Текст книги "Кронос"

Автор книги: Джереми Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

22

На борту «Титана», залив Мэн

Если бы не стоящая перед ним жуткая цель, Аттикус, наверное, испытывал бы восторг от происходящего. Но мысли о пленке, за которой они сейчас направлялись на отмель Джеффри, наполняли его ужасом. Сейчас он сохраняет обрывочные и бессвязные воспоминания о гибели дочери, но когда они поднимут камеру и просмотрят запись, ему придется увидеть и пережить чудовищную трагедию снова… и еще снова и снова.

Аттикус шел следом за Тревором в самые недра «Титана» – так далеко он еще не забирался. Воздух сделался прохладным, потянуло сыростью. В коридорах уже не встречалось никаких украшений – только металлические стены и потолок и пол с прорезиненным рубчатым покрытием. Тревор рассказал, что такое покрытие сделано специально, чтобы не чувствовать себя коровой на льду, когда идешь с мокрыми ногами.

Наконец они подошли к большому люку с надписью: «Отсек „Манты“». [29]29
  В английском языке слово «bay» («отсек») имеет также значение «бухта, залив». Манта ( лат.manta birostris), она же гигантский морской дьявол, – крупнейший из скатов: ширина диска достигает 6,6 м, а масса – до 2 т.


[Закрыть]

– Отсек «Манты»? – недоуменно спросил Аттикус.

– «Манта» – это наша подлодка, – с гордостью произнес Тревор. – Понимаю, название не шибко внушительное. Тем не менее я уверен: вы убедитесь, что она ему вполне соответствует.

Тревор потянул за рычаг, и люк с негромким щелчком открылся. Они прошли внутрь большого помещения, в центре которого находился еще один, пока закрытый, люк, через который субмарина выходила наружу. Сама же лодка висела над полом на четырех толстых металлических тросах, являя собой удивительное зрелище. Черная как смоль, она очертаниями напоминала истребитель «Стелс».

«Нет, – подумал Аттикус, – не истребитель. А именно ската, манту».

Он обошел вокруг подвешенной субмарины, внимательно осматривая ее. Пятнадцать футов в длину и двадцать в ширину. Провел пальцем по слегка покатой корме – ощущение было, как если дотронулся бы до живого существа. В задней части корпуса выступали выходные отверстия водометных движителей – зрелище впечатлило. Аттикус прошел к передней части. Там, где у настоящей манты расположены глаза, из ровной поверхности лодки приподнимались два прозрачных пузыря – для первого и второго пилотов, – предоставляя сидящим внутри круговой обзор. Вдоль обоих бортов имелось по три небольших иллюминатора. Субмарина имела настолько обтекаемые, аэродинамические очертания, что казалось, она может летать.

– Манипуляторы у нее есть? – спросил Аттикус.

Тревор подошел к нему. Теперь они стояли под днищем лодки, которое, как у настоящей манты, было белого цвета.

– Они находятся внутри корпуса и выдвигаются по мере необходимости, – объяснил Тревор, указывая на четыре маленьких лючка, по два с каждой стороны. – В тех, что расположены посередине корпуса, скрыты манипуляторы. А там, на оконечностях, – мини-торпеды.

Аттикус не мог скрыть удивление.

Тревор ответил на его невысказанный вопрос:

– Никогда ведь не знаешь, с чем можно столкнуться, когда исследуешь морские глубины, согласны? Хотя, думаю, для нашего монстра эти торпеды будут что слону дробинка.

Увиденное поразило Аттикуса. Те субмарины, что находились на вооружении ВМС США, были в два раза меньше, а их дизайн и снаряжение не шли ни в какое сравнение с «Мантой». То, что еще только находилось в стадии разработки и тестирования у военных, уже висело в ангаре «Титана», готовое к использованию в любую минуту.

– Какова максимальная глубина погружения?

– Три тысячи футов, – ответил Тревор, покачиваясь на носках со скрещенными за спиной руками.

