Текст книги "Свадьба Аманды"

Автор книги: Дженни Колган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Хорошо, Алекс поблизости не шляется, утешила я себя.

И увидела Энгуса.

Он топал мимо в какой-то жуткой брезентовой куртке с ярко-оранжевой изнанкой капюшона. Господи, только бы не заметил! Но Энгус поднял голову и увидел в зеркале мое отражение. В первый момент он будто бы даже обрадовался, но тотчас опомнился, сообразив, кто я такая – подружка Аманды, любовница Алекса. Он приблизился с чопорным видом.

– Привет.

– Какого черта ты делаешь в отделе женских штанов? – воскликнула я, решив, что лучшая защита – нападение.

– Да вот, маме на день рождения подарок ищу. Что это с тобой?

– Ничего. Все прекрасно.

– Хорошие брюки.

– Да пошел ты! Ох, извини. – Мне вдруг надоело быть стервой. – Я не то хотела сказать. День выдался поганый, взяла выходной, надеялась развеяться, а стало еще хуже. В общем, сыта по горло!

– Вот оно что.

Так мы и стояли – я в нелепых розовых кальсонах, на которых даже молния не сходилась, и Энгус, нахохлившийся в своей брезентовухе.

– Чаю с лепешками хочешь? – вдруг спросил он.

Я шмыгнула носом.

– С удовольствием.

Мы сидели в кафе, среди богатых шумных дамочек. Интересно, что они думают про нас с Энгусом? А может, невооруженным глазом видно, что это озлобленный младший братец жениха моей врагини?

Вид у меня был уже не столь плачевный – после того, как я безжалостно стерла остатки туши, расчесала волосы и влезла обратно в свой темно-синий брючный костюм. Зад у меня в нем не так выпирал, но, с другой стороны, и грудь казалась плоской.

– Ты всегда покупаешь матери белье?

– Нет, я сюда случайно забрел. Никогда не знаю, что ей подарить, и просто болтаюсь, жду, когда на меня снизойдет вдохновение. А покупаю в конце концов занавеску для ванной или еще что-нибудь эдакое.

Мне это было знакомо. Не знаю, сколько книг Делии Смит [8]8
  Ведущая популярного кулинарного ток-шоу, автор многочисленных поваренных книг.


[Закрыть]способна одолеть моя мама, но она по-прежнему мужественно принимает их в дар.

– А почему бы вам с Фрейзером не скинуться и не отправить ее в круиз или еще что-нибудь в этом духе?

– Не знаю. Ты на свою мать обычно сколько денег тратишь?

– Фунтов тридцать.

– А.

Повисла пауза, и я встревожилась: не угораздило ли меня ненароком оскорбить его матушку. А то знаю я этих шотландцев. Обидеть кого-нибудь – это последнее, чего мне недоставало в жизни. Тогда по популярности я займу место точно за вирусом эбола. Энгус сморщил лоб.

– Этого не хватит, чтобы доплыть и до середины Кэмденского канала?

– Только если она у тебя совсем уже старая калоша.

Эта довольно-таки глупая шуточка рассмешила Энгуса, из чего я сделала вывод, что чувствует он себя ненамного уютнее, чем я.

– Я тридцать фунтов так легко на ветер не выкину, – продолжала я.

– Уже понял, по тем розовым штанишкам. Впервые за весь день я улыбнулась.

– Спасибо за совет по части моды, мистер Брезент.

Уголки губ Энгуса слегка дрогнули.

– В чем дело? – прицепилась я.

– Ни в чем.

– Это что, волшебная куртка?

– Нет. – Теперь он уже откровенно ухмылялся.

– Нет, волшебная! И эта волшебная куртка… Она делает тебя… даже не знаю… невидимкой – чтобы не платить в метро.

– Гм. Вообще-то такие куртки носят все у нас на Севере. Просто у меня сегодня встреча кое с кем. А к человеку, который только что слез с вертолета, отнесутся серьезнее.

– Ого! Ты летал на вертолете? – Тьфу! Что я, Аманда какая-нибудь?

– Да, – спокойно подтвердил Энгус. – Совсем как Ноэль Эдмондс [9]9
  Британский журналист, ведет популярные шоу на телеканале Би-би-си, в том числе «Рождественское шоу Ноэля Эдмондса».


[Закрыть].

– Я и не знала, что тебе приходится летать на вертолетах. Думала, ты какими-нибудь трубами занимаешься.

– Так и есть. Но иногда до труб надо добираться на вертолете. А проходят эти трубы под водой.

