Текст книги "Поддаться судьбе (ЛП)"

Автор книги: Джеслин Рай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Не замечая ее жеста, Адли сделал очередной шаг, быстро сокращая дистанцию.

– Ты тоже не безразлична мне, и мне нужно . . . – он пробежался взглядом по всему ее телу, ожидая что ее воображение завершит его мысль.

– Пожалуйста, Адли, прекрати, – она снова выставила руку. – Прошу, позволь мне закончить. Пожалуйста?

Адли развел руками, предоставляя ей возможность продолжить, хотя Сара по-прежнему видела блеск в его глазах, и не была уверена в том, что он воспримет ее слова всерьез.

– Ты знаешь, что в Колорадо мне пришлось оставить кое-кого?

Адли кивнул, но позволил ей продолжить.

– Его зовут Уильям, и . . . он и я . . . мы были близки, очень близки. Мы были лучшими друзьями.

– Лучшие друзья? – Адли слегка повернул голову и посмотрел на нее с подозрением.

– Ну, нет. То есть, да. Лучшие друзья, но не просто. Я пытаюсь сказать тебе . . . я дала ему обещание. На самом деле, мы дали друг другу обещание. Я обещала ему . . . свое сердце. – Вот. Сара сказала это. Она, наконец, произнесла это вслух. Она тяжело вздохнула, и ждала, когда Адли что-нибудь ответить, и прервет эту угнетающую нависшую тишину над ними.

Адли опустил взгляд в пол и потер брови большим пальцем несколько раз, прежде чем посмотрел на нее.

– И . . . о чем ты говоришь, Сара?

Видимо, ему было не достаточно короткого и ясного обсуждения, чтобы вернуться к работе над грузовиком.

– Я говорю что . . . это не правильно если я буду с тобой. Не правильно, когда я думаю о другом.

Адли сделал глубокий вдох, скомкал тряпку, вернув в карман, и уперся руками в бока.

– Когда ты целовала меня, мне не показалось, что ты думаешь о ком то другом. Как ты объяснишь это, Сара?

– Адли, именно поэтому я говорю тебе об этом. Поцелуй с тобой был ошибкой, прости. Я пытаюсь сделать, то, что правильно. Сегодня. Пожалуйста, прошу тебя, не нужно усложнят, и без того сложную ситуацию.

Адли пнул гальку под ногой.

– И так, что же нам остается? Или подожди, никаких нас нет, так? Что остается мне, Сара?

Это оказалось не соизмеримо трудней, чем она себе представляла, а представляла она, что все пройдет не самым лучшим образом.

– Я хочу что бы мы были . . . друзьями . . . с тобой, Адли. Мы все равно будем видеться постоянно. Этого невозможно избежать. Мы живем в двух шагах друг от друга. Я по-прежнему хочу видеться с тобой, и разговаривать с тобой, и . . .

– И мучить меня своим присутствием, и невозможностью быть с тобой? – Его глаза сверкали сильней, чем когда-либо прежде. – Звучит так, что у тебя будет все просто прекрасно, Сара. У тебя будет твой . . . Уильям . . . чистая совесть . . . и я, у тебя на поводке в любое удобное для тебя время? – Адли покачал головой и уставился на нее. – Я так не думаю, Сара.

Теперь пришла пора Сары быть застигнутой врасплох. Ни такой реакции она ожидала от Адли. Чего она ожидала, на самом деле? Она думала, что он просто поймет. Она не могла поверить, насколько она наивна, что допустила мысль, что все пройдет гладко, и все просто будет в порядке. Не так она представляла себе эту сцену. Вдруг, она оказалась в полной растерянности. Все вышло из-под контроля, и ей стало дурно.

– О чем ты говоришь, Адли?

Он медлил, но не сводил глаз с Сары.

– Я говорю что . . . я не хочу . . . я не смогу . . . быть рядом с тобой, и просто отключить все свои чувства к тебе. Если ты вдруг забыла, это довольно сильные чувства. – Адли сделал паузу, словно знал, что Сару затопят воспоминания предыдущего дня. Воспоминания о том, как хорошо ей было в его объятиях, и чувствовать его желание. Когда она покраснела от своих мыслей, он продолжил. – Я говорю что, если я не могу быть с тобой, на самом деле быть с тобой, тогда я совсем не вижу смысла быть рядом с тобой.

