верите ли Вы в реинкарнацию, а я честно отвечу. На любой вопрос, только правду.

Доктор Сингер поднимается, напрягая все свои неуклюжие конечности, и выходит из-за стола. Он останавливается передо мной и упирает руки в бедра.

– Отлично. Думаю, лучше поздно, чем никогда, – он задумывается на мгновение, затем говорит: – Нет, я не верю в перерождение душ. Или загробную жизнь. И думаю, что в этом есть свои плюсы, поэтому важно жить полной жизнью. Противостоять нашим проблемам. Работать над ними, чтобы, в конечном счете, стать свободными и наслаждаться отведенным нам временем.

Не удивившись его ответом, я киваю.

– Окей. Спасибо.

В нетипичном для него жесте Доктор Сингер кладет руки мне на плечи, демонстрируя свою симпатию. Заглядывает в лицо и мягко добавляет:

– Теперь вот мой вопрос: почему ты не позволяешь себе помочь?

Он выглядит серьезным. Я тронута его очевидной искренностью, тем, как сильно доктор хотел вырвать меня из ямы отчаяния. По доброте душевной этот мужчина думает, что все проблемы могут быть решены, если просто поболтать о них.

– Потому что, как бы Вы ни хотели, доктор Сингер, Вы не сможете помочь тому, кто уже мертв.

Я похлопываю его по руке, сожалея о том ужасе, который вызвала, затем поворачиваюсь и выхожу за дверь.

* * *

Если ехать прямо, то дорога от Феникса до Сисайда занимает двадцать два часа. Но я принимаю решение остановиться на ночь в городке с одним светофором. В арендованной комнате в дешевом мотеле заваливаюсь на кровать поверх покрывала прямо в одежде. Смотрю в потолок, пока не светлеет. В небольшой закусочной при мотеле выпиваю три чашки отвратительного кофе и снова отправляюсь в путь.

Трасса I-5 в Калифорнии – сплошной длинный, скучный участок шоссе, переполненный фурами. Я слушаю блюз-станцию, пока разрастающийся город сменяется полями миндальных деревьев и коровьими пастбищами. Холмы центральных долин усеяны стройными силуэтами дубов, а высокие травы сожжены палящим летним солнцем. Поворачиваю налево, чтобы проехать через Портленд. К этому моменту остается полтора часа до места назначения. Я устала и проголодалась, добираясь до Сисайда, но как не странно, испытываю облегчение.

Еще один день в Фениксе, возможно, довел бы меня до грани, около которой я так долго ходила.

Агент по недвижимости уже прислал мне ключ от дома, но решаю остановиться и что-нибудь поесть, прежде чем идти туда. Захожу в еще одну забегаловку, забитую парочками седых стариков и одиноким мужчиной, который смотрит в окно на покрапывающий вечерний дождь.

С легкостью можно определить насколько он внушительный, даже не смотря на то, что он сидит. Широкие плечи натягивают швы черного плаща. Руки оборачивают кружку, которая кажется карликовой. Похоже, ему пришлось постараться, чтобы усесться в кабинке.

Однако мужчина выделяется не только своими габаритами. От него исходят угрожающие вибрации: то, как он горбится, то, как капюшон плаща отбрасывает темные тени на его лицо. Будто он не хочет, чтобы кто-то на него смотрел.

Как будто скрывается.

– Что я могу тебе предложить, дорогая?

Официантка, стоящая за стойкой, держит графин кофе. Ей чуть больше шестидесяти, она пухлая и краснощекая, и улыбается, как будто мы старые друзья. Я сажусь на один из стульев, положив сумку на деревянную панель.

– Мне немного кофе, пожалуйста. И денверский омлет с беконом. Бекон отдельно.

Если женщина и посчитала странным, что я хочу яйца на ужин, то не подала виду. Просто кивает и наливает мне кружку кофе, и, бросив, что скоро вернется, уходит.

Когда она направляется на кухню, я поворачиваюсь к окну и попиваю свой напиток. У меня не было возможности рассмотреть город во время поездки из-за темноты, но я долго изучала информацию.