Я постаралась не выдать, какое это на меня произвело впечатление.

– А это у тебя, получается, куртка Джеймса Бонда, да?

Энгус посмотрел на меня в упор:

– Да, радость моя, это куртка Джеймса Бонда.

Странно – в этот миг Энгус Маккональд и запал мне в душу.

Полтора часа спустя мы купили для матери Энгуса клюшки для гольфа в магазине «Дисней» (она действительно играла в гольф. Я-то думала, что у шотландцев это дань традиции, но, похоже, матушка Энгуса увлекалась гольфом всерьез), а я обзавелась удобными темно-синими брюками четырнадцатого размера. Конечно, это был верный признак надвигающейся старости, но ведь должна я была хоть что-то купить!

А ведь он не похож на таких парней, которым нравится шопинг. Я приосанилась, рассудив, что это, наверное, я такая девушка, с которой парни не прочь прошвырнуться даже по магазинам (и ничего, что эти парни слегка деревенисты). Мы беззаботно болтали о том о сем и замолкли, только когда проходили возле огромной витрины в отделе хрусталя. Молодая, стильно одетая парочка стояла, вчитываясь в длинный список.

– Маркус, поторопись же, – начальственным тоном велела девица.

Маркус – с виду шестилетка огромных размеров – надулся и покраснел.

Энгус наклонился ко мне:

– В Лондоне принято выслеживать наследников пэров и налетать на них, будто стая пираний, через пять минут после того, как их отцы почили в мире?

Я изумленно посмотрела на него:

– Ты его знаешь?

– Я этот тип знаю, – мрачно буркнул Энгус, буравя взглядом девицу.

Тут я вскипела:

– Ну, извини. Не знала, что сегодня международный день сексиста. А ответ, к твоему сведению, положительный. Я тут на тебя время перевожу, а мне надо принца Уильяма соблазнять.

– Тоже мне, – проворчал Энгус и добавил, уже менее брюзгливо: – Я вовсе не это имел в виду.

И вообще умолк.

В любом случае, подошло время разбегаться по домам, и я вздохнула свободнее.

– Рада, что тебя встретила, – неловко проговорила я возле станции метро.

– У меня интуитивная прозорливость. – Энгус ухмыльнулся из своего брезента.

– Ого, ну и слова ты знаешь. Это чтобы произвести на меня впечатление?

На кой черт я это брякнула? Энгус покраснел. Мы молчали, не зная, что сказать.

– Э-э… Нет, не… совсем не для этого. Я… увидимся.

И он ринулся в предрождественскую толпу.

– Энгус! – завопила я.

Оранжевый, неоново-яркий капюшон мелькал в толпе, удаляясь в сторону метро. Но вот Энгус оглянулся.

– Спасибо! – прокричала я. – Спасибо за вчерашний вечер! Фран действительно очень признательна!

На лице Энгуса мелькнула заразительная улыбка, которую я уже видела.

– К вашим услугам, мадам! – И он отвесил низкий поклон прямо посреди Пикадилли.

Алекс оставил сообщение, что отправляется на футбол, так что, когда мы с Линдой столкнулись нос к носу в коридоре, физиономия у меня была ничуть не менее скорбная, чем у нее. Я вспомнила о своем недавнем благом намерении.

– Привет, Линда, как жизнь? Развлечься собралась?

Я хоть что-нибудь могу к месту сказать?

– Нет, я… – Линда замялась. – Я просто хотела посмотреть «Английского пациента» [10]10
  Фильм (1996) режиссера Энтони Мингеллы, по роману Майкла Ондатже.


[Закрыть].

До чего же странная девчонка. Хотя, в чем дело? Ведь жизнь – это не только пьянки, безответственные мужчины и ссоры с ними. В общем, я составила Линде компанию: плюхнулась с ней рядом на диван, налив себе большой стакан виски (если во время фильма, то пьянкой не считается).

Большую часть фильма я пыталась понять, почему Кристин Скотт Томас – это Кристин Скотт Томас, а я – это я. А потом мой взгляд упал на Линду. На ее физиономии царило половодье: слезы, сопли, потекшая косметика.

– Ты в порядке?

– Это так гру-у-устно! – прохлюпала Линда.

– Но ты же этот фильм двести раз смотрела! Или ты думаешь: а вдруг в этот раз он таки до пещеры доберется вовремя?

– Заткнись. Это мой фильм, и тебе нет до него никакого дела. Никому нет дела! – Линда уставилась на свои туфли; лицо у нее, казалось, вот-вот расплывется бесформенной лужей. Я уже заметила в мусорном ведре обертку от «Кит Кат», – похоже, совсем недавнюю.

