Текст книги "Вечность Эллы и Миши (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 7

Миша

Не уверен, смогу ли в полной мере когда-нибудь понять, что происходит в ее голове. Я дал ей прекрасную возможность сказать, что она никогда не изменяла мне, и она полностью избежала этого. Но в ее глазах, она, вероятно, думала, что я буду двигаться дальше.

Возможно, пришло время, но как я могу двигаться дальше от единственного человека, с которым, я знал, я должен быть?

– Чувак, я не могу произнести ни одного названия из этого меню. – Итан проводит пальцами по списку закусок, хлопая глазами. – Цены в американских долларах? Черт.

Заносчивая на вид пара указывает своими носами в нашем направлении. Ресторан кажется преувеличенным, с отделкой из золота, маленькие люстры висят над каждым столом, и серебро сияет сильнее, чем само солнце. Это, отчасти, напоминает мне о доме моего отца. И я не видел его и не слышал ничего о нем с нашей неловкой встречи в Нью-Йорке.

Элла закрывает меню и бросает его в центр стола, смотря на Лилу с веселым выражением, хлопая длинными ресницами. – О, Лила-Дила, думаю, ты можешь сделать заказ для простых людей, которые не могут читать по-французски.

Итан и я закрываем наши меню и бросаем их в центр стола, соглашаясь с ней.

Лила вздыхает и бросает меню на вершину кучи. – Ребята, хотите уйти и прогуляться до «Applebees»[11], который я видела на углу?

– Да, – Итан, Элла и я сказали одновременно.

Мы в спешке покидаем стол, прежде чем вернется официант и постарается выставить нам счет за булочки и напитки. Мы срываемся с места, выскакивая из душного ресторана, смеясь. Сегодня пятница, и тротуар переполнен, также как и движение на улице. Свет танцует на наших лицах, и волнение гудит в воздухе.

Элла поднимает руки над головой, протискиваясь через группу парней, и мои защитные инстинкты просыпаются. Я кладу руку ей на спину, держа ближе к себе, когда один из парней пытается оценить ее задницу. Я не могу на самом деле винить его, я делаю то же самое.

На ней пара узких джинсов и черная блузка, достаточно короткая, что позволяет образовать пространство между верхней частью ее джинсов и низом ее рубашки. Ее бледная кожа выглядит мягкой, и я позволяю своим пальцам осторожно провести по ней, как будто случайно.

Она смотрит через плечо и огни отражаются в ее глазах, когда она перекрикивает шум. – Это напоминает мне выпускной год, когда мы поехали в Новый Орлеан!

– Когда ты сняла свою блузку и всех ослепила, – подмигнул я ей, и она шлепнула меня по руке.

– Этого не произошло, и ты это знаешь, – говорит она и, отворачиваясь, улыбается.

– Знаю! – перекрикиваю я громкую музыку группы, играющую напротив магазина подарков. – Но та ночь была гораздо напряженней, чем это!

Шум исчезает, когда мы заходим в ресторан. Там толпа людей, ждущих столика, но тут все же лучше, чем в другом месте. Лила направляется к администратору, чтобы занести наши имена в список ожидания.

– Та ночь была напряженной, но только из-за тебя, – злостно ухмыляется Итан. – Если бы ты мог оставаться в своих штанах, тогда бы нам не пришлось убегать из клуба.

Лила поворачивается, и ее глаза сканируют нас троих. – Так, я запуталась. Кто не мог оставаться в своих штанах?

– Вот и хорошо, что ты запуталась, поверь мне, – я глажу ее по руке, Элла и Итан начинают смеяться. – Эти двое лишь пытаются смутить меня пьяной ошибкой из моего прошлого.

– Но она выглядела так горячо, когда мы танцевали, – говорит Элла, издеваясь надо мной глубоким голосом. – И клянусь, она выглядела моложе.

