Текст книги "Жил-был Миллиардер (ЛП)"

Автор книги: Джессика Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

В животе опять появился трепет, но она решила не обращать на него внимания, протянула руку для приветствия. – Я Мэйли.

– Кип, – ответил он.

Мэйли ахнула. Нет, нет, нет. – Что вы здесь делаете?

– А что, по–вашему, я здесь делаю? – его тон был откровенно насмешливым.

– О, нет, – выдохнула она и рванула к дому.

Зайдя внутрь, она прошла через крошечную кухню, сразу в гостиную. Там, рядом с ее двумя одетыми в пижамы сестрами сидел Гриффин. Его волосы не были зализаны как прежде, а напоминали контролируемую небрежность. На нем был церемониальный пиджак со всеми знаками отличия Беллиссима, и одна рука была замотана белым пушистым полотенцем. И его взгляд бегал, осматривая обстановку дома.

– Что ты здесь делаешь? – выпалила она.

– Мэйли, – начала ее мама. – Не груби, у нас гости.

– Я не обязана с ним любезничать!

Гриффин поднялся на ноги и остался стоять, не смотря на низкий потолок, прижимая к груди замотанную в полотенце руку. От этого вида у Мэйли защемило сердце. Он снова поранился? Черт, почему ее вообще это волнует? Когда он встал, он поправил очки здоровой рукой и быстро кивнул. – Мисс Меривезер.

Ее сестры смотрели на нее не моргая. Мэйли протянула маме пакет с продуктами, отказываясь смотреть Гриффину в глаза. – Мистер Верди, вы должны уйти. Я больше на вас не работаю.

– Мэйли, этому джентльмену нужна заговорщица ожогов, – строгим тоном сказала мама. – Он пришел сюда за этим.

Мэйли виновато посмотрела на его руку в полотенце. Так ей сложно было понять, насколько сильно он поранился. И могла ли она отказать нуждающемуся в помощи мужчине, даже если это тот, кто разбил ей сердце, заставив чувствовать себя отбросом общества? – Хорошо, пойдемте. – Она махнула рукой.

– Спасибо, – начал он, но Мэйли бросила на него язвительный взгляд, и он остановился. – Точно, никакой благодарности.

– Именно. – Не оглядываясь, идет Гриффин или нет, Мэйли вышла на крыльцо и опустилась на ступеньку. Через секунду к ней присоединился Гриффин, звеня медалями церемониального пиджака.

Она не повернула голову, а смотрела вперед, желая собраться мыслями. – Милый пиджачок, – заговорила она, гордая тем, как непринужденно прозвучал ее голос.

–В нем я попадаю, куда захочу, – признался он.

Особенно в трейлер моей мамы, подумала про себя Мэйли. После долгого выдоха, она расправила плечи и повернулась к нему лицом. – Ладно, покажи мне свою руку.

–Хорошо, – он произнес это так нежно, что у Мэйли побежали по телу мурашки.

Она недолго подержала обернутую руку. – Расскажи мне о боли. – Первым этапом было заставить человека говорить, сосредоточившись именно на боли.

– Она мучает меня дни напролет, – тихо ответил Гриффин. – Не проходит, как бы сильно я не старался отвлечься. И я постоянно напоминаю себе – я сам в этом виноват, но это не помогает. Но я убежден, только ты способна избавить меня от страданий.

– Ммм, – Мэйли начала аккуратно разматывать полотенце, игнорируя трепет в сердце от его слов. – Как это произошло?

– Я был дураком и не обращал внимания на то, где должна была находиться моя рука.

Мэйли осознала, насколько тяжело было находиться рядом с ним. Она улавливала свежий, пряный аромат его одеколона, ощущала тепло его тела и жар его пристального взгляда. Ее глупое тело вспомнило его прикосновения. Соски затвердели, проступая через лифчик, и ей захотелось ссутулиться, чтобы он ничего не заметил. Этот мужчина по–свински с ней обращался, так почему ее все еще влекло к нему?

Она окончательно размотала полотенце и была удивлена, увидев сжатую в кулак ладонь. Положив свою руку сверху, она начала осторожно разгибать его пальцы. – О, Грифф, тебе следовало расслабить руку, если тебе так больно...

