Текст книги "Наступление тьмы (ЛП)"

Автор книги: Дженис Харди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Конечно, победили, – фыркнул Ипстан. – Мы выгнали их. Они просто пытались ухватиться за то, что им осталось. Не верьте синему.

Я охнула.

– Думаете, он врет?

– Мы их выгнали. Они боятся забрать острова, иначе уже попытались бы. Они лишь присылают пару солдат, которых мы не одолели. Теперь это изменилось.

– Но тактика логична, – сказал Данэлло. – Солдаты герцога согнали жителей Гевега в одном месте. Вы должны серьезно воспринять это.

Ипстан прищурился.

– Я ничего не должен. Ты забываешь, кто тут главный.

– Вы забываете, то герцог доберется до Гевега за неделю.

Кионэ нахмурился и шагнул вперед, словно собирался защищать честь генерала. Данэлло напрягся.

– Споры Гевегу не помогут, – ровно сказала я, потянув Данэлло назад. – Мы все хотим для города лучшего.

Кионэ попятился. Ипстан глубоко вдохнул и кивнул, но хмуро смотрел на Данэлло перед тем, как перевести взгляд на меня.

– Люди говорят, ты, как и мы, хочешь освободить Гевег, – сказал он. – Говорят, герцог пытается убить его, потому что знает, что ты можешь уничтожить его. Ты рисковала жизнью для спасения наших Целителей, рисковала жизнью, чтобы спасти свою сестру. Ты точно сможет рискнуть в последний раз и хотя бы выслушать меня.

Мы еще не нашли отца Данэлло, и я не могла отказаться, особенно, когда он звучал так складно.

– Я выслушаю, но отец моего друга – часть сопротивления. Они месяцами ищут друг друга. Можете послать Кионэ найти его? А мы пока поговорим.

Данэлло благодарно улыбнулся. Ипстан не был так рад.

– Конечно.

Данэлло дл Кионэ имя и описание отца. Ипстан поговорил с Кионэ в стороне, а потом он поспешил уйти.

– Итак, на чем мы остановились? – Ипстан сел за стол и указал нам сделать так же. – Гевег разделен не только тем, что острова управляются разными. Не все хотят боя. Многие говорят, что от этого только всех убьют, а шанса на победу нет. До этого утра так было. Ты вдохновила их. Ниа. Они теперь хотят сражаться. Они верят, что мы можем победить, и все это – твоя заслуга.

– Им просто нужно было узнать, что Бессмертные могут умирать.

Он улыбнулся, но расчетливо.

– Нет, не только это. Ты герой для многих – все вы – и это дало им надежду.

Все мы? Айлин смотрела на ладони, ее пальцы были крепко сцеплены. Соэк гордился тем, что его признали героем. Данэлло был настроен недоверчиво. Я ощущала, что Ипстан хотел от меня не только разговора.

– Не знаю, что вы от нас ждете, – сказала я.

– Поговорить с людьми. И, – он встал из-за стола, – почему бы вам не пройти со мной и посмотреть, что мы делаем. Увидеть, как мы готовы, как мы планируем защищать себя. Вы поймете, что нам не нужно бежать. Мы можем дать отпор. Нам только нужно больше рук для оружия.

– Интересно, – сказал Данэлло. Я разделяла его мнение. Даже Соэк кивнул. Мы посмотрели на Айлин.

Она вздохнула.

– Посмотреть можно. Мы же здесь в безопасности?

– Безопаснее, чем при басэери, – сказал Ипстан.

– Ладно. Я хочу посмотреть на гевегскую армию.

Я крепко держала руку Тали, мы пошли за Ипстаном от здания к зданию, от дома к дому. Он хотел, похоже, чтобы меня увидело и услышало больше людей, если он не сможет убедить нас остаться.

Чем больше я видела, тем больше хотела остаться.

Ипстан и сопротивление не сидели без дела. Магазины, где раньше делали одежду, производили кожаную броню – нагрудники, штаны, длинные тяжелые перчатки и шлемы. Портнихи работали над темно-фиолетовыми туниками. Кузнецы делали оружие – рапиры, мечи, ножи. Лезвия точили.

– Ого, давно это? – сказал Данэлло, восхищаясь на каждой остановке.

– Началось после того, как Ниа убила Светоча, когда раскрылось, что герцог делал с нашими Целителями. С нашими детьми. Мы не могли допустить повторения, – Ипстан повернулся к людям, мастерящим обувь. – Гевег для гевегцев!

