Текст книги "Вечность Эллы и Миши (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

ДЖЕССИКА СОРЕНСЕН
ВЕЧНОСТЬ ЭЛЛЫ И МИШИ

ПРОЛОГ

Элла

Что-то зловещее связано с этим мостом. Меня все еще тянет туда внутренним принуждением. Это воспринимается уже не так болезненно, как было раньше, но все еще существуют чувственные воспоминания, связанные с ним, которые будут вечно меня преследовать.

Небо усыпано облаками, и мягкий ветер целует мою кожу. Я застегиваю свою куртку, смотря на темную воду, потерянная в своих мыслях о той ужасной ночи, когда я обдумывала прыжок.

– Ты уверена, что будешь в порядке? – спрашивает Миша. Этот вопрос он задает на протяжении уже нескольких дней. Его пальцы белеют, когда он хватается за перила моста и всматривается в озеро. – Ты через многое прошла на этих выходных.

Я вздрагиваю при воспоминании о злом голосе своего отца, который сказал, что не хотел бы, чтобы я была его дочерью, когда мы с Дином заявили ему, что у него проблемы с алкоголем. Жестокие слова были озвучены, тем самым расколов мне сердце. Я все еще пытаюсь убедить себя, что это зависимость говорит, а не он сам, хотя я сама практически в это не верю. Мое тело и разум измотаны из-за происходящего, но я пробьюсь, справлюсь с этим точно так же, как справляюсь со всем в последнее время. Больше не убегаю. Теперь я встречаюсь лицом к лицу с трудностями, и, в конце концов, двигаюсь дальше.

Миша не знает всей истории о том, что произошло, и я хочу уберечь его от этого бремени. Он все время беспокоится обо мне, и чувство вины поглощает меня. Он должен быть счастлив, любить жизнь, делать то, что хочет. Он этого заслуживает.

Я хмурюсь, ненавидя тот факт, что, когда мы уйдем с моста, он оставит меня, чтобы вернуться к турне вместе со своей группой. – Мне немного грустно от того, что ты должен уехать.

Он отпускает металлические перила, и его голубые глаза сияют, когда он обнимает меня. Я зарываюсь лицом в его грудь и вдыхаю его аромат, не желая отпускать.

– Я люблю тебя, Элла Мэй, – он целует меня в макушку.

Я закрываю глаза и подавляю слезы. – Я тоже люблю тебя.

Он прижимается своими полными губами к моим, и страстно меня целует. Его кольцо в губе впивается в мой рот. Моя кожа согрелась, когда его руки исследовали мою спину, а его пальцы слегка касаются моего зада, прижимая мое тело ближе к нему. Я запутываюсь пальцами в его мягких волосах, прежде чем обхватить его шею руками. Его язык кружится у меня во рту, и он усиливает свой поцелуй, пока мы не отстраняемся, чтобы отдышаться.

Моя грудь вздымается. Я смотрю на озеро в последний раз, и солнце отражается в воде. – Пора идти, не так ли?

Он сжимает мою руку. – Все будет хорошо. Нас ждет двенадцатичасовая поездка, и я уеду лишь на пару недель, прежде чем снова адски буду тебя раздражать.

Я заставляю себя улыбнуться. – Я знаю, и жду с нетерпением того момента, когда снова стану раздраженной.

Взявшись за руки, мы идем к черному «мерседесу» Лилы. Я позволяю ему сесть за руль, и он летит по грунтовой дороге, оставляя облако пыли позади нас, которое быстро исчезает.

ГЛАВА 1

Два месяца спустя…

Элла

Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Мы с Мишей стоим на противоположных сторонах моста. С темного неба ужасно хлещет дождь, и ветер поднимает мусор между нами.

Миша протягивает руку, и я иду к нему, но он ускользает от меня, пока не приземляется на перилах моста. Он пошатывается на ветру, и я хочу спасти его, но мои ноги не двигаются. Порыв ветра врезается в него, и он падает назад, исчезая в темноте. Я просыпаюсь от собственного крика, и переполненная чувством вины.

У моего терапевта есть теория, что ночные кошмары отражают мой страх потерять Мишу, хотя это не объясняет, почему я не могу спасти его. Когда она это заметила, мое сердце заколотилось быстрее, и ладони начали потеть. Я никогда не заглядывала так далеко в будущее, чтобы понять, что однажды, мы с Мишей можем и не быть вместе.