Итан взрывается смехом, наклоняясь к Элле, которая смеется так же сильно. Итан рассказал мне об их маленькой встряске с Майки, и это, казалось, сломало барьер между ними.

Я толкаю Итана, и он врезается в высокую блондинку, в результате чего его рука касается ее груди. Элла прислоняется к стене, безудержно смеясь.

– Мне жаль, – с веселой улыбкой извиняется перед блондинкой Итан. – Я не заметил тебя, милая.

Она, вероятно, примерно того же возраста, что и мы, может немного моложе. Блондинка сужает глаза и направляется к сидячим местам со скрещенными руками, опускаясь на край скамейки.

– Спасибо, что заставил меня выглядеть извращенцем, – хмуро смотрит на меня Итан, а затем смотрит прямо на Лилу.

– Тебе не нужна моя помощь с этим, парень. – Я заметил, что Элла стоит лицом к стене, и ее плечи трясутся. – Милая девочка, ты там жива?

Качая головой, она оборачивается, ее руки прикрывают рот, а слезы текут из ее глаз. – Простите, – говорит она между смешками. – Я просто не могу перестать представлять эту женщину в Новом Орлеане, и как ты почти поимел ее в уборной. И как потом мы вытаскивали тебя из клуба, когда она погналась за нами.

– Так что случилось? – Лила начинает хихикать, и ее ноги сгибаются, когда она горбится, хватаясь за живот.

– Она была не настолько старой, может тридцать пять или сорок, – утверждаю я, отодвигаясь в сторону, когда несколько человек входят через дверь и впускают прохладный воздух. – И я был пьян.

Итан хлопает меня по плечу и сочувственно смотрит на меня. – Все хорошо. Мы все любим женщин среднего возраста.

Я ударяю его по руке, а Элла смеется так сильно, что едва может стоять. Я решаю, что она тоже должна быть наказана, так что я фокусирую свой взгляд на ней. Она перестает смеяться, и ее губы хмурятся.

– Ты не напугаешь меня, Миша Скотт, – она пятится к углу. – Я знаю, что ты не обидишь меня.

– Ты права. Я никогда не обижу тебя. – Я развожу руки в стороны, так чтобы у нее не было места убежать. – Но я видел фонтан внизу здания.

– Пожалуйста, не надо, – умоляет она, ее руки в оборонительном жесте выставлены перед собой. – На улице около пятидесяти градусов[12].

– Ты заслуживаешь это, – я с легкостью поднимаю ее и перекидываю через плечо.

– Миша, – извивается она, когда я прохожу через дверь на тротуар. Мы поворачиваем головы, когда я подхожу к фонтану в конце улицы, прямо напротив парка. Когда я дохожу до мраморного края, я останавливаюсь, решая, что делать. Запрыгнуть и бросить ее под разбрызгивающуюся воду? Или просто посадить ее внутрь?

– Что не так с тобой и водой? – она поднимает голову и откидывает волосы с лица, чтобы посмотреть мне в глаза. – То разбрызгиватель, то душ. В итоге, ты всегда делаешь меня мокрой.

Невозможно было удержаться, я провожу пальцами по задней части ее бедра и сжимаю задницу. – Могу ли я сделать тебя мокрой прямо сейчас?

Она выглядит так, будто собирается заплакать, что не было той реакцией, которую я ожидал. – Как ты можешь так шутить со мной? После всего, что я сделала?

Я пожимаю плечами, подтянув свои штаны выше на талию, и захожу в воду, которая мгновенно заполняет мои ботинки. – Черт, холодно. – Я пробираюсь к одному из потоков воды, который окружают две статуи ангела, склонившись вместе с арфами в руках. Вода впитывается в мои джинсы, когда я опускаю Эллу в центр, давая ей промокнуть.

Она визжит, задыхаясь от холода. – Ты худший парень, которого я когда-либо знала.

Вода бежит из фонтана вниз по ее твердому телу. Это возвращает меня к тому моменту в душе, когда я трогал ее всю в первый раз. Боже, я чертовски скучаю по прикосновениям к ней, как раньше.

