Текст книги "Темнейшее прикосновение (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
Глава 30
Торин быстро прошел через портал и прокричал:
– Держи его открытым. – Он отпустил двух девушек, которых вынес из подземного мира подмышками словно мешки с картошкой, и повернулся. Ему нужно добраться до Кили. Но, когда кинулся к порталу, тот закрылся, и отбросил его от Клети. – Нет! Открой его, Даника.
Задыхаясь, Даника прислонилась к Жезлу, покрытая потом, ее лицо побледнело.
– Пытаюсь… не могу… так жаль.
– Ей едва удалось продержать его открытым так долго. – Рейес пытался сорвать дверцу с петель, но металл не поддавался. – Ее заклинило. Почему?
Потому что Кили владеет Клетью, и только она может открыть ее. Или… возможно, у Торина тоже получится с помощью Ключа-ото-Всего. Но если он освободит Данику, и она потеряет контроль над Жезлом, аннулируются команды Кили?
Нельзя рисковать.
Он объяснил это Рейесу, и того охватила паника и целеустремленность.
– Нам нужно вернуть Кили.
– Дани слишком истощена.
Хранитель Боли вытащил кинжал и стал безуспешно ковыряться в замке.
Торин выбежал из комнаты. Все его друзья собрались в коридоре, ожидая результата.
– Люциен, – закричал он, и воин шагнул вперед, расталкивая всех, – перенеси меня в подземный мир. Ты можешь сделать это без портала.
– Да, но куда именно в подземный мир? Он слишком огромный, я могу перепрыгивать милю за милей несколько дней и не охватить все пространство.
– Куда-нибудь во дворец Люцифера.
– Ты не мог бы поконкретнее. У него столько же дворцов, сколько миль в подземной мире.
Потерпел фиаско.
– Уильям, – закричал Торин.
– Звал? – мужчина вышел из-за Люциена
– Иди к Гадесу! – Никогда не думал, что скажу эти слова кроме как в качестве ругательства или угрозы. Мужчина мог спасти Кили, Торин нет. Сама мысль претила ему. Но ее выживание важнее его гордости. – Спроси его, знает ли он, где Люцифер, и скажи, что тогда нужен мне, чтобы вернуть Кили.
Гадес мог перенести ее в любое место подземного мира, но не вытащить оттуда. Она вошла через портал Жезла, и только так сможет выйти. Перемещение не сработает. Но без Покрова, Кили не сможет пройти через портал. Торин мог бы передать Гадесу артефакт… в случае если он не пойдет с ним, а на этом Торин настоит. Но в конечном счете, у него небольшое преимущество в силе. Он сделает все, чтобы спасти Кили. Неважно чего захочет Гадес.
Она может возненавидеть Торина за такие меры, но лучше иметь дело с ее ненавистью, чем с пытками и смертью.
Да, она сильная и может сама о себе позаботиться, но Гадес в курсе своих подопечных. Как и Люцифер. И как только он обнаружит пропажу пленников, то сопоставит факты и обвинит Кили. Он попытается наказать ее.
Уильям почесал грудь.
– Могу сказать, что ты расстроен, и мое сердце кровью обливается из-за этого. Возможно. Возможно и нет. Но собираюсь любезно отказать и взвалить на себя ответственность за это. Ты должен знать меня лучше. Я ничего не делаю бесплатно.
Торин схватил его за шиворот и потряс.
– Это была не просьба.
Уильям даже глазом не моргнул.
– Это вызов? Звучит как вызов.
Он хочет оплаты? Хорошо.
– Твоя цена?
– Кили должна украсть мою книгу у Аньи.
Книга. Его величайшая ценность. На ее страницах записаны детали пророчества, как спасти его жизнь… или что-то такое. Богиня украла ее несколько лет назад и спрятала от воина. Ради "забавы".
– Идет.
– Тогда я вернусь с Гадесом, – сказал Уильям и исчез.
– Я не отдам ее, – возразила Анья. – Ты не знаешь, во что он превращается, когда эта вещь в его распоряжении.
А его и не волновало. Торин сказал ей, что она может сделать с собой, и это включало несколько вещей, которые анатомически невозможны.
– Торин показал свою темную сторону, всем, – пробормотала Кайя.
Надо навести порядок и быть готовым. Уильям не сказал, как быстро вернется… и лучше бы ему появиться поскорее.
– Мэддокс, отнеси Виолу в спальню. Ей нужна медицинская помощь. Люциен, Пандора тоже там. В таком же состоянии, что и Виола. На нее надели наручники, поэтому к ней можно прикасаться.