У нее внутри все перевернулось от того, как он подчеркнул слово ‘быть’. Она могла только представлять, каково это ‘быть’ с Адли. Ее сердце тут же начало учащенно биться. Она знала, что ее сердце принадлежало Уиллу, но меньше всего она ожидала, что ее тело будет жаждать Адли, и он только что оборвал все отношения с ней.

У нее пересохло в горле, когда она пыталась сформулировать слова. Она посмотрела ему в глаза, и увидела только искренность его слов.

– Что ты имеешь в виду? – Ее голос дрожал, пока она боролась со слезами.

Его голос смягчился, но был, тем не менее, столь же убедительным.

– Я имею в виду, нет. Я не могу быть твоим другом. Я не могу находиться рядом с тобой, как будто между нами никогда ничего не было. И по правде говоря, я удивлен, что ты думаешь, что сможешь находиться рядом со мной, и притворятся, словно ничего не произошло. Видимо, все что между нами произошло не произвело на тебя того же эффекта, как на меня.

Сара обдумывала ироничность его заявления. Если бы он только знал, что все произошедшее между ними определенно имело тот же эффект на нее, возможно даже больше, чем он чувствовал. На самом деле, Адли с легкостью вызывал именно те чувства, которые он озвучил, и это пугало Сару больше всего. Она осознала, что все сводилось к одному простому обстоятельству. Она не доверяла самой себе. Она не верила, что может устоять перед чувствами, желанием, которыми искушал ее Адли.

Сара поджала губы и медленно кивнула.

– Ладно. Хорошо, Адли. Если ты так хочешь, хорошо.

– Нет, Сара. Я так не хочу. Это очевидно. Я хочу тебя! Я хочу чувствовать тебя, вдыхать тебя, чувствовать твой вкус. Я хочу, чтобы ты была в моих руках, прижимать к своему телу, я хочу тебя всеми возможными способами, которыми представлял себе. Я показал, как сильно я хочу тебя. Ты чувствовала, как сильно я хочу тебя, Сара.

Он снова остановился, позволяя каждому слову медленно проникнуть в нее. Сара безучастно смотрела на него и больше не знала, что ей сказать.

– Но ты сделала свой выбор, Сара, не в мою пользу. Все чего я хочу, не имеет значения. Поэтому ты можешь идти заниматься своими делами, а я займусь своими.

Он в последний раз кивнул ей, давая понять, что разговор окончен, и забрался обратно под грузовик. Сара еще какое-то время смотрела на него, пока не услышала, как он начал стучат ключом по грузовику. Она медленно развернулась и ушла. Она все еще не могла поверить в то, как все развернулось. Даже в самой безумной мысли ей бы не пришел в голову такой исход. Пока она возвращалась в сад, она пыталась убедить себя, что, несмотря на тот факт, что ей не претила мысль совсем не общаться с Адли, наверное, это к лучшему. В конце концов, разве не этого она хотела? Положить конец постоянно растущему как снежный ком чувству вины, которое она испытывала каждый раз рядом с ним? Наконец, почувствовать, что она верна своему обещанию, верна своим истинным чувствам, которые они разделяли с Уиллом?

Глава 31

Если Саре было тяжело придерживаться своего решения, Адли делал это с легкостью. Первое время Сара думала, что Адли, в конце концов, передумает и отступит от своего решения прервать всякий контакт с ней. С их последнего разговора прошло несколько недель, но Адли оставался незаметным. Совсем не видясь с ним, Сара осознала, как много времени на самом деле они проводили вместе. Сара по-прежнему занималась своими делами, ухаживая за растениями в саду и за курами, и даже пыталась выполнять свои задания примерно в то время, когда обычно Адли занимался своими делами во дворе. Но каким-то образом ему удавалось справиться со всеми своими обязанностями, не столкнувшись с ней.

Дни становились короче, и холодней, и осень надвигалась на них. День рожденье Сары был не за горами, и от этого она испытывала такую тоску по Колорадо и Уллу, что у нее совсем не было настроения для праздника.

