Текст книги "Жил-был Миллиардер (ЛП)"

Автор книги: Джессика Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

И это осознание не доставляло ему радости. Еще чертова рука адски болела. Он потряс рукой, в надежде унять боль. – Я – Верди, мы не знаем, как приносить извинения.

Губы Мэйли дернулись, словно она сдерживала улыбку. – Я заметила, вы не в ладах со смирением. Хотите я вам в этом помогу?

– Нет, – ответил он, осознавая, как угрюмо прозвучал его ответ. – Я устал нуждаться в чьей–либо помощи. Утром я два долбанных часа колесил по городу и не смог бы найти свою задницу в четырех стенах. Я испортил свою бабочку, ушиб руку и, кажется, заблокировал свой собственный банковский счет.

Мэйли тихо хихикнула. Гриффин обернулся посмотреть на нее. Она могла бы проявить хоть немного сочувствия, ведь он переживал неловкий момент.

Но она улыбалась, но это круглое, красивое личико светилось от радости, а в лазах снова бегали озорные огоньки.

Гриффин немного расслабился. Действительно, все случившееся было забавным. Вот он, член королевской семьи Беллиссима, миллиардер, уважаемый человек… понимает свою полную беспомощность.

– Я могу взглянуть на вашу руку? – она шагнула к нему, протягивая собственную руку.

Он со злостью на себя вытянул поврежденную руку. – Я пытался заставить руль подчиняться, – проворчал он. – Но руль победил.

Она снова хихикнула, и губы Гриффина дернулись, будто он хотел улыбнуться ей в ответ.

Ее рука коснулась его поврежденной руки, холодные пальчики прошлись по покрасневшей коже. – Скажите мне, где болит, – сказала она, ее взгляд был сфокусирован на его опухших костяшках.

– Да, блядь везде, – буркнул он. Но ее пальчики, на удивление, дарили приятные ощущения. Она были такими нежными, уверенными, успокаивающими.

– В этом я не сомневаюсь, – ответила Мэйли. Она была очень сосредоточена, и Гриффин смотрел, как она нежно поглаживает его кожу между костяшками, аккуратно передирает косточки. – Руки не созданы для кружения машин.

– Не целой машины, – признался он, – а только руля.

– Ну, конечно. Так вы преподали ему урок?

– Скорее он мне.

Она тихо хмыкнула. – Думаю, кости не сломаны. – Ее поглаживающие пальцы успокаивали его. Когда обе ее руки накрыли его руку, он почувствовал неловкое шевеление в паху.

Не сейчас, мысленно напомнил он своего члену, я занят извинениями перед своей ассистенткой.

– Я вижу, где болит, – сказала ему Мэйли. – Вы хотите отдать мне свою боль?

– Что? – он попытался вырвать руку, но она крепко удерживала ее в своих руках.

– Мистер Гриффин, вы должны ответить «да», только так это сработает. – Она продолжала поглаживать костяшки его пальцев. Она шагнула ближе, и его рука буквально касалась ее груди. Интересно, она понимала, что делала? Казалось, она была полностью сосредоточена на его руке.

– Ты собираешься применить на мне свои штучки из народной медицины?

Она продолжала гладить его обеими руками, от чего его член не смог не отреагировать.

– Скажите, что хотите отдать мне свою боль, – сказала она нежным шепотом, заставляя его думать отдать ей не только то.

– Я даю ее тебе, – сказал завороженный Гриффин. И от двойного смысла этих слов, его член стал еще тверже. О, да, он даст ей это. В его голове замелькали фантазии, как он дает ей все, что она попросит, на кровати, полу, прижимая ее к столу…

– Спасибо, – сказала она, еще раз погладила костяшки и отпустила его руку. – Завтра будет как новенькая.

Как ни странно, боль в руке исчезла. Он потряс ею, проверяя. – Как ты это сделала?

Мэйли пожала плечами. – Я заговорщица ожогов. Вы испытывали боль. Это не ожог, но принцип тот же.

– Спаси…

Она прижала палец к его губах, останавливая его, пока он не договорил. – Мистер Гриффин, поблагодарив меня, вы снимите заговор и боль вернется.