Сисайд, штат Орегон – небольшой курортный городок с пляжем, известным своими местами для серфинга, а также набережной двадцатых годов с аркадой и старинной каруселью. Население немногим больше шести тысяч человек, что далеко от полутора миллионов, которые толпились в Фениксе. Воздух здесь тоже другой, более свежий и бодрящий, наполненный ароматом соли и сосны вместо смога и камня, испеченного безжалостным солнцем пустыни.

Надеюсь, здесь все будет по-другому. Надеюсь, у меня получится оставить свои кошмары позади.

Погрузившись в мысли о предстоящей работе в доме, я наслаждаюсь кофе и подслушиваю разговоры, стараясь не задаваться вопросом, что Касс сказал бы об этом месте. Как бы он ерзал на стуле от возбуждения.

Прошло несколько минут, прежде чем я поняла, что испытываю дискомфорт.

Удивившись интенсивности ощущений, я осматриваюсь. Никто из посетителей не смотрит в мою сторону. Музыка веселая, интерьер закусочной чистый и яркий, все кажется вполне нормальным. Даже скучным.

Тогда почему по затылку бегут мурашки?

Оглянувшись через плечо, я выясняю причину. Мужчина в дождевике смотрит на меня. Нет, не смотрит. Таращится. Враждебно и с полным отвращением, как будто я его чем-то глубоко оскорбила.

Холодные, жесткие и абсолютно черные глаза напоминают обсидиан.

Я поднимаю брови и пялюсь в ответ, потому что у меня нет времени для мудаков с проблемами.

– Вот, держи, дорогая, – милая официантка ставит тарелку передо мной. В ней, увенчанная горой хашбраунов, огромная порция омлета, которой можно накормить семью из четырех человек.

– Вот это да! Это очень много еды.

Она смеется, ее живот дрожит.

– Стоило предупредить тебя о размерах порций. Кэл, мой муж и повар, любит, когда посетители уходят с чувством, что не зря потратили свои деньги.

– Передайте Кэлу, что он может поднять цену этого омлета на десять долларов. Я все равно буду чувствовать, что не зря потратила деньги, – тыкаю вилкой в огромный воздушный холмик. – Сколько яиц в этом блюде?

Она хихикает.

– Кто знает... Я бросила попытки заставить его придерживаться технологической карты много лет назад. Надеюсь, тебе понравится, дорогая.

– Уверена в этом, спасибо.

Мы обмениваемся улыбками, она подходит к прилавку, чтобы налить кому-то кофе, а я вонзаю вилку. Я не делаю из еды культ, поэтому через несколько минут расправляюсь с большей частью омлета и начинаю уминать гигантскую стопку картофельных оладий. Как только подношу вилку ко рту, странное чувство снова меня охватывает. Все крошечные волоски на моих руках встают дыбом, уши горят, как будто я засунула палец в розетку.

Я опускаю вилку, сжимаю зубы и оборачиваюсь через плечо.

Угрюмый мужчина в плаще смотрит на меня с выражением, будто собирается выскочить из кабинки и открыть по мне огонь.

Но он не знает, что я не из тех девушек, которые робеют при столкновении с неловкими или потенциально опасными ситуациями. Я девушка, которая обнажает зубы и рычит.

Поэтому встречаю его горящий взгляд с непоколебимостью.

– Какие-то проблемы?

Он сильнее сжимает чашку, пока костяшки пальцев не белеют. Сглатывает, мускулы челюсти напрягаются, но ничего не говорит.

– Как тебе омлет, дорогая?

Я продолжаю удерживать взгляд Мистера Угрюмый Плащ, прежде чем повернуться к официантке.

– Потрясающе. Теперь я могу не есть как минимум два дня. Хотя, забудем об этом. У Вас есть лимонный пирог?

Позади раздается шум от того крупного мужчины, который начинает эвакуацию из тесной кабинки. Слышится грохот и дребезжание, скрип резиновых подошв. Во всем этом чувствуется раздражение. Затем он пробирается мимо меня, протащив за собой дуновение ветерка и запах леса. Я слышу, как звенит колокольчик над входной дверью и громкое закрытие двери. Сила его удара отдается во всех окнах. Удивительно, что стекла не разбились.