Аттикусу он напоминал сейчас маленького мальчика, хвастающего перед товарищами новой игрушкой. Но у него и впрямь-таки был повод для бахвальства. Три тысячи футов – это много для мини-субмарины. Учитывая, что глубина над отмелью составляет от ста до ста двадцати футов, погружение не представлялось трудной задачей.

К Тревору подошел капитан.

– Все системы подключены. «Манта» готова к старту.

Манфред махнул капитану рукой:

– Заполнить помещение водой и открыть люк.

– Слушаюсь, сэр.

Коротко кивнув, капитан направился к выходу, едва не столкнувшись с О'Ши, который скользнул мимо него в отсек.

У Тревора глаза полезли на лоб.

– Что вам здесь угодно, святой отец?

– Да вот, питаю надежду отправиться вместе с вами, – объяснил О'Ши спокойным тоном, резко контрастирующим с возбужденными голосами остальных присутствующих. – Я еще никогда не бывал на глубине, ну и подумал, что подвернулась счастливая возможность.

– Никогда не полагал, что вы интересуетесь подводным миром, – удивился Тревор.

– Этого творения Господа я еще не зрел собственными глазами.

– М-да, – произнес с улыбкой Тревор, затем, жестикулируя, как если бы декламировал Шекспира, прибавил: – И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. – И, воздев обе руки кверху, закончил: – И увидел Бог, что это хорошо. [30]30
  Книга Бытия, 1:20.


[Закрыть]

Он поклонился, как бы ожидая оваций за беглое цитирование Библии. Когда он опять выпрямился, его белые волосы торчали космами во все стороны, глаза же отсвечивали сумасшедшим блеском. Никогда прежде Аттикусу не приходилось встречать человека, который бы так умел развлекать сам себя.

– И уверяю вас, отче, что это воистину хорошо. Однако, боюсь, наша вылазка не совсем заурядна. – Тревор прищурился и потер нос. – Хотя я, кажется, кое-что забыл. Есть и еще причина, вследствие коей вам взошло на ум отправиться с нами?

О'Ши улыбнулся и кивнул.

– Не хотелось напоминать, но вы пропустили утреннюю исповедь. И если что-нибудь вдруг случится… пойдет не так… Я понадоблюсь.

– Да-да. Отлично.

Послышалось громкое клацанье. Распоряжения Тревора всегда исполнялись неукоснительно и без промедлений. Скрежет механизмов и негромкий шум моторов возвестили о том, что отсек сейчас начнет заполняться водой и вскоре откроется выходной люк.

– Так, друзья мои, поспешим! – крикнул Тревор и нажал несколько кнопок на панели под брюхом субмарины.

Код, как заметил Аттикус, был очень простой, всего четыре цифры: 2009. Поначалу он решил, что они обозначают год, но затем подумал: просто совпадение. Хотя такой код, конечно, проще запомнить. В боку подлодки открылся люк, из него выдвинулся трап. Все трое быстро по нему поднялись и вошли внутрь субмарины точно в тот момент, когда в отсек начала поступать забортная вода.

Интерьер «Манты» напоминал рубку «Энтерпрайза», звездолета из сериала «Звездный путь»: роскошный, комфортабельный и суперсовременный. Как и на «Титане», здесь наверняка имелся автопилот. Приборная панель казалась на удивление простой. На ней имелся джойстик управления, как в истребителях, несколько кнопок и самый минимум датчиков. Перед креслами пилотов располагались мониторы, и Аттикус предположил, что все системы управления контролируются и регулируются посредством компьютера. В кабине пахло кожей и нагретыми электроприборами. Воздух был в меру прохладен и свеж. Несмотря на небольшие размеры субмарины, находившиеся в ней не ощущали клаустрофобии. Тревор указал Аттикусу на правое кресло, стоявшее перед одним из панорамных окон, или одним из «глаз», сам же уселся в левое. О'Ши досталось одно из двух боковых сидений возле иллюминатора.

Усевшись в кресле поудобнее, Аттикус хотел было посмотреть в панорамное окно, но обнаружил, что оно находится выше его головы на добрый фут.

– Оно что, предназначено для великанов? – спросил он.

