Текст книги "Парадокс Анны (СИ)"

Автор книги: Джей Марта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Annotation

Во время медового месяца пропадает новобрачная. Но вопрос "Куда же делась Анна?" очень быстро сменяется другим: "Да что вообще здесь происходит!?"

Следователя не удивить аномалией. Он невозмутимо подозревает всех. А вот молодой муж Анны и ее неожиданный тайный поклонник в недоумении разбираются в правилах этого мира и собирают конспирологические теории.

Монстры, инопланетяне, рептилоиды, сектанты, призраки…. все смешалось в деле Анны.

Парадокс Анны

Убежавшая

Дольменовая королева

Безупречный Матвей

Чет на уровне альфа-самца

Чет. Вглубь загадки

В поисках Булыжечника

Влад и уездное следствие

Чужие костры

Белые люди

Влад, Орельев и карта Козы

Влад. Гоу-гоу

Чет, девушки и Рудокоп

Горный монстр

Что видела молния

По следам Булыжечника

Настя. Падение Красного Рудокопа

Влад и Легенда о восьми сестрах

Хозяйка Монстра

Настя и Дина. Лабиринты Города

Маргарита

Влад, Матвей и секта

Влад. Правосудие на дом

Чет. Токсикоз

Утро на развалинах

Ловушка Авроры

Лиза

В телеге дяди Жени

Тридорожный бар

Настя претендует неизвестно на что

Влад и Рита, которая берется за дело

Дорога в Город

Случай в охотничьем домике

Вернуться к Авроре

Чет и проезжая красотка

Чет спасает мир

Найти выход

А где шкатулка?

Чет и девушки

Парадокс Анны

Убежавшая

Короткое красное платье Анны, мелькание которого Влад уже некоторое время наблюдал впереди, по мере сгущения сумерек становилось все более невидимым. Невидимыми становились и тропинка, и горы вокруг. Темно-русые волосы Анны стали невидимыми уже давно. Теперь Влад следовал за белыми руками и ногами Анны, мелькающими вдали.

«Чего ради я вообще за ней увязался?» – очередной раз вопросил себя Влад, очередной раз пребольно споткнувшись на невидимом в темноте камне, и остановился. Пожалуй, хватит. Пусть хоть свергнется там в пропасть, стерва. Хотела бы самоубиться – полно было возможностей. Там, на повороте вокруг Первого Пальца, и потом еще пару раз было около обрыва. Руки-ноги Анны скрылись за очередным поворотом.

Влад постоял немного и все-таки развернулся в сторону дома. Завтра наверняка увидит ее в поселке. Она еще и прощения просить будет.

И в этот момент в скалу, под которой он стоял, ударила первая молния.

По крайней мере, потом, когда он уже давал показания у следователя, ему вспоминалось, что именно в этот момент.

Вспышка ослепила его. Вслед за ней в воздухе раздался легкий треск, а затем где-то впереди и сверху – нарастающий шорох, постепенно превращающийся в грохот катящихся булыжников. В небе тоже загрохотало. Гром.

Влад со всей возможной скоростью постарался отбежать от скалы подальше, в траву. Вспышка новой молнии озарила небо. За ней еще одна, и еще. Гром, в порядке аудиоподдержки, гремел снова и снова. В свете молний было хорошо видно новую осыпь, переГородившую тропинку, и стоящий над ней столб пыли высотой с полгоры. Пыль быстро распространялась и уже лезла и ему в ноздри.

Успей Влад пройти по тропинке чуть дальше, и попытки куда-то там отбежать ни к чему не привели бы.

Следя за руками-ногами Анны, он и не заметил, что все сгущающаяся чернота перевела сумерки не только в ночь, но и в грозу.

Очередной, совсем близкий, раскат грома оглушил. Молнии то были видны яркими белыми линиями на черном фоне ночного грозового неба, то делали на секунду небо белым. Почти родные днем, вершины Белой и Медной на секунду проявлялись грозными угрожающими силуэтами и вновь исчезали.

«Анна!» – вдруг щелкнуло в мозгу. К черту ссору, ей надо помочь выбраться отсюда. Сейчас еще и ливанет, и навернуться на мокрых камнях и глине можно так, что…

Влад бросился по тропинке вперед, к завалу, к повороту, за которым исчезла Анна.

