Текст книги "Наступление тьмы (ЛП)"

Автор книги: Дженис Харди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Оружие вспыхнуло снова, ярче, и потянуло жизнь. Я закричала, уронила цилиндр, но подавила боль и схватила его. Двигалась дальше.

Я приготовилась к следующему пульсу и полезла по упавшей лошади и солдату без сознания.

Девушка лежала там, где до этого герцог приковывал меня, на месте спускового крючка. Я накрыла ее ладонь своей. Ощутила ее. Слабая боль проходила сквозь нее, сердце едва билось. Нужно забрать ее отсюда. Всех их забрать.

– Держись. Борись.

Оружие вспыхнуло снова, и я завизжала, сжалась в комок от боли. Это отличалось от мечей или ударов ногами. Сильнее и глубже. Но нужно было двигаться. Я собрала боль между сердцем и желудком, поймала ее там. Рука за рукой я двигалась к диску, желудок дрожал так сильно, что было сложно двигаться. Кожу покалывало, где меня касался диск, но я схватилась за шпиль, притянула себя к нему и сунула цилиндр в дыру в центре.

Сработай.

Свет вырвался из оружия. Я упала на диск и зажмурилась. Свет пронзал мои веки, яркий, как днем. Ветер тянул меня к устройству. Кожа растягивалась, трещала…

Тишина.

Ветер ослаб. Пульс прекратился. Синий свет сменился тьмой. Я дрожала, каждая мышца болела, кожу жалило так, словно я вспыхнула всем пинвиумом на Трех территориях. Все конечно? Прекратилось?

Пульса не было. Света тоже.

Я открыла глаза. Перед глазами мигали белые вспышки, а потом угасли. Забиратели не двигались. Они хоть были живыми?

Слабая и дрожащая, я сползла к краю диска и скатилась на улицу. Я упала спиной на солдата, но это было лучше, чем быть на пинвиуме. Желудок еще трепетал, но не было сил отодвинуться.

– Ниа! – крикнул Данэлло.

Я посмотрела на звезды. Они мерцали голубым. Мои веки закрылись.

Кожа брони зашуршала о камень. Ругательства, ворчание. Неровные шаги приближались, становили громче.

– Ниа! – Данэлло подхватил меня на руки. – Ты меня слышишь?

– Помоги им, – сказала я, дрожа, но не от холода.

– Ты ранена? Я могу забрать твою боль?

Мне было больно, но не так, когда я несла боль. Скорее слабость, чем боль. Я коснулась его руки, жаркой под моими дрожащими пальцами. Толкнула.

– Нечего передавать, – на слова уходили все силы. Последние силы.

Руки на моих щеках. Теплые ладони.

– Ниа, держись, – сказал Данэлло. – Айлин здесь, но без сознания. Разбуди ее, и она приведет помощь, – он опустил мою ладонь на ее руку.

Я немного потянула. Содрогнулась.

Айлин проснулась и охнула.

– Что с ней?

– Приведи Ланэль. Скорее!

Топот ног. Данэлло остался со мной, гладил волосы. Я пыталась поднять голову, но шея была словно из водорослей.

Столько звуков было в воздухе: крики, топот бегущих ног, звон брони. Война. Война была в разгаре. И Данэлло кричал. Кричал Ланэль двигаться быстрее.

Тали. Мне нужно было попрощаться.

– Мне нужна Тали.

Нежные ладони прижались к моей коже, там начало покалывать.

– Раны нет, она чувствует…

– Что? – сказал Данэлло. – Ланэль, она в порядке?

– Не знаю! В прошлый раз я ощущала такое, когда человек умирал. Я не знаю, как ей помочь.

Никто не говорил. Я пыталась ощутить свое тело. Я умирала? Казалось, я засыпаю.

– Данэлло, – прошептала я, – приведи Тали.

– Я тебя не оставлю, – сказал он. Звучал недовольно.

– Может, тебе стоит найти ее, – прошептала Ланэль. – Ниа может не… – она сделала паузу, – не протянуть.

– Это не было частью плана, – завопила Айлин, схватив меня за рубашку. – Ты должна была победить его. Победить.

– Это был мой план, – сказал мужчина. Я знала этот голос.

– Нет, – прошептала Айлин.

Вжих!

Стук, словно падали тела, боль жалила мою кожу. Я заставила глаза приоткрыться, сердце колотилось. Мужчина вышел из тени, а потом еще и еще, а сзади было еще больше. Солдаты.