Вечность? Такое существует?

С тем количеством времени, которое мы проводим вместе, я думала, куда движутся наши отношения. В последний раз мы видели друг друга на похоронах Грейди. Это был второй сложный день в моей жизни; первый на похоронах моей мамы.

Мы с Мишей были на скале, которая выходила на озеро, с черной банкой, содержащей прах Грейди. Дул ветер и все, о чем я могла думать, это как сильно жизнь принадлежит смерти. В любой момент смерть может схватить жизнь и отнять ее, прямо как она сделала с моей мамой и Грейди.

– Ты готова к этому? – спросил Миша, снимая крышку с банки.

Кивая, я протянула руку к банке. – Готова как никогда.

Позади нас, была заведена машина и играла любимая песня Грейди, – «Simple Man» Lynyrd Skynyrd, песня, которая идеально соответствовала Грейди и его стилю жизни.

Он протягивает мне банку, и мы держим ее вместе. – Что он говорил все время? – спрашивает меня Миша. – О жизни?

– Не так важно чувствовать себя прекрасно из-за всего, что мы делаем, – сказала я мягко. – Но важно то, что мы чувствуем к концу, когда оглядываемся назад на все, что мы сделали.

Слезы текли из моих глаз, когда мы наклонили банку и высыпали пепел с обрыва. Пока мы наблюдали, как он летит вниз к озеру, Миша обернул руки вокруг меня и сделал глоток текилы. Он предложил и мне, но я отказалась.

Мои внутренности сжались, когда боль прошла сквозь меня, но я быстро это подавила.

Хотя солнечный свет и попадал на нас, воздух был прохладный, пока я наблюдала за озером, которое, казалось, держало все. Это было связано с множеством глубоких и болезненных воспоминаний из моего прошлого с моей мамой и мною.

– Земля вызывает Эллу. – Лила машет рукой напротив моего лица и я вздрагиваю. – Ты, правда, уходишь в себя сильнее, чем кто-либо из тех, кого я знаю. Класс вышел пять минут назад... Черт возьми, что это за рисунок? Это жутко.

Вернувшись в реальность, мой взгляд обводит все пустые столы в классе, и затем я роняю ручку из своих рук, наконечник ручки утыкается в эскиз моего лица, только мои глаза черные и моя кожа выглядит сухой, потрескавшейся и грязной.

– Ничего. – Я убираю рисунок в сумку и хватаю книги. Иногда я теряю счет времени и это тревожит меня, потому что так делала моя мама. – Это просто каракули, которыми я развлекалась во время скучной лекции профессора Мэкмана.

– Что с тобой такое? Ты была суперпотерянной и суперугрюмой, – спрашивает Лила, когда мы выходим из класса и толкаем дверь, выходя на солнечный свет.

Я закидываю сумку на плечо и надеваю солнечные очки. – Ничего. Я просто устала.

Она резко останавливается в центре тротуара, сужает на меня свои голубые глаза и упирается руками в бедра. – Не закрывайся от меня сейчас. У нас все было так хорошо.

Я вздохнула, потому что она права. – Это просто сон, который я видела.

– О Мише?

– Как ты догадалась?

Она приподнимает брови. – Как я могла не догадаться? Все твои мысли о нем.

– Не все, – я сосредоточилась на своих мыслях о своем отце, который в реабилитационном центре и как он не хочет разговаривать со мной.

Мы прогуливались по тротуару, и она взяла меня под руку. У нее покачивающаяся походка, и ее розовое платье и светлые волосы развеваются от мягкого бриза. Около года назад, мы с Лилой выглядели одинаково, но потом Миша пробился сквозь мою оболочку, и я выбрала золотую середину. Я одета в черную футболку «Spill Canvas»[1]и пару джинсов, и мои длинные каштановые волосы свободно спадают вокруг моего лица.

– Где перекусим? – спрашивает она, когда мы подходим к концу парковки. – Потому что наш холодильник пуст.

– Нам надо пройтись по магазинам. – Я отодвинулась, когда группа футбольных игроков проходили в своей ало-серой форме. – Но нам также нужна машина, чтобы куда-то поехать, с тех пор, как ты больше не хочешь пользоваться автобусом.