Тревор улыбнулся и протянул руку к своему сиденью. Как и в машине, у каждого сиденья имелась небольшая панель с кнопками. Тревор нажал одну из них, и его сиденье стало подниматься, так что голова с растрепанными волосами оказалась внутри стеклянного пузыря. Аттикус последовал его примеру и с удовлетворением обнаружил, что джойстик управления поднимается вместе с ним.

– Я хотел, чтобы внутри можно было стоять, – просто сказал Тревор. – Если надоест смотреть на океан через «глаз манты», можно вывести картинку на монитор.

Аттикус осмотрелся. Ему доводилось пилотировать различные типы мини-субмарин, но ни из одной не было такого прекрасного обзора.

– Нет… Это великолепно.

Тем временем вода достигла нижнего края панорамного окна и быстро покрыла его целиком. Аттикус даже и не засек, насколько быстро.

– Когда лодка освободится от креплений, – сказал Тревор, – не беритесь сразу за управление. Дождитесь, когда мы окажемся вне яхты. Отсюда нас выведет компьютер.

Мгновение спустя легкий толчок возвестил о том, что тросы, на которых покоилась лодка, отсоединились. Как и обещал Тревор, компьютер принял управление на себя и начал медленно выводить «Манту» через люк в открытый океан.

Немедленно их встретила пара огромных челюстей с рядами острых как бритвы зубов. В первый момент Аттикус подумал, не галлюцинация ли это, вызванная подсознательным страхом перед океанскими глубинами. Но когда пузырьки и пена рассеялись, он различил характерные треугольные акульи зубы – то была гигантская белая акула, красавица Лорел во всей красе.

– Она не опасна для подлодки? – спросил Аттикус.

– Ничуть, – отозвался Тревор с ухмылкой. – Всякий раз, когда мы выходим в океан на «Манте», она подплывает поздороваться. Уверяю вас, она не пропустит ни одного гостя.

Лорел совершила два круга почета вокруг лодки, после чего лениво удалилась.

– Вот видите, – заметил Тревор, – она вполне дружелюбная девочка… когда захочет.

Аттикус посмотрел на Тревора – лицо его, искаженное за счет причудливого преломления света в стеклах двух пузырей, делало его похожим скорее на скандинавского тролля, чем на миллиардера. Когда Тревор еще и широко ему улыбнулся, Аттикус едва подавил смех.

Слова, произнесенные Тревором, вмиг заставили его забыть о веселье:

– Ведите нас вниз, дорогой Ахав! Вниз, вниз, на глубину за пленкой с записью зверя, чтобы мы смогли узнать его слабые места и прижать гадину!

Шутливый тон и театральность, с которой это было произнесено, не произвели на Аттикуса впечатления. Он вовсе не жаждал поскорее поднять со дна запись и вновь повстречаться на ней с чудовищем. Но, несмотря ни на что, он пойдет до конца. Подобный метеориту, несущемуся через космические просторы, он, ведомый неподконтрольными ему силами, не остановится, пока не вступит в единоборство с неизвестной силой. Аттикус сжал джойстик и двинул его вперед. «Манта» начала быстро опускаться в лазоревую глубину.

23

На борту «Манты», залив Мэн

Как ни грустно было у Аттикуса на душе, он все же не мог сдержать радостную улыбку. Управляя джойстиком, он заложил для начала крутой вираж, резко сменив направление, сделал большую петлю («Манта» едва не выскочила на поверхность) – и снова увел ее на глубину.

Все эти маневры проделывал он не развлечения ради, а чтобы как следует почувствовать субмарину, определить, на что она способна, какую скорость может развить. Необходимо было освоиться с управлением. В целом Аттикус ощущал себя как за штурвалом истребителя: удивительного подводного истребителя.

Тревор что-то радостно промычал: он также получал удовольствие от всего этого. Только когда сидевший сзади О'Ши громко застонал, Аттикус угомонился и сбавил скорость, пустив лодку по прямой.

Он высунулся из своего пузыря и посмотрел на священника:

– Вы как, в порядке?

