Текст книги "Вокруг света за 80... свиданий"
Автор книги: Дженнифер Кокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
Я дружелюбно кивнула, хотя сердце сжималось от жалости к нему. Уилл не искал возможности доказать, что он и есть тот самый, Единственный. Ему просто хотелось поговорить с кем-то своим. И поскольку у нас было много общего и мы могли легко объясняться на любые темы, я помогла бедняге поверить, что он зря грустит и волнуется. Что впереди у него много хорошего, счастья и радости. Очевидно, Уилл отчаянно страдал от ностальгии и боролся с ощущением оторванности от дома. И он оказался прав: я была рада повидаться с ним. Никто не должен чувствовать себя одиноким и несчастным в чужой стране.
Когда я вернулась, Гектор уже был дома, готовя квартиру к завтрашнему приезду Анг и девочки. Завидев меня, он улыбнулся:
– Привет, королева свиданий! Как идут дела? Вернее, как твои мужчины? Все держишь под контролем?
Я закатила глаза и объяснила, что скорее они держат меня под контролем. Но мне не хотелось думать об этом, и я помогла ему передвинуть мебель в гостевую спальню.
Пол сказал, что позвонит, перед тем как зайти за мной, и я надеялась, что у меня есть полчаса на подготовку (двадцать девять минут из которых я проведу, замазывая комариный укус тональным кремом). К сожалению, я увлеклась уборкой квартиры и потеряла ощущение времени. Кроме того, я наконец преодолела нерешительность и бойко зарезервировала номер в отеле Бангкока.
Но Пол тоже жил в этом комплексе. Я и забыла, насколько существование в чем-то вроде студенческого кампуса может сгладить границы приличий и создать неформальные отношения между жителями. Поэтому Пол, вместо того чтобы сначала позвонить, просто явился сам. Постучал в дверь и вошел, на этот раз одетый куда более строго, чем вчера: черные брюки, рубашка, прилизанные гелем волосы. Я была абсолютно не готова к его приходу. Ни следа косметики и старые джинсы. Пока я носилась по квартире, поспешно переодеваясь, Гектор поддразнивал Пола, утверждая, что тот воспользовался афтершейвом. Я готовилась, а мужчины сидели за кухонным столом и болтали, потягивая пиво.
Квартира у Гектора маленькая, и хотя я могла переодеться в спальне, все же мне было необходимо забежать в ванную. Только стеклянная дверь отделяла крохотную кухню от ванной такого же размера, а кухонный стол находился примерно в двух футах от унитаза.
Ненавижу, когда люди слышат, как я писаю. Особенно если я должна идти с одним из них на свидание. Но ничего не поделать.
Старательно отводя глаза, я прошла перед столом, протиснулась в ванную и закрыла за собой стеклянную дверь.
Со своего наблюдательного пункта на унитазе сквозь матовое стекло я видела смутные силуэты Гектора и Пола и слышала каждое слово их разговора о футболе.
Я ничего не смогла сделать.
Прошло пять минут. Я нервно наблюдала, как призрачная рука поднимает рукав пиджака. Это Пол смотрел на часы. Очевидно, мы опаздывали.
Но я все равно ничего не могла сделать.
В конце концов я додумалась до того, что наверняка знают все женщины в подобной ситуации: положила на дно унитаза комок туалетной бумаги и писала очень медленно и тихо. На это ушла целая вечность, и мне было ужасно больно, как при остром цистите.
Простите, если выдаю слишком много интимной информации, но первое впечатление всегда самое важное и второго шанса вы не получите. Не хочу, чтобы Пол все наше свидание думал о…
Ладно, замнем.
Пол (свидание № 66) и я наконец-то вышли из квартиры и поймали такси до салона китайского ножного массажа. Я была в полном восторге. Обожаю рефлексологию (веру в то, что каждая точка на ноге связана с определенной частью тела, и поэтому массаж ног может вылечить все – от расстроенного желудка до сведенных судорогой плеч). Пол выбрал идеальное место для свидания (ни одной лодки и ни одной сырой рыбки в поле зрения).
