Текст книги "Поддаться судьбе (ЛП)"

Автор книги: Джеслин Рай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Она проехала мимо Мистера Хэмшоу, когда тот прокричал ей вдогонку последние слова благодарности, но Маргарет совершенно не заметила этого.

На самом деле, она не обращала внимания даже на дорогу, или куда вела Лашес, или на что-либо еще, она видела только имя, которое было написанного в углу конверта, адресованное ее Уильяму.

Сара Эллис

24891 Ул. 43

Бейкерсфиелд, Калифорния.

Маргарет сузила глаза, уставившись на это имя. Сара написала письмо Уильяму. И без сомнений, что бы ни было в этом письме, только подорвет все ее планы, которые она так мастерски пыталась воплотить в жизнь. После всех успешно проделанных шагов по завоеванию Уилла, она не позволит письму от идеальной Сары пустить все насмарку. Она потянула за поводья и остановила Лашес. Она совершенно точно знала, что то, что она собиралась сделать, было не правильно, но ей было абсолютно наплевать.

Она достала письмо из-под резинки, и дрожащими руками разорвала конверт. Ее глаза быстро пробежались по строчкам. «Я надеюсь, ты знаешь, что ни проходит и дня, чтобы я не думала о тебе, и что более важно, о нашем обещании, которое мы дали друг другу, в тот день в Бухте Кун».

Маргарет ударила кулаком по седлу. Сквозь сжатые зубы она возмутилась:

– Обещание! Какое еще обещание?

Она вернулась к письму, но из-за своей злости ей с трудом удавалось читать написанное.

«... знай, что мое сердце принадлежит тебе, и будет принадлежать тебе, и этого ничто не изменит. Ни время, ни расстояние не в силах отобрать все то, что есть между нами».

Маргарет прикрыла рот рукой, боясь, что ей может стать плохо. Она добралась до конца письма, и посмотрела на него в полном недоумении.

«... я буду вспоминать твои слова, Ме Вер Ву, крутится у меня в голове снова и снова. Я только надеюсь, что ты слышишь, как я произношу эти слова тебе, и знай, что сейчас они значат для меня как никогда много. Ме Вер Ву, Уилл».

Она посмотрела вперед, уставившись на заднюю часть ушей Лашес, прищурившись и задумавшись, что же может означать это «Ме Вер Ву». Она снова посмотрела на письмо, закипая от того, что у Сары и Уильяма похоже был секретный шифр, который очевидно многое значил для них обоих.

Это не имело значения. Она сделает все возможное, чтобы Уильям никогда не увидел этого письма. Она сунула его обратно в конверт, и убрала письмо в сумку позади ее седла. Она выпрямилась, поправила свои волосы, и ударила Лашес пятками по бокам. Прочитав это письмо, пламя, которое бушевало в ней, теперь стало пеклом. Если Уильям считал, что Маргарет была довольной убедительной до этого, то это всего лишь цветочки.

Когда она направила Лашес к длинной подъездной дорожке дома Харстонов, Маргарет улыбнулась тому, каким выдался ее день. Будет не правильно, если она скажет, что никогда не желала никому зла, ведь она улыбалась от того, что проколотое колесо Мистера Хэмшоу сыграло ей на руку, а все остальное ее совершенно не заботило.

Глава 39

Последние несколько недель Сара и Адли делали все возможное, чтобы быть вместе. Погода с каждым днем менялась и становилась более ветреной с наступлением зимы, и причин находиться на улице становилось все меньше, чем на протяжении лета. Они оба исправно выполняли свои домашние дела, но когда те подходили к концу, они оба знали, что им нужно возвращаться домой, дабы не вызвать подозрения у родителей.

Но когда ей удавалась увидеться с Адли, они безудержно целовались и исследовали друг друга руками, до тех пор пока не понимали, что лучше остановиться, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля и кто-нибудь узнает об их романе. Она не допускала мысли, что ее родители могут быть против их отношений. Но так как она не могла быть в этом уверенной, то не решалась рассказать им. За неимением возможности долго оставаться наедине, их страсть друг к другу возросла до неимоверных размеров. Сара поймала себя на том, что ей было тяжело думать о чем-нибудь другом, кроме как о следующей встрече с Адли в его объятиях. Помимо того, что она жаждала его ласк, она так же ценила его дружбу и уважала его знания. Она чувствовала с ним физическую и эмоциональную связь, и очень боялась потерять хотя бы одну из них.

