Текст книги "Темнейшее прикосновение (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Я не думаю, что это символ. Мне кажется, это напоминание о том, что зло может скрываться и под самой красивой оболочкой.

– Тебе часто необходимо напоминание?

– Каждый раз, когда смотрюсь в зеркало.

Кили фыркнула.

– Неужели ты только что похвалил свою красивую внешность? Твоему эго и впрямь необходимо, чтобы его погладили.

– Кое-чему нужно, чтобы его как следует погладили, – пробормотал он, окинув ее жарким взглядом, который заставил ее задрожать.

Нужен блестящий, сексуальный ответ.

– О, да?

Молодец, Ваше Величество.

Торин напрягся и резко переключил свое внимание.

– Что касается некоторых подробностей обо мне. Мой порно-псевдоним мог бы звучать как Доктор Длиннющий. Я бы скорее съел Нефилима, которого поймал, чем изюм. Извини, Кис, но изюм – это испражнения природы.

Ха!

– А мой порно-псевдоним был бы Иванна ПодСтатьТебе. А если ты не будешь осторожен, то я подниму целую армию изюма, и мы тебя съедим.

– Вообще-то, это может быть забавно. Для меня, – его улыбка вернулась, осветив всё лицо, – Я хорошо разбираюсь в компьютерах, могу "хакнуть" что хочешь, и за века я убил больше людей, чем смогу пересчитать. В свое время, – признался он нерешительно, – я жил ради этого. Я это любил.

– И до сих пор любишь, – она вспомнила, как умело он обращался с пауками, – Но только на поле боя.

– И когда нужно защитить моих друзей.

Знакомая ревность кольнула сильнее, чем раньше. Быть объектом этой защиты… не раз или два, а всегда, когда ее будущее так же важно для него, как его собственное… могло ли вообще что-нибудь быть лучше этого?

– А они так же относятся к тебе? – спросила Кили.

– Да.

– Должно быть это классно

– Более чем.

– Есть ли хоть малейший шанс, что они и ко мне бы также отнеслись?

Вау! Потребность в этом, практически сочившаяся из ее голоса, была унизительна.

Кили хотела бы засунуть свои слова обратно, но он посмотрел на нее взглядом полным тревоги и даже боли.

– Принцесса, да они расшибутся ради тебя.

***

Они прошли еще через три реальности, и у Кили появилось подозрение, что их преследуют. Она ничего не сказала Торину. Никаких причин делится с ним ее переживаниями не было, пока не будет доказательств.

А он бы переживал. Его настроение ухудшалось с каждым прошедшим днем. Он даже воплотил в жизнь свое обещание, данное в пещере: никогда не смотреть и не разговаривать с Кили.

Первая реальность была землей, абсолютно лишенной чувств. Тьма и безмолвие. Прохождение по ней было мучительно как физически, так и морально.

Во второй не было ничего кроме гор изо льда, по которым они были вынуждены взбираться, и так как Торин отказался от каких-либо объятий, то холод казался таким же злом, как и тьма.

Та, в которой они находились в настоящее время, могла похвастаться наличием нескольких полей амброзии и мака – наркотиков для бессмертных – и на каждом шагу им приходилось укорачиваться от бессмертных наркобаронов, решивших защитить свои тайники.

По крайней мере вернулась защитная жилка Торина, прекрасный шанс сменить его игнорирование и молчание.

Кили нравилось думать, что свое молчание он использовал для того, чтобы бороться с напором его чувств к ней, также как и с острой необходимостью обладать ею, и что, в конце концов, его желание бы возобладало.

Но фантазия лишь уносила ее из реальности, а легкий туман начал преследовать их на каждом шагу.

Этим утром Торин побрел добыть что-нибудь на завтрак. Для себя. И только для себя. Он ясно дал это понять. Он больше не собирался собирать ей еду или мастерить убогое ложе, в надежде, что она прекратит свои попытки соблазнить его.

Что ж, это работало!

Хрустнула ветка. Воин, которого она никогда не видела прежде, вошел в лагерь, голова поднята, плечи расправлены. Может никогда и не видела, но я знаю его.

Он был одним из заключенных в Реальности выплаканных Слез. Его леденцовый аромат заявлял о его личности даже раньше, чем он начинал говорить.