– Взять ее.

Двое солдат прижали мои руки к улице. Третий склонился и поймал мои ноги.

Пришел герцог Басэера.

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

– Где, во имя Мод, ты взяла управляющий стержень? – спросил герцог, выхватив нож из-за пояса. – Зертаник клялся, что не смог его сделать, лживая крыса.

Я боролась, беспомощная, как птица в челюстях крокодила. Пальцы сжимались, но боли для передачи не было, даже если бы я кого-то коснулась.

– Я заставлю тебя кричать.

– Ну-ну, Верраад, – заговорил другой мужчина. Этот голос я знала тоже. Он был с герцогом, когда они присоединили меня к оружию. Эрбен, Экер… нет, Эркен. – Не время для игр.

– Немного времени есть.

– Нет, она слишком опасна, чтобы даже пытать ее.

– Ты… не победишь, – выдохнула я. Дышать было сложно из-за того, что они давили на меня.

Нож приблизился.

– Вот уж нет.

Я впилась в землю, двигать удавалось только пальцами. Я задела ногу Данэлло. Нашла разорванную ткань на колене.

– Целителя лучше всего убивать ударом в сердце, – сказал Эркен.

Герцог поднял нож.

– Проверим, работает ли это на Преобразователе.

Я вытянула палец и коснулась кожи Данэлло. Потянула изо всех оставшихся сил. Он проснулся с фырканьем. Его боль полилась в меня, смешиваясь с болью Айлин.

Нож опускался.

Данэлло прыгнул на солдата справа, сбивая его. Моя рука освободилась, и я откатилась вправо. Нож герцога погрузился в мою грудь по рукоять, но не попал по сердцу. Я охнула, не могла дышать, не было воздуха, чтобы кричать. Данэлло сбил другого солдата. Освободилась и моя вторая рука.

Герцог. Достать герцога.

Я взмахнула руками. Промазала. Ладонь упала на руку второго солдата. Я обвила ее пальцами и толкнула рану от ножа в него. Он закричал и упал.

Остановить герцога, или я умру.

– Схватить ее! – закричал Эркен. Герцог бросился. Он схватил мое горло руками и сдавил.

Перед глазами все расплывалось. Я схватила его за щеки и толкнула.

Он судорожно вдохнул, но не отпустил.

– Передавай сколько хочешь, но я сильнее тебя.

Солдаты окружили нас, выхватив мечи, но растерялись. Если они пронзят меня, я могла передать рану герцогу. Возможно, они понимали это.

– Не трогайте ее! – герцог сжал сильнее, на его лице было слишком много радости.

Я толкнула сильнее. Боль врезалась в стену, словно он оградился от меня. Чем-то сильным.

Свет вспыхивал на краях зрения. Легкие, казалось, сгорят. Мне нужен был воздух. Нужна была… сила…

Я потянула, впившись в стену, пытаясь растерзать ее, пробиться, заставить его отпустить меня. Зрение прояснилось. Я копала глубже, тянула сильнее, тянулась за кровь, кости и мышцы. Он запыхтел, но держался. Мои пальцы болели, но я не отпускала. Мне нужно было разбить стену, или я умру.

Руки герцога снова сжались, и голова закружилась. Я тянула. Огонь пылал во мне, опалял руки, заполнял легкие. Стена пошла трещинами, и его хватка ослабла. Моя осталась крепкой. Я потянула сильнее. Мое сердце билось в такт с его. Моя кровь пела с его кровью. Сила стены лилась в меня. Он старался отодвинуться, но я не пускала, тянула все больше и больше.

– Посмотрите на нее, – охнул Эркен. Они вот-вот оттащат меня, чтобы остановить. Чтобы убить.

– Она тронута Святой! – крикнул солдат.

Я держалась. Еще миг, еще удар сердца.

И все закончилось.

Нет, он погиб.

Я оттолкнула герцога. Его тело упало кучей, застыло, руки сжались у груди. Его кожа пошла хлопьями, щеки впали, как у хрупкого старика. Его черные волосы посветлели даже в темноте.

Что я сделала?

Мое сердце колотилось. Боль пропала. Я ощущала… силу.

– Святые, что ты с ним сделала? Что ты такое?

Я подняла голову. Эркен и солдаты стояли вокруг меня с мечами наготове. Они охнули, страх и смятение были на их лицах. На лице Эркена было еще и восхищение.