Свой последний день рожденье она провела с Уиллом, в кинотеатре на улице, а затем они только вдвоем ходили в кафе. "Ну, вдвоем они были только до тех пор, пока не появилась Маргарет и все не испортила", – вспомнила Сара. Она знала все о Маргарет и ее мотивах, и очевидных попыток испортить ее встречи с Уиллом. Но милый, милый Уильям. Он заверил ее, что ничего не испорчено, и действительно, она знала, что после того вечера их связь стала только крепче.

Теперь, когда большую часть своего времени она проводила наедине с собой, и, играя в карты с Мэтти, компанию ей составляли только ее воспоминания. Она стояла у окна в комнате своих родителей, глядя, как солнце садится за горизонт на изумительно розовом небе. Он вспомнила, как они наблюдали за закатом с Уиллом сидя на холме в день общественного пикника.

Он съежилась от воспоминания. В ту ночь вся ее жизнь изменилась, и перевернулась с ног на голову все от нескольких сказанных слов ее отцом. Она задалась вопросом, какова вероятность, что Уилл тоже наблюдает этим вечером за закатом. Она отошла от окна к сундуку и нашла коробочку, которую сделал для нее Уилл.

Она провела пальцем по кругам, удивляясь, каким долгим мог показаться год, и в то же время казаться, что это было только вчера. Так много произошло за этот год, и теперь, когда ее голова не шла кругом от действий Адли, Сара понимала, что готова использовать марку, и излить свои чувства Уиллу.

Она открыла мамин ящик прикроватной тумбочки, и достала несколько листов бумаги и карандаш. И так, с чего начать? Она уставилась на пустой лист, и размышляла, как она сможет написать все, что хочет, и все что нужно. Она попыталась напомнить себе, что собирается написать все тому же Уиллу, который был ее лучшим другом, всю ее жизнь, и она может рассказать ему обо всем. Только из-за того, что теперь между ними пролегало время и расстояние, это не значит, что это изменило то, кем они являются. Она проводила по кругам снова и снова. " Да, пора написать".

Дорогой, дорогой Уилл,

Что бы я только не отдала, чтобы поговорить с тобой обо всем лично. Надеюсь, это письмо найдет тебя и твоею семью в счастье и здравии. Я знаю, что тебе пришлось ждать дольше, чем следовало, прежде чем получить это письмо от меня, и все что я могу сказать, это то, что я хотела написать тебе каждый божий день. Эта марка была моей единственной ниточкой к тебе, и я все время боялась воспользоваться ей, и возможно, почувствовать, что наши узы исчезли. Но сейчас мне как никогда нужно, чтобы ты знал о моих чувствах, и они, я надеюсь, будут скреплять нашу связь, даже когда моей единственной марки не станет.

Наша поездка в Калифорнию была ужасной. Мы все пытались не жаловаться, но это была мучительно долгая поездка, которая казалось, никогда не закончится.

Как только мы прибыли сюда на ранчо Сомертонов, мы все попытались влиться в новую жизнь в Калифорнии. Хозяева, Оскар и Элли, были приветливы и добры ко всем нам.

Мы живем в маленьком домике не далеко от них, и хотя наш дом не предназначен для семьи из четырех человек, нам в нем комфортно. Мы благодарны, что у нас есть свой дом, особенно зная, как не повезло другим семьям, которые живут куда хуже в лагерях разбитых вдоль дорог и вдоль овощных полей.

Папы обычно работает целыми днями, управляя всеми рабочими и сельскохозяйственным оборудованием. Он всегда уставший, но я по-прежнему ни разу не слышала, что бы он пожаловался на это.

Мама занимается домом и другими делами, в которых Элли требуется помощь. Кажется, она и Элли неплохо ладят друг с другом, но я знаю, как сильно мама скучает по твоей маме. Мэтти занят уходом за животными и уборкой в сарае. Он и Райли составляют друг другу компанию и их не разлить водой, и я благодарна за то, что мы смогли взять с собой Райли.