Когда она не могла выйти из дома, Сара пыталась проводить дополнительное время с Мэтти. Они часами напролет играли в «криббидж», а утомившись, расходились по тихим углам дома, чтобы почитать. Сара по-прежнему вспоминала Уилла, но теперь в ее мыслях она соглашалась с тем, что их дороги расходились все дальше и дальше в разные стороны. С того момента, как она отправила ему письмо прошло уже несколько месяцев, но она так и не получила ответа.

Сердце Сары бросилось вскачь, когда она услышала, как ее родители обсуждали поездку в город с семьей Сомертонов, за не обходимыми запасами для ранчо. Сара и Адли, договорились, что к следующей поездке они оба найдут предлог, чтобы остаться дома. Обычно, они все вместе уезжали, чтобы сменить обстановку и развеяться. Ей нужно разыграть правильный спектакль, и тогда они с Адли, наконец, смогут провести время вместе, совсем одни. И так, ей оставалось только надеяться, что эта поездка не будет отличаться от предыдущих и Мэтти поедет вместе со всеми.

– Сара, – позвала Энн. – Ты готова? Мы выезжаем.

Сара знала, что собирается солгать маме, и ей это очень не нравилось. Но мысль об упущенной возможности провести время с Адли, перевешивала недостатки лжи.

– Ой, мама, думаю, что я не смогу пойти с вами. У меня весь день болит голова, и я думаю, что мне не помешало бы вздремнуть.

Энн нахмурила лоб.

– Правда? Почему ты ничего не сказала раньше?

– Ох, все не так плохо, правда. Думаю, если мне удастся уснуть, то все пройдет.

– Хм-м-м... ну ладно, ты хочешь, чтобы я осталась с тобой?

Сара округлила глаза.

– Нет, нет, мама. Я не хочу испортить твою поездку в город. Все в порядке... просто немного болит голова, вот и все.

Энн подумала еще немного и сказала:

– Хорошо, как скажешь, – она поцеловала Сару в лоб. – Надеюсь, тебе станет лучше, дорогая.

Сара попыталась скрыть улыбку, когда восхитительная мысль посетила ее голову. О, я уверена, Адли сделает все возможное, чтобы мне стало лучше!

Сара прочистила горло и ответила:

– Ладно, хорошо. Удачи.

Сара подождала, пока оба грузовика отъедут от подъездной дорожки, прежде чем подняться с дивана. Она была так рада, что Мэтти не раздумывая, поехал с родителями. И теперь от встречи с Адли ее разделяли какие-то несколько минут, ведь грузовик его родителей уехал без него.

Поправив волосы и одежду, Сара выпорхнула из двери и направилась к дому Адли. Она передвигалась стремительными шагами, когда поняла, что ей лучше успокоиться, чтобы не появится в растрепанном виде перед его дверью. Прежде чем она успела поднести руку и постучаться, Адли распахнул входную дверь и затащил ее внутрь.

Она даже не успела сказать «привет», прежде чем оказалась в его объятиях, и он поцеловал ее так, словно с их последней встречи прошло несколько лет.

Когда он, наконец, остановился, он обхватил ее лицо в ладони.

– Я бесконечно долго ждал, чтобы наконец-то оказаться с тобой наедине. И, должен сказать, терпение совсем мне не присуще. Идем, у нас не так много времени, и я не хочу тратить впустую драгоценные минуты.

Он взял ее за руку и повел вверх по лестнице в его комнату. Она вошла в комнату и осмотрелась. За все их знакомство она ни разу не была в его комнате, и, увидев все его вещи, ей показалось, что она заглянула в его суть чуть глубже. Его комната была очень опрятной, всего несколько предметов аккуратно располагались на комоде и прикроватном столике. У него была книжная полка, и Сара поняла, что никогда не интересовалась, что ему нравиться читать.