Он раскрыл кулак, показывая идеальную, розовую кожу. Однако на его ладони было написано: «Эта рука принадлежит Мэйли».

Она смотрела на руку, потом на него. – Я не понимаю. Ты не поранился? – Почему она испытывала облегчение? И смятение?

Гриффин со всей серьезностью посмотрел на нее. – Мэйли, я болван. Беспечный болван, который раз за разом причинял тебе боль. Я должен был взять тебя за руку, когда ты меня попросила, и, возможно, тогда бы ты не предположила худшее, когда увидела газетную статью.

Она начала мотать головой, вырывая свою руку. – Я не понимаю. Как ты …

– Мне многое объяснил водитель, и я нашел ту газету. Было легко сложить все воедино, – нежно объяснил он. – Я никогда не заигрывал с принцессой Сакс–Гальской. Я не флиртовал ни с кем, кроме тебя. Черт, я даже не уверен, получалось ли у меня флиртовать с тобой, потому что я профан в этом деле. – Он провел рукой по растрепанным волосам, портя то подобие укладки, которую он пытался сделать. – Я приехал сюда просить тебя вернуться со мной и предложить тебе это. – Он протянул ей руку, и Мэйли внимательно смотрела на надпись на ладони. – Она твоя, когда бы ты ее пожелала.

Мэйли неожиданно представила, как берет его руку и ею же дает ему пощечину. Она резко поднялась со ступеньки, пытаясь отдалиться от него. – Ты был груб со мной. Постоянно обижал. Ты заставил меня чувствовать, будто я недостаточно хороша для тебя! Ты постоянно пытался меня изменить!

Гриффин поднялся, не скрывая неудобства от своего пиджака. – Да, – согласился он. – Я был жесток по отношению к тебе, и мне не следовало этого делать. Когда Хантер и Гретхен прислали тебя, ты с первого взгляда мне не понравилась, потому что отождествляла все, что я презирал. Твоя ужасная одежда, неграмотная речь, и я думал, я заслуживаю лучшего, а Хантер и Гретхен прислали тебя, чтобы усложнить мне и без того неприятную поездку, в которой меня должен был сопровождать только идеальный персонал.

– И это, по–твоему, извинения?

– Просто послушай, – сказал он, и только отчаяние в его голосе вынудило ее дослушать до конца. – Я оставил тебя только потому, что у меня не было другого выбора.

– И потому что я умела завязывать бабочки.

– И поэтому тоже. – На его лице мелькнула улыбка, а затем он начал нервно поправлять воротник рубашки. – Но после нескольких дней с тобой моя неприязнь сменилась на нечто иное.

– На ненависть?

– Нет, – очень нежно ответил он. – Я увидел, под ужасной одеждой скрывается девушка с огромным сердцем, жертвующая многим на благо своей семьи. Девушку, потратившую все свои деньги, только чтобы порадовать окружающих, от работников кухни и работников отеля, до водителей и фотографов. Ты была добра ко мне, даже когда я этого не заслуживал. Мэйли, ты была мила со всеми. И даже не смотря на мое отвратительное поведение, ты так радовалась этой поездке. Ты выслушивала мои оскорбления, потому что знала, оплата за эту работу очень поможет твоей семье. Но я думаю, главная причина в том, что ты искренне хороший человек, независимо от того, как сильно я пытался тебя изменить.

Она ничего не сказала, просто опустила глаза на свои туфли, чтобы он не видел ее слезы.

– И несмотря на мои попытки тебя изменить, ты оставалась собой, Мэйли. Ты излучала счастье и радость, даря это окружающим людям, и это помогло мне осознать, что я сам нуждаюсь в такой радости. И не важно, во что ты при этом будешь одета. Теперь не важно. На самом деле, когда я сменил твою одежду, прическу, я все равно не был удовлетворен результатом, и теперь я понимаю почему.

– О? – Она отшатнулась, обнимая себя руками в защитной форме. Она чувствовала неловкость от его слов. Вдруг он строит для нее очередную ловушку?

Она не ожидала, но Гриффин немного подался вперед, касаясь ее распущенных волос. – Мэйли, я обожаю твои нелепые кудри. Для меня, они воплощают тебя – немного сумасбродные, но аккуратные, яркие, живые, что не возможно их не лелеять. Неукротимые, и всегда должны оставаться такими.

Его руки в ее волосах отвлекали Мэйли от слов. Она начала дрожать. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я говорю, что люблю твои непослушные волосы. Я люблю твою медленную, мелодичную речь и то, как ты силой веры пытаешься лечить людей. Обожаю, когда ты часами слушаешь мою болтовню о раскопках, ни разу не пожаловавшись на скуку. Мне нравится, что ты ни разу не спросила о моих деньгах или не попросила познакомить с членами королевской семьи, и я знаю, для тебя это не важно, как и для меня. Ты видишь во мне простого человека, а не титул или толстый кошелек, в отличие от других в Беллиссиме. – Она видела за очками серьезные глаза Гриффина. – Именно поэтому я в тебя влюбился.

И он протянул ей руку, ту, на которой написано «Эта рука принадлежит Мэйли».

Мэйли смотрела на его руку, обдумывая. Потом посмотрела ему в глаза.

Гриффин стоял в напряжении. Воротник сбился от постоянного подергивания, а сам он выглядел очень неуверенно. Она не взяла его руку. Не знала, была ли она готова к этому.

Он тоже это понял. Медленно он опустил руку. – Забавно, – тихо продолжил он. – Будучи членом королевской семьи, тебе не приходится добиваться чьего–то внимания. Я еще никогда никого не убеждал полюбить меня. Я … я не умею этого делать. – В его голосе слышалось отвращение к самому себе. – Жаль, я не знаю правильных слов, способных убедить тебя в моей искренности.

По какой–то причине, его грустная исповедь убедила ее больше, чем признания в любви. Мэйли посмотрела на него и слабо улыбнулась. – Ты поцелуешь мою собаку?

– Что, прости? – Он склонил голову, словно не уверен, правильно ли он расслышал.

– Мою собаку Баббу. Ты поцелуешь его в подтверждение своей любви?

Он кивнул, сделав это так грациозно. – Если потребуется.

Мэйли засунула пальцы в рот и свистнула. – Бабба!

Собака галопом мчалась из трейлера прямо к ней, уши и щеки развивались, а позади оставался длинный след слюны. Она села рядом, Мэйли опустилась на колени, почесывая голову пса. – Привет, Бабба, – ворковала она. – Этот мужчина сейчас тебя поцелует, хорошо мальчик?

– Он довольно … слюнявый тип.

Мэйли хихикнула. – Это же гончая, они склонны к обильному слюноотделению.

– Ясно.

На удивление, Гриффин нагнулся и поцеловал собаку в макушку, затем выпрямился с нескрываемой гримасой на лице. – Я бы лучше поцеловал тебя.

– Я знаю. – Божечки, ей нужно дать медаль за стойкость, с которой она сдерживала смех.

– Я прощен?

– Я еще не решила. Возможно, я еще попрошу тебя поцеловать нашу курицу.

– Как нужно поцеловать курицу?

– Очень осторожно, – ответила она, поднялась с колен, вытирая руки о джинсы. – Ты сделал бы это для меня?

–Если это убедит тебя в серьезности моих намерений, то я готов перецеловать любое животное, которые ты ко мне поднесешь. – Он говорил так спокойно и искренне.

Она снова хихикнула. – Почему я не могу продолжать на тебя злиться?

– Потому что мужчина, целующий слюнявую собаку в подтверждение своей любви, выглядит жалким? – Он пытался придать юмора голосу, но выражение лица оставалось серьезным. – Мэйли, я сожалею, что причинил тебе боль. Я действительно ужасен в демонстрации своей привязанности, особенно когда нахожусь в Беллиссиме, и все ожидают от меня поведения, свойственного члену королевской семьи, хотя я больше не являюсь претендентом на трон. Словно мне промыли мозги и запрограммировали делать все так, как считает правильным королевская семья. Но Алекс нарушила все правила, и я тоже могу это сделать. – Он взял ее за руку. – Я готов поклясться, я никогда не обещал и не собираюсь жениться на принцессе Сакс–Гальской. Это все выдумки желтой прессы ради повышения продаж.

Гриффин раскрывал перед ней душу, она знала, он говорил правду. Она должна начать думать рационально, несмотря на свою обиду. Он вырос в семье с холодными, безразличными родителями. Как она могла ожидать от него открытых выражений чувств, если в его семье даже не знают значения этого слова? Даже Алекс вела себя сдержанно с Люком, а он, между прочим, ее жених. Теперь уже муж. Бедный Люк – он попал в семью чопорных аристократов. Эта мысль вызвала у нее улыбку.

Гриффин немного расслабился, увидев ее улыбку. – Пожалуйста, скажи, что ты меня больше не ненавидишь.

– Я тебя больше не ненавижу, – согласилась она, взяла его за руку и легонько сжала.

Гриффин выглядел слегка недовольным этим жестом. – Я надеялся на страстный поцелуй взамен на мое признание в любви.

Мэйли засмеялась от его разочарованного тона. – Я думала, вы – члены королевской семьи, не любите открытую демонстрацию своих чувств.

– Ради тебя я готов пойти на такую жертву.

Она фыркнула.

– Мэйли, поехали со мной, – сказал он мягко, притягивая ее ближе. – Позволь мне показать мой дом в Нью–Йорке и мою скучную жизнь.

– Скучную жизнь?

– Да. Мой дом забит пыльными книгами, там нет ни одной вещи, подтверждающей наличия в нем женщины. И я обещаю, тебя ждут многочасовые беседы о древних цивилизациях.

Она сделала вид, что обдумывает его предложение. – А я могу взять свое вязание?

– Конечно. Я даже посоветовал бы тебе занять чем–нибудь руки, пока я буду утомлять тебя своими скучными разговорами.

– Я никогда не считала тебя скучным, – ответила она, бросив взгляд на его губы.

– Вот поэтому ты идеально мне подходишь. – Он дернул ее на себя, останавливаясь в нескольких дюймов от ее губ.

Мэйли прижала пальцы к его губам, не давая ему ее поцеловать. – И… что теперь? Я прощу тебя, но я уехала из Нью–Йорка. Такой девушке, как мне, очень тяжело найти там работу.

– Ты будешь жить у меня, – не задумываясь, ответил он. – Я не хочу, чтобы ты работала. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной.

Она покачала головой. – И быть зависимой от тебя? Так не пойдет.

– Тогда будь моей помощницей, привратником или помогать мне одеваться и раздеваться. – После последней фразы он поиграл бровями.

Мэйли снова расхохоталась. – Но у тебя есть помощник.

– Да, но он никогда не нарезал для меня мяса. – Он посмотрел на нее полными мольбы глазами. – Скажи, что вернешься со мной. Я всегда могу нанять еще одного помощника. Припоминаю, кое–кто не раз доказывал мне, насколько я беспомощный и не самостоятельный.

– Да, ты совершенно не самостоятельный, – согласилась она, обводя пальцем одну из медалей на его пиджаке. – А все твои помощники живут вместе с тобой.

– Кип живет, – признался Гриффин. – И первое что я сделаю по возвращению домой, я куплю ему квартиру по–соседству.

– А как же я?

– Я хочу, чтобы ты жила со мной.

– До тех пор пока мы не расстанемся? И что прикажешь мне делать потом? – Она отрицательно покачала головой. – Это слишком рискованно.

– Я буду платить тебе 100 тысяч в год за то, что ты будешь моей ужасной помощницей. И я подпишу договор, по которому в случае нашего расставания ты получишь еще 100 тысяч в качестве компенсации. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о деньгах, пока будешь жить со мной.

Она округлила глаза при упоминании денег, но снова покачала головой. – Складывается впечатление, что ты пытаешься меня подкупить.

– Пусть так, если это единственный способ убедить тебя. – Он обнял ее крепче. – Мэйли, прошу тебя, поехали со мной. – Он немного нахмурил брови. – У меня с собой целая сумка с твоим именем, полная бутыльков с гелем и шампунем из отеля.

Она улыбнулась, но все еще медлила. Взгляд в его глазах стал напряженным. – Прошу тебя, Мэйли. Ты нужна мне. Я не могу без тебя.

Именно эти слова убедили ее. Ты нужна мне. Как давно она мечтала их услышать. – Я позволю взять меня на работу, но при одном условии.

– Все, что угодно.

