Текст книги "Вокруг света за 80... свиданий"
Автор книги: Дженнифер Кокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Но когда я попыталась ответить, в моем микрофоне вместо слов раздавался только треск. Поэтому я поспешно смолкла, откинулась на спинку кресла, любуясь бухточками и островками фьордов Мальборо и переливающимися водами залива Клауди. Оказалось, что молчать даже приятнее. Я чувствовала себя так, словно трещала часами, не закрывая рта. Похоже, мне грозит опасность пострадать от впервые зарегистрированного случая РПР (рецидивного поражения речи).
Но хоть я и наслаждалась перерывом в разговорах и возможностью впитывать окружающую красоту, все же не могла не ощутить первые красноречивые признаки неожиданно скрутившей меня морской болезни. От запаха разогретых двигателей и непрерывной качки (самолет то и дело бросало из стороны в сторону и засасывало в воздушные ямы) во рту пересохло, а желудок свело (о ирония судьбы: ни одной лодки в поле зрения, и первый приступ морской болезни за долгое, долгое время).
Джин, должно быть, почувствовал неладное, и я была бесконечно благодарна, когда он решил, что сейчас самое время повернуть назад, и осторожно посадил самолет на крохотном аэродроме.
Шасси коснулись взлетной полосы. Как только рев двигателей смолк и мы смогли услышать друг друга, я принялась пространно восхвалять Джина за прекрасный пилотаж. Поблагодарила за то, что дал мне возможность наслаждаться великолепными видами с высоты. После этого я со всей возможной скоростью выбралась из самолета, счастливая от возвращения на землю.
Крис взволнованно приплясывал на бетоне в ожидании, пока мы подойдем ближе.
– Ну разве не здорово? – воскликнул он с широкой улыбкой, подпрыгивая на одной ноге, как озорной мальчишка. – Вообразила небось, что разобьешься?
Я ужасно разозлилась. Почему я должна идти на свидание с мыслями о смерти?! (Хотя одному Богу известно, подумала я мрачно, вспоминая отрезанную бородавку, серые трусы, стонущего Ларса… сколько раз мне хотелось покончить с собой.)
Я горела желанием отвести Криса в сторону и сказать: «Послушай, ты устроил свидание для парня. Не для девушки. Девушки терпеть не могут летать в самолетах, где так шумно, что невозможно поговорить, а болтанка такая, что блевать тянет!»
Вместо этого я вежливо кивнула и сообщила Крису, что все замечательно.
Но как же неудачно получилось с Джином! Судя по тому, что я успела заметить, он милый, обаятельный и определенно тот, кого я хотела бы узнать поближе. Но мое мнение было чисто интуитивным: нам не позволили вступить в разговор, самым естественным образом переходящий от одного предмета к другому, открывая первые попавшиеся окна наших характеров и впечатлений друг от друга. Если бы Крис предоставил нас самим себе и поменьше вмешивался, уверена, мы бы прекрасно поладили. Но мы не спешили, терпеливо ожидая возможности поговорить, которой нам так и не представилось.
– Класс! – объявил Крис, весело потирая ладони. – Переходим к следующей части. Мы опаздываем.
Следующей части? Опаздываем?! Значит, свидание не закончено?
Мы с Джином обменялись усталыми настороженными взглядами, но не успели оглянуться, как уже сидели в машине Криса и мчались по горной дороге в винодельню Тоху, владелец которой, принадлежащий к племени маори, управлял предприятием согласно местным обычаям.
Припарковавшись на узкой гравийной дорожке, Крис повел меня и Джина в крошечную хижину, окна которой выходили на потрясающую долину ледникового происхождения. Ветер гнал пушистые белые облака, то и дело закрывающие солнце, которое поочередно бросало длинные тени и брызгало ослепительным светом на холмы и скалы. Крис жестом велел нам сесть за столик у окна и привел хозяина винодельни. Мы немного поболтали, после чего к нам присоединились главный винодел и помощник. Началась дегустация. Немного погодя прибыл шеф-повар с помощником, чтобы готовить нам изысканный ленч. Крис тем временем ухитрялся следить сразу за всем. К этому времени в комнату успели набиться восемь певцов-маори с гитарами и тамтамами, чтобы исполнять серенады в нашу честь. Они и исполняли, пока мы с Джином смущенно пытались что-то съесть.