– Гевег для гевегцев! – отозвались они. Слова разлетелись по улице, голос за голосом подхватывал клич.

– Это наш город, – сказал Ипстан. – Пора нам определить свою судьбу.

– Ради дома стоит сражаться, – сказала я.

Айлин отвела взгляд, закусив губу.

Мы недавно говорили об этом, сидя у фермы семьи, которая рисковала всем ради друг друга. После этого столько всего произошло. Столько было потеряно.

Сколько найдено?

Обновленная надежда, как сказал Ипстан. Обновленная решимость. Ген-губа не было, как и многих басэери. Многое изменилось. Хватит ли нам удачи?

– Как вы будете отгонять корабли с огненными пушками? – если герцог хочет нас сжечь, это будет самая большая проблема. С катапультами они смогут бросать пылающие камни, не ступая на землю.

– Мы сделали свои огненные камни.

Впечатляло. Огненные камни было сложно сделать, нужен был раскаленный металл и что-то для возгорания. Они врезались в судно или дом и взрывались, зажигая все вокруг. Все, что горит.

– Долго делали катапульты для лодок, но то, что нельзя купить, мы воруем, а, что нельзя своровать, мы делаем.

У герцога были большие катапульты, а ядра могли поджечь много домов. Несколько ударов уничтожили бы целый квартал.

Но мы сможем потопить их корабли раньше, чем они доплывут.

– А оружие из пинвиума? – тихо спросила Айлин, словно не хотела показывать интерес. – У герцога этого много.

Ипстан улыбнулся, но напряженно.

– У нас есть кое-что против этого. Думаю, вы будете впечатлены.

Ипстан отвел нас на склад, где за длинными столами сидели дюжина женщин и детей, они толкли зерна. Ведра растений с красными венами стояли в середине стола, земной запах щекотал нос.

– Здесь делают яд, – гордо сказал он. – Я нанял всех травников, кого мог найти.

Я поежилась. Яд. Он делал яд.

– Вы с ума сошли? – взорвался Соэк. – Вы знаете, как это опасно?

– А зачем мы это используем? Нам нужно снимать солдат быстро, чтобы выжить. Лезвия, пропитанные этим, убивают за минуты, и хорошо брошенное копье может попасть за пределами вспышки пинвиума.

Данэлло поднял палец.

– Разве это не плюс?

– Нет, если случайно порежется что-то из наших, – сказал Соэк, щеки его пылали от злости. – Или кто-то промажет, и копье используют против нас.

– И яд не исцелить, – добавила я, когда Данэлло все еще не поверил. – Только это всегда пугало маму.

Водные гадюки каждый год убивали немало рыбаков и уборщиков листьев. Как и два вида пауков, живущих в травах. Фермеры и рыбаки знали, что укус любого означал долгую и неприятную ночь в лучшем случае, смерть – в худшем.

– Я знаю, это опасно, – сказал Ипстан. – Но нам нужны все преимущества.

Как и любое доступное оружие. Если он хотел сделать это, то на что был готов ради победы? Ему нужна была девочка, разбившая Лигу, дворец и убившую Бессмертных? Этого он от меня хотел?

Я не хотела быть той девочкой.

Или тем оружием.

– Мы очень осторожны с ядовитым оружием, не бойтесь, – сказал Ипстан, выводя нас со склада. – Только обученные будут их носить. Мы будем осторожны, они помечаются красным, чтобы было ясно, какое оружие с ядом.

Может, для того были тяжелые кожаные перчатки. Чтобы защитить руки и ладони с такими копьями.

Желудок сжался, но пары копий хватило бы, чтобы запугать людей герцога. Опытные отряды понимали боль, мало боялись, ведь рядом был Целитель. Но яд заставит бежать даже командира.

– Я покажу другой склад, – Ипстан направился к ряду зданий со стражей на входах, еще больше было на углу улицы, ведущей сюда.

– Что там? – сказала Айлин.

– Увидите.

Он провел нас мимо стражи. Высокие полки с разноцветными отметками обрамляли комнату рядами. Ящики сухих продуктов, ведра фруктов, мешки зерен и муки. Еды хватило бы на месяцы. Было тут и оружие. Синие пометки мечей, зеленые – рапир, красные – ножей. Копья стояли рядом с ними. Вдали у ступенек были десять шкафов, может, для формы или брони.