– Сколько времени у вас заняло преодоление завала? – прервал его воспоминания Орельев.

– Не знаю, – сказал Влад. – Я тогда не очень следил за временем. Не уверен даже, что вообще адекватно осознавал, что делаю.

Даже сейчас, днем, в кабинете следователя, при воспоминании о тех минутах он внутренне передернулся.

– Предположим, минут пятнадцать?

– Наверное. Нет, думаю, меньше. Я ведь просто обежал его. Закрыл футболкой лицо, чтобы не задохнуться в пыли, поспотыкался немного на камнях…

– Дождя еще не было?

– Нет, он начался позже.

Он добежал до поворота довольно быстро. Анны за поворотом не было. Яркие вспышки освещали открывающуюся за поворотом долину межгорья. Анна называла ее кальдерой, кратером потухшего вулкана. Кажется, место было одно из ее любимых. Влад тоже считал это ближнее к поселку межгорье одним из самых спокойных и блаГородно-красивых в ближайших горах.

Сейчас кальдера была пуста и наполнена молниями. Зарницы освещали ее ежесекундно. Все вокруг грохотало. Силуэта девушки нигде не было видно.

С поворота шла тропинка вниз, но Влад остановился – с этого места почти вся кальдера просматривалась, как на ладони. Пробежать ее всю Анна за это время не успела бы – потребовался бы час, минимум… Анны не было. Впрочем, она могла быть за каким-то кустом, валуном, прижавшись к скале… Да где угодно… Где там надо прятаться от молний? Уж точно ведь не посередине свободного пространства? Да, ее не было на отлично видимой тропинке, но… Она могла быть где-то рядом. Да даже и на тропинке она все же могла быть – не такой уж он и глазастый, чтобы разглядеть при свете молний все и вся, и даже под кустами.

Влад поспешил вниз. И тут увидел шаровую молнию.

– Светящийся шар, – поправил его следователь Орельев.

Влад уже не раз пожалел, что вообще упомянул об этом шаре – это здорово сбило Орельева с разумного пути расследования преступления, и слово «аномалия» теперь звучало от него все чаще.

– Да, выглядело это, как светящийся шар.

В первый раз он и назвал его светящимся шаром. Именно Орельев сказал, что это – шаровая молния. Теперь же зачем-то сам начал называть его шаром.

– Какого размера?

– С двух-трех человек, я думаю, в диаметре.

Шар был размером с двух-трех человек, и висел примерно на равном расстоянии между тропой и ручьем, что пробегал по центру кальдеры, ближе к Владу, чем к центру и, тем более, противоположному из нее выходу. «Да не… Китайские НЛО? Здесь? Да и вообще не похоже. У тех, как пишут, что-то висит и болтается, лезут провода во все стороны, как, говорят, лезли раньше нитки из китайских пуховиков», – мелькнула дурацкая мысль. Рука дернулась было за телефоном, но тут же и остановилась. Фотографии, говорят, все равно не получаются.

Объект между тем висел. Влад – стоял. Так продолжалось некоторое время.

Он уже говорил об этом Орельеву, они даже вместе нашли то место, где висел шар, и найти его было не трудно – там остался круг травы, не выжженной, как можно было бы предположить, а, наоборот, более высокой, яркой и зеленой. Там же, рядом, они нашли и козу. Зачем, спрашивается, спрашивать еще раз?

Впрочем, весь этот допрос был о спрашивании еще раз. Орельев сказал, что надеется найти упущенные моменты, но Владу все больше казалось, что он проверяет его, Влада, на честность и адекватность.

Светящийся шар висел над кальдерой. Зарницы освещали небо. И где-то здесь, неизвестно где, была Анна. Плюнув на опасность быть замеченным, Влад попробовал кричать, но грохот грома то и дело заглушал его крики, заглушил бы, вероятно, и возможный ответ Анны. Во всяком случае, ответа он не услышал.

И он побежал по тропе.

– То есть, не смотря на то, что Вы осознавали опасность быть убитым молнией на открытом пространстве, Вы побежали по тропе?