Несомненно, у Криса были самые лучшие намерения, и обед под музыку с видом на прекрасную долину каждому показался бы романтичным. Но комната была битком набита людьми, и мы с Джином находились под неусыпным наблюдением, как получившие однодневный отпуск заключенные, которые, по мнению тюремщиков, способны сбежать в любой момент.
Джин – привлекательный, интересный мужчина, но после пяти часов, проведенных в его обществе, я по-прежнему ничего о нем не знала.
Наконец самое многолюдное в мире свидание подошло к концу. Мы с Джином протиснулись мимо певцов, владельца, главного винодела, шеф-повара и еще с полудюжины незнакомых людей, набившихся в хижину, терпеливо благодаря каждого за их усилия, как королева, попавшая за кулисы после представления «Кошек».
Оглушенные и контуженные непрекращающимся шумом, мы уселись в машину, и Крис повез нас обратно, в Бленем, по узким, обсаженным виноградными лозами дорогам.
Мы с Джином, освободившись от тиранического ярма свидания, развеселились, взбунтовались и стали поддразнивать Криса за чрезмерную страсть держать все под контролем. Крис, расслабившийся и исполнивший свой долг, каким он его видел, только закатывал глаза и отшучивался.
Атмосфера разительно изменилась, и «заключенные» наконец повели себя как нормальные люди. Мы с Джином, получив возможность снова стать взрослыми, разговорились по душам и, как я надеялась, попытались побольше узнать друг о друге.
Крис отвез меня в отель, и мы распрощались. Мне было жаль и немного грустно расставаться с ними, больше мы не встретимся.
С утра пораньше я приехала в аэропорт, сонная и недовольная, но полная желания продолжать путешествие. Мне предстоял долгий день полетов и путешествий на поездах и мини-автобусах. И я глазам не поверила, увидев Джина в крохотном зале ожидания с газетой в руках. Я подошла к нему и тронула за плечо:
– Эй, что вы тут делаете?
Оказалось, он собрался шестичасовым рейсом в Веллингтон, но возникла какая-то проблема с самолетом.
– Бьюсь об заклад, кто-то включил сотовый и расстроил всю навигационную систему самолета, – сухо пошутил он. – И сейчас меня включили в список ожидающих очереди на полет. – Он поднялся и вежливо спросил, не хочу ли я посидеть с ним.
Итак, после всех часов, проведенных в обществе друг друга, мы наконец остались вдвоем. Без надзирателей. Мы посмеялись над этой скандально-неприличной ситуацией: хорошо еще, что улетали через час, иначе нас просто изгнали бы из города.
Оказалось, Джин обладает довольно едким чувством юмора – я смеялась до слез над его рассказом о вчерашней встрече.
– Крис сказал, что вы всего четыре фута ростом и весите двадцать стоунов [20]20
Приблизительно сто пятьдесят килограммов.
[Закрыть], – признался он. – Хорошо еще, что летные комбинезоны все одного размера: я не спал ночь, гадая, как вы поместитесь в тот, что я принес, не говоря уже о кабине пилота!
Я засмеялась и объяснила, что Крис вообще отказывался говорить о нем. И добавила, что надеялась побольше узнать за ленчем, но не осмелилась говорить в присутствии такого количества любопытных. Джин согласился. Оказывается, вечером он случайно встретил шеф-повара Криса, и тот извинился за то, что испортил нам свидание.
Я молча кивнула. Джин неожиданно вскочил.
– Позвольте представиться, – начал он деланно-официальным тоном. – Меня зовут Джин, и я был бы счастлив познакомиться с вами. А вы…
Я засмеялась, встала и сделала нечто вроде реверанса.
– Рада встрече, Джин. Я Дженнифер, и совершила долгое путешествие по «стране множества свиданий». Пожалуйста, скажите, как вы попали на этот прекрасный остров?