– Я буду на тебя работать, но до тех пор, пока не перестану бояться, что ты снова можешь разбить мне сердце. – Она неуверенно улыбнулась. – Когда я буду достаточно тебе доверять, я уволюсь, потому что буду в тебе уверена, и я не хочу, чтобы наши отношения сводились к деньгам.

– Договорились. Я на все согласен.

– Тогда, полагаю, у тебя появился второй помощник, – выдохнула она, подаваясь вперед. Его поцелуй был таким жадным, что у нее подкосились ноги, и она крепко вцепилась в его шерстяной пиджак. Он так собственнически орудовал языком, что Мэйли потребовалось время на выравнивание дыхания, после того как он отпустил ее.

– Думаю, мне стоит сказать маме и остальным о моем переезде обратно в Нью–Йорк.

– Хорошо, – сказал Гриффин, также тяжело дыша. Он буквально пожирал ее взглядом. – Очень хорошо.

***

Через несколько часов Мэйли поцеловала на прощание маму, бабушку с дедушкой, сестер, собрала небольшую сумку, надела поводок на Баббу, и они направились в Нью–Йорк. Гриффин позволил ей взять с собой собаку, однако не знал, как вести себя рядом с животным. Мэйли стало интересно, был ли у него когда–нибудь домашний питомец, и вспомнив о королеве и ее огромном пушистом коте, представила как угрюмый Гриффин сидит дома и поглаживает такого. Эта картина веселила ее всю дорогу до аэропорта.

Когда они приехали к его самолету, Кип взял поводок Баббы и сел на переднее кресло в самолете с коктейлем и журналом в руках. – Я буду здесь на случай, если я вам понадоблюсь, – неторопливо сказал Кип. – И я буду в наушниках.

Странно, что он это сказал, подумала Мэйли, и не отпуская руку Гриффина, они прошли на задние кресла. – Зачем он нам это сказал?

Гриффин опустился на большое кожаное кресло, усаживая Мэйли себе на колени. – Полагаю, он думает, мы займемся примирительным сексом. – Он прижал ее к себе, проводя руками по спине, ногам, словно был не в силах оторвать от нее руки.

Мэйли сняла с Гриффина очки, бросила их на соседнее пустое кресло. Затем подалась вперед, кусая нижнюю губу Гриффина, наслаждаясь дрожью, которая пробежала по его телу. – Тогда мы не должны его разочаровывать.

Гриффин застонал в ответ. – Дальше по проходу есть спальня.

– А там есть презервативы?

Гриффин снова застонал. – Очень на это надеюсь.

– Тогда пойдем, выясним, – прошептала она возле его губ, а после спрыгнула с его колен. Пройдя несколько шагов дальше по проходу, она открыла дверь, зная, что Гриффин не сводит с нее глаз.

Спальня была точно такой же, как она ее запомнила. На одной стороне комнаты располагалась огромная кровать, большое зеркало, а на другой – рабочий стол с креслом и дверь, ведущая в ванную комнату.

Она прошла в ванную, слыша, как Гриффин сначала закрыл дверь спальни, а потом замок. В ванной аккуратно были выставлены туалетные принадлежности, но ее больше всего интересовала пачка презервативов, которую она нашла в шкафу под раковиной. Она очень напоминала пачку, купленную ею в аптеке Беллиссима. Мэйли повернулась к Гриффину. – Ты их сохранил?

А как же иначе. Водитель с таким презрением смотрел на меня за то, что я разбил тебе сердце, поэтому я сохранил их в знак позора. – Он скривился, вспомнив о случившемся.

Мэйли рассмеялась. – Я рада, что тебя мучило угрызение совести, потому что мне было еще хуже.

Он дернул ее на себя, утыкаясь губами в ее шею. – Ты должна знать, в мире для меня есть только ты.

У Мэйли перехватило дыхание. Она хотела верить ему, ой, как хотела, но он столько раз обижал ее, что она не могла безоговорочно ему доверять. Ей оставалось только надеяться.

Пальцы Мэйли зарылись в его волосы – мягкие, блестящие и слегка растрепанные. – Ты сменил прическу.

Кип не одобрил, – бормотал он возле ее шеи. – Но не Кип любит зарываться пальцами в мои волосы.

Я очень этому рада, – ответила она с очередным смешком и провела ногтями по коже его головы.

Гриффин застонал. – Господи, до чего приятно.

Она шикнула на него. – Тебе нужно вести себя тише, если не хочешь, чтобы Кип нас услышал.

Гриффин напрягся, бросая неуверенный взгляд на дверь. – Сомневаюсь, смогу ли расслабиться, зная, что он сидит там...

Мэйли надув губки, провела рукой по его промежности. – Я выросла в трейлере. Уж я то знаю, как тихо целоваться.

Гриффин прищурил глаза. – И с кем конкретно ты целовалась?

– С мальчишками, – ответила Мэйли и поцеловала Гриффина, затыкая ему рот.

И Гриффин ответил на поцелуй. О, ей очень нравилось целоваться с ним. Еще никто из ее парней не целовался так, как Гриффин. Его поцелуи были страстными, словно он боялся, что она в любой момент может исчезнуть, поэтому жадно вкушал ее, пока мог. Ей нравился его пыл, и она подозревала, в постели он будет вести себя также.

Ей не терпелось в этом убедиться. Она снова сжала его член, ощущая под ладонью твердый ствол. – А сейчас ты не хотел бы потискать свою новую секретаршу? Потому что она довольно требовательная штучка, – бормотала Мэйли, поглаживая его член.

В глазах Гриффина читалось желание. – Да?

– Да, очень... требовательная, – говорила она, сильнее сжимая член.

Гриффин снова простонал и на этот раз громче, она поцеловала его, заглушая его стон, наслаждаясь тем, что сдержанный в привычной жизни мужчина не был таким уж сдержанным в спальне.

– Знаешь, чего мне сейчас хочется? – спросила Мэйли.

Он кивнул, не в силах говорить.

– Твой язык, – Мэйли сжала его член, – ласкающий все мое тело, – еще поглаживание. – А потом я сделаю то же самое. – Она не отпускала его. – Как тебе такой план?

– Превосходный план, – выдохнул он, его опьяненный взгляд согревал ее сердце.

– Тогда, может, пойдем опробуем эту кровать? – И она убрала руку с его члена и покинула крошечную ванную комнату.

Гриффин последовал за ней, прикасаясь к ее пояснице, рукам, словно хотел, чтобы она ни на секунду не отходила от него. Это было так мило. Мэйли почувствовала всю силу привязанности к нему, видела, как этот одинокий мужчина, не знающий, как просить о внимании, с нетерпением ждал ее нежности.

Она будет осторожна с его ранимым сердцем. Мэйли повернулась к Гриффину лицом, собираясь сказать ему о своих чувствах. Но его губы тотчас прильнули к ней, руки обняли за шею и притянули к себе, что она забыла о своем желании быть осторожной. Его желание поглотило ее, и когда он углубил поцелуй, ноги Мэйли подкосились. Прежде поцелуи не оказывали на нее такого эффекта, как поцелуи Гриффина. Она сжимала в кулаках его одежду, отчаянно желая ощутить прикосновения его кожи к своей. – Одежду долой, – задыхаясь, сказала она.

Сначала ты, – возразил Гриффин. – Ты хотела, чтобы я обласкал языком все твое тело, и я собираюсь выполнить твою просьбу. А теперь разденься для меня.

Дрожь пробежала по ее позвоночнику, она согласно кивнула и взялась за край футболки. Она так быстро ему подчинилась. Он перехватил инициативу, но Мэйли и не сопротивлялась. Быстрыми движениями, она сняла футболку, расстегнула джинсы, сняла их, отбросив в сторону. Теперь она стояла перед ним в простом, выцветшем белье.

Она сморщилась, представляя, как она сейчас выглядит. – Всю одежду, что ты мне купил, я оставила в отеле. У меня осталось только это старье...

– Ты прекрасна! – нежно произнес он, покрывая ее лицо легкими поцелуями. – Даже в лохмотьях, для меня ты будешь самой красивой на планете. До тебя я никогда не считал камуфляж сексуальным, а теперь у меня стояк при одном только взгляде на него.

Глаза защипало от слез, Мэйли смущенно улыбнулась. – Ты так говоришь, только чтобы затащить меня в постель.

– Ты уже была в моей постели, – ответил он. – Но я говорю искренне. Я люблю тебя, Мэйли Меривезер, и для меня ты самое божественное создание на всем белом свете.

Мэйли довольно выдохнула, радуясь слышать от него такое. Именно в этого мужчину она влюбилась. Ей было страшно думать о том, что может случиться. А вдруг это просто слова? Вдруг, мужчина, с таким воспитанием, как Гриффин, не умеет любить? Она боялась, что все это очередное недопонимание, но оставила эти мысли при себе. Чтобы отвлечь его от молчания, Мэйли быстро избавилась от лифчика и трусиков.

Совершенство, – сказал Гриффин, проводя пальцами по ее рукам. – Словно ты моя личная Афродита. – Пальцы двинулись дальше по плечам, ключице, едва ощутимо касаясь кожи. – Я счастливейший мужчина на земле.

Ее руки дрогнули, когда она переместила их на его пиджак, а желание перешло в пульсацию и боль между ног. – Ты собираешься раздеваться, или как?

– Скоро, – ответил он, проводя рукой между грудями. – Но для начала, я хочу вдоволь налюбоваться тобой.

Так что она стояла перед ним, трепеща от желания, пока его пальцы изучали ее тело. Рука скользнула по выпуклости ее груди, затем он обвел по кругу сосок. Потом спустился по животу прямо к тазовой кости. Двигаясь ниже, он переместил руку ей между ног, слегка задевая влажные от желания волоски. Мэйли жадно втянула воздух, надеясь, что сейчас его пальцы скользнут между ее складочек и откроют ее для него.

Но вместо этого, он опустился перед ней на колени, припадая губами к лобку. – Такая красивая.

Мэйли практически трясло от желания. – Грифф, – прохрипела она. – Если ты не намерен повалить меня на кровать и заняться со мной любовью, то хотя бы помоги мне...

Гриффин проигнорировал ее, уткнулся лицом в ее промежность, и она почувствовала кончик его языка на своем клиторе.

Взвизгнув от неожиданности, она поняла, ее ноги начали подкашиваться. Только его руки на ее бедрах помогли ей устоять на ногах. – Ооо.

– Ляг, дорогая, – сказал он, – Хочу ласкать тебя губами.

Она послушалась, опустилась на край кровати, не в силах унять дрожь в ногах. А затем, когда она откинулась на спину, она наблюдала, как Гриффин не торопясь расстегнул поочередно пуговицы на парадном пиджаке, а после отбросил его в сторону. Затем он вытащил из брюк рубашку, расстегнул и бросил ее рядом с пиджаком. Мэйли наслаждалась зрелищем, снова заметив ужасную татуировку на его предплечье, которая совершенно не вписывалась в его образ.

– Моя божественная, любимая Мэйли, – бормотал он, накрывая ее своим телом. Пока Мэйли лежала, не шевелясь, он осторожно поцеловал ее бровь, скулу, продолжая с обожанием и восхищением покрывать поцелуями каждый участок ее лица. Он куснул ее за подбородок, от чего ее соски еще больше затвердели, и она напряглась, сгорая от желания. Странно, как этот невинный поцелуй стал самым эротичным из всего, что она испытывала в жизни.

Он покрыл поцелуями ее плечи, переместился на грудь, легонько покусывая и посасывая поочередно каждый сосок, до тех пор пока она больше не могла сдерживать стоны. Ее пальцы снова и снова сжимали его волосы, и она выгибала спину, каждый раз когда его губы смыкались на соске. Это было так приятно, она хотела большего, жаждала ощутить его в себе.

Затем его губы переместились на живот, он обвел языком пупок, намекая на то, что ждет ее далее. – Ой, божечки, – выдохнула она.

– Ты знаешь, что происходит с моим членом, когда я слышу эту фразу? – бормотал он, но продолжил ласки. – Я каждый раз едва не кончаю в штаны. По какой–то причине, твой говор вызывает у меня стояк. Словно я представляю, как твой язычок сворачивается не для того чтобы произнести слова, а облизать головку моего члена.

О, боже, Гриффин любил пошлые разговоры в постели. Для Мэйли это стало последней каплей. Теперь она сжимала в кулаках покрывало, задыхалась, молча умоляя его о большем.

– Аааа, – через секунду произнес он, словно обнаружил что–то приятное, и Мэйли ахнула, догадываясь о его находке. – Ты такая мокрая от моих ласк, ведь так, дорогая?

Она кивнула, не в силах произнести ни одного внятного слова.

Он развел пальцами ее складки, и через мгновение она ощутила на себе его губы, а его язык прошелся вверх–вниз по влажному центру. – Твой вкус ничем не уступает твоей красоте, – шепнул он, а затем его губы сомкнулись на клиторе. Он кружил по нему языком, немного посасывал.

Дрожь во всем теле набирала силу. Он не останавливаясь ласкал ее клитор, понимая, как сильно ей это нравилось. К ее удивлению, пару минут спустя она кончила с такой силой, что перед глазами замелькали звездочки. Она трепетала, крепко стискивая его волосы, упираясь пятками в кровать.

– О, – повторяла она, – О, о, божечки. О, Грифф.

Лизнув в последний раз, Гриффин поднял голову, его губы блестели от ее соков, на красивом лице довольная ухмылка, как будто он был горд тем, как быстро довел ее до мощного оргазма. Тяжело дыша, Мэйли смотрела, как он подползает и ложиться рядом с ней, наблюдая, как она успокаивается.

– Дорогая, тебе нужна минутка передохнуть? – Он накрыл рукой ее грудь, кружа по соску подушечкой пальца. По выражению его лица можно было подумать, что он готов ждать остаток жизни, но она почувствовала, как ей в ногу упирается его эрекция.

Контроль и спокойствие – это только игра, и ее Гриффин был мастером в этой игре.

Но ей хотелось заставить его сгорать от страсти. Поэтому она перевернулась, и встав на четвереньки, толкнула его в плечо, показывая, чтобы он лег на спину.

Даже в этой позе он смог сжать ее грудь, издав довольный стон. – Ты необычайно красивая.

– Ты это говорил раз или два, – отшутилась она, найдя в себе силы говорить. Она задрала его майку, оголяя живот с рельефными мышцами. Она планировала мучить его так же, как он ее – покрыть поцелуями каждый участок его тела, но его член топорщил брюки, и она понимала, у него итак была болезненная эрекция. Он ожидал, что она не будет спешить, но Мэйли захотелось его удивить.

Так что она немного сместилась на кровати, отползая от его нежных рук, ласкающих ее грудь, и начала уверенно расстегивать его брюки. Он потянулся помочь ей, но она ударила его по рукам. – Теперь ты мой. Ляг и веди себя хорошо.

Гриффин хмыкнул, но убрал руки, переместив их на ее волосы, перебирая пальцами кудрявые пряди. Ему нравилось гладить ее волосы, поэтому она должна верить, когда он говорит, что обожает ее пышные кудри.

Мэйли расстегнула пуговицу на брюках и дернула бегунок ширинки. Гриффин приподнял бедра, чтобы ей было легче снять брюки, но она решила использовать более быстрый способ. Она одним быстрым движением расстегнула пуговицу на его боксерах и вытащила его член.

– Ну, привет–привет, – пробормотала она при виде твердого члена с налитой, блестящей головкой. – Рада тебя снова видеть.

Обхватив основание члена рукой, она взяла головку в рот. Гриффин в ту же секунду напрягся, вытянувшись на кровати. Ее язык кружил по головке, затем прошелся по стволу, изучая его. У него был отличный, толстый член, а она ненасытная женщина, сжимающая в руках такую красоту. Она хотела его, и один только член в ее руках вызывал у нее тянущую боль между ног. Она не могла дождаться, когда ощутит его в себе. Предвкушая это, Мэйли расслабила челюсть, взяла его глубоко в рот и начала сосать.

Гриффин едва не свалился с кровати. – О, твою мать, Мэйли...

Она застонала, удовлетворенная его реакцией. Она продолжила вбирать его почти полностью, не забывая обильно смачивать слюной, пока его ствол скользил по ее языку в горло. Она поняла, что все делает правильно, когда он начал покачивать бедрами, сжимая в кулаки ее волосы, словно отчаянно боролся с желанием толкнуться глубже.

Несколькими секундами позже он вытащил член, тяжело дыша. – Нет, подожди.

Мэйли замяукала в знак протеста, пытаясь снова взять его в рот.