Оглядываясь через плечо, официантка качает головой и вздыхает.

– Мужчина само очарование, – сухо замечаю я.

– Раньше он таким не был, – голос женщины звучит печально, что пробуждает мое любопытство.

– Вы знаете его?

Ее добрые зеленые глаза наполняются тоской.

– С самого его детства. Черт, все в этом городе с ним знакомы. Он прожил здесь всю свою жизнь. Капитан футбольной команды в старшей школе, король бала, обрученный с самой красивой девушкой в городе. Все его любили. Ходили даже разговоры о том, что он баллотируется на государственную должность, потому что в этих краях был безумно популярен. Но после аварии он изменился.

Холодная пелена страха окутывает меня при упоминании слова «авария». Мне приходится увлажнить губы, потому что во рту внезапно пересохло.

Официантка машет рукой перед лицом, словно рассеивает облако плохой энергии.

– Прости, Кэл запретил мне сплетничать. Сейчас принесу тебе пирог, – она быстро возвращается с ним и снова наполняет мою кружку кофе. – Приехала сюда в отпуск?

– Нет. Переезжаю.

– В самом деле? Это интересно! Такое случается редко. Большинство людей на побережье в это время года – туристы. Откуда ты родом?

– Феникс.

Она выглядит впечатленной.

– О, большой город. Я бы не смогла жить в таком, – она замечает обручальное кольцо на моем пальце и светлеет. – Приехала с мужем?

Это слово не так больно ранит, как прежде. Я отрастила защитный слой кожи на такие слова как «муж», «брак», «дети». «Любовь».

– Мой муж погиб несколько лет назад.

Официантка кладет руку на сердце.

– О, милая. Сочувствую.

Могу сказать, что она действительно растрогалась. Многие люди говорят такого рода слова рефлекторно, из вежливости, но ничего такого не имеют в виду, но эта дружелюбная официантка не одна из них.

– Спасибо.

– Так у тебя семья поблизости? Может, в Портленде?

– Нет.

– Значит, работа?

Ей интересно, почему я решила переехать сюда. Я говорю полуправду, приправленную веселой улыбкой.

– Можно сказать и так, хотя меня не ждет никакой работодатель. Скорее, я сама им буду, – когда она в замешательстве хмурит брови, я добавляю: – Я приобрела «Баттеркуп Инн».

Она издает возбужденный возглас, от которого головы всех посетителей оборачиваются к нам, после чего кричит через плечо в сторону кухни:

– Кэл! Эта милая девочка купила «Баттеркуп»!

В тридцать два я едва ли девочка. К тому же, я никогда не была маленькой: ни в росте, ни в личностном плане. Но официантка поворачивается ко мне, сияя, так что, кто я такая, чтобы портить ей радость этими надоедливыми деталями?

– Ну, это фантастические новости, дорогая! Я даже не знала, что он продан! Это место висело на рынке, сколько уже... Лет восемь!

– Десять, по словам агента по недвижимости.

– Сьюзи Мартин, – кивает официантка. – Прошу прощения, Сюзанна, – она закатывает глаза. – Трудно называть полным именем того, кого знали писающимся в штаны. Она сдерет с меня кожу, если узнает.

Когда она предупреждающе на меня смотрит, я делаю движение «застегиваю губы на молнию».

– Мой рот на замке.

– Кстати, меня зовут Джин. Джин Маккоркл. Добро пожаловать в Сисайд, – она протягивает руку.

– Меган Данн, – мы пожимаем руки, будто заключаем сделку.

Затем по лицу с веснушками Джин растягивается ироничная улыбка.

– Не хочу показаться занудой, дорогая, но я надеюсь, что у тебя глубокие карманы и имеется опыт в строительстве. В «Баттеркупе» беспорядок.

«Беспорядок» – это преуменьшение. Дому нужна новая крыша, сантехника, окна, очистка от плесени, озеленение, покрытие штукатуркой и покраска, новые полы и электромонтажные работы. В принципе, все. Это бывшая гостиница в викторианском стиле построена в конце 1900-х годов. Она была полна разных символов и причуд, пока не случился пожар на кухне. У прежнего владельца не было достаточного количества денег, чтобы отреставрировать здание, поэтому он выставил его на продажу. Так особняк и стоял, рассыпаясь от морского воздуха, десять лет.