– Ты знаешь, это не правда. – Я делаю шаг вперед, к краю фонтана, и задерживаюсь на ее мокрой одежде. – На самом деле, я думаю, ты знаешь, что я самый милый парень, которого ты когда-либо встречала.

Она не спорит, просто выходит из воды, и отжимает волосы. – Думаю, нам надо поговорить.

Груз падает с моих плеч, и я открываю рот, чтобы сказать ей, что мы должны пойти куда-то и все обсудить, когда кто-то кричит. Наши глаза устремляются к краю фонтана, где Лила сидит в воде, ее одежда и волосы мокрые, а Итан стоит на мраморном помосте, истерически смеясь.

Элла заливается смехом, когда Итан заходит в бассейн воды, которая окружает фонтан и мы, в конечном итоге, заканчиваем, борясь в воде. Мы останавливаемся только тогда, когда появляется охрана, и убегаем в ближайший парк в мокрой одежде. Я не художник, разве что только когда дело касается текстов песен, но если бы кто-то нарисовал картину, нас в фонтане, уверен, они увидели бы редкий момент совершенства.

Элла

У меня не было такой ночи с тех пор, как мне было пятнадцать, и мы с Мишей провели весь день на озере на небольшом плоту, который мы «позаимствовали» у соседей. Это был один из тех простых дней, но он значил все, потому что так не было тьмы, только свет.

Нас провожали множество взглядов, пока мы шли через холл отеля в нашей промокшей одежде, оставляя водный след по кафельному полу. У парней не было собственной комнаты, и, по-видимому, они слишком устали, так что Лила и я решили позволить им остаться, даже если это было неудобно для меня.

Когда мы оказываемся в комнате, Миша снимает рубашку и падает на кровать, пока Итан сбрасывает свою обувь у двери.

Итан потирает руки. – Кто за групповой душ?

– Миша тоже входит в твое предложение? – шучу я, закрыв дверь спальни.

Он хмуро смотрит на меня, на его лице отвращение. – Заткнись.

Я высовываю язык, когда Миша разочарованно качает головой. – Милая девчонка, ты сделала шаг слишком далеко.

Я смеюсь, вытаскивая пижаму из сумки, и убегаю в ванну. – С тех пор как ты единственный, кто бросил меня, ты примешь душ последним.

Он начинает бежать ко мне, и я закрываю дверь, смеясь. Как только я оказываюсь одна, я оцениваю ночь. Я не понимаю. Почему он такой милый со мной? Неужели он... он понял, что я обманываю?

Я скидываю свою одежду и бросаю ее в угол, затем включаю душ, ожидая, пока он разогреется, прежде чем шагнуть внутрь. Я мою волосы гостиничным шампунем, когда замок на двери щелкает.

Я знаю, кто это, потому что это он научил меня, как взламывать замки. – Серьезно, Миша, за ночь достаточно.

– Это я, – говорит Лила, и что-то с лязгом падает на стойку. – Мне просто надо почистить зубы. Мне кажется, у меня во рту вода из фонтана.

Мыло попадает мне в глаза. – Ты взломала замок?

– Нет, Миша сделал это для меня. – Она немного включает воду, но этого достаточно, чтобы температура изменилась.

Я дрожу, смывая остатки шампуня со своих волос. Вода в раковине выключается и затем становится тихо. – Лила? – гадаю я, ушла ли она.

– Ты вообще планируешь сказать ему правду? – наконец спрашивает Лила. – Что ты не изменяла ему, а что у тебя был...

– Нервный срыв, ты можешь произнести это. – Мои руки остаются в моих волосах, и мыло стекает по моему лицу. – И я не знаю, собираюсь ли сказать ему.

Я слышу, как она садится на туалет. – Могу я спросить тебя, почему нет?

С трудом сглотнув, я выглядываю из-за шторы. – Потому что он кажется счастливым, и если он счастлив, я не хочу ему это испортить. Это все, что я хочу для него.

Она вздыхает с тяжелым сердцем. – Элла, когда ты поймешь, что вы созданы друг для друга? Каждый, когда посмотрит на тебя, поймет это, и позавидует, потому что предполагается, что такая любовь не может существовать.

Я вытерла воду с лица. – О какой любви ты говоришь?

– О любви, которая принадлежит вам. – Она поднимается, быстро смотря в зеркало, и расчесывает пальцами свои влажные волосы. – Когда ты знаешь другого человека изнутри и снаружи. Когда ты можешь пройти через ад и вернуться, и все еще быть в порядке. – Она оставляет меня одну с тяжелыми словами, отдающимися эхом в моей голове.

Я выключаю воду и выбираюсь из душа. После того, как одеваюсь, выхожу из ванны со скрещенными на груди руками, потому что забыла взять чистый лифчик.

Миша прислонился к спинке кровати, без рубашки и обуви, и переключает каналы по телевизору. Его глаза встречаются с моими, и улыбка появляется на его губах.

– Почему ты так скрестила руки, милая девочка, – спрашивает он с озорным блеском в глазах.

Я ложусь на живот на кровати рядом с ним. – Где Лила и Итан?

– Они пошли с набегом на торговые автоматы. – Его глаза бродят по моему телу, и мою кожу покалывает, когда у меня перехватывает дыхание. – Так что здесь лишь мы с тобой.

Я сжимаю губы вместе, чтобы скрыть звук своего неустойчивого дыхания. – Так оно и есть.

Он соскальзывает с кровати, и мгновение изучает меня. – Вероятно, я должен принять душ. – У него на лице взгляд, будто он наслаждается собой. Не говоря и слова, он достает одежду из сумки на полу и идет в ванную, этой своей сексуальной походкой, которую использует, если знает, что на него кто-то смотрит.

В конечно итоге я отрубаюсь, и когда просыпаюсь, в комнате темно и беззвучно. На мне одеяло и чье-то теплое дыхание обдувает мои щеки. У меня было впечатление, что я делю кровать с Лилой, но надеюсь, что теплое тело, спящее рядом со мной не ее.

– Ты не спишь? – шепчет Миша, и его дыхание щекочет мою щеку.

Я позволяю глазам привыкнуть к темноте и разглядеть очертание его лица. – Типа того.

Я слышу, что он посасывает кольцо в губе. – Не могу уснуть. У меня слишком много сдерживаемой энергии.

– Из-за чего? – произношу я спокойно.

– Из-за тебя, – говорит он низким голосом. – И того факта, что ты спишь лишь в нескольких дюймах без лифчика, и все, чего я хочу, так это прикасаться к тебе. Это сводит меня с ума.

– Как ты можешь желать прикасаться ко мне, после всего, что я сделала?

– Как я могу не желать прикасаться к тебе?

Его слова запутали меня самым странным образом, но я жажду его прикосновений, поэтому медленно, я устраиваю свою ногу через его бедро. Его дыхание сбивается, и затем его ладонь скользит по моей голой ноге, оставляя теплый след на моей коже. Он и слова не говорит, когда его рука пробирается в мои шорты и отодвигает трусики в сторону, а секунду спустя его пальцы во мне.

Мои зубы закусывают губу, когда он начинает чувствовать меня полностью. Как будто мы делаем что-то запрещенное в темной комнате, с Итаном и Эллой всего в нескольких футах от нас. Его рот нащупывает мои губы, и его горячий язык толкается в них. Он продолжает двигать пальцами во мне, покусывая мою губу и лаская мою грудь своей свободной рукой, потирая большим пальцем сосок, сводя мое тело с ума.

– Миша... – стону я.

– Шшш... – бормочет он в мои губы.

Он продолжает душить меня своими поцелуями, пока не толкает меня через край. Схватившись за него, моя голова откидывается назад, и я пытаюсь дышать спокойно.

Когда я успокаиваюсь, он целует меня в лоб, и его пальцы выскальзывают из меня. – Теперь я могу спать, – шепчет он, и через несколько минут его дыхание становится спокойным.

Я остаюсь бодрствующей и у меня такое чувство, что он сделал это нарочно.

ГЛАВА 8

Миша

Я просыпаюсь, чувствуя себя хорошо. Солнце светит в окно и мой разум спокоен и расслаблен. Я знаю, это был грязный ход, чтобы вернуть ее назад, но это также не было и наказанием для нее. Я просто оставил ее бодрой, горячей и обеспокоенной, чувствуя, что становлюсь ближе.

Я сажусь, тру глаза, и осознаю, что Элла и Лила пропали из комнаты.

– Ну, доброе утро, принцесса, – говорит Итан из-за стола. Он ест пончик и в руке энергетический напиток. – Ты ночью хорошо отдохнул?

– Где все? – Я выбираюсь из кровати и натягиваю черную рубашку.

Он засовывает в рот остатки пончика и смахивает крошки с рук и джинсов. – Тревога не проходила, так что они убежали отсюда около десяти минут назад, сходя с ума от того, что у них нет времени уложить волосы. Или, по крайней мере, это то, что сказала Лила... Элла выглядела немного отвлеченно.

Я разглядываю его, ища в сумке часы. – Ты на что-то намекаешь? Потому что у тебя на лице этот глупый взгляд, и он действует мне на нервы.

Он потягивает свой напиток и поднимается со стула. – Только, если в следующий раз, вы два дурака, находясь в темной комнате с другими людьми, попробуете быть немного тише….

– Сделай мне одолжение, – говорю я, – не говори ничего Элле. Ты сделаешь происходящее еще более запутанным.

– Еще запутаннее, чем вы двое уже сделали? – Он раздавил банку и бросил ее в мусорную корзину в углу. – Потому что эти звуки прошлой ночи собираются преследовать меня в ночных кошмарах очень долгое время.

Я меняю тему, застегивая часы на запястье. – Черт, что мы должны надеть на свадьбу?

– Откуда мне, черт возьми, это знать? – Он смотрит вниз на свою черную рубашку с длинными рукавами, надетую на серую футболку и свои темные джинсы. – Я собираюсь пойти вот так.

Схватив черную рубашку в тонкую полоску и пару моих хороших джинсов, я направляюсь в ванную.

– Неужели она призналась, что солгала? – Итан переключает телевизор и плюхается на одну из кроватей, скрестив ноги.

Я останавливаюсь в дверях и смотрю на него через плечо. – Нет... Как обычно, она упряма.

– Вот мысль, – он бросает пульт на тумбочку. – Ты всегда можешь сказать ей, что знаешь и спасти себя от драмы.

– Все не так просто, – объясняю я. – Я не люблю подталкивать ее в таких вещах... потому что... – Я замолкаю, зная, что не могу рассказать ему о мосте, или как она выглядела на этом полу в ванной, когда сказала мне это.

Когда она будет готова, она скажет... по крайней мере, я надеюсь. Но что, если она не расскажет? Что, если я потратил свою жизнь в погоне за призраком?

* * *

– Хорошо, я сильно разочарован в составе подружек невесты, – прокомментировал Итан, осматривая их всех, стоящих снаружи навесного входа.

Мы сидим на заднем ряду, ожидая пока начнется эта маленькая вечеринка, пока люди снуют туда-сюда под навесом. Вход украшен фиолетовыми цветами, а главный проход выстлан черными и фиолетовыми лентами.

– Думаю, все они замужем, – говорю ему я, положив ногу на колено. – И на десять лет старше тебя.

Он вздыхает и облокачивается на откидной стул. – Что мне тогда делать? Все это начнется через час и мне становится скучно.

– Я уверен, ты выживешь... – Мое внимание возвращается к Элле, пока она идет под навесом к Кэролайн, которая разговаривает с низким парнем в сером костюме, оживленно размахивая руками. На Элле короткое, черное вельветовое платье, которое показывает ее длинные ноги и голые плечи. Красная лента в центре и красный цветок в волосах.

Она чертовски прекрасна. Вот и все, что нужно сделать.

– Чувак, утри слюни со своего подбородка. – Итан хлопает меня по затылку.

Я отталкиваю его, и он толкает меня в ответ. Выпуская глубокий вдох, мои глаза возвращаются к Элле. Она что-то говорит Кэролайн и протягивает ей бокал шампанского. Кэролайн глотает его и возвращает бокал обратно Элле, прежде чем убежать, держа перед платья.

Элла ставит бокал на стул и нажимает пальцами на переносицу своего носа, когда ее взгляд находит мой. Ее глаза молча умоляют меня следовать за ней, когда она выходит из-под навеса.

– Я сейчас вернусь, – говорю я, поднимаясь на ноги. – И постарайся не ввязаться в неприятности, пока меня нет.

Я прохожу по проходу и выхожу наружу, на солнце и прохладный воздух. Лес окружает дом, и Элла прогуливается вниз по травянистому холму, пока не исчезает в осенних деревьях.

– Что она делает? – бормочу я, следуя за ней.

Когда я захожу в лес, она прислоняется к дереву, и густой лес скрывает каждый аспект свадьбы, за исключением приглушенного гула голосов. Будто мы в собственном маленьком мирке.

Я медленно иду к ней. – Что ты здесь делаешь?

Ее руки спрятаны за спиной, и она с волнением жует свою нижнюю губу. – Я не изменяла тебе. Я солгала.

Я сокращаю разрыв между нами, так, что мы в пределах достигаемого расстояния. – Я знаю, ты не изменяла.

Ее брови соединяются. – Откуда ты узнал?

– Лила сказала Итану, – я подхожу ближе к ней, и мой взгляд скользит к ложбинке, показывающейся из-под платья, – а Итан сказал мне.

Ее плечи опускаются, когда она выдыхает с облегчением. – Почему ты ничего не сказал?

– Потому что полагаю, что у тебя были причины, почему ты мне не сказала. – Мои пальцы чешутся, чтобы коснуться ее, пробежать ими по ее телу и чувствовать себя в ней.

– Мне жаль. Это было единственное, что я могла придумать, чтобы ты отпустил меня. Ты заслуживаешь лучшего, чем я могу тебе дать.

– Я не могу понять, почему ты думаешь, что не достаточно хороша для меня.

– Потому что я не хороша. – Она беспечно пожимает плечами. – Потому что, в конечном итоге ты будешь ненавидеть меня... Это неизбежно.

– Я никогда не буду ненавидеть тебя. – Я убираю прядь ее волос за ухо и позволяю своим пальцам коснуться ее шеи, прежде чем отстраниться. – Я не мог даже ненавидеть тебя, когда думал, что ты изменила. Да, я был в ярости, но я все еще люблю тебя.

– В день, когда я это сказала – в те дни я не могла выбраться из постели, у меня был нервный срыв. Мой терапевт дала мне лекарства от тревоги и депрессии. – Ее глаза становятся влажными, будто она может расплакаться. – Миша, тебе это не нужно, поверь мне. Я наблюдала, как проблемы моей матери съедали моего отца... Я утащу тебя вместе с собой в эту темную дыру. Тебе надо идти. Уходить. Пожалуйста, уходи.

Подушечкой пальца я вытираю слезу, которая катится из ее глаза. – Ненавижу говорить это, Элла, но твой отец чертовски слаб. Он не может винить в этом никого, кроме себя. Но я – не он, а ты не твоя мама. Только потому, что их история закончилась плохо, не значит, что и у тебя будет так.

Она отворачивается, избегая моего взгляда. – Я не хочу этого для тебя.

Я поднимаю ее подбородок пальцем и направляю ее взгляд на себя, опираясь рукой на дерево рядом с ней. – Мне жаль, милая девочка, но ты, правда, не можешь выбирать то, чего мне хотеть, делать, или с кем мне быть. Так что пока ты не хочешь, чтобы я ушел потому, что больше не любишь меня, я никуда не собираюсь.

Когда она ничего не отвечает, я обрушиваю свои губы на ее, и она ахает, когда ее пальцы запутываются в моих волосах. Прижавшись к ней телом, моя рука опускается вниз, вдоль выреза на ее груди, по каждому ребру, и к краю ее платья. Я приподнимаю его, хватаю ее трусики, и спускаю их вниз по ногам. Когда они оказываются в районе ее колен, она спускает их ниже и откидывает их, затем она расстегивает пуговицу моих джинсов. Я поднимаю ее и прижимаю к дереву, врываясь в нее.

Когда я возвращаюсь к ее рту, она прикусывает мою губу. Это сводит меня с ума, когда она мягко тянет мое кольцо в губе в свой рот, проводя по нему языком. Держа ее за бедро, другая моя рука путешествует по ее телу к верху платья, и я дергаю его до груди.

Ее глаза стекленеют, когда ее голова откидывается назад. – Миша, я люблю тебя, но я...

Я страстно целую ее, отстраняясь только на секунду, чтобы сказать, – Я тоже люблю тебя.

Элла

Я не знаю, как можно чувствовать себя так хорошо лишь потому, что он внутри меня, но так и есть. Боже, так и есть. Мои намерения не должны были привести к сексу, когда я пошла в лес. Я лишь хотела рассказать ему правду, вдали от остальных – он заслуживал правды.

Хотя, я думала, Лила была права. Любовь Миши владеет мной и вероятно, я всегда буду с ним, пока он пытается. Но я все еще боюсь, что сломаю его, а этот парень слишком сладок и красив, чтобы разрушить его.

Он врывается в меня, подняв мои руки над моей головой, кора дерева царапает мою спину. Но боль стоит того, когда я кричу в блаженстве, и мои заботы мимолетно исчезают.

Его движения начинают замедляться, и затем он входит глубоко в меня в последний раз, прежде чем успокоиться. Мы тяжело дышим, страстно цепляясь друг за друга, наша кожа влажная, наши сердца громко стучат.

– Я, правда, люблю это платье, – шепчет он в мое ухо, и жар его дыхания заставляет меня дрожать. – Ты выглядишь в нем прекрасно.

Улыбка затрагивает мои губы, и я наклоняюсь назад, чтобы посмотреть ему в глаза. – Ты говоришь мне это слишком часто. Это делает меня самоуверенной.

– Нет, я самоуверенный. – Его улыбка почти ослепляет.

Мое лицо становится серьезным, когда я легко касаюсь своими губами его. – Нам все еще надо поговорить…

– Элла! – голос Лилы эхом проносится через лес. – Ты нужна Кэролайн!

Я выбираюсь из рук Миши и поправляю платье на груди, осматривая землю. – Где мое нижнее белье?

Миша смеется, наблюдая, как я осматриваю высокую траву.

– Думаю, ты собираешься провести сегодняшний день без него.

Я упираюсь руками в бедра. – Ты хочешь, чтобы я стояла перед кучей людей, на свадьбе, без нижнего белья под моим платьем?

Он пожимает плечами, застегивая пуговицу на джинсах. – Это будет мило. Будет прохладный ветерок, и если ты наклонишься лишь немного….

– Элла! – Голос Лилы становится ближе. – Где ты, черт возьми? Я знаю, ты ушла сюда! Я видела тебя!

– Миша, пожалуйста, если ты знаешь, где оно, просто скажи мне. – Я заглядываю за дерево, и, когда оборачиваюсь, на его лице улыбка, и мои черные стринги болтаются на его пальце.

Я хватаю их и надеваю, расправляя платье. Затем я тороплюсь назад через деревья, убирая листья и ветки из своих волос. Миша идет за мной по пятам, посмеиваясь себе под нос.

Лила ждет на границе леса, и ее брови поднимаются, когда она видит со мной Мишу. – Умм... Кэролайн нужно, чтобы ты была готова. – В ее голосе намек на смех.

– Хорошо. – Я спешу по холму, оставляя их вдвоем, возвращаясь под навес.

Я не хочу этого делать. Я все еще верю, что не так хороша для него, хотя он настаивает на обратном, но, кажется, я не могу оставаться вдали от него.

За углом навеса, линия подружек невесты в таких же черных, вельветовых платьях, а на женихе соответствующий костюм. Кэролайн перед входом рядом с отцом, пожилым мужчиной с проседью. Ее свадебное платье прекрасно, не совсем белое, но близкое по цвету к нему с черной лентой, обрамляющей талию.

Выражение лица Кэролайн расслабляется, когда она прижимает руку к сердцу, помяв несколько цветов в букете. – Слава Богу, Элла. – Она держит юбку на платье и бежит ко мне. – Почему в твоих волосах листья?

Моя рука взмывает вверх к волосам, и частицы и кусочки веток выпадают. – Я гуляла в лесу.

– Поторопись и вставай в линию, – она протягивает мне маленький букетик и подгоняет меня к концу линии. – Мы собираемся начинать.

Я тороплюсь рядом с шафером, который ниже меня, с черными волосами, заправленными за уши. Вероятно, он моего возраста, и я чувствую его глаза на себе, оценивающие меня, но мое внимание по-прежнему приковано к началу линии. Внутри, Дин стоит рядом со священником. Он в смокинге, и его каштановые волосы уложены на бок. Он выглядит счастливым, и я завидую ему каждой унцией своего сердца.

Я никогда не думала о браке как большинство девушек. Когда я была младше, я не играла в переодевания и не просила мальчика по соседству быть моим женихом. Я никогда не заглядывала так далеко в будущее, потому что боялась того, что впереди.

Но наблюдая, как Дин готовится жениться, я гадала, был ли брак в моем будущем. Я изо всех сил пыталась дышать, когда паника душила меня, желая увидеть это, но все что было впереди, так это черная дыра без картинок.

Звучит музыка, и мои мысли возвращаются в реальность. Линия постепенно двигается вперед, и шафер берет мою руку.

– Кстати, мое имя Люк, – шепчет он мне на ухо.

Я отшатываюсь от него. – А мое – Элла.

Он улыбается мне, когда мы заходим под навес. Фиолетовые и черные ленты свисают с потолка, свет искриться на стенах, и множество фиалок, расположенных рядом, украшают переднюю область. Все смотрят, и я становлюсь более тревожной, но я стараюсь дышать. Когда мы достигаем конца прохода, я счастливо освобождаюсь от руки Люка и подхожу к концу ряда подружек невесты.

Сжимая букет, я сосредотачиваюсь на Кэролай и Дине, но присутствует обостренное чувство осознания того, что Миша наблюдает за мной с заднего ряда.

Священник начинает свою речь, и мой мозг снова автоматически переносится к моему будущему. Я отчаянно хочу его увидеть. Я хочу знать, какой будет моя жизнь.

Адреналин поглощает мое тело, и я играю с фиолетовыми лепестками цветов, мысленно приказывая себе оставаться спокойной, пока Дин и Кэролайн читают свои клятвы. Слушая их слова о любви и обязательства, мое тело застывает. Я хочу этого. Так сильно. Я хочу, чтобы кто-то был моим навечно. Я хочу Мишу.

Но я должна стать человеком, которого мы сможем любить вдвоем; в противном случае мы никогда этого не сделаем.