Мы устроились поудобнее и разговорились. Джин, которому было уже под сорок, оказался летчиком из Нью-Йорка. Был женат, развелся; в Бленеме проводил каждые полгода, придумывая каскадерские трюки и эпизоды, связанные с полетами, для блокбастеров, которые последнее время, казалось, снимаются исключительно в Новой Зеландии. Остальное время он путешествовал по свету, реставрировал старые самолеты, встречался с друзьями и тусовался в интересных местах.
По моему мнению, его жизнь была абсурдно гламурной, но сам он описывал ее весьма приземленно и без особого восторга.
– Кроме того, далеко не все любят летать, если судить по вашей вчерашней реакции, – добавил он.
Я грустно усмехнулась, вспомнив, как меня укачало, и объяснила, что, как бы ни ценила усилия Криса, все же самолет – обстановка, подходящая больше для мужской встречи.
– Если бы что-то зависело от меня, – кивнул Джин, – я бы повез вас в потрясающий старый охотничий домик на озере, над которым мы летели, на другой стороне Нельсона. Захватил бы вина и устроил ленч.
Я подтвердила, что это куда привлекательнее. Мы говорили о путешествиях, работе, друзьях…
– Знаете, – вдруг заметил Джин, глядя на меня очень серьезно, – жаль, что не я организовал свидание.
– Жаль, – вздохнула я, неожиданно вспомнив о Гарри и ощутив укол совести.
Я ничего не говорила Джину о Гарри. Вчера едва успела представиться. Вдаваться в подробности личной жизни посчитала несвоевременным.
Объявили мой рейс. Хотя, казалось, прошло всего минут пять, выяснилось, что мы проговорили больше часа. Джин поднялся и пошел к справочному окошку удостовериться, что у него тоже есть место на этом рейсе, но почти сразу вернулся и мрачно покачал головой.
– Самолет полон, – коротко объяснил он.
– О нет, – расстроилась я и инстинктивно схватилась за его плечо. Джин крепко сжал мои пальцы. Похоже, после всех фальстартов мы наконец начали наше настоящее свидание только для того, чтобы прервать его в самый неподходящий момент.
Но даже сейчас я думала о Гарри и понимала, что должна сказать Джину.
– Вы знаете, что я встретила свою Родственную Душу, верно? – мягко спросила я.
Джин на секунду отвел взгляд, но тут же проворчал: – Да, я слышал, что вы несвободны. – Он тоже американец, – попробовала утешить я, но Джин еще больше нахмурился.
– Почему вы так уверены, что встретили Родственную Душу?
– Уверена, и все, – спокойно ответила я.
Хотя многие считают подобный ответ банальным и раздражающим, но именно в нем кроется чистая правда. Следует больше доверять себе. Такие вещи просто знаешь. Они кажутся естественными и правильными. Словно ключ, без усилий входящий в замочную скважину.
– Объявление для мисс Дженнифер Кокс. Если мисс Дженнифер Кокс находится в аэропорту, просьба поспешить к выходу номер один, где заканчивается посадка на рейс 2454, вылетающий в Веллингтон.
– Джин, – пробормотала я, сообразив, что, захваченная разговором, не услышала о конце посадки, – я опоздаю на самолет! Мне пора.
Я чувствовала себя девушкой военного летчика времен Второй мировой. И знала: если я сяду в самолет, больше мы с Джином не увидимся. В этот момент реальность казалась мучительно-трагической и несла ощущение потери и печали.
Кроме того, я совершенно растерялась. Еще недавно я не могла дождаться встречи с Гарри, а тут вдруг Джин. Наверное, необходимо что-то сказать!
– Джин, если не считать Гарри, вы единственный в этом путешествии, кто не оставил меня равнодушной, – честно призналась я. – Понимаю, все это очень странно, но хочу, чтобы вы знали: я действительно рада нашей встрече.
Мы вместе поднялись, неотрывно глядя в глаза друг другу.
– Я не потеряюсь, – заверил Джин, притягивая меня к себе и крепко обнимая. – Можешь на это рассчитывать.
И тут он поцеловал меня!
Поцеловал в щеку. Что, возможно, к лучшему: напряжение между нами до такой степени возросло, что, поцелуй он меня в губы, над головами ударила бы молния, настолько мощная, что обесточила бы не только кафетерий, но и вывела из строя всю навигационную систему управления полетами.
Но, даже захваченная ураганом, я думала о Гарри. И только потому отстранилась и снова взглянула в глаза Джину. Я оказалась на перепутье. Твердо зная, что ничего не будет, одновременно чувствовала – что-то уже произошло. И мне это понравилось.
Я осторожно разомкнула объятия. Нужно идти. Сейчас.
Мы даже не попрощались. Подхватив сумки, я почти бегом выскочила из здания и помчалась по бетону к маленькому самолетику, ожидающему на взлетной полосе.
У меня голова шла кругом, словно я оказалась в фильме, где каждый момент и действие насыщены значением и определенной целью. Вручив служащей свой посадочный талон. («Ах, вот и вы наконец»), я помедлила у трапа и оглянулась на здание аэропорта. Джин стоял на том же месте, не сводя с меня глаз.
Мы продолжали упорно смотреть друг на друга, ни на секунду не отворачиваясь. И вдруг одновременно улыбнулись, безмолвно признавая, в какие глубокие стоячие воды мы окунули ноги и на чьем берегу все еще стоял Джин, протягивая мне полотенце.
Я послала ему воздушный поцелуй и стала взбираться на трап.
Пока самолет рулил по взлетной дорожке, я переживала романтическую сцену, которая только что произошла. И поражалась неожиданности случившегося. Вчера я благодарила звезды за то, что мое путешествие почти закончено, а сегодня красавец летчик провожал меня в крошечном аэропорту одного из самых глухих уголков Новой Зеландии.
Оказалось, решающими факторами моей «Одиссеи свиданий» были Судьба и Крис. Черт бы все это побрал!
Итак, я вылетела в Веллингтон, пересела на другой самолет и оказалась в Данидине, где собиралась успеть на поезд по маршруту Тейери – Годж. Он довезет меня до Пакеранджи, и уже оттуда предстоит двухчасовая поездка автобусом до Мидадмарча. Завтра у меня там свидание с «холостяком года», а сегодня я ужинаю с одним из членов жюри в кафе «Киссин гейт».
Только вот я никак не могла сосредоточиться. С утра мысленно настроилась на длинное путешествие по живописным местам. И совершенно не была готова (честно говоря, не представляю, что было бы, попытайся я просто подумать о чем-то подобном) к свиданию, которое списала со счета. И к появлению мужчины, превратившего последние минуты перед финишной прямой в нечто хаотически непонятное.
Нет, я должна, должна поделиться с кем-то, иначе просто взорвусь!
Напротив вокзала, через дорогу, я заметила интернет-кафе. И хотя почти распустила отряд «охотников за кандидатами» (поскольку намеревалась скоро вернуться домой и как последняя дура вообразила, что больше они мне не понадобятся), они по-прежнему оставались моими друзьями и у меня как раз осталось немного времени до отправления поезда, чтобы послать каждому сообщение «господибожемой». Будь то «звуковые» сестры – Лиззи и Грейни, мои настоящие сестры – Мэнди и Тоз, или Белинда, Шарлотта, Кэт и даже Джо, все равно: необходимо потолковать с кем-то о том, что произошло утром в аэропорту.
Я нашла свободный терминал и решила проверить электронную почту в надежде найти е-мейл от Гарри.
Ничего. Зато было письмо от Джина. Я уставилась на экран. Что делать? Просить совета у подруг или открыть е-мейл Джина и влипнуть еще глубже?
Немного подумав, я открыла е-мейл. Милое, ни к чему не обязывающее послание, в котором говорилось, как он рад встрече со мной и нашим странноватым приключениям. И как он жалеет, что у нас не было времени получше узнать друг друга.
«У меня целый список вопросов для вас», – писал он. Далее следовали двадцать смешных глупых вопросов вроде: «Правда ли, что нет худа без добра?»
Я улыбалась, читая их. Он сумел взять верный тон – шутливый, с некоторыми намеками на признания в чем-то очень личном.
Только последний вопрос разительно отличался от остальных: «20. Когда я снова увижу вас? Очень хотелось бы знать. Джин».
Я судорожно прижала пальцы к губам, словно пытаясь подавить эмоции, которые могли бы отразиться на лице. Своим вопросом Джин поднял ставки. Я читала и перечитывала его. Как же теперь поступить? Одно дело-открыть е-мейл Джина, и совсем другое – ответить, и ответить именно на этот вопрос. Сегодня утром я ощутила реальную связь с этим человеком, связь неожиданную и спонтанную. Но ответ предполагает некую близость, пока еще только зарождающуюся и вполне невинную, которая, однако, будет расти и расцветать. И как бы я ни пыталась притворяться и уверять в обратном, это будет начало чего-то нового между нами.
Однако я не могла не чувствовать себя польщенной, тем более что память о нашей встрече в аэропорту еще свежа и реальна. В конце концов я решилась… Ничего серьезного – дружеский тон и никакого кокетства. И при этом предпочла игнорировать двадцатый вопрос. Закончив печатать, я помедлила над клавиатурой. Насколько хороша эта мысль? Может, просто все стереть и вообще не отвечать?
Но бросив взгляд на часы и поняв, что опаздываю, я порывисто нажала на клавишу, отправляя сообщение, и, схватив сумки, помчалась к поезду.
Маршрут Тейери – Годж по праву считается одним из признанных в мире классических путешествий на поезде. Шестьдесят километров пути, с величайшим старанием проложенного по прекрасному, но отдаленному центру полуострова Отаго в конце XIX века. Этот путь соединяет с побережьем такие забытые Богом городки, как Кромвел и Александра, позволяя торговле развиваться в местах, удаленных от больших городов.
Груз, который вез паровоз, был таким же самым, как и во всех паровозах по всему миру, а именно – туристы. Летом деревянные вагоны были набиты японцами и европейцами, ахавшими и охавшими при виде красочных ущелий, уходящих вниз прямо рядом с рельсами и обрывающихся в воде быстрых речек, берега которых обрамляли щетинистые островки желтого утесника и ракитника.
И сегодня все было как обычно.
Я люблю паровозы: мой дед по матери работал на Большой Западной железной дороге, и детьми мы проводили немало счастливых деньков, путешествуя с ним в кабине машиниста или с родителями на таких линиях, как Блубелл в Суссексе или Лаппа-Вэлли в Корнуолле. Сегодняшняя поездка вернула меня в детство. Клубы едкого дыма, вырывающегося из трубы, окутывали нас, пронзительные свистки эхом отдавались в длинных темных тоннелях.
Чувствовалось нечто уютное, почти домашнее. Служащие казались настоящими энтузиастами паровых двигателей и работали добровольно, только из любви к паровозам. Кондуктор служил одновременно гидом, показывая пассажирам места, заслуживающие, по его мнению, особого внимания. При этом сосал мятную конфетку и, описывая очередную достопримечательность, перекатывал ее из одного уголка рта в другой. Конфета негромко постукивала о его зубы, отмеряя ритм слов как сахарный метроном.
Но как бы я ни наслаждалась поездкой, меня мучила совесть за содеянное. Хмельное волнение, оставшееся от утренней встречи с Джином и последующего обмена е-мейлами, слегка рассеялось, и я обрела способность размышлять более здраво о том, что произошло.
Меня влекло к Джину, это несомненно. Но почему? Я обожала Гарри, и хотя тосковала по нему и боролась со странными чарами, наведенными на меня Джином, все же не хотела изменять своей настоящей Родственной Душе. Так почему Джин произвел на меня столь сильное впечатление?!
Я могла все свалить на усталость, одиночество или даже инстинкты выживания, требующие опереться на кого-то. Недаром заложники объединяются, чтобы с честью выдержать испытание. Но хотя эти объяснения были отчасти верны, все же они не могли считаться истинной причиной. Истинная причина была менее благородной и более низменной: дело в том, что Джин, как и Гарри, оказался мужчиной моего типа, поэтому меня тянуло к нему и мы понравились друг другу мгновенно и бесповоротно.
Еще до начала моего путешествия и встречи с Гарри я пыталась сохранить веру в свои поиски и гадала, какова вероятность встречи, то есть какое свидание окажется решающим. Потом я нашла Гарри и узнала, что, согласно формуле, вероятность обнаружения Родственной Души – 1:55. Что ж, возможно, мне следовало спросить, каковы шансы встретить две Родственные Души, потому что, если верить той же формуле, ответ неизменно будет 2:76.
А я верила: Джин, свидание № 76, – моя Родственная Душа № 2.
Пока паровоз пыхтел, взбираясь на холмы, и пасущиеся на склонах овцы провожали нас испуганными глазами, я пыталась отделаться от чувства вины и понять цепь событий, которая привела к такому внутреннему конфликту.
Но сколько бы я ни старалась рассуждать здраво и объяснить случившееся, все же не смогла спорить с чувствами. Джин (свидание № 76) полностью отвечал описанию моей Родственной Души. И что же это означало? Я не слишком сильна в математике, и можете выкрикнуть ответ мне в лицо, если, конечно, он вам известен, но наверняка должна быть формула Родственной Души, по которой, при самых приблизительных вычислениях, я должна встретить Родственную Душу номер 3 на сотом свидании, если не возвращаться домой и продолжить путешествие.
Помимо происходящего, можно было сказать, что мной сделано невероятно важное и поразительное открытие: при определенном настрое и соответствующих усилиях можно рассчитать встречу с Родственной Душой. И чем дольше вы применяете формулу, тем больше ваши шансы.
Но мои вычисления долей привлекательности были неожиданно прерваны прикосновением к плечу.
– Выходите на Пакеранджи, мисс? – настойчиво спрашивал меня кондуктор.
Выглядел он слегка озабоченным, и неудивительно: четыре часа подряд я глазела в окно, борясь со своими мыслями, и даже не заметила, как поезд подкатил к вокзалу Пакеранджи. Это моя остановка, и здесь предстояло делать пересадку.
Наскоро поблагодарив кондуктора, я вскочила, сгребла сумки, но в полубессознательном состоянии едва не вывалилась из вагона на платформу. Пришлось бежать, чтобы успеть на идущий в Миддлмарч автобус.
Я легко нашла маленький микроавтобус на десять мест. Он был единственным на пустой, продуваемой ветром автостоянке.
Водитель, которого звали Ллойд, заметил, с каким паническим видом я подскочила к автобусу, и поспешил меня успокоить:
– Не волнуйтесь, мисс. Кроме вас, у меня сегодня еще два пассажира. Мы не поедем, пока не дождемся остальных.
Я благодарно улыбнулась и, сообразив, что, должно быть, проста излучаю некую маниакальную ауру, попыталась войти в автобус спокойно и с достоинством. Но, найдя свое место и сбросив сумки на пол, я вдруг осознала, что так спешила покинуть поезд, что забыла там лэптоп. Мой лэптоп, со всеми файлами, снимками, е-мейлами и списками, со всей моей жизнью! Как такое могло получиться? Считать багаж – первый урок, который усваивали все мои путешественники!
Злая на себя за рассеянность и неорганизованность, я вылетела из автобуса и пустилась бежать по гравийной дорожке к поезду, медленно отходившему от станции. Докричавшись до машиниста, я спросила, нельзя ли остановиться, чтобы я смогла забрать компьютер. К счастью, он согласился.
Я вскочила в вагон, схватила лэптоп, метнулась к выходу и с поникшим видом вернулась обратно. Похоже, за это время Ллойд успел составить обо мне определенное мнение и убеждать его в обратном не было смысла.
Едва все четверо: я, лэптоп и две сумки – благополучно оказались на борту, Ллойд выехал со стоянки. Вот так мы начали путешествие по скраблэнду – равнинам, покрытым кустарником, – и древнему обветренному граниту бесплодного пейзажа Отаго. Не найдя за окном ничего интересного, я вновь погрузилась в невеселые мысли.
Итак, я обнаружила формулу Родственной Души, и моя «Одиссея свиданий» привела сначала к Гарри, а потом – к Джину. Успех поистине оглушительный. Почему же я так смущена и растерянна?
Вопрос, разумеется, риторический, я уже знала ответ. Я подружка Гарри и не должна принимать ухаживания другого мужчины. Ради Господа Бога, ведь он – моя Родственная Душа, я, можно сказать, объехала весь мир, чтобы его найти. А если и Джин к тому же моя Родственная Душа, больше мне не требуется. Впрочем, я с самого начала не намеревалась собирать коллекцию. Я хотела своего единственного, и это Гарри. Но, ответив на е-мейл Джина, я рисковала начать что-то, чего не могла закончить с Джином. Зато Гарри, узнав обо всем, вполне может порвать со мной.
И тут меня осенило. Я наконец-то поняла, почему Судьба хотела продолжения путешествия. Наверное, пожелала, чтобы я усвоила: цель путешествия не только в том, чтобы найти Родственную Душу. Это всего лишь первый и в каком-то безумном смысле самый легкий этап.
Судьба показала мне, что формула Родственной Души действительно сработала: при соответствующем настрое, приложив достаточно усилий, вы можете и должны найти его. Но если я не хочу вечно искать и встречать Родственные Души, следует верить, что единственный уже обретен. А это означает необходимость забыть о формуле и перейти к следующему этапу моего путешествия с ним.
И если уж быть честной до конца, глубоко в душе я просто боюсь ошибиться и потерпеть неудачу, боюсь, что меня снова ранят. И потому продолжаю нечто вроде игры под названием «не опоздать на самолет». Куда безопаснее продолжать путешествие!
Но это самое путешествие привело меня не только к Родственной Душе, но и к людям, умеющим разбираться в отношениях и верящим в любовь. И встретив их, я получила оружие, способное помочь мне пройти опасное минное поле истинных отношений, при условии, что у меня хватит мужества им воспользоваться.
Это один выход. Другой-продолжать поиски и вечно путешествовать.
Как сказал Честер, профессиональный игрок из Вегаса. «Подумайте о том, сколько собираетесь проиграть… установите предел, а когда достигнете его, вставайте и уходите…»
Теперь я достигла своего предела, и мне есть что терять. Много. Слишком много. Я добралась до семьдесят шестого свидания и больше не желаю играть. Гарри и есть мой единственный, и я не хочу его ранить. Не хочу обманывать. Не хочу терять.
Пора закругляться. Пора закрыть записные книжки моих «охотников за кандидатами». Игра закончена. И не стоит искать свой шанс от страны к стране, от свидания к свиданию. Я ставлю всю веру и все свои фишки на свидание № 55.
Нет, Джин мне действительно понравился. И в других обстоятельствах – кто знает…
Но одно я теперь знала твердо: ответом на вопрос номер двадцать «Когда я увижу вас снова?» будет тактичное и недвусмысленное «никогда». Я «вешаю на гвоздик» мои сапоги-скороходы и ухожу со сцены.
Я люблю Новую Зеландию, поэтому даже в таких запутанных жизненных обстоятельствах наслаждалась ездой по пустынным дорогам, пересекающим унылые равнины и подножия одиноких холмов. Но я только что приняла решение покончить со всеми свиданиями, сознавала всю его важность и хотела, черт возьми, как можно скорее отсюда выбраться. Сидя у окна, я обдумывала маршрут отступления.
Миддлмарч даже поселком не назовешь – автозаправка да универмаг посреди Богом забытой глуши и пустыни. Но я знала, что оттуда идет автобус в Квинс-таун. Я понятия не имела, насколько часто, но если успеть на него, я смогу вылететь из Квинстауна либо в Окленд, либо в Веллингтон и благополучно покинуть страну.
Я пробралась вперед и, сев за спиной Ллойда, спросила:
– Простите, не знаете ли вы, как часто ходят автобусы из Миддлмарча в Квинстаун?
– Раз в день, в пять вечера, – ответил Ллойд, слегка встревоженный, словно я только что спросила, где в Миддлмарче можно купить «феррари» после десяти ночи.
– Ничего, все в порядке, – заверила я. – Завтра мне на нем уезжать, и я просто хотела справиться, ходит ли он чаще одного раза в день.
– Нет, – повторил Ллойд извиняющимся тоном, будто был персонально ответствен за то, что не может обеспечить более частые рейсы. – Боюсь, это все.
Я поблагодарила его и вернулась на свое место. Мрачно глазея в окно, я отметила, что автобус – единственное средство передвижения на этих дорогах на много миль вокруг.
Жеребенок цвета корицы резвился на траве, излучая незамутненную радость быть лошадью, живым и здоровым созданием, на склоне угрюмой горы. А вот я… чувствовала, что донельзя устала и попала в капкан, из которого долго предстоит выбираться.
«Господи, пожалуйста, не нужно больше свиданий», – взмолилась я совершенно искренне. Нужно найти выход Любым способом. Снова подойдя к Ллойду, я извинилась за то, что мешаю, и смущенно поинтересовалась: – Мне просто интересно – успеем ли мы в Мидлдмарч к пятичасовому автобусу на Квинс-таун?
– Мадам, – торжественно ответил Ллойд, – мы и есть пятичасовой автобус на Квинстаун. Едем прямо туда.
Мне захотелось поцеловать его. Ллойд, должно быть, это почувствовал и, словно искал защиты у руля, поспешно над ним склонился. Конечно, любви ко мне это не прибавит, но у меня сложился план побега.
– Ллойд, – продолжала я (он стал моим соратником по побегу, и я имела право называть его по имени), – мне придется кое-что объяснить, но если я захочу добраться сегодня до Квинстауна на вашем автобусе, вы не будете возражать?
– По мне, так все нормально, – серьезно заверил он.
Стыдно признаться, но когда автобус остановился, я немного посомневалась. Если бы мой мобильник работал, я бы тотчас позвонила и отменила все договоренности. Но мы были в милях от зоны приема, так что придется делать это лично. Мне вдруг захотелось просто остаться в автобусе и продолжить поездку, а объясниться только когда прибуду в Квинстаун.
Однако у Ллойда были другие идеи.
– Барри и Лорна держат пансион, там есть гараж. Вы могли бы подойти и сказать, что не останетесь, но, по-моему, Барри только что уехал.
Я почувствовала себя справедливо пристыженной Ллойдом, посчитавшим, будто я трусливо бегу в кусты. Поэтому я вышла из автобуса и побрела через дорогу в чистенькое бунгало, которое показал мне Ллойд. У входа в универмаг беседовали два старика, но, завидев меня, мгновенно прервали разговор. Деревня. Настоящем деревня. Если Ллойд знал, где я остановлюсь, значит, и он, и остальные, возможно, в курсе того, что я здесь делаю.
Но как бы там ни было, меня больше тревожило, как объяснить Барри и Лорне, почему я не остановлюсь сегодня у них.
«Похоже, я объелась романтики и теперь должна как можно скорее покинуть страну…»
Я была так ошеломлена, что с трудом понимала происходящее и как разговаривать с Барри и Лорной… А вдруг… Надежда вулканом взорвалась в моем сердце.
Вдруг мне так повезем что их не будет дома и я смогу сбежать без объяснений?
Шагая по тропинке к дверям бунгало, я сгорала от стыда, страха и угрызений совести, как неопытный взломщик, которого вот-вот схватят на месте преступления.
Подойдя к передней двери, занавешенной тюлем, я заглянула в боковое окно и увидела аккуратно застеленную узкую кровать и полотенце, тщательно сложенное на подушке. Моя комната.
– Пожалуйста, пусть никого не будет. Пусть никого не будет… – шептала я снова и снова, нажимая кнопку звонка.
Тянулись неторопливые секунды. Одна, другая, третья… Пожалуйста… Пожалуйста…
Я ждала целую бесконечность, пока часы не отмерили тридцать секунд. И все это время боялась дышать.