– Да, там предстоит много работы, но я с нетерпением этого жду. Сюзанна дала имя лучшего подрядчика в районе. Наберу ему завтра, как только осмотрю место и пойму, что необходимо сделать первым делом. Надеюсь, у него будет время, чтобы подойти и предоставить смету. Мне не терпится приступить к работе.

Джин моргает.

– О, я уверена, что у него будет время. Хотя не думаю, что ты захочешь нанять его.

– О чем Вы?

Гул двигателя и визг шин заставляют меня оглянуться через плечо. На обочине через дорогу, в дождь, Мистер Угрюмый Плащ сидит на мотоцикле. Мужчина агрессивно дергает руль, как будто ждет сигнала для старта, чтобы тронуться. Затем срывается с ревом, разбрызгивая колесами воду. Капюшон плаща откидывается на плечи от силы ветра.

– Дело в том, что ты уже встретила лучшего подрядчика в районе, милая, и, судя по всему, он тебе не понравился, – заявляет Джин.

Когда я бросаю на нее вопросительный взгляд, она показывает подбородком на окна, звук ревущего двигателя исчезает вдалеке, пока его не поглощает дробь дождя.

Мое сердце замирает.

– Он строитель?

Она приподнимает плечо, извиняясь.

– Есть другие ребята, которые могут приехать из Портленда. Берут они намного дороже, и, честно говоря, работают не так хорошо, как Тео. Соглашусь, что он отталкивает, но если ты сможешь не обращать внимание на его молчаливость, то он действительно лучший.

Думаю, что скорчить гримасу было не вежливо. Но мое лицо регулярно выдает меня, показывая все эмоции живой мимикой, как сейчас.

– «Молчаливость»? Хотите сказать, что он немой?

– Тео не говорит.

– Он глухой?

– Нет.

– Значит, может говорить, но не хочет?

Джин вздыхает так, будто не хочет это обсуждать.

– Честно говоря, дорогая, я действительно не знаю в чем проблема. До несчастного случая он прекрасно говорил, но после аварии не произнес ни слова. Может, это физическое, может, психическое, кто знает? Все, в чем я уверена наверняка, это то, что Тео может слышать. Он понимает, что говорят люди, просто никогда не отвечает. Поэтому не жди болтовни, если наймешь его.

Становится все лучше и лучше.

– Как я должна общаться с ним, если он не хочет разговаривать?

– Скажи ему, что хочешь, и он это сделает. Если у него возникнут вопросы, Тео напишет на блокноте, который носит с собой.

Она сообщает все это, будто это абсолютно нормальный способ ведения бизнеса. Я отодвигаю тарелку, вытираю рот салфеткой и делаю еще глоток кофе.

– Спасибо, но думаю, что обращусь к парням в Портленде. Попрошу контакты у Сюзанны.

– Хорошо, дорогая. Делай, как знаешь. Хочешь что-нибудь еще или рассчитать тебя?

– Счет, пожалуйста.

Она уходит, оставляя меня задумчиво пялиться в дождливую ночь, думая о Мистере Угрюмом Плаще, бывшем местным чудо-мальчике, который замолчал и теперь сверкает на гостей закусочной глазами, похожими на отражение безлунной ночи на дне колодца.

Интересно, его сердце тоже полно призраков?

ГЛАВА 2

Рано утром грузовая кампания привезла мои вещи, и я весь день разбирала коробки и раскладывала все по своим местам. Этой ночью я опять мало спала, ворочаясь на надувном матрасе, который привезла с собой. Шум волн, разбивающихся о берег, не успокаивал, а я так на это надеялась...

Отель «Баттеркуп Инн» расположен на массивном песчаном холме у кромки океана. Каким бы ни был прежний цвет здания, сейчас оно темно-серое. Окна облицованы слоем соли, все пахнет морем и песком.

В воздухе витает запах плесени. Комитет по строительству не выявил токсичную черную плесень, которая могла спровоцировать болезнь. Большинство стен колонизированы пятнами пушистого зеленого паразита. А открыв дверь подвала, я сразу же ее захлопываю из-за сильного резкого запаха.