– Только из-за этого пресмыкающегося, который лизал мою руку, – говорит она, съежившись. – Это было отвратительно.

– Это было довольно грубо, – соглашаюсь я, пытаясь не смеяться.

– Мой отец такой придурок, – бормочет Лила, нахмурившись. – Он должен был, по крайней мере, предупредить меня, когда решил отбуксировать машину домой. В этом нет смысла. Он не хочет, чтобы я была там, но он забирает мою машину, потому что я убежала на все лето.

– Отцы, как правило, придурки. – В конце тротуара я отклоняюсь влево. – Мой не хочет разговаривать со мной.

– Мы должны создать клуб «Отстойных отцов», – предлагает она саркастично. – Уверена, что многие присоединятся.

Я напряженно улыбаюсь. Я не винила своего отца за его негативные чувства ко мне. Это был мой выбор, оставить маму той ночью умирать и теперь я должна мириться с последствиями – это часть движения вперед.

Я стояла под тенью деревьев, пока мы направлялись в боковой секции университета. – Давай просто поедим в кафетерий. Это самое простое место, куда мы можем добраться.

Она сморщила нос. – Простое, в том смысле, что это близко. Но кроме всего прочего, нет ничего проще... – Она замолкает, ее глаза блуждают по кампусу и на ее лице расползается улыбка. – Есть идея. Ты можешь попросить Блейка отвести нас куда-нибудь.

Я заметила Блейка, проходящего через двор кампуса к своей машине. Он в моем классе рисования на водной основе и много со мной разговаривает. Лила настаивает, что это потому, что у него виды на меня, но я не согласна.

– Я не собираюсь просто подходить и просить его отвезти нас. – Я потянула ее за руку. – Давай просто поедим в кафетерий…

– Привет, Блейк! – кричит она, размахивая руками в воздухе и хихикая себе под нос.

Карие глаза Блейка сканируют кампус, и улыбка расплывается на его лице, когда он с самодовольным видом идет к нам через лужайку.

– Он знает, что у меня есть парень, – сказала я Лиле. – Он просто милый.

– Парни едва ли бывают просто милыми, и я использую его маленькую влюбленность в тебя, чтобы вывезти нас отсюда, – прошептала Лила. – Я так устала от того, что застряла здесь.

Мои губы открылись в протесте, но Блэйк дошел до нас, и я закрыла рот.

У него шапочка из темно – каштановых волос и пятно голубой краски украшает его выцветшие джинсы и край его бежевой футболки.

– Так что случилось? – Его большой палец цепляется за ручку рюкзака на его плече, и он смотрит на меня так, будто это я звала его.

Мы почти одного роста и я легко могу смотреть прямо ему в глаза. – Да ничего такого.

– Нам надо прокатиться… – Лила хлопает ресницами перед ним, накручивая прядь волос на палец. – …чтобы пообедать.

– Ты не должен подвозить нас, – вмешиваюсь я. – Лиле действительно надо вырваться из кампуса.

– Я бы с радостью отвез вас туда, куда надо, – предлагает он с искренней улыбкой. – Но сначала мне надо заехать в свою квартиру, хотя, если вы не против остановки, вы можете поехать сейчас со мной.

Из внутреннего кармана, мой телефон начинает играть мелодию «Behind Blue Eyes» The Who и мои губы изгибаются в улыбке.

Лила закатила глаза. – О Боже. Я думала, вы уже закончили со своей легкомысленностью. Вы двое вместе в течение почти трех месяцев.

Я отвечаю на телефон, любя трепет в своем животе, который вызван услышанной песней. Это напоминало мне о том, как его руки чувствуются на моей коже и как он зовет меня моим прозвищем.

– Привет, красавица, – говорит он обаятельным тоном и звук его голоса посылает мурашки по моему телу. – Как поживает моя самая любимая девочка в мире?

– Ну, и тебе привет. – Я прогуливаюсь в сторону лиственного дерева в центре лужайки. – У меня все отлично. У тебя хороший день?

– Теперь, хороший. Он использовал свой игривый голос на мне. – Мой день станет даже лучше, если ты скажешь мне, во что ты одета.

– Джинсы и потрепанную футболку. Я снова улыбаюсь.

– Давай же, милая девочка, прошел уже месяц. – Он смеется в телефон, глубокий звук, который заставляет мои внутренности вибрировать. – Скажи мне, что на тебе надето под этим.