– Все превосходно… – пробормотал позеленевший О'Ши. – Только давайте поедем чуть медленнее, хорошо? Я никогда особо не фанател от русских горок.

Тревор присоединился к разговору.

– Святой отец, только не говорите мне, что вы сейчас не почувствовали, что такое жизнь!

– Это прерогатива Господа, – протянул О'Ши с вымученной улыбкой.

– Тьфу на вас, – махнув рукой, сказал Тревор. Посмотрел на Аттикуса и добавил: – Браво! Когда покончим с этим делом, я возьму вас в команду, коли того пожелаете.

Для Аттикуса предложение это свалилось как снег на голову. Это было искушение, сулящее большие деньги и приключения, но… все это выглядело таким незначительным в свете того, что произошло с ним и что могло еще произойти. Правда, он и сам уже об этом подумывал и, в принципе, склонен был принять предложение. Тревор был ему симпатичен. Если он выживет в противостоянии с монстром, надо будет решать, что делать дальше, пусть даже сейчас жизнь представляется ему пустой и никчемной. Пока же он просто кивнул и вернулся внутрь своего пузыря.

Остаток пути прошел в молчании и без разгона до безумных скоростей. Когда они добрались до дна на глубину примерно под двести футов, вода вокруг стала насыщенного синего цвета, так что видимость упала буквально до нескольких футов.

– Тревор, – сказал Аттикус, – у этой штуковины ведь наверняка есть фары. И когда мы обнаружим камеру, сможете вы управлять манипуляторами?

Тревор внимательно смотрел на него, на его физиономии тролля отображался нелегкий мыслительный процесс. Вроде как если бы он что-то всерьез обдумывал. Наконец он улыбнулся и отдал честь:

– Есть, мой капитан!

Океан превратился в шар ярко-синего цвета, когда включились две внешние металлгаллидные лампы по пятьсот ватт каждая, заливая все вокруг почти дневным светом. Песчаное дно в ярком свете казалось коричнево-золотым. Оно просто кишело оранжевыми трубчатыми актиниями и роющимися в песке анемонами, чьи прозрачные усики медленно колыхались в воде. Несколько мелких крабов обратились в бегство при приближении «Манты» с ее включенными фарами. Облачка зоопланктона кружились вокруг субмарины – форма жизни, даже не подозревающая о вторжении инородного тела.

Аттикус не обращал внимания на обитателей морского дна, которые в другое время непременно привлекли бы его внимание. Он полностью был сосредоточен на предстоящей задаче.

– Я собираюсь обследовать здесь каждый квадратный сантиметр. Процесс будет долгим и нудным, но мы должны найти камеру.

Тревор одобрительно склонил голову, и Аттикус медленно двинул лодку вперед.

Три четверти часа спустя их усилия были вознаграждены. Свет прожекторов отразился от какого-то предмета, лежащего на песчаном дне. Аттикусу не требовалось даже приближаться к находке. Внутри все замерло: он сразу узнал свою камеру, упакованную в защитный чехол.

Когда они подошли совсем близко, Тревор произнес:

– Мы находимся у самого края отмели, Аттикус. Следите за восходящими течениями.

Аттикус кивнул. Он уже заметил подъем глубинных вод и теперь старался удержать субмарину на месте.

– Главное, поднять камеру.

Аттикус не мог видеть, чем занят Тревор, но слышал тихий шум двигателей, управляющих манипуляторами. Две механические руки начали выдвигаться из чрева «Манты», протягиваясь к лежащей на дне камере. Тревор уже ухватил манипуляторами ручки чехла, когда, взбаламучивая воду, из песка выскочила камбала и поплыла прочь, держась возле самого дна. Другое внезапное движение заставило Тревора оторваться от своего занятия.

Он вскрикнул.

Гигантская тень поднималась из глубины за краем отмели. Существо невероятных размеров медленно всплывало, широко разинув огромную пасть.

– Уходим отсюда! – взвизгнул от ужаса Тревор. – Оно идет на нас!