Единственный знакомый ей парень, который тоже любил книги, был Уилл. Она уставилась на книги, вспомнив, что Уилл отыскал их секретное слово в одной из своих старых книг. Но прежде чем она успела углубиться в свои мысли об Улле, она почувствовала, как руки Адли обвили ее сзади, а он опустил свое лицо к ее шее, и начал осыпать ее долгими, медленными поцелуями. Он развернул ее, но не отпустил. Саре нравилось, как он целовал ее. Поцелуи были настойчивые, но неспешные. Она зарылась пальцами в его волосах, пытаясь эмоционально ответить на его действия.

Он осторожно начал подталкивать ее назад, пока она не почувствовала кровать позади себя. Адли поддерживал Сару сзади рукой, когда они рухнули на кровать, по-прежнему не разрывая губ. Он оторвался от нее только, чтобы скинуть обувь на пол и снять ее туфли. Он снова забрался на нее сверху, прижимаясь своими бедрами к ее. Расположившись на ней, он прошептал:

– Сара, скажи мне, что хочешь меня. Я не собираюсь делать ничего такого, к чему ты не готова.

Лукавая улыбка растянула губы Сары.

– Я предпочту показать тебе это, если ты не возражаешь?

Ухмылка коснулась его лица, и он томно вздохнул от наслаждения.

– О, Сара, ты не представляешь, что делаешь со мной. Но да, прошу, покажи мне. Просто прикажи мне остановиться, в любой момент. Потому что у меня было слишком много времени, чтобы обдумать, что я буду делать с тобой при нашей встрече. Я сделаю все, что ты пожелаешь, но ты главная, хорошо Сара?

Сара кивнула и притянула его к себе, чтобы поцеловать. Удерживая свой вес на одной руке, он начал расстегивать ее блузку. Он отодвинул ее в сторону и сел, чтобы посмотреть на нее.

– О боже, Сара, ты прекрасна, – он выдохнул, коснувшись ее груди ртом. Он прокрутил ее сосок во рту, и почувствовал, как он затвердел. Он передвинулся к другой груди и проделал те же самые стимулирующие действия.

Саре нравились те стоны, которые он издавал, касаясь ее кожи.

– Есть что-то особенное в твоей коже, Сара. Я не могу сдержать свои руки, или в данном случае своих губ. Знаешь, какая ты аппетитная?

Сара захихикала и пробежалась пальцами по его волосам.

– Аппетитная? Нет, думаю, я ни когда не допускала такой мысли, что я могу быть аппетитной.

– О, но это правда, – он поднялся и навис над ее ртом. – Твои губы на вкус словно..., – он склонился и лизнул ее губы, и втянул ее нижнюю губу в свой рот и немного пососал, – ...сочная клубника.

Он передвинулся к ее шее.

– А здесь... это медоносный цветок, – он двинулся ниже к ее роскошной груди и легонько щелкнул по ней языком, прежде чем снова пососать, – М-м-м. А здесь у нас наливные вишенки. – Он выводил круги языком вокруг ее пупка с протяжными, медленными поцелуями, прежде чем поднять на нее свой взгляд. – Видишь? Аппетитно. Но, я до безумия хочу попробовать больше, Сара.

Дыхание Сары участилось, и все места, которых касался Адли начало покалывать.

– Что... ты имеешь в виду?

Адли улыбнулся Саре своей озорной улыбкой, которую она научилась распознавать как предвестник невероятного удовольствия.

– Скажи, что ты хочешь, чтобы я показал тебе, Сара. Скажи мне, что хочешь, чтобы я попробовал тебя.

Она медленно кивнула.

– Скажи, Сара.

– Да, я хочу, чтобы ты попробовал меня, – сейчас она едва дышала.

Адли поднялся на колени, сжал пояс юбки и потянул его вниз вдоль ее ног, сбрасывая ее на пол возле кровати. Сара снова задрожала, но ей вовсе не было холодно. Адли скользнул пальцами под резинку ее трусиков, и медленно потянул их вниз, пока Сара не высвободила каждую ногу из них. Он откинул их в сторону и посмотрел на нее голодным взглядом.

– О, Сара, ты... боже, Сара, ты великолепна, – сказал Адли, глядя на ее обнаженное тело. – Ты должна знать, что от одного твоего вида во мне просыпается голод, зверский голод. Это нормально?

