Текст книги "Темнейшее прикосновение (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Камео никогда не чувствовала какое-либо удовольствие… или веселье… или счастье дольше нескольких секунд. В большинстве случаев ее постоянно засыпало мелкими раздражениями.

Слишком громкий или не меняющийся звук. Не совсем подходящая температура. Боль в груди, которая не хотела уходить. Все это смешивалось и возводило нечто по-настоящему ужасное: несчастье, с которым невозможно бороться.

По-настоящему отвратительное существование.

«Почему бы тебе просто не сдаться?»

Слова демона, не ее. «Пошел ты».

Она не доставит ублюдку удовольствие.

Лазарь не сказал ни слова, когда она врезалась в машину, и это спасло ему жизнь.

Они подошли в заброшенному продуктовому магазину, на вид вроде не разрушившемуся. Потрескавшуюся стеклянную дверь покрывала пыль. Камео взяла в руку один из своих клинков и смахнула грязь, чтобы заглянуть внутрь. Ни огонька. Только темнота. Но тени не двигались, и она вошла внутрь.

– Мне вот интересно осталось ли что-нибудь в аптеке, – размышлял в слух Лазарь.

– Хочешь обдолбаться?

– Хочу найти что-то вроде Золофта, о котором мы говорили.

Ненавижу его.

Камео взяла одну из тележек и пошла по проходам, позабыв о банках с фруктами и бутылках воды, хотя не ела уже несколько дней и живот урчал от голода. Она прошла прямо к холодильникам и выпив пару банок пива, бросила парочку упаковок по шесть банок в тележку. Затем направилась в кондитерский отдел.

Жевательные мишки. Ред Хотс. Сладкие сердечки. Упаковки с кислыми мармеладками. Но никакого шоколада.

Почему я?

Лазарь бросил в тележку банку арахиса, пластиковый пистолет и пару фальшивых наручников.

– Серьезно? – спросила она.

– Что? Мне нравится играть в "полицейский и вор".

– Я не играю с тобой полицейских и воров.

– Будто я стал бы играть с тобой именно в эту игру.

Я спокойная, рациональная женщина… ее новая мантра.

– Я не вижу никого вокруг. А ты?

– Конечно, вижу.

Камео напряглась.

– Что это должно значить?

Лазарь удрученно вздохнул.

– Я думал, что ты отчаянно смелая, не заботишься о том, что происходит вокруг, но оказывается – ты просто слепая. Это почти непереносимо. – Он положил руку на сердце. – Не хочу разочаровывать тебя, солнышко, но твои крутые баллы только что рухнули.

– Скажи мне! – настаивала Камео. В прошлый раз, когда Лазарь сказал ей, что она на самом деле не смотрит на то, что происходит вокруг, рядом с ними было настоящее чудище.

– Я сделаю кое-что получше. Покажу тебе. – Вдруг став серьезным, Лазарь наклонился и оказавшись нос к носу, заглянул ей в глаза. – Я могу видеть духов, и на короткое время могу поделиться способностью, связав наши разумы. Обращайся.

Камео попыталась отвернуться… но он был слишком настойчивым, слишком завораживающим, и каждый ее инстинкт кричал, что, если не будет осторожна, то полностью потеряет себя и никогда не найдет. Но Лазарь схватил ее за подбородок и удержал на месте, заставляя не прерывать связь.

В его черных, бездонных глазах прыгали огоньки. Потрескивали, дымились. Буквально дымились. Усики дыма протянулись от него и заполнили разделяющее их пространство. С каждым вздохом, Камео улавливала запах торфа и пепла. Ее ум затуманился, и мысли понеслись под откос. Он стал всем, что она видела, всем, что знала.

Всем, чего хотела.

– Что ты… делаешь… Перестань, – сказала она и подумала, что, кажется, покачнулась на ногах.

Лазарь отпустил ее, прерывая чары. Камео моргнула и покачала головой. Туман рассеялся. Опьяняющий запах исчез.

– Смотри, – сказал он мрачным тоном.

– Никогда не делай… – Что за черт? Что это такое?

Они. Были. Везде. Тела аллигаторов, человеческие головы… головы людей зомби. Они лезли на полки, медленно ползали по полу, и каждый смотрел на нее так, словно Камео представляла собой восхитительный шведский стол.

– Ты знал, что ежедневно умирает почти двести тысяч человек? – спросила она, голосом лишенным эмоций. – Я имею ввиду, в нашем мире. В другом нашем мире.

– А поскольку в этом нас осталось только двое, безусловно, мы следующие. Ты это пытаешься сказать?

Камео сжала оба своих кинжала.

– Нет. Я говорю, что собираюсь выполнить часть сегодняшней нормы, убивая этих чудовищ.

***

Баден, бывший хранитель Недоверия, стоял в центре круга из булыжников. Поднятая версия Стоунхенджа. Между каждыми из валунов висела стена тумана, и в том тумане, словно кино, проигрывались различные сцены. Сцены из жизни его друзей.

Камео нуждается в его помощи. Она не способна заглянуть за грубую внешность своего компаньона и не знала, что тот был еще худшим монстром, чем те что ее окружали. А Баден не мог ей сказать. Он был пленен здесь.

Жизнь оказалась паршивой, потому что он не просто пленен, а находился в одной ловушке с Кроносом, бывшем хранителем Жадности, и Реей, бывшей хранительницей Раздора – двое свергнутых правителей, которые остерегаются скромного слуги. Не ожидали его тут встретить. И ещё, здесь была Пандора. Она никогда не носила в себе демона, счастливица, но всегда жила с болью.

Их, всех четверых, обезглавили в естественной жизни, и все четыре духа покинули свои изуродованные тела и всплыли здесь, не в состоянии остановить путешествие… а теперь, не в силах уйти… где бы это ни было.

– Зачем ты себя так мучаешь?

Раздался за спиной Бадена нежный, сладкий голос. Интонация была обманчива. Он хорошо это знал. Повернувшись, Баден увидел, как из тумана вышла Пандора. Девушка была шестью футами[22]22
  примерно 183 см


[Закрыть] плохого настроения с копной настолько черных, длиною до плеч, волос, что они оттеняли синим. Черты ее лица были заостренными и все же красивыми, все остальное почти так же мускулисто как и у него. В общем, она обладала красивой упаковкой… если тебе нравятся девушки с ледяными сердцами.

Баден предпочитал немного тепла в своей постели, вот уж спасибо.

С момента его прибытия они воевали, наносили друг другу удары во всех отношениях, какие только можно представить. Но с появлением Кроноса и Реи, объединились, и начали войну с королевской семьей.

– Торин с Красной Королевой, – заметил Баден. – И она…

– Что! Красная Королева? Дай мне посмотреть. – Пандора подошла к секции тумана, показывающего взаимодействия Торина с легендарной женщиной, чья огромная сила каким-то образом создала тайну Бермудского Треугольника, чей характер ознаменовал начало Ледникового Периода. Женщина, которая создала сеть шпионов, существующую почти в каждой реальности, внутри каждого королевского двора, в каждой расе как бессмертных так и людей. Она знала почти обо всем.

И способна была почти на все.

Если она принимала чью-то сторону в войне двух кланов, противники незамедлительно поднимали белый флаг.

Для мертвого мужчины как Баден, она была горшком с золотом.

Они с Торином находились в Реальности Выплаканных Слёз, где играли в Доктора Кена и Смертоносного Маньяка Барби. Баден никогда не видел, чтобы Торин так решительно пытался кого-то вылечить.

Пытался заняться сексом несмотря на последствия?

Не могу винить его. Хотя, если бы Баден выбирал среди красавиц, то остановился бы на ком-нибудь менее… смертоносном. Он застрял с темноволосой гадюкой на тысячи лет. "Сладкая" станет приятной переменой.

В любом случае. Баден знал, насколько сильно Торин хотел найти Камео с Виолой и вернуться к друзьям.

– Думаешь, Красная Королева спасет нас? – спросила Пандора, чуть ли не потирая руки.

– Если переживет болезнь… и если Торин узнает величину конкретного набора ее способностей… Да. Он проследит, чтобы она провела успешный поиск и спасение.

Первым-наперво, у Кили появится возможность добыть парочку плетёных браслетов у Гадеса, который изворачивается, мошенничает и убивает, чтобы отхапать какую, когда-либо выкованную пару

Люди или бессмертные могли одеть мистические реликвии и тогда каждый дух станет для них материальным. Но что еще важнее, реликвии могли носить духи подобные Бадену, и стать осязаемыми для всех и всего.

Я могу вернуть то, что потерял.

– Но, Панди, – добавил он с улыбкой. – Мы оба знаем, она придет за мной и мной одним. Ты останешься здесь… если я не решу взять тебя с собой. Подумай об этом в следующий раз, когда захочешь нанести по мне удар.

Глава 8

У меня есть другой выбор?

Три дня Торин заботился о Кили лучше чем ее нерадивые родители, муж-садист и лживый любовник. Вместе взятые! Он заботился о каждой ее потребности, обеспечивал едой и водой, защищал от животных падальщиков, и протирал ей лоб каждый раз, когда на нем выступал пот. Он даже вырезал из досок целый зоопарк миниатюрных животных, каждое из которых было сокровищницей изысканных деталей.

Он подсовывал ей фигурки и ворчал "Вот", словно не был уверен как она отреагирует на подарки.

Моё! Я никогда не делюсь!

Теперь Кили задолжала ему смерть и жизнь. И понятия не имела, что с этим делать.

Торин и о Мари так же хорошо заботился?

Кили припомнила, как он кричал:

"Не умирай. Не смей умирать. – И, – Давай же, Мари. Останься со мной".

Кили поняла, что он ухаживал за Мари. В своем горе она полностью проглядела его боль.

Там в темнице он должно быть вырвал свое сердце в знак выживания, потому что оно было разбито и Торин больше не мог справляться с этим.

Желудок сжался.

И снова, в своей голове Кили услышала наставления Мари. «Прости его. Скинь ему всё со счетов. Так будет правильно».

Кили пыталась придумать возражение, но ее мировоззрение было слишком занято переменой. Торин совершил ошибку. О которой сожалел. Ему было больно – и, наверное, боль не уйдет до конца его жизни. Ей не нужно ничего больше делать, верно?

– Торин, – позвала она.

Повернувшись к ней спиной, Торин занимался приготовлением для нее еды. Он расправил плечи, как если бы мышцы связались узлами от напряжения.

– Да, Кили?

– Я уже полностью вышла из опасной зоны? – Никогда не испытав на себе даже легчайшего насморка, Кили была не готова к первому раунду с демоном Торина. Постоянное ощущение, словно глотаешь кислоту? Шах. Чувство, что тебя сжигают за живо? Шах. Поручилась бы она, что каждая косточка ее тела была сломана, а в трещины просочился лед… пламя… и снова лед? Шах, шах и мат.

Но по крайней мере я жива.

Неужели все болезни такие подлые?

– Возможно ты захочешь, чтобы все было иначе, – ответил он. – Ты носитель, но да. Ты будешь жить.

– Хорошо. – Однако, так ли это? Став носителем, она теперь может заражать людей.

Кили придется отказаться от своих тайных желаний и величайших грез: покорения маленького королевства бессмертных, правления в качестве их великодушной королевы, а затем и замужество с прекрасным человеком, который никогда не будет играть ей на нервах, и наконец создание своей собственной семьи.

Впервые в жизни, Кили обожали бы и баловали.

Она сглотнула комок в горле.

– Я не ощущаю себя носителем.

– Не имеет значения, что ты чувствуешь. Запомнила? Ты не можешь себе позволить допустить оплошность.

– Как сделал ты?

– Точно, – прохрипел он.

Она ответила дрожащим голосом:

– Просто подожди. Я докажу, что ты ошибаешься.

– Пожалуйста, не надо. Умрут люди.

– Не умрут.

Торин проигнорировал ее и заметил:

– Первым делом нам нужно найти тебе пару перчаток.

Нет. Нет! Земля слегка вздрогнула.

– У меня и так достаточно препятствий. Я не потерплю еще одно.

– Мне жаль, принцесса, но мы не можем отменить то, что было сделано.

Но они могут найти лекарство. Конечно. Мне бы не было дано столько могущества, просто чтобы я пала жертвой жалкого заболевания.

– Ты говорил, что убьешь меня, если я стану переносчиком. Почему же ты не попытался?

– Передумал.

– Почему?

Наступившая тишина сочилась упрямством.

Отлично. Кили зашла с другой стороны.

– Могу я заразить тебя? – Может ли она прикоснуться к нему без последствий?

Хочет ли она снова прикоснуться к нему?

Кили припомнила как он прикрыл ее во время боя с Неназываемым, как его твердость прижималась к ее мягкости. Сколь прекрасно было чувствовать себя желанной самым яростным из воинов.

Как его прикосновение было более великолепным, чем ужасы его болезни.

О том, что больше не могла дышать, не ощутив в воздухе ноток сандалового дерева и специй. Не могла закрыть глаза не увидев шаловливых ярких изумрудных глаз, или того падающего на его лоб каскада снежно белых волос, что играл в прятки с черными бровями. Или тех губ, столь красных и мягких.

Горячий поток желания пронесся по каждой частичке тела Кили. Хочу. Я хочу к нему прикоснуться. И она хотела чтобы он прикоснулся к ней… повсюду.

– Нет, – ответил он. – Я уже носитель. Но я могу сделать тебе хуже.

Разочарование охладило ее желание. Она обняла себя и спросила:

– Какие теперь у тебя планы, так как мне уже лучше?

– Выбраться из этого измерения. Попасть домой. – Он запнулся, – Захватить тебя с собой.

Он хочет, чтобы мы оставались вместе?

– Но Торин, – ответила она, удивляясь тому как внезапно перехватило дыхание.

– Да, Кили.

Хрипловатый тембр его голоса был шелковистой, интимной лаской, которая каким-то образом открыла металлическую дверь, позволяя вернуться ее желанию. Кили хотела сказать: «Это не разумно». Но вместо этого спросила:

– У тебя когда-нибудь была девушка? И если да, вы спали? – Опасная тема. Действуй с осторожностью

И она еще думала, что он раньше был напряжен.

– Да… и нет.

– Как она или они удовлетворяли твои потребности? Как ты удовлетворял их?

– Мы не будем говорить от этом, Кили.

– Потому, что ты смущен?

– Потому, что это не твое дело.

– Ошибаешься. Мир принадлежит мне – я привязана к нему – а значит все, что касается каждого мое дело.

Торин махнул рукой в воздухе, в безошибочном отказе.

– Говоря об узах, не создавай со мной таковых.

Восемь слов. Один отказ. Боль сильнее, чем она могла себе представить.

– Не беспокойся. Длительная связь с бубонной чумой[23]23
  Бубонная чума развивается при проникновении возбудителя через кожу (как правило, при укусе инфицированной блохи, но возможно заражение и при укусе инфицированной крысы или другого животного), характеризуется болезненным воспалением лимфатических узлов с образованием «бубонов», чаще всего – паховых, реже – подмышечных, проявляется лихорадкой и выраженной интоксикацией.


[Закрыть] не возглавляет мой список приоритетов, – огрызнулась она.

– Вот и отлично, – отрезал он.

Их начал обволакивать белый туман.

– Женщины бросали тебя потому что ты не мог удовлетворить их физических потребностей? – спросила Кили. Должна обидеть его также, как он обидел меня.

Он повернулся и уставился ей в глаза. Капельки воды зависли на его ресницах. От Торина исходила ярость, и все же кожа его скорее побледнела чем окрасилась румянцем.

– Да, – мягко заметил он. – Они меня бросали. Теперь довольна?

Даже не близко. Что ее удивило. Она только что отплатила ему той же монетой, и все же хотела извиниться. Что со мной не так?

– Значит ты никогда к ним не прикасался? Даже в перчатках?

– Очень редко, – он нахмурился, – А что у тебя с Гадесом?

– Что у нас? – спросила она, туман рассеялся так же быстро, как и появился.

– Вы спите вместе?

Он что, слышал об их бурных ухаживаниях?

– Спали. А еще мы расстались.

– Почему?

– Потому, что как у тебя с твоими предыдущими подружками, он не смог удовлетворить мои потребности. – А именно те, что касались избегания серных шрамов и темниц.

Торин провел языком по зубам.

– Значит тебя сложно удовлетворить?

– Вряд ли. Проще простого.

– Вряд ли, – передразнил он. – Я заботился о тебе днями, принцесса. Если бы ты могла звонить в колокольчик, чтобы привлечь мое внимание, каждый раз, когда решала, что тебе чего-то хочется, он бы никогда не замолкал. Хотя я был всего лишь в нескольких футах от тебя.

Он говорил так, словно это плохо.

– Я королева. Именно так мы и делаем.

– Ну, тогда не удивительно, что у особей королевской крови столь дурная слава.

О-о, нет, он этого не говорил. Он не мог оскорблять ее, не пострадав от последствий.

– Для тебя честь находится в моем присутствии, воин. Скажи это.

– А то что? Взорвешь меня? Извини принцесса, но угрозы имеют свой срок годности и у этой он уже истек.

Поток гнева, рокот грома.

– Намекаешь, что я не смогу навредить тебе из-за серы? Потому что это мы уже обсуждали. Я могу найти способ, это я тебе обещаю.

Низким, почти грустным тоном, Торин сказал:

– Я говорю, что не боюсь подобной возможности. Рано или поздно смерть случается со всеми нами.

Ну. И как она должна справиться с этим мужчиной? Никогда раньше у нее не было проблем с запугиванием противника.

Еще один раскат грома, громче чем предыдущий.

Со вздохом, Торин подошел к ней и взял ее лицо в свои затянутые перчатками ладони.

– Взгляни на меня, принцесса. Пожалуйста.

Он прикасается ко мне. И это хорошо, так хорошо. Мне нужно больше. Она не смогла не сосредоточиться на нем.

– Я должен тебе кое-что сказать, – произнес Торин. – Кое-что такое, что изменит твою жизнь.

Никогда меня не отпускай.

– Л-ладно.

– Знание – это знать, что помидор это фрукт, мудрость – не добавлять его в фруктовый салат.

Кили моргнула, ее разум был не в состоянии понять это предложение.

– Я… не знаю как на это ответить.

Торин провел пальцами по ее губам. Он взглянул на небо, кивнул и отпустил ее, уголки его рта подрагивали.

– Думаю наша буря решила уйти.

– Это мило. – Коснись меня еще раз.

Торин вернулся к яме с огнем.

Искушай его… все что угодно лишь бы добиться очередного прикосновения.

Заговорило самосохранение. Разве мы не выучили наш урок? Должны ли мы повторить еще раз? Плохие парни делают плохие вещи.

Мне все ровно.

Кили хотела Торина. А значит, получит.

Вчера мы желали убить его. Сегодня хотим его соблазнить?

Ну и что? Я девушка. Мне позволено менять свои решения.

Они могут стать парой, решила Кили. Ей слишком долго было отказано в прикосновении… удовольствии. Факт, о котором присутствие Торина не позволяло забывать. У него были другие девушки, а значит он понимает, как справиться с романтическими отношениями. Они могут это сделать, заставить все работать. Они будут бдительными, осторожными и никогда не соблазнятся риском.

Ей нужно лишь убедить Торина.

Лучшего времени для попытки не будет.

– Я грязная, – заявила она. – Совершенно грязная поэтому приму ванну.

– Хорошо тебе.

Такой насмешливый.

Ничего не подозревающий о своем грядущем падении.

– Будь милашкой и помоги мне снять платье, – попросила Кили.

Из Торина вырвался удушливый звук.

– На нем нет ни завязок ни молнии. Так что просто сними его.

– А-а, тогда, хорошие новости. Поскольку ты так силен, у тебя не будет с этим никаких проблем.

Торин скользнул по ней горячим взглядом. Он облизнул губы, словно уже мог почувствовать ее вкус.

– В какую игру ты играешь, принцесса?

– Разве это имеет значение?

– Да. И какого черта ты на меня так смотришь?

– Как так?

– Словно я герой. Я не герой. Я злодей.

Разве он не понимал, что из-за этого она еще больше его хотела?

– Значит, будь хорошим злодеем и помоги мне снять платье.

– Нет. – Гортанным тоном, Торин добавил: – Я к тебе не подойду.

Он определенно искушен. Насколько тонок его контроль?

– Очень хорошо. Я подойду к тебе. – Покачивая бедрами, Кили сократила расстояние между ними. Она потянулась.

Торин отшатнулся только, чтобы вернуться… ближе

Она обернула пальцы вокруг его запястий и потянула руки к своим бедрам.

Торин упирался. Сперва.

– Расслабься, воин. Мы защищены одеждой.

Его пальцы крепко сжались вокруг нее. Неужели он думал, что Кили улетит как позабытый воздушный шар?

– Что… дальше? – прохрипел Торин.

Не совсем поражение, но уже близко.

Она осторожно наклонилась так, чтобы дыхание овевало его ухо.

– Тебе всего лишь нужно почувствовать себя хорошо.

– Это я могу. – Он потянул ее к себе. Внезапно они оказались лицом к лицу, мягкие части ее тела обволакивали его твердость. Из глубин его груди вырвался низкий рык, словно в это украденное мгновение, Торин превратился в животное. – Именно это я сейчас и делаю.

Удовольствие… мысли об осторожности испарились словно туман.

– Хочешь сделать больше?

– Больше. Да. – Его губы разомкнулись, пока Торин пытался вдохнуть. Глаза сверкали дикостью, которую никогда и ни у кого она не видела, кроме приговоренных узников, он сжал ее так сильно что мог оставить синяки. – Я собираюсь взять больше и тебе это понравиться.

В любой другой день, Кили понравилось бы такое неослабевающее давление. Но после лихорадки, она была слабой и больной, и кроме того, существовали хорошие шансы, что близость серы, могла ослаблять ее еще больше с каждой проходящей секундой.

– Будь со мной осторожен, – прошептала она.

Как будто она его ударила. Торин выругался и отшатнулся, разрывая контакт.

Неприемлемо. Кили последовала за ним, и когда Торину некуда уже было отступать, она обняла его за плечи.

– Я не позволяла тебе останавливаться, воин.

– Ты должна была. – Его веки медленно опустились, прикрывая глаза. – Как же твоя клятва навредить мне?

А что на счет нее? Кровь Кили разогрелась пока она терлась, терлась о него. Восхитительные движения разогревали ее желание к нему, внизу живота свернулось напряжение. Что произойдет если она вопьется в его губы… скользнет языком к нему в рот?

Должна сопротивляться порыву!

– Кили.

– Не разговаривай, – ответила она. – Просто двигайся со мной.

Мгновение бездействия. А потом Торин качнул бедрами, прижимая свой твёрдый ствол к ее сердцевине. Когда Кили вздохнула, он отодвинулся. Вернулся обратно и вырвал из нее очередной вздох. Он прижал ее еще сильнее, начал тереться еще сильнее.

Да. Да! Именно в этом она и нуждалась. Но руки Торина сжали ее сильнее, слишком, ей стало немножко больно и Кили застонала. Секунду спустя все…

Закончилось?

Торин оттолкнул ее, и пытаясь выровнять дыхание начал сжимать и разжимать кулаки.

– Я скажу раз и только раз. Между нами ничего не будет, принцесса. Если снова выкинешь нечто подобное, увидишь ту мою сторону, которой бояться даже монстры.

Колени Кили задрожали, угрожая подогнуться.

– Прекрасно. Пусть будет по-твоему. – Пока что. Не сдаваясь, она улыбнулась так, как, по ее мнению, могла бы улыбнуться сирена и сняла свое платье… на глазах у Торина. – Я позабочусь о себе.

Его ноздри затрепетали и Торин снова отшатнулся от нее. Но его взгляд… его взгляд оставался к ней прикованным, нагревался… и поедал ее один аппетитный кусочек за другим.

– Лезь в воду, – сказал он. – Сейчас же.

– Почему? Считаешь меня отталкивающей? – Она медленно повернулась и направилась к ручью. Но Кили не стала забираться в воду. Она оперлась ступней о камень и повернулась к Торину, молясь, чтобы он нашел в ней нечто привлекательное. Кили провела рукой по своему боку и спросила:

– Или считаешь, что я неотразима?

***

За ту вечность пока Кили забиралась под покров воды, Торину пришлось бороться с самыми основными инстинктами воина. Прикоснуться. Взять. Овладеть. Потом, никогда ее не отпускать.

Она будет его и только его.

Девушка была настолько прекрасна, что каждый раз, когда он смотрел на нее, внутренности разрывались на кусочки. Но ее привлекательность исходила глубже, чем внешний вид. Она была на редкость открытой и искренней. Также была бесстрашной, упомянуть потенциальному любовнику, громадному демону в комнате – твои девушки бросали тебя, потому что ты не мог удовлетворить их физические потребности – так небрежно, как если бы они разговаривали о погоде.

Все остальные ходили на цыпочках вокруг этой темы, как будто правда могла каким-то образом сломить его, не осознавая, что он уже был сломлен. Но эта девушка… она кажется не понимала, ей никогда не будет достаточно его. Вскоре она потребует больше, чем он сможет дать.

Черт, почему он не понимал? Его руки все еще покалывало от желания прикоснуться к ней. Эти груди… тот пучок темного между ее ног… он мог играть с ней… нежно и глубоко вонзить свои пальцы. Он не будет с ней слишком агрессивным, не снова. Он не станет сжимать ее слишком сильно и вбиваться слишком яростно. Он себе не позволит. А ей понравиться то, что он сделает.

Или нет.

Разочарование было его специальностью. Как он только что доказал.

Кили наклонилась к берегу ручья и начала копаться в его рюкзаке. Кончики ее восхитительных грудей торчали над кромкой воды, ее соски были похожи на спелые ягодки черники.

Чувак. Отвернись.

Она вытащила кусок мыла и держа его, как будто это был приз, соблазнительно улыбнулась. Но потом, все в ней было соблазнительно, отнимая остатки его здравого ума.

– Я собираюсь стать королевой чистоты, – пропела она. Потом добавила, понизив голос, решительно взглянув на него: – Но я безусловно уверена, что запачкаюсь снова.

Умирал ли когда-нибудь мужчина от перевозбуждения или Торин станет первым?

И чего она от него хотела?

Как Гадес ее удовлетворял?

Глупый вопрос. Который Торин презирал. Парень оказался на вершине списка на убийство. Враг номер один.

Нужно расстояние. Сейчас!

– Я пойду поохочусь нам на ужин и вернусь.

Кили дернулась, задохнулась:

– Но…

– Будешь скучать по мне, принцесса? – Торин добавил в голос ровно столько насмешливости, чтобы гарантировано ее разозлить. – Как мило.

Кили сощурила глаза до тоненьких щелок.

– Если я принцесса, то ты Принц Очаровашка. Так что вали отсюда и охоться сколько вздумается, Очаровашка. В любом случае, уверена, от одиночества я получу больше удовольствия.

Прямое попадание.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Торин, – позвала она, в ее обольстительном голосе больше ничего не было слышно.

– Что? – рыкнул он.

– Скоро пойдет дождь. Поверь мне, мы захотим выбраться из этого измерения до того, как это случится.

– Почему?

– Тебе нравиться тонуть?

– А хоть кому-то нравиться?

– Вот поэтому.

И что общего имеет небольшой дождик с утопанием?

– Я вернусь, когда вернусь. – Он ушел так быстро, словно ноги его были в огне. Остальные части его тела определенно горели.

И почему она делала с ним это? Действовала так, словно все простила? Будто заботилась о его благополучии… и умрет если не затащит его в кровать? Или на землю. Или в ванную.

Наказание? Возможно. Но Торин так не думал. То как она посмотрела на него, прежде чем залезла в ту ванну… словно уже могла почувствовать его толчки внутри себя…

Торину пришлось поправить штаны, прежде чем его твёрдый член не вырвался наружу.

Влекло ли ее к нему по-настоящему? Он не был столь неотразим как его друг Парис, хранитель Разврата, или целеустремленным как Страйдер, хранитель Поражения, но ладно, да, Торин был яростным воином. С начала его одержимости, многие женщины пытались заполучить чуток его товаров и услуг.

Но я даже не могу выйти за рамки опасности с Кили. Прикосновения в перчатках здесь… там… Я не смогу жить с последствиями, если наврежу.

Он крался по лесу в течении часа, прежде чем наконец напасть на след… кого-то. Группу четвероногих зверей, неизвестного происхождения. Он шёл по следу копыт и лап пока не увидел свою жертву. Огромные существа похожие на оленей, невежественно стояли к нему спиной, не понимая, что стали главным блюдом для его фуршета.

Торин понял, что покинул лагерь без пистолета или винтовки. Нужно использовать свой кинжал. Отлично. Как бы то ни было. Битва пойдет ему на пользу. Он взобрался на одно из деревьев, занял положение для атаки и свистнул.

Все существа замерли. Самый большой повернулся в поисках виновника – и вот тогда Торин оценил действительность. Он имел дело не с какой-то разновидностью оленя; он имел дело с чем-то совершенно иным. Скрещение льва, демона, гориллы и медоеда… не важно.

Торин затаился. Возможно они меня не заметят.

Конечно же, именно в это мгновение, создание взглянуло вверх и встретилось с ним взглядом. Неоново-красный против сверхъестественно-зеленого цвета.

Слишком поздно.

Уже ничего не поделаешь, подумал Торин… и прыгнул.

***

Хруст веток предупредил Кили о приближении посетителя. Наконец-то миньоны Гадеса?

Сердитое бормотание подсказало кем именно оказался ее посетитель, и это точно не орда демонов. Может быть, слишком взволнованно, учитывая его напутственные слова, Кили вскочила на ноги, надела топ и камуфляжные брюки, которые нашла внутри рюкзака, и приготовилась встретить Торина.

Торин прорвался сквозь стену из листьев и заметил Кили. Он резко остановился, окинул её пристальным взглядом, сощурился… и вспыхнул жаром.

Кили ждала похвалы.

– Пока меня не было, прошел шторм, – заметил он.

Ладно. Не то приветствие, на которое она надеялась но и не столь уж большая потеря.

– Да. – За свою долгую жизнь, Кили научилась поворачивать разговор в нужную ей сторону. – После дождя цветы расцвели, словно…

– Хоть он и не продлился, – прервал ее Торин.

– Верно. – Потому что вызвала его не сама реальность, а Кили. – Похоже, что моя ванная заставила…

– Ты не утонула.

Чёрт!

– Нет. – Кили провела рукой по боку и выпалила: – Меня расцвести, – прежде чем Торин успел ее снова прервать. – Разве ты не согласен?

Торин оглядел ее во второй раз и пожал плечами.

– Надо полагать.

Он полагает?

Укол разочарования.

Кили вернула взгляд, размышляя о том, что ей нужно вывести его из себя. Подобное за подобное. Но Кили зацепил хмурый оскал на лице Торина, и ей захотелось успокоить его.

– Ты в порядке? – спросила она. Его лицо и шея были покрыты царапинами, а в руке он держал ногу Нефилима, которого притащил с собой.

– Я в порядке. Вот ужин, – сказал он, бросая создание в костер, который соорудила Кили. – Тебе не нужно волноваться о том, что заболеешь из-за того, что я к нему прикасался. Его болезнь умерла вместе с ним.

– Притормози немного. Ты не должна волноваться… это обо мне? – Она с шумом вдохнула побольше воздуха. – Я не должна волноваться?

– Да, ты. Ты готовишь. Мы едим.

Из-за Гадеса и его яда, Кили могла есть только то, что раздобыла сама.

– Между тем, – добавил Торин, – мне нужно искупаться.

Искупаться?

– Нет, – крикнула Кили. – Не подходи к ручью. – Пока нет. Это убьет их вибрирующий разговор в стиле "Привет, как дела".

Торин нахмурился и как упертый, своевольный воин каким он и был, направился к ручью.

– Серьезно? – закричал он.

– Ну. – Кили переступила с ноги на ногу. – Двое из освобожденных тобой узников заявились сюда, и хоть я была совершенно посредственной хозяйкой, они решили выселить меня… после того как закончат насиловать. – Причина бури. – Они посчитали, что я неотразима, – проворчала Кили.

Торин оглядел лагерь, и Кили пожалела, что не обладает способностью изменять восприятие человека. Торина окружало месиво из крови и кишок. К счастью, в ручье была какая-то система фильтрации и он больше не выглядел как… мясные консервы.

– Ты убила их до того, как они тебя коснулись? – спросил он.

– Я непобедимая Красная Королева. Как думаешь? – Ужасные взгляды их глаз, когда они приблизились, в паре с отвратительными словами, что вылетали из их ртов, разозлили Кили до точки невозврата.

– Хорошо. – Торин наклонился, чтобы поднять то, что выглядело как кусок тонкой кишки затянутыми перчаткой пальцами. Он зашвырнул их подальше в кусты. – Думаю они получили то, что заслужили.

Торин не боялся ее могущества, не убегал от нее… но потом, когда это он так поступал?

Хочу его больше чем когда либо.

– А теперь, – сказала Кили, чтобы отвлечь себя. – На счет ужина. Я уже приготовила тебе пир. Извини, но там нет жаренных внутренностей.