Ну и дела. Была бы здесь Фран, она бы нашла какие-нибудь умные, подбадривающие слова, но здесь была только я. Кто-то сказал, что лишь молодые могут позволить себе быть эгоистами; это давало мне еще года эдак два с половиной эгоизма, но сейчас меня такое положение дел не устраивало.

– Ты в порядке? – повторила я. – Такое происходит каждый раз во время этого фильма?

Линда громко шмыгнула носом:

– Кажется, да. А где Алекс?

Это немного выбило меня из колеи.

– Гм, на футбол пошел. Он переезжает к Чарли в Фулхэм.

Если уж не меня, то пусть хоть Линду это порадует.

– Вот как. – Она посмотрела на меня покрасневшими глазами. Толстые стекла очков запотели от слез. – Ты… будешь скучать по нему.

– Да. Да, буду. – Разрази меня гром, мы, кажется, нашли общий язык! – Но мы и дальше будем видеться… Это только до тех пор, пока не найдем жилье для нас обоих, понимаешь?

Линда задумчиво покачала головой. Ой, нет, только бы у нее не было припасено другого жильца – вот бы я влипла! Но, взглянув на Линду повнимательней, я поняла, что меня не слушали: она с головой погрузилась в драму. И какую роль разыгрывала она там, за своими окулярами? И сколько всего я еще не знала об этой толстушке, с которой прожила бок о бок почти два года? И тогда я послала все черту и, припомнив, что голая задница Рэйфа Файнса [11]11
  Английский актер (р. 1962), обладатель премии «Оскар».


[Закрыть]свое уже отмаячила, ушла на кухню, сварганила себе чаю и в кои-то веки легла спать пораньше. Что ж, сегодня выдался насыщенный день.

Глава шестая

Проснувшись на следующее утро, я поняла, что:

1) у меня нет похмелья, и это очень странное ощущение;

2) провались все к чертовой матери, я сегодня иду работать в отдел маркетинга;

3) на меня психанула Фран;

4) надо прикидываться перед Алексом, будто все просто замечательно, и постараться никогда в жизни больше на него не давить;

5) Алекс не лежит рядышком, умоляя меня не вставать и источая упоительный запах. Ну где его носит?!

Там что, дождь? Вот и хорошо.

На работу я притащилась по-наглому, на грани опоздания. Возле моего стола уже крутились какие-то люди, не зная, куда пристроить засохший цветок в горшке. Барни благоразумно не показывался на глаза.

– Я уже переезжаю? – поинтересовалась я у рабочих – надеюсь, с достаточно кислым видом.

– Не переживай, лапуля. – Тот, что покрупнее, бросил на меня сочувственный взгляд человека, которому каждый день приходится освобождать чужие столы, – кстати, возможно, так оно и есть.

Эти ребята, наверное, эксперты по людским горестям. Я уже была готова услышать что-то вроде: «В море беды и похуже случаются», но рабочий воздержался.

– Вывезем в два счета.

Если бы. До меня вдруг дошло, что его напарник, тип со смешными ушами, у которого будто что-то прилипло к подбородку, как раз тянется к моему аварийному ящику. Там хранились трусики, тампоны и целые залежи использованных салфеток.

– Э-э-э, я сама это возьму! – завопила я отнюдь не таким голосом, каким предлагают помощь.

Первый парень кинул на ушастого взгляд, красноречиво говоривший: «Это мы уже проходили».

– Знаешь, лапуля, нам вовсе не обязательно заглядывать в ящики, чтобы вынести их из кабинета.

– Ну хорошо, хорошо.

Да пошло оно все. Я повертелась по сторонам – не надо ли прикинуться, будто помогаю, – и в конце концов слиняла с видом «совсем забыла, мне надо сделать что-то жизненно важное».

Спускаясь по лестнице в отдел по маркетингу, я приостановилась было, чтобы попрощаться с друзьями-сослуживцами, но вспомнила, что никаких друзей у меня тут нет.

– Уходим так рано? – услышала я голос Ширли.

– А я вообще думала, что ее на временную работу взяли, – заметила другая секретарша.

Я скорчила ей рожу (точнее, скорчила самой себе – не хватало, чтобы мне выцарапали глаза фальшивыми ногтями с блестками) и скрылась в чреве здания.

Отдел по маркетингу покрасили заново – в лимонный и бирюзовый цвета, весьма эксцентрично. Кто-то хотел, чтобы люди думали, будто работа – это смешно. Что до меня, то я струхнула.