Он кивнул, околдованный этими маленькими пальчиками на своих губах. Ему захотелось поцеловать их, поцеловать ее. Сегодня она была такой властной, а в другой момент нежной, и эта комбинация показалась ему возбуждающей. Уверенность и профессионализм. Ему понравилось это.

Она убрала руку и улыбнулась. – Вы так и не извинились.

– Я же сказал, у меня плохо это получается, – ответил он, продолжая любоваться ей. Этими выбившимися из пучка белыми пружинками. Большими зелеными глазами, смотрящими на него. Этими бледными веснушками, осыпавшими ее нос и щеки.

– Это очень просто. Повторяйте за мной. «Я».

– Сожалею.

– Очень, очень сожалею, – шепнул он. – Я идиот.

– Это вы сказали, а не я. – Мэйли снова улыбнулась, и эта улыбка напоминала яркий луч, пробившийся через темные облака. – Моя мама сказала бы, вы ведете себя как отвратительный брандахлыст, когда вас загоняют в угол.

– Чтобы это не значило, уверен, так и есть.

Мэйли потянулась вперед, поправляя воротник. – Бабочку?

Он достал ее из кармана брюк и протянул ей. Она начала приводить его в должный вид, и Гриффин смотрел, как она облизнула губы, сосредоточившись на задаче. – А знаете, я не трусиха.

– Хмм? – Он был во власти ее губ. Ее верхняя губа была в форме домика, а нижняя пухлая и сочная. От чего ее губы выглядели в форме бантика, словно она выпячивала их, в ожидании поцелуя. Он нашел их крайне привлекательными, особенно, когда они блестели, после того как Мэйли их облизнула.

– Я сказала, что я не трусиха, – повторила она, умело завязывая бабочку. – Вы можете говорить мне столько гадостей, сколько пожелаете, а я все равно не уйду. Я Меривезер. Мы не убегаем и не прячемся перед трудностями. Мистер Гриффин, вы можете мне грубить, а я продолжу как можно лучше исполнять свои обязанности, не взирая на ваше ко мне отношение.

Она думала, он намеренно так с ней обращался? Гриффин был расстроен, но… она ему нравилась. Черт, одной его части тела она даже слишком нравилась. – Я прошу прощения, – сказал он и говорил искренне. – У меня не было намерений тебе грубить. Просто я плохо лажу с людьми.

– Я заметила, – продолжила она, похлопав по его груди. – Но вы все равно мне нравитесь.

Ее улыбка окончательно лишила его самообладания. Гриффин схватил ее за плечи, дернул на себя, накрывая губы в крепком, но слегка неловком поцелуе. Она напряглась в его объятиях (скорее всего от неожиданности), поэтому он решил ослабить свой натиск и нежно провел языком по ее губам, прося их раскрыться.

Он услышал, как она ахнула, а затем ее руки вцепились в лацканы его пиджака, когда она ответила на его поцелуй, приоткрыв губы, впуская его язык.

И это было бесподобно. Язык Мэйли двигался вместе с ним, их губы двигались в унисон, от чего Гриффин понял, с какой страстью и энтузиазмом она отвечала ему. Она целовалась так, будто близился конец света. Так, будто это было самым лучшим в жизни. Она целовала его, ласкала языком и издавала тихие стоны, показывая, как сильно ей нравится происходящее.

От всего этого его член стал просто каменным. Гриффин застонал, когда их языки сплелись. Он был готов повалить ее на кровать, сорвать с Мэйли строгий костюм и посмотреть, что же было спрятано под ним. Может белье из камуфляжной ткани? Ему было плевать. На ней бы оно превосходно смотрелось.

Она разорвала поцелуй, продолжая тихо поскуливать. – Ой, о боже.

Он моргнул, глядя на нее, продолжая пребывать в забвении. – Что такое? – Ему нужно было еще раз поцеловать эти губы. Почувствовать, как его язык погружается в ее рот, и она посасывает его… а Гриффин представляет на его месте свой член.

– Мы не должны этого делать.

Ее слова больно ударили по его эго. Гриффин отшагнул от нее. Твою мать. Он вожделел свою помощницу? Боже правый. Он просто омерзительный, отвратительный человек.

Ее пальцы начали разглаживать его пиджак, именно там, где она только что его сжимала. – Вы опоздаете на ваш поздний завтрак.