Сара подняла карандаш и уставилась в тишину комнаты. А теперь она. Что она расскажет Уиллу о себе? И вопрос, который мучил ее ранее, вернулся.

Стоит ли рассказывать ему об Адли?

Она поднесла карандаш обратно к бумаге, но затем снова подняла его. Она, правда, сможет умолчать о том, кто еще живет на ранчо? Если она не расскажет ему, она как бы согласиться с тем, что ей есть что скрывать. Ей не хотелось ничего скрывать от Уилла. Она знала, что частичная правда, это не правда вовсе. Но все же, какая разница в том узнает Уилл об Адли или нет? Сара рассказала Адли об Уилле, что она чувствует к нему для него не секрет, по крайней мере, не теперь. И Адли решил, что им больше не стоит общаться . . . так что на самом деле рассказывать было не о чем. "К тому же", – аргументировала Сара, – "если я не расскажу Уиллу, ему не придется волноваться о том, что происходит в Калифорнии". Все что ему нужно знать, это то, что она по-прежнему помнит об их обещании, и что более важно, она по-прежнему испытывает к нему чувства, как и в день ее отъезда.

Она почти смирилась со своим решением не рассказывать ему об Адли, и пыталась не замечать грызущее чувство, что она каким-то образом обманывает Уилла. Она помотала головой, и решила больше не терять время на обдумывание этого вопроса.

Мне тоже достались обязанности, которые мне по душе. Здесь есть курятник и большой сад, который требует ежедневного ухода. Я должна собирать яйца, что всегда напоминает мне о нашем маленьком курятнике дома. В саду спокойно, и он стал для меня манной небесной, ведь здесь я могу побыть наедине со своим мыслями.

Сара перестала писать на этом самом месте и перечитала последнее предложение. Наедине . . .

Так и было, пока она перестала быть одна. Пока они с Адли не испытали кульминационный момент их растущего желания друг другу. Каждая мысль в голове Сары кричала, чтобы она прекратила вспоминать произошедшее в саду . . . поцелуи Адли, и его руки, что прижимали ее тело к нему.

Сара кинула карандаш на стопку бумаг, и пробежалась руками по лицу и волосам. Она громко выдохнула, и удивлялась, как, ради всего святого, Адли мог все еще обладать такой властью над ней, и при этом они не виделись уже несколько недель. Чертов Адли!

Подняв карандаш, она заставила свои мысли вернуться к Уиллу и продолжила писать.

Но даже когда я в саду, или где бы то ни было еще в Калифорнии, мои мысли всегда возвращаются к тебе. Я надеюсь, ты знаешь, что ни проходит и дня, чтобы я не думала о тебе, и что более важно, о нашем обещании, которое мы дали друг другу в день нашего прощания.

Сара остановилась, и поняла, что только что написала. День нашего прощания. Нет! Они не прощались друг с другом. Они отказались прощаться. Она поспешно стерла последние слова, боясь, что если она этого не сделает, они обретут силу и станут реальностью их ситуации . . . что они попрощались друг с другом.

. . .о нашем обещании, которое мы дали друг другу, в тот день в Бухте Кун. Я так ясно это помню, Уилл. Прошу скажи мне, что ты тоже помнишь это? Я поняла, что время, которое мы провели врозь, и сотни миль, которые разделяют нас, не изменили мои чувства к тебе. Пожалуй, я осознала даже больше, что более важно для меня, и это люди в моем сердце, которые дают мне надежду. Надежду на будущее, и надежду, что однажды, мы сможем исполнить данное друг другу обещание.

Когда прочтешь это письмо, знай, что мое сердце принадлежит тебе, и будет принадлежать тебе, и этого ничто не изменит. Ни время, ни расстояние не в силах отобрать все то, что есть между нами. С нетерпением буду ждать твоего письма, а пока, я буду вспоминать твои слова, Ме Вер Ву, крутится у меня в голове снова и снова. Я только надеюсь, что ты слышишь, как я произношу эти слова тебе, и знай, что сейчас они значат для меня как никогда много. Ме Вер Ву, Уилл.

