Текст книги "Как поцеловать кинозвезду (ЛП)"
Автор книги: Дженни Проктор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 14
Флинт
Джони облокачивается на кухонную стойку, мой телефон лежит перед ней. Она листает фотографии с Одри, разглядывая каждую по паре секунд, прежде чем перейти к следующей.
– Думаю, сработают, – говорит она, но затем останавливается на последнем снимке – том, где я держу Одри в объятиях. – Ни фига себе, Флинт. Она уже видела это?
Прошёл всего час с тех пор, как Одри ушла, а я до сих пор не могу прийти в себя. До сих пор перевариваю всё, что произошло. Провести с ней час в бассейне оказалось куда большим, чем я ожидал. Впервые за долгое время я забыл, кто я есть. Забыл про Клэр и её ложь. Забыл вообще обо всём – кроме того, как классно было с Одри.
– Нет, она пока не видела. А что?
Хотя на самом деле я просто тяну время. Я прекрасно понимаю, почему Джони спрашивает. На том снимке я смотрю прямо на Одри. И выражение у меня на лице совсем не лёгкое и беззаботное – скорее уж «я бы тебя съел на завтрак».
– Посмотри на своё лицо, – говорит Джони, тыкая пальцем в экран, потом выпрямляется и ставит руки в боки. – Если она увидит эту фотку, она сразу поймёт, что ты не притворяешься.
– А может, подумает, что я просто хороший актёр.
– Милый мой, – говорит она, переходя на материнский тон. Джони не настолько старше меня, чтобы быть моей мамой. Скорее уж – навязчивая старшая сестра. Но это не мешает ей включать режим «мамочка» при каждом удобном случае. – Тебе правда стоит быть с ней честным. Скажи ей, что она тебе нравится.
– Не могу. Сам факт, что она согласилась на это притворство, уже вне её зоны комфорта. А если узнает, что я не играю, сразу всё свернёт, чтобы не обидеть меня.
– То есть ты собираешься просто молча страдать? – спрашивает Джони. – Влюбляться всё больше, а потом смотреть, как она уходит, когда всё закончится?
– Драматизируешь, не находишь? – поднимаю брови. – Я не собираюсь в неё влюбляться. Повеселимся, переживём премьеру, потом останемся друзьями. Ничего страшного.
Джони фыркает.
– Скажи это тому мужчине, что на фото.
– Мужчина на фото говорит тебе, что всё в порядке, – вру я. – А теперь можешь, пожалуйста, прислать мне номер Одри, чтобы я скинул ей фото на одобрение?
Брови Джони взлетают вверх.
– У тебя он уже есть. Ты прислал его мне в сообщении.
А, точно. Я прокручиваю переписку с Джони.
– Господи, мы столько пишем друг другу.
– У тебя жизнь требует много управления, – усмехается она. – Ты понимаешь, что если ты напишешь ей, у неё будет твой номер?
– Я ей доверяю. Всё нормально. Я пообещал, что сначала скину фото ей, прежде чем выкладывать.
Я не виню Джони за осторожность. Это её работа – оберегать мою личную жизнь и быть настороже с каждым, кто ко мне приближается. Но Одри я не боюсь.
– Ладно, не листай. Я сама пришлю. – Джони достаёт телефон. Через секунду мой смартфон вибрирует – пришёл контакт Одри. – Всё. – Она берёт сумку со стула у стойки. – Скажи, если Саймону что-то понадобится, когда фотографии появятся в сети.
Она направляется к выходу, и я иду за ней.
– Ты уже говорил с семьёй насчёт этого?
Ох. Семья. Я знал, что что-то забыл. Морщусь.
– Пока нет. Но скажу.
– До того как выложишь фото, Флинт. Ты же знаешь, твоя мама следит за твоим Instagram. Увидит эти фотографии – с ума сойдёт, если ты ей ничего не объяснишь. К концу недели начнёт вязать пелёнки.
– Я понял. Позвоню ей.
Джони открывает дверь, и я выглядываю на улицу, где уже начинает смеркаться.
– А где Нейт? Он что, правда заставил тебя идти домой пешком?
Она закатывает глаза.
– Ещё даже не темно. Что со мной может случиться? Белка-альбинос нападёт?
– Или медведь?
Она вытаскивает из сумочки баллончик с медвежьим спреем.
– За кого ты меня принимаешь? До моего дома меньше ста метров, Флинт. Всё будет нормально.