К черту этот завтрак. Гриффин потер лицо здоровой рукой. – Мэйли, я искренне сожалею за то, что сделал.

– Почему? Это был очень хороший поцелуй.

Он не знал, что сказать. – Мне вообще не следовало тебя целовать.

– О, – она вздрогнула. – Я понимаю.

– Из–за твоего положения, – быстро добавил он.

Боль в ее глазах стала еще заметней.

– Нет, нет, – попытался объяснить он, – дело не в том, что ты простолюдинка, хотя от части в этом…

– Нам пора идти, мистер Гриффин, то есть мистер Верди. – И она снова посмотрела на него грустными, несчастными глазами.

Черт, он опять облажался.

Глава 8

К великой радости Гриффина, на завтраке у его матери также присутствовали жених и невеста. Ему нравилась кузина Александра. Она была уравновешена и не высокомерна. После формального обеда, когда все решили прогуляться по саду, Гриффин окликнул Александру.

– Ваше величество?

Александра обернулась, даря ему милую улыбку. – Привет, кузен.

Как и многих членов королевской семьи? Александру нельзя было назвать ослепительной красавицей. У нее были аристократические черты лица, но в них не было намека на суровость, положенные будущей королеве. Но также в ней не было открытости, присущей Мэйли, эмоции которой можно было прочитать в глазах или на лице.

– Могу я поговорить с вами? – поинтересовался Гриффин. – На личную тему.

– Конечно, – ответила Александра, предлагая ему руку. Гриффин взял ее под руку и вывел в знаменитый сад его матери. Оказавшись вдали ото всех, Александра внимательно осмотрелась по сторонам. Убедившись, что они одни, на ее лице просияла озорная улыбка. – Теперь, когда поблизости нет твоей матери? мы может отбросить формальности. Клянусь, она покрывается сыпью каждый раз, когда слышит, как Люк называет меня Алекс, – она толкнула его локтем. – Так что тебя беспокоит, Грифф?

Он смущенно улыбнулся. – Если честно, то многое.

– Ты можешь мне рассказать, – она подмигнула ему, от чего с ее лица исчезла вся серьезность, и на секунду она стала похожа на обычную молодую девушку, а не на будущую наследницу престола. – Я умею хранить секреты.

Гриффин призадумался. Ему было не с кем поговорить, за исключением Алекс. Она поймет его ситуацию. – Скажи, как можно вызвать интерес у простолюдина?

Она засмеялась. – Для начала, перестань их так называть. Это грубо. – Она наклонилась к нему. – Дело в твоей ассистентке, да? Я ее видела. Очаровательная девушка.

Он прищурился, глядя на Алекс. – Почему ты решила, что это она?

– Потому что я ни разу не видела, чтобы ты так быстро выходил из себя, мистер Гриффин, – поддразнивала она, используя неправильное обращение Мэйли.

Он застонал. – Я множество раз ее поправлял, но она, кажется, не понимает.

– Это мило.

– Совершенно не мило, когда она это делает в присутствии моей матери.

Алекс рассмеялась. – Это точно. Сибилла–Луиза закипает от злости? да? Я бы сказала? она строже к соблюдению традиций, чем наша бабушка, хотя я всегда считала именно ее ужасной приверженкой традиций.

Гриффин тяжело вздохнул, пока они продолжали гулять. – Так… как ты показала Люку свою симпатию к нему? У меня это совершенно не получается.

– Боже, Грифф. Ты что раньше ни с кем не встречался?

Встречался, но это были дочери дворян Белиссима, с которыми его намеренно сводили, или же богатые девушки из Лиги Плюща, привыкшие к светской жизни, включающие в себя гламурные вечеринки, игры в поло и многое другое из жизни высшего общества. – Тут… другое.

– Ясно, – сказала Алекс. – Когда я решила поближе познакомиться с Люком, я пригласила его на ужин во дворец. Но перед этим позаботилась, чтобы мы остались одни, и нам не мешала ни моя мама, ни бабушка. И я изобразила большой интерес к фильму, который они снимали прошлым летом здесь в Беллиссиме. Он пригласил меня на съемочную площадку, и я приходила туда каждый день. После этого, он понял мои намеки.