Когда мы приехали в салон, началась легкая суматоха. Пол пытался объяснить администратору, чего мы хотим, но его явно не понимали («Мой китайский не настолько хорош», – объяснил он с самоуничижительной гримасой). Но ситуация разрешилась, когда в ход пошел «семафор путешественника» (в основном кивки и жесты). Нас повели по белому коридору в маленькую, скромно обставленную комнату – два больших мягких кресла, разделенных низким столиком в центре. Перед каждым – по табурету. На стене укреплен телевизор с включенным на полную мощь звуком, передающий китайскую «мыльную оперу». Место казалось подходящим не столько для исцеления, сколько для ухода за стариками. Я даже подумала: вдруг мы по ошибке попали в дом престарелых?
Но тут в комнату вошли китайцы, юноша и девушка лет двадцати. Каждый нес ножную ванночку и кувшин с обжигающе горячей водой. Они жестами попросили нас снять обувь и носки и опустить ноги в ванну. Полное незнание английского не помешало им пытаться вовлечь нас в разговор. Но через несколько минут они сдались и принялись оживленно болтать друг с другом. Похоже, они были в прекрасных отношениях. Наклонившись и энергично растирая наши ноги, молодые люди непрерывно шутили и смеялись. Мне показалось, у них тоже что-то вроде свидания.
– Как я слышал, у вас есть определенный набор вопросов для каждого мужчины? – добродушно поддразнил меня Пол.
Я смущенно улыбнулась и слегка покраснела.
– В мире свиданий выживают сильнейшие, – с притворной серьезностью объявила я. – Девушка должна быть готовой ко всему.
Он рассмеялся и, охотно приняв две банки пива, которые только что принес администратор, открыл их и вручил одну мне. Я улыбнулась, подняла банку и произнесла тост:
– За Гектора, Анг и Грейс!
– За Гектора, Анг и Грейс, – повторил Пол смеясь.
Мы чокнулись и выпили, после чего, откинувшись на спинки кресел, поставили банки на низкий столик и расслабились, пока молодые люди умело обрабатывали наши ноги.
И конечно, мы болтали. Пол много рассказывал о своем детстве в Перте, и мы делились впечатлениями о местах, где побывали. Втайне я удивлялась, почему он до сих пор холостой. Такой славный, симпатичный, мягкий и занимательный собеседник.
Я подумала о Гарри и почувствовала себя немного виноватой за то, что так хорошо провожу время.
Если не считать момента острой боли, когда массажист тер какое-то нежное местечко на моей ступне (бьюсь об заклад, эта точка связана с моим животом), мы были так поглощены разговором, что я почти забыла о присутствии в комнате посторонних.
Но к реальности меня неожиданно вернуло потрясенное восклицание массажиста. Пальцы больно упирались в ступню моей правой ноги. Я в ужасе застыла, точно зная, что он там нашел, и прокляла себя за то, что не вспомнила об этом раньше.
На моей правой ноге красовалась огромная кошмарная бородавка, и массажист только что ее нащупал. К моему полному унижению, он взволнованно тыкал в нее пальцем, пытаясь привлечь не только мое, но и общее внимание.
Ладно, у меня ужасная бородавка. Он об этом узнал, а я давно знала, так что не могли бы мы, ради Господа Бога, остановиться на этом?
Я ощутила, как мои щеки вспыхнули от смущения. К счастью, массажист не говорил по-английски и не мог сказать, в чем проблема. И хотя Пол немного понимал по-китайски, очевидно, пропустил занятие, где говорилось о болезнях ног, и в его словаре не было слова «бородавка». Пока мой массажист настойчиво жестикулировал, а массажистка Пола яростно его ругала, я сидела униженная и красная от стыда. Пол единственный не имел понятия о том, что происходит.
И мне отчаянно хотелось, чтобы ситуация и дальше оставалась такой же.
– Ваша нога в порядке? – спросил он озабоченно.