– Я надеялся найти какой-то след, место, где Анна покинула тропу. Примятую траву, что-то в этом роде. К тому же, двигаться вдоль скалы невозможно, там колючки. Впрочем, не уверен, что я на тот момент что-то адекватно осознавал и анализировал. Я просто побежал по тропе.

Он бежал по тропе, крича Анну, эту полоумную истеричку, убежавшую ночью в горы, и ища, где она, возможно, могла сойти с тропы. Но он не мог толком сосредоточиться на этом, потому что шар все еще висел, и взгляд его, то и дело, прилипал к нему. Шар завораживал. Да, честно говоря, все это зрелище завораживало.

– Вам не было страшно? – поинтересовался Орельев.

Он что, на приеме у психиатра? Разумеется, ему было страшно. Возможно, именно то, что он должен был что-то делать, и спасало его от страха.

– Я тогда не думал об этом, – ответил он.

Между тем, ни Анны, ни следов Анны не было. Рядом же с шаром появился еще один, точно такой же.

– Как он появился?

– Я не знаю. Я просто вдруг увидел, что их стало два.

– И что они делали?

– Ничего, просто висели.

– А что делали вы?

– Продолжал бежать. Делать, что делал раньше.

– Вы не устали, не начали задыхаться?

Влад задумался. А ведь, и правда, не начал.

Он продолжал бежать по тропинке, звать Анну и выглядывать по сторонам ее саму или следы, где она могла сойти с тропы – смятую траву, грязный след на камне – что-то в этом роде. Что делал, как теперь стоило признать, не слишком хорошо. Хорошо он только кричал. И, в результате, ему откликнулись. Но не Анна.

– Вы сразу поняли, что это Чет? – спросил Орельев. Вот достала его манера «Выкать». Ведь нормально же общались там, на месте преступления. На «ты». Как нормальные мужики одного возраста на таком деле.

– Не уверен. Думаю, да. А кто еще? Он преследовал ее с того момента, как приехал!

– А раньше, в Москве, он тоже преследовал ее?

– Не знаю. Там я этого не замечал.

– А Анна? Она не упоминала что-нибудь в этом роде?

– Не слышал. Не уверен, что она вообще знала его в Москве.

– Может, она говорила о ком-то, кто преследовал ее? Может, вообще о чем-то, что показалось ей странным?

– Не знаю. Может быть. Но я не запомнил.

– Ладно, вернемся к тому дню. Вы услышали чей-то голос, предположительно, Чета.

Влад только пожал плечом. Ладно, пусть будет так.

– Вы ответили?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю.

Он услышал чей-то голос, примерно оттуда, где висели шары. Голос был мужской, в этом он был уверен точно. И знакомый. Слов было не разобрать, а интонация была зовущая. Идти в сторону шаров было трындец, как страшно, но он пошел.

Он больше не бежал. Он шел, аккуратно раздвигая траву, шел очень медленно. Голос звал. И теперь он звал его по имени. Внезапно Влад узнал его – Чет! Голос Анниного неожиданного ухажера! Но почему он здесь? Влад сделал еще несколько шагов. Шары висели и светились жутким светом, в котором все казалось белым: трава, деревья, горы… Честно говоря, Влад готов был в любой момент, при малейшем движении шаров, что-то сделать – вот только он не знал, что. Упасть в траву и прикинуться мертвым. Или бежать назад, прочь из кальдеры, до самого поселка.

Но он шел. Зарницы и молнии сияли, но теперь были менее заметны – шары светились, освещая всю кальдеру холодным белым светом, наподобие ярчайшей люстры, и перепады света были почти незаметны. И чем ближе Влад подходил к ним, тем больше они сами растворялись в этом ненормальном, аномальном свете.

Голос позвал еще раз. Грома же больше не было – только полная тишина и этот голос…

Влад сделал еще несколько шагов и остановился. Ноги просто отказывались туда идти. Развернуться? Этого он тоже не мог себе позволить. Голос больше не звал.

«Если позовет еще раз – пойду. Если не позовет – пойду домой», – малодушно решил Влад. Чем поможет Анне его смерть в жаре шаровой молнии или похищение инопланетянами, если она, возможно, просто сидит где-то за камнем, а когда все закончится, спокойно пойдет домой? Как ни странно, подумав это, Влад стал чувствовать себя спокойнее – привычный цинично-логичный образ мыслей вернулся к нему. Да и стоит ли так уж переживать из-за стервы, от которой все, что хотел, он все равно уже получил?