Аттикус через силу рассмеялся. Он рад был избавиться от комка в горле и отвлечься от тяжелых дум, не замедливших явиться в тот момент, когда он увидел камеру.

– Это всего лишь гигантская акула, – сказал он.

Когда наконец сорокафутовая акула, пропуская через широко открытую пасть воду и поглощая из нее мириады беспомощных веслоногих рачков, явилась во всей красе, Тревор успокоился и принялся рассматривать гигантскую рыбину.

– Акула. Вот чертова же акула! Да она просто огромна.

– Гигантская акула – вторая по величине из рыб, водящихся в океане. Крупнее ее только китовая, – пояснил Аттикус.

– Но такая большая…

– Можете мне поверить, – мрачно сказал Аттикус, – что, когда вы увидите тварь, за которой мы охотимся, эта беззубая громадина в сравнении с ней покажется вам мелкой рыбешкой. Лорел же на ее фоне будет выглядеть не более чем детским пупсом.

Эхом в маленькой кабине прозвучало радиосообщение с «Титана»:

– Мистер Манфред! Мы только что засекли нечто огромных размеров на…

Тревор нацепил наушники, включил микрофон и прервал паникера:

– Это акула, олухи. И если в следующий раз вы не предупредите меня вовремя о приближении чего-нибудь этакого, пеняйте на себя. Все ясно?

– Да. Да-да, сэр. Простите, сэр.

– Где оно сейчас?

– Ммм… акула уплывает.

– Да не акула! – заорал Тревор. – Это существо. Морской змей!

– А… оно… по-прежнему движется за косяком. Оно примерно в трех милях от вас в направлении на север.

Тревор сорвал с головы наушники и отшвырнул их в сторону, крикнув в сердцах:

– Имбецилы!

Аттикус бросил последний взгляд на гигантскую акулу, величественно уплывающую прочь и жадно заглатывающую рачков. «Не все огромные морские существа являются чудовищами», – подумал Аттикус, став на несколько секунд прежним собой, крупным ученым-океанографом. Он двинул джойстик и, вместо того чтобы начать подъем к яхте, направил субмарину следом за лениво удаляющейся акулой. Подведя «Манту» почти вплотную к ее голове и осветив ее мощными прожекторами, Аттикус отчетливо увидел коричневатую окраску, конической формы морду и огромные жаберные щели. Хотя гигантскую акулу красавицей не назовешь, благодаря грациозным движениям при ее размерах она являлась настоящим чудом природы.

Внезапно громадная пасть захлопнулась. Акула на мгновение замерла, а затем развернулась и ринулась вглубь со скоростью, которой Аттикус от представительницы ее вида не ожидал.

Аттикус почувствовал, как напряглись его мышцы, и прошептал:

– Вот же, черт!

– Что там такое? – обеспокоенно спросил Тревор.

Вместо ответа Аттикус резко развернул субмарину и погнал с максимальной скоростью, на которую та была способна. Из динамика послышался голос, срывающийся на крик:

– Оно сменило курс и движется в вашем направлении! О боже… Как быстро оно…

Тревор отключил связь и крикнул Аттикусу:

– Жмите на желтую кнопку! Лодка направится прямо в свой отсек на «Титане». Когда будем от него в двадцати футах, отпустите джойстик, и компьютер заведет нас внутрь.

Аттикус, не задавая лишних вопросов, откинул защитную крышку и большим пальцем нажал на желтую. Еще он успел подумать, для чего предназначены три другие кнопки: зеленая, красная и синяя… Потом все мысли исчезли. Впечатление было такое, что они мчатся на чудовищных русских горках. Аттикус почувствовал, как его пригвоздило к креслу, когда субмарина за несколько секунд разогналась до скорости в пятьдесят узлов. Он услышал, как позади застонал О'Ши, но не из-за того, что его укачало.

– Господи Всемогущий, вот оно, – пробормотал священник.

О'Ши сидел у левого борта, и Аттикус посмотрел сквозь «глаз», в котором находился Тревор, в том направлении. Он увидел, как в воде передвигается огромная неясная тень. С такого расстояния виден был лишь едва очерченный силуэт, но характерные волнообразные движения не оставляли сомнений. Если бы существо не проплыло в сторону от них, гонясь за гигантской акулой, Аттикус, возможно, не оторвал бы от него взгляда и не посмотрел вперед. Но он это сделал и моментально понял, что в следующую секунду они врежутся в корпус «Титана».

Он выпустил из руки джойстик, и компьютер немедленно принял управление на себя. С крыши субмарины сорвались гигантские струи пузырьков. Это включились движки, предназначенные для того, чтобы скорректировать курс «Манты» и замедлить ее ход. Еще несколько секунд назад субмарина неслась с неимоверной скоростью, угрожая своим пассажирам мгновенной смертью при столкновении с яхтой, – и вот она уже медленно поднимается и плавно заходит внутрь отсека.

Когда лодка наконец-то оказалась в безопасности, Тревор опустил свое кресло. Аттикус последовал его примеру, и глаза их встретились. У Тревора на щеках блестели слезы, а кожа, казалось, стала еще белее обычного.

– Оно прекрасно, – произнес он, вытирая рукавом испарину со лба. – Я просто должен это заполучить.

Сзади прозвучал голос священника. В отличие от Тревора он не испытывал ни малейшего возбуждения, скорее ужас:

– Вы уверены, что это будет разумно? Это… это существо даже вам может оказаться не по зубам.

– Если я пойду долиною смертной тени… – начал Тревор.

– …не убоюсь я зла, – закончил Аттикус.

О'Ши нервно засмеялся:

– Не считая той твари.

24

На борту катера Береговой охраны, залив Мэн

Андреа стояла на верхней палубе катера Береговой охраны, чувствуя себя такой одинокой, как никогда в жизни. Большинство членов команды катера давно потеряли интерес к «Титану» и людям, по-прежнему удящим рыбу с борта гигантской яхты. Одна она не могла заставить себя уйти с палубы. Она знала: члены команды подозревают, что за ее интересом к «Титану» и Тревору Манфреду скрывается нечто большее, чем она сочла нужным объяснить. И Андреа не удалось бы рассеять эти подозрения, так как они соответствовали действительности.

Уже в который раз она поднесла к глазам бинокль и осмотрела яхту от носа до кормы. Если не считать рыбаков, на «Титане» не наблюдалось никаких признаков жизни. Абсолютно никаких. Андреа внимательно рассматривала мужчин, расположившихся на корме, – на то, как они закидывают удочки и вытаскивают рыбу. Она искала человека с растрепанной копной белых волос, но не находила. Тревор Манфред упорно не появлялся.

Он утверждал, что рыбаки – это его гости. «Тогда почему он сейчас не с ними?» – подумала Андреа.

В этот момент один из мужчин резко потянул на себя удочку, так что удилище выгнулось в виде перевернутой буквы U. Видимо, на крючок попалась крупная рыбина. Но когда рыбак уселся и начал наматывать леску на катушку, вытягивая добычу, Андреа увидела, что похвастать-то ему нечем. Это оказался всего лишь еще один тунец не самых крупных размеров. Пару таких они уже выудили.

Она следила за тем, как мужчина сражается с рыбиной, – лицо его на таком расстоянии было не больше миллиметра в диаметре, но она видела его зубы, когда он ухмылялся. Товарищи приветствовали его успех шумными возгласами, махали руками и вообще веселились, как могли. Быть может, они действительно гости на яхте? А Тревор Манфред нехорошо себя чувствует или же он просто негостеприимный хозяин?

Внезапно мужчины замерли. Казалось, они прислушиваются к чему-то. Удачливый рыбак выпустил удочку из рук, и она полетела за борт. Через несколько секунд на корме не осталось ни единой живой души.

Что же у них там произошло?

Металлический лязг открывающейся за спиной двери заставил Андреа оторваться от наблюдений. Она обернулась и увидела капитана, выходящего из рубки. Он с хмурым видом направлялся к ней. «Застукали, – пронеслось в голове. – Может быть, Рейли проболтался?» Она выпрямилась, готовая услышать о себе нелицеприятные высказывания, уверенная в то же время в своих решениях и поступках.

