Текст книги "Свадьба Аманды"
Автор книги: Дженни Колган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Фифа, – опять завел кокни. – С той девчоночкой вечер провела, дэ-э? На меня она уже вешалась.
– Вижу, – сладко улыбнулась я. – На тебе ее собачья косметика.
– Ха, – сказал он без малейшего веселья в голосе. – Значит, весь вечер «Жителей Ист-Энда» [15]15
Телесериал, который идет на британском телевидении долгие годы.
[Закрыть]смотрела?
– Честно говоря, да. Не знала, что ты там играл Робби Джексона.
Кокни ухмыльнулся и отстал. У Джейни, сидевшей слева, глаза опять были красные. Дело не пошло дальше дежурного вопроса, все ли у нее в порядке (хотя, к гадалке не ходи, ясно было, что не все), но она, глотая слезы, ответила, что да-да, абсолютно. Я принесла ей кофе и ничего не принесла кокнутому малому, и Джейни буквально засветилась от такого банального проявления человеческой теплоты.
В обеденный перерыв я взяла книжку и ореховый рулет и направилась в нишу, которую обнаружила за приемной. И была крайне огорчена, выяснив, что ее уже заняли. Там сидела Джейни, утиравшая слезы салфеткой омерзительного зеленого цвета. Я вздохнула и мысленно простилась со своим мирным завтраком.
– Давай-ка выкладывай, что у тебя стряслось.
Если это не помешательство всей жизни, как в случае с «Английским пациентом», то, пожалуй, еще можно хоть что-нибудь сделать. Лишь бы не рак или еще что-то по-настоящему серьезное. А вдруг у нее родители при смерти! Это действительно несчастье. Я содрогнулась при этой мысли. Я всегда считала себя добрым человеком, но сейчас поняла, что заблуждалась. Возможно даже, все было совсем наоборот. Черт! Наконец всхлипывания начали стихать. Я похлопала Джейни по плечу и ободряюще сказала:
– Не переживай!
Это вызвало новую волну слез. Я мысленно попрощалась с ореховым рулетом, уплывавшим в туманное будущее. В конце концов Джейни выдавила, запинаясь:
– Это Джеймс… Мой парень… Это… О-о-о!
Ну, такое мне по плечу. Разборки с парнями – мой конек.
– Объясни, в чем дело, – велела я. – Он что, переехал в Фулхэм к типу, которого ты ненавидишь?
– Нет. – Джейни в изумлении подняла голову.
– Ах да, это случилось с моим, – спохватилась я. – Ну так что он натворил?
– Он не ночевал вчера дома… А мне даже не позвонил… – Последние слова едва удалось разобрать за мелодраматичными рыданиями.
– Ну и что? – жизнерадостно спросила я. – Тоже мне проблема! Может, он горло промочить ходил!
Джейни громко шмыгнула:
– А позвонить трудно было?
– Вы что, женаты?
– Нет.
– Дети есть? Домашние животные? Вши?
– Нет.
– Так он и не обязан звонить. Вы оба – независимые люди. – Классная фраза. Это я хорошо сказала.
Джейни сосредоточенно высморкалась.
– Ты ему звонила?
– Да, – произнесла она уже спокойно.
– Сколько раз? Один? Больше?
– Да.
– Сколько? – Мне не хотелось слышать ответ.
– Ну… Я много раз просто…
– Всю ночь нажимала кнопку автодозвона? – перебила я.
Джейни молча кивнула.
– Уф-ф. Плохо дело. Давно вы вместе?
– Шесть недель.
В моей голове завертелась мелодия из «Психоза».
– А-а… Хорошо.
Я присела на цветочную кадку. Рассказ, похоже, предстоял долгий.
Так и оказалось – но ничего оригинального я не услышала. Жених бросил Джейни буквально накануне свадьбы, и она готова была цепляться за любой проплывающий мимо обломок кораблекрушения. Джеймс был маклером, в меру тупым и красивым, – словом, в самый раз.
– В самый раз, – проговорила я. – Звучит… неплохо. Богатый, по крайней мере.
– Знаю. – Джейни слегка надула губы. – Когда мы поженимся, думаю, мы сможем поселиться в одном из этих красивых домов в Клапаме… Если только он снова будет со мной разговаривать.
Господи, вот дурочка-то!
– А он знает, что вы поженитесь?
– Нет.
– Тогда, Джейни, ради всего святого, оставь его в покое. Все равно, плачь не плачь, а он будет поступать так, как сам сочтет нужным.