Я закатила глаза, но поддалась ему. – Красные, кружевные стринги и соответствующий бюстгальтер.

– Ты нарисовала очень хорошую ментальную картинку, – рычит он хриплым голосом. – Теперь у меня есть кое-что, что поможет мне позже позаботиться о себе.

– До тех пор, пока ты заботишься об этом самостоятельно, – сказала я и пауза затянулась. – Миша, ты еще там?

– Ты знаешь, я никогда так с тобой не поступлю, правда? – Его тон звучит тяжело. – Я люблю тебя так сильно.

– Я просто шутила. – Вроде того. В последнее время, меня беспокоит, что он проводит так много времени с Наоми, особенно потому, что большинство его историй связаны с ней.

– Да, но ты шутишь об этом каждый раз, когда мы разговариваем и я беспокоюсь, что глубоко внутри ты веришь в это.

– Не верю, – настаиваю я, хотя эта мысль приходила мне в голову. Он солист в группе. И великолепный. И очаровательный. – Я знаю, ты любишь меня.

– Хорошо, потому что мне надо тебе кое-что сказать. – Он замолчал. – Мы получили концерт.

Мой рот мгновенно сжался. – Тот самый в Нью-Йорке?

– Да... Разве это не здорово?

– Это потрясающе... Я очень счастлива за тебя.

Снова молчание. Я хотела что-то сказать, но от грусти мой голос пропал, так что я уставилась на кампус и на пару, гуляющую и держащуюся за руки, думая о том, каково иметь все это.

– Элла Мэй, скажи мне, что случилось? – требует он. – Ты переживаешь о том, что я уехал? Потому что ты знаешь, ты единственная для меня девушка. Или это из-за... это из-за Грейди? Как ты справляешься с этим? Я никогда не знаю, поскольку ты не хочешь говорить со мной.

– Это не Грейди, – сказала я быстро, желая закрыть эту тему. – Просто... это так далеко, а я и сейчас тебя едва вижу. – Я прислонилась спиной к стволу дерева. – Ты же все еще собираешься приехать сюда на выходных, да?

Он последовательно дышит. – Дело в том, чтобы приехать в Нью-Йорк вовремя, мы должны выезжать завтра утром. И я бы приехал сегодня, чтобы просто увидеть тебя, но у нас выступление.

Мои внутренности сжались в узлы, но снаружи я оставалась спокойной. – Как долго вы собираетесь пробыть в Нью-Йорке?

У него заняло секунду, чтобы ответить. – Около месяца.

Моя рука дрожала от гнева и страха... Я не уверена. – Значит, я не видела тебя почти месяц и не увижу тебя еще месяц?

– Ты можешь навестить меня в Нью-Йорке, – предлагает он. – Ты можешь прилететь, скажем, на неделю или типа того.

– У меня промежуточные экзамены. – Мой голос звучит угрюмо. – И свадьба моего брата в этом месяце, и все мои сэкономленные деньги пойдут на то, чтобы оплатить это.

– Элла, давай же! – Кричит Лила, и мои глаза впиваются в нее. Она жестом зовет меня, пока Блейк стоит рядом с ней, его руки засунуты в карманы джинсов. – Блейк ждет нас.

– Кто такой Блейк? – интересуется Миша с любопытством.

– Просто парень из моего класса, – объяснила я, выходя из-под дерева, и направилась к Блейку и Лиле. – Слушай, я должна идти.

– Ты уверена, что в порядке?

– Да, просто Лила ждет меня.

– Хорошо... тогда позвоню тебе после своего выступления.

– Звучит отлично. – Я повесила трубку, понимая, что забыла попрощаться, но слова все равно не покинули бы моего рта. Такое чувство, будто мы ускользаем друг от друга, и он был единственным, кто вернул меня назад из моего темного места. Если он бросит меня, я не уверена, что смогу остаться на свету.

Миша

– Вот дерьмо, – я повесил трубку и пнул шину внедорожника группы, который стоял в центре парковки хренового мотеля в плохой части города, где наркоманы ходят по улицам и граффити украшают почти каждое здание. «Звездная Роща» выглядит из-за всего этого довольно стильно.

Грусть в голосе Эллы беспокоит меня. Она все еще борется с личными демонами, смертью Грейди, смертью матери, и не открывается мне полностью. В моем сознании всегда есть мысль, что она снова может исчезнуть.

Машина гудит, когда я иду назад к комнате мотеля. На лестнице я обхожу мужчину, обжимающегося с женщиной, которая, вероятно, проститутка, чтобы добраться до своей двери.

Это то, что я предпочел Элле? Иногда я думаю, почему.

– Вау, выглядишь так, будто у тебя ужасное настроение, – замечает Наоми с кровати, когда я хлопаю дверью мотеля. Она красит ногти на ногах и в комнате воняет растворителем. – У тебя был плохой день?

Прочищая горло, я вытащил сдачу из кармана джинсов и бросил бумажник на тумбочку. – Что меня выдало? Хлопок дверью?

– Ты такой смешной. – Она садится и дует на ногти. – Что на этот раз Элла сказала тебе?

– Она ничего не сказала. – Я расстегнул свою сумку, которая лежала на стуле между телевизором и столом. – Она никогда не говорит.

– Вот в этом и проблема. – Наоми любит вставить свои две копейки во все и, иногда, это действует мне на нервы. – Что она не говорит тебе, что чувствует.

Я схватил пару чистых джинсов и черную рубашку с длинными рукавами из сумки. – Я не хочу об этом говорить.

– Но ты говоришь, когда пьян. – Она ухмыляется. – По факту, я не могу тебя заткнуть, когда ты пьяный.

– Я лишь однажды говорил с тобой. – Я пошел в сторону ванны. – И у меня был действительно хреновый день.

– Потому что ты скучаешь по ней. – Ее браслеты звенят на запястьях. – Вот тебе мысль. Почему бы тебе не взять ее с нами в дорогу?

Я остановился в дверном проеме. – Почему ты это сказала?

– Дилан, Чейз и я поговорили и пришли к выводу, что, может, ты будешь немного более... – она колеблется, – будешь рад быть здесь, если она будет тут.

Я приподнял бровь. – Я настолько плох?

– Иногда. – Она встает и скользит в свои туфли. – Ты такой же, как когда Элла исчезла на восемь месяцев, только иногда хуже. Ты всегда такой подавленный и едва тусуешься с нами.

Я потер лицо руками, осознавая то, что она сказала. – Мне жаль, если я вел себя как придурок, но я не могу попросить Эллу поехать с нами.

Наоми хватает ключ карту с комода и засовывает в задний карман джинсов. – Почему нет?

– Потому что она счастлива, – сказал я, вспоминая многие моменты, когда она болтала со мной о своих классах, и жизни оптимистическим тоном, который заставил меня улыбнуться. – И я не могу просить ее бросить это, даже если мне бы мне хотелось, чтобы она была здесь.

Наоми пожимает плечами и открывает дверь, впуская солнечный свет и теплый воздух, который пахнет сигаретами. – Это твое решение. Я просто предложила другую точку зрения. Ты хочешь выбраться с нами сегодня? Напитки за счет Дилана.

– Неа, думаю, останусь здесь сегодня вечером. – Я машу ей, и она уходит, закрывая за собой дверь.

Я складываю свою одежду в покрашенную раковину и включаю душ. Трубы скрипят, когда начинает литься вода. Схватив волосы руками, я разочарованно вздыхаю. Мои пальцы хватают стойку, и моя голова падает вперед.

Однажды мама рассказывала мне, как встретила моего отца. Он жил в городе недалеко от «Звездной Рощи» и в один день, когда они оба ехали, то врезались друг в друга. Буквально. Перед грузовика моего отца врезался в зад маминой машины. Ее машина была разгромлена, но в конечном итоге они часами разговаривали, после того как приехал и уехал эвакуатор, и папа предложил подвезти маму до дома.

Она сказала, что это была любовь с первого взгляда, или, по крайней мере, так она истолковала ее своим гормональным подростковым умом. В конце лета она должна была уехать в колледж, но осталась и вышла за моего отца.

Она говорила, что сожалеет о своем решении, но я не уверен, это из-за того, что мой отец оказался обманщиком и придурком, или ей просто было грустно из-за потерянного будущего.

Я оттолкнулся от стойки, придя к заключению, не думать сейчас об этом. Элла и я достаточно сильны, чтобы пройти через этот месяц.

Мы уже прошли через ад и вернулись.

ГЛАВА 2

Элла

Блейк отвез нас на ленч и затем, через час, подвез обратно в кампус. Я пыталась быть веселой, но провалилась. Согласно моему терапевту, я не должна пытаться скрывать свои чувства, потому что это вредно для здоровья. Она говорит, если я буду держать все в себе и позволять этому разъедать меня, то это закончится катастрофой; молча страдать никогда не вариант.

Лила выскакивает с заднего сидения, когда машина Блейка заезжает на пустое парковочное место. – Спасибо за поездку, Блейк. – Она закрывает дверь и, покачивая бедрами, идет к тротуару.

– Ты в порядке? – спрашивает Блейк, когда я расстегиваю ремень безопасности. – Ты кажешься тихой сегодня.

– Я в порядке, – начинаю открывать дверь. – Просто много о чем думаю.

Стягивая шапочку с головы, он взъерошивает свои волосы, поворачивается на своем сидении лицом ко мне. – Я хороший слушатель.

Я настороженно смотрю на него. – Уверена, что ты не хочешь слушать об этом.

– Давай, проверим.

– Это о моем парне.

– Ааа, – он приподнимает брови. – Печально известный Миша.

– Тот самый, – говорю я. – Он разъезжает... по всей стране.

Блейк вытаскивает ключи зажигания. – И ты расстроена из-за этого, как я понимаю?

– Ну, это очевидно. Он уезжает, и должен был приехать сюда из Лос-Анджелеса на этих выходных. – Чем больше я вслух говорю об этом, тем больше паника сдавливает мою грудь. – Но завтра он должен ехать в Нью-Йорк. Понятия не имею, зачем говорю тебе об этом. Мне жаль, – я вышла из машины и закрыла дверь.

Он встретил меня перед машиной, закидывая сумку на плечо, и нажимая на кнопку блокировки, в результате чего фары мигают. В тишине мы идем к траве, которая простирается перед всем кампусом. Лила под деревом, разговаривает с Паркером – высоким парнем с толстыми руками и волосами песочного цвета. На нем рубашка на пуговицах и пара модных джинсов. Это ее нормальный тип парня, исключая Итана. Они вдвоем, время от времени, разговаривают по телефону, хотя, по-прежнему настаивают, что только друзья.

– Спасибо, что свозил нас на ленч. – Я делаю шаг на обочину. – Уверена, Лила тоже благодарна. Она сходит с ума из-за того, что застряла в кампусе.

– В любое время, – он засовывает руки в карманы с задумчивым выражением на лице. – Значит, сейчас твой парень в Лос-Анджелесе?

Я без энтузиазма киваю. – До завтрашнего дня.

Он обдумывает что-то, смотря на парковку. – Ты знаешь, это только, четыре – четыре с половиной часа отсюда. Ты, возможно, могла бы приехать туда вечером, если выедешь в ближайшее время.

– Я знаю об этом, – заставляю себя улыбнуться, понимая, что могла бы доехать и за меньшее время, чем это. – Но у меня нет машины. – Я указываю через плечо на его красный Форд Мустанг. – Следовательно, и поездки.

Веселая улыбка появляется в уголках его губ. – Знаю, но у меня есть машина, которая может доставить тебя туда.

– Зачем тебе это делать? – шокировано спрашиваю я.

Он пожимает плечами, задевая ботинком тротуар. – Потому что знаю, как тяжело быть вдали от человека, которого любишь.

– Ты серьезно? – спрашиваю я, и он кивает. – Позволь мне прояснить. Ты собираешься позволить мне взять твою машину и поехать в другой штат, чтобы я смогла увидеть свое парня, скажем, на ночь?

– На самом деле, я собираюсь подвезти тебя, – разъясняет он. – Моя девушка живет в Риверсайде, и ты можешь высадить и забрать меня.

– Девушка? – у меня вырывается смешок. – О Боже, у тебя есть девушка?

Он наклоняет голову на бок с озадаченным выражением. – Я настолько противный?

Я поспешно качаю головой. – Нет, извини. Просто...Ну, Лила думала, что у тебя на меня виды, и поэтому ты все время болтаешь со мной.

Он натягивает свою шапочку на голову, сжав губы, чтобы подавить смех. – О, теперь вижу. Твоя подруга...интересная.

– Хотя она милая, – говорю я ему, бросая взгляд на Лилу, которая водит пальцем вверх и вниз по руке Паркера. – Я до смерти люблю Лилу.

– Я это знаю, – отвечает он. – И для заметки, я разговариваю с тобой, потому что ты интересный человек. Ты сильно напоминаешь мне моих друзей из дома.

Мне любопытно, какие у него дома друзья. – Уверен, что хочешь взять меня? Потому что ты не обязан.

– Уверен. – Он убирает ключи от машины в задний карман джинсов. – Это стоит того, чтобы сохранить этот счастливый взгляд на твоем лице. Ты не часто улыбаешься.

Я не могла перестать улыбаться. – Спасибо тебе. Это много для меня значит.

– Почему бы тебе не собрать свои вещи, и мы сможем снова встретиться здесь, скажем, через час. – Он встает на тротуар, пока я ступаю на траву в сторону Лилы.

– Звучит отлично, – кричу я через плечо. – И еще раз спасибо.

К тому времени, как я достигаю Лилы, она пишет свой номер телефона красной ручкой на руке Паркера.

– Мы собираемся в поездку, – объявляю я, прерывая разговор.

Паркер бегло осматривает меня и потом отпускает свой взгляд. – Тогда я позвоню тебе позже? – спрашивает он Лилу.

– Да, конечно. – Она машет ему, и он с напыщенным видом направляется к главному входу в кампус, давая пять другому парню, который стоит под навесом перед дверьми.

– Куда и почему мы едем в поездку? – Лила надевает колпачок обратно на ручку, и бросает ее в сумку.

Мой желудок делает сальто, думая о том, что я собираюсь увидеть Мишу в считанные часы. – В Лос-Анджелес. Блейк подвезет нас. И прежде, чем ты что-то скажешь, у него есть девушка.

– Конечно у него есть, – говорит Лила цинично. – И он очень ее любит и никогда не сделает того, что обидит ее. Типичная отговорка парней.

– Что...Ты в порядке? – Никогда не слышала, чтобы она говорила так раньше.

– Я в порядке, – клянется она, отмахиваясь от этого. – Пошли.

* * *

Блейк осторожный водитель и, когда я спросила его, что у него под капотом, он понятия не имел. Я старалась не выливать на него много дерьма по этому поводу, но выскользнуло несколько саркастических замечаний.

– О, ты любишь машины. – Он вливается в медленную полосу движения.

Лила фыркает и смеется с заднего сидения. – Любит их. Девушка без ума от них. На самом деле это раздражает. – Она посылает мне улыбку, и я показываю ей средний палец.

– Речь идет только о старых машинах? – Он аккуратно поворачивает на съезд. – Или о машинах в целом?

– О быстрых машинах. – Как бедный «Шевели»[2] Миши, лежащий по кускам в гараже дома. Пусть покоится с миром. – Такие, что надерут задницу в гонке.

Он косо смотрит на меня. – Теперь я начинаю беспокоиться, что позволяю тебе взять мою машину.

– Я не буду гнать. – Я кладу руку на сердце. – Клянусь, что буду беречь ее.

Он подмигивает мне. – Не переживай, я доверяю тебе.

То, как он говорит это, заставляет меня чувствовать себя некомфортно, и Лила посылает мне знающий взгляд в зеркале заднего вида.

Мы провели в тишине большую часть поездки. У Блейка нет кондиционера и черные кожаные сидения стали горячими и липли к моим ногам. Когда мы подъехали к дому его девушки, который находится в пригороде, где каждый дом и двор похожи, я была уже изрядно вспотевшей.

Его девушка выбегает из дома и обвивает его руками, чуть не сбив с ног. Она миниатюрная, с красными прядями в волосах, и пирсингом в носу. Она машет нам, и Блейк отступает к багажнику. Маневрируя на консоли и пересаживаясь на сидение водителя, я тяну ручку, и он достает свой чемодан, прежде чем захлопнуть багажник.

Он подходит к водительскому окну и ждет, пока я его опущу.

– Будь осторожна, – напоминает он мне серьезным тоном, и я киваю.

Сверкнув улыбкой, он уходит в дом, когда Лила перелезает через консоль и усаживается на переднее сидение.