– Гален, – сказала Кили с приветственной улыбкой.

Он был так же высок, как и Торин, и почти так же мускулист. У него были дымчатые вьющиеся волосы, а глаза голубые, как утреннее небо. Вот такая ангельская внешность.

Его лишили крыльев, но они снова отрастали, небольшие комочки, покрытые мягким белым пухом, виднелись на плечах.

В ней шевельнулось воспоминание. После того как Неназываемые стали властвовать в Реальности Выплаканных Слез, они сделали все, что могли, чтобы получить Галена. Мысль о его потере злила Кили; ей симпатизировали его высокомерие и сила.

Поэтому она издевалась над Неназываемыми через прутья своей камеры, пока один не двинулся к ней с явным намерением заставить ее замолчать. Только вот это она заставила замолчать существо, использовав заточку и вспоров его от носа до пупка, изливая кишки повсюду.

Это верно. Вот почему она убила своего первого Неназываемого, заработав при этом ярость его брата.

– Как ты сюда попал? – спросила она. О его истории она знала немного. Лучшие друзья с Торином и другими Повелителями… до тех пор, пока он не раскрыл их план украсть и открыть Ларец Пандоры Зевсу.

Когда все воины были низвержены на землю, между Галеном и Повелителями разразилась долгая кровавая война. Этот до сих крепился.

Ну, Гален мог быть врагом Торина, но он не мой враг.

Как тебе это, воин!

– Шел за тобой, – признался он, – И не я один. Три одержимых демонами психа идут за твоей кровью. Торина тоже. Но они не смогли пройти через последнюю дверь. Всегда пожалуйста.

– Ты их остановил?

– Жестоко. Не мог же я позволить им ошиваться около моей девочки.

Она одарила его сияющей улыбкой.

– Это так мило. Благодарю.

Он кивнул в знак согласия.

– Голоден? – она предложила горсть сушеных семян мака. Тяжелая работа, которая потребовалась, чтобы их добыть, должна была придать им сладости, но отсутствие внимания со стороны Торина оставило на ее языке лишь горький налет.

Гален покачал головой.

– Я давно не ел. Торин уже уловил мои следы и идет моим курсом. Я лишь хотел поблагодарить тебя за то, что отвлекала Неназываемых, когда они явились ко мне в камеру.

– С превеликим удовольствием. Честно. – Вот почему ее не влекло к нему? Он был красив, свиреп, и, на сто процентов,… плохой мальчик.

Но он не был Торином. Упрямым, пренебрежительным, ядовитым Торином.

– Между прочим, – сказал он, – Что бы ты не делала этому воину, продолжай в том же духе. Я никогда не видел его таким взбешенным.

Пожалуйста.

– Он не взбешен. Он спокоен и холоден, как, ну, как что-нибудь спокойное и холодное.

– Нет. Он смотрит на тебя. И внутри парня зреет ураган, и однажды он вырвется на свободу. У меня такое чувство, что от этого вы двое станете только счастливее.

Легкий туман, наконец, прекратился, и засияло солнце.

– Ты хочешь, чтобы он был счастлив? – спросила она.

– Я этого не говорил, – раздраженно сказал Гален.

Опять хрустнула ветка.

– Иди, – крикнула Кили и прогнала его жестом. Но Гален не ушел достаточно быстро, поэтому ей пришлось переместить его вдаль на несколько ярдов, в то время как Торин ворвался в их лагерь.

Такие ее действия могли показаться предательством по отношению к Торину, и она знала, что он бы этого не хотел. Но то было не предательство – просто мера предосторожности. Отсутствие боя означало отсутствие пострадавших.

Отсутствие пострадавших означало отсутствие мук выбора, на чью сторону встать.

– Кто-то здесь был, – сказал он, его голос хлестал как кнут. Торин посмотрел по сторонам, – Он угрожал тебе? Напал на тебя?

Это шанс, чтобы этот мужчина посмотрел на меня.

Шанс, чтобы внутри него созрел ураган.

Удовлетворение наполнило ее. Игнорируя его вопрос, она сказала:

– Где твой завтрак?

Молчание, Торин обыскал лагерь по периметру в поисках нарушителя, и как только он это сделал, солнце засияло в тысячу раз ярче.

– Пойдем, – сказал Торин, – Край реальности всего в часе отсюда.

Он уже его нашел? Без нее?

Начавшаяся было паника исчезла. Он мог уйти без нее, но этого не сделал. Гален, должно быть, был прав.

Удовлетворение усилилось, и она вскочила на ноги, жестом показывая Торину идти вперед.

– Я готова.

Нахмурившись, он взял инициативу на себя. Они добрались до края реальности через час, как Торин и предсказывал, и поскольку Кили блокировала Галена, то была в состоянии гарантировать, что он был недалеко позади.

И, ну ладно, да, это не совсем безопасно. Но ей нравился Гален, и она задолжала ему за то, что он позаботился о тех одержимых демонами психах. Конечно, Торин бы понял. Однажды. После того, как он бы бросил массивного накачанного мужика.

Он посмотрел через плечо и нахмурился. Почему? О чем он думал?

Кили обнаружила дверь и, после того как Торин ее отпер, шагнула в нее. Кили почти что наступала ему на пятки.

Бип-бип!

Они оказались в центре оживленного автомобильного движения, один автомобиль резко повернул, чтобы не сбить их, потом резко увернулся от другого автомобиля и, в конце концов, врезался в столб.

Реальность людей. Реальность Торина, осознала она, там, где его ждали друзья.

Страх быстро сменил удовлетворение. Все должно было поменяться. Все слишком скоро, Торин встретится с другими Повелителями. Мужчинами и женщинами, которых любит. Кили должна будет исполнить свое обещание, найти пропавших девушек, духа и Ларец. А Торин должен будет исполнить свое обещание и доставить ей удовольствие, после чего их дороги разойдутся. Она больше не будет ему нужна.

Но он все еще будет нужен ей.

Глупые мысли погрузили в страх неудачи. И только подталкивали меня к развязке.

Никогда! Ее сражение за его сердце еще не закончилась. Было бы время.

Автомобильные сигналы загудели чаще. Торин подтолкнул ее к тротуару, подальше от оживленного движения. Кто-то наткнулся на нее. Женщина. Взгляд, которым она посмотрела на Кили, как будто та была чем-то прилипшим к подошве, со всем вниманием переместился на Торина, и вздох, последовавший за этим, заставил вскипеть гнев Кили.

– Я – королевских кровей, – отрезала она, и земля начала вибрировать.

Сильные пальцы пробежали сквозь пряди ее волос, и она резко обернулась к Торину.

– Да, – сказал он, – Безусловно, так и есть.

Торин не заметил женщину; а смотрел лишь на Кили, и он ее касался, охотно и с радостью.

– Твои локоны похожи на мед, – сказал он с неповторимым трепетом.

Ее сердце исполнило с ребрами танго. Волосы опять поменяли свой цвет, и теперь они блестели светлым золотом.

– Лето, – ответила она задохнувшись, осознавая, что ее глаза сверкают невинной голубизной.

– Великолепно.

– В самом деле? – измазанная в грязи, одетая в потрепанную футболку и спортивные штаны, босая, она должно быть выглядела отвратительно изможденной. Или, того хуже – самой обычной. Казалось естественным, что человеческая женщина так и подумала.

– В самом деле. Я…, – он напрягся, посмотрел на свои руки в перчатках так, как будто они были детьми, ослушавшимися своего отца, и опустил их, – Мы на моей территории, принцесса. У меня для тебя есть некоторые правила.

Правила?

– Ты шутишь, верно? Я не подчиняюсь никому, кроме себя, и то не всегда. – Кто-то еще наткнулся на нее. На этот раз мужчина.

Торин нахмурился и толкнул его.

– Извинись или умрешь.

– И-извините, мэм. Мне так жаль, – парень отпрыгнул.

– Мэм? – закричала она, надеясь скрыть внутреннее плавление, вызванное ожесточенной реакцией Торина. – На мне что – бабские джинсы? Я так не думаю!

Торин снова ожесточенно посмотрел на ладонь. Затем нахмуренное выражение лица вернулось, он сплел свои пальцы с пальцами Кили и потянул ее за собой, начав идти по тротуару. Шок! Прямо сейчас он держит меня за руку. Мы действительно держимся за руки. Ну типа, наши пальцы сплелись вместе и все такое.

– Правила, – сказал Торин, – Ты не смотришь на других мужчин. Ты не говоришь с ними. Ты не испытываешь к ним желание.

Да. Да. Да. Не надо казаться слишком сговорчивой.

– Почему?

– Не хочу разбираться с еще одной вспышкой чумы.

А чума могла бы возникнуть из-за… того, что он бы приложил свои руки к тому, кого бы она возжелала… искалечил бы их?

Торин ревнует. Какое многообещающее начало.

– Все будет так, как ты скажешь.

– Черт возьми, конечно, будет.

Улыбка бала из-за неадекватной реакции, да?

– Так куда мы идем?

– Куда-нибудь, где я смогу зарядить свой сотовый и позвонить моему другу Люциену. Он переместит меня домой.

Вспышка паники…

– А как же я?

– У тебя не должно возникнуть проблем, чтобы последовать за нами.

…была потушена волной облегчения.

– Конечно, не возникнет. Я же – Красная Королева.

– Да. Да. Супер-сила. Ты будешь вести себя лучше всех на свете.

– А разве я не всегда себя так веду?

– Я серьезно, Кис.

– Да, ты серьезно оскорбил меня, и, возможно, ты хочешь передумать.

– Не причиняй вреда моим друзьям.

– Клянусь, я бы и не захотела.

– Я знаю, но…

– Не заканчивай это предложение, – отрезала она, – Я могу посчитать, что твои задания не стоят моего драгоценного времени.

Пауза. Он уже и сам себя прервал.

– Извини.

– У тебя не извиняющийся тон.

Он вздохнул, и гнев, казалось, ушел.

– Извини. Действительно извини.

Слишком легко. Было бы лучше, если бы он поспорил с ней об этом. По крайней мере, немного. Потому что этими тремя словами, он просто дал ей понять, что ее способности были тем, чего он больше всего от нее хотел, а возможно, и единственная причина, по которой он терпел ее.

Завоевать его сердце? Был ли у нее этот шанс на самом деле?

– Только… не важно насколько все ухудшится, – сказал он, – пожалуйста, не разрушай мой дом.

Он хоть чуть-чуть верил ей? Земля затряслась.

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Нет, – он развернулся к ней, в глазах блестела угроза, – Принцесса, я пытаюсь предостеречь тебя от войны с моими друзьями. Вот и все.

Нет, он просто пытался избавить себя от выбора на чью сторону встать.

Как сделала и я?

Вряд ли то же самое!

– Мне казалось, ты сказал, что они сойдут с ума ради меня.

Он провел рукой по своим волосам.

– Они должны будут. Но…

Но. Всегда но.

– Забудь Повелителей. Я хочу от тебя больше, чем защита. – Когда-то она приветствовала его готовность быть ее защитником, даже рассматривала это, как знак его любви. А сейчас? Она видела это тем, чем оно могло быть на самом деле. Способ защитить свои инвестиции.

Он смягчился, но незначительно.

– Поверь. Я знаю. Ты ясно дала это понять.

О нет, он не произнес это.

– Ты только что сделал мне выговор за то, что ты сам тайно желал, и тебе не хватило смелости попросить об этом? Если так, то я тебя выпотрошу.

Его плечи поникли в знак поражения.

– Это был не выговор. Это причина, по которой мне было так трудно все эти чертовы четыре дня.

О.

О!

О? Серьезно? Это все, что у меня есть?

– Вопреки тому, что ты можешь подумать, – продолжил он, угрожающий тон вернулся, – я совсем не наслаждался, вынуждая тебя заболеть, проверяя дотянешь ли ты до конца.

– А ты думаешь я наслаждалась, сгорая в лихорадке, выхаркивая свои легкие и выворачиваясь наизнанку, выблевывать внутренности? – ее гнев вернулся также быстро, взвинтившись на более высокий уровень. Земля опять затряслась. Спокойствие. Осторожно. Вокруг невинные. – В отличие от тебя, я считаю, что возможность быть с тобой того стоит.

– Нет, ты считаешь, что твое удовольствие гораздо важнее, чем мое чувство вины.

Суровые, неприятные слова.

Но еще и справедливые. Потому что они были правдой. Прежде она никогда не думала в таком контексте – ее желания против его переживаний. Но, может быть, теперь следует.

Она попыталась убедить себя: по крайней мере он заботится о моем благополучии. Но это был не такой уж утешительный приз.

– Прекрасно, – сказала она, – Ты не можешь справиться с этим. Я приняла к сведению. Наша сделка расторгнута.

– А вот сейчас придержи коней, – рявкнул он.

– Я все равно помогу тебе, – она почти выплюнула эти слова, и его облегчение было ощутимым. Заботится о ее благополучии? Я вас умоляю. Правда внезапно стала совершенно очевидной. Для него она была – и была всегда – рабочей лошадкой. И ничем больше. – Ты будешь должен мне кое-что. Не сексуального характера. Я озвучу это позже.

Его дыхание сделалось частым и поверхностным.

– Хорошо, – бросил он.

– Хорошо, – бросила она в ответ, – А теперь, иди, звони своему другу, пока я не забыла, что мы партнеры и не вышла из себя.

– Мы бы этого не хотели, так ведь? – Насмешка в его голосе, – Принцесса получит то, что хочет, или пострадают все.

Прежде она бы поныла о его спокойствии вопреки ее настроению. Как глупо.

– Знаешь, я изо всех сил сохраняю самообладание. Темперамент – это мое упущение.

– Что я знаю, так это то, что ты используешь свои эмоции в качестве оправдания. Ты можешь контролировать себя, но ты просто решила этого не делать. И как, черт возьми, ты можешь стоять и наказывать меня, как ты его называешь, своим темпераментом, в то время как он достигает опасного уровня?

Глупые мужчины с отличными рассуждениями были неприятны.

– Что ж, а еще я решила не оставаться возле тебя ни секундой дольше. Как тебе это?

И прежде, чем она успеет сделать то, что не сможет исправить, она переместилась в подземный дом, который тайно приобрела после того, как переехала к Гадесу.

Каждая девушка нуждается в убежище. А мне сейчас оно нужно больше, чем когда-либо.

Несмотря на все, Торин сказал, что еще хочет работать с ней, вся эта дискуссия походила на резкий отказ, а Кили их уже пережила слишком много.

Глава 14

Камео выругалась, ударила стену, пнула ночной столик, перевернула комод, разбросала по всей комнате ящики… но, нет, настроение ее так и не улучшилось.

Они с Лазарем спаслись от зомби-аллигаторов – гибридов – или чем они там были – и добрались до двери без серьезных ранений, только чтобы в конечном итоге оказаться в еще худшем измерении. Или реальности. Не важно!

В этом месте покупка и продажа секс-рабов была делом ожидаемым.

Их в два счета окружила армия вооруженных до зубов воинов и вырубила прежде, чем началась драка.

Пока они были без сознания, их разоружили, искупали и одели в самые нелепые одежды… или недостаток таковых… и замкнули здесь… в шикарной спальне с мебелью, настолько великолепной, что она просто не могла быть создана руками человека.

Роскошная и прекрасная, но все равно тюрьма. К сожалению, дверь была непроницаемой, да и окна здесь отсутствовали.

Лазарь возлежал на кровати словно султан, ждущий внимания своей любимой наложницы. Одет он был тоже как султан.

Без рубашки, в черном бархатном халате, который свисал с широких просторов его плеч. В швы его белых, плотно прилегающих, брюк были вшиты диаманты.

Рядом с ним стояла чаша с фруктами. Лазарь закинул в рот виноградину и шелковисто ей улыбнулся.

– Почему ты не можешь просто наслаждаться этой ситуацией, солнышко?

Как же Камео ненавидела, когда он использовал это глупое прозвище. Каждый день, который они проводили вместе, Лазарь становился все более снисходительным.

– Наши похитители собираются выставить нас на аукцион. Разве ты этого не понимаешь?

Он съел очередную виноградину.

– Ты боишься, что никто тебя не захочет? В конце концов, у тебя ведь такой трагический голос.

Вот ему обязательно нужно было заговорить об этом прямо сейчас? Он всегда об этом говорил. Почему? Ей не нужны были напоминания.

– Нас разделят, – заметила Камео.

Абсолютно незаинтересованный, Лазарь вытянул руки над головой. Он казался ленивым. Томным. Сексуальным.

– И?

– И ты мне нужен. Ты мой единственный билет домой. – Лазарь знал, как отыскать дверь между измерениями – Камео нет. Он видел каждого монстра в каждом мире, его глаза открывались в духовном плане, который она просто не способна была воспринять.

И при желании, Лазарь мог пробить себе путь из любой ситуации; Камео не всегда так везло.

Прямо сейчас он был для нее неоценим.

– Вот в чем дело, солнышко. – Лазарь поставил чашу с фруктами на единственную тумбочку, которую Камео не повредила. – Ты мне не нужна. – Мрачный взгляд Лазаря заскользил по всей длине ее тела с расчетливым умыслом. – По крайней мере, пока.

Камео застыла и ответила:

– На что ты намекаешь?

Он выгнул бровь, забавляясь. Всегда забавляясь, черт возьми.

– А как ты думаешь, на что я намекаю?

– Если я с тобой не пересплю, ты будешь более чем рад отделаться от меня.

– Ах, хорошо. Я думал, что смутил тебя.

Камео подошла к нему и замахнулась, но Лазарь уклонился.

С его губ сорвался мягкий, хриплый смешок.

– Неужели твои предыдущие мужчины были настолько плохи, что ты отказываешься дать шанс кому-то другому?

– Я дам кому-то шанс… но сперва он должен мне понравится.

Лазарь пожал плечами.

– Твоя потеря.

– Да зачем тебе вообще это нужно? Я тебе не нравлюсь, – заметила Камео.

На мгновение он задумался, потом снова пожал плечом.

– Может мне нравится то, что ты доступна.

О-о, романтика. С голосом столь же сухим как грязь, Камео ответила:

– И почему я не бросаюсь в твои объятья сию же секунду?

– Это определенно загадка.

Чтоб его! У него на все найдется ответ.

– Вот в чем дело, яма ты помойная. Если позволишь продать себя безо всяких возражений, уверена тебе доступны станут и другие женщины. Может даже несколько мужчин. – Камео ухмыльнулась ему. – Весело тебе провести время.

Угроза совсем его не смутила.

– В точности моя точка зрения. И хотя я не имею ничего против такого поворота событий, мы оба знаем, что ты – возражаешь. Я выживу. Ты нет.

Камео не была беззащитна! И не важно, что она думала минуту назад.

– Ты видел как я сражаюсь. Ты знаешь, что я хороша.

– Да, но ты недостаточно хороша, – с легкостью ответил он. – Те мужчины, с которыми мы столкнулись? Они убийцы. Очевидно, обучены лучшим из лучших. Итак, вот мои условия. Раздевайся, забирайся в кровать и отдайся мне, и я не позволю чтобы тебя кому-то продали.

Дрожь затанцевала в ней. Мысль о том, чтобы его поцеловать… прикоснуться к нему… быть с ним, воспламенила ее тело самым первобытным образом. Он был силой, и он был красотой.

Лазарь казался могуществом в чистейшей его форме, и больше всего на свете Камео хотела попробовать его. И, глубоко внутри, не важно насколько отчаянно она пыталась это отрицать, девушка хотела Лазаря.

Она хотела, чтобы ее обнимали, утешали и да, удовлетворяли. Хотя бы попытались. Это было так давно…

И все же, Камео приподняла подбородок и насмешливо ответила:

– Так, в принципе, ты просто хочешь, чтобы я занялась проституцией.

Наконец-то реакция отличавшаяся от насмешки. Его глаза сощурились в тоненькие щелочки.

– Хочешь сказать, что не чувствуешь ко мне никакого желания?

Камео могла солгать. Она отчаянно хотела обмануть. Ей было сложно доверять противоположному полу

Как только Александр узнал про демона внутри нее, он отдал ее врагам.

Ужасные вещи, которые они с ней делали…

И все же Камео не стала винить Алекса за его действия. Она винила страх. После побега, девушка вернулась к нему – думала, что он снова ее полюбит, если она объяснит ситуацию. Алекс просто завел ее в другую ловушку.

Пока Камео выбиралась на волю, люди на которых он работал, Ловцы, готовы были убить Алекса лишь бы добраться до нее.

Пойдешь с нами добровольно либо увидишь как он умрет.

Камео видела, как он умирал.

Лазарь не Алекс. Он знал о демоне. И если Камео была злом, то он – зло в десятикратном размере. Что за парочка из них вышла бы.

Кроме того, она не была трусихой и не боялась последствий высказывания своих мыслей.

– Нет, – призналась она, – я не это хочу сказать. Но сила есть сила. Также, в отличии от тридцати восьми процентов населения, я отказываюсь спать с мужчиной, который считает меня просто удобством.

– Это довольно конкретное число.

– Люблю статистику. – Как правило, Камео всегда сыпала ею, когда нервничала. Торин часто дразнил ее из-за этого.

Ох, Торин. Как же я по тебе скучаю.

Он бы никогда не стал так к ней относится.

Лазарь сел и поманил ее пальцем.

– Иди сюда.

Сердце Камео пропустило один предательский удар. Сглотнув, она спросила:

– Зачем?

– Так подозрительна, – шикнул Лазарь. – Ты боишься того, что я сделаю… или тех чувств, которые я в тебе разбужу?

– Я ничего не боюсь. – Камео прижала язык к нёбу и, хоть ей и пришлось тащить свои ноги, стала между его бедер.

Кожа покрылась мурашками. Лазарь взглянул на нее – темные волосы упали ему на лоб, зацепились за ресницы.

Его глаза были такими же темными как ночь, Камео не могла отличить зрачок от радужки, но ведь это не имело значения. И то и другое сверкало жаром, который прожигал ее до самых костей.

Лазарь сжал ладонями ее талию, и она вздохнула.

– Так красива, – похвалил он, окидывая ее взглядом.

Камео была одета в кружевной бюстгальтер и соответствующую пару трусиков, что позволило Лазарю увидеть как затвердели ее соски.

– Так чувственна.

Она судорожно сглотнула, пытаясь побороть дрожь.

– Что ты делаешь?

Лазарь сжал ее сильнее.

– Твоя доступность – лишь одна из причин, по которым я хочу тебя. Спроси об остальных. – Резкая команда.

Камео отказывалась повиноваться. Она тряхнула головой. Не хотела знать.

Лазарь все ровно сказал ей.

– С момента, когда я открыл глаза и понял, что попал в ловушку той реальности вместе с тобой, я хотел заменить твою грусть наслаждением. И, Камео? – хрипло позвал он. – Это я и сделаю.

Он поднял ее, повернул, и бросил поверх матраса. Его мускулистый вес прижал ее прежде, чем она закончила подпрыгивать, и Камео снова задохнулась.

– Я не стану покупать твою помощь, – выдавила она из себя.

На это раз, глаза его были мрачными, без намека на насмешку или презрение.

– Может быть, я пытаюсь купить твою.

– Но ты говорил, что не нуждаешься…

Его губы впились в её, язык вторгся в глубины ее рта, прерывая на полу слове, а сладость его вкуса пленила чувства Камео.

Мне… хорошо. И это было хорошо. Так хорошо. Хорошо, хорошо, хорошо. Слово эхом разносилось в разуме Камео. Никогда мне не было так хорошо.

Все причины, по которым она должна была ему сопротивляться перестали иметь значение. Лазарь использовал ее… она тоже им воспользуется. Он, скорее всего, бросит ее в ту же секунду, когда они закончат. Если только я не брошу его первой. Лазарь не уважал ее.

– Ох, я тебя уважаю, – сказал Лазарь, и что-то в его ответе обеспокоило ее, но пойманная в сети удовольствия, Камео не смогла определить что именно это было. Он вытащил булавки из ее волос. – Никогда не встречал женщины, подобной тебе. Должен заполучить тебя. Умру, если не смогу. И с каждой проходящей секундой, ты нравишься мне все больше… я ценю восхитительное ощущение тебя.

Сопротивление махнуло хвостиком, когда Лазарь склонился для еще одного палящего поцелуя, в этот раз сильнее и настойчивее. Камео наслаждалась им, наслаждалась удовольствием, которое лишало мужчину невозмутимой наружности и заставляло его лепетать, хотя слова продолжали остро покалывать где-то на грани разума.

Стоило бы беспокоится из-за его слов, а не восторгаться.