Вероятно, мне стоило последовать совету Сюзанны и снять дом, пока будут идти строительные работы. Но я никогда не умела следовать рекомендациям. И, несмотря на состояние ветхости, эта старая разваливающаяся гостиница ощущается моим домом.

Мы обе в запустении. Я и особняк можем составить друг другу компанию, пока приводим себя в надлежащий вид.

В гостинице шесть номеров и хозяйская комната с собственным балконом, которая расположена на верхнем этаже. К счастью, она находится в лучшем состоянии. Ее требуется только отмыть и немного подчистить столешницы в туалете, чтобы сделать пригодной для жизни. В ванной комнате установлена огромная фарфоровая ванна на ножках. Когда я поворачиваю кран, из него хлынула ржаво-коричневая вода. Просто чудо, что вода стала прозрачной через несколько минут. Я очень люблю нежиться в ванне, поэтому мне необходима чистая вода, так же как и воздух.

Я решаю оставить уборку на потом и созвониться с риелтором насчет подрядчиков. Сюзанна отвечает после первого гудка.

– Алло?

– Привет, Сюзанна, Это Меган Данн.

– Привет, Меган! Благополучно добралась?

– Да. Приехала вчера вечером.

– Как дорога?

Я вспоминаю заправочные станции и отвратительный кофе там, бесконечные часы, когда смотрела на скопления фур.

– Долгая.

– Да, получился чертовски длинный путь, раз ты столько добиралась. Но я рада, что ты преодолела его. Если все в порядке, я зайду попозже. У меня есть кое-что для тебя.

Ох, уж эти риэлторы и их подарочки на новоселье. Лучше бы она купила мне что-нибудь нужное. Покупка гостиницы не была дешевой, учитывая все необходимые ремонтные работы. Хотя, я считаю, что сделка отличная, так как «Баттеркуп» с двумя акрами пляжа того стоят.

– Конечно, я буду здесь. Приходи в любое время. Я звоню, чтобы узнать номера других подрядчиков в Портленде, о которых ты упоминала. Дашь мне их по приходу?

Небольшая пауза.

– Тео занят?

– Не знаю. Я с ним не общалась.

– Почему?

– Я останавливалась перекусить в закусочной Кэла по дороге. Он был там, высасывая все счастье из Вселенной, словно черная дыра. Не зависимо от того, насколько этот парень хороший подрядчик, у меня аллергия на придурков.

Тон Сюзанны становится оборонительным.

– Он не придурок. Просто... Через многое прошел.

Почему, когда женщина проходит через многое, от нее ждут, что она будет справляться с навалившимся фальшиво улыбаясь и держа спину прямо, но когда беда сваливается на мужчину, то он получает лицензию на бурю эмоций, словно большой ребенок, бросающийся в истерику?

– Все через многое прошли, – парирую Сюзанне бесцветным голосом. – Дожив до тридцати, у многих достаточно эмоциональных шрамов, чтобы поддерживать доход психотерапевта всю оставшуюся жизнь. Это не повод ходить и пялиться на незнакомцев, как будто хочешь отрубить им головы.

– Тео пялился на тебя? – ее голос звучит удивленно.

– Скажем так, если бы у него была бензопила, то нескольких частей тела я бы не досчиталась.

– Ты, должно быть, неправильно все поняла. У Тео сложный характер и он не всегда дружелюбен. Но я никогда не слышала, чтобы его характеризовали как вопиющего мудака. Тео очень надежен, когда берется за дело. Он всегда контролирует все от начала до конца, он заслуживает доверия. Я рекомендую его всем своим клиентам и никогда не получала жалоб.

– Отлично, значит, дело во мне. Еще одна причина не звонить ему. Увидимся позже, хорошо?

Я вешаю трубку, прежде чем Сюзанна ответит. Уверена, что она продолжит оправдывать Мистера Угрюмый Плащ, а выслушивая ее, я буду только сильнее раздражаться.