Она сходит с крыльца и начинает спускаться по дорожке.
– Позвони маме! – кричит она через плечо. – Я серьёзно, Флинт!
Я машу ей напоследок и возвращаюсь в пустой дом. Хотя и в Малибу он был не менее пуст. Там я тоже жил один. Но в Южной Калифорнии сложно чувствовать себя по-настоящему одиноким. Сто шагов в любую сторону – и обязательно кто-то да найдётся.
А вот здесь одиночество ощущается совсем иначе.
Я включаю музыку через телефон и заваливаюсь на диван в гостиной. Сначала звоню маме – объясняю ситуацию с Одри, рассказываю, почему решил на это пойти и зачем вся эта комедия вообще нужна.
Мама, как я и ожидал, относится к идее притворства с осторожностью, но разговор заканчивается вполне мирно.
– Я тебе доверяю, Флинт, – говорит она. – Если тебе действительно нужно это сделать – делай. Только, пожалуйста, будь осторожен. Не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. Хотя… не стану врать – я бы совсем не расстроилась, если бы ты и вправду влюбился.
– Спасибо, мам. Я буду держать тебя в курсе.
Пишу Оливии с кратким апдейтом, потом открываю контакт Одри и создаю новое сообщение. В животе – лёгкое напряжение, пока я листаю фотографии, выбирая лучшие. На самом деле, лучшие – те, где видно лицо Одри. Но их выкладывать нельзя, так что они остаются только для меня.
В итоге я выбираю три: одну, где она смотрит на горы, и две с нами вдвоём, включая ту самую, которую Джони сочла слишком откровенной. Но если я хочу, чтобы всё выглядело правдоподобно – этот кадр лучший вариант.
Отправляю. После того как все три фотографии загружаются, добавляю сообщение.
Флинт: Что думаешь? Можно выкладывать?
Потом ещё одно.
Флинт: Надеюсь, не против, что пишу сам, а не Джони.
Флинт: Подумал, так будет проще, раз уж нам предстоит проводить много времени вместе.
Я сижу и уставился в телефон. Проходит не больше пары минут, но ощущение – будто вечность. А ответа всё нет.
Я проверяю номер ещё раз, чтобы убедиться, что сохранил его правильно. Всё сходится.
Глупо. То, что она не ответила сразу, ещё ничего не значит. Может, она не рядом с телефоном. Может, гуляет. Принимает душ. Смотрит фильм с сёстрами. Или не смотрит – это же Одри – но причин, по которым она не отвечает мгновенно, может быть сотня.
И всё-таки… с каких это пор я стал таким неуверенным, когда жду ответа от женщины?
Что вообще со мной?
Ворча себе под нос, я открываю нашу общую переписку с братьями. У нас она существует столько же, сколько у нас есть мобильники. Кто-нибудь точно откликнется, а мне сейчас очень не помешает отвлечься.
Флинт: Привет. Просто предупреждаю. Клэр не перестаёт твердить о том, что мы с ней снова сойдёмся, и это стало главной темой, о которой все говорят – вместо того, чтобы обсуждать сам фильм. Пиарщица предложила создать впечатление, будто я с кем-то встречаюсь.
Броуди: Это как вообще? Как создать такое впечатление, если ты ни с кем не встречаешься?
Перри: Фотошоп?
Флинт: Нет уж, фотошоп – это отчаяние. Я до такого не дошёл.
Я открываю фото с Одри и отправляю его братьям.
Леннокс: Брат. У тебя в объятиях настоящая женщина. Объяснишься?
Флинт: Это Одри. Она в курсе. Сегодня днём приезжала, мы сделали пару снимков.
Броуди: Одри согласилась притворяться твоей девушкой?
Флинт: А что, так трудно поверить? Она ещё и на премьеру со мной пойдёт.
Броуди: Тоже в роли девушки?
Флинт: В роли фальшивой девушки.
К сожалению. Но это я себе в голове проговариваю – братьям я в этом не признаюсь. У них и так у всех счастливые браки. Им не нужно ещё одной причины жалеть меня.
Флинт: Мне просто нужен буфер от Клэр. Если пойду один, она меня прижмёт и не даст вырваться.
Броуди: А потом, О УЖАС, тебе придётся на ней жениться, чтобы спасти её репутацию.
Леннокс: Подожди… Кейт заставляет тебя смотреть Бриджертонов?
Перри: Я с Лайлой смотрел. Второй сезон лучше.
Флинт: Это моя репутация под угрозой. И репутация режиссёра. Она столько вложила в этот фильм, а Клэр всё перетягивает на себя.
Флинт: Мы надеемся, что если будет видно, что я с кем-то, Клэр отстанет. И тогда журналисты наконец поговорят о фильме, а не о моей несуществующей личной жизни.
Броуди: Только вот не начнут ли они обсуждать твою новую таинственную девушку?
Флинт: Спрашивать будут, конечно. Но я не обязан отвечать. Одри – не знаменитость. Им она будет не так интересна, как Клэр.
Леннокс: Странно, что киностудия не заставляет тебя с Клэр притворяться парой. У вас же в фильме любовь. Разве не это любят продюсеры?
Флинт: Если бы всё это происходило на самом деле – может, и подхватили бы. Но принуждать притворяться? Такое только в книжках бывает.
Перри: Говорит человек, который буквально ведёт фальшивую девушку на премьеру.
Флинт: Заткнись.
Леннокс: Удивительно, что Одри согласилась. Сколько ты ей предложил?
Перри: Только скажи, что ты ей платишь...
Флинт: Я ей не плачу. Я разрешаю ей использовать мой участок для исследований.
Броуди: Подожди. Это метафора такая? Или… скажи, что это не метафора.
Флинт: Самая настоящая земля. Раньше принадлежала Carolina Southern. Говорит, что ближе к реке раньше вели какие-то исследования.
Леннокс: То есть ты всё-таки платишь.
Флинт: Скорее… мы обмениваемся услугами. Всё нормально. Её это устраивает. Я просто не хочу, чтобы вы увидели пост и решили, будто мы и правда встречаемся.
Перри: Какая прелесть – он думает, мы читаем жёлтые новости о нём.
Флинт: Я собираюсь выложить фотографии у себя в Instagram.
Леннокс: Какая прелесть – он думает, что мы подписаны на его Instagram.
Флинт: Идиоты. Все до одного.
Броуди: Кейт говорит, что она подписана.
Флинт: Передай Кейт, что она мне нравится больше, чем ты.
Броуди: Она ещё сказала, что Одри ей очень нравится и что вы бы отлично смотрелись как пара.
Да уж. Я тоже так думаю.
Флинт: Это не об этом. Это деловое соглашение. Одри слишком разумная и практичная, чтобы из этого что-то получилось.
Леннокс: Второй раз ты рассказываешь нам, что она думает об этом. А что ты думаешь?
Флинт: Что ты имеешь в виду?
Леннокс: Выражение твоего лица на фото говорит, что ты реально в неё втюрился.
Флинт: Да? Ну, может, мне стоит стать актёром или что-то типа того.
Леннокс: Ладно, понял.
Отрицать, отрицать, отрицать – вот мой план. Мне просто нужно убедить себя, что чувств тут никаких нет.
Я не вовлечён.
Всё под контролем. Мне вполне комфортно с тем, что между мной и Одри ничего настоящего быть не может.
Я отвечаю на ещё пару дурацких сообщений от братьев, полностью уверяя себя: всё это – игра. Только игра.
Но когда появляется новое сообщение, от самой Одри, сердце с грохотом вылетает из груди. И всё моё самоуговаривание летит к чертям.
Глава 15
Одри
На то, чтобы понять, что фотографии пришли от самого Флинта, а не от Джони, у меня уходит секунд пятнадцать.
Казалось бы – пустяк. Но он ведь так настойчиво избегал давать мне свой номер. Что изменилось? Почему вдруг решил, что теперь можно писать мне напрямую?
И главный вопрос: почему я ТАК рада этому?
Я листаю три присланные фотографии дрожащими руками. Они гораздо лучше, чем я ожидала. Видимо, он наложил фильтр – снимки выглядят более художественными, чем обычные кадры. Тени подчеркнуты, контрастность усилена – и это действительно красиво выделяет горы на заднем плане.
Я увеличиваю фото, на котором я одна, – проверяю, нет ли на нём чего-то, по чему можно меня узнать.
Женщина на фото – это может быть кто угодно. На снимке, где мы вместе, видно чуть больше: очертание моего подбородка, изгиб руки, ладонь, прижатая к груди Флинта.
Мои сёстры, может, и догадаются, что это я. Но больше никто. Тем более без всякого контекста.
Меня пробирает тревожная волна: я думаю о пятидесяти шести миллионах подписчиков Флинта в Instagram, которые могут увидеть эти фото. Да, 56 миллионов. Десять минут назад я думала, у него пару сотен тысяч. Ну, миллион максимум.
Когда я озвучила это вслух, Саммер засмеялась до слёз – самых настоящих, ручьём. А потом открыла его профиль и показала, насколько сильно я ошибалась.
Я знала, что Флинт – известный.
Но я не знала, насколько.
Я выхожу из галереи и бросаю телефон на кровать, будто он обжёг мне руку. Часть меня чувствует, будто в бассейне сегодня была совсем другая женщина. Женщина на фотографиях – это не я. Просто не может быть я. Если бы сейчас кто-то вошёл в комнату и сказал, что всё это был научный эксперимент, и кто-то другой временно занял моё тело, чтобы поплескаться в бассейне с Флинтом Хоторном, я бы поверила.
И облегчённо выдохнула, потому что это означало бы, что я могу вернуться к своей нормальной жизни. К работе. К исследованиям. К лесу, который я знаю, как свои пять пальцев. К редким встречам с сёстрами, когда они настаивают, что мне пора снять карго-штаны и пообщаться с людьми, а не только с дикой природой.
Я откидываюсь на кровать и уставляюсь в потолок.
Проблема в том, что мне понравилось плавать с Флинтом. Мои сёстры уже и так считают, что он ходит по воде – просто потому что красивый. И я первая признаю: сегодня вид у него был что надо.
Но помимо пресса, широких плеч и бицепсов, а у меня явная слабость к бицепсам, с ним было весело. Он обращал на меня внимание. Убеждался, что мне комфортно. Поддразнивал так, что мне сразу стало легко. Если бы всё не закончилось тем, что я прижалась к нему для фотографии, это был бы просто отличный день с другом.
Так он и сказал, в конце концов.
Мне было весело.
Конечно. Весело. До тех пор, пока от одного его прикосновения у меня не загорелась кожа, а сердце не вывернулось наизнанку.
Но это Флинт вызвал такую реакцию? Или сам факт, что меня вообще кто-то тронул?
Прошло очень много времени с тех пор, как меня кто-то касался хоть как-то близко. С тех пор, как большая часть моей кожи прикасалась к чужой.
Воспоминания об ощущениях вспыхивают одно за другим. Его рука, обхватывающая мою талию. Его разогретая на солнце кожа под моей ладонью. Его бедро, прижимающееся к моему, когда он тянет меня ближе.
Я стону и хватаю подушку, засовываю её под лицо и сдерживаю разочарованный стон. Это же фальшивка. Всего лишь игра. Мне вообще не о чем переживать.
В дверь стучат.
– Ты там в порядке? – зовёт Саммер. – Мне вызывать помощь?
Я вскакиваю, бросаюсь к двери и распахиваю её.
– Ух ты. Привет, – говорит Саммер. – Что с глазами безумной белки?
– Флинт сказал, что ему было весело сегодня днём.
Она поднимает бровь.
– Ну… это же хорошо, да?
– И мне тоже было весело.
– Всё ещё не вижу проблемы, – отвечает Саммер.
Я хватаю её за руку, тащу в комнату и усаживаю рядом с собой на кровать.
– Саммер, это было… я почувствовала… мне понравилось быть с ним.
Она смотрит на меня с сухим выражением.
– Если честно, я бы тебя в психушку отвезла, если бы ты почувствовала что-то другое.
– Не начинай с этого «звезда кино»! Мне понравилось не потому, что он знаменитый. Он мог бы быть обычным парнем – и я бы всё равно хорошо провела время.
– Ладно. Но уточнение: этот «обычный» парень – это всё ещё версия Флинта Хоторна с бассейном, домом и мускулами?
Я раздражённо выдыхаю.
– Ты упускаешь суть.
– Тогда объясни суть чётче. Что ты пытаешься сказать, Одри?
Я падаю обратно на кровать и снова уставляюсь в потолок. Чувствую, что за ближайшие пару недель я узнаю каждую лопасть этого вентилятора.
Саммер постукивает по моему колену.
– Ладно. Подойдём к этому как к исследовательскому проекту. Начнём с того, что знаем. Какие у нас факты?
Я приподнимаюсь. Исследовательские проекты – это по мне.
– Факты, – повторяю я.
Саммер кивает.
– Ты притворяешься, что встречаешься с Флинтом Хоторном.