– Я сделаю так и с вами, если вы не покинете мой город, – сказала я.

Солдаты развернулись и побежали. Солдаты бежали от меня.

Святые, простите, но это мне даже понравилось.

Эркен стоял и смотрел на меня.

– Он ошибся, – сказал он. – Нельзя было принуждать. Нужно было попросить тебя помочь.

– Я бы отказалась.

– Думаю, да. Может, заключим сделку?

Я бросилась к нему, вытянув руки. Он завизжал и отскочил, а потом побежал в ночь к кораблю, что еще был в бухте.

Я услышала кряхтение. Данэлло бился с двумя солдатами, замахивался на одного и отталкивал другого.

– Оставьте его, – я пошла к ним.

Солдаты не слушали. Я ударила первого в грудь. Он упал со стоном.

– Живо!

Они откатились и вскочили на ноги. Данэлло встал через миг, истекая кровью, но живой, готовый биться. Солдаты повернулись, словно хотели напасть на меня, а потом закричали в ужасе. Они побежали за остальными.

– Ниа? – тихо сказал Данэлло, глядя на меня. – Ты… что ты…?

– Прошу. М-минутку.

– Хорошо.

Я ничего не понимала. Я смотрела на герцога. Кости, обтянутые кожей. Что я наделала? Что за стену я пыталась разбить? Его жизнь? Я забрала его жизнь себе, осушила. Герцог присоединил меня к своему оружию месяцы назад. Он превратил меня в оружие?

– Ниа?

– Я не хотела это сделать, но не жалею. Он убил бы нас, если бы выжил.

Это была война. На войне приходилось убивать. Они знали это. Они не должны были ненавидеть меня за этот поступок. Я развернулась.

– Ты же мне веришь?

Данэлло отпрянул на шаг, и мое сердце чуть не разбилось.

– Конечно.

– Тогда почему ты боишься меня?

– Твои глаза, – он подошел ко мне, протянув руку. Он коснулся кожи вокруг моих глаз. – Они… не знаю… голубые.

– Они изменили цвет?

– Нет, – сказал Данэлло. – Они сияют голубым.

Я прижала пальцы к своему лицу. Я ничего не ощущала. Снаружи. Внутри я была сильной. Новой. Перепуганной.

– Что со мной произошло?

– Понятия не имею.

Солдаты вокруг нас все еще были без сознания. Ланэль и Айлин тоже. Я опустилась и разбудила их, забрав их боль.

Они отпрянули, а потом приблизились с той же жуткой смесью страха и удивления на лицах.

– Знаю… они сияют, и я не понимаю, почему.

Ланэль охнула и указала на тело герцога.

– Это герцог?

– Да.

Она ударила его. Дважды. А потом плюнула.

– Он заслуживал смерть хуже, чем ты ему дала.

Я не знала, заслуживал ли хоть кто-то того, что я сделала.

– Нужно отделить Забирателей от оружия, – сказала я. – И узнать, куда убежали стражи Лиги. Герцог мертв, но его люди – нет. Нужно с ними расправиться.

– А само оружие? – спросил Данэлло. – Нельзя просто бросить его здесь.

Я не хотела трогать его. Было сложно даже смотреть туда.

– Может, его получится унести в Лигу.

– Можно вспыхнуть им на синих в Басэере, – сказала Ланэль, направившись к Забирателям. – Понимаешь, какая сильная эта штука?

– Я не буду ее использовать. Вряд ли я смогу.

Айлин скрестила руки.

– И оно работает на Забирателях.

– Уже нет, – сказала Ланэль. – Они мертвы. Все.

– Что? – нет, этого не могло быть. Так не честно. Я выключила оружие, это должно было спасти их.

«Это не спасло тебя. Пришлось осушить герцога, чтобы выжить».

Он убил их, как капитанов кораблей, как многих других. Зачем он принес оружие сюда? Зачем заставил запустить его, заставил меня убить стольких, чтобы остановить его?

– Слушайте, герцогу нужно было использовать Забирателей, – сказала Ланэль после паузы. – Может, ей – нет. Она запустила эту штуку в Басэере без них.

– Есть разница? – они умерли из-за меня.

Ланэль фыркнула.

– Конечно! Не дай ему победить. Ты же запустила эту штуку раньше, да?