Сара смогла только кивнуть, а Адли более чем устроил ее ответ на данный момент. Он передвинулся к краю кровати, и раздвинул ее ноги. Сара чувствовала себя такой раскрытой, что невольно скользнула руками по своим бедрам, прикрывая их.

Адли посмотрел ей в глаза и покачал головой.

– Нет, Сара... я хочу, чтобы твои руки оставались на постели. Не поднимай их с кровати, хорошо?

Она сделала, как он попросил, и он продолжил раздвигать ее ноги. Как только он закончил раздвигать ее, он обхватил ее за лодыжки и надавил, заставляя ее согнуть колени.

– На кровати, Сара, – напомнил он, опускаясь на живот.

Сара дрожала, и ухватилась за покрывало. Она чувствовала плечи Адли между своими бедрами, и его теплое дыхание. Она закрыла глаза, и ждала.

Адли начал проводить пальцем по ее губкам и обводить круги возле ее входа. Он резко погрузил палец глубоко в нее, и Сара мгновенно отреагировала, приподняв бедра с кровати. Он снова прокрутил палец и извлек его, только для того, чтобы погрузить в нее уже два пальца.

Адли застонал.

– Ох, Сара... если бы ты видела, как выглядят мои пальцы, прикасаясь к тебе. Они так идеально погружаются в тебя, Сара. Ты уже вся мокрая для меня.

Сара хваталась все сильней за покрывало. Не только его пальцы были восхитительными, но и его слова сводили ее с ума.

– Теперь, Сара, я не могу ждать еще дольше. Я хочу попробовать тебя.

Тело Сары напряглось, она могла только воображать, что Адли собирался делать дальше.

Сначала она почувствовала его дыхание, теплое и близкое. Затем его теплый язык, медленно поднимавшийся вдоль ее губок и над ее истекающим отверстием. Впиваясь руками все крепче в покрывало, он продолжал протяжные, неспешные движения языка. Он разводил ее ноги еще шире, раскрывая ее и погружая свой рот все глубже в нее.

– М-м-м-м... так хорошо, Сара. Твой вкус божественен. Скажи мне, что я могу попросить больше.

Сара тихонько застонала, но Адли ждал. Она знала, что он хотел услышать ответ.

– Да, Адли, да, – удалось ей выдохнуть.

Через секунду после ее согласия, он снова погрузил свой язык в нее. Он больше не делал протяжных, мучительно медленных мазков. Теперь он посасывал и окунал свой язык, так глубоко, как только мог, и высасывал ее соки, прежде чем они успевали вылиться из нее.

Ее бедра было уже не остановить, и она осознала, что приподняла их над кроватью и двигала и кружила ими у его рта. Адли замедлился и снова осторожно поглаживал ее своим языком, когда она почувствовала, как его пальцы проталкивались в нее. Ее тело замерло, готовясь испытать новое ощущение его языка и пальцев внутри нее одновременно. Он протолкнул два пальца внутрь и, надавив, запустил свой язык назад с легким ударом.

Сара закусила губу, когда была уверена, что сейчас закричит от чистого экстаза. Она вжала голову в подушку, чувствуя, как приближается к краю.

– Да, детка... я чувствую. Ты уже близко. Поддайся мне, Сара.

Он зарылся лицом между ее ног и пульсирующими резкими движениями вводил и выводил свои пальцы из нее, что Сара больше не могла молчать. Чем громче она кричала, тем интенсивней Адли погружал свой язык и пальцы в нее. Она не смогла удержаться, и, подняв руку, запустила пальцы в его волосы.

Она подтянула его голову к себе еще ближе, при этом безудержно двигая бедрами взад и вперед, потирая свои трепещущие губки о его рот. Наконец, она почувствовала сладкое облегчение, выкрикнув его имя, когда ее тело обмякло от сокрушительных волн, она услышала, как Адли стонет, упиваясь ею.

Когда она перестала содрогаться, Адли нежно поцеловал кожу ее внутреннего бедра.

– Это было самое вкусное угощение, которое я когда-либо пробовал. Ты же понимаешь, что после такого угощения, я вернусь, чтобы получить еще, так?