Она дождалась, пока капитан подойдет вплотную, и выпалила:

– Сэр, я могу вам все объяснить.

– Весьма в этом сомневаюсь, – произнес капитан, встав рядом и глядя на «Титан».

Андреа смутилась. Похоже, капитан нисколько не сердит на нее. Его куда больше интересовала яхта Тревора Манфреда, чем Андреа Винсент. Она решила повременить с объяснениями и послушать, что скажет он.

Капитан вздохнул, сдвинул фуражку на затылок и потер виски.

– Послушайте, все мы знаем о том, что видели вы и ваша команда. Все мы слышали о спасательной операции, о морском чудовище. Слухи распространяются быстро, как вам наверняка известно. По правде говоря, мало кто воспринял вашу историю всерьез. Мы посчитали, что она – истинная причина того, почему вы здесь; и она же – причина нахождения здесь Манфреда. Но никто у нас по-настоящему в это не верит. Мы намеревались сегодня идти обратно. Не все из моей команды одобряют эту сумасбродную затею.

Интересно, куда он клонит? Она уже собиралась задать вопрос вслух, но решила, что пока лучше хранить молчание.

– Короче, сейчас мы перехватили сообщение.

Андреа наморщила лоб.

– С «Титана»?

– Да, но ответ пришел, – капитан указал пальцем куда-то за борт, прямо в океан, – оттуда.

Андреа посмотрела на волны, словно пытаясь проникнуть взглядом до самого дна, гадая, что же там может происходить.

– Похоже на то, что они наткнулись на это ваше чудовище. Похоже, кто-то из них находится сейчас под водой в мини-субмарине, спущенной с «Титана». Клянусь Богом, я и сам вам не верил, но ужас в голосах этих людей… – Капитан задумался и посмотрел на яхту. – Куда подевались рыбаки?

Андреа обернулась к «Титану», вспомнив, как неожиданно мужчины побросали свои удочки и скрылись. Если прибавить к этому информацию, полученную от капитана, можно представить, как экипаж яхты сейчас носится взад-вперед, готовясь к отплытию, поднимая на борт мини-субмарину. О рыбной ловле давно забыто.

Что же все это означает?

Андреа едва не задохнулась от неожиданно пришедшей в голову мысли: «Они собираются его преследовать!»

Тревор бурей ворвался в рубку «Титана» и начал отдавать приказы. Аттикус и О'Ши стояли позади. Все в рубке пришло в движение, капитан и прочие члены команды забегали, готовясь немедленно начать преследование. Римус приветствовал вошедших. Его по-всегдашнему яркая рубашка контрастировала с виноватым выражением лица.

– Мне следовало быть с вами, – произнес он голосом, полным искреннего сожаления.

– Не беспокойся, Римус. Аттикус управлял лодкой, как настоящий профи, – сказал Тревор, похлопав гавайца по плечу, и отошел к окну.

Римус мрачно посмотрел на Аттикуса и встал возле босса, ожидая дальнейших указаний.

О'Ши тихонько подошел к Аттикусу и прошептал:

– Будьте поосторожнее с этим парнем. – Он кивнул на Римуса. – Он не любит, когда кто-нибудь другой сближается с Тревором.

– Ему не о чем беспокоиться. Я и знаком-то ведь с Тревором всего пару дней.

– Вы называли его по имени.

Аттикус пожал плечами:

– И что тут такого?

– По имени его называют либо те, кто шельмует его в газетах и на телевидении, либо – кто пользуется его особым расположением. На «Титане» только я имею такую привилегию – единственно потому, что он опасается той силы, которую я представляю.

– Что-то не верится, чтобы Тревор боялся Бога, – сказал Аттикус.

– Не Бога: вечности. Он верит – невесть по каким причинам, – что во власти священников отпускать грехи и спасать душу. Я для него – пропуск в вечную жизнь.

– А на самом деле все обстоит не совсем так?