– Привет! Ты, наверное, Мелани? – В голосе сотрудницы слышалась такая радость, что можно было подумать, будто это давно потерявшаяся родственница, которая рассчитывает на наследство после меня. – А я Флави!

Так это и есть та сука Флави, с которой мы без малого год пререкаемся по голосовой почте? Ну-ну. Выглядела она, как размалеванная продавщица из парфюмерной лавки.

– Очень рада тебя видеть! Тони и Элвис принесут твои вещи?

Даже рабочих по именам знает, злобно подумала я.

– Да, наверное. Я видела их наверху…

– Замечательно, замечательно, а мы тут для тебя место приготовили.

Кончала бы уж любезничать! Это что, первый день в Хогвартсе? [12]12
  Школа волшебников из романов Дж. Роулинг о Гарри Поттере.


[Закрыть]

Я прошла на свое место и огляделась, не вполне понимая, что делать. Сидевший справа парень в дешевом пиджаке, эдакий кокни, увешанный цепочками, приветливо кивнул. Я узнала физиономию с не очень четких, но явно хулиганских снимков, висевших на доске объявлений после рождественского вечера. Можно не сомневаться, все остальные части я тоже узнаю. Ему было около двадцати; тощий, как борзая, лоснящиеся от геля волосы гладко зачесаны назад.

С другой стороны миловидная, круглощекая девица одарила меня полуулыбкой, полугримасой, и я сообразила, что она, должно быть, воспроизводит мое собственное выражение лица. Краем глаза я углядела, что у девицы поехали колготки, и сразу смягчилась.

– Всем привет! – воскликнула я с бравым видом – с таким же, какой у меня был, когда Аманде поручили идти впереди оркестра.

Кокни ухмыльнулся:

– Кэк делишки, мася? Никак сослали сюда?

– Типа того, если вести себя хорошо не буду.

– Тэчно. – Парень искоса бросил на меня настороженный взгляд. Он явно пытался понять, не строю ли я из себя чересчур умную; если строю, то у него появился конкурент.

Я повернулась налево, но девушка в поехавших колготках была поглощена сугубо личным телефонным разговором. Ладно. Я сделала вид, что расставляю по местам мелочевку, – чтобы Флави не вздумала соваться ко мне и выяснять, как идут «делишки». В перерыве надо будет найти телефон-автомат. Не стоит в первый же день представать перед всеми в невыгодном свете.

Я вышла на улицу; подмораживало. Не хотелось даже думать, где провел Алекс минувшую ночь. В последний раз, когда я позвонила домой к Чарли, Алекс оказался за шесть тысяч миль отсюда.

И ведь даже не звякнул, ублюдок. Я собралась было расстроиться, но спохватилась, что Тони и Элвис на все утро отключили телефон и Алекс не смог бы дозвониться мне на работу при всем желании. Если, конечно, такое желание возникло, мрачно подумала я. Но все-таки решила потешить себя сомнениями и сначала позвонила домой. Надо же, трубку сняла Линда. Мгновение я порывалась сказать с китайским акцентом: «Свинити, непавильная номела» – и отсоединиться, но в конце концов, не представляясь, просто попросила к телефону Алекса.

– Его нет, он уехал и забрал свои вещи. Мелани, это ты? – нерешительно спросила она.

– Нет, извините! До свидания. – Я повесила трубку и привалилась к стене. Забрал вещи. Куда он подался на этот раз? В Китай? Тибет? Да пусть хоть Северный полюс себе в зад заткнет, посмотрю, как он там найдет самого себя! Урод! Как он мог?! Опять?

Я заметила предельно выразительную наклейку с проституткой, пришлепнутую на стенку телефонной будки. Женщина согнулась в три погибели, запястья привязаны к лодыжкам. Сверху, рядом с телефонным номером, детским почерком накорябано: «Мелани, новенькая, – полная покорность, любовное наказание. Удовлетворит любые ваши потребности». Знамение, не иначе. Точно, знамение. Вот только к чему?

Без всякого энтузиазма я сжевала сэндвич и поплелась обратно, в свою новую конторку.

Крысенок за столом справа от меня лихо уплетал пахучий гамбургер. Кусочки салата и какие-то брызги летели прямо на мой… на то, что, кажется, было моим… Словом, необъятный букет цветов возлежал прямо на моем столе. Я прокрутила в голове все варианты. Дэвид Духовны, актерский состав «Друзей», Алекс – с Северного полюса. Боковым зрением я заметила, что девушка слева украдкой утирает слезы.