– Что же дальше? – прервал его молчаливые воспоминания Орельев. Должно быть, задумался Влад надолго.

– Шары исчезли.

– Как они исчезли? Улетели? Растаяли? Взорвались?

– Нет, они…просто погасли. Будто кто-то вдруг выключил в комнате свет, и лампочка больше не видна.

– Пользуясь Вашей аналогией, можно предположить, что объекты остались на месте, выключив лишь свет.

Ну вот, теперь Орельев – не психиатр, а просто уфолог какой-то. Неужто нельзя хоть немного побыть нормальным следователем?

– Не знаю, но зарницы все еще сияли, и ничего на месте шаров не было видно.

– Хорошо. А голос? Вы его больше не слышали?

– Нет. Но теперь я пошел туда, где его слышал. И нашел эту козу.

– А Анну? Вы продолжали ее звать?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Мне тогда показалось, что я просто схожу с ума.

Он тогда достал телефон и принялся фотографировать, как сумасшедший – эту мертвую козу с этим выжженным знаком на ее боку, горы, небо, грозу, все вокруг. Вспомнив внезапно все, что он знал об НЛО, он подумал, что фотки или не получатся, или, возможно, на них будет видно то, что он не видит простым глазом. Он, как сумасшедший, фоткал, снимал видео, пытался понять, что может значить этот знак… Должно быть, ему просто нужно было что-то делать. А потом он просто развернулся и пошел домой. Ливень застал его уже после выхода из кальдеры, за вторым пальцем.

Фотки, кстати, все отлично получилось. И ничего противоестественного на них не было. Если не считать противоестественным этот знак на мертвой козе. Который они вполне могли наблюдать и без фоток, разглядывать и изучать сколько угодно – коза теперь занимала весь служебный холодильник в кабинетике Орельева, и служила вещественным доказательством. Влад, впрочем, подозревал, что долго она не пролежит – будет или съедена, или выброшена, дабы освободить место Орельевским бутербродам и йогуртам.

– Так почему, все же, ты просто не позвонил ей, если у тебя был телефон? – Орельев внезапно перешел на «ты».

– Я звонил. Там не было связи.

– Мы проверили. С твоего телефона не было исходящих в это время.

– В той стороне всегда нет связи. К тому же она, кажется, не взяла телефон. Выбежала из дома вообще без ничего.

Орельев встал.

– Этого Вы в прошлый раз не говорили. В таком случае, мы пойдем прямо сейчас к вам домой, и я заберу ее телефон. Там может быть много ценной информации. Да, пожалуй, я возьму и ноутбук, и… и посмотрим, что еще.

– В ноутбуке может быть что-то конфиденциальное. Эти их исследования, они же все под грифом…, а впрочем, пофиг, – Влад тоже встал.

– Все, что под грифом, не должно выноситься домой, – сказал Орельев. – Руководство лаборатории не обращалось, чтобы забрать ноутбук? Нет? С тех пор, как она пропала, прошло несколько дней, и если бы они хотели сберечь свои секреты, они бы давно уже это сделали.

Орельев записывает показания Влада.

И вот что у него получается:

Анна убегает от Влада.

Дольменовая королева

Следователь был примерно его возраста. Может на пару лет постарше. Ну, двадцать пять, максимум!

Зачем он его вызвал, было примерно понятно. Чет уже имел неформальный разговор с Антоном Орельевым три дня назад. Есть же, видимо, время, которое должно по закону пройти до начала расследования преступления с ненайденным телом? Теперь же прошло уже более трех дней с того момента, как Анна пропала, и следствие можно было начинать, хоть тело до сих пор и не было найдено.

Сегодняшняя встреча была их первой официальной.

– А я думал, нет тела – нет дела, – как бы легкомысленно заметил Чет, чтобы разрядить обстановку. Ну и еще, чтобы узнать, не нашли ли тело.

– Только не в том случае, когда наверху есть люди, которым есть до этого дело, – заметил Орельев.

Да, так себе тема для легкомыслия. Да и обстановка не слишком-то разрядилась.