После его распоряжений развилась бурная деятельность.
– Баден? – спросил Сабин.
– Не видел его.
Появились Уильям с Гадесом.
– На выход, – рыкнул Торин толпе, освобождая комнату артефактов ото всех кроме Рейеса и Даники.
Уильям и Гадес вошли внутрь вслед за ним, а первый пинком закрыл дверь.
В комнате достаточно тестостерона, чтобы придушить носорога.
– Ты можешь спасти Кили или нет? – спросил он, взглянув на Гадеса.
Темный лорд посмотрел прямо на него, но продолжил молчать, пока его внимание не остановилась на Рейесе.
– Твоя женщина отдохнет два дня. К концу второго, она откроет портал к Киликаель. Я буду крайне недоволен, если она не оправдает надежд.
Рейес, уже раздраженный таким поворотом событий, схватил кинжалы за лезвия. Кровь потекла на пол.
– Как она сможет отдохнуть, запертая в клетке?
– Ей придется найти способ. А ты, – сказал Гадес, наконец-то обратившись к Торину, – пойдешь со мной. Вернешь Красную Королеву через портал.
Это означает, что Гадес не мог так пройти даже с Покровом?
– Что ты хочешь за её возвращение?
Мужчина прищурился.
– Мы оба знаем, что я сделаю это, не потребовав ничего взамен. Ради нее. Не ради тебя.
Гадес… любил ее? По-настоящему?
Моя! Моя женщина!
– Но когда мы вернемся, – продолжил Гадес, – я не останусь в сторону. Приду за ней. И заполучу. Потому что могу дать ей то, чего ты не можешь.
Все тёмные чувства Торина всколыхнулись, но он сдержался. Не время потакать им.
Через секунду стены комнаты исчезли. Другой мир принял четкие очертания вокруг него. Удушающий жар преисподней. Крики, дым и отчаяние. За пределами дворца Люцифера везде горели костры, разбросанные повсюду бессистемно. Демоны всех форм и размеров кишели около каменистых стен и охраняли огромный вход похожий на череп.
Пока никто их не заметил.
– Она бы не оказалось в такой ситуации, если бы ты принял мое предложение, – заметил Гадес.
Пожалуйста.
– Мы оба знаем, что ты вытащил бы из меня Болезнь, только чтобы наградить другим демоном.
Гадес не отрицал.
– Эректильной дисфункцией. Или нанесением увечий самому себе. Возможно обоими. Вместо этого, я заставлю тебя пожалеть более эффективным способом.
Два коротких меча мгновенно появились в руках Торина. Подарок Гадеса… глупый шаг со стороны мужчины.
– Если я не убью тебя раньше.
Проигнорировав угрозу, Гадес продолжил:
– Хуже всего то, что ты мог бы никогда не причинять ей вред. Ответ был у тебя под носом все время, но слишком много комплексов помешали увидеть его.
О чем, черт возьми, он говорит? Ответ был под носом все время? Этот ответ… способ быть с Кили, не заставляя ее болеть?
– Скажи мне! – потребовал он.
И чем же тот ответил? Холодной улыбкой, в которой читалось: "Никогда".
Времени, чтобы выбить из него признание, не осталось. Наконец, демоны поняли, что не одни, прекратили все дела и голодно облизнулись. Раздался восторженный шёпот.
– Готов проложить себе путь? – спросил Гадес.
И потратить еще больше времени?
– Я готов убраться отсюда.
– Прости, малыш. Этого не произойдет. Я перемещусь сам, но ты… с этого момента сам по себе.
Гадес исчез в один миг.
Прекрасно. Торин двинулся вперед. Когда-то он жил ради сражений. Всегда жаждал их. Сегодня же примет участие в одном.
Демоны бросились на него, обнажив клыки. Он взмахнул мечом. Упала одна голова. Вторая. Когтистая лапа потянулась к нему. Торин вновь взмахнул. Лапа упала на землю.
Все больше и больше демонов кидались на него, кишели рядом. Он не останавливался ни на секунду, адреналин бурлил в крови. Одна заминка, и тогда его рука отделится от тела. Задача заряжала его энергией.
С рычанием, Торин снес очередную голову. Затем еще одну. Потом руку. И очередную голову. Части тел валялись вокруг него. Черная кровь брызгала и хлестала, оставляя ожоги.
В конечном счете он проложил себе путь к двойным дверям и вошел в фойе. Все тело оказалось расцарапанным, а в бедре трещина. В венах пожар. Возможно из-за какого-то вида демонского токсина. Не имело значения.