Я очень осторожно взяла букет. На открытке значилось: «Привет, тыквочка!» Как всегда, лаконично. Я расслабилась.

– Опять сама себе цветы послала? – Крысенок закашлялся и чуть не подавился остатками гамбургера.

– Вообще-то это тебе. Ой, твоего парня тоже Алекс зовут? Какое совпадение!

– Очень смешно, – пробормотал Крысенок и снова заработал челюстями.

Я повернулась в девушке:

– Все в порядке?

– Да, абсолютно, – всхлипнула она. – Это просто мои контактные линзы.

Тип с белой ерундовиной на подбородке наконец принес сверху мой телефон. Голосовую почту, похоже, отключили, а когда я поискала номер Чарли в записной книжке, оказалось, что он оттуда яростно стерт, – даже не помню, мною или Фран. Так я и сидела, бесцельно перекладывая свое барахло с места на место, пока телефон не зазвонил.

– Привет, – негромко произнес Алекс. При звуке этого голоса я тотчас размякла.

– Ты увез свои вещи, – пробормотала я.

– А что им там болтаться? Твоя соседка на меня все время волком смотрит.

– Просто у нее косоглазие. Волком она смотрит на меня.

– А.

Повисла пауза.

– А ты…

– Я…

Мы заговорили одновременно.

– Я получила цветы. Спасибо. Они великолепны.

– Я просто хотел извиниться. Я не хотел тебя обидеть. Не сообразил позвонить, когда вчера заночевал у Чарли. Но зачем торопить события? У нас ведь столько времени впереди. Чтобы быть вместе. И вообще для всего.

– Знаю, – вздохнула я. – Это было бы безумие. И слишком поспешно. И так далее.

Еще одна пауза, а потом Алекс рискнул:

– Снова друзья?

– Только друзья?

– Ну нет. Навестишь меня в Фулхэме?

– Ни за что.

– Даже если я буду умолять?

– Даже тогда. Но умолять можешь.

– Пожалуйста! – возопил он. – Моя дорогая Мелани, жемчужина и тыковка всей моей жизни, соверши поездку века на метро и освети своим сиянием мою одинокую обитель!

Я хихикнула.

– Никогда.

– Сегодня вечером?

– И не думай.

– Значит, около шести?

– Еще чего.

– Превосходно. Тогда увидимся. Захвати вино.

Алекс повесил трубку; я сияла.

– Что, подружка-лесбиянка? – справился кокни.

– Ага, твоя мамочка.

– Катись ты.

Предстояло еще разобраться с Фран. Я поймала ее дома, точнее, в ее клетушке. Обитала она неподалеку от меня, в Кеннингтоне.

– Франстер?

– Так, вкрадчивый тон. Попробую угадать. Хочешь, чтобы я спонсировала твою благотворительную поездку вокруг света на велосипеде? Пожертвовала костный мозг? Или Алекс умотал к этому выродку Чарли и ты ничего не смогла поделать?

– Гм. Это все варианты?

– Ага.

– Извини! Я не могла, тут ничего не изменишь! Он бы не понял! Фран, не заставляй меня…

– Это тебе что, «Выбор Софи»? [13]13
  Фильм (1982) Алана Пакулы с Мерил Стрип в главной роли, по роману американского писателя Уильяма Стайрона.


[Закрыть]Ладно, все ясно. Ты хочешь крутить роман с козлом, который переехал к другому козлу, ну и пошли вы все со всеми вашими цветами.

– Откуда ты знаешь про цветы? – опешила я.

– Что? А, я получила целую охапку, от Чарли. Паскудина мелкая.

– Ой. А мне Алекс прислал.

– Они, наверное, эти цветы в лотерее выиграли.

– У тебя большой букет?

– Не то слово. А у тебя? – поинтересовалась Фран.

– Средний. Как раз какой нужно.

– Ха-ха-ха. Слушай, мне тут опять эта долбаная Аманда звонила.

– Так, теперь и она в тебя влюбилась.

– Она просто хотела посплетничать о Чарли. И еще спрашивала, не поможем ли мы ей выбирать свадебную тиару.

Разбежалась.

– Я скорее собственные ноги ложкой съем.

– И я.