О'Ши улыбнулся:

– Совсем не так. Но он верит в то, во что хочет верить.

– Тогда – что вы-то здесь делаете? Я сомневаюсь, что это нормально для священника – получать деньги за то, что он выслушивает исповедь.

– Об этом, – сказал О'Ши, – как-нибудь в другой раз.

Они замолчали и услышали голос Тревора:

– Где сейчас эта тварь?

– Идет, как и прежде, за косяком, – откликнулся капитан, склонившись над экраном сонара, куда по-прежнему поступали сигналы с разбросанных по заливу буев.

– Видимо, сочло гигантскую акулу конкурентом и прогнало со своей территории, – сказал Аттикус. Он не мог удержаться от того, чтобы не проанализировать поведение животного с позиции океанографа.

– Оно… оно поднимается, – произнес капитан напрягшимся голосом. – Следом за косяком.

Аттикус ощутил прилив адреналина. Он знал, что произойдет дальше.

– Полный вперед! – крикнул Тревор. – Мы должны настичь его через десять минут, иначе полетят головы! – Он повернулся к Римусу и добавил уже мягче: – Не займешься ли гарпунным ружьем?

– Да, сэр, – кивнул Римус и бегом бросился из рубки.

Тревор обратил к Аттикусу сияющее лицо.

– Вы готовы, Аттикус? Игра началась. Насколько мне помнится, у Мелвилла эта часть называлась «Погоня».

– Это было уже в конце книги, – подсказал О'Ши.

Тревор в ответ с улыбкою произнес:

– Я очень нетерпеливый.

За кормой «Титана» вспенилась вода. Яхта тронулась с места и начала быстро набирать ход.

– Они поплыли туда! – крикнула Андреа.

Кричать не было нужды, так как с того момента, когда стало ясно, что происходит на «Титане», команда катера была наготове, чтобы стартовать в любую минуту. Андреа стояла рядом с капитаном на мостике.

– Следуем за ними, – приказал капитан. – Подойти ближе, но сохранять безопасную дистанцию.

Судно слегка дернулось, когда ожили двигатели. Опустились в воду гребные винты, и катер, вспенивая воду, отправился в погоню за яхтой Тревора Манфреда.

Капитан и все члены экипажа думали сейчас о преследовании яхты, но также начали склоняться и к тому, что морское чудовище, над рассказами о котором они только и делали, что потешались, может существовать реально. Мысли же Андреа были сосредоточены на человеке, за которым она неотступно следовала с той минуты, как вернула его к жизни. Она знала наверняка: он на «Титане». Но когда она следила взглядом за огромной яхтой, рассекающей волны, на ее носу что-то вдруг металлически блеснуло – ей подумалось, что, быть может, уже слишком поздно спасать Аттикуса.

Если на борту «Титана» ничто его жизни, возможно, не грозит, то в схватке с чудовищем он может потерять себя. Андреа опасалась, что он может сам превратиться в такого же монстра, как то существо, на которое он охотится.

Кто-то положил руку ей на плечо. Андреа обернулась и увидела капитана: тот разглядывал фотографию.

– Мы ведь на самом деле здесь из-за него? Это же тот парень, которого вы спасли и который потерял дочь?

Она кивнула.

– И он на «Титане»?

Снова кивок.

Он крепко сжал ее плечо.

– Мы вернем его.

– А вы давно поняли?

– Я уже достаточно давно хожу в море и могу легко опознать женщину, которая ждет возвращения своего любимого. – Капитан улыбнулся. – Когда вы давеча стояли на палубе и смотрели на то судно, в глазах у вас было такое же выражение, что и у моей жены всякий раз, когда она встречала меня на берегу.

Андреа тоже улыбнулась. В конце концов ее тайну все же раскрыли, но, странное дело, ее это совершенно не беспокоило. Капитан был хорошим человеком. Вдруг она поняла, что так до сих пор и не знает его имени.

– А как ваше имя, капитан?

– Джон Кнехт, к вашим услугам.

– Спасибо вам, капитан Кнехт, – сказала она.