Всегда с любовью,

Сара

Сара перечитала письмо, и желала написать ему гораздо больше. Но возможно, если она сможет поднакопить достаточно пенни, она сможет написать ему снова, в ближайшее время. Она осторожно сложила письмо и запечатала его в конверт. Старательно написав имя Уилла и адрес, она достала марку из коробочки и посмотрела на нее в последний раз. Поцеловав марку, она осторожно лизнула с обратной стороны и идеально приклеила ее прямо в углу конверта. Она вздохнула, осознав, что после столь долгого ожидания использовать марку, теперь ее не станет. Именно из-за этого ей так тяжело было отправить письмо. Она не могла перестать прикасаться к нему, но могла только надеяться, что оно дойдет до Уилла и вскоре она получит от него письмо с тем же сообщением, что он не забыл об их обещании.

Глава 32

Уильям заглушил мотор отцовского грузовика и уставился в лобовое стекло на дом Торнтонов. Не смотря на то, что их дом находился всего в нескольких милях от его собственного дома, он не мог не заметить, насколько сильно он отличался. Все казалось новым, идеальной формы, и выглядело немного неуместно для сельской местности. Такой дом вписался бы более эффектно в городе. Но, семья Торнтонов владела сотнями акров, которые охватывали луга до самой ближайшей долины и гор. И, по правде говоря, Уильяму было немного не по себе от того, как сильно различался образ жизни между Торнтонами и Харстонами.

Он захлопнул дверь грузовика, и не знал, как поступить дальше. Стоит ему просто подойти к двери, и встретится лицом к лицу со своим работодателем, который непременно захочет узнать, что он делает у его дома в субботу? Или Маргарет рассказала своему отцу, что он зайдет? Ладони Уильяма стали очень влажными, и он подумывал бросить всю эту затею и отправится домой.

Словно прочитав его мысли, Маргарет, вдруг появилась из-за двери своего дома.

– Я ждала тебя, Уильям, – крикнула она. – Знаешь ли, я не привыкла ждать.

Уильям нервно откашлялся и прокричал в ответ:

– Прости, я опоздал?

Она закрыла ворота во двор и проплыла прямо к нему. Она положила руки на его грудь и посмотрела на него.

– Немного, на самом деле. Но что-то мне подсказывает, ты достоин ожидания. – Она улыбнулась ему с таким взглядом, что ладони Уильяма вспотели еще больше, и почему-то знал, что уйти сейчас ему не получится.

Она улыбнулась и взяла его за руку.

– Идем.

Уильям не мог избавиться от чувства, что с момента, как он принял ее приглашение, ничего уже не будет прежним. Он колебался, все еще не зная, стоит ли ему слепо следовать за Маргарет, бог знает куда, и сказал глядя в сторону грузовика:

– Эээ . . . мне что-нибудь понадобится?

– Нет, Уильям. У меня есть все, что нам нужно, тебе не стоит ни о чем беспокоиться.

– Ладно, – сказал Уильям медленно. – Как скажешь.

Они подошли к впечатляющему сараю и конюшне, где стояли две оседланные лошади и привязанные к загону.

Уильям не мог не заметить, что даже лошади выглядели новыми и идеальными, прямо как дом Маргарет.

Их шерсть переливалась, гривы были причесанными и ухоженными, и обе лошади были одеты в чистые, ярких расцветок попоны и седла, которые выглядели так, словно на них ни разу не ездили.

– Это Бурбон, твой конь. – Сказала Маргарет, похлопывая круп красивого, темно янтарного коня с черной гривой. – Он мой любимчик, тихий и спокойный, но не боится дать волю чувствам, когда я его об этом прошу.

Уильям подошел к коню, и почесал его большую округлую щеку. Бурбон повернулся, понюхал и фыркнул ему в руку.

– Привет, мальчик. – Уильям провел рукой вниз по его длинному лицу и посмотрел в его большие, карие глаза. Ему сразу же понравился Бурбон. Он достаточно часто проводил время с лошадьми, и мог сказать, что у этого коня хороший нрав.

– А это Лашес*. – Маргарет подошла к прекрасной серой, в яблоках лошади привязанной рядом с Бурбоном. Совсем не похожая на Бурбона, Лашес занервничала и засуетилась с приходом Маргарет и Уильяма. – Разве она не красавица?