– Будь осторожна, – говорит она тихим, насмешливым голосом. – Я пытаюсь быть таким сексуальным.

– Он не так звучал. – Я выезжаю на улицу.

– Ты так слепа.

– А ты иногда видишь слишком многое.

Я вливаюсь в шоссе и на скоростную трассу, но не поддаюсь искушению выжать педаль газа в пол и оказаться там в два раза быстрее. Лила дремлет, прижавшись головой к окну, и я наслаждаюсь ощущением быть на дороге, пока мы не достигаем окраины города, который светится в ночи.

Я подтолкнула Лилу в плечо, чтобы разбудить ее. – Мы на месте.

Она моргает усталыми глазами и садится на сидении. – Что случилось? Где мы?

– Мы в Лос-Анджелесе. Или, в любом случае, на его окраине, – говорю я, когда ее глаза поднимаются к возвышающимся зданиям, и к огромному количеству транспорта перед нами. – Можешь посмотреть адрес в своем телефоне?

Она опускает свое окно, позволяя теплому воздуху попасть внутрь. – Ты не можешь просто позвонить ему и сказать, что едешь?

– Я хочу, чтобы это был сюрприз.

– Почему? Ты пытаешься поймать его, пока он делает что-то плохое, скажем, с Наоми?

– Нет. – Я включаю поворотник и проверяю свое зеркало. – Я доверяю Мише.

– Но ты не доверяешь ей. – Большой грузовик издает гудок и Лила выглядывает из окна. – Я не виню тебя. Из тех историй, что ты мне рассказала, она кажется немного поверхностной. На самом деле, может, пока мы здесь, мы сможем с ней немного поговорить. – Она хрустит костяшками пальцев и посмеивается.

– О Боже, что ты там придумала? – Я нажимаю на тормоз и замедляю машину, чтобы соответствовать полосе движения.

– Как победить девушку, которая ударяет за парнем лучшей подруги. – Она улыбается мне и извлекает телефон их сумочки. – Как называется место?

– «The Slam»[3], – говорю я ей, и она выгибает брови.

– Что? Оно так называется? Ты уверена, что оно не называется «The Slam-er»? – она смеется, делая умный вид.

Я закатываю глаза. – Ха – ха. Ты такая забавная.

Она вводит место расположения в GPS – навигатор и хмурится на длинную линию машин перед нами. – Тут говорится, что это в пяти милях в городе...Это будет длиться вечно.

Мои глаза сужаются на дорогу, когда движение ползет вперед. – Нет, не будет.

– Эй, – Лила тычет в меня пальцем. – Ты обещала Блейку, что не будешь гнать его машину.

Я двинулась вперед и двигатель зашумел. – Я не собираюсь гнать. Я лишь собираюсь занять пробелы.

Она перекидывает ремень безопасности через плечо. – Я даже не хочу знать, что это значит, но я молюсь Богу, если мы закончим поездку на средней линии, я никогда снова не заговорю с тобой.

– Эх, ты, маленькая и неверующая. – Я увеличиваю скорость RPM[4] и сворачиваю в следующую полосу, подрезая красный Камри. Водитель сигналит, и Лила хватается за край кожаного сидения. – Ты знаешь, я видела, как ты водила как сумасшедшая раньше, верно?

Она смотрит на меня. – И я в порядке, когда я водитель и знаю, что у меня есть контроль над ситуацией. – Я вздрагиваю от ее слов, и она добавляет, – … это дает мне чувство безопасности.

Я ненавижу слышать слово «контроль». Это напоминает мне, как сильно мой разум жаждет этого. Это своего рода как зависимость, как алкоголь или сигареты.

Я нажала на тормоза, когда передняя часть машины чуть не в писалась в зад грузовика. Там был крошечный промежуток в следующую линию, и я сомневалась, выполнимо ли это.

– Не смей, – Лила предупреждает меня, со страхом, мерцающим в её голубых глазах. – Слишком узко.

Парень на боковой полосе замедляется, и я до критического уровня выжимаю RPM, поворачиваю руль в последнюю секунду, и легко втискиваюсь.

Лила выдыхает, резко опадая на сидении. – Если бы я так сильно тебя не любила, я бы ненавидела тебя. – Она суетится со своими светлыми волосами и вытирает размазанную подводку под глазами.