– Да. Верно, – говорю я. – Что ещё?
– В обмен на твоё участие в фотосессии и присутствие на мероприятии ты получаешь доступ к его земле, чтобы продолжить исследования.
– Да. Фальшивые отношения. Земля. Принято.
– И тебе не дали ни малейшего повода думать, что ваши отношения сейчас или когда-либо станут чем-то, кроме строго профессионального взаимодействия.
Саммер слегка поднимает руку – как будто хочет поспорить с этим пунктом.
– Что? – спрашиваю я. – Это факт.
– Да, да, – говорит она. – Я только возразила против слова «профессионального». Можно ли назвать «профессиональным» ситуацию, где мужчине платят за то, чтобы быть его спутницей?
– Он не платит мне. Это не то, что ты думаешь.
– Но по сути – платит. Не деньгами, но всё равно платит.
– Но он…
Она перебивает.
– Я ж не говорю, что это плохо. Просто называю вещи своими именами. Пока он не платит тебе за секс – всё в порядке.
– Секс? – срывается у меня писк. – Ты думаешь… он ведь… – Я хватаюсь за живот. – Боже. Мне плохо.
– Стоп-стоп-стоп. – Саммер тянется, берёт меня за плечи и слегка трясёт. – Уходим от темы. И я уверена, что Флинт Хоторн не ждёт от тебя секса.
– Конечно не ждёт. Потому что это было бы нелепо.
– Абсолютно нелепо, – повторяет Саммер. Но мои мысли мчатся так быстро, что я её почти не слышу. Стоило только упомянуть секс, как мозг будто сошёл с рельсов.
Саммер тихонько смеётся.
– Хотя… можешь представить? – Её взгляд становится лукавым, и она прикусывает губу.
Мои сумбурные мысли тут же складываются в одно яркое и чёткое понимание. Я резко шлёпаю Саммер по коленке.
– Перестань воображать секс с моим фальшивым парнем прямо сейчас.
У неё округляются глаза, а на лице появляется широкая-широкая улыбка.
– О боже.
Она вскакивает и мчится к двери.
– Люси! Иди скорее сюда!
– Что? Зачем? – вопрошаю я. – Зачем тебе Люси? И почему ты так улыбаешься?
– Что? Что происходит? – Люси врывается в комнату с фартуком и деревянной ложкой в руке.
– Одри нравится Флинт, – заявляет Саммер.
– Что?! – одновременно восклицаем мы с Люси.
– Вот почему ты сейчас так паникуешь, – говорит Саммер. Она оборачивается к Люси: – Я пошутила про секс с Флинтом и Одри тут же превратилась в ревнивую медведицу и едва не сбросила меня с кровати.
– Я тебя не сбрасывала, – закатываю глаза я. – Я хлопнула тебя по коленке. И я не ревную, потому что он мне не нравится. Извини, что мне кажется ненормальным, когда ты сидишь и фантазируешь про него, как будто он…
– Мировая кинозвезда? – невинно поднимает руку к груди Саммер. – Ах, какая наглость с моей стороны!
– Он может и звезда, но он прежде всего человек, – говорю я. – Почему, если человек знаменит, считается нормальным воспринимать его как объект?
– Справедливое замечание, – кивает Люси. – Но если ты и правда так считаешь, то ни в коем случае не гугли фанфики про Флинта Хоторна.
– Фанфики?! Что ещё за фанфики?
Люси и Саммер переглядываются.
– Тебе об этом лучше не знать, – говорит Саммер и сдвигается, чтобы Люси могла сесть рядом. – Знаешь, Одри, если бы он тебе нравился – в этом не было бы ничего плохого. Ты классная. Он вроде тоже. Почему бы вам не быть классными вместе?
– Я не знаю, какой он. Я его почти не знаю. А вы думаете, что он замечательный только потому, что видели его в кино. Но это не то же самое.
– И в интервью, – добавляет Люси. – Мы смотрели с ним кучу интервью. И он там очень обаятельный.
– О, интервью у Грэма Нортона! – восклицает Саммер. – Где он рассказывает про маму и козлят на ферме, а потом ему приносят настоящего козлёнка, и он так уверенно его держит и кормит, как будто делает это каждый день!
Люси мечтательно вздыхает.
– Или то, где он заходит в кофейню с гарнитурой и повторяет за Эллен Дедженерес всё, что она говорит, а бариста так смущается, что начинает плакать, и он её обнимает и старается всячески приободрить.