* Lashes – Ресницы.

Уильям ласково погладил Лашес по лицу, так же как и Бурбона, и посмотрел в ее большие карие глаза, которые были усеяны самыми длинными ресницами, которые доводилось ему видеть у лошадей. Он улыбнулся, понимая суть ее имени.

– Мне кажется она строптивая.

– О, еще какая, – подтвердила Маргарет. – Но тебе не кажется, что это лишь дополняет ее красоту?

Уильям перестал гладить Лашес и посмотрел на Маргарет. Ее волосы были заплетены венком в косу, которая свисала на ее плече. На ней была обычная, блузка на пуговицах, заправленная в коричневые бриджи для верховой езды, которые обтягивали каждый ее изгиб, и черные краги до колена. Он не мог отрицать, что она выбирала все самое лучшее, когда дело касалось ее внешности. А что касалось ее характера, он считал, она не сильно отличалась от Лашес своей строптивостью.

– Да, – ответил он, но был не совсем уверен, что она по-прежнему говорила о лошадях, или о чем то другом.

– Да, что? – настаивала Маргарет.

– Да, она строптивая . . . и красивая. – Уильям понимал, что только что ответил на вопрос с подвохом, но по правде говоря, он был искренним. И говорил совсем не о Лашес.

Маргарет улыбнулся.

– Поехали?

Уильям кивнул и помог Маргарет забраться в седло. В ней чувствовалась уверенность, и ему это нравилось. Он мог сказать, что она давно занималась верховой ездой, и чувствовала себя, комфортно управляя своей лошадью. Он быстро оседлал Бурбона и сказал:

– Показывай дорогу.

Прищелкнув несколько раз языком, и осторожно подтолкнув, она и Лашес развернулись от загона. Бурбон знал, что делать, и Уильям улыбнулся сообразительности коня, когда тот последовал за прекрасной и строптивой кобылой. Маргарет повела их по лесной тропинке мимо осин, которая началась прямо за сараем и загоном. Тропинка была настолько узкой, что по ней могла пройти только одна лошадь за раз, и Уильям понял, что сидя верхом на Бурбоне перед ним открывался совсем не плохой вид. Лес был великолепным и тихим, но Уильям не замечал этого.

Его взгляд был прикован к Маргарет. Ее прямая спина легко покачивалась от поступи Лашес, и он совершенно не ожидал увидеть ее в седле верхом на лошади. Он не мог перестать смотреть на ее идеально округлый зад, что осторожно поднимался и опускался в седле с каждым шагом. Уильям сделал глубокий вдох. Он чувствовал, как отреагировало его тело, на представшую перед ним картину и ему пришлось привстать в стременах, чтобы поправить свои трусы. " Вот черт, у меня проблемы" Но, не смотря на свое признание, прекрасная сцена слева и справа от него так и не привлекла его взгляд, так как он не сводил глаз с Маргарет. И как бы сильно ему не нравился Бурбон, ему бы хотелось, чтобы они ехали на одной лошади, с Маргарет впереди, и ему не пришлось бы представлять, как бы ощущался этот зад, подпрыгивая вверх и вниз в седле.

Он был так очарован ритмом ее езды, что почти не заметил, что она развернула свое тело и, придерживаясь за заднюю часть Лашес, посмотрела на него. Маргарет с удовольствием отметила, что Уильям определенно наблюдал за ней, и, судя по тому, куда был прикован его взгляд, ему очень нравилось то, что он видел. Его глаза метнулись к ней, поняв, что его поймали с поличным.

– Как у вас там дела, мальчики?

– У . .. о, хорошо. У нас все хорошо.

Маргарет просто улыбнулась и отвернулась, возобновляя свою раскачивающуюся поездку. Уильям не знал, как долго они ехали, пока тропинка, наконец, стала достаточно широкой для двух лошадей. На самом деле, он был не против, ехать сзади до самого конца, но он пристроился сбоку от Маргарет, когда она и Лашес сбавили скорость.

– И так, что ты думаешь? – спросила Маргарет, когда он посмотрел в ее сторону.

– О чем? – От заданного вопроса он начал смущаться, учитывая все, о чем он успел подумать за всю поездку.

– О верховой езде. Тебе нравится ездить верхом?

– О! Да, это очень . . . – Уильям остановился, пытаясь подобрать слова, чтобы не сказать как замечательно было наблюдать за ее ездой на лошади. – . . .замечательный день для поездки верхом. – Смог произнести он.

– Согласна. Я пытаюсь ездить при любом удобном случае. Но, кататься одной не так весело. А так как сегодня со мной ты, я особенно рада. Более того, у меня такое чувство, что это будет один из моих самых любимых дней верхом на лошади.

Они ехали по тропинке какое-то время, разговаривая, о лошадях и как начинают менять свой цвет листья. Уильям просто пытался смотреть на дорогу перед собой, зная, как хорошо выглядит Маргарет, сидя в седле.

Тропинка закончилась, и перед ними открылось пышное, зеленое пастбище, которое было облицовано осинами и соснами по периметру.

– Мы на месте. Техасское Поле, – сообщила Маргарет.

– Техасское Поле? Почему Техасское?

– Однажды, кто-то пролетал над ним, и сказал папе, что у него форма Техаса, вот так и прицепилось это название.

– Ну, это не лишено смысла.

– На самом деле, это мое самое любимое место на земле папы. Я постоянно прихожу сюда. Но, ты первый человек, которого я привела сюда. Я думала, что возможно, оно станет и твоим любимым местом тоже, после сегодняшнего дня.

Уильям медленно кивнул, но, не совсем понимал, с чем соглашался. Помимо того, что он был уверен в том, что этот день он не сможет забыть. Он оглядел поле, а затем снова посмотрел на Маргарет.

– Ну . . . это красивое поле, несомненно. Но, ты сказала, что ты хочешь чему-то научить меня? – Уильям озирался по сторонам. – Это здесь?

Маргарет захихикала.

– Ты ужасно не терпелив, Уильям. Но, да, собственно говоря, это здесь. Идем за мной. – Очередной раз, прищелкнув языком, она направила поводья на шее Лашес, и заставила ее двигаться.

Бурбон снова покорно последовал, когда они направились вдоль по краю поля к роще осин.

Маргарет повела их к дереву, которое упало от времени, на другие деревья, и формировало почти идеальную привязную стойку. Она перекинула ногу через Лашес и выпрыгнула из стремян. Уильям последовал ее примеру и привязал Бурбона к дереву, так чтобы поводья не мешали коню жевать длинную траву под ногами.

– Недалеко отсюда есть родник. Мы можем напоить лошадей, когда закончим, – сказала Маргарет, гладя Лашес по шее.

Маргарет подошла к Бурбону, где две большие седельные сумки были привязаны к седлу. Когда она начала развязывать узел, Уильям спросил:

– Тебе помочь?

– Конечно, ты такой джентльмен, Уильям. Мне это очень нравится в тебе. Вот возьми, и можешь расстелить его под деревьями вон там? – Маргарет передала ему сложенное, тоненькое, голубое покрывало. Уильям посмотрел на нее, очевидно, по неким причинам не ожидая увидеть покрывало. Что бы ответить на его вопросительный вид, она объяснила:

– Я подумала, что было бы неплохо устроить пикник под деревьями. – Она вскинула брови и совершенно невинно посмотрела на него.

– О, ладно. – Уильям развернулся и пошел к полянке, мысленно качая себе головой, за то что сделал поспешные выводы о покрывале, которое, несомненно, предназначалось для пикника. Однако, в его защиту могу сказать, что он все еще не мог выкинуть из головы образ Маргарет верхом на лошади, и меньше всего думал о еде.

К тому времени, когда он убрал сучки и камни и расстелил покрывало, Маргарет принесла остальные принадлежности из седельных сумок. У нее было два больших тканевых мешка и фляжка.

– Не знаю как ты, а я проголодалась после этой поездки. А ты голоден Уильям?

Уильям посмотрел на нее и медленно кивнул головой.

– Хорошо, тогда давай я решу эту проблему. – Она взяла его за руку и потянула вниз к себе на покрывало рядом с мешками. Маргарет начала доставать завернутые предметы из одного из мешков. – У меня есть сэндвичи, как тебе такой вариант?

Снова, Уильям смог только покачать головой. Не смотря на то, что он всегда был голоден, и его мама часто шутила, что он проест весь дом и хозяйство, ему было очень нелегко сконцентрироваться на еде. Но удивительным образом, ему все же удалось поесть, да еще вызывать смех Маргарет своими многочисленными историями. Он поймал себя на мысли, что ему нравилось, когда она прикасалась к его груди, осторожно толкала его, когда слышала, что-то особенно смешное для себя. Он осознал, что тоже много смеялся с ней, чего он не делал уже очень долгое время.

– Спасибо за обед. Было вкусно, – сказал Уильям, когда они, наконец, перестали смеяться над последней историей.

– Ну, Уильям, – сказала Маргарет, начав расплетать ленточку на конце своей косы, и снова посмотрела на него. – Всегда, пожалуйста. Мне нравиться, что я могу дать тебе, то, что тебе нравиться. – Она запустила пальцы в волосы, распуская косу, так что ее волосы волнами распались по ее плечам.

Уильям наблюдал за всем этим процессом, и не мог, не задастся вопросом, что он почувствует, если пробежится своими пальцами через ее волосы. Она слегка встряхнула головой, и посмотрела на него такими глазами, которые, казалось, пытались что-то рассказать ему..

Он прочистил горло:

– И так . . . чему именно ты планировала меня научить?

Маргарет улыбнулась.

– Я думала, ты никогда не спросишь. Идем со мной.

Она встала, схватив другой мешок, и поманила его за собой. Он прошли через рощу к дорожке похожей на игровую, когда Маргарет развернулась к нему, положила руку на его грудь и прошептала:

– Подожди здесь.

Уильям кивнул, смутившись, но явно был заинтригован. Маргарет спокойно спустилась с дорожки и проделала путь в сторону сломанной и зубчатой сосны, которая выглядела так, словно давным-давно ее поразила молния. Она осторожно подошла к дереву, медленными и обдуманными движениями. Уильям наблюдал, как она опустила мешок на землю и что-то извлекла из него. Другой рукой она осторожно потянулась в большое зазубренное отверстие в стволе. Он нахмурил брови, пытаясь понять, что она делала.

Он округлил глаза, когда увидел, как она извлекла из отверстия бледно-желтые пчелиные соты с капающим медом. Медленными движениями, она поднесла соты, как теперь он мог увидеть, к баночке и бережно проложила их внутрь, перед тем как закрыла ее крышкой.

Она развернулась и улыбнулась Уильяму, который был весьма потрясен увиденным. Пчелы кружились вокруг нее, садясь на нее, но она была совершенно спокойна и совершено не боялась быть ужаленной.

Она изящно пробралась сквозь высокий папоротник обратно к Уильяму, без единой пчелы на хвосте.

– Это, Уильям, для тебя.

Уильям протянул руку и взял баночку. Он посмотрел на ее довольное лицо.

– Я . . . я . . . не могу поверить в то что ты сделала. Где ты этому научилась?

– Ну, я делала это с самого раннего детства, так что я не уверена. Думаю, я просто никогда не боялась пчел, поэтому это никогда не было так уж и сложно.

Она ступила на тропинку перед ним и жестом позвала его за собой. Подойдя к покрывалу, она опустилась на колени и похлопала по нему, чтобы Уильям присоединился к ней. Он все еще был шокирован, и уставился на меленькую баночку, которая теперь была почти наполовину заполнена медом, вытекшим из сот. Он передал ей банку и сел рядом с ней.

– Что ж, должен сказать, такого я определенно не умею. – Он улыбнулся и посмотрел на нее.

Маргарет взглянула ему в глаза, и переместила взгляд к его губам. От ее легкого блеска в глазах, Уильяму мгновенно захотелось наброситься на ее губы, которые были прямо перед ним-оставалось только взять. Если существуют идеальные моменты для первого поцелую, это был именно он. Но что-то внутри мешало ему двигаться дальше. Он смотрел на ее губы, но затем заставил себя отвести взгляд в сторону поля.