Орельев не стал второй раз спрашивать о том, что Чет делал в тот день. Хотя мог бы – хорошенько подумав, Чет теперь мог это сформулировать понятно даже человеку, весьма далекому от науки.

– Когда и как вы познакомились с Анной? – спросил Орельев.

Когда и как…

Она стояла на сцене, тоненькая хрупкая девушка с русыми волосами. Ее стройность выглядела даже чуть-чуть болезненно на фоне ее вполне пухленьких и круглощеких подружек.

Она читала стихи. Плохие стихи явно собственного сочинения. Чет тогда даже не знал еще, как ее зовут – тупо прослушал объявление следующей конкурсантки.

«Дольмены, гроты и менгиры…» – пытаясь читать «с выражением», она чуть ли не завывала.

Ничего нового, все девчонки немного повернуты на мистике. В этой же… Да, в этой, определенно, что-то было. Ее стихи, хоть и не в рифму, обладали неким ритмом. Хоть и сбивающимся, но почему-то странным образом отзывающимся в нем. В текст он не вслушивался. С первой строчки понял, что ерунда, образы, понятные только их создателю.

– Дольмены… – чуть ли не выкрикнула Анна со сцены.

Дольмены? Чушь какая-то. Подожди-ка. Дольмены? Доль. Мен. Дольмен. До-ль-мены.

Он, повторяя про себя на разные лады слово «Дольмены», выкарабкался из рядов, выбрался из зала и побежал к себе.

В тот день его работа, наконец, вышла из ступора. Работа, которая стояла уже целую неделю. Да нет, несколько недель. Благодаря чему он, собственно, и оказался на этом дурацком конкурсе. Надо же, конкурс талантов. Талантов показывать груди и попки? Конкурс гораздо честнее было бы назвать конкурсом красоты – хотя бы потому уже, что проводился он только среди девушек.

Дольмены. В его работе не было ничего о дольменах, но каким-то образом это странное слово привело его мысли в порядок. Должно быть, потому, что когда-то, узнав о таинственных якобы преломлениях магнитных полей и прочих псевдонаучных слухах, связанных с дольменами, он довольно долго рассуждал об этом, и сейчас его те, давние рассуждения вдруг легко и приятно притянулись к его сегодняшней работе, дав ей недостающее звено.

Логика рождала логику, формула рождала формулу. А дольмены… Дольмены, похоже, родили все это. То есть, нет, дольмены должны рожать дольмены. А если дольмены рожают формулы, то тут или межвидовые связи, или он, Чет, просто переработал.

Доведя очередную сложную формулу до конца, он с выдохом остановился и сам не поверил тому, что сделал. Это было похоже… Он еще раз пробежался глазами по написанному. Да, это было похоже на чертово открытие.

Но ведь следователю совершенно ни к чему знать всю эту историю о том, как он впервые увидел свою Дольменовую королеву? Он спрашивает, как они познакомились! Ну, если понимать вопрос буквально.

– Я познакомился с ней первого июля. Здесь, в поселке. Мы случайно встретились на тропинке, шли в одну сторону.

– Чет. Вы ведь знали ее и в Москве. Мы нашли ее телефон, – Орельев явно блефовал – даже если бы они нашли ее телефон, в нем не могло быть о нем, Чете, ни слова. – Расскажите мне все, что вы знаете об Анне. Если вы хоть немного заинтересованы в успехе следствия.

– Я видел Анну в Москве. Мы учились в одном институте. И я видел ее на конкурсе талантов. Она читала плохие стихи о Дольменах. Но познакомились мы только здесь. Так что, знаю я о ней не больше, чем говорят ее странички в соцсетях, Вы же видели ее странички? Универ, археология, пятый курс. Увлечения – раскопки и исследования в области, в которой я не разбираюсь. Обожает дольмены.

– Дольмены?

– Именно. Странно, правда?

«Интересно, а кто такая эта девушка?» – думал Чет тогда, в тот пока лучший день в его жизни. Закончив с открытием, можно было подумать и о другом. Белая королева его Дольменов? Нет, Завывающая Дольменовая ведьма, вызвавшая его музу! Ведь, если задуматься, дольмены, как и пирамиды, да и другие культовые строения древних времен, изначально были созданы для захоронения. В этом смысле, каждый, воспевающий их…. Пфф.