Два демона появились из-за угла и направились прямо к нему. Звук шагов эхом раздавался позади него. Приближались… Торин махнул мечами за спиной, почувствовал сопротивление плоти и костей и понял, что зарезал тех, что позади него. Затем взмахнул мечами перед собой и лишил голов еще двоих. Когда головы покатились прочь, а красные глаза смотрели на него… затем нет… потом вновь смотрели… Торин шагнул вперед, намереваясь заполучить свою женщину.
***
Прикована к трону Люцифера. Словно мы играли в принцессу Лею и Джаббу долбаного Хатта. Это унизительно! Ну по крайней мере на Кили надеты тренировочные штаны и футболка, а не бикини.
Слабое утешение, учитывая, что ее спина покрыта этими глупыми шрамами.
Первый настолько ослабил ее, что Люциферу не пришлось держать Кили, пока он наносил другие. Теперь она не могла переместиться даже на несколько дюймов от опасной территории.
Люцифер нанес бы ей еще больше шрамов, покрывая с головы до пят, также как его отец сделал когда-то, и заставил бы согревать свою постель… где бы она боролась всеми силами, какие у нее остались… если бы не шум снаружи. Люцифер выглянул в окно, увидел сотни своих миньонов мертвыми, и потащил ее в тронный зал, чтобы дождаться своего врага. В конце концов, имидж – все.
По крайней мере для него.
Торин здесь! Её сердце забилось сильнее от предвкушения и волнения.
И в чем же единственный облом? Гадес тоже здесь.
Бесчисленные миньоны отступили к стенам, когда их бывший король подошел к краю помоста Люцифера.
– Ты хотел привлечь мое внимание. – Его спокойствие заставило содрогнуться демонов. – Ты этого добился.
Эти двое симпатизировали друг другу… когда-то. Но грех не может преданно служить греху. И Люцифер просто оказался большим злом, когда они встретились. Он оказался ненасытным, желающим большего. Больше силы. Больше похвалы. Территории. Контроля. Сопутствующий ущерб не имел для него значения. Он крал. Лгал. Убивал.
Наслаждался этим.
Люцифер хотел, чтобы его власть простиралась за пределы преисподней.
После того как сверг Гадеса, то предположил, что конкурентов больше нет. Но он забыл о Всевышнем. Не говоря уже об Уильяме, который когда-то правил другой половиной этого мира, связанный с ней также сильно, как и Люцифер. Только Уильям нашел способ сбежать, как и Гадес.
– Я хочу, – сказал Люцифер, – чтобы ты поклонился мне. Сделаешь это и можешь уйти с девушкой.
От хорошо знакомой ей язвительной ухмылки рот Гадеса изогнулся. Люци будет побежден.
– Предполагаешь, что я под неправильным впечатлением, будто ты сможешь выиграть войну против меня. Предполагаешь, что я не принял никаких мер предосторожности, прежде чем передать тебе ключ от своего царства.
Люцифер побледнел… потому что знал, это – правда.
Двери распахнулись, и несчетное число органов демонов и разных отрубленных частей тел, ввалилось внутрь. Торин перелез через безжизненную гору и направился прямо к Гадесу с высоко поднятой головой.
Гадес не смог скрыть своего раздражения.
Кили сдержала всхлип облегчения. Возможно, Торин и покрыт весь черной слизью, но он никогда не выглядел более свирепо. Она заставила себя подняться, но Люцифер дернул за цепь, обернутую вокруг шеи, опуская ее.
– Отдай ее мне, – зарычал Торин. – Сейчас же.
Он собирался шагнуть на следующую ступеньку, уже держа наготове свои окровавленные мечи, но Гадес поднял руку, заставляя его замереть.
Она понимала ход мыслей темного лорда. Что Люцифер схватит ее и либо перережет ей горло, либо переместится вместе с ней. Или оба варианта сразу. Он прав.
Но затем каждый миньон, который якобы служит Люциферу, обернулся против него, обнажив когти и клыки… обернулся проблемой. Несколько даже спрыгнули с потолка, загородя своими телами Кили от похитителя.
– Я же говорил, – сказал Гадес с самодовольством, которое раздражало.
Правда в словах, которые они высказали так уверенно… что у миньонов притворная верность… Люцифера привела в ярость, и он попытался порезать ее. Но демоны приняли удары на себя, оградив Кили от получения множества ран.
Гадес отпустил Торина, который быстро поднялся по лестнице.
В типичной пафосной манере Люцифер объявил:
– Это не конец, – и затем переместился. Понимая, что проиграл этот раунд, а это так ужасно.