– Да, – она пульсировала до того, как всех присоединили. Я не знала почему, но ей не нужно было наполняться болью, чтобы забирать жизнь.

– Тогда включи его. Заставь синих заплатить за содеянное.

– Эм, я пойду за стражей, – сказал Данэлло. – И сообщу им о твоих глазах.

– Хорошо, – я смотрела на оружие, на мертвых Забирателей. – Нужно убрать их оттуда.

Мы осторожно отсоединили их, оттащили от оружия и перенесли на мягкую траву. Они заслуживали похороны героев. Я глубоко вдохнула и пошла к оружию. Сверлила его взглядом.

– Скажи, что ты не собираешься ее трогать, – сказала Айлин.

– Все во мне чешется только от того, что я рядом.

– Тогда почему у тебя такой взгляд?

Я вздохнула.

– Если я пойму, как ее включить, то, может, мы покончим с войной.

– Сделав с остальными то, что ты сделала с герцогом?

Я поежилась.

– Нет. Но даже лучшие солдаты сейчас бегут от меня, и, если со мной будет оружие, я могу спугнуть всех, заставить их уйти, – и никому не придется умирать.

Я опустила ладони на диск. Он гудел под моими руками. Мой желудок, казалось, хочет прогрызть себе путь на волю.

– Ну? – спросила она.

Я закрыла глаза, ощутила диск, прошла мимо дрожи, гудения и искажения.

«Что-нибудь тут есть?».

Я не ждала ответа, но тихий щелчок раздался в голове. Я пошла на звук. Ощущала его. Словно за пинвиумом и серебристо-голубым металлом пряталась целая комната. Я ходила вокруг этой комнаты в поисках двери, ключа, прохода Тула.

Синий огонь затрепетал перед моими веками, но я не смотрела на него прямо. Я подула на огонь легонько.

Письмена на оружии засияли.

– Ниа, прошу, отойди от этой штуки, – сказала Айлин, голос дрожал.

– Погоди, я что-то уловила.

Я представила лампу с синим огнем внутри, закрыла створки, погасила свет.

Сияние символов стало угасать.

Я представила, как открываю створки.

Письмена вспыхнули, гудение стало громче.

У меня была власть. Я могла сделать это. Могла использовать диск.

«Ты можешь убивать этим».

Но я могла и спасать им жизни. Гевегцев и басеэри.

– Как только Данэлло вернется, мы потащим эту штуку в бой.

* * *

Армия Гевега заполняла улицы. Мы боролись всю ночь, одни улицы удерживая, другие теряя, третьи отбирая. Силы герцога все еще пытались захватить Северный остров, и они крепко впились в остров ген-губа. Бой на Островах аристократов был жестоким, было много потерь.

Там был Джеатар.

Туда мы и шли.

Пятьдесят стражей Лиги окружали меня. Мы смогли разбудить лошадь, и она тянула телегу со мной и оружием на ней. Я прижимала ладони к оружию, и письмена сияли, как и мои глаза. Свет блестел на броне мертвых, на разбитых стеклах, сломанных душах.

Айлин клялась, что это напугало бы и Святых.

– Что… как это? – Джеатар раскрыл рот, кровь засохла под его волосами над ухом.

– Это оружие герцога. Он мертв. Объясню позже.

– Ей нужно добраться до синих, – добавила Айлин. – Пока еще темно.

Джеатар еще миг смотрел на меня, Вианд встряхнула его, тоже глядя на меня. Он отошел. Только через минуту он смог отдавать приказы.

Наши солдаты расступились, пропуская меня и мое сопровождение.

Звуки боя стали громче, мы приближались. Крики, лязг металла, звон мечей. Вопли потрясения.

– Что такое?

– Это Преобразователь!

– Это Святые!

Я подула мысленно на синий огонь, оружие засияло ярче. Солдаты герцога закричали и попятились.

– Святые защищают Гевег! – закричала женщина. Я не знала, кто. Было подозрительно похоже на Эллис.

Крики стали воплями, вопли – визгом. Солдаты герцога бросали оружие и бежали – стена отступающих спин. Гудели рожки, сигналя отступление. Стена стала потоком, уходящим от наших берегов в озеро.

Я следовала за ними по улицам, мостам и террасам. Мимо виллы, на которой выросла. Джеатар и наши силы присоединились ко мне, их мечи блестели в синем свете. Басэери убегали еще быстрее.