Но почему? Вообще-то, кому какое дело? Он посередине разорвал ее бюстгальтер, материал распахнулся. Потом руки Лазаря оказались на ее грудях, разминая покалывающую плоть, а большие пальцы ласкали пульсирующие соски.

Все больше и больше несчастья вытекало из нее и это… было… потрясающе.

– Тебе это нравится. Мой рот понравится еще больше. – Лазарь заменил свои пальцы ртом и щелкнул языком, создавая головокружительное трение.

Потом он начал сосать, сильно, от чего спина Камео изогнулась, приподнимая ее над кроватью, удовольствие пронзило все тело, а его имя слетело с приоткрытых губ.

– В этот раз я возьму тебя быстро и жестко, – сказал Лазарь, а ее трусики постигла та же участь, что и бюстгальтер.

Он сел, но лишь для того чтобы снять свою мантию и сорвать штаны. Остался обнаженным. Великолепно, удивительно обнаженным.

– Во второй раз будет медленно и нежно.

Камео затрепетала. Всю жизнь прожив среди воинов, она привыкла к мужчинам, которых закалило поле брани, но Лазарь оказался чем-то совсем другим.

Пока Камео изучала его, Лазарь сжал в кулаке свой каменно-твердый член.

– Это для тебя. Все для тебя. Никогда не забывай. – Он обхватил коленями ее бедра, удерживая ее ноги плотно сжатыми, и снова окинул взглядом обнаженное тело.

В отличии от предыдущего раза, когда он смотрел на нее с таким расчетливым умыслом, действие заставило ее трепетать и умирать от желания.

Лазарь излучал яростную настойчивость, ничего не скрывал, будто потерял всю свою человечность и открыл жестокое животное, которое скрывалось внутри.

Будто готов был на убийство ради обладания ею. Словно и правда жить не мог, не оказавшись внутри нее.

– Позволь показать, что у меня есть для тебя, – нежно сказала Камео.

– Да. – Он скользнул ладонями под ее колени и развел ее ноги по сторонам от своих. Лазарь уставился на нее своими ярко пылающими глазами. – Хорошенькая. – Лазарь медленно опустился вниз, и каждая секунда без его веса казалась Камео агонией.

Но потом, наконец-то, он оказался на ней, и девушка обвила ногами его талию – готова, так готова.

Когда он пристроился для проникновения, Камео показалось, что она услышала стук в дверь.

– Лазарь, – позвала она со стоном, пытаясь предупредить его. Но смогла лишь молить о большем. – Пожалуйста. Это так хорошо.

Пот стекал по его вискам.

– Кто бы это ни был, он уйдет. – Но секунды проходили одна за другой, а мужчина так и не вошел в нее. Он ждал, а стук становился все громче, быстрее, пока Лазарь не подскочил и выругался.

– Что!

Перерыв дал Камео возможность подумать.

– Наши похитители, – выдохнула она, все желание ушло, когда она поняла, что сейчас начнется драка. Они собирались ворваться внутрь и утащить ее на аукцион. Ну, ни в коем случае она не позволит кому-то себя продать. Скорее умрет.

Дверь распахнулась и внутрь вошли двое вооруженных охранников.

Скалящийся Лазарь набросил на нее простынь, прикрывая наготу. Камео прижала материал к груди и потянулась за своей одеждой.

– О Великий и Несравненный Правитель, – заговорил один из охранников.

Оба мужчины согнулись в поклоне.

Подождите. Камео замерла и в замешательстве нахмурила лоб.

Лазарь сидел жесткий как доска и молчал.

– У вас две секунды, затем вы умрете.

Оба побледнели.

Один из них заговорил:

– Я знаю, вы приказали не прерывать, но у вас гость. Миньон, который утверждает, что Красная Королева снова в игре. Мы знаем, что вы искали ее, господин.

Камео ломала голову над Красной Королевой, пока в нее не врезалось осознание, и не заставило ее задохнуться. Но осознание не имело ничего общего с королевской особой. Лазарь был… он был…

Смотрел на нее с чем-то похожим на сожаление. Потом махнул мужчинам, чтобы те уходили.

Они повиновались. Потому что были его людьми.

Его.

Он не был пленником в конце концов.

Лазарь встал и натянул штаны. Потом снова посмотрел на Камео, и на этот раз его юмор вернулся.