Глава седьмая

Мы сидели в баре «Все в одном» после шестичасовых поисков гребаной тиары для Аманды. Деваться было некуда, так как матушка ее пребывала в «Прайори», такой эксклюзивной клинике для алкоголиков, что послушать Аманду, так сидеть там – большая честь, а подружки отдыхали где-то на Барбадосе или еще на чем-то в этом духе. Мало того, что мне пришлось издавать восхищенные возгласы все то время, что Аманда примеряла четыре тысячи абсолютно одинаковых филигранных фиговин, которые стоили больше, чем я зарабатываю за три месяца, так понадобилось еще и урезонивать Фран, которая, озверев от скуки, порывалась спереть что-нибудь в магазине. День выдался утомительный.

– Так когда девичник, Мэнди? – спросила Фран.

Странно – Аманда не торопилась пускаться в разговоры. Вместо этого она слегка покраснела…

– Не уверена, что надо… Так, знаете, ничего существенного.

– Ты же сама говорила, что все должно быть по правилам, – сказала я, еще ничего не заподозрив. – Нельзя выходить замуж без девичника.

– Да, знаю, – протянула Аманда. – Вообще-то кое-что будет, но только для самых близких подруг из университета.

Я онемела.

– Что? – переспросила Фран. – Когда? А нас ты, сука такая, почему не пригласила?

– Гм. Это через пару недель. Правда, извините. Я не хотела задеть ваши чувства.

Да, разумеется.

– Извините меня. Но, сами поймите, я не пригласила вас потому, что вы, чего доброго, опять напьетесь и затеете драку или еще что-нибудь в этом роде. С вами же вечно происходит нечто подобное. Разве нет, дорогулечки? – Аманда коротко хихикнула. – Мы с Фрейзером вращаемся в определенных кругах, и потом, мы собираемся в «Квагис», а это такое дорогое место, а после еще хотим пойти в «Яннас», так что это лишь для близких друзей. Вы же понимаете, да?

– Близкие друзья! Аманда, ты прибежала к нам вся в слезах, когда в седьмом классе у тебя была задержка на три дня! – Фран была в бешенстве. – А когда Винсент Макгуайр сказал, что у вас что-то было, и люди ему поверили, мы убедили всех, что это не так, хотя это была чистая правда!

Так это была правда?

– Ой, ради бога, Франческа! Неужели ты сама не понимаешь, что именно поэтому я вас и не зову? А вдруг ты вздумаешь нести всю эту… чушь при моих друзьях? Ты же выставишь меня на посмешище. Мы же… Ведь теперь все изменилось.

– Не изменилось, – зарычала Фран. – Ты такая же испорченная дрянь, какой всегда и была! Как же мне жалко Фрейзера! Все, Мел, пошли отсюда.

Она поволокла меня за рукав.

– А… на свадьбу… мы все еще приглашены? – жалобно спросила я, оглянувшись.

– Конечно! Но туда все приглашены! – усмехнулась Аманда, отворачиваясь.

На улице я заметила, что ноздри у Фран свирепо раздуваются.

– Вот тупая дура, – выразила я свою солидарность.

– Да кому она нужна! – заорала Фран. – Мне и на свадьбу эту нафуфыренную идти не хочется. На кого там смотреть? На жопы в галстуках? На недоразумение без подбородка, которое она собирается сделать несчастным на всю жизнь?

– У Фрейзера есть подбородок, и он вовсе не недоразумение.

– Да, конечно, и Алекс вовсе не траханый хорек.

Некоторое время мы шагали в угрюмом молчании. Наконец меня осенила гениальная идея. По-настоящему гениальная.

– Конечно… – осторожно завела я, – мы могли бы…

Фран искоса взглянула на меня:

– Что?

– Нет-нет, тебе эта мысль наверняка не понравится.

Ха-ха. Мои таланты психолога оказались близки к нулю.

– Ну так и пошла она, эта мысль.

Мы в молчании продолжали путь. Я сделала еще один заход:

– Мы могли бы… – И выпалила: – Уговорить Энгуса пригласить нас на мальчишник. Вот тогда Аманда взбеленится не на шутку.

– Мои таланты психолога оказались близки к нулю, – сказала Фран. – Но знаешь что…

– Что?

– Нет, пожалуй, тебе это покажется неинтересным.

– Что?

– Это очень даже неплохая мысль.

– Спасибо, – гордо сказала я.

– Мы могли бы достать Аманду по-крупному. В сущности, несколько слов Фрейзеру на ушко… пускай узнает, что представляет собой эта фифочка, прежде чем вручит ей свой замок и все имущество.

Эта мысль меня ошарашила.

– Что, поговорить с ним об Аманде!

– А почему нет? Разве ты ему не друг?

– Наверное, друг.

– Если ты увидишь, что твоего друга собирается съесть крокодил, ты же его предупредишь, верно?

– Гм. – Я все еще пребывала в сомнениях.

– Большой, ядовитый крокодил, Мел.

– Разве бывают ядовитые крокодилы?

Одного взгляда на Фран хватило, чтобы понять: бывают.

– Ну, тогда, пожалуй, предупредила бы, – согласилась я.

– Джеймс Бонд?

– Наше вам, Манипенни.

– Ты знаешь ту Злокозненную, на которой твоему брату приспичило жениться?

– Особа, о которой идет речь, мне не совсем незнакома.

– Что же, у меня к тебе дело, которое может крепко вывести ее из себя.

– А подробнее?

Я поведала о подлом предательстве Аманды, и он не усмотрел ничего сложного в том, чтобы пригласить нас на мальчишник к Фрейзеру.

– Хоть я и не шафер, вся организационная часть на мне. Джонни Маклоклин в трех соснах заблудится – сама поймешь, когда его увидишь.

– Там будут стриптизерши?

– А что, вы сами хотели попробовать?

– Думаешь, Фрейзер бы это одобрил?

– Ты что, моего брата не знаешь? Он под стол спрячется. Конечно, может, стриптиз будет, но безо всяких… Ты понимаешь.

– Что? – невинно спросила я. Даже по телефону видно было, как розовое лицо Энгуса еще больше наливается краской.

– Хватит, не будь дрянной девчонкой. Все будет в порядке. В субботу вечером, собираемся в «Принцессе Луизе». И передай своей подружке-худышке, чтобы ни в какие драки больше не ввязывалась.

– Ха! Сам скажи. А я посмотрю, как она тебе голову в плечи вобьет.

Алекс был слегка обеспокоен тем, что нас на мальчишник пригласили, а его – нет.

– Ты же его даже не знаешь, – объясняла я. – Вы и виделись всего пару раз.

– Но я же знаю Аманду и ее друзей.

– Ну так и иди к ней на девичник.

– Вот спасибо. Шайка визгливых гарпий. А ты почему не идешь?

Я закатила глаза:

– Долгая история. Ладно, можешь увязаться за нами. Никто не станет возражать. – «Кроме Энгуса, который тебя почему-то невзлюбил, – добавила я про себя. – И еще Фран, которая на дух тебя не выносит».

– Ну, тогда, пожалуй, ладно, – сказал Алекс таким тоном, как будто его уламывали несколько часов.

Он вытянул ноги в шезлонге. Квартира Чарли, уютная и явно дорогая, была вылизана словно к приходу мамочки. Мягкая мебель, вывезенная из деревни, делила комнату с горными велосипедами. Дорогостоящая стереоаппаратура покоилась на столах из красного дерева. Повсюду маячили предметы регбистской экипировки. Я совершала двухчасовые походы в Западный Лондон все чаще и чаще, поскольку Алекс демонстрировал упорное нежелание перебираться за реку без особой на то необходимости. Было воскресенье, стрелки перевалили за полдень.

В комнату вошел Чарли, по обыкновению не удостоив меня вниманием.

– Осколки! – бросил он Алексу.

– Рыбный пирог, – откликнулся тот, и оба загоготали.

– Я достал два билета на «Туикерз» [14]14
  «Туикерз» – разговорное название стадиона «Туикнем» в предместье Лондона, где проходят соревнования по регби.


[Закрыть], на субботу.

Алекс подскочил:

– Фантастика! Ты как ухитрился, козлина?

Чарли постучал по кончику своего гугенотского носа.

– Это сам типа знаешь кто, сечешь? – произнес он, имитируя речь кокни.

– В субботу мальчишник у Фрейзера, – сказала я.

Глаза у Чарли так и сверкнули.

– Мальчишник! Хо-хо-хо!

– Но ты не приглашен, – добавила я.

– Тебе откуда знать? Это мужская компания. Парни, пиво и пташки, йо-хо-хо!

– Знаю, потому что я туда иду, и Фран, кстати, тоже. Да и вообще многие, кто действительно хорошо знаком с женихом.

Упоминание о Фран явно задело Чарли, но он ограничился тем, что убрался на кухню, ворча:

– Девчонки на мальчишнике? Это не по правилам. Ну не-е, это полный бред.

– Может, пойдем куда-нибудь на ланч? – выразительно спросила я, обращаясь к Алексу.

Алекс бросил на меня беспомощный взгляд и поплелся к дверям.

– Что, парень, привязали тебя к фартучку? – послышалось нам вслед.

– Просто слов нет, – шипела я, шагая по улице, – до чего не терплю этого типа. Такой… тупица.