– Где вы все это взяли? – я никогда не видела столько еды в одном месте. Я даже не знала, что в Гевеге есть столько еды.

– Мы ограбили часть складов басэери, остальное купили или выменяли. Как только мы получили контроль над фермами, мы начали запасаться. Я же говорил, что мы готовы.

Даже Айлин большими глазами смотрела на гору припасов.

– Вы даете это всем, кому нужно?

– Это для армии. Если вы сражаетесь, о вас позаботятся, – Ипстан прошел последний ящик оружия и повел нас наверх. – Но и те, что не сражаются, от голода не умрут. Но у нас есть не только еда.

Второй этаж склада тоже был в полках и ящиках.

– Здесь полно семян, – сказал он. – Там картофель, у окон саженцы. Мы можем потерять в бою много посевов на фермах, и их нужно будет заменить.

Данэлло присвистнул.

– Вот это планы.

– Моя цель – видеть Гевег снова самодостаточным, так что нам нужно быть готовыми восстановить то, что мы потеряем в войне, – он пошел мимо полок и указывал на предметы по пути. – Неводы, ловушки, паруса. Лодки и весла, гвозди и инструменты. Даже горшки, сковороды и миски.

Ипстан хорошо подготовил Гевег для выживания. Саама ошибалась. Сопротивление не играло в солдат. Они готовились не только сражаться, но и восстанавливаться после боя.

– Но у нас мало пинвиума, – мы пошли вниз. – У нас его сразу было мало, и синие в Лиге и на островах аристократов мешают проверить места, где он может быть. Броня из пинвиума, что ты принесла нам утром, это подарок Святых, но этого не хватит на всю войну.

Я не говорила, что броня для сопротивления, и меня тревожило, что он сразу так решил. А мне она зачем? У Джеатара было то, что я украла у герцога, и он найдет, или Ондераан сделает, печь, чтобы обработать пинвиум.

«Здесь это бы пригодилось».

Но у нас не было времени получить пинвиум от них.

– А Целители? – спросил Соэк. – Их хватает? – меня удивляло, что он мог пожелать остаться и сражаться. Верлатта была его домом, он сбежал от герцога, когда Верлатта была в осаде. Я думала, он вернется, как сможет.

– Их всегда мало в такой войне, но парочка есть, – он поднял голову и рассмеялся. – Вон эти двое.

Два парня лет двадцати стояли у одного из шкафов. Дверь была открыла, на полках лежала броня. Один смеялся, другой вскинул руки, растопырив пальцы, словно собирался напасть. И тут я узнала наручи и нагрудник.

Броня Бессмертного.

Рука Тали вырвалась из моей, она двигалась ужасно быстро. Она схватила нож с полки и бросилась на парня в броне.

– Тали!

Данэлло сорвался на миг позже, он был ближе к Целителям, чем мы. Он столкнулся с ней, преградив путь. Она бросилась вперед, и нож погрузился глубоко в его плечо.

Он закричал, но не отпустил ее. Они упали на пол. Соэк и Ипстан схватили Тали и оттащили. Она отбивалась, пыталась добраться до испуганного Целителя у стены.

Я встала между ним и Тали, обхватила ее лицо и заставила посмотреть на меня.

– Стой! Успокойся. Слышишь меня? Успокойся!

Тали скулила, глядя на меня со страхом в глазах. Она все еще корчилась, но не билась.

– Сними броню, – сказала я, не сводя взгляда с Тали. – Убери в шкаф, чтобы она не видела.

Шорох и топот за мной. Нервный шепот.

– Что, во имя Мод, происходит? – Ипстан смотрел на меня. Соэк отпустил Тали и пошел к Данэлло. Ипстан держал ее обеими руками.

– Она не знает, что делает.

– Ниа, – позвал Соэк, – что-то не так!

– Что?

– Смотри.

Я оглянулась. Соэк держал осторожно нож.

Красный. Рукоять была выкрашена в красный. Там все ножи были такими.

«Святые, сжальтесь».

Тали схватила отравленный нож.

ПЯТНАДЦАТЬ

Я оставила Тали и рухнула рядом с Данэлло. Он был без сознания, лицо тало бледным и потным, дыхание было быстрым и неглубоким. Соэк исцелил рану на плече, но яд все еще был в организме Данэлло, пожирал его заживо.

– Не умирай, прошу, – я прижала ладонь к его лбу, схватила его за руку. Ощутила его. Яркие точки вспыхивали всюду, я такого еще не видела. Я тянула, что могла, исцеляла, что могла.