Он улыбнулся и потянулся за пледом у подножия кровати, ложась рядом с Сарой. Она подняла голову, чтобы он просунул свою руку, и вновь почувствовала себя окруженной им. Она прикрыла глаза, пока лежала на его груди, слушая его медленный ритм сердца. Он медленно провел рукой по ее волосам, и ей казалось, что он был далеко в своих мыслях. Она приподняла голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза были закрыты, но на его лице была заметная улыбка. Она укуталась снова в его объятьях и закрыла глаза.

Она, должно быть, задремала, так как проснулась от того, что Адли осторожно тряс ее за плечо. С минуту она не могла сообразить, где находилась, а за тем воспоминания нахлынули на нее. Она была в комнате Адли, и между ними произошел очередной интимный момент удовольствия, о котором она мгновенно вспомнила.

– У нас почти не осталось времени. Скоро все вернутся.

Сара вдруг неожиданно запаниковала. Она бы умерла на месте, если бы ее застали в таком положении. Она кивнула и быстро оделась. Адли держал ее за руку, пока они спускались по лестнице к входной двери.

Он обнял ее и поцеловал, задерживаясь на ее губах и шепча:

– Такая аппетитная.

Она крепко обняла его за шею и прошептала в ответ.

– Прошу, ради всего святого, дай мне знать, когда снова проголодаешься, – она оставила быстрый поцелуй на его губах и потянулась к ручке.

– Сара, подожди, – Адли схватил ее за руку и вернул ее в свои объятия. – Прежде чем ты уйдешь... я должен кое-что спросить.

Сара нахмурила брови, что-то в его взгляде придавало ей беспокойство.

– Что?

Он замолчал, опустив взгляд в пол, а затем посмотрев на ее лицо:

– Сара, мне нужно знать. Ты все еще скучаешь по нему?

Сара мгновенно почувствовала, как тошнота подступила к горлу. Она понимала, о ком он говорил, и ей меньше всего хотелось вспоминать об Уилле, пока она была в объятиях Адли. Она отыскала его взгляд, и пыталась подобрать слова, но вместо этого просто открыла рот, а затем снова закрыла его.

Его руки упали с ее талии, и он отпустил ее.

– Полагаю, это значит да, раз ты, очевидно, не собираешься говорить нет.

– Адли, прошу, не будь таким!

– Каким, Сара? Не быть мужчиной, который сходит по тебе с ума? Не быть мужчиной, который думает о тебе и днем и ночью? – он замолчал и казался раздраженным. – Черт побери, Сара. Если ты еще не поняла, я хочу тебя, я хочу все что с тобой связано. Я хочу быть тем мужчиной, который окажется внутри тебя первым. Но я не собираюсь делиться, Сара. Я не стану довольствоваться твоим телом, когда твое сердце отдано другому.

Глаза Сары обжигали слезы. Она не могла поверить, что такой замечательный вечер, который они провели с Адли, мог так закончиться. Она хотела сказать ему, что он ошибается, что он единственный, но понимала, что не может обманывать его.

– Адли, Уилл... по-прежнему в моем сердце, да... но это не значит, что тебя в нем нет. Просто теперь я воспринимаю вас по-разному. Ты теперь мой, Адли. Сейчас мой.

– Больше не произноси его имени при мне. Спустя столько времени, после всего что было, ты можешь просто так взять и сказать мне, что есть до сих пор кто-то еще? Я думал мы... нечто большее, – он покачал ей головой и опустил глаза.

– Давай договоримся, Сара. Пока ты не сможешь сказать мне, что больше ни о ком другом не думаешь, пока в твоем сердце не останусь только я, мы не можем продолжать все это. Я чувствую, что ты по-прежнему сдерживаешь себя. Используешь меня ради своих нужд, и это совсем не эгоизм, Сара. Я знаю, что ты что-то чувствуешь ко мне. Но, я... я хочу всю тебя, Сара. Я пытался не обращать на это внимание. Но я не согласен на меньшее, если ты не можешь быть полностью моей.

– Адли, прошу, не делай этого, – Саре была не выносима мысль, что они снова перестанут видеться или разговаривать, особенно сейчас.

– Это не я делаю, это ты, или он, или что-то еще. Но я точно не хочу делить тебя с кем-либо. Дай мне знать, что ты решишь, если ты вообще когда-то решишь. Потому что честно, я не могу поверить, что ты все еще не решила за все это время. Мне жаль, я так не могу. Я не хочу быть с тобой, зная, что меня тебе недостаточно.

Он прошел мимо нее и открыл дверь, отойдя в сторону, чтобы Сара могла выйти. Она вышла на крыльцо и обернулась, чтобы посмотреть на него. На его лице читалась боль, но Сара не знала, была ли это боль из-за того, что Уилл по-прежнему был в ее сердце, или из-за того, что ему снова приходилось отталкивать ее от себя. Но она точно знала, что именно по этим двум причинам она так же чувствовала боль в своем сердце.

Он посмотрел на нее и сказал:

– Ты же понимаешь, почему я делаю это, Сара?

Она сглотнула образовавшийся ком в горле, и, не смотря на то, что ей не хотелось признавать этого, она ответила:

– Да, Адли... да.

Глава 40

Уильям тяжело рухнул на диван.

Катрин улыбнулась своему сыну.

– Ох, милый, ты вымотался, да? Не могу поверить, что вы вдвоем умудрились починить загон за сегодня. Не стоило так торопиться, ты же знаешь. Твой отец так вымотался, что уже без ног храпит в постели.

Уильям закинул ноги и свесил их с подлокотника, и поправил подушку под головой. Он повернулся, чтобы посмотреть на свою маму, которая сидела перед камином, и занималась вышивкой.

– Ага, я знаю, мам, – он зажмурил глаза и зевнул, – но я хотел закончить работу над загоном, потому что вероятно у меня не будет времени для этого в течение недели. Вернон сказал, что на этой неделе будет сверхурочная работа, и я ответил ему, что не откажусь от дополнительной подработки.

Катрин поджала губы и покачала головой.

– Сынок, неужели ты, в самом деле, собираешься работать в таком темпе? Я переживаю, из-за того что ты слишком много работаешь. Скажи Вернону, что тебе не нужна сверхурочная работа, ты предостаточно сделал для нашей семьи. Мы больше не нуждаемся так сильно в дополнительных средствах.

– Не переживай, я справляюсь. Я привык к графику. Я просто хочу быть уверенным, что все успел сделать по дому, и еще Маргарет хотела встретиться со мной на выходных, поэтому, мне просто нужно успеть сделать все дела, пока у меня есть возможность.

Катрин покачивалась в своем кресле и протянула еще несколько стежков через ткань.

– Я заметила, ты проводишь с ней довольно много времени. Должно быть, у вас все серьезно?

Уильям уставился на огонь, размышляя так ли это на самом деле.

– Ну, полагаю, что да. То есть, кажется, мы неплохо ладим друг с другом.

Катрин медленно кивнула, но ничего не сказала. Уильям знал, о чем она думала. Она всегда любила Сару, и была бы просто счастлива, если бы она стала ее невесткой.

– Ну, я конечно не эксперт, милый, но чтобы любить кого-то нужно намного больше, чем просто «неплохо ладить». Я просто думаю, что некоторые вещи, или некоторые люди, на само деле никогда не покидают наши сердца, и ты не должен пытаться прогнать их.

Уильям остановил ее прежде, чем она успела продолжить.

– Ага, мам. Я знаю. Твой совет очень ценен для меня, но позволь мне самому в этом разобраться, ладно? – дело было в том, что у него просто не было сил, чтобы вдаваться в подробности, почему Сара не станет ее невесткой, и как больно ему было и дальше притворяться, что однажды это все-таки случиться.

Она вернулась к своей вышивке, очевидно, обидевшись на резкий ответ Уильяма. Пытаясь успокоить маму, он попытался сменить тему на что-нибудь более приятное для нее. Ее любимая корова, Меласса, должна была в скором времени родить своего первого теленка. Катрин всегда очень трепетно относилась к их скоту, и настаивала на том, чтобы каждому из них давать имена.

– Думаю, Меласса должна отелиться сегодня.

Катрин перестала вышивать и подняла взгляд.

– Правда? Ты так думаешь?

– Да, я вполне уверен. Я загнал ее в стойло в сарае, постелил свежую солому. Ночи становятся слишком холодными, и я не хочу, чтобы она вдруг отелилась на улице. Чуть позже я схожу, проверю ее.

– О, это замечательно, сынок. Я только надеюсь, все пройдет не слишком тяжело для нее. В первый раз не всегда проходит все как надо.

Уильям зевнул и натянул одеяло, которое весело на диване, на свои плечи.

– Я знаю, мам, с ней все будет хорошо, – он больше не мог бороться со сном и закрыл глаза.

Катрин с любовью улыбнулась ему. Она встала и полностью укрыла его одеялом, и вернулась к своей вышивке. Он проспал около часа, как вдруг резко проснулся и сел. Катрин по-прежнему была в своем кресле, но поменяла свою иголку на книгу. Он моргнул и попытался сфокусировать свой взгляд.

– Мне нужно проверить Мелассу.

Катрин отложила книгу в сторону, и подошла к нему.

– Ложись и поспи, дорогой. В последнее время ты мало спишь. Я пойду и проверю ее, и если мне покажется, что начинаются роды, я разбужу тебя.

Уильям улегся обратно, закрыл глаза, и перед тем как провалиться в сон, он почувствовал, как мама укрыла его одеялом и поцеловала в лоб.

Катрин подошла к вешалке возле двери и натянула теплые сапоги Уильяма и укуталась в длинное пальто Генри. Она была уже в ночной рубашке, но знала, что не пробудет слишком долго на улице, прежде чем ей станет слишком холодно. Она взяла керосиновую лампу с кухонного стола и повернула регулятор фитиля, пока пламя не стало большим и ярким. Она тихонько закрыла за собой дверь и направилась в сарай.

Она толкнула огромную дверь, чтобы пройти внутрь и прислушалась. В сарае было тихо, и она решила, что теленок еще не собирался появиться на свет, иначе она бы точно услышала Мелассу. Она высоко подняла фонарь и прошла мимо трактора в сторону задней части сарая. Она забавлялась над мужем, ведь он настоял на том, чтобы трактор стоял в сарае. Она частенько пыталась убедить его, что трактор, в конце концов, сделан из металла, и непогода ему не страшна. Но она знала, что это гиблое дело. Конечно, на самом деле она не возражала, и ей нравилось видеть мужа счастливым, заботящимся о своем тракторе.

Она дошла до стойла, где лежала Меласса, пожёвывая сено. Катрин понаблюдала за ней несколько минут, пока она не ударила несколько раз копытами и не поднялась. Когда она встала, Катрин увидела, что роды уже начались, заметив показавшуюся кровавую слизистую оболочку. Меласса сделала несколько кругов по загону, очевидно испытывая волнение и дискомфорт.

– Я понимаю девочка, понимаю. Будет не много больно, мне жаль... но все будет хорошо, – Катрин наблюдала за ней, когда она снова легла, пытаясь найти более комфортную позу. Меласса завопила и снова задергала копытами, и снова поднявшись, собралась потереться о стену сарая.

– Нет, нет, Меласса. Не делай этого. Это не поможет, – Катрин начала волноваться, что для такой молодой коровы, роды, в самом деле, будут тяжелыми, и решила сходить за Уильямом, чтобы он помог ей. Она развернулась, и быстро передвигая ногами, направилась к двери, высоко подняв фонарь, чтобы осветить дорогу. Одновременно и радуясь и волнуясь за нового теленка, она побежала и сконцентрировалась на двери. Но когда она пробегала мимо трактора, веревка, что была спрятана под соломой на полу, невольно обмоталась о ее сапог и крепко сжалась, как раз, когда она подняла ногу, чтобы сделать следующий шаг. Ее нога застряла, и в мгновение ока она споткнулась. Инстинктивно она раскинула руки, чтобы удержать равновесие. Фонарь пролетел по воздуху и приземлился на пол со звенящим звуком разбивающегося стекла.

Но прежде, чем Катрин успела удержать равновесие, она упала вперед лицом, ее голова опустилась на холодную сталь плуга, в задней части трактора.

Уильям лениво поднял веки, и несколько раз моргнул. Он не знал, как долго он проспал на диване. Он посмотрел на кресло матери, но увидел только перевернутую книгу на ее месте. Он снова закрыл глаза, но только на секунду, потом он почуял странный запах в воздухе. Он уставился в комнату, пытаясь обнаружить запах. Он посмотрел на камин, подумав, что бревно могло выпасть из очага. Но приняв сидячее положение, его глаза в ужасе округлились, когда он увидел яркое сияние из окна. Он откинул одеяло и выбежал из входной двери. Он успел сделать всего несколько шагов в темной ночи, и остановился скованный ужасом.