Миньоны расступились, когда Торин сорвал с Кили длинную цепь, освободив от трона. Он заключил ее в объятия и прижал ближе к себе, его сердце стучало у ее виска.
– Ты пришел за мной, – сказала она. Не то, чтобы Кили когда-нибудь сомневалась в нем.
– За тобой? Всегда.
Мой сладкий принц Очаровашка.
Нет. Мой король. Моя вторая половина.
– Такое трогательное воссоединение, – съязвил Гадес, – но у нас есть другие дела.
Верно. Он тоже пришел за ней… что сбивало с толку. Гадес никогда не относился к тем, кто жертвует своим удобством ради другого. Тем более без оплаты.
Возможно, он изменился.
Означает ли это, что она готова забыть прошлое и начать общаться с ним? Нет. Просто Кили убьет его не так болезненно, как изначально планировала.
– Баден здесь, – сказала она.
Торин напрягся, поскольку Гадес подошел к ним. Темный лорд присел перед ней, сосредоточившись, и сказал:
– Ты хочешь вернуть этого Бадена к Повелителям?
– Да, – подтвердила Кили.
– Тогда я посмотрю, что можно сделать. Он будет ждать тебя в крепости в Будапеште.
Это было сложно, но она сказала это… сказала слова благодарности.
Он склонил голову.
– Ты проведешь следующие два дня в этом дворце. Как мой почетный гость, конечно. Я прослежу за каждой твоей потребностью, удостоверюсь в полной безопасности, пока мы ждем, что Всевидящее Око откроет портал.
Не видя другого выхода, Кили сказала:
– Торин тоже остается.
Гадес раздраженно заскрежетал зубами.
– В этом нет необходимости. Я могу сию минуту вернуть его.
– Торин остается, – настаивала она, – мы будем жить вместе.
– Здесь более чем достаточно…
– Мы остановимся в одной комнате или уйдем вообще, – сказал Торин. – Меня не волнует, с чем мы там столкнемся.
Гадес отвернулся от Кили, затем сухо кивнул.
Она улыбнулась ему.
– Можешь показать наши апартаменты.
Глава 31
Повсюду во дворце миньоны делали такие вещи, после просмотра которых Торин хотел протереть свои роговицы с хлоркой. Также множество красных, пристальных взглядов задерживались на ширинке его штанов, будто он спрятал там пакет с закусками.
Гадес открыл двери и махнул, приглашая в просторную комнату.
– Вся в вашем распоряжении. Произнесите мое имя, если что-нибудь понадобится, и я появлюсь. – Фраза относилась к Кили и только к Кили. Его угрожающий взгляд, адресованный Торину, был красноречивее всяких слов.
«Закричишь мое имя, и я не знаю, что сделаю».
Хранитель Болезни закрыл дверь прямо перед лицом темного лорда.
Кили быстро пронеслась по комнате, затыкая смотровые глазки и накрывая то, что должно быть двухсторонними зеркалами.
– Знаю, что от меня это прозвучит глупо, – начал он, – но я чувствую себя добычей каждого ЗППП[34]34
заболевания передающиеся половым путем.
[Закрыть] в подземном мире.
Дворец скорее всего видел больше секса чем брюки Париса.
Киликаель ничего не ответила, просто решительно подошла к нему и потребовала один из мечей. Она отмыла их в ванной комнате, затем сняла футболку и продемонстрировала новые шрамы на спине.
Ярость взорвалась внутри него.
– Срежь их, – потребовала она.
Первая реакция: отказать. Никоим образом он не хотел причинять ей боль.
Но шрамы словно цепи оставляли ее уязвимой. А Торин знал, как сильно Кили презирала слабость. Кому-то придется сделать это, и будь он проклят, если позволит другому прикоснуться к ней.
– Ложись на кровать, – приказал Торин.
Она подчинилась без возражений.
Такие прекрасные изгибы. Кожа словно сатин. Изящный позвоночник.
Он сильно ударил себя в висок пару раз. Это не сексуальные игры.
Болезнь странно помалкивал. Радовался оказаться дома?
– Прости, – прошептал Торин и приступил к работе.
Она ни разу не вскрикнула, но это не оказалось благословением, каким должно быть. Криков не прозвучало, не потому, что у нее высокий болевой порог. Хоть это так и есть. Или не из-за того, что Кили едва ощущала его действия. Она не издала ни звука, потому что ей уже приходилось испытывать подобное раньше. На протяжении лет. Десятилетий. Веков. Так долго пришлось ей терпеть сильнейшую боль… совершенно в одиночку. Поэтому знала, чего ожидать и закалилась против воли.