Гриффин был впечатлен. – И бабушка это позволила?

– А я не спрашивала ее мнения, – ответила с сияющими глазами Алекс. – За последние 2 года я отвергла 4 предложения от подходящих кандидатов. Я думаю, она поняла, что я выйду замуж только по любви, а не за того, кого они мне выберут. – Она мотнула головой. – Как хорошо, что наша семья не такая традиционная, в отличие от других монарших семей, но думаю, все удивились, узнав, что я выхожу замуж за американца.

– Еще и простолюдина, – добавил Гриффин.

Алекс ударила его покрытой шелковой перчаткой рукой. – Грифф, тебе действительно пора перестать обращать внимание на происхождение. Это будет шаг номер 1.

– Хорошо, хорошо.

– Шаг номер 2, показать ей свой интерес. Ты это уже сделал?

Он подумал об их утреннем поцелуе. – Я думаю, она догадывается.

– Тогда дай ей понять о серьезности своих намерений, – посоветовала Алекс. – Что ты не планируешь встречаться с кем–то еще. Это ведь так?

– Я не знаю.

– Что значит, ты не знаешь?

– Я, правда… не знаю. Она другая.

– В каком смысле?

– Она такая… американка. Южанка до мозга костей.

– Я не понимаю.

– В Штатах таких называют «деревенщина», – ответил Гриффин, но, видя удивленное лицо Алекс, добавил. – Так называют людей из глубинки. Вот, например, Мэйли считает себя заговорщицей ожогов.

– Кем?

Гриффин объяснил все кузине, и та была больше заинтригована, нежели удивлена. – И ты говоришь, она проделала это с твоей рукой?

Он показал ей костяшки своих пальцев, на которых, на удивление, не было даже ушибов. Хмм. – Должно быть, я ушиб ее не так сильно, как предполагал.

– Или дело в другом, – сказала Алекс. – В мире много необъяснимого. Это так интересно. Люк, между прочим, очень суеверный, – на ее лице появилась улыбка, при упоминании жениха.

– Да?

– Да. Изначально свадьба планировалась 13 числа, но он отказался. Нам пришлось перенести на 7 число следующего месяца, потому что он считает, что 7 – это счастливое число. И я видела, как он бросает соль через плечо перед выходом на съемочную площадку. Это крайне забавно.

– А ты хоть раз видела, как он лечил других прикосновениями?

– Ну, нет.

– То–то же, – сказал Гриффин. – Моя американка более своеобразная, чем твой.

– Твоя американка? – изумилась Алекс. – Похоже, ты уже принял решение.

Гриффин вздохнул. – Я не знаю что думать, когда дело касается ее. – Он не был окончательно уверен, хотел ли он отношений с Мэйли, но заметил, что в последнее время был буквально одержим ею. Видел ее во снах, дрочил в душе фантазируя о ней… У него были к ней чувства, даже если он еще не понял какие. – Полагаю, я должен сообщить ей о своих намерениях.

Как только сам разберется, в чем именно они заключаются.

Алекс кивнула, одобряя его решение. – Попробуй сделать для нее что–нибудь приятное. Последний раз, когда я видела вас вместе ты орал на бедную девушку. Почему бы тебе не узнать о ее желаниях и не воплотить их в жизнь?

Эта мысль приходила ему в голову. Каждый раз представляя Мэйли, он думал о копне ее светлых, кудрявых волос. С такой прической она всегда выглядела взъерошенной и только что поднявшейся с постели. Они сводили его с ума, но он знал, в высшем обществе такая прическа не приветствуется. – Я в этом не уверен.

– Она будет сопровождать тебя на сегодняшнем балу?

– Думаю, да. – Он не был уверен, было ли у Мэйли подходящее платье. Гриффин совершенно забыл про сегодняшний бал. Он представил Мэйли в светлом платье, цвета ее светлых, объемных волос… и щелкнул пальцами. – Кажется, я придумал. Алекс – ты просто гений.

Она засмеялась. – Добавлю это к остальным своим титулам. Ее королевское высочество Александра Оливия III – настоящий гений. А что, неплохо звучит.