– Э-э… да, – жизнерадостно заверила я. – Просто… натерла ногу, когда бегала, и теперь волдырь лопнул. Я немного тренировалась с НБА в Токио (честно говоря, я болтала с помощником тренера «Сверхзвуковых» в тренажерном зале, но ведь это все равно что тренировка, не так ли?).
Я отчаянно пыталась вести себя с достоинством и ошеломить всех хорошими манерами, а также игнорировать возмущенное выражение лица моего массажиста, который продолжал воодушевленно тыкать пальцем в мою ступню.
– Дружище, должно быть, плохо вам пришлось, – заметил Пол со смесью сочувствия и благоговения.
Пантомима продолжалась. Наконец массажист оставил мою ногу и теперь энергично рубил ребром ладони воздух. Девушка, трудившаяся над ногами Пола, подняла глаза к небу и рассерженно зашипела. Похоже, она уловила мое заветное желание, чтобы он, пожалуйста, ради Господа Бога, заткнулся насчет моей ноги.
Но затыкаться он не собирался и продолжал с таким же энтузиазмом делать рубящие движения.
Я предположила, что, как бы ни отвратительна была бородавка, вряд ли массажист рекомендует ампутацию как самый верный способ действий. И решила, что он, возможно, советует легкую шлифовку пемзой. В эту минуту я согласилась бы на что угодно и поэтому, как покупатель на аукционе, желающий остаться неизвестным, слегка, но вполне определенно кивнула молодому человеку, дав тем самым разрешение на любые меры. Парень мгновенно вскочил и вылетел из двери.
Перед лицом разыгрывающейся драмы всякие претензии на то, что все в порядке, были отставлены. Разговор прервался, и мы трое молча уставились в пространство, где ожидалось появление массажиста. И он не подвел, возникнув в комнате ровно через полминуты. Театрально ворвался в дверь, опустился на колени и с величайшими церемониями достал из-под мышки длинный рулон черной ткани. После чего, почтительно положив рулон на мою табуретку, медленно его развернул. Один за другим на свет появились пятнадцать убийственно острых серебряных скальпелей. Зрелище напугало меня до полусмерти.
Значит, он действительно имел в виду ампутацию…
Мы дружно затаили дыхание.
– Иисусе, – пробормотал Пол, с неприкрытым ужасом наблюдая, как падает и умирает свет на холодных лезвиях безжалостных инструментов. – Надеюсь, он знает, что делает.
Понимаю, насколько смехотворно это звучит, но в тот момент я окончательно растерялась. Разумеется, я не хотела, чтобы массажист отхватил мне ступню, но в то же время происходящее было крайне унизительным и продолжалось целую вечность. Мне хотелось вернуться на десять минут назад, к прежней беззаботной болтовне. Чтобы все забыли, как мое уродство стало неприятным объектом внимания присутствующих в этой комнате. Если массажист, исполнив желаемое, успокоится и будет счастлив, пусть делает что хочет. Я готова терпеть.
К этому времени девушка-массажистка, окончательно потеряв терпение, занялась ногами Пола. Но мы с ним безмолвно наблюдали, как парень нежно проводит кончиками пальцев по рукояткам скальпелей. Наконец он остановился на ноже, широкое лезвие которого напоминало плоскую стамеску. Развязав ленты, крепящие его к ткани, он осторожно поднял оружие и любовно намазал маслом. Поднял повыше, помедлил, как бы восхищаясь его острым лезвием, и торжественно опустил на мою ступню: раз, другой, третий.
Я охнула, приготовившись к жуткой боли, но, к моему удивлению, ничего не ощутила.
Нож был таким острым, что без усилий и вполне безболезненно разрезал кожу (или вся эта история была жестокой шуткой и он вообще ничего не делал).
Унижение постепенно сменялось раздражением. И это называется свидание? Я и так потратила слишком много времени!
Я повернулась к Полу и неестественно визгливым голосом осведомилась:
– Итак, Пол, почему вы решили перебраться в Китай?
Как это ни странно, стандартные вопросы сотворили обычное волшебство.
Я спрашивала, Пол отвечал, и постепенно мы забыли о дурацкой истории, которая отвлекла нас. Мы болтали о возлюбленных, которых потеряли, местах, где побывали, о том, как работа может поглотить нас и заставить гордиться собой.