На месте сарая, сейчас полыхало бушующее пламя. Весь сарай был охвачен огнем. Огонь рычал и трещал, когда Уильям подбежал к сараю, выкрикивая слова помощи. Его сердце ушло в пятки, когда он вдруг вспомнил о матери. Она укрыла его, и сказала, что пойдет в сарай проверить Мелассу.

Уильям закричал во все горло, когда его накрыл самый ужасный страх в его жизни.

– Мам! Мама!

Но пламя было таким громким, что его крики были едва слышны, даже для его ушей.

Он подбежал так близко, как только мог к сараю, но палящий жар был таким интенсивным, что он не мог подойти ближе, чем на пятнадцать футов и при этом не обжечь лица. Языки пламени были со всех сторон сарая, безжалостные огненные кинжалы пронзали крышу. Он кричал снова и снова, взывая на помощь, но замолчал, когда крыша с треском обрушилась вниз в искрящееся пламя. Он упал на колени и закричал:

– Нет! О, боже мой, нет!

Услышав крики, Генри и Томми выбежали на улицу, их глаза были наполнены ужасом, а огонь отражался ненавистью в них. Генри ахнул и подбежал к Уильяму, который закрыл лицо руками, покачиваясь взад и вперед.

– Боже мой! Боже мой! Катрин? Уильям! Где твоя мать? Уильям! Отвечай!

Уильям поднял глаза на отца, боль исполосовала его лицо, как раз в тот момент, когда огромный взрыв газа и металла вырвался из бара. Всех троих откинуло назад, и они упали на землю, прикрывая свои лица.

Генри медленно поднялся, и, прикрыв лицо рукою, побежал к сараю, хоть и не мог твердо стоять на ногах, после оглушительного взрыва.

– Катрин! Катрин! Боже мой, нет... прошу, нет! Катрин! – но тоже был остановлен, не сумев подойти ближе. Сарай со всех сторон снизу до верха превратился в полыхающий ад. Генри упал на колени, всхлипывая и моля бога, чтобы это не было правдой. Он упал на землю сжимая грудь и взывая к своей Катрин. Огонь, что отобрал ее, беспощадно обратил его сердце в пепел, который рассыпался по ледяной земле.

Глава 41

Панихида по Катрин прошла для Уильяма как в тумане. Он и Томми сидели на передней скамье по обе стороны от их отца, но он ни слова не услышал из проповеди. Глаза Уильяма были прикованы к ее урне обложенной розовыми розами. Огонь, мощный взрыв, и обжигающий жар по-прежнему преследовали его в независимости от того, спал ли он или бодрствовал. Весь этот кошмар постоянно проигрывался в его голове.

Эхо взрыва, по-прежнему оглушало его, и он не переставая, думал обо всем, что он должен был и мог сделать, чтобы спасти свою мать. Не имело значение то, что он понимал, что к тому моменту, когда подоспела помощь, на пепелище не осталось ничего, чтобы хотя бы отдаленно напоминало сарай. Обугленные останки трактора Генри, и разбросанные инструменты остались единственными вопиющими и жестокими напоминаниями о том, что еще несколько дней назад здесь было что-то важное и ценное в их жизнях.

Генри перестал есть и превратился в пустую оболочку самого себя, по ночам она выл в подушку, а днем ходил с пустым взглядом. Постоянный поток людей заходили к ним, приносили с собой запеканки и буханки испеченного хлеба, делились добрыми словами и выражали, как сильно они любили Катрин, но никто даже близко не мог представить, какая мучительная боль поселилась в этом доме.

Но больше чем постоянные картинки увиденного кошмара перед глазами, Уильяма мучили его последние слова, которые он сказал своей маме. Он снова и снова прокручивал в голове, как он прервал ее и разговаривал с ней в таком обидном тоне, когда она просто пыталась помочь ему сориентироваться в жизни. Ее единственной целью было быть любящей и преданной матерью, какой она всегда и являлась для Уильяма, и он был уверен, что его резкий ответ обидел ее.