– Серьёзно? Вы всё это смотрели и ни разу не показали мне? – бурчу я. Надо будет всё это загуглить при первой же возможности. Хотя… есть ли у меня вообще сейчас возможность побыть одной? Кажется, мои сёстры всё меньше времени проводят у себя в квартире. Или, может, это я всё меньше бываю в лаборатории.
С тех пор как появился Флинт – всё стало по-другому.
– Поделиться с тобой? – фыркает Саммер. – Ты издеваешься? Одри, месяц назад ты бы рассмеялась нам в лицо, если бы мы попытались рассказать тебе хоть что-то про знаменитостей. То, что ты умудрилась столько лет избегать чара Флинта Хоторна – это уже твоя вина.
– Мы всё ещё не о том говорим, – говорит она, поднимая руку, будто призывая всех замолчать. Смотрит прямо на меня: – Ты сказала, что тебе понравилось проводить с ним время. Если он тебе не нравится, то что происходит? Почему ты так переживаешь?
– Я не переживаю.
– Ты стонала в подушку, как будто тебя бросили за день до выпускного бала.
– Отвратительное сравнение, – замечает Люси.
– Как будто ты случайно удалила все свои фотографии с белками-альбиносами, – поправляет Саммер.
– Вот это уже получше, – кивает Люси.
– Мне просто трудно понять, что из всего этого по-настоящему, а что – игра, – вздыхаю я. – Он сказал, что ему было весело. И хотя сначала говорил, что всё будет через Джони, фото прислал он сам.
Саммер глубоко вдыхает и закрывает глаза.
– Я не буду сходить с ума из-за того, что у тебя есть его номер. Я не буду сходить с ума из-за того, что у тебя есть его номер…
Люси толкает её локтем и бросает на неё строгий взгляд, а потом поворачивается ко мне.
– Одри, ты слишком всё анализируешь. Вам было весело – это же хорошо. Особенно учитывая, что вам ещё долго проводить время вместе. Ну и что, что написал он? Люди постоянно пишут друг другу.
– Верно, – соглашается Саммер. – Но ты всё равно задаёшь важный вопрос – как разобраться, что из этого правда. Вы вообще обсуждали это? Установили какие-то границы? Проговорили ожидания? Правила?
Мой мозг тут же возвращается к разговору про секс, который у нас с Саммер был до прихода Люси.
– Звучит как будто это всё официально.
– Ты сама сказала, что это деловая договорённость, – напоминает Саммер. – Значит, и правила должны быть официальные.
– Точно, – кивает Люси. – Вот, например, вы же пойдёте по красной дорожке вместе. А он будет ожидать, что ты возьмёшь его за руку? Поцелуешь?
К счастью, Люси не уходит так далеко, как Саммер, но даже от этих вопросов мне хочется передохнуть.
Я сглатываю ком в горле.
– Я у него спрошу. Обязательно поговорим.
Саммер сжимает мне колено.
– И постарайся просто получать удовольствие, ладно? Перестань всё усложнять.
Я встаю, потягиваюсь, делая вид, что уверена в себе.
– Я? Переживаю? Ни за что.
– Так он тебе фото прислал? – спрашивает Люси. – Как они получились? Покажешь?
Я беру телефон и подключаю его к зарядке на комоде.
– Посмотрите, когда он их выложит. А ты вообще не готовишь сейчас? Мне кажется, пахнет чем-то подгоревшим.
– Ой, чёрт! – она подскакивает и вылетает из комнаты. – Саммер! Заставь её показать нам фото!
– Я ничего не буду заставлять, – поднимает руки Саммер. – Я вообще удивлена, что ты столько продержалась, учитывая, как много пришлось говорить. Я готова потерпеть и увидеть их вместе со всем остальным миром.
– Спасибо, – говорю я, почувствовав внезапную волну благодарности к своим сестрам. Да, есть сотни вещей, которые меня раздражают в их навязчивости и настойчивости – особенно учитывая, насколько мы разные. Но я первая признаю: плюсов у них всё же больше.
Как только Саммер уходит, я закрываю и запираю дверь, хватаю телефон и возвращаюсь в постель.
Мне нужно посмотреть парочку интервью с Флинтом Хоторном… но сначала нужно ответить на сообщение.
Я ещё раз просматриваю фотографии и, наконец, набираю ответ.
Одри: Фотографии отличные. Не возражаю, если выложишь их.
Сообщение кажется ужасно пресным и скучным, но что ещё я могу сказать? Прежде чем я снова начну всё обдумывать – спасибо, Саммер – я жму «отправить» и падаю на подушки, как будто пробежала марафон и теперь могу выдохнуть.
Я закрываю глаза, ожидая, что он вообще не ответит, но телефон вибрирует меньше чем через минуту.
Флинт: Отлично. Выложу их сегодня вечером. Можно дать тебе один совет?
Одри: Конечно.
Флинт: Не ищи эти фотографии. Если у тебя есть Instagram, не ставь лайк. И самое главное – не читай комментарии. У всех есть мнение, но я давно понял: те, что действительно важны, никогда не появляются в открытых комментариях.
Одри: У меня нет Instagram, так что будет несложно. Но спасибо за совет. Можно я тоже задам тебе вопрос?
Флинт: Что угодно.
Одри: Нам стоит обсудить, по каким правилам всё это будет работать?
Флинт: Правила?
Одри: Когда мы поедем в Калифорнию.
Флинт: А, ты имеешь в виду, как долго мы там будем, на каких мероприятиях я рассчитываю на твоё присутствие?
Я глубоко вдыхаю. Эта информация, конечно, полезна… но не совсем то, что я хочу узнать. Собравшись с духом, пробую снова:
Одри: Да. Но ещё – чего ты ожидаешь от меня? Держаться за руки? Обниматься на публике?
Флинт: Я люблю публичные обнимашки.
В конце он добавляет подмигивающий смайлик.
Одри: Ты издеваешься? Мне кажется, ты издеваешься.
Флинт: Нет! Вопрос вполне разумный. Можно обсудить это при встрече? У Джони огромный список того, что вам нужно обговорить. Если будем переписываться – перегорим.
Прежде чем я успеваю ответить, приходит ещё одно сообщение:
Флинт: Ты свободна в субботу?
Я роняю телефон себе на грудь. Руки дрожат. Но в этом ничего особенного. Я не паникую. Провести субботу с Флинтом – это будет… ничего особенного.
Одри: Я свободна.
Флинт: Отлично. Заеду в девять.
Я смотрю на часы. Отлично. Осталось всего… тридцать восемь часов, чтобы не сойти с ума.
Через час Саммер врывается в мою комнату с телефоном в руках.
– Он выложил их! Фотки уже в сети! – Она смотрит на экран. – Боже, Одри. Ты выглядишь потрясающе.
– Ничего подобного, – бурчу я, откладывая книгу и подползая ближе к краю кровати. – Там даже лица моего не видно.
– Но посмотри на волосы! – говорит Саммер. – А спина у тебя – шикарная.
Я поднимаюсь на колени и заглядываю ей через плечо.
– Спина как спина. В ней нет ничего шикарного.
– Ещё как есть. Ни сыпи, ни складок – выглядишь отлично.
– Дайте посмотреть, – говорит Люси, вбегая в комнату. – У меня телефон разрядился, не могу сама открыть. – Она выхватывает у Саммер телефон. – Ооо, правда, классно. И смотри! Уже десять тысяч лайков.
Десять тысяч лайков. Он выложил фото всего несколько минут назад, а там уже десять тысяч.
– Что пишут в комментариях? – спрашивает Люси.
– Нет! Никаких комментариев. Флинт сказал, что читать их не стоит.
– Я буду вслух читать только хорошие, – уверяет Саммер, уже листая экран. Я откидываюсь назад и прижимаю к груди подушку. Говорила же себе – не лезь. Не интересуйся. Но… не могу удержаться.
– Вот этот послушай, – говорит Саммер, прочищая горло:
– «ЧТОООО?! Флинт Хоторн не свободен? Плачу навсегда.»
– А вот ещё, – добавляет Люси:
– «Клэр Макинси покрасила волосы в тёмный? Они что, снова вместе? #клэрифлинт»
– Так, этот хэштег мы ненавидим, – говорит Саммер.
– Подожди… они думают, что на фото Клэр? – Мы с Флинтом не обсуждали такую возможность, но она вполне логична. Лица на снимке не видно. Если на фото может быть кто угодно – почему не Клэр Макинси?
– В подписи он чётко дал понять, что на фото кто-то из родного города, – говорит Люси. – И уже миллиард ответов под этим комментарием, что это точно не Клэр.