Джейни явно засобиралась разрыдаться.
– Ну-ну, хватит. Ты же знаешь, что это правда. Оставь его в покое, иначе ты его просто отпугнешь.
Джейни прохлюпала завершающий аккорд и подняла на меня глаза:
– Знаю. Извини. У меня слегка крыша съехала.
– Пустяки. Не о чем беспокоиться, – с чувством произнесла я, нашаривая свой рулет.
– А ты? – внезапно спросила Джейни. – А как у тебя с личной жизнью?
– О! – Я насмешливо вскинула брови. – Хорошо. Прекрасно. Нет, в самом деле, все замечательно. Почти.
– Ну ладно, – сказала она. – Как захочешь поговорить – дай мне знать.
Иди ты, подумала я. Или… В смысле…
– Не вопрос! – сказала я (сроду так не говорю).
Я посмотрела сквозь атриум на потоки дождя.
– Хрустики?
– Спасибо. – Джейни взяла четыре штуки.
Глава восьмая
Алекс позвонил тем же вечером.
– Привет, тыквочка.
– Сам ты привет.
– Что поделываем?
– Ничего особенного, разгуливаю по дому в черном кружевном белье – о, тут так тепло! Можно слегка расстегнуть мое неглиже.
– Так-так-так.
– Ой! Это в дверь звонят? Какой сюрприз, водопроводчик, здравствуйте! Пришли прочистить мои трубы?
– Мел, заткнись на секундочку.
– Хорошо…
– Слушай. Гм. Чарли действительно хотелось бы попасть на эту пирушку в субботу.
– Никуда он не попадет. Сам же сказал, что это полный бред.
– А когда я в воскресенье вернулся домой, он сказал, что очень хотел бы пойти, и попросил меня поговорить с тобой.
– Что это с мальчиком такое, он у нас один и всеми нелюбимый? Это что, первая вечеринка, куда его не пригласили? Или, точнее, последняя?
– Я сам не знаю, в чем дело. Просто он меня уже достал, вот я и пообещал ему, что тебе позвоню.
– Ага. А я, кажется, знаю, в чем дело.
– Что? В чем?
– Не скажу. А он пойти не может. Он зануда.
Вот тебе.
– Да ладно, Мел, пожалуйста. Пожалуйста. Ради своего спутника жизни.
– Кто это мой спутник жизни? Ты, что ли?
– Ты знаешь, о чем я.
– Ты мой спутник жизни?
– Да, – заявил Алекс. – Избранный. А теперь скажи, пожалуйста, можешь ты организовать приглашение для Чарли?
– Алекс, а он тебя вытурит, если ты его туда не протащишь?
– Э… гм… Да.
– Отлично. Нет, он определенно не может пойти.
– Я… посуду вымою.
– Я… пожалуй, этого не замечу.
– Мел, ну что тебе стоит. Это весело будет.
Я вздохнула:
– Ну ладно. Хорошо. Если это для тебя так важно.
– Фантастика! – В голосе Алекса прозвучало любопытство: – А почему ему так приспичило пойти?
Ха! Вот это Алексу знать ни к чему. Фран, видимо, уже стартовала.
– А… Ну… – На меня снизошло вдохновение: – Чарли, скорее всего, никогда не видел стриптиза, а там, наверное… это будет.
– Серьезно? Я тоже никогда не видел.
– Вот к чему приводит образование в закрытых школах. А в общем, это хорошо. Здорово, что я тебя порадовала. Увидимся в субботу… Если, конечно, ты не хочешь порезвиться прямо сейчас.
– Мел, мне два часа ехать!
– Тоже мне! Ладно, фиг с тобой. До субботы.
– Пока, тыквочка.
– Пока, душистый горошек.
Я перезвонила Фрейзеру – узнать, что он думает по поводу стремительно разрастающегося списка гостей. Трубку сняла Аманда.
– Привет, – спокойно сказала я, поскольку была к этому готова. – Фрейзер дома?
– Мел, дорогулечка, ты?
Это что, защита нападением? Ведовство? Может, она хочет мои ноги в цыплячьи окорочка превратить?
– Мне ужасно неловко за тот день, дорогая. Предсвадебные волнения… и все такое.
У Аманды эти предсвадебные волнения уже двадцать шесть лет длятся.
– Не переживай, – пробормотала я, не зная, что еще сказать.
– Дорогая, я очень хотела бы видеть тебя на моем девичнике. Честно.
– Но…
– Никаких «но», дорогулечка, пожалуйста, приходи!
Я сочла своим долгом спросить:
– А Фран? – Я просто побоюсь идти одна.
Аманда вздохнула:
– Да, и Фран тоже. Пятница, «Квагис», в восемь часов. Мы вас куда-нибудь втиснем.
– Ты что, упала и на голову приземлилась?
– Нет, дорогулечка, просто я подумала: это так глупо и так неудобно для вас – пойти на мальчишник к Фрейзеру. Ведь это такое унижение…
– Не беспокойся, мы все равно туда собираемся. Это будет прикольно.
– Миленькая, не будь дурочкой. Это для мальчиков. Вы им там не нужны.
Я так и знала. Аманда не выносила, если хоть на долю секунды в центре внимания оказывалась не она.
– Позови, пожалуйста, Фрейзера. И спасибо, что пригласила нас. Очень мило с твоей стороны.
– Послушай, я ведь только по доброте душевной это говорю, – произнесла Аманда гаденьким голоском. – На самом деле Фрейзер вовсе не хочет вас там видеть. Это его тормознутый братец считает, что получится весело. И еще он хочет всех смутить. А вы себя просто выставите на посмещище.
«Заткнись, ведьма», – вертелось у меня на языке.
– Аманда, – сказала я как можно спокойнее, – все пройдет нормально. И с нами все будет в порядке. Не волнуйся за нас. Ты не могла бы позвать к телефону Фрейзера?
Наступила тишина, потом я услышала яростное перешептывание. У меня возникло желание повесить трубку, но я удержалась.
– Здравствуй, – послышался знакомый раскатистый голос.
– Э-э… привет, Фрейз. – Повисла очередная пауза. Я представляла себе, как Аманда, стоя рядом, чиркает пальцем по горлу… Ни дать ни взять королева из «Белоснежки».
– Фрейз, ты действительно против того, чтобы мы пошли на мальчишник?
– Нет. Ни в коем случае. – Резкость тона изумила меня. – Понимаешь? Ясно?
И Фрейзер повесил трубку. Я лучилась от счастья. Мы идем! Хотя меня и настораживал тот факт, что Фрейзер обвел вокруг пальца свою невесту. Я-то сколько угодно могу на нее зубы точить – не мне же на ней жениться.
Я вспомнила, что не спросила Фрейзера об Алексе и Чарли. Ладно, ничего страшного, они могут раствориться на заднем плане.
Наконец, когда телефонная трубка уже, кажется, припаялась к моему уху, я дозвонилась до Фран и передала последние новости. Она пришла в восторг.
– Вот было бы классно стать привидением, прокрасться к Аманде в комнату и увидеть ее физиономию, когда до нее дойдет.
– А может, не привидением, а мухой? – предложила я.
– Чем это муха лучше привидения?
– Давай это в другой раз обсудим? Потому что сейчас я хочу узнать, что приключилось с Чарли.
Фран демонически расхохоталась:
– Ну, дорогая моя, о таком по телефону не расскажешь. А вообще это было омерзительно. Сработало на всю катушку. Даже совестно его наказывать, если честно.
– Но ты все-таки собираешься.
– Увы, правила есть правила. Увидимся в субботу. Значит, он уже звонил и вымаливал разрешение прийти?
– Ага.
– Превосходно.
Наступила суббота, и я спохватилась, что представления не имею, в чем идти на вечеринку. Кокни был так изумлен тем, что нас пригласили на мальчишник, что вызвался научить меня, как смешивать коктейли с двусмысленными названиями. Джейни выглядела уже намного лучше, но все еще подпрыгивала футов на шесть при каждом телефонном звонке и однажды спросила, не рано ли знакомить Джеймса с ее родителями.
Я пораскинула мозгами.
– По мне, так единственное подходящее время – это при чтении завещания. Хотя, возможно, это касается только тех парней, которых я знала.
Джейни позеленела, и я пожалела, что не умею держать пасть закрытой.
Я долго решала, не надеть ли джинсы, и в конце концов пришла к выводу, что не стоит: вдруг нас занесет в один из тех ночных клубов, где нормальной одежде предпочитают дешевые блестящие костюмы. Хорошее платье – тоже не выход, рано или поздно его непременно зальют пивом. Облегающее и короткое исключено – еще перепутают со стриптизершей. Слишком скромная одежда не годится – подумают, чего доброго, что я лесбиянка, потому и приперлась на мальчишник. Так. Остается только купленный под настроение кошачий костюм; он называется так потому, что, когда я прохожу в нем мимо кошек, шерсть у них становится торчком и они шипят.
Появилась Фран; она сногсшибательно выглядела в чем-то изысканном и немыслимо стильном. Это уже хуже. Я отыскала килт в недрах шкафа. Фран величественно покачала головой. Я как раз скакала в черных колготках, разглядывая загадочное японское кимоно, непонятно как очутившееся среди моих шмоток, когда позвонили в дверь.
– Откроешь? – спросила я. – Это, должно быть, Алекс и Чарли.
– Ах, двое моих любимых мужчин, – томно проворковала Фран и вышла из комнаты.
Вскоре до меня донесся гомон голосов. Фран – по крайней мере, судя по тону, – держала себя в руках. Но потом я услышала Алекса:
– Пожалуйста, кончай обзывать меня членососом.
Что-то они расшумелись. Я от души надеялась, что парни еще не успели набраться. Это была бы катастрофа. Остановившись наконец на брючках из хлопка и цветастой рубашке, я подкрасила ресницы, прошлась по губам помадой и присоединилась к компании.
Алекс и Чарли стащили одну из бутылок Линды и теперь во всю глотку спорили, которую из развеселых регбистских песен им сейчас исполнить. Ой-ой-ой. Я взглянула на Фран, та кивнула. Ребята были абсолютно, масштабно и необратимо пьяны.
– Скотство – это круто, парень! – заголосил Чарли, на что Алекс немедленно откликнулся:
– Сунь игрушку ты в лягушку, парень!
– Сунь-ка ты дружка в быка, парень! – похотливо взревел Чарли.
– Скотство – самое оно! – заключили они хором и обнялись.
– О господи, – вздохнула я и повернулась к Фран: – Мы не можем брать с собой этих двоих. Это же черт знает что.
– Вот ты им об этом и скажи.
– Почему всегда я?
– Можно подумать, что это я пригласила Чарли.
Услышав свое имя, Чарли повалился на пол и обхватил ноги Фран. Та его пнула.
– Алекс, ты совершенно пьян, – произнесла я, понадеявшись, что не смахиваю на школьного завуча.
– Господи, точь-в-точь мой завуч, – заплетающимся языком промямлил Алекс, раскачиваясь из стороны в сторону.
– В таком виде ты на мальчишник не пойдешь!
– Мальчишник! Мальчишник! – затянули они.
Чарли поднялся с пола и изумленно огляделся по сторонам:
– А это мы где?
– Заткнись! – Мое терпение лопнуло. – Вы с нами не идете, так что можете проваливать!
– Сунь хотя бы в жабу, парень! – заорал Алекс.
– Сунь поутру в кенгуру, парень! – присоединился Чарли.
– Что будем делать? – спросила я у Фран. – Может, удерем?
– Хорошая идея, – заметила она. – А потом Линда вернется с вечера для одиноких в «Теско» [16]16
Сеть недорогих супермаркетов.
[Закрыть]и обнаружит, что они валяются тут в блевотине и обмочили ей ковер.
– Скотство – самое оно, парень, скотство – то, что надо!
– А может, вытащим их из дома, а потом где-нибудь потеряем?
– Недурно. Особенно если ты уже забрала у Алекса ключи.
– Черт.
– Слушай, давай просто пойдем. Возможно, с ними все обойдется.
– Она стреляет горохом из задницы как снайпер! – внезапно загорланил Чарли.
Мы с Фран замолчали и оглянулись.
– Это не та песня, лопух, – сказал Алекс.
– Знаю! – проревел Чарли. – Сунь молодца в жеребца, парень!
– Вот это другое дело! – завопил Алекс. – Сунь шалуна в слона, парень!
– О господи. – Я села, но тотчас вскочила, обнаружив, что нахожусь в зоне поражения вином и слюной. – Потрясающе. Просто потрясающе. Во-первых, Аманда перестанет с нами разговаривать за то, что мы пошли тайком от нее.
– Ага. Во-первых, кому какое дело, во-вторых, как она узнает?
– Думаю, прочтет в газетах после того, как эту парочку арестуют.
– Перепихнись с оленем, парень!
– Перетолкнись с кобылой, парень!
– Что ж, – мужественно произнесла я. – Значит, мы являемся туда, нас вышвыривают, и Энгус с Фрейзером больше не желают меня знать и никогда в жизни не скажут ни единого слова. Так за один день я теряю треть своих друзей. Не говоря уже об Алексе, которому я завтра с утра сделаю отбивную вместо лица.
– Почему бы не сделать это сейчас, когда он ничего не заметит?
– А какой тогда смысл?
– Ладно. – Фран потянула меня за руку. – Через это надо пройти. Может, они по дороге вывалятся из такси.
– Хорошо бы сразу в другое измерение. Эй вы, двое, мы уходим!
Парни, шатаясь, двинулись к дверям.
– В дырку яку, парень!
– В щелку хряку, парень!
И уже вчетвером, шествуя по холлу, мы выводили:
– Скотство – самое оно, парень, скотство – то, что надо!
Нас едва не выкинули из такси, и понадобились все мои миротворческие таланты, чтобы мы наконец добрались до паба «Принцесса Луиза» в Холборне. Я нервно поглядывала на Фран, но она хранила невозмутимость, несмотря на то что Чарли то и дело порывался бухнуться перед ней на колени и в самых пространных выражениях излить свою искреннюю преданность. Каждый раз, когда он оказывался слишком близко, Фран пихала его коленом.
У дверей я глубоко вдохнула, расправила плечи – и вошла.
– Извините, здесь частная вечеринка, – вылезло говорливое обезьяноподобное существо.
– Совершенно верно, – ответила я. – Мальчишник Фрейзера Маккональда.
– Лэрда Маккональда, – пришла мне на помощь Фран.
Брови обезьяны поползли вверх.
– Ага, а вы…
– Нет. Мы – гости. Пошли, Мел. – Фран толкнула меня вперед и величественно шагнула следом.
Как в фильмах про оборотней, при нашем появлении в пивной воцарилась тишина. Компания молодых людей собралась здесь, чтобы уютно и мирно выпить, и вот вваливаются две пары титек – и все портят. Для довершения фрейдистской картины двое парней дымили сигарами. Я уже готова была совершить полный поворот кругом, но, по счастью, на выручку явился Энгус.
– А вот и вы! – Он с улыбкой направился к нам. – Хорошо, что выбрались.
Тут он увидел раскачивающихся по амплитуде Алекса и Чарли, и челюсть у него отвисла.
– Извини, – кинулась я с места в карьер. – Они собирались броситься в мешке в реку, и у нас духу не хватило их оставить.
Энгус снова выдавил улыбку.
– Ну, раз пришли, значит, пришли. А этот… – кивок в сторону Чарли, – он больше скандал не затеет?
Фран уже успела словно из воздуха достать сигару, и выглядела она при этом по-кошачьи обворожительно.
– О нет, – промурлыкала она. – Наш большой мальчик не будет скандалить, верно?
И подмигнула Чарли, словно лихая штучка тридцатых годов, так что у того глаза едва не выскочили из орбит.
Энгус вполне закономерно прибалдел и обернулся ко мне:
– Выпьешь что-нибудь?
– Э-э… Бутылку «Будвара», пожалуй.
– А мне водку, большую, – распорядилась Фран.
– Ты что из себя строишь? – прошипела я, когда Энгус направился к бару. – Королеву вампиров?
– Да ладно, Мел. Оглянись вокруг. Здесь сорок парней, и мы вдвоем. Когда я в последний раз отрывалась с парнем?
– В четверг.
– Этот не в счет. Это было дело. А сегодня он пьяный, а я как раз в ударе. Я львица на охоте. Так что держись подальше. – Она глубоко затянулась и выдула дым колечками мне в лицо.
– Ну что ж. Мой приятель здесь… – Я огляделась. Алекс в ступоре валялся на диване. – Так что я должна соблюдать приличия.
– Уверена?
– Да!
Вернулся Энгус с напитками, и Фран залпом хлопнула свой стакан. Потом обвела помещение алчным взглядом.
– А это… кто?
Глаза ее были прикованы к слащавому молодому человеку, сидевшему у чаши с пуншем.
– Джонни Маклоклин, шафер. Познакомить?
– Да. Умой его и…
– Фран!
Энгус явно решил, что мы рехнулись, но все же кивком головы подозвал Джонни Маклоклина. Тот затравленно посмотрел на нас, но все же приблизился бочком.
– Джонни, познакомься с нашими друзьями, Мелани и Фран.
– Привет, – сказала я.
– Очарована! – воскликнула Фран. – А теперь расскажи о себе и о том, как тебе посчастливилось стать шафером дорогулечки Фрейзера.
– Э-э, здра-асьте. – По сравнению с акцентом Джонни выговор Энгуса мог показаться речью принцессы Анны. – Я, воо-ообще-то, ка-ак бы это сказа-ать, учитель геогра-афии.
– Как занятно! – Фран красноречиво подалась вперед.
На лбу Джонни выступила испарина.
Мы с Энгусом посмотрели друг на друга – и отодвинулись в сторону.
– Ради бога, что с твоей подружкой? У нее температуры нет?
– Может, и есть.
– Она что, серьезно?
– Серьезно? На месте Джонни я бы застраховала свою жизнь.
– Съест живьем?
– Высосет досуха.
– О-о…
Наступила пауза.
– Ах да, вспомнила, зачем я пришла, – сказала я. Энгус иронически покосился на меня. – Где жених? Свадебные штучки? Подковы и все такое? Помнишь?
– А, верно. Хозяин из меня никудышный. Позвольте… – Энгус поклонился и согнул локоть, – проводить вас к столу его милости.
– Вы очень любезны, сэр.
Фрейзер сидел в углу на большой кожаной банкетке, в окружении приятелей. Я предположила, что это его коллеги-инженеры. Вид у них был скорее скорбный; навряд ли они обладали хоть каким-то опытом по части супружеских уз.
– Привет, – сказала я.
Фрейзер поднял голову и улыбнулся.
– Привет. Я рад, что ты пришла.
– Я тоже рада. У тебя не будет проблем из-за этого?
– У Фрейзера куда ни кинь – сплошные проблемы, верно? – не удержался Энгус.
Вся компания расхохоталась. Улыбка Фрейзера стала несколько напряженной.
– Нет, конечно. Клянитесь блюсти тайну.
Послышался хор голосов: «Будь спок», «А сколько заплатишь?»
– Ты привела свою устрашающую подружку?
– Да, она там как раз кого-то стращает.
Фрейзер оглянулся.
– Боже мой, бедный Джонни. Это ты ее натравила?
– Боюсь, я здесь ни при чем. Она у нас сегодня львица.
Они с Энгусом обменялись взглядами.
– Мы с Джонни учились в начальной школе. С тех пор виделись довольно редко, но из всех друзей он самый давний, вот я и пригласил его шафером. Надеюсь, она не запустит в него когти…
В углу Фран осушала очередной бокал мартини, рука ее покоилась на лацкане Джонни. Он усердно пытался разъяснить ей что-то, – кажется, про озера, но я видела, что Фран не слушает, только запрокидывает голову и хрипло хохочет невпопад.
– Он женат восемь лет, и жена его за порог не выпускает. Сюда он вырвался, только когда я обещал, что не будет стриптиза.
– Фрейзер, сколько тебе пришлось врать, чтобы эта вечеринка состоялась?
– Даже вспоминать не хочу. Кому еще?
– Эге-гей! – заголосили ребята за столом и сбились плотнее, освобождая мне место.
Оказалось, что они отнюдь не скорбные – просто слишком погрузились в болтовню о «Секретных материалах», политике и состоянии земного шара в целом, особенно в тех областях, которые касались инженерного дела и «Доктора Кто». Как это ни странно, они показались мне занятными – вполне милая компания. Конечно, помогало и то, что им не приходилось покупать выпивку. То и дело раздавались хрюканье и гогот – это Алекс и Чарли общались на уровне представителей скотного двора. Но как раз когда я пришла к выводу, что безумно люблю друзей Фрейзера, у двери послышался шум.
В зал вошла женщина в просторном пальто, украшенном парой стилетов, и в ажурных чулках.
Все политические и культурологические дебаты выдуло в окно. Для меня вдруг осталось очень мало места на скамейке: уровень тестостерона резко возрос, и ребятам пришлось пошире раскинуть ноги.
Следом за женщиной появился амбал, который устроил целое шоу из поисков розетки для магнитофона. Но настоящее шоу не заставило себя ждать. Не вынимая сигареты изо рта, женщина прошла на середину комнаты и, сохраняя бесстрастное выражение лица, сбросила свое объемистое пальто.
Мальчики, только что такие очаровательные и хорошо воспитанные, превратились в оголтелую звериную стаю. Невообразимый шум перешел в волчий вой, когда женщина исполнила «шимми» под «Проведи со мной… минутку».
Наконец стриптизерша двинулась к нашему столу. Раздался возбужденный вопль, когда она, наклонившись, сбросила бретельку своего бюстгальтера; парень, сидевший рядом, с трудом удержался, чтобы не подхватить ее, получив предостерегающий взгляд от амбала. Бюстгальтер взлетел в воздух и приземлился возле изумленных Фран и Джонни, которые обнимались в уголке с таким видом, будто первыми до этого додумались. Лифчик сорвал бурю аплодисментов, но взгляды быстро вернулись к эпицентру событий; глаза у ребят стали размером с блюдца, когда стриптизерша, подавив зевок, кинула на меня похабный (как мне показалось) взгляд и, закинув ногу на стол, принялась расстегивать подвязки.
Я тоже подавила зевок и посмотрела туда, где в последний раз видела Алекса и Чарли, бормочущих, как два алкаша на железнодорожном вокзале. Алекс, подзуживаемый Чарли, пошатываясь, поднимался на ноги. Словно под гипнозом, не в силах справиться с нарастающей во мне истерикой, я следила, как Алекс поднимает золотой, отделанный кружевами лифчик и надевает его на свою рубашку, пританцовывая под Ширли Бэсси. Он приближался к Фран и Джонни, выделывая все более и более непристойные движения, а Чарли громко подбадривал его. Наконец, заметив, что все взоры направлены совсем в другую сторону, стриптизерша обернулась – как раз в тот момент, когда Алекс, словно полотенцем, тер у себя между ног деталью ее рабочего костюма.
– Эй, там! – заорала стриптизерша, и это послужило для вышибалы сигналом перейти от устрашающих поз к действиям.
Он подошел к Алексу и положил лапу ему на плечо. Пьяный Алекс глазел на него, ровным счетом ничего не соображая. Зато Чарли вскочил на ноги:
– Отвали от него!
Вышибала устремил на него самый грозный взгляд, на какой только был способен.
– Чего?
– Того! Или катись ты… на хрен!
Повисла гробовая тишина, разве что слышно было, как я пытаюсь провалиться сквозь землю. Опять! И это я его сюда притащила.
Вышибала предельно осторожно вынул бюстгальтер из вялой руки Алекса и положил на стол. Потом медленно, почти нежно вывел парней за дверь. Никто не шелохнулся, пока из-за двери доносились мультяшные удары. Минуты через три вышибала вернулся, отряхивая ладони.
– Ты идешь, Лиз? – спросил он.
Лиз уже оделась – насколько это слово здесь применимо. Она встала перед Энгусом, тот рассчитался с ней, и парочка молча и с достоинством удалилась.
Я в ужасе зажмурилась. Никто ничего не говорил. Потом голос с акцентом жителя Глазго заунывно протянул:
– А я, братцы, надеялся, что этот парень получше танцует.
Я слегка приоткрыла один глаз. Фрейзер обернулся и с озорной улыбкой провозгласил:
– Ну здравствуйте, я, выходит, стриптизершу в компанию педиков пригласил?
Взрыв хохота разрядил обстановку; выпивку заказали по новой. Я подошла к Энгусу.
– Извини. То есть… они просто… Мне очень жаль. Пожалуй, проверю, что там с Алексом.
– Да ну его. Получил, что заслуживал.
– Ничего подобного! – вступилась я за Алекса. – Это просто шалость!
– Для этой девушки – нет.
– Ты же сам знаешь, что такое парни.
– Не все.
Я чувствовала на себе взгляд Энгуса, направляясь к двери. Фран и Джонни пребывали в совершенно непотребном состоянии, и я отвела глаза.
Снаружи было тихо и спокойно. Алекса и Чарли я нигде не увидела и приглушенных стонов не услышала. Краткое мгновение я обдумывала ситуацию, потом сверху донесся взрыв хохота, и я решила вернуться к теплу и пиву.
Лица у всех уже раскраснелись. Фран и Джонни куда-то подевались. Ребята вручили Фрейзеру белокурую надувную куклу, поразительно похожую на Аманду.
Залившись краской, Фрейзер поднялся, а Энгус, приблизившись, сунул мне в руки бутылку пива, к которой я с благодарностью приложилась.
– Я хотел сказать, – мужественно произнес Фрейзер.
– Титьки наружу! – закричал кто-то с сильным шотландским акцентом.
– Заткнись, Нэш.
Я оглянулась, чтобы рассмотреть этого Нэша. «А по говору и не скажешь, что он такой черный», – подумала я и тотчас почувствовала себя первой дурой в мире.
– Я хотел сказать, – продолжил Фрейзер, – что это большая радость – видеть здесь вас всех.
– Кроме шафера, – выкрикнул кто-то, и все похабно загоготали.
– Да, кроме… э-э… мистера Маклоклина, который, по-видимому, предпочел иную компанию.
– Ага, компанию проститутки.
– Эй! – Я повернулась к Энгусу. – Они все-таки говорят о моей подруге.
– Разве твоя подруга не ведет себя как законченная проститутка?
– Ну… может быть.
– Ладно, остынь.
Фрейзер слегка пошатывался.
– Я лишь хотел поблагодарить вас за то, что вы здесь. Ведь некоторым, я знаю, пришлось добираться издалека. Женитьба – это страшновато, хотя и не так жутко, как видеть вас всех в одной душевой.
Послышалось добродушное ворчание.
– Нет, правда. Это грандиозно, что вы пришли. Я хотел бы поблагодарить моего брата за то, что он все организовал, мистера Флаэрти – за то, что сдал в аренду свой паб, ну и всех вас, ребята.
– И девчата, – пискнула я.
– И почетные ребята. – Фрейзер отвесил поклон в мою сторону. Я улыбнулась.
– Так давайте выпьем. И извините, что так вышло со стриптизершей. – На этом он выдохся.
– За Фрейзера! – крикнул Энгус.
– За Фрейзера! – откликнулась компания. Кажется, я одна заметила, что невесту он в тосте не упомянул.
– За стриптизершу! – прокричал кто-то еще.
– За грязную девку, которая завладела Джонни!
– Что? – Я оглянулась на Энгуса. – Это уж слишком.
– Не обращай внимания.
Мы вернулись к столу Фрейзера и присоединились к компании. Пирушка продолжалась: владелец паба был старым собутыльником Маккональда-отца, и его не слишком заботили временные ограничения. Я с головой ушла в уютную пьянку, когда все неторопливо проплывает мимо, а я перескакиваю из одной беседы в другую как мне заблагорассудится. Сначала я обсудила с кем-то талант Билли Коннолли, а потом, словно радио, переключилась на Энгуса с еще одним шотландцем, которые углубились в очень серьезный разговор.
– Вправь ему мозги! – кипятился Энгус.
– Понимаешь, я виделся с ней только один раз. И с ней все вроде было в порядке.
– Ничего не было в порядке. Она скотина и превратит его жизнь в ад. Потому я тебя сюда и пригласил – чтобы ты отговорил его.
– Это вы о чем? – бодро поинтересовалась я.
– Ни о чем, – лаконично ответил Энгус.
– Знаешь эту Аманду, на которой женится Фрейзер? – спросил парень.
– Конечно. Всю жизнь знаю.
Энгус взглянул на меня:
– И что она собой представляет?
Я молчала в нерешительности. Идиотизм, конечно, но во мне вдруг заговорила лояльность. Это мы с Фран можем мечтать, чтобы грифы Аманде глаза выклевали, но когда и другие туда же – так дело не пойдет.
– Ну, она действительно хорошенькая и несметно богатая. Она милая.
– Довольно честно, – заметил парень, обращаясь к Энгусу. – Ни о чем я с ним говорить не буду. Не стоит тебе в это вмешиваться. Моя сестра вышла замуж за последнего ублюдка, и ей никто слова поперек не сказал.
– И что случилось? – спросила я.
– Он действительно оказался последним ублюдком. Бросил ее с детишками, ну и всякое такое.
– Ради бога, Мел! – взорвался Энгус. – Она законченная сука, и ты прекрасно это знаешь.
Я вздохнула:
– Извини, если я чего-то не понимаю. Объясни, за что ты ее так ненавидишь? И Алекса с Чарли? Ну хорошо, допустим, Чарли – это понятно, но когда мы с тобой познакомились, я и вправду решила, что ты какой-то дурной, – ты ведь волком смотрел на всех. А теперь я вижу, что на самом деле ты нормальный парень, и уже совсем ничего не понимаю. Ты что, тайный коммунист или еще что-нибудь такое? Не перевариваешь аристократов? Но ты сам аристократ. А твой брат – вообще важная персона. То есть… я не совсем точно выразилась.
– Ты закончила? – спросил Энгус.
Я подумала.
– Пожалуй, да.
Энгус потер глаза тыльной стороной ладони.
– Послушай, если я скажу тебе кое-что, ты поклянешься жизнью, что не передашь это Фрейзеру?
Собеседник Энгуса все еще сидел рядом, не желая демонстративно уходить и в то же время явно смущенный от того, что присутствует при весьма личном разговоре. Он сосредоточенно уставился в пепельницу.