Тали заскулила снова. Ипстан закричал, и Тали рухнула на пол рядом со мной, смотрела на Данэлло, словно знала, что он в беде.

– Она укусила меня! – сказал Ипстан. – Крыска меня укусила.

Я не слушала его. Я молилась, что она будет сидеть на месте и даст мне спасти Данэлло от яда, который не мог убрать ни один Целитель.

Она смотрела, пока я тянула ущерб легких. Боль сдавила мою грудь, я охнула. Он перевела взгляд на меня.

– Ниа, его не спасти, – прошептал Соэк. – Ты хочешь, да, но не выйдет.

– Я смогу, – больше боли, ущерба в его крови и мышцах. Я толкала всю боль в пустоту между сердцем и желудком. Там еще было место.

– Что происходит? – завопил Ипстан, появившись в поле моего зрения. Он звучал скорее испуганно, чем разозлено. – Зачем она напала на моих Целителей?

Я молчала, сжимая зубы от боли.

Айлин кашлянула.

– Она, кхм, была похищена ищейкой, ее забрал герцог. Он превратил ее в Бессмертную и заставил сражаться. Убивать. Ниа нашла ее и сняла броню, но с ее разумом что-то не так. Она… такая с тех пор.

– Вы привели сюда Бессмертную?

– Я привела сестру домой, – я снова потащила боль. – Ей нужна помощь.

Ипстан провел рукой по рту. Его уверенность ускользала, словно он сомневался в моей поддержке из-за безумной сестры.

– Тебе нужен пинвиум, если ты хочешь исцелить его, – сказал Соэк, – а у нас его нет.

– У Ипстана есть.

Ипстан покачал головой.

– Мы не можем делиться с умирающим.

– Принесите мне броню.

Соэк шагнул туда, но Ипстан схватил его за руку.

– Это наша броня.

– Нет, – рявкнула я. – Мы убили Бессмертного, броня принадлежит нам. Я не говорила, что отдаю вам. Вы забрали ее у Саамы, не спросив нас.

– Мне нужно это для сопротивления. Вам не нужно…

– Она нужна мне сейчас.

Соэк высвободил руку и пошел к шкафу. Целители еще были там, но попятились.

– Он уже мертв, – сказал Ипстан, хоть и мягко. – Ты просто тратишь пинвиум.

Легкие Данэлло снова пострадали. Я исцелила их, следовала за бушующим в его теле ядом.

– Я опустошу его, когда закончу.

– Это невозможно.

– Не для нее, – сказала Айлин.

Соэк принес щиток для руки из пинвиума.

– Нет, – Ипстан встал у нег на пути. – Прости, но я не дам это тратить, когда через считанные дни солдатам он понадобится больше.

– Отойдите, – сказала Айлин. – Это вы придумали делать это ужасное оружие! Если вы позволите ему умереть, то я расскажу всем в Гевеге, что вы позволяете умирать серьезно раненым. Что вам интересен только пинвиум, как герцогу и Светочу.

– Это ложь! Мне важно, что будет с гевегцами.

– Докажите. Помогите спасти его.

Ипстан замешался, с каждым мигом выглядя лидером все меньше.

– Лучше тебе не врать про опустошение, – он отошел. Соэк приблизился с щитком. Тали завизжала и выбила пинвиум. Он пролетел по комнате и упал.

– Тали! – я сдерживала слезы. Прошу, Святая Сэя, не дай мне потерять обоих.

Тали смотрела на Данэлло, потом на меня. Она прижала ладонь к моей руке. Кожа под ее пальцами начала покалывать, она потянула, и боль внутри меня утихала.

– Боль, – прошептала она.

– Точно, болит, – сказала я, надежда бурлила среди боли в груди. – Тебе нужно избавиться от нее. Можешь отдать ее пинвиуму за меня? Соэк принеси его Тали.

Он принес ей щиток, но она вскинула руку и сжалась. Соэк отпрянул.

– Тали, прошу, используй пинвиум.

Соэк пригнулся и толкнул щиток по полу. Он остановился у моего колена. Я убрала руку ото лба Данэлло и прижала ее к щитку.

– Это не больно, видишь?

Она придвинулась и положила ладонь на мою. Я убрала свою руку и вернула ее на Данэлло. Он был теперь бледным, как смерть, холодным и липким. Ущерб был всюду, двигался быстрее, чем я могла исцелить.

Я закрыла глаза и проникла глубже, преследовала яд, пытаясь обогнать его. Тали вернула руку на мою руку, покалывание вернулось.

Она сжала мою руку.

– Слишком, – прошептала она.

Одежда зашуршала, кто-то сел рядом со мной. Теплые руки обхватили мое предплечье. Соэк.

– Айлин, нужен другой щиток, – сказал он.

– Я принесу.

Я ждала, что Ипстан будет возражать, но он молчал. Целители в углу шептались, их голоса становились громче, словно они подошли посмотреть.

Я тянула, боль постоянно лилась в меня. Соэк и Тали забирали ее так же быстро. Я молилась, пока исцеляла, все слова мамы и бабушки о яде звенели в ушах. Его не исцелить, отравленного не спасти, это невозможно.

Но я уже делала невозможное.

Сэя позволит, и я сделаю это еще раз.

Мы исцеляли часами. Село солнце, Айлин принесла лампы и еду, но я не могла есть. Она прижала чашку к моим губам, я глотнула фруктовый сок, горло как раз пересохло. Три куска пинвиума были рядом с нами – два щитка и поножи. Вскоре потребуется четвертый.

Кионэ привел отца Данэлло, тот сел рядом, сжав челюсти, с тревожным взглядом, смотрел, как его сын борется за жизнь. Ипстан еще был там, другие – с ним, собрались, как мухи на падаль.

– Как долго она продержится?

– Думаете, она спасет его?

– А что будет, если кончится пинвиум?

Я не хотела думать об этом. Соэк и Тали могли исцелять, пока я вспыхивала броню, но мы изо всех сил старались опередить ущерб. Если я отойду, яд убьет Данэлло раньше, чем я смогу вернуться.

– Вы тоже можете помочь, – сказала Айлин оставшемуся Целителю за полночь. Он не ответил, но быстро ушел, все проводили его недовольными взглядами.

Рядом с нами собралась целая броня из пинвиума. Тали дрожала, но я не знала, из-за брони или усталости.

Ипстан ушел. Прибыли другие. Некоторые принесли свечи и пели молитвы. Саама немного посидела с нами, ей помогали две девушки, которые передавали до этого ее послания. Поток людей был постоянным, как поток боли.

Я словно снова оказалась в оружии герцога. Кожа жарилась изнутри, горло пересохло. Я не чувствовала руки, но покалывание накрывало меня снова и снова.

Данэлло стонал, для него исцеление тоже было болезненным. Некоторые органы рвались, и их приходилось снова и снова восстанавливать.

Часы на башне пробили три, колокола будто говорили: «Дай. Ему. Умереть».

– Может, нам стоит… если ему так больно, – сказал его отец, с трудом выдавливая слова, – может, пора остановиться.

– Нет, – я не позволю ему умереть. Я отказывалась терять еще одного друга.

– Ниа, он страдает. Нельзя так продолжать.

Горячие слезы катились по моим щекам.

– Я не сдамся.

«Данэлло, останься со мной. Ты обещал».

Солнце озарило склад, желтый свет проникал в окна наверху ножами. Я прищурилась и отвернулась. Почти две полные брони пинвиума лежали рядом с нами, последние куски были в руках Тали и Соэка.

Пот промочил мою одежду, вещи всех нас. Данэлло лежал в луже пота. Было больно дышать. Я дрожала от выдохов. Я следовала за ядом раз за разом.

Легкие, которые я исцеляла, все еще были целыми. Я пошла дальше. Сердце и мышцы были восстановлены. Яд угасал, худшее было вокруг печени Данэлло.

– Ему… становится… лучше, – прохрипела я.

Отец Данэлло всхлипнул с облегчением.

Я исцеляла, но ущерб не возвращался.

К середине утра яд был весь в его печени, пытался остаться, вредить, но тело Данэлло побеждало. Я потянула боль, тупую, уже не сверкающую. Она слабой ужалила меня, словно признавала поражение.

Я держала Данэлло руками, искала, проверяла, что все получилось.

– Мы это сделали, – он будет в порядке.

Данэлло открыл глаза и хрипло вдохнул. Он все еще был слишком слабым, чтобы говорить, но он был жив. Жив!

Я обняла его так крепко, как позволяли дрожащие руки. Тали с тяжким вздохом рухнула на пол и закрыла глаза. Соэк тоже был готов упасть. Айлин плакала, сжав ладони, а остальные радовались.