Я не из тех женщин, которые считают грубость очаровательной. Вся эта альфа-хрень из любовных романов дала дамочкам неправильное представление о плохих манерах, сделав их привлекательными. И еще я ненавижу трепаться по телефону, о чем забыла, пока не оказалась на середине разговора, задаваясь вопросом, почему просто не отправила сообщение.

Я возвращаюсь к уборке и наведению порядка, к опустошению ящиков и попытке уменьшить гору работы, которая ждет меня впереди. К моменту, когда я слышу голос Сюзанны, зовущий меня по имени, на часах шесть вечера и солнце уже опускается над океаном.

Захватывающее зрелище. Я стою посреди спальни и смотрю на море, практически ослепленная огромным оранжевым шаром и его сверкающим отражением на воде. Это стоит тех денег, которые я отдала за дом, даже если никогда ничего не переделаю. Родившаяся и выросшая в Фениксе, я никогда не видела заката над океаном. Это кажется таинственным.

Кассу это бы понравилось.

– Меган? Ты тут?

Я подхожу к стеклянным дверям, ведущим на балкон, открываю их и выглядываю во двор. Внизу, на кирпичной дорожке стоит Сюзанна, ее шея вытянута, а рука прикрывает глаза, ослепленные солнцем. Порывы ветра раздувают темные волосы по всему лицу.

– О, привет! – она машет. – Твой дверной звонок не работает!

– Сейчас спущусь.

Я иду вниз по лестнице и захожу во внутренний дворик. Он огромный, на всю ширину дома с прекрасным видом на пляж. С одной стороны есть место для костра, окруженное огромными камнями и полудюжиной старых садовых стульев. Они выглядят ужасно трухлявыми, что волей-неволей задаешься вопросом, как они еще не рассыпались.

Открываю французские двери и приглашаю Сюзанну внутрь.

– Проходи.

Сюзанна пробирается через патио, стараясь не подвернуть лодыжку на неровных кирпичах. Почему она напялила высокие каблуки, короткую юбку и блузку, расстегнутую почти до пупка, чтобы навестить меня, – вопрос, на который я не уверена, что хочу получить ответ.

Касс дразнил меня, что я магнит для лесбиянок. На меня часто западали женщины. Я отвечала, что это потому, что у них хороший вкус. Затем муж интересовался, могу ли я найти лесбиянку, которой он тоже бы пришелся по вкусу. После этого уже я интересовалась, как лучше избавиться от мертвого тела.

Позже жизнь показала, что лучший способ – кремация.

Список вещей, о которых я больше никогда не буду шутить, почти такой же длинный, как след слез, который я оставила позади.

– Становится ветрено! Ощущается конец лета! – Сюзанна врывается в комнату с порывом холодного воздуха, отбрасывая волосы с глаз и смеясь. Она примерно моего возраста и довольно-таки привлекательна. Одна из тех женщин, которые оставляют шлейф духов после себя. Я закрываю за ней дверь и жестом указываю на ее сумку с продуктами в руках.

– Помощь нужна?

– Она не тяжелая. Всего лишь бутылка вина, и кое-что специально для тебя, – девушка осматривает пустую гостиную. – Неужели грузчики еще не добрались?

– Они привезли все сегодня утром, но, как видишь, я приехала налегке. В основном собрала только одежду, книги и кое-какие вещи для спальни.

Я чувствую себя вынужденной объясниться из-за ее смущенного вида.

– Вещи из Феникса выглядели слишком по юго-западному, практически вся мебель сделана из кожи. Сюда это не подойдет. Я планирую нанять дизайнера интерьера, чтобы создать современную викторианскую атмосферу. Хочу сохранить прохладность той эпохи, но обновив ее модерными штрихами.

Сюзанна впечатлена.

– Звучит потрясающе, Меган. Если нужны рекомендации, то у меня есть парочка знакомых дизайнеров.

– Да, это было бы здорово! Почему бы нам не пройти на кухню? Там хотя бы есть плоская поверхность.

Показываю дорогу Сюзанне под цокот ее каблуков по деревянному полу.