Мы полностью ушли в беседу, говорили легко и свободно. Как и должно быть.
Все шло гладко, до того как странный звук вернул нас в реальность: нам делают ножной массаж, и молодой человек вежливо покашливает, пытаясь привлечь наше внимание. Мы с Полом замолчали на полуслове, и я инстинктивно подалась вперед, навстречу массажисту, что-то мне протягивающему. Он уронил ЭТО мне в ладонь, и я поднесла предмет к глазам, чтобы рассмотреть поближе. Пол тоже вытянул шею.
Я разжала пальцы, и мы одновременно воззрились на то, что лежало у меня как раз посреди ладони, – большой желтоватый, запачканный кровью ком, бывший совсем недавно моей бородавкой. Значит, массажист не только срезал ее, но и отдал мне. Мы с Полом ошеломленно пораскрывали рты и, только немного опомнившись, потрясенно уставились друг на друга. Я продолжала держать бывшую бородавку.
Легко представлять задним числом, какой должна быть верная реакция в подобной ситуации. Оглядываясь назад, я отчетливо понимаю, что среагировала неверно. Но положение было крайне сложным: я не знала, что делать, и, должна признаться, запаниковала.
И только поэтому сунула бородавку в карман.
И тут же поняла, что совершила ошибку – даже человек, настолько небрезгливый, чтобы срезать ее, рассматривал меня с ужасом и отвращением.
На этой пронзительной ноте свидание закончилось. Пол оказался достаточно тактичным, чтобы подождать завершения массажа и довезти меня на такси до квартиры Гектора. Однако почти сразу распрощался.
– Ну, как свидание? Нормально? – с любопытством спросил Гектор после его ухода.
Он так устал после дня беготни и хлопот, готовя квартиру к приезду Анг, ребенка и новой жизни, что сейчас устало обмяк в кресле.
– Гектор, у тебя есть что-нибудь крепче пива? – спросила я.
Мы пили всю ночь.
Наутро я дождалась приезда Анг и Грейс, после чего, обняв и расцеловав всех и поблагодарив за помощь и гостеприимство, поймала такси до аэропорта.
Пора двигаться дальше.
Глава 15
АВСТРАЛАЗИЯ
Устроившись в самолете, летящем в Таиланд, я продолжала думать о Поле. Время от времени, вспоминая очередной постыдный момент вечера, тихо стонала.
А ведь до сих пор все шло так хорошо!
Но хотя я корила себя, все же не могла не задаваться вопросом: если не считать конфуза, унижения, чересчур поспешного прощания – из тех, когда обе стороны не знают, как поскорее отделаться друг от друга, – и последующей ночной пьянки с Гектором, чем бы это могло кончиться? Да, Пол мне понравился, и я была рада познакомиться с ним, но он не Единственный. Между нами не проскочила искра, и не было того чувства мгновенной и тесной связи, как при встрече с Гарри.
Я сразу почувствовала облегчение, поскольку это означало, что отношения между мной и Полом не так уж испорчены. Но вдруг показалось, что я не слишком искренна в своих намерениях.
Неужели я езжу на оставшиеся свидания, желая удостовериться, что никто другой не может сравниться с Гарри? Неужели для меня это все равно что покупать одежду из новой коллекции, только вместо платьев я примеряю поклонников?
Я все же надеялась, что ошибаюсь. Уж слишком это цинично и несправедливо по отношению к моим кандидатам или Гарри. Но в то же время как может быть иначе? И что важнее, если по какому-то капризу судьбы я действительно встречу достойного соперника Гарри… что тогда?
БАНГКОК, ТАИЛАНД
Я немного тревожилась, пока летела на юго-восток из Пекина, через весь Китай, Северный Вьетнам и Лаос. Целью моего путешествия был Таиланд. Но в Бангкоке я всегда прекрасно проводила время, и по дороге из аэропорта в город приятное волнение вытеснило остатки беспокойства.