***

Когда Гриффин вернулся в отель, он несколько минут пообщался с консьержем, договорившись о записи на следующий день, и весьма довольный своим решением поднялся в свой номер. Его сюрприз также остался тайной, когда он за завтраком обсуждал свое расписание с Мэйли. Сегодня у него был еще один семейный завтрак, затем репетиция свадьбы, а вечером торжественный бал. Венчание будет проходить в церкви Св. Анны де Валье. Со времен Карла Великого все члены королевской семьи Беллиссима венчались в этой крохотной церкви. И так как церковь не могла вместить большого количества гостей, проводился прием по случаю свадьбы, на котором могли присутствовать члены монарших семей других государств, дипломаты, знаменитости, а также прислуга, ассистенты и все, кому удавалось попасть во дворец.

Гриффину не повезло быть в числе гостей, как на свадьбе, так и на приеме. Мэйли однако нужно было презентабельно выглядеть для присутствия на свадьбе, хотя она не была в числе приглашенных.

Вот почему его сюрприз ей казался Гриффину просто идеальным.

Закончив завтракать, Гриффин взял со стола газету, зажав ее подмышкой. – Готова к рабочему дню?

– Готова, – ответила она ему с улыбкой, закрывая ноутбук. Она убрала его в большую сумку, с которой она не расставалась последние несколько дней. Это была ужасная туристическая авоська, сбоку которой красовалась надпись: Беллиссим – земля чудес. Он не стал критиковать сумку Мэйли. На это просто не было времени.

– У нас сегодня загруженный день, – говорил Гриффин, пока они шли по залу. Выйдя в главный холл, он щелкнул пальцами, сделав вид, будто что–то забыл. – Мне нужно кое–что забрать. Встретимся возле машины.

Мэйли шагнула в сторону лифта. – Хотите, чтобы я поднялась наверх, мистер Гриффин?

Он мотнул головой. – Нет, я сам.

Озадаченная Мэйли направилась к выходу, а Гриффин развернулся, направился прямиком к стойке администратора убедиться, ждут ли Мэйли в салоне красоты. Девушка с улыбкой кивала головой, не смотря на то, что была слегка поражена тем, что лорд Монтегне Верди записывал свою секретаршу к парикмахеру.

Пять минут спустя Гриффин уже подходил к машине и замер.

Мэйли стояла, прислонившись к двери, и смеялась, пока водитель Робби нависал над ней, открыто флиртуя. И судя по его взгляду на Мэйли, он был готов заявить на нее свои права.

И это взбесило Гриффина. Он быстро вернулся к стойке администратора. – Днем мне нужен новый водитель, – заявил он.

– О, боюсь это не в моей компетенции… – начала администратор.

Он перебил ее взмахом руки. – Просто сделайте это для меня.

– Как пожелаете, лорд Монтегне Верди.

Гриффин поправил пиджак и вернулся обратно к машине. Он нахмурился, глядя на Робби, и указал Мэйли, чтобы она садилась в машину. Он снова прищурился, когда водитель подмигнул Мэйли, открывая перед ней дверь, и она поблагодарила его своим нежным голосом. Гриффин протянул водителю визитную карточку, которую дала ему администратор. – Вначале отвезите нас сюда.

– Хорошо, милорд, – сказал водитель.

В машине Мэйли открыла свой ноутбук и начала пролистывать почту. – Вашу встречу на 2 часа перенесли на час позже, – сказала она ему. – Поэтому мне пришлось сделать кое–какие изменения, чтобы мы успели вовремя забрать ваш смокинг и приготовиться к сегодняшнему балу.

– А у тебя есть платье? – спросил Гриффин.

Она закусила губу. – Да, мистер Гриффин, есть, но понимаете, оно слишком шикарное и дорогое. Я хотела попросить вас вернуть его обратно в магазин.

– Исключено, – ответил он. – Оно было выбрано специально для этого бала. Пока ты работаешь на меня, тебе разрешено присутствовать на таких мероприятиях.

– Мне там не место, – возражала она.

– Поверь мне, там будет присутствовать любой дурак Беллиссима, ты отлично впишешься.

Она сжалась.

Ох, черт. Он не это имел в виду. – Не думай об этом, – быстро добавил он. – Ты будешь в числе королевской свиты.

– Да, сэр.

– И ты должна хорошо выглядеть.

– Да, сэр.

Гриффин вздохнул, поглядывая на водителя. Он хотел постучать по стеклянной перегородке, разделявшей салон автомобиля, но этим бы он выдал свое нетерпение. Они ведь уже скоро приедут? Администратор убедила его, что салон находится всего в нескольких кварталах от отеля. Сейчас Гриффин смотрел на улицы, украшенные национальными флагами, баннерами, в честь предстоящей свадьбы. Люди гуляли по улицам, фотографировали эти украшения, и, казалось, будто жители всего мира оказались на улицах Беллиссима.

Они остановились у переполненного людьми тротуара, водитель заглушил двигатель, а затем вышел открыть дверь. Мэйли оторвала взгляд от экрана ноутбука. – По–моему, мы приехали не в то место.

– Нет, все верно. Это я попросил нас сюда завести, – заверил ее Гриффин.

Ее светлая бровь немного приподнялась. – Зачем?

– Это сюрприз для тебя. – Гриффин сохранял самодовольное выражение лица. Он хотел увидеть ее реакцию. Хотел, чтобы на ее лице расцвела широкая улыбка. – Мистер Старджесс заберет тебя через несколько часов, – говорил он, пока водитель открывал дверь со стороны Мэйли.

– Заберет меня? – Теперь она выглядела еще более озадаченной. – Но… я не понимаю. Почему? Что мы будем здесь делать?

Гриффин поправил запонки, крайне довольный собой. – Я записал тебя в салон красоты. Тебе сделают макияж и прическу для бала.

Мэйли снова ссутулилась. – О.

Гриффин сжал губы, она снова выглядела недовольной. Возможно, она не понимает. – Это для того, чтобы у тебя была элегантная прическа, и ты выглядела как другие леди.

– Понятно, – холодно ответила Мэйли.

Так, он ожидал другой реакции. – Можешь не благодарить, – зачем–то сказал он.

– Спасибо, – буркнула она. Затем вышла из машины, громко хлопнув дверью, и буквально влетела в престижный салон красоты, который он для нее зарезервировал.

Гриффин смотрел Мэйли в след. Он совершенно не понимал женщин. Когда его седан отъехал от салона в сторону королевского дворца, где должен был состояться праздничный завтрак, Гриффин посмотрел на часы. В Беллисиме утро, соответственно в Нью–Йорке еще ночь. Он вытащил телефон и набрал номер Хантера.

Никто не взял трубку в офисе Хантера, и звонок перешел в голосовую почту. Тогда Гриффин набрал личный номер друга. Шесть гудков и снова включился автоответчик. Черт. – Просыпайся, написал он Хантеру. – Мне нужен совет. Я отправил Мэйли к парикмахеру, а она на меня разозлилась.

Десять минут спустя у него зазвонил телефон, и на экране высветилось имя Хантера. – Ну? Что ты думаешь?

– Во–первых, ты на громкой связи, – хрипло сказал Хантер.

– А во–вторых, ты хренов идиот, – крикнула в трубку Гретхен. – Какого хрена ты звонишь в 4 утра?

Гриффин убрал трубку от уха. – Я повешу трубку, если твоя девушка и дальше будет нелестно обо мне отзываться.

– Эй, нечего возмущаться, парниша. Это ты позвонил в 4 утра.

– Потому что я хотел поговорить с Хантером, а не с тобой.

– Он без меня никуда, ведь так, малыш? – Ее голос стал нежнее, и Гриффин услышал в ответ Хантера лишь легкий стон.

– Прошу, только не говорите, что вы целуетесь, пока мы говорим по телефону.

– Эм, но эммм.. Хантер немного занят, – ответила Гретхен, после чего задышала чаще. – Я буду отвечать за него. Скажи, а она знала о походе к парикмахеру?

– Нет, это был сюрприз.

– И ты сказал ей, что этим сюрпризом ты хотел отблагодарить ее за хорошую работу? – продолжила Гретхен.

Гриффин замолчал.

– Алло? – переспросила Гретхен. Гриффин мог поклясться, что слышал еще один стон Хантера, а затем Гретхен захихикала.

– Я… – начал он. – Я сказал ей, что так она будет нормально выглядеть.

– То есть, ты назвал ее уродиной. Так держать, придурок.

– Я этого не говорил.

– Ты сказал, что она дерьмово выглядит.

– Но так и есть. Она неподобающе одета, и она об этом знает.

– О, боже, дай угадаю, ты ей об этом говорил.

– Ну, конечно. Нам даже пришлось купить ей новую одежду, потому что ее собственная выглядела как дешевые лохмотья.

– Ого, Грифф. Я бы тебе за это врезала.

Гриффин застонал. Так что мне теперь делать?

– Могу я кое–что спросить?

– Спрашивай.

– А почему тебя это волнует?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты постоянно мне грубишь, но тебя это не заботит. Почему с Мэйли иначе?

– Не твоего ума дело, – огрызнулся он.

– Оооо, – закричала она в трубку, и на секунду ему показалось, что он слышал, как кончает девушка Хантера, но в следующую секунду она запела. – Гриффин и Мэйли на дереве сидели, трахались….

Затем в трубке послышался звон, и Гриффин снова убрал его от уха. После шуршания на том конце провода, он услышал голос Хантера. – Алло?

Он слышал заливистый смех Гретхен.

– Я тут, – ответил Гриффин. – Ты можешь ее угомонить?

– Нет, – ответил Хантер, и Гриффин явно слышал веселье в голосе друга. – Дружище, ты должен быть милым с Мэйли. Она хорошая девушка.

– Я знаю. – Господи, почему его друзья вели себя так раздражающе. – Я хотел сделать ей приятно. Думал, ей понравится. Какой девушке не понравится поход в салон красоты.

– Той, которую назвали уродиной, – прокричала ему Гретхен.

– Отключи громкую связь, – сказал Гриффин, – сейчас же.

– Все, Хантеру пора заканчивать разговор, – продолжала кричать в трубку Гретхен.

– Нет, мне все еще нужен…

– Все–все, он отключается, – настаивала Гретхен. – У него невероятный стояк, о котором мне нужно позаботиться.

– Господи, Гретхен, – сказал Хантер, и по шуму в трубке было похоже, что они начали кувыркаться на кровати.

Фу. Гриффин быстро повесил трубку. Эти двое были как животные в сезон спаривания. Он постукивал пальцами, осмысливая разговор. Может, Гретхен была права? Может, он каким–то образом оскорбил Мэйли?

Когда она вернется, ему нужно быть более вежливым и наговорить ей комплименты, чтобы она поняла, насколько хорошо выглядит. Может быть, тогда она перестанет дуться, и позволит ему еще раз себя поцеловать. Он вспомнил о ее мягких губах, и с какой страстью она отвечала на его поцелуй.

Решено, он засыплет ее комплиментами. Он хотел видеть на ее лице сияющую улыбку, от которой его сердце бьется чаще. И эта улыбка даст ему понять, что она довольна, и он все сделал правильно.

А ему нравилось видеть ее радостной и довольной.

***

Гриффин застегнул свои древние, фамильные запонки, затем посмотрел в зеркало, как на нем сидел фрак. Идеально. Если бы было иначе, его мать вышла бы из себя и отчитала бы его за неряшливый вид и потом еще не раз бы ему об этом напоминала. Никто не заботился о внешнем виде сильнее, чем ее высочество принцесса Сибилла–Луиза, даже сама королева. Он покрутился из стороны в сторону, разглядывая концы своего фрака. Это просто нелепо. Он похож на пингвина. И почему мужчины должны надевать это на бал? Он накинул галстук на шею и пошел к общей двери. Роберт забрал Мэйли с салона в то время, как у Гриффина была встреча с музейным обществом Беллиссима по поводу его финансирования открытия нового крыла. Гриффин не видел Мэйли весь день.

И это было…неприятно.

Ему не хватало ее восторженных слов и заразительного энтузиазма. Кип был очень сдержанным и больше выполнял роль помощника, нежели компаньона. Но с Мэйли все было иначе. Сейчас, когда Гриффин привык к ее буйной реакции на новые вещи, он понял, что ему этого не хватает. Он даже мысленно представлял, какой была бы ее реакция. Улыбнулась бы она при виде сувенирной лавки в музее? Захочет ли она прогуляться вечером и заехать в кондитерскую? По пути из дома его матери они проезжали одну, и Гриффин заехал туда, купив для Мэйли коробку трюфелей, которую хотел отдать ей чуть позже. Он хотел видеть лицо Мэйли, когда она откроет коробку с дорогим шоколадом.

Он даже был бы не против покормить ее конфетами. Посмотреть, как ее глаза закрываются от восторга, и как они засияют, когда она впервые почувствует на языке вкус роскошного лакомства. Или с каким удовольствием она оближет губы, повернувшись к нему за добавкой. А может, она даже оближет его пальцы…

В брюках Гриффина опять стало тесно. Быстро поправив стояк, он начал обратный отсчет от 100, чтобы успокоить свое тело. Успокоившись, он кашлянул и направился к двери, разделяющей их комнаты. При этом он немного нервничал. В его руках находился небольшой бархатный футляр с фамильными драгоценностями виконта Монтегне Верди, передававшиеся по наследству еще с начала 19 века. Он хотел, чтобы Мэйли их надела так, чтобы все увидевшие эти украшения поняли, кому она принадлежит.

Гриффину стало любопытно, что же скажет его мать, когда увидит его секретаршу американку в фамильных украшениях.

А затем понял, ему было насрать на мнение матери.

***

Мэйли прикоснулась к своим волосам, любуясь своим отражением в зеркале.

Сегодня она выглядела… очень красивой. Скорее даже элегантной. Дама в салоне бубнила что–то по–французски, но Мэйли удалось разобрать несколько слов: выпрямить, Лорд Монтегне Верди и макияж. Поэтому она спокойно сидела в кресле, пока мастер занималась ее волосами. Несколькими часами позже, светлые пружинки Мэйли превратились в прямые, белокурые локоны и были собраны в аккуратную прическу, и украшены заколкой в форме цветка. Затем ей нанесли распылителем что–то на лицо, и теперь оно выглядело гладким, чистым, без единой веснушки. На светлые ресницы наклеили накладные, делая ее дымчатый макияж более выразительным.

Она была похожа на принцессу, подумала про себя Мэйли. Теперь Гриффин не сможет придраться к ее внешнему виду.

На ней также было просто сказочное платье. Оно было в числе вещей, которые купил для нее Гриффин. Вначале она подумала, что произошла ошибка, но теперь поняла, она должна появиться на балу в потрясающем и удивительном платье. В магазине ей назвали имя дизайнера, но Мэйли его не запомнила. Единственное, что она знала – это было великолепное платье, и ей нужно будет его надеть. Мэйли надела лифчик без бретелей, а затем корсаж без рукавов. Он был насыщенного, розового цвета, из дорогой и приятной ткани. Пояс платья был украшен бисером цвета слоновой кости, а юбка струилась до самого пола. У нее также были туфли под цвет бисеру. У Мэйли не было подходящих украшений, поэтому она решила сегодня обойтись без них.

Ей потребовалось немного усилий, чтобы застегнуть платье сзади, она ни за что не хотела просить об этом мистера Гриффина. Она до сих пор не могла разгадать его. В один миг он дарит ей страстный поцелуй, а затем отталкивает. То он поедал ее взглядом, то отправил в салон красоты, чтобы она «нормально» выглядела. Вот он окрыляет ее, а через секунду уже втаптывает в грязь.

Ей было неприятно, потому что он действительно ей нравился. Гриффин был умным и очень серьезно относился к своим обязанностям. Он не часто улыбался, а когда делал это, то словно дарил ей бесценный подарок. Она смеялась над его остроумными шутками. Он с интересом слушал ее истории, в отличие от большинства людей, которые, услышав ее речь, сразу же считали ее дурочкой. И он так божественно целовался, словно у него было все время на земле, чтобы смаковать и вкушать ее.

Иногда он очень, очень сильно ей нравился. А бывали моменты, когда ей хотелось послать его в пеший эротический поход.

Раздался стук в смежную дверь, и Мэйли втянула воздух, наконец, застегивая до конца молнию платья. – Секундочку! – Она немного приподняла подол платья, который тянулся небольшим шлейфом, и скользнула в туфли. – Сейчас открою, даже глазом моргнуть не успеете!

Она готова была поклясться, как слышала за дверью смешок. Закончив одеваться, она поспешила открыть дверь. – Да, мистер Гриффин?