Впрочем, то, что в кремлевской стене хоронили вождей, ведь не значит, что она была сделана именно для этого? А значит лишь, что те, кто служил ей, остались с ней вместе в веках. Что мы знаем об этом? «Ладно, Чет, просто признайся себе, что не хочешь согласиться с мыслью, что девушка, которая тебе понравилась, воспевала чьи-то там могилы», – сказал он тогда себе.

Впрочем, Чет был не силен в истории и археологии.

Утром взгляд на написанное вчера ничуть не приуменьшил кажущейся вчера значимости содеянного.

Теперь у него было несколько вариантов дальнейшего поведения: можно было просто почивать на лаврах, можно было продвигать свое открытие в люди, можно было приступать к следующему открытию. Можно было просто отдохнуть. И узнать, наконец, кто такая эта Дольменовая королева.

На страничке конкурса Чет довольно быстро нашел девушку по имени Анна Арнтес со стихами о дольменах. Зарывшись в социальные сети поглубже, выяснил и то, что на самом деле ее звали Анна Кирсова. Как ему применить практически полученные знания, Чет пока не знал. Он был специалистом в чем угодно, но только не в общении с девушками.

К тому же, Чет был слишком занят непримиримой внутренней борьбой между желанием немедленно узнать мнение научного сообщества о своем открытии с одной стороны и нежеланием потратить на это все лето с другой. Чет становился сторонником то одной, то другой стороны, нанося противоположной жесткие умственные удары. Удары были сокрушительными, но не неотразимыми.

В конце концов, устав от борьбы, между наукой и летом он все же выбрал лето.

И потому сейчас он зависал у своего приятеля Темыча-айтишника, пытаясь вырвать и его из его борьбы – с искусственным интеллектом, в которой ИИ неизменно побеждал. Начав около десяти утра, к вечеру Чет преуспел. И теперь, оккупировав мешко-кресла в парке Горького, они накачивались кофе и мороженным. Темыч не отрывался от планшета, Чет вертел в руках медную штучку, только что купленную в одной из сувенирных палаток – изделие кузнецов, селфмейд.

– Только не говори, что собираешься подарить его своей Дольменовой Анне, – сказал Артем. – Ты не осмелишься.

– Почему бы и нет? Отныне я весьма самоуверен. Вчера ночью примерно в два-пятнадцать произошел мой выход в альфа-самцы. Без пяти минут нобелевский лауреат гораздо симпатичнее в глазах девушек, чем просто какой-то чудик, постоянно талдычащий формулы.

– А если этот без пяти минут нобелевский лауреат подарит ей без пяти минут золотой кулон, она падет к его ногам.

– Да, вот именно без пяти минут, – Чет вертел в руках медную штуковинку.

– Только ни на что не надейся. У нее сейчас не та фаза цикла. Обожди с месяцок.

– В смысле?

– Не заметил? Такое ощущение, что события в жизни твоей Дольменовой Анны повторяются, с циклом в девять месяцев. И я это вовсе не в том смысле, без всяких намеков, что она что-то там за это время рожает. Просто так получается, взгляни сам, – и он протянул Чету планшет с открытыми окошками сразу несколько Анниных соцсетей.

И Чет взглянул.

В августе был страстный роман. Следующий страстный роман, с другим, правда, человеком, случился в мае.

В апреле была поездка в Таиланд. Через девять месяцев, в январе, поездка во Вьетнам.

В мае она, раскапывая древний Город, нашла, как ни странно, кость мамонта. В феврале – птеродактиля.

В июле ее чуть не засыпало на раскопках в Херсонесе. В апреле, через девять месяцев, она попадает в какой-то узкий лаз, в котором чуть не застревает, в поездке в Эмираты.

Да, пожалуй, в этом что-то было.

– И что, девять месяцев назад у нее были странные подарки от незнакомых людей? Возможно, мне стоит подгадать время? Или нет, лучше стать первым, открыть новый цикл! – они поржали.

Но дома Чет снова залез на странички Анны и проверил. Нет, никто последние девять-двенадцать месяцев ничего ей не дарил. Во всяком случае, достойного упоминания.

Чет долго вертел кулон в руках. Что-то в нем было. И в то же время чего-то в нем не хватало. Всю ночь ему снились странные сны.

Утром же, едва проснувшись, он побежал в строймагазин, где купил кусочек очень толстой медной проволоки, и нужные инструменты. Вскоре он добавил к кулону недостающую деталь.

«Ты будешь называться „Кулон Альмантара“, – сказал Чет.

Альмантар был Город, который он придумал в детстве. И придумал так хорошо, что даже сейчас ему частенько казалось, что Город существует, и он бывал там, и не раз. Теперь кулон был совершенен.

Но разве стоило рассказывать следователю все эти подробности, характеризующие Чета как весьма странную личность, возможно способную на преступление?

– Так значит, вы интересовались ее страничками в соцсетях?

– Несомненно. Она красивая девушка. Как выяснилось, еще и умная. Занимается наукой, как и я, хоть и в другой области. И замужем. На этом я прекратил свои исследования Анны, – пожал плечами Чет.

– Что вы скажете по поводу своего алиби? – спросил, наконец, Орельев. – Что вы делали в момент убийства Анны?

– Так… Она убита?

– Что вы делали в момент пропажи Анны?

– А когда она пропала?

Даже если бы Чет знал, когда она пропала, он все равно ответил бы так же. Слишком оскорбительно со стороны Орельева думать, что он может попасться на такую простую уловку.

– Что вы делали пятого июля? С шестнадцати до двадцати двух?

– Кое-какие исследования, кое-какие измерения. – Чету, наконец, представился случай поговорить о своей работе. – Пошел побродить по горам. Здесь, в ваших горах, как нигде, проявляются сбои электромагнитного поля. К тому же они производят весьма неожиданные в физическом смысле эффекты. Вот эта вся болтовня про Аномалию среди местных – она же не из ниоткуда берется? Поле для исследований огромнейшее.

– Еще один уфолог, – вздохнул Орельев. – Вы бродили по горам один? Встречали кого-нибудь?

– Да, один. Встретил пастуха с козами.

– Говорили?

– Немного. Он сказал, что собирается гроза, и лучше идти домой.

– Во сколько примерно это было?

– Я не смотрел. К тому же, в горах сбоит время – не замечали? То есть, не время, конечно, а приборы его измеряющие… Телефоны я имею в виду!

– Замечал, и об этом знают все в поселке. Но все же я должен вас спросить – где вы были около девяти вечера?

– Около девяти не знаю, но в девять – десять я уже был дома. И отвечал на сообщения в ватсап. Это легко проверить.

– Сообщения или то, что ты был дома?

– Сообщения. Но в принципе, и то и то, потому что в горах WhatsApp не работает – это все знают. Это знаю даже я, хотя я здесь совсем недавно.

– Как Вы возвращались домой? Через кальдеру?

– Да, именно оттуда.

– Видели ли Вы кого-нибудь там? Может быть, что-нибудь необычное?

– Да нет. Ничего такого.

– Вы встретили Анну?

– Нет.

– Влада?

– Нет.

– Пастуха с козами? Может быть, просто коз?

– Нет, не видел. Но я спешил домой. Записал кое-что интересное, хотелось скорее обработать.

– Что же именно?

Тут обрадованный вопросом Чет бросился в пространные объяснения – ничего, естественно, Орельеву не объясняющие и прерванные им на самом интересном месте.

– Где Вас застал дождь?

– А разве был дождь? А, ну да, пастух обещал дождь. Но я не видел дождя. Может быть, он начался, когда я был уже дома.

Из заметок Орельева о Чете. Следствие в недоумении.

Когда Чет уже ушел, Орельев отправил сообщение пастуху Лёньке.

Лёнька, которому было уже за сорок и которого все по-прежнему называли Лёнькой, естественно, не ответил. В горах телефон не берёт. Он мог быть свидетелем – или не быть. Орельеву было лень лезть за ним в горы. Он написал ему несколько сообщений. Как только связь появится, Лёня, весьма вероятно, ответит. В конце концов, он, как минимум, в ответе за свою козу.

Пока же Леня не ответил… Немного поколебавшись, Орельев написал и Анниному начальнику – Матвею.

Безупречный Матвей

Матвей Сергеевич, Аннин начальник, весь из себя выбритый, как всегда безупречный, появился в его кабинете около восьми.

– Помимо рабочих, какие отношения связывали вас с Анной? – Орельев не стал ходить вокруг да около и решил задать вопрос в лоб.

В таком маленьком посёлке, как их Уютное, от людей трудно что-нибудь утаить.

Анна приезжала сюда и в прошлом году. Орельев прошёлся по соседям Петровны, у которой Анна жила тогда, пообщался и с самой Петровной. И теперь у него было немало тем для весьма щекотливых разговоров с Матвеем.

Соседей Анны и Влада этого года, умных людей из «научного Городка», состоящего, впрочем, всего лишь из двух небольших домов человек на шесть, если по одному в комнате, Антон с облегчением не застал дома. Заговорят еще своими формулами, как этот Чет. Неизвестно еще, что сейчас этот Матвей Сергеевич будет излагать.

– Да какие отношения? Чисто дружеские, – ответил Матвей. – То есть, с оттенком глубокого почтения с ее стороны и отеческого наставничества с моей.

Ну-ну.

Матвей дает показания

– Хоть вы и включали примус, когда целовались, из дворца царицы Тамары раздавались интересные звуки, – вольно процитировал Орельев Ильфа и Петрова.

Но Матвей, кажется, был слишком молод, чтобы быть поклонником 12 стульев. Орельев вообще любил считать молодыми всех, кто не знал Ильфа и Петрова. Так проще чувствовать себя хозяином положения.

– Что? – удивлённо спросил Матвей.

– Я к тому, что глупо врать, Матвей, вас слышали! К тому же, я не собираюсь ничего говорить Рите. Можешь доверять мне не меньше, чем священнику.

Про священников Матвей, кажется, тоже был не в курсе.

– Ритка и так все знает, – сказал он, помрачнев. – Поэтому мы и расстались. Не с Риткой! С Анной! Хотел уйти, но она ж убила бы меня на хрен. Ритка, я имею в виду. Работа, опять же. Ритку не уволишь! На ней полпроекта держится. Сам я тоже никуда отсюда не уеду. Думал, ладно, поигрались, и ладно…, но Анна… она такая…

– Хрупкая блондинка – мечта поэта! – Орельев тоже мог быть романтиком. – Но ты ведь не стихи ей писал.

– И стихи тоже. Говорю ж, пылал страстью. Если б не Ритка…

– И как же складывались ваши отношения, когда она приехала в этом году?

– Да она обо мне будто забыла, будто и не было ничего. Все мысли об этом своём Владе. Влад то, Влад сё… Влад всё!

– Вы не думаете, что это было показное? Чтобы задеть Вас, например?

– Не думаю, – вздохнул Матвей. – Я наблюдал за ними, там все по-настоящему.

– Ну, а Влад? Как Вам показалось, он тоже любит её?

– Да они как два голубка. К тому же медовый месяц. Не оторвать друг от друга.

– И все же, они приехали вдвоем сюда, рискуя встретиться с Вами, иметь проблемы с Ритой…

– Отсюда нельзя уехать навсегда, будто сами не знаете.

– Вот и ты, научный человек, а туда ж со своей мистикой. То есть «Вы», – Орельев во время допроса старался всех называть на «вы» – Так значит, Вы наблюдали за ними?

– Пару раз. И понял, что нечего мне там ловить – всё, что можно, поймал в том году.

– А Рита? Как отнеслась она, когда Анна приехала в этом году?

– Отпустила пару колких замечаний. Но у нас договор – не поднимать эту тему. В конце концов, у неё тоже были косяки. Да она и вообще из тех, кто не будет говорить. Копит всё в себе, потом выплеснется.

– Может, и выплеснулось?

– Пока не выплёскивалась, – сделал вид, что не понял, Матвей. – Она же видит, что Анна теперь безопасна – под жёсткой охраной горячего красавца.

– Вы все ещё ревнуете ее.

– И что? Я все-таки мужчина. И если б ты, Антон, перестал выкать и поговорил со мной, как нормальный мужик за бутылочкой пивчанского, я б рассказал тебе об Анне. Что ноги она раздвигала, как настоящая шлюха. Ни хрена не принцесса эльфов. Если ты понимаешь, о чём я. Она творила такое…