Они бежали к острову ген-губа, бежали по трапам на корабль, возвышающийся над поместьем губернатора. Солдаты толкались, сбивали людей с досок в каналы.

Они еще бежали на борт, когда корабль поднял паруса. Ветер натянул ткань с треском, корабль поплыл, доски потянулись по стене.

Мы победили. Мы на самом деле победили.

Крики радости заглушали вопли и топот ног тех, кто пытался попасть на корабль, пока он еще не отплыл от Гевега. Наши солдаты бросились мимо меня на последних синих, басэери и захватчиков.

– Ниа, ты слышишь это? – спросила Айлин, подпрыгивая рядом со мной.

Я прислушалась и улыбнулась.

– Они скандируют «Святая Сэя».

Айлин рассмеялась и шлепнула меня по ноге.

– Нет, они скандируют «Ниа».

Невозможно! Ветер донес слова до моих ушей.

– Ни-а!

– Ни-а!

– Ни-а!

ДВАДЦАТЬ СЕМЬ

Восемь дней их не было. Восемь дней мы уже были свободными.

Первые два дня горели огни. Последние солдаты герцога убежали из Гевега в ужасе, побросав лампы и факелы, поджигая дома и ограды на Северном острове и Островах аристократов. Пожарные тушили все, что могли. Солдаты герцога собрались и не вернулись. Они оставили Гевег горящим, как и хотели, но ушли.

Дальше мы шесть дней собирались.

Семьи находили друг друга, друзья скорбели по мертвым. Мы горевали по тем, кого потеряли, и праздновали с теми, кого спасли.

Солнце грело мое лицо, пока я стояла в комнате, что была моей. Она была черной от пожара, который бушевал на террасах и в районе аристократов.

– Все пропало, – сказала Тали, пройдя в мою старую комнату. Ей уже было лучше, она немного говорила, но не полностью восстановилась. Гинкев не знал, сможет ли она исцелиться полностью, но я не теряла надежду.

– Раньше было красиво. Мягкие цвета, мягкая мебель. И всегда пахло едой.

– А мама пахла цветами.

Я кивнула со слезами на глазах.

– Да. Она была красивой, доброй и сильной, – я цеплялась за ее силу. Она нужна была мне сейчас.

Я прошла к шкафу и сбила почерневшую дверь. Там была мокрая одежа в сажу. Я вытащила первую вещь. В штаны мы бы влезли с Тали вдвоем. Я бросила их.

– Глупо. Тут нет ничего моего, – я не знала, почему ожидала найти тут что-то наше. Только то, что… мы победили. Все должно было вернуться на места.

«Что сделано, то сделано, и я это изменить не могу».

Мама была мертва. Папа, бабуля, Уэн и Ленна, Соэк и Квенджи. Даже Ипстан. И еще сотни тех, чьи имена я не знала, а лица не видела.

Я больше не поиграю в фонтане. Не буду кататься на траве с Тали. Мы больше не сможем свернуться на диване, пока мама нам читала.

Моя старая жизнь стала пеплом, как мой старый дом.

– Идем, – сказала я. – Тут только сгоревшая вилла.

Я повела Тали по железной витой лестнице сзади – осталась только эта лестница – и вывела в дыру, что была раньше дверью на кухне. Мы пересекли то, что было садом, где мама растила фиалки, а Тали бегала за бабочками. Чайки и канюки кружили над головой, искали, чем можно поживиться.

Два стража ждали у двери, стояли на почерневшей каменной дорожке, где умер Уэн. Они отодвинулись, я прошла, и один страж пошел впереди, а другой – сзади. Джеатар сказал, что это предосторожность, пока интерес ко мне не утихнет.

Я думала, все успокоится, когда мои глаза перестанут сиять. Они были нормальными уже три дня, но не было признака потери интереса. Я не была против хвалы, мы это заслужили, но восхищение? Я бы прожила без этого.

Стало лучше. Люди сначала не давали прохода, хотели коснуться меня, встретить, а потом понимали, что я не была святой. Я была обычной девочкой.

Странной, да, но не отличающейся от них.

Мы покинули виллу и пошли по улицам. Уборку приостанавливали, и люди радостно вопили мое имя, как делали солдаты в последнюю ночь войны.

Я молилась, чтобы и это прекратилось. Айлин сказала, что героем я буду дольше, чем святой.

Карета ждала в конце тропа, вокруг было много стражей, но не моих. Они были в зелено-золотой форме Лиги, хотя стиль формы Гевега был новым.

– Погодите, это не моя карета, – эта была лучше и больше.

– Герцог хотел поговорить с вами, – сказал один из стражей, открывая дверь кареты.

Мне хотелось бежать, но я не могла больше бояться этого титула.

Я забралась. Джеатар сидел в дальнем конце, скрестив руки, взглядом говоря, что у меня снова проблемы.

«Может, стоило немного бояться».

– Что ты здесь делаешь? – выпалила я. Он должен был уже отправиться в Басэер.

– Я собирался спросить это у тебя.

– Я хотела увидеть мой… виллу.

Его взгляд смягчился.

– Стоило сказать мне. Я бы сходил с тобой.

Я села, Тали устроилась рядом со мной.

– С нами ходили Низкий и Грозный, – я махнула на своих стражей. Тали дала им клички, они посчитали их забавными и оставили. И тогда они мне понравились.

– Но не внутрь виллы, – тихо сказал он.

– Нет.

Я молчала, он не спрашивал. Он сказал Низкому отвезти нас в Лигу, и карета поехала.

Люди уже были на улицах, махали и радовались, когда мы проезжали.

– Они могут радоваться тебе? – сказала я.

– Нет, – рассмеялся Джеатар. – Не я спас город.

– Ты. Ты сдерживал солдат герцога и планировал защиту, вел атаку на отряды герцога. Гевег не стал бы свободен без тебя.

– Ты бы нашла способ.

– Они думают, что я – святая.

Он улыбнулся.

– Они считают тебя героиней.

– Ниа спасла город, Ниа спасла всех. Они думали, что победят, но Ниа сказала им «нет», – тихо пропела Тали, глядя на проносящийся мимо город.

– Видишь? Даже она это знает.

Я вздохнула и прижалась к спинке сидения. Я не хотела этого внимания. Было приятно, что меня ценили, но мое лицо знало столько людей, что это пугало. Было безопаснее, когда тебя не замечали.

– Когда ты покидаешь Гевег? – он уже не прятался, и поддержка начала говорить о нем, рассказывать, что он вернулся и боролся за Гевег. Басэери требовали, чтобы он занял трон.

– Через пару дней. Есть еще пару дел здесь.

– Например?

– Убедиться, что басэери и гевегцы не начнут битву из-за того, кто будет править городом.

– Говорят, это место хочет Балъю, – все говорили, что трон займет Джеатар. Я подозревала, что Балъю хотел, чтобы Джеатар поскорее покинул Гевег, пока люди не стали говорить, что лучше ему быть губернатором.

– Что думаешь?

– Он не очень любит гевегцев, – он боролся на нашей стороне, но я слышала, как он спрашивал, зачем Джеатар пытался помочь нам. С оскалом. – Не думаю, что мы будем ему рады.

Джеатар рассмеялся.

– Как и я не буду рад.

– Это будет проблемой? – нам не нужна была еще одна война.

– Головной болью, – он смотрел на меня мгновение. – Я думал предложить Ондераана.

– Да? А он хочет быть губернатором?

Он пожал плечами.

– Он не говорил, но он басэери, так что Балъю и его люди примут его. И он Эналов, так что гевегцы примут его. И он – твой дядя, так что ты сможешь их убедить, что он подходит, – он хитро улыбнулся.

– Ондераан хороший, – сказала Тали.

Джеатар кивнул.

– Да.

Ондераан во главе Гевега. Я улыбнулась.

– Точно. Он будет хорошим губернатором.

И он из семьи, это было… правильно.

* * *

– Ниа, – звала Тали, подпрыгивая в дверях моей комнате в нашем домике. – Скорее, скорее.

– Точно, – сказала Айлин. – Мы пропустим судно.

– Оно не уплывет без нас, – я сунула последние вещи в сумку. Айлин застонала и забрала их у меня.

– Так с дорогими вещами не обращаются, – она сложила хорошие платья и полосатые штаны в квадратики и открыла сумку. Подарки прибывали последний месяц. Я не хотела хранить их, но Айлин утверждала, что народ расстроится, если я буду отказываться, а я ведь не хотела начать новую войну?

Преувеличение, конечно, но она была права. Некоторые подарки были маленькими, цветы или сладости, но от гевегцев, которым я помогла. Отказ был бы оскорблением.