Дом построен вокруг центральной ротонды, которая возвышается на два этажа и подчеркивает сложную изогнутую лестницу. Мы проходим мимо пустой гостиной, музыкальной комнаты, зала и гостевых спален и добираемся до кухни. Как и остальная часть дома, она большая и просторная. Но здесь все окна заколочены и покрыты брезентом для защиты от повреждений. Следы пожара до сих пор заметны: сажа цепляется за потолок, отметины от огня портят черно-белый клетчатый пол.

– О Господи! – восклицает Сюзанна, исследуя повреждения. – Уборщики должны были прибыть до твоего приезда!

– Кто-то, должно быть, все-таки заходил, потому что полы подметены, а пыль с перил стерта. И паутины нигде нет.

Она резко вздрагивает, двигая плечами.

– Фу, не говори мне о паутине. Боюсь пауков до смерти.

Это вызывает улыбку, раньше я тоже боялась пауков, до появления более серьезных проблем. Посттравматический стресс, как правило, вытесняет такие вещи, как арахнофобия.

– Обещаю, что убью всех, кто прыгнет на тебя.

Осторожно оглядываясь в поиске готовящихся к прыжку тварей. Сюзанна направляется к большому мраморному островку в центре кухни. Она кладет сумку, достает бутылку вина и откладывает ее в сторону, затем вытаскивает тарелку, покрытую алюминиевой фольгой.

– Я испекла тебе пирог. Твой любимый, как ты говорила.

Я тронута. Не могу поверить, что она это запомнила. Мы болтали об этом несколько месяцев назад во время одного из наших многочисленных телефонных разговоров до внесения депозита за дом.

– Это так мило! Я ожидала увидеть почти засушенное растение.

Она опирается рукой на бедро, демонстрируя дерзость и сарказм.

– Чтоб ты знала, я бы никогда не принесла увядающее растение. Я еще та модница. Обычно они идут в икебаны.

Мы разделяем улыбку, пока я не замечаю этикетку на вине, получая чуть ли не сердечный приступ.

– Сюзанна, это очень хорошая бутылка бургундского.

Она рада, что я узнала его. Ее улыбка расползается от уха до уха.

– Слава Богу, ты знаешь это вино, потому что мне пришлось тащиться в Портленд за чем-то стоящим. Когда я рассказала парню в винном, сколько ты заплатила за это место, он провел меня в подсобку, где за запертой дверью хранились самые лучшие бутылки.

Я поднимаю вино, проведя пальцем по этикетке «Шато Кортон Гранси». Мне приходится проморгаться, потому что вода начинает скапливаться в уголках глаз.

– Такое вино мы с мужем каждый год пили на нашу годовщину, – бормочу я, вспоминая Касса. – В наш медовый месяц мы отправились во Францию, где обнаружили старика на обочине проселочной дороги. Он упал с велосипеда и повредил колено, поэтому мы помогли ему добраться до дома. Им оказалось невероятное винодельческое поместье, принадлежащее старейшим виноделам в Бургундии более двухсот лет. Хозяин заставил нас остаться на ужин со своей семьей и угостил этим бургундским.

Мне пришлось остановиться из-за комка в горле.

Спустя пять лет это все еще происходит. Что-то напомнит мне о нем и я внезапно слышу его смех, чувствую его руки, ощущаю аромат его любимого мыла, запах его кожи после душа. Создается впечатление, что прошло не так уж много времени. Нож снова вонзается в грудь. Сердце снова истекает кровью.

Я умирала тысячу раз со дня смерти Касса. Люди говорят, что время лечит, но это неправда. Горе – хроническое заболевание. Боль продолжается.

– Уф, я не хотела, чтобы так вышло... – Сюзанна уверена, что совершила ужасную ошибку.

– Нет, это потрясающе, – я встречаюсь с ней взглядом. – Спасибо тебе. Большое. Это особенный подарок, как и твой пирог. Теперь меня ждет замечательный ужин.

Это была попытка казаться беззаботной. Но, похоже, Сюзанна в ужасе от мысли, что я буду есть пирог и пить вино в одиночестве во вторую ночь в городе. Она хватает меня за руку.

– Пошли со мной сегодня вечером? У моих друзей коктейльная вечеринка в честь последнего дня лета. Сначала я заскочила к тебе, прежде чем отправиться туда.