– Спасибо, Ниа, – сказал отец Данэлло, сжав мою ладонь руками. – Я не знаю, как… я не смогу отплатить. Если тебе что-то потребуется, сразу скажи. Что угодно.

Я кивнула, но у меня было то, что мне было нужно. Я не потеряла Данэлло.

– Его можно переместить? – его отец провел рукой по волосам, напоминая сына. – У меня есть неподалеку комната, он может там отдохнуть.

– Да. Он какое-то время не сможет ходить, но…

– Ничего страшного, – он легко подхватил его, словно он был Джованом или Бахари. Отец Данэлло был сильнее, чем выглядел.

– Тебе самой нужно отдохнуть, – сказала Айлин. – Всем вам. Я найду вам комнаты, – она пошла за отцом Данэлло к двери.

Головы повернулись, взгляды проводили их, а потом переместись на меня. Многие свечи растаяли, но часть еще трепетала.

– Она спасла его, не видите?

– Она словно вернула его из мертвых.

– Мы не проиграем, если она будет бороться с нами.

Я вздохнула. Это было не так. То, что я сделала, не остановит огненные камни герцога. Но, как говорила бабушка, побег от беды только утомит ко времени, когда проблема настигнет. Может, мы как-то могли помочь…

– Ниа! – Айлин вырвалась из толпы. Она не была испугана, только растеряна. – Тебе лучше это видеть.

Я взглянула на Тали, спящую на полу.

– Я пригляжу за ней, – сказал Соэк. – Все равно нет сил идти.

– Спасибо.

Айлин помогла мне встать, и мы пошли к двери, ноги дрожали. Толпа расступилась, улыбаясь мне и кивая.

Айлин открыла дверь. У склада стояло еще больше людей, они были на улицах. Сотни людей. У них горели свечи, пахло жимолостью. Венки из жимолости лежали на полу перед зданием, как подношение святой.

Я вышла на свет. Толпа завопила и захлопала.

– Только посмотри на них, – сказала Айлин.

– Что они хотят? – хорошо, что они не обзывали меня, не пытались убить, но такое внимание тоже пугало. Я жила на улицах достаточно долго, чтобы знать это.

Зазвенели колокола. Резкий звон, такой же, как прошлым утром.

Атака.

– Больше Бессмертных? – спросила Айлин, толпа обернулась, шептала друг другу, но не бежала.

– Они пришлют больше, если двое не вернулись? – сказала я.

Кто-то закричал на краю толпы. Шепот стал нервным, люди на краю побежали.

– Плохо дело.

Крики стали громче. Кионэ бежал сквозь толпу.

– На нас напали! – сказал он, когда мы уже могли его слышать. – Синие напали!

Айлин впилась в мою руку.

– Ниа! – Кионэ подбежал ко мне. – Несколько сотен солдат пересекло мост к ремесленному уголку. Генерал Ипстан направляет защиту, но мы не ожидали так много… Мы не готовы!

Святые! Столько людей.

– А ловушка? – Айлин побледнела. – Я думала, герцог хотел согнать нас в одном месте и сжечь.

Кионэ пожал плечами.

– Так было до появления Нии. Может, они передумали из-за нее, – он повернулся ко мне. – Что ты будешь делать?

– Я? Как я остановлю армию?

– Пинвиум, – сказала Айлин, глаза сияли. И в них было немного страха. – У тебя же два набора брони, которую нужно опустошить, верно?

Желудок сжался. Надеть броню Бессмертной? Но в ней было много боли. Может, этого хватит, чтобы сбить тех солдат, пока они не убили всех на острове.

– Верно.

Мы побежали внутрь. Зеваки покинули склад, но другие теперь забирали оружие из ящиков и броню из шкафов. Соэк оттащил Тали в угол, они смотрели на суету в смятении. Она его послушалась. Я быстро помолилась с благодарностью, но не было времени радоваться.

– Что происходит?

– На нас напали, – сказал Кионэ и описал, как к нам идут солдаты.

Я искала броню из пинвиума на полу. Она была там, где мы ее оставили.

– Айлин, отведешь Тали наверх? – я смотрела на броню. Я не знала, как она отреагирует на меня в этом.

– Хорошо, – она улыбнулась Тали и протянула руку. – Тали, идем со мной, ладно?

Она без слов взяла Айлин за руку, и мое сердце снова встрепенулось. Может, она восстанавливалась. Если ей не давать убивать.