– Чарли не тупица, – рассердился Алекс. – И он, между прочим, тоже тебя не любит.

– Ой, подумаешь! Насильник меня не любит!

– С каждым днем ты все больше смахиваешь на эту самую свою подружку, – буркнул Алекс.

Ланч мы поглощали в угрюмом молчании, зарывшись в газеты. Я ненароком задела ногой ногу Алекса и улыбнулась. Алекс ухмыльнулся в ответ, вскинул бровь – и мы вернулись к газетам уже в полной гармонии, вычитывая наши любимые сплетни о знаменитостях.

Когда в тот день я вернулась домой, Фран поджидала меня у дверей.

– Не понимаю, почему ты не можешь дать мне ключ, – проворчала она.

– Не понимаю, с чего ты взяла, что живешь у меня.

Фран тяжело оттолкнулась от стены и соблаговолила двинуться вверх по ступенькам. Она все еще дулась, хотя из таких штучек мы выросли годам к девятнадцати.

– Ну ладно, – сказала она, усаживаясь и зажигая сигарету. В доме Линды это категорически запрещено, но Фран пребывала в таком настроении, что связываться с ней не стоило. – Этот недоделанный насильник, дружок твоего ублюдка, позвонил и пригласил меня выпить.

– Что?! Чарли? Когда?

– Пару часов назад.

– Ничего себе. Значит, прежде чем снова на тебя напасть, он решил покормить тебя обедом?

– Похоже, – произнесла Фран, сузив глаза.

– Ну и дела. Вот почему он тебе такой букет прислал. А ты что ответила?

– Ничего я не ответила, он оставил мне сообщение. По крайней мере, я так думаю. Ты же знаешь, что эта выпендрежная публика собой представляет. Он сказал: «Может, выпьем как-нибудь, ага, точно, ага, лады, ну пока, в общем», так что это могло означать что угодно.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю. Конечно, стоило бы ему посоветовать, чтобы он взял телефонную трубку, сунул себе в задницу, набрал три девятки и проконсультировался насчет своей простаты прямо сейчас, но ведь можно сделать это и при большом скоплении народа.

Поразмыслив, я пришла к выводу, что идея неплохая. И даже замечательная.

– Конечно, второй вариант лучше. Где, по-твоему, это можно проделать?

Фран злорадно захихикала:

– За столиком по соседству со сворой ведьм-прихлебательниц на девичнике Аманды. Думаю, шуму будет достаточно, а может, и хороший скандал выйдет.

План был великолепный.

– Ой, пожалуйста, проверни это!

– К сожалению, гулянка намечена на вечер пятницы, и мест уже нет.

– Так ты проверила? – спросила я, преисполняясь восхищением.

– Я же не… – Фран запнулась. – Как меня называют?

Мужеедка из Южного Лондона. Но говорить это вслух я не стала.

– Э-э… Никак, только Фран.

– Что ж… Тогда – план Б. – Фран драматическим движением вскинула голову. – Возьму и затрахаю его насмерть.

О нет. Фран такое уже проделывала. Ничего хорошего это не сулило. Мужчина проводил незабываемую ночь с женщиной, с которой ему при обычных раскладах ничего не светило, то есть с Фран, а потом неделями унижался, таскаясь за ней и выпрашивая еще один шанс. Это средство никогда не давало сбоев и приберегалось как карательная мера против наиболее проштрафившихся.

– Ты уверена? – спросила я. – Дело ведь нешуточное.

– Это поэтическая справедливость, – решительно заявила Фран, потянувшись к телефону. – Чарли? Привет! Как я рада тебя слышать!

Я выплясывала перед Фран, старательно имитируя рвоту. Она, в свою очередь, сопровождала разговор какими-то мастурбирующими манипуляциями.

– Да, это будет нечто.

Я даже смеяться не могла.

– Восемь тридцать? Буду… Ладно, до встречи.

Фран положила трубку, и у меня вырвалось сдавленное хихиканье.

– Ему крышка! – сказала я. – Ты только что угробила человека.

– Сомневаюсь, что он успеет это из штанов вытащить, – заметила Фран. – Слишком уж все просто.

На следующий день я по ошибке забралась в лифт, позабыв, что теперь мое законное место на лимонно-зеленом этаже. Кокни был в боевой готовности.

– Привет, фифа! – крикнул он.

Я ответила исполненным презрения взглядом. Как бы не пришлось на него весь свой рабочий пыл истратить. А потом заметила россыпь гнойничков у него на физиономии и подумала: да пожалуйста, только напросись.