– Там камни? – спросила она. – Ты хочешь быть мятой на коронации Джеатара?

– Успеют распрямиться. У нас целая неделя впереди, – хоть и неделя встреч и вечеров, куда я не хотела приходить. Как и Джеатар, но он их пропустить не мог. Он уже месяц правил без возражений людей, и аристократы хотели, чтобы коронация прошла с размахом. Для безопасности.

Солдаты со всех Трех территорий прибыли туда, и Джеатар с Ондерааном и новым самопровозглашенным губернатором Верлатты работали над созданием патруля на дорогах и границах. Путешествия теперь были безопаснее, хотя проблемы оставались. Но они всегда были.

Он поручил много из этого Балъю, и стало проще сделать Ондераана губернатором. Оба были удивлены, но рады назначению.

– Ниа, что это? – Айлин вытащила из сумки две книги.

– Хотела немного обучиться в пути.

Она бросила книги на кровать.

– Гинкев дал тебе неделю отдыха. Не нужно ничего учить.

– Мне нужно многое нагнать.

Я не была официальным учеником, но Гинкев приглашал меня на занятия. Он сказал, что мои знания были рассеянны, как испуганные мыши, и ему требовался хотя бы год, чтобы заполнить бреши в моем обучении, пока он поймет, какой статус мне можно дать. Я не была против. Я все равно не знала, какая я.

– Вот, – Айлин вручила мне сумку с аккуратно сложенными вещами. – Эту неделю ты должна веселиться.

Я улыбнулась.

– Я постараюсь.

Мы покинули мою комнату и поспешили вниз по лестнице. Наш домик был подарком Джеатара, хотя он называл это подарком от Гевега. Двухэтажный дом, где нам хватало места. Комната Айлин была рядом с моей, Тали – напротив. Я надеялась, что она вернется к обучению, как и другие Забиратели в Гевеге. Большая их часть. Некоторые решили присоединиться к Лиге защитников, чтобы сражаться и исцелять. Я не думала, что она выберет это.

– Обедать не будете? – спросила Келси, выглянув из кухни. Она была вместе с домиком, милая блондинка, которая улыбалась, как бы мы себя ни вели. Джеатар говорил, что она – дочь солдата, умершего на войне, и ей нужна была работа. Но она была старше меня, могла о себе позаботиться. А еще она резала овощи так, словно они лично обидели ее.

Она была телохранителем.

Я была уверена, что Келси в курсе, что я знаю ее секрет, но мы притворялись, что она только домработница. Она мне нравилась, как и Тали с Айлин, так что это было не сложно.

Низкий и Грозный помахали Тали, бегущей к карете. Не моей, а Ондераана. Он был занят работой губернатора, но все еще работал с Джеатаром, используя книгу колдуна Зертаника, чтобы развить оружие. Мы хранили это в секрете.

– Готова вернуться в Басэер? – Данэлло поприветствовал меня поцелуем. Он и его семья жили в доме напротив, тоже подарок Джеатара.

– Нет, но никак не сбежишь, – я забралась на место и устроилась в почти пустой карете. – Где все?

– Папа с близнецами и Халимой уехали пару дней назад. Хотели прибыть пораньше и навестить Уэю, – он улыбнулся. – Она явно понравилась папе.

Я улыбнулась. Уэя работала в доме Джеатара на ферме и была занята теперь работой в замке.

– Ты будешь есть лучше, если они сыграют свадьбу.

– Не думаю, что это серьезно.

– Почти весна, – сказала Айлин. – Любовь должна витать в воздухе, да? – она забрала мою сумку и опустила со своей на заднюю часть кареты.

Данэлло порозовел.

– Ну, да, наверное.

– Идем, идем, – Тали склонилась, выглядывая из кареты. Ей нравилось ездить на скамейке возницы с Грозным. Низкий был сзади.

Айлин забралась в карету, и мы поехали, двигаясь медленно по улицам. Некоторые магазины были со стеклами в окнах, хотя большая часть еще была заколочена. Многие магазины не открылись вновь, по слухам мастер финансов переживал, что работы будет слишком много, а людей не хватит. Это было сильной разницей по сравнению с прошлым летом, когда я с трудом могла хотя бы найти работу разгрузчика рыбы.

Гевег был ранен, но мы исцелялись. Это мы умели.