Отель, как оказалось, я выбрала удачно – небольшое частное владение неподалеку от Силома. Там всегда прохладно и тихо. Кроме того, он находился в нескольких минутах ходьбы от станции «Чонг нонси скай-трейн», жизненно важной монорельсовой дороги Бангкока, позволявшей избегать печально известных пробок на дорогах и ужасающего загрязнения воздуха.
На улице стояла сорокаградусная жара, сопровождаемая невыносимой влажностью; я буквально варилась в собственном поту каждый раз, когда выходила из отеля. Но Бангкок не то место, где можно оставаться в номере и смотреть MTV. Не нужно идти далеко, чтобы наткнуться на нечто поразительное. Достаточно увидеть золоченые орнаменты и изысканную резьбу Большого дворца и изумрудного Будду, а также Город потребителей на семь тысяч лотков – рынок Чатучак, где продается все, от змей до молочных коктейлей.
Таиланд сам по себе невероятно уютная, дружелюбная, всепрощающая страна, где легко путешествовать. Поверьте, ездить; там впервые куда проще, чем, скажем, по Индии или Камбодже.
Но не нужно попадать под власть стереотипов, считая эту страну живым музеем традиций и культуры. Уж очень она особенная. Бангкок, например я, считала городом людей образованных, прогрессивных, с утонченными урбанистическими вкусами.
Это стало ясно с той минуты, как я вошла в вестибюль отеля «Конрад», где было назначено следующее свидание. Бесконечные мраморные колонны вздымались из океанов сверкающих мраморных полов, миниатюрные прекрасные женщины в переливающихся прозрачных нарядах плыли по поверхности, как многоцветные стрекозы. Я встречалась со своим потенциальным поклонником в Дипломатическом баре в половине десятого вечера, и в зависимости от того, как все сложится, могла взять его с собой или идти одна в сверхмодный клуб «87», где договорилась провести время со своим другом Джо.
Эндрю (свидание № 67) был другом моей австралийской приятельницы Дорны (той, что устроила мне свидание в Стокгольме со своим братцем Уильямом). До сих пор я не общалась с Эндрю, потому что – и это шокировало меня едва ли не больше, чем инциденты с Полом, братом Дорны, встреча Гарри с Келли и все безумные истории, случившиеся со мной в этом путешествии, – он не имел электронной почты.
Только представьте!
Эндрю импортировал вина и оказался славным, но, на мой вкус, несколько пресным. Точнее сказать, между нами не было пресловутой химии. Он был просто не в моем вкусе.
Долго суетился, заказывая необходимое, по его мнению, вино, и долго рассказывал о его свойствах, сожалея, что если бы не слишком много того и слишком мало этого, оно было бы идеальным.
Прекрасные белокурые волосы он постоянно приглаживал, поправлял пробор, а когда наконец все выглядело прекрасно, откидывал челку со лба и все начинал сначала. Это завораживало – все равно что наблюдать, как вертятся вещи в сушилке.
Я не взяла его на встречу с Джо и самого Джо тоже не увидела. Забежав в туалет по пути в клуб, я дала промашку. Дело в том, что, как и в Японии, таиландцы предпочитают пользоваться в туалетах не бумагой, а водой, для чего в унитазах имеются маленькие выдвигающиеся насадки. Комбинация высокого давления воды и плохой координации означала, что в самый ответственный момент водяная струя ударила у меня между ног, промочив юбку и сказочной красоты сапожки с Родео-драйв. Выражение лиц прекрасных дам, собравшихся вокруг зеркала (они скорее всего в жизни своей не писали), при виде этакого мокрого чучела подтвердило мои худшие подозрения относительно собственной внешности, и я решила, от греха подальше, вернуться к себе.
По пути остановилась выпить в маленьком баре за углом от отеля, решив поразмыслить, что происходит, прежде чем идти спать. Пора признать то, что я пыталась игнорировать все это время, – у меня появились проблемы с целеустремленностью. Мое внимание продолжало рассеиваться, и я оказалась в тисках сомнения в поставленной задаче.
«Ты уже сделала так много, – строго сказала я себе. – Сейчас необходимо сосредоточиться. Твое дело – оставаться в зоне свиданий. Причина, по которой ты это делаешь, станет ясна, когда придет время».
По правде сказать, я все время стремилась увидеть, куда все это ведет. Мне нравилось встречаться с мужчинами, и я хотела сделать все, чтобы каждая встреча проходила как можно лучше. Но роль советника Уилла, неудача с Полом и так называемое свидание с Эндрю не давали понять, какой цели служили эти свидания в общей схеме событий. И чем меньше меня поглощала сама цель, тем больше я тосковала по Гарри (что, естественно, заставляло меня снова и снова гадать, почему я все еще продолжаю эти свидания. Как плохо, что его нет рядом!).
Но если Гарри здесь нет, есть я и мои кандидаты. Мне необходимо строго придерживаться курса, переходить от свидания к свиданию, как планировали мы с «охотниками за кандидатами».
Приходилось опять прибегнуть к вере. Утвердиться в мысли, что поиски и принятый мной курс могут привести к неожиданному открытию. И следует верить в это сейчас, как в то время, когда я «искала» Гарри.
Лекция, которую я прочла себе, должно быть, сработала, потому что следующее свидание вышло поистине блестящим.
Моя подруга Катя жила в Бангкоке, но, на беду, во время моего визита улетела в Лондон.
«Не знаю, как ты ожидаешь найти кого-то в Азии, если отказываешься встречаться с теми, кто ниже шести футов! Как тебе известно, высокие мужчины в Азии-явление нечастое», – говорила она по телефону в начале месяца. Но Катя была одной из «охотников за кандидатами», которые, похоже, считали, что моя вера во встречу Родственной Души должна подвергнуться испытаниям.
Зато у меня для тебя настоящая сенсация! Я договорилась о встрече с моим другом Тоем. Он – модель. Наполовину таец, наполовину итальянец и абсолютно неотразим. Познакомься с ним, на свою погибель… а потом расскажешь, как все было.
Кэт, Бангкок.
Это, разумеется, отдавало «тем, кто мог быть Единственным», но ничего не поделаешь: как верно заметила Катя, требования к росту почти исключали азиатских мужчин, как правило, худых и низкорослых. И Той (свидание № 68) оказался прекрасным лекарством от моих сомнений в Свиданиях.
Он действительно смотрелся настоящей моделью. Высокий и стройный, с чуть выдающимися скулами и прекрасными карими глазами, он был так же красив, как и элегантен. Когда проходил мимо, люди оборачивались. И он казался мне идеальным лекарством не потому, что неотразим и уверен в себе – это, скорее, должно было сделать его истинным кошмаром для женщин, – просто я редко встречала таких прекрасных людей. Полный энергии и энтузиазма, Той был абсолютно простым и непринужденным. Он оказался большим любителем музыки, и мы целую вечность болтали о европейской и азиатской музыкальной жизни. Его восхищало мое путешествие, и он был готов слушать о нем хоть целый день.
Но пока отвез меня на традиционный тайский праздник «Лой кратонг». Он проходит во время первого полнолуния ноября. По всему Таиланду люди собираются у рек и пускают по воде лодочки из банановой кожуры в качестве приношения речной богине. Праздник отмечается по всей стране, и в самом Бангкоке тысячи тайцев приходят к берегам реки Чао-Прайя, у отеля «Шангри-Ла», в поисках лучшего места, откуда можно отправить в плавание лодочку-кратонг.
Изготовление лодочек приносит мастерам большой доход, поскольку люди предпочитают покупать готовые изделия. У лотков вдоль обочины тротуаров шла оживленная торговля. Сами лодочки выглядели красочными тортами, но на самом деле представляли собой гигантские цветы лотоса. Внешние зеленые лепестки были аккуратно отогнуты назад, создавая рамку из маленьких зеленых треугольничков вокруг чашечки цветка, усаженной ноготками, орхидеями и благовонными палочками. Впервые увидев такую лодочку, я воскликнула, что она слишком красивая, чтобы с ней расстаться.
– Да, но мы отпускаем их во имя любви. А что может быть прекраснее этого? – возразил Той.
Я рассмеялась, подумав, что разум у Тоя может быть и тайским, зато сердце – чисто итальянское.
Вокруг нас собралось не менее пяти тысяч празднующих. Они проталкивались к берегу реки, чтобы присоединиться к десяткам тысяч уже собравшихся. Мы выбрались из толпы, чтобы тоже купить кратонги.
– Видите ли, – объяснил Той, – кратонги – это жертвоприношение речной богине, и кроме того, они предсказывают будущее вашей любви.
Я на мгновение забыла о разложенных на лотке лодочках, каждая из которых была красивее и изящнее предыдущей, и уже внимательнее прислушалась. Но Той вновь показал на лодочки, очевидно, предлагал выбирать и слушать одновременно.
– Когда одинокие люди спускают на воду лодочки, это значит, что они избавляются от прежних отношений. Лодочка уплывает, оставляя их свободными начать сначала и найти кого-то нового, – очень серьезно описывал ритуал Той. – А если у вас появляется молодой человек, приходите к реке на следующий год и пускаете свой кратонг по воде – в знак благодарности и во имя счастливого будущего вместе.
Я еще внимательнее стала приглядываться к кратонгам, поскольку хотела от души поблагодарить богиню за Гарри.
Я открыла рот, чтобы сказать это Тою, но неожиданно подумала, что он вряд ли знает о Гарри. Доставит ли ему удовольствие узнать, что я уже кого-то встретила? Судя по всему, я ему понравилась, но исходившие от него флюиды скорее можно было назвать озабоченностью, чем истинным интересом. Пока он говорил, я наблюдала за ним, гадая, в чем причина.
– Когда вы встречаете кого-то, следует привести его сюда, – продолжал он, – и вы оба пускаете свои кратонги по воде. По тому, как далеко они уплывут, можно судить, сколько продлятся ваши отношения.
Рассказ показался мне чудесным, и его смысл был чрезвычайно для меня важен. Но я была также заинтригована Тоем. Он чем-то напоминал мне скорбного Солимано из Вероны, вынужденного вечно играть Ромео. Возможно, потому, что я знала о его итальянской крови.
Но хозяйка лотка не имела времени для нашего момента поэзии души, ей нужно было продать как можно больше кратонгов. А мы только болтали, и, снедаемая нетерпением, она схватила первую попавшуюся лодочку и сунула мне так резко, что я отшатнулась. Лоточница же протянула руку за деньгами.
Я была слишком шокирована, чтобы помнить о вежливости, и с негодованием вернула ей вещицу – ведь я выбирала кратонг, чтобы поблагодарить богиню за встречу с Гарри и в качестве залога нашего будущего.
Но хозяйка права – пора принять решение.
Мы с Тоем выбрали, на наш взгляд, самые красивые кратонги, после чего присоединились к толпе семей, влюбленных пар тинейджеров и карманных воров, теснившихся на самом краю воды.
Давка была такая, что мы едва двигались; медленно-медленно протискиваясь вперед болтали о моем путешествии и о том, где побывал Той с Домом моделей.
И тут на меня нашло.
– Той, с вами все в порядке? – нахально спросила я.
Мы были стиснуты так, что едва дышали. И все же Той, услышав вопрос, непроизвольно оглянулся.
– Почему вы спрашиваете? – пробормотал он, не сердито, скорее заинтригованно, словно я видела что-то ему недоступное.
– Не знаю, – пожала я плечами. – Просто подумалось…
В этой поездке я усвоила две вещи. Первая: мои мужчины обычно стояли на перепутье. И следовательно, считали (возможно, правильно), что и я нахожусь в таком же положении. Вторая: они согласились встретиться со мной из-за моей роли: «уши сегодня, прощание завтра» – то есть все хотели поговорить с кем-то вне своего обычного круга и обсудить ситуацию, в которой оказались.
Той вздохнул и повернулся ко мне с выражением «ты сама напросилась…». Что же, все идет как обычно.
Как оказалось, он хотел на время бросить работу. Той стал моделью, потому что это оказалось самым легким выходом – в двадцать лет его нашел представитель агентства, на которое он с тех пор и работал.
– Но знаете, Дженнифер, – сказал он без иронии, – я все думаю: неужели значение имеет только моя внешность? Неужели я всего лишь лицо и хорошая фигура?!
Легче всего было посмеяться над Тоем. Но я и не подумала. Мой разговор с зарубежным корреспондентом Уиллом в Пекине был еще свеж в памяти, и я не сомневалась, что даже те, кто делает блестящую карьеру, могут быть одиноки.
Мы уже подошли к мосту, но шагали очень медленно, преодолевая сопротивление толпы. Он казался ошеломленным собственной исповедью, а я ждала продолжения. Но Той оставался молчаливым и взволнованным.
– Так что вы собираетесь делать? – допытывалась я. Он изучающе уставился на меня. Как же он красив!
Если ему повторяют это изо дня в день, нетрудно представить, как это способно подействовать на нервы.
– Что вы имеете в виду? – медленно спросил Той. Очевидно, он уже давно принял решение, но не хватало смелости сказать об этом.
Неожиданно ледяная судорога сжала мой желудок. Ужасающее предчувствие охватило меня. О нет: неужели он сейчас скажет, что желает стать священником и отказаться от этой пустой жизни?
Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза, представив несчастных женщин, вынужденных смотреть в это совершенное лицо и каждый раз при виде своего духовного наставника признаваться в нечистых мыслях. Я уверена, что каждый день в исповедальню будут тянуться длинные очереди, как в первый день распродажи в «Селфридже».
Той глубоко вздохнул. Я последовала его примеру.
– Я хочу…
Он поколебался. Я по-прежнему не дышала.
– Хочу стать работником международной миссии в Африке.
Воздух с шумом вырвался из моих легких.
– Прекрасная идея! На вашем месте я бы так и сделала! – завопила я едва ли не до того, как он закончил фразу.
Бровь идеальной формы, похожая на радугу из черных шелковых нитей, дрогнула.
– В самом деле? Вот это да! Не ожидал поддержки. Вы действительно так считаете?
Теперь, когда шок при мысли о возможной церковной карьере Тоя несколько выветрился, идея показалась мне в самом деле неплохой. Почему бы и нет? Что мешает ему последовать велению сердца и заняться добрыми делами?
Мы обсудили несколько способов попасть в Африку, а также курсы обучения, необходимые ему, и реальность жизни в лагере для беженцев. Той взял у меня блокнот и записал все мои предложения. Он впитывал каждое мое слово и то и дело задавал вопросы. Вероятно, он уже давно подумывал сменить карьеру.
А вокруг нас по-прежнему теснились и толкались люди, бережно несшие кратонги перед собой или над головами, подальше от неосторожной толпы.
Когда мы влились в общую массу, Той шепнул:
– Я очень благодарен вам, Дженнифер, за то, что восприняли меня всерьез. Как это важно, когда ты способен видеть наперед!
Я улыбнулась:
– Я очень рада, Той. Это путешествие научило меня одному: каким бы странным ни казалось вам что-то, иногда просто нужно верить.
– Как в вашу встречу с Гарри?
Значит, он с самого начала все знал!
– Да, – решительно кивнула я. – Именно так.
«А может, и не только?» – подумала я, осознав, что мои сомнения в свиданиях, пережитые ранее, всего лишь последствия ощущения оторванности и одиночества, как у Тоя и Уилла. Разговор с Тоем помог мне восстановить утраченные связи.
И с этими мыслями мы подошли к залитой лунным светом реке. Стоя на берегу, мы зажгли свечки и благовонные палочки в наших кратонгах и осторожно опустили хрупкие посудины в воду.
Я не спросила Тоя, прощается он со старыми отношениями или просит о новых. Я наблюдала, как мой кратонг едва заметно покачивается на чернильной поверхности воды. К нему вскоре присоединился еще один, потом другой, третий… десяток… пятьдесят…