Как только они ушли из виду, я прошла к броне. Я схватила нагрудник поменьше, Соэк и Кионэ помогли мне надеть доспех. Он впился в плечи, был тяжелее, чем я думала. Как Тали такое носила?

– Не подходит, – сказал Соэк. Броня висела на мне. – Ты так идти сможешь?

Я попыталась. Нагрудник съехал на плечах, оттащил меня в сторону.

– Плохо.

– Сама ты не сможешь, – сказал Соэк. – Без брони не получится.

– А что я могу?

– Я пойду с тобой. Я надену броню.

– Соэк, это слишком…

– На меня как раз налезет. Тебе нужна там защита, и я смогу исцелить нас, если, – он сглотнул, – когда нас ранят, и у тебя будет время забраться глубже в отряд солдат и всех снести вспышкой.

Он не хотел делать это, как и я, но он был прав. Тольку от этой боли, если я не достану до всех них?

– Тогда вместе? – я взяла из шкафа кожаную броню. Она не остановила бы все мечи, но это было лучше, чем ничего. – Кионэ, – сказала я, пот уже проступил на коже, – даже если тебе не нравится, иди к Ланэль. Если мы хотим выжить, нам нужны все Целители.

– Звучит плохо, – сказал Соэк по пути к уголку ремесленника. Наши руки были связаны, дрожали. Мы не могли рисковать разделиться.

Крики впереди. Металл бил по металлу, тела падали на камень. Я видела мало, но звучало так, словно часть армии Ипстана билась с синими у моста. Больше криков тревоги и предупреждения. Рожок прозвучал чистой нотой в утреннем воздухе.

Страх прогонял мою усталость, но не надолго. У нас не было сил сражаться долго. Если мы упадем, то не встанем…

Я даже не попрощалась с Данэлло.

Наши солдаты появились впереди, их было мало, но они пока держались. В сражении образовалась брешь, чтобы мы с Соэком могли пройти.

– Беги! – я помчалась вперед с Соэком, мы вместе топали. Мы бежали к узкой бреши, надеясь, что успеем попасть в глубину атакующей силы.

Мы уклонялись от наших, огибали группу чужих. Солдаты не смотрели на нас сначала, броня Соэка скрывала нас в этой суете. А потом солдат заметил нас и понял, что мы не на их стороне. Он замахнулся на меня мечом. Я бросилась влево, и лезвие ударило по броне Соэка. Второй меч пронзил мое плечо, прорвал кожаный доспех и плоть. Руку покалывало, боль ушла через мои пальцы в Соэка.

Все больше солдат атаковало нас. Я развернула Соэка, ударила им пару женщин справа. Он сбил их тяжелой грудной пластиной. Солдаты отлетели.

Мы бежали.

Люди с мечами приближались. Лезвия летели со всех сторон, резали, пронзали. Боль текла от меня к Соэку так быстро, что руку жалило, словно от вспышки. Легкие болели от исцеления Данэлло всю ночь.

«Мы не сможем».

Солдат ударил Соэка. Тот упал и потащи меня за собой. Моя рука извернулась и треснула, свежая боль пронзила меня. Я другой рукой схватила солдата за волосы, прижала пальцы к его скальпу. Я толкнула, и он отдернулся, крича, баюкая руку. Я взобралась на ноги и потащила Соэка за собой.

Мы бежали, истекали кровью и исцелялись. Шаг за шагом. Солдат за солдатом.

Мужчина кричал приказы, его голос был низким и удивительно красивым. На миг мне показалось, что он поет.

Стена солдат повернулась к нам, один был в кольчуге с серебряными отметками командира на воротнике. За ним было больше солдат, так много, что я видела только синюю сталь.

Я развернулась и прижала ладонь к броне Соэка. Он напрягся и зажмурился.

ВЖИХ! Вжих! ВЖИХ! Вжих! ВЖИХ!

Пять ярких вспышек сразу, грудь и другие части, которых я даже не касалась. Кольцо солдат вокруг нас закричало и упало. Те, кто был за ними, спотыкались о тела. Злые крики стали растерянными. Я опустилась на землю, Соэк упал из-за вспышки, кожа его лица была красной. За криками я слышала тихие звуки.

Вжих, вжих, вжих…

Больше вспышек, но целились они не в меня. Люди кричали, за криками было слышно, как падают тела. Больше вспышек. От чего?

Какая разница? Вперед!

Я забрала боль Соэка. Его лицо прояснилось, глаза открылись. Я дала ему миг прийти в себя, а потом подняла на ноги.

Вспышки разлетались от меня, как круги на воде, прыгая от солдата к солдату.

А потом – тишина.

ШЕСТНАДЦАТЬ

Мы с Соэком цеплялись друг за друга, шатаясь от боли и шока.

– Сэя, что ты наделала? – спросил он, глядя на солдат без сознания на улице вокруг нас. Сотни. Улицы были зловеще тихими.

– Не знаю.

– Но ты что-то сделала.

Пинвиум… вспыхнул цепью? От куска к куску, каждая вспышка зажигала следующий кусок пинвиума?

Но это было невозможно.

Соэк вытер пот с верхней губы.

– Что теперь?

– Я… – ответа не было. Наши люди тоже были без сознания, лежали рядом с солдатами на улице.

Нам нужно было двигаться, действовать, но я могла лишь смотреть.

– Ты понимаешь, что одолела армию одна? – потрясенно сказал Соэк. – Точнее, если с нашей, две армии.

Не целую армию. Наши люди начали двигаться вперед, силуэты за радиусом вспышек. Но Соэк был прав. Я не должна была задеть столько людей. Пинвиум нужно было вспыхивать не так, как он только что сделал.

Но он сделал.

Я прошла к командиру. Склонилась и порылась в его карманах. Я вытащила шар из пинвиума размером с грецкий орех.

– У них пинвиум, – личные шары для исцеления. Сколько солдат было с ними? Только офицеры, наверное, но этого хватило, чтобы вспышка пошла по цепи. Они не могли быть все для исцеления, потому что были бы пустыми. Некоторые были с оружием?

– Ниа, ты невероятна.

Я этого не хотела. Кто еще решит использовать меня или убить из-за этого? Я ощущала себя чудовищем, каким герцог считал всех необычных Забирателей. Хуже, чем все, что он и Виннот пытались сделать.

«Он накачивал их болью, чтобы увидеть, не было ли у них необычных способностей…».

Так это произошло? Когда? Эксперименты Виннота показали, что боль проявляла необычные способности. Он наполнил меня болью, а потом присоединил к жуткому устройству из пинвиума и письменами и крутил боль по кругу через меня часами.

– Нужно разбудить наших, – сказала я, горечь жалила горло. – Главная вспышка отключила солдат в центре на какое-то время, но солдаты по краям должны уже просыпаться.

Соэк поднял наши связанные руки.

– Двумя руками это легче.

Я схватила нож и разрезала шнурок. Как только наши руки освободились, мы побежали от человека к человеку. Кионэ был на солдате басэери, руки были в порезах, кровоточили. Я схватила его за руку, забрала боль вспышки и исцелила раны.

– Чт…? – он перекатился, взмахнул руками в поисках меча.

– Тебя сбило вспышкой.

– Какой? – он встал, огляделся на тела, словно пытался понять, что случилось.

Я нашла Ипстана на груде тел, Соэк исцелял его. Он приходил в себя чуть дольше, а потом уставился на солдат вокруг.

– Что случилось?

– Я вспыхнула броню Соэка, – я бы не хотела это признавать, но скрывать было глупо. Люди бежали к нам и сейчас, некоторые точно успели увидеть, что я сделала.

– Это сделала ты?

– Вспыхнуло сильнее, чем я думала.

Ипстан встал на ноги с восторгом на лице.

– Поднимайте наших. Нельзя терять такой шанс.

Я скривилась. Это был не шанс.

Мы с Соэком бегали от человека к человеку, забирали раны и вспыхивали боль так быстро, как только могли. Он останавливался через каждую дюжину, брал меня за руку, исцелял и толкал боль в свою броню.

Медленно сопротивление вставало. Ипстан кричал приказы, отправлял людей. Я смотрела на тех, кому еще требовалось исцеление, стараясь не слышать, как за мной мечи вонзаются в плоть.

Это война. Там убивают.

Члены сопротивления собирали пинвиум синих. Два других Целителя поднимали людей на ноги. Не все проснулись. Не всех удалось исцелить.

Некоторые лица были красными, как у Соэка, как у людей в замке герцога, когда я вспыхнула оружие. Но они были вдали от главной вспышки. Они не должны были так сильно пострадать.

Ипстан понял, что я сделала, что могла сделать, и он хотел брать меня в каждый бой с собой. Бросать меня на солдат, клинки и боль. Он не хотел, чтобы я уходила.