– Они столько сделали за неделю, – Данэлло смотрел в окно, его пальцы были переплетены с моими. – Тебе нужно увидеть, сколько лесоматериала приходит из Верлатты. Все пристани им забиты.

– Поверить не могу, как быстро они их отстроили, – сказала я.

Все началось с пристаней. Острова фермеров поставляли немного еды, а еще были запасы из Дорпстаада. Как только корабли смогли приходить, люди принялись отстраивать дома и магазины. Они не трогали разрушенный район аристократов. Те, кто мог позволить виллу, вернутся, но пока нам нужно было дать всем людям дома и еду.

И защиту, конечно. Мы были не готовы до этого, и мы не собирались повторять ошибки. Солдаты патрулировали улицы, они были в лилово-белом, белая фиалка была вышита на форме. Солдаты приветствовали людей, смотрели на нас все время, не давали развиваться грабежу.

И было оружие. Скрытое в Лиге, но готовое защитить Гевег от любой атаки, как и я. Угроза этого оружия будет защищать нас и после того, как люди перестанут звать меня героиней.

И если нужно будет запугать кого-то, я смогу сыграть святую.

– Я хочу кое-что спросить, – сказала Айлин, разглаживая складки на юбке. – Я хотела пойти в ученики.

– Да? Куда? – спросила я.

– Пока не знаю. Или на портниху, или на стеклодува.

Данэлло задумался.

– Думаю, тебе подойдут оба варианта.

– Да? – она улыбнулась. – Ниа, а ты как считаешь?

– Стеклодув. Тебе будет скучно все время делать платья. Радость в этом, только когда кто-то уколет палец иголкой.

Мы улыбнулись.

– Может, ты права, – сказала Айлин. – У стеклодувов есть огонь. Опасность каждый день. Это веселее.

Я улыбнулась.

– Можешь попробовать оба варианта и посмотреть, что понравится.

– Я-то могу, да? – она улыбнулась, словно удивлялась, что у нее был выбор, да еще и из двух вариантов.

– Я думал учить в Лиге защитников, – тихо сказал Данэлло. – Кионэ говорит, меня могу взять помощником инструктора по фехтованию рапирой.

– Твоей маме это понравилось бы. Ты был бы как она.

– Я тоже так подумал.

Мы миновали парк Эналов, очищенный от беженцев и теперь цветущий. Статуя прадедушки стояла в центре, пустые глаза смотрели на озеро, руки тянулись в стороны. Птицы сидели на них, оставляя следы. Ходили слухи, что делали мою статую, но я надеялась, что это только сплетни.

– Не знаю, что я буду делать, – я не думала об этом прежде. Я была сосредоточена на выживании, не думала про завтра. – Я не смогу быть настоящим Целителем, закончив обучение. Кто-то всегда должен за меня передавать боль в пинвиум. Ондераан показывал мне письмена, чары, но это так мутило мой желудок, что я не смогу с этим работать.

– Ты хорошо организовываешь людей, – сказал Данэлло. – И говоришь им, что делать, – он улыбнулся.

– Хорошо управляешь, – рассмеялась Айлин.

– Можно быть начальником пристани, – сказал Данэлло.

– Или управляющей парома.

– Стать потом хозяйкой гавани.

– Как только ты закончил обучение в Лиге, можно стать Светочем.

– Чего останавливаться там? – сказал Данэлло. – Ты всегда можешь стать губернатором, – его смех оборвался. Он посмотрел на Айлин, а она кивнула с большими и яркими глазами. – Ты можешь однажды стать губернатором.

– Я? – охнула я. – Управлять Гевегом?

– Почему нет?

– Потому что это…

Невозможно? Но я уже совершала невозможное. Ондераан не первый в моей семье был губернатором. Если Джеатар мог править, но и я смогу.

– Есть одна проблема, – Данэлло нахмурился, но его глаза блестели.

– Какая?

– Губернатор на ступень ниже святой.

Я ударила его по руке, смеясь. Но не могла выбросить мысль из головы. Я – губернатор.

– Думаю, такому тоже учат – сказал Данэлло. – Можно начать с помощника члену Совета.

Айлин кивнула.

– Кто бы отказался от спасительницы Гевега, работающей на них?

Многие, наверное, но мне нужно было, чтобы согласился хоть один. Я была племянницей губернатора, так что один человек точно согласился бы.

Я улыбнулась.

– Тогда губернатор.

У нас с Гевегом все же было будущее.