После всего, через что она прошла и что пережила, Кили все равно выбрала Торина стать частью ее будущего.
«Я не достоин».
Но он станет. Переделает себя. Торин любил ее всем сердцем, всей душой… каждой частичкой своего существа. И станет всем, в чем она нуждается. Даст все, что Кили захочет.
Он дрожал, когда заканчивал срезать шрамы. Как можно осторожнее пропитал огромную рану водой, затем перевязал с помощью лоскутов ее футболки, единственная имеющаяся вещь в настоящее время. Торин бы не отказался от растения в кадке…
Идиот! Она же связана не только с землей, но также и с ним.
Несмотря на их связь, ее все еще тошнит от каждого его прикосновения. Но Кили не заболела от спермы, когда он кончил ей на живот. Это должно что-то значить. Возможно, она и на его кровь не среагирует отрицательно. Может даже положительно.
Можно ли обосновать свои действия этим "возможно"?
Ее кровь просочилась сквозь повязки.
Да. Да, можно.
Он направил меч на себя.
– Что ты делаешь? – спросила она слабо.
Шикнув на нее, Торин прижал клинок к своему серному шраму и срезал его. Он же обещал ей убрать их, это лучшее время. Окровавленная плоть шлепнулась на землю, напоминая кусок отрезанной ветчины. Торин убрал с Кили повязку и стал держать руку над раной, позволяя крови капать внутрь. После того, как все заполнила его кровь, вернул повязку и надавил… к счастью, она, наконец-то, потеряла сознание.
– Торин, – прошептала Кили несколько часов спустя и поднялась, опираясь на руки.
– Я здесь принцесса. Я здесь. – Он нежно коснулся ее щеки рукой в перчатке. Торин не отходил от нее. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. А ты?
– Отлично, просто отлично. Теперь снова ложись, чтобы я смог проверить твою рану.
Она послушалась, и он нежно убрал повязки. Чтобы поразиться, Кили полностью излечилась. Мышцы и кожа уже срослись, оставив тонкие розовые линии, которые вскоре исчезнут.
Его кровь помогла ей и не заразила.
Или удаление серных шрамов решило проблему?
Насмешка Гадеса не давала ему покоя. «Ответ был все время под носом. Слишком много комплексов мешали понять его».
Шрамы ослабляли тело Кили. Возможно и ее иммунную систему. Мог Торин наконец-то прикасаться к ней без последствий?
Мог ли он надеяться, что все так просто? Так легко?
Есть только один способ выяснить…
– Спасибо тебе, – сказала она, садясь. – За все.
Простыня соскользнула, обнажив ее полную грудь и розовые соски.
Его накрыло стремительной и отчаянной волной сильного желания. Он сжал покрывало, чтобы помешать себе дотронуться до нее.
Скоро…
– Нет, – ответил он. – Тебе спасибо.
***
Два дня спустя, как и планировалось, Даника открыла портал посреди спальни, которую они занимали.
Исцелившаяся от ран Кили, шла рядом с Торином. Их обоих скрывал Покров Невидимости.
Что-то изменилось. Шаги Торина стали легче, улыбка освещала лицо быстрее и чаще. Ей это нравилось, но поскольку он не рассказал о причине такого поведения, то не могла довериться этому. Нет, довериться – неверное слово. Она не знала сколько это продлится.
Торин снял Покров, чтобы другие увидели их.
– Освободи Дани, – сказал Рейес, как только заметил Кили.
Она сняла ограничения и открыла клетку. Рейес подхватил слабую, растрепанную блондинку на руки и осторожно вынес из комнаты.
Торин последовал примеру друга, таща Кили за собой. Несколько человек околачивались в коридоре, пытаясь привлечь его внимание.
– Чувак. Баден со Страйдером, и они играют в Call of Duty. Ты знал, что Баден такой жалкий неудачник?
– Все, что осталось найти, тот проклятый ящик и ребенка, о котором беспокоится Анья. Можешь в это поверить?
Торин предпочитал не отвечать. Он ворвался с Кили в их комнату и быстро захлопнул дверь. Но выражение его лица оставалось мягким и нежным.
– Наконец-то. – Руки Торина переплелись с ее. – Есть вероятность, что я могу прикасаться в тебе без защиты. Но остается шанс, что это не так. Моя кровь помогла залечить твои раны и не заразила тебя. А я срезал серные шрамы, которые ослабляют тебя. Нужно было догадаться… не думать. Но если ты согласна рискнуть…
Он просит о возможности отдаться ей… полностью? Ничем не сдерживая? