Текст книги "Секрет Эллы и Миши (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Вот черт. Она все усложняет. Я усиливаю поцелуй, и мое тело становится все более нетерпеливым, но я держу свое обещание и только целую ее, даже когда она обвивает свои ноги вокруг моей талии и трется об меня.

Элла

Он сказал только поцелуй, и поначалу это звучало заманчиво, но сейчас мое тело жило своим собственным умом. Я прижалась своими бедрами к его, наслаждаясь удовольствием, нарастающим во мне. Ощущение его тяжести между моих ног, пока он целовал меня так яростно, что мои губы распухли, было приятным. Его пальцы запутались в моих волосах, а язык погружался все глубже и глубже в мой рот. Я все больше застываю рядом с ним. Моя голова откинулась назад, и мои глаза открылись сияющим в небе звездам. Чувствовалось, будто я падаю или лечу… не знаю, что это было, но я уже не могла это контролировать. На секунду, мне хотелось запечатлеть этот момент, положить его в банку и всегда хранить, но паника захватила мой разум, и я отдвигаюсь подальше от его губ.

Он резко открывает глаза, его зрачки расширены. – Что случилось?

– Ничего…просто…мне нужно остыть. – Я делаю глубокий вдох. Мою кожу все еще покалывает там, где его руки прикасались ко мне.

Миша кивнул, задыхаясь. Осторожно, он отодвинулся от меня и прислонился к окну, обхватив меня рукой. Мы не разговариваем, устремив свои взгляды на небо. Он прослеживает своими пальцами складки между моими пальцами. Мои веки медленно закрываются. Я чувствовала, как стен начинает рушиться, оставляя позади пыль, обломки и куски, которые срочно необходимо вернуть на место.

* * *

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я Мишу, когда мы выехали на финишную прямую до моего дома. Он молчал всю дорогу домой, и я уверена, что его что-то беспокоит.

– Да, я в порядке, – ответил он, пожимая плечами, после чего его взгляд уткнулся в заднее окно, поскольку позади нас появилось свечение фар. – Хотя, возможно, и нет.

Я нахмурилась. – Почему? Что случилось?

Он указывает на машину, припаркованную у обочины перед моим домом. Блестящий черный Мерседес с хорошо знакомым белокурым водителем, сидящем внутри.

– О Господи, это машина Лилы? – спрашиваю я.

– Полагаю что да, поскольку я сомневаюсь, что у кого-нибудь здесь есть «Мерседес».

Лила вылезает из машины, и становится ясно, что она плакала. Ее глаза опухли, а щеки покраснели. На ней надеты ее пижамные штаны, а сверху натянута толстовка. Последний раз она ходила в таком наряде, когда рассталась со своим парнем.

– Мне кажется, у нее какие-то проблемы дома, – сказала я ему, хватаясь за дверную ручку. – Она ведет себя так, будто не хочет ехать домой.

– А ты не спрашивала ее об этом? – произносит он, выгибая бровь.

Я кусаю губу с виноватым видом. – Я не была уверена, что хотела знать ответ. – Господи, я ужасная подруга.

Лила вышла на дорогу, и мы выбрались наружу, чтобы встретить ее позади машины. До того, как я смогла что-то сказать, она обняла меня и начала всхлипывать. Я напряглась, не привыкшая к тому, что меня обнимает кто-то еще, кроме Миши.

– Я не хочу туда возвращаться, – плачет она. – Я знала, что так должно было произойти.

Я смотрю поверх головы Лилы на Мишу, надеясь на помощь.

– Все будет хорошо. – Он послал мне сочувствующий взгляд и полуулыбку, приобнимая Лилу.

Я кивнула, и он помахал мне, возвращаясь обратно в машину. Я проводила Лилу в дом, поддерживая ее, словно она была больна. Когда я привела ее в свою комнату, она свернулась калачиком на кровати, обняв подушку.

Я выжидаю с минуту, прежде чем спросить. – Ты хочешь поговорить об этом?

Она качает головой. – Я просто хочу спать.

– Хорошо. – Я выключаю свет и падаю на раскладушку. Мне нужно бы переодеться в свою пижаму, но сегодня был очень трудный день.

– Мой отец ненавидит меня, – шепчет Лила сквозь рыдания.

Я замерла, а потом села, искоса смотря на нее сквозь темноту. – Не думаю, что он ненавидит тебя.

– Поверь, он ненавидит, – произносит она. – Он всегда говорит, что хотел бы, чтоб у него были сыновья вместо дочерей, потому что с ними легче справиться.

– С тобой все будет хорошо? – спрашиваю я, не зная, что еще сказать.

– Все будет в порядке. Правда, это займет некоторое время.

Было ли оно волшебным лекарством? Время. Я плюхнулась обратно на кушетку и заснула под бормотание ее всхлипов.

ГЛАВА 11

Элла

На следующее утро Лила чувствовала себя уже гораздо лучше. Словно прошлой ночи вообще не было, но мне все еще было интересно, что же все-таки произошло.

– У меня такое чувство, словно сегодняшний день будет наполнен радугами и солнечным светом, – весело произнесла Лила, пока наносила помаду, смотрясь в зеркало на двери шкафа. Вопреки моему протесту, она сняла несколько эскизов, чтобы в зеркале смогло появиться её отражение.

– На что ты там хоть любуешься? – спросила я, и она смущенно рассмеялась. – Ты под кайфом? – подразнила я, накручивая волосы и закрепляя их заколкой на затылке.

Она замолкает, смотря на меня через плечо. – Ну, вот почему ты всегда задаешь такие вопросы?

Я влезла в свои сапоги и начала завязывать шнурки. – Какие «такие» вопросы?

Она надувает свои губы. – Каждый раз, когда я счастлива, ты спрашиваешь, пьяна ли я или не нахожусь ли я под кайфом. Люди могут быть счастливы и без употребления различного рода… допингов.

Я застегиваю часы у себя на запястье. – Многие могут, но не все.

Лила надевает бриллиантовые серьги. – Ты выглядишь очень здорово сегодня.

Я взглянула вниз на темно-фиолетовое платье, которое было надето на мне, и сапоги. – Я забыла постирать одежду, поэтому приходится носить что-нибудь из старой одежды, которая не соответствует ни одной из моих новых пар туфель.

– Ну, ты замечательно выглядишь, – она делает продолжительную паузу. – Итак, что у нас сегодня на повестке дня?

– Это будет зависеть от тебя, – ответила я. – Ты… где ты планируешь остаться?

Она отключила телефон и бросила его на кровать. – Я бы хотела остаться с тобой на некоторое время, если ты, конечно, не возражаешь. Мы могли бы отлично провести время вместе. Я ничего не запланировала на лето, да и домой возвращаться пока не собираюсь.

– Не хочешь рассказать мне, что произошло?

– Нет, не хочу.

– Хорошо…итак, мне нужно найти работу, – сказала я. – Мне нужно накопить на оставшуюся часть обучения. Особенно сейчас, когда стало ясно, что я не получила стажировку.

Она перевязала волосы лентой. – Ты про ту, что в художественном музее.

– Про неё. Она начнется с середины июня, – объясняю я, – но до этого начала осталось всего лишь пять недель, поэтому думаю, меня уведомили бы, если бы я ее получила.

– Но ты же не знаешь наверняка. Порой такие вещи делаются очень медленно, – она сложила блузку и убрала ее в сумку, после чего привязала ленточку к своей рубашке. – А если ты все-таки получишь её, будет ли это означать, что ты вернешься в Вегас?

Кивая, я направилась к двери. Еще две недели назад, идея о возвращении в пустыню сделала бы меня счастливой, но сейчас что-то изменилось. Я все еще хотела уехать, но теперь оставить все будет гораздо сложнее.

Я взяла свой телефон с комода. Ничего, кроме мигающего значка не прослушанного голосового сообщения на экране. Не прослушанное сообщение от Мишы. Палец проскользил над кнопкой, пока я выходила в холл. Он сказал, что я не готова к тому, что там было? Но готова ли я сейчас?

– Не знаю, почему ты думаешь, что здесь плохо? – следовала за мной Лила. – Да, люди здесь немного грубоваты, но здесь все не так уж и плохо. К тому же, везде есть плохие представители рода человеческого. Ты не сможешь спрятаться от них.

– Очень проницательно. – Я закрываю свой телефон и убираю подальше.

– Плохое в людях проявляется по-разному, – продолжала Лила. – Это могут быть торговцы наркотиками за углом или богатые коррумпированные люди, а могут быть заурядные грабители, вытаскивающие что-нибудь из твоей сумки.

Я немного знала о Лиле. Пожалуй, только что она очень богата, и что ее папа работает юристом, а мама сидит дома. К тому же Лила любит одежду, дружит с числами, ведь только лишь благодаря ей, я сдала математический анализ.

Дверь в комнату моего брата открыта, и он выходит, как только мы проходим мимо. На нем черно-красная футболка поло и брюки карго[21]21
  Cargo pants– брюки свободного покроя с накладными объёмными карманами и поясом-кулиской


[Закрыть]. Немного геля на волосах, из-за чего они выглядят блестящими.

– Привет, ты видела отца? – спрашивает он, ободряюще глядя на Лилу.

Я указала на закрытую дверь в конце коридора. – Кажется, я слышала, как он пришел поздно ночью и сразу пошел в свою комнату.

– Так все и было, но он рано встал этим утром. – Дин прислонился к косяку и скрестил на груди руки. – Я слышал, как он, спотыкаясь, прошел в ванную и проплакал там на протяжении всей ночи, но сейчас я не могу его найти, и я не слышал, чтобы он уходил. Домой звонили с его работы, так что там он тоже не показывался.

Мои кулаки сжались, ногти впились в ладони. – Ты проверял ванную?

Глаза Дина оглядели коридор, ведущий к ванной, и он покачал головой:

– Нет, и не горю желанием.

– Привет, я – Лила, – самостоятельно знакомиться она, протягивая свою руку моему брату. – Ты, должно быть, брат Эллы, Дин, верно?

Дин немного удивлен, но всё же пожимает её руку. – Да… а откуда ты знаешь Эллу?

– Я была ее соседкой по комнате в университете, – отвечает она, прижимая свою руку груди и прикидываясь слегка обиженной. – Разве она никогда не упоминала обо мне?

– Мы с ним почти не разговариваем. – Я снова взглянула на дверь ванной, и мой желудок скрутило. – Нам нужно найти папу.

– Я не смотрел в ванной комнате, но, если ты хочешь, – вперед.

На ватных ногах я пошла по темному коридору и остановилась прямо напротив двери, вспоминая день, когда умерла мама. Дверь была закрыта, и в доме царила тишина, нарушаемая звуком бегущей воды.

Мои руки дрожат, когда я открываю дверь. В комнате никого, ванна пуста. Кафельный пол чистый, за исключением одного маленького пятна. На крючках нет полотенец, и на стене напротив висит зеркало, которое показывает мне мое отражение: каштановые волосы слегка завиты, губы покрыты блеском, а зеленые глаза распахнуты в испуге, от чего кажутся еще больше.

– Папы здесь нет, – говорю я ему, не в силах оторвать взгляд от зеркала. – Ты уверен, что не слышал, как он покидал дом?

– Я просто мог не услышать, как он уезжал, – отвечает он. – Но… разве он раньше уходил из дома тихо?

Я быстро хлопнула дверью, словно пытаясь потушить пожар, и бросилась обратно по коридору. – Кто-то должен найти его. Ты пробовал звонить ему?

– Конечно, я же не идиот. – Он закатывает глаза и кивает. – И да, он не ответил.

Лила переминается с ноги на ногу, пытаясь изменить тему разговора. – Так ты играешь на ударных, Дин?

Он жестом указал на барабанную установку, стоящую в центре его маленькой комнаты с темно-синими стенами. Пол с кроватью завалены коробками, а занавеска оттянута, позволяя просачиваться солнечному свету. – Играл раньше, но больше этим не занимаюсь. Теперь все время уделяю работе и невесте.

– Невесте? – спрашиваю я одновременно с Лилой.

– Да, точнее мы помолвлены. – Дин закатывает глаза и возвращается в свою комнату. – Такое случается, когда два человека очень долгое время встречаются.

– Но почему ты не рассказал мне об этом? – спрашиваю я, следуя за ним в комнату.

Он берет маленькую коробку и роняет ее на пол. – Тебя действительно это волнует?

Я осторожно отодвигаю коробку в сторону ногой. – Ты – мой брат. И, конечно, меня это волнует.

– Но, мы с тобой всегда особо не ладили, – пояснил он. – Я не разговаривал с тобой больше года. Господи, до прошлой недели я даже не знал, что ты поступила в университет.

Он прав, и от этого не становится легче. Я едва знаю его, а он меня. И теперь я начинаю думать, что тоже едва ли знаю себя.

– Папа знает, что ты помолвлен? – спрашиваю я. – Ты хотя бы планировал рассказать ему?

– Даже если я расскажу ему, он забудет об этом на следующий же день. – Он вытряхнул ящик комода в большую открытую коробку, после чего поставил ящик обратно на место. – Ты знаешь, какой он. Господи, мне порой кажется, что он даже не знает, что мы здесь больше не живем.

– Он все еще заслуживает того, чтобы ты рассказал ему, – говорю я. – Он не плохой, и ты знаешь об этом. У него просто кое-какие проблемы.

– Проблемы, которые испортили все наше детство. – Он с силой швыряет коробку в сторону, отчего та ударяется о стену. – Ты ведь понимаешь, что наше детство было не нормальным. Господи, даже Мише было проще, когда его бросил отец, ведь у него хотя бы осталась мать, которая заботилась о нем.

– Эмм… – голова Лилы показалась в спальне. – Думаю, я лучше подожду тебя на улице, Элла.

Боже, я и забыла, что она все еще стоит там и слушает это.

– Хорошо, я спущусь через секунду, – сказала я ей, и она охотно удалилась. Я ходила по комнате Дина, рассматривая имеющиеся в ней фотографии. – Думаю, мы могли напугать ее до смерти.

Дин взял барабанные палочки и запихнул их в большой вещевой мешок. – Ок, мне просто необходимо это узнать. Как, в конце концов, вы с ней подружились?

– Она была моей соседкой по комнате, благодаря чему мы с ней оказались…. связаны. – Я пожала плечами, поднимая фото Дина в компании друзей, веселящихся на солнечном пляже. Она была сделана во время экскурсии в старшей школе, и он выглядел очень счастливым.

– Вы связаны, – обвинительно промолвил он. – Эта девчонка выглядит, как испорченная принцесса.

Я оглядела его опрятную одежду. – Ну, как и ты.

– Во-первых, я не принцесса. А во-вторых, я сам заработал на то, что имею, – сказал он. – Все это не свалилось на меня с неба.

– Может она тоже.

– Она?

Я ненавидела, когда он был прав. – Хотя нет, ее родители довольно обеспеченные.

Он смотрел на меня с этим глупым высокомерным выражением лица, которое всегда было у него, когда я признавала, что он прав. – Вот видишь.

– Она милая, – возражаю я, – и не задает мне кучу вопросов.

– Может показаться, что ты пытаешься держать все в себе, – сказал он, засовывая одеяло в коробку. – Но это не правильно. Ты должна найти того, кому сможешь довериться. Иначе ты просто сорвешься.

Мои глаза устремились к окну, из которого виден угол дома Миши. – Думаю, я уже сделала это.

У Дина на лбу появились складки, пока он бросал медиатор от гитары в чемодан. – Сорвалась? Или поговорила с кем-то об этом?

– И то, и другое, – произнесла я и пошла к двери. – Так, когда ты уезжаешь обратно в Чикаго?

– Надеюсь, сегодня вечером. Не в обиду тебе, но это место навевает на меня слишком много неприятных воспоминаний.

– Постарайся попрощаться прежде, чем уедешь.

Он не отвечает, а я и не жду ответа. Наверное, это самый долгий разговор, который у нас когда-либо был. У меня создалось впечатление, что он может стать нашим последним разговором еще на очень долгое время.

ГЛАВА 12

Миша

– Чувак, ты опять витаешь где-то в облаках? – спросил Итан, а уже через секунду жирная тряпка полетела мне прямо в лицо.

Я довольно сильно зашвыриваю ее обратно в него. – Ты начинаешь раздражать меня всем этим дерьмом.

Итан наигранно расширяет глаза. – Да ладно, мужик. Ты какой-то рассеянный последние два дня. – Он засовывает голову обратно под капот. – И я не собираюсь говорить почему.

– Вот и хорошо, потому что я не хочу это слышать. – Я обошел свою машину сзади и уставился на инструменты, висевшие на стене в гараже. Взяв ржавый ящик для инструментов – одна из немногих вещей, которые оставил мой отец – я выбросил его в мусорный бак. Он снова звонил этим утром, прося по автоответчику мою маму или меня ответить.

Итан поднял голову вверх и уставился на мусорный бак. – Не хочешь объяснить, что это было?

– Нет. – Я взял гаечный ключ и начал работать над машиной.

Мы работали над ней уже довольно длительное время, но сейчас стало очень жарко, и с каждой секундой я все больше злился на отца. Наконец, не выдержав, я отодвинулся и бросил ключ на бетон. На этот раз Итан не стал задавать вопросы.

– Нужно устроить сегодня вечеринку, – объявляю я, не в состоянии усидеть на месте. – Такую же грандиозную, как и та, что была в день нашего выпускного.

– Ты действительно хочешь пережить эту ночь? – Итан выбрался из-под капота. – Потому что я не уверен, что смогу.

Я вышел на солнечный свет, решив освободить свой мозг от всякой фигни. – Если ты что-то не можешь вспомнить, то оно и не причиняет тебе боль, верно?

– Не думаю, что ты хочешь этого. – Итан встал рядом со мной, и мы стали смотреть вниз на дорогу, где старик толкал тележку из магазина. – В моей жизни есть много моментов, которые я хотел бы вспомнить. Я отдал бы все на свете, чтобы вспомнить, но не могу. Я потерял целый год своей жизни. Лучше оставаться в пределах полу-ясной головы. Кроме того, это совсем на тебя не похоже. В чем дело?

– Ни в чем, – вздохнул я, засунув пальцы рук в волосы, – просто мысли вслух.

Итан вернулся в гараж, и снова начал работать над двигателем. Примерно на втором курсе, он начал тусоваться с ребятами, у которых были поистине ужасные взгляды на жизнь. Они любили сидеть без дела и получали высокие баллы, только благодаря своей харизме. Когда Итан связался с ними, то буквально в течение месяца забросил учебу и попал в какую-то серьезную передрягу.

Через год он принял верное решение и обратился за помощью. Он очистил свою жизнь, порвал с вредными привычками и стал работать до чертиков, чтобы нагнать все в школе. Он отставал на год, но в итоге ему удалось закончить в один год с нами. Взглянув на него, вы бы об этом даже не догадались.

Боковая дверь дома Эллы распахнулась, и вышла Лила. Она выглядела расстроенной, но не так сильно, как прошлой ночью. Она посмотрела на подъездную дорожку, ведущую к дому через улицу, где очень громко во дворе играли в футбол. Ее глаза бродят по моему дому и расширяются, когда она замечает, что я наблюдаю за ней.

Она осторожно спускается с верхней ступеньки. – Привет, Миша.

– В чем дело? – спросил я, выставляя подбородок вперед. – Элла уже встала?

Защищая свои голубые глаза от солнца, она посмотрела на окно Эллы. – Да, сказала, что выйдет через секунду. Просто разговаривает с братом.

– Он ведь не был придурком, да?

– Не знаю, что представляет собой брат-придурок, так как у меня его никогда не было, – улыбка растянулась на ее губах.

Я подошел к забору, подтягивая джинсы, которые спадали слишком низко на бедра. – Там слышны были крики?

Лила качает головой и встречает меня у забора, вытягивая прядь своих светлых волос изо рта. – А Элла сильно кричит?

Я положил руки на верхнюю часть забора. – Зависит от того, о какой Элле мы сейчас говорим?

Ее лицо опустилось. – Как я могу знать ее восемь долбанных месяцев и в это же время совсем ничего не знать о ней. Это ведь должно что-то говорить обо мне, да?

Я почувствовал себя не в своей тарелке из-за ее слов. – Думаю, Элла просто сделала своей миссией спрятать от тебя то, кем она является на самом деле, и поверь, в этом нет твоей вины.

Она смотрит на меня подозрительным взглядом. – Честно, мне кажется, что она такая со всеми, кроме тебя.

– Мы знаем друг друга уже целую вечность, – сказал я. – У нас неплохие отношения.

Ее голубые глаза заблестели озорством. – Так вот почему ты разбудил ее чувства тогда в машине?

– У меня такое ощущение, будто ты нарываешься, – сказал я. Эта девушка нравилась мне все больше и больше.

– Все может быть. – Она перегнулась через забор, чтобы получше рассмотреть мой гараж. – Это Итан там ковыряется?

Я отошел на шаг, чтобы она могла лучше рассмотреть гараж. – Да, он возится с машиной.

– Думаю, что пойду и помогу ему немного, – ухмылка растянулась на ее лице. Она перепрыгнула через забор, завизжав, когда ее туфля за него зацепилась. Стараясь не смеяться над ней, я отцепил ее туфлю, и Лила пошла в гараж, удивив тем самым Итана.

Дверь дома Эллы открылась, и мое внимание сфокусировалось на девушке, которая вышла на солнечный свет. Элла надела узкое темно-фиолетовое платье и высокие по колено ботинки на шнуровке, но ее волосы были аккуратно завиты. Этакий своеобразный микс ее старого и нового образа. Выражение ее лица не изменилось, пока она переходила через дорогу, но в глазах читался такой странный взгляд, словно она была напугана и одновременно взволнована.

– Лила не появлялась здесь? – Элла закусила губу, а мне захотелось наклониться и прикусить ее вместо нее, пробовать и чувствовать ее, как я делал это прошлой ночью.

Не отрывая от нее взгляда, я кивнул головой в сторону гаража. – Она там с Итаном. Думаю, им стоит немного побыть наедине.

– Полагаю, ты прав, – она сделала паузу. – Мне кажется, я немного напугала ее, ну, самую малость.

– Ты имеешь ввиду, что вы с Дином немного напугали ее?

– Она сказала тебе, что я говорила с Дином?

– Ну, она упоминала это, – я протянул ей руку. – Почему бы тебе не перебраться сюда и присоединиться к вечеринке на этой стороне забора?

– Вечеринка для четверых? – спросила она, пытаясь не засмеяться, и выглядела чертовски мило в этот момент.

Я поймал ее за бедра, игриво притянул к себе и прислонил губы к ее уху. – Она всегда может стать вечеринкой для двоих. Просто скажи об этом.

Элла вздрогнула от ощущения моего дыхания на своей шее. – Думаю, нам лучше повеселиться вчетвером.

Я сжал пальцами изгибы ее бедер. – Не знал, что тебе нравятся сексуальные извращения. – Она ударила меня по плечу, и я рассмеялся. Благодаря ей проблемы с отцом ощущались не такими ужасными. – Расслабься, я просто шучу, хотя именно ты была той, кто все это начал.

– Я же шутила.

– Знаю… Кстати, я подумываю о том, чтобы устроить вечеринку сегодня.

– Разве ты не устраиваешь их каждый вечер?

Я приподнял бровь. – Кроме той ночи, когда ты появилась, ты видела еще хотя бы одну?

Она морщит свой лоб. – Нет. – Она садится на забор, покачивая ногами в мою сторону. – Миша, а что ты делал последние восемь месяцев?

– Думал о тебе, – ответил я, избегая правды, ведь я ничего не делал, кроме как искал ее и помогал маме решать её проблемы.

Она поправила платье, подоткнув его под свои ноги, и я получил небольшое представление о черных кружевных трусиках, в которых она была. – Где ты работаешь?

Вопреки ее протесту, я раздвинул ее ноги и встал между ними. – Я много работаю в магазине вместе с Итаном, но так не будет продолжаться вечно. У меня есть кое-какие планы, и я все еще работаю над тем, чтобы их реализовать.

Она кладет руки на мою грудь, отталкивая меня назад. – Кажется, границы нашей дружбы становятся немного размытыми.

– Так это случилось уже очень давно, – сказал я ей, скользя ладонями по ее голым ногам. – По-крайней мере, для меня.

Она сжала челюсть. – Они размываются из-за того, что произошло прошлой ночью…и того, что случилось тогда в машине.

– Куча всего произошло, и все произошедшее, как мне кажется, намекает на то, что мы должны быть вместе.

Ее глаза быстро заморгали, и я отступил, чтобы попробовать другую тактику. Она должна улыбнуться и расслабить свои напряженные губы, поэтому я ущипнул ее за бок, и она взвизгнула.

– Не делай так, – сказала она, сдерживая смех. – Ты знаешь, я ненавижу щекотку.

Я схватил ее за другой бок, и Элла начала извиваться, но, не удержавшись, упала через забор и очутилась спиной на траве. Я с легкостью перепрыгнул через забор, когда она уже встала на ноги. Сузив глаза, Элла начала пятиться к задней двери своего дома. Я подбежал к ней, и она попыталась увернуться от моего захвата, после чего бросила взгляд сначала на заднюю дверь, а потом на передний двор, который был к ней ближе.

– Миша, серьезно, – предупредила она, – мы уже слишком взрослые для этого.

Я невинно развел руки в стороны. – А я ничего и не делаю.

Ее глаза в последний раз устремились в сторону дома, а затем, покачав головой, она разворачивается и бежит во двор. Я даю ей фору, прежде чем броситься противоположную сторону. Когда я обежал дом, она уже была на крыльце и поворачивала дверную ручку.

Я смеюсь над ней. – Неужели заперта?

Она разочарованно вздыхает и перепрыгивает через перила, скользя по траве. – Черт возьми, Миша! Я собираюсь надрать тебе задницу за это!

– Я планирую помочь тебе реализовать эту угрозу, – говорю я и бегу за ней через соседский двор.

Она быстро бежит по газону, и заколка сваливается с её волос. Перепрыгнув через кирпичный забор в следующий двор, Элла разрушает клумбу цветов. Не используя рук, я перепрыгиваю через забор, но неудачно приземлившись, падаю на колени.

Она застывает в центре лужайки и начинает смеяться надо мной. – Ты заслужил это.

Я поднимаюсь на ноги, оттряхивая грязь с колен, и темная улыбка расцветает на моем лице. – Думаешь, это смешно?

Ее глаза сверкают, и это стоит падения. – Ты выглядишь нелепо.

– Я? – я делаю шаг по направлению к ней.

Она отступает на шаг назад. – Именно ты.

Внезапно включается разбрызгиватель, поливая газон и… Эллу. Она кричит и прикрывает голову руками.

– Так тебе и надо за то, что смеялась надо мной, – говорю я с улыбкой.

Она опускает руки и ухмыляется. – Ну, по крайней мере, это удерживает тебя подальше от меня.

Платье облегает ее тело во всех правильных местах, а ее мокрые волосы прилипли к лицу. Она начала кружиться, держа руки над головой.

– Ты прекрасна, – говорю я, не в силах удержаться.

Элла

Миша выглядит нелепо, и я уже просто не могу сдерживать смех. Господи, я так давно не смеялась, что сейчас мой смех, срывающийся с губ, ощущается немного неестественно. Складывается ощущение, будто мы снова стали детьми, и этот момент происходит в другом времени, в котором все происходящее такое легкое и переполнено солнечным светом.

Пока я смеюсь над ним, включается разбрызгиватель, и моя одежда моментально намокает. Сначала я завизжала, но потом успокоилась, подняла руки над головой и начала кружиться в воде, полагая, что тут он не доберется до меня.

Миша говорит что-то о том, какая я красивая, а потом бросается под разбрызгиватель, полностью ошеломляя меня. Его руки обвиваются вокруг моей талии, и мы падаем на землю, но Миша придерживает меня, поэтому я мягко приземляюсь на мокрую траву.

– Миша, – говорю я, пытаясь быть серьезной. – Не делай этого. Ты знаешь, как сильно я ненавижу, когда меня щекочут.

– Что делает этот процесс еще более привлекательным. – Капли воды виднеются в его волосах, на его длинных ресницах и пухлых губах. Одной рукой он удерживает мои руки над головой, прижимая свое тело к моему. Мокрая одежда плотно облегает мою кожу, и я могу чувствовать каждую частичку его тела. – Беру слова назад. Есть кое-что еще более привлекательное. – Он позволяет своим рукам двигаться вверх по моим ребрам, его большой палец скользит вдоль моей груди, доводя мое тело до исступления.

Я перестала бороться с ним и теперь лежу совершенно неподвижно. Вода брызгает на наши лица, когда Миша опускает свои губы на мои. Наши влажные и переполненные желания языки переплетаются. Странное, незнакомое чувство пробуждается во мне, мои ноги раздвигаются и обвиваются вокруг его талии, прося от него большего точно также, как они делали это прошлой ночью.

Миша отклоняется назад, выглядя немного удивленным, и смотрит на дом, стоящий в стороне от нас, а потом на улицу. Затем он выпускает дикое рычание и углубляет поцелуй, запустив язык глубже в мой рот. Я посасываю ее нижнюю губу и очерчиваю языком кольцо в его губе. Это посылает дрожь по его телу, чем я втайне довольна, но это удовольствие немного смущает меня.

– Элла, – стонет он и затем яростно целует меня. Его рука двигается вверх и обхватывает мою грудь. Большим пальцем он гладит вокруг моего соска прямо через мокрую ткань моей одежды. Сногсшибательное ощущение, которое делает меня дикой, и мои колени стискивают его бедра еще сильнее.

Стон, пронизанный экстазом, срывается с моих губ. Я начинаю снова терять контроль, и это вызывает тревогу. Я стараюсь не обращать на это внимание, но это снедает меня. Мне нужно остановиться. Приложив немалые усилия, я просунула руки между нашими телами и оттолкнула его.

– Нам нужно возвращаться, – говорю я, смотря на кирпичный дом, во дворе которого мы лежим. – Кроме того, если выйдет Мисс Финерли, то у нее случится сердечный приступ.

Голубые глаза Миши проникают в меня. У него на лбу грязь, и трава виднеется в его светлых волосах. – Если ты этого хочешь, – отвечает он и, поднимаясь на ноги, берет мою руку, помогая мне подняться. Вытащив кусочки травы из моих волос, Миша позволяет своей руке задержаться на моей щеке.

Держась за руки, мы идем по траве, переходя на тротуар, на котором оставляем водный след за собой и кое-что еще. Кое-что невидимое для других глаз, но для меня это заметно даже больше, чем солнце на небе.