Но всё равно мне кажется, что Флинт должен знать, что хоть один человек сделал такое предположение. Я хватаю телефон с тумбочки и набираю быстрое сообщение:
Одри: Я знаю, ты сказал не читать комментарии – я и не читаю. Но мои сёстры читают, и там пишут, что, возможно, на фото Клэр. Стоит ли волноваться?
Ответ приходит почти сразу.
Флинт: Люди всегда будут строить догадки. Но мы добавили элемент сомнения – этого достаточно, чтобы контролировать историю.
Одри: Хорошо. Если ты не переживаешь, я тоже не буду.
Флинт: Я не переживаю.
Флинт: Но, Одри? Не позволяй сёстрам читать тебе комментарии.
Одри: Ты явно не знаешь моих сестёр.
Флинт: Тогда не давай им читать их тебе вслух. Обещаешь?
Я поднимаю глаза на сестёр, которые сидят, уставившись в экран, будто стервятники, кружат над енотом, сбитым на шоссе.
– Так. Всё. Спать пора. – Я встаю и начинаю выпроваживать их из комнаты.
– Нет-нет, подожди, вот этот комментарий надо услышать!
– Я ничего не хочу слышать. – Я провожаю их к двери. – Я пообещала Флинту не читать комментарии, а значит – не слушать их от вас тоже. Ну, почти пообещала. Обещание будет, как только вы уйдёте.
Саммер прижимает телефон к груди.
– Он заставил тебя пообещать? Это так мило…
Я подталкиваю Люси к двери.
– Понимаешь, когда можешь написать самому знаменитости, то комментарии как-то теряют смысл.
– Точно, – кивает она. – А теперь извини, я собираюсь как раз написать ему.
Они обе замирают в дверях с одинаковыми круглыми глазами.
– Я не верю, что это теперь твоя жизнь, – шепчет Люси.
Я улыбаюсь и начинаю закрывать дверь, мягко подталкивая её, пока она окончательно не захлопывается и не щёлкает замок.
– Спокойной ночи! – кричу я сквозь дверь и на всякий случай запираю её на ключ.
Вернувшись в кровать, я забираюсь под одеяло и открываю переписку с Флинтом. Пока я выгоняла сестёр, он успел прислать ещё одно сообщение.
Флинт: Одри? Не заставляй меня приезжать и самому поговорить с твоими сёстрами.
Одри: Они были бы в восторге. Но всё в порядке – я их выгнала. И обещаю: не дам им больше ничего мне читать.
Флинт: У тебя правда нет Instagram?
Одри: Честно. Никогда не чувствовала, что он мне нужен.
Флинт: А как ты поддерживаешь связь с людьми? Следишь за новостями?
Одри: Удивительно, знаю, но как человек, который чаще предпочитает общество диких животных людям – у меня не так уж много людей, за чьей жизнью нужно следить.
Флинт: Да ладно. У всех есть свои люди.
Одри: У меня есть сёстры. Но я с ними живу, так что мне не нужно подписываться на них в соцсетях.
Флинт: Но TikTok у тебя есть? Чтобы следить за родителями?
Одри: ТОЛЬКО чтобы следить за родителями. И смотреть видео с милыми собаками.
Флинт: Записал себе: отправлять Одри милые видео с собаками.
Я улыбаюсь и прикусываю губу. Мне нравится флиртующий Флинт, даже если он – просто фальшиво флиртующий.
Флинт: А как же соседи по колледжу?
Одри: Соседка в первый год была ужасной. Зато потом я жила с напарницей из биологии. Мы до сих пор дружим. Раз в месяц созваниваемся.
Флинт: По старинке.
Флинт: Мне это нравится.
Флинт: Иногда сам жалею, что у меня вообще есть соцсети. Но с другой стороны, я люблю смотреть фото, которые мои братья и сёстры выкладывают с детьми. У меня есть закрытый аккаунт, только для семьи. Это приятно.
Одри: С такой большой семьёй, как у тебя, понимаю. Трудно со всеми держать связь иначе.
Проходит ещё минута или две, и приходит сообщение, от которого у меня чуть сердце не остановилось.
Флинт: Ну что, готова поговорить про кино? Я провёл исследование, и у меня есть парочка фильмов, которые я хочу тебе показать. Может, посмотрим вместе?
Я откидываюсь на подушки с широкой улыбкой, уверенная: сегодня мне точно не уснуть.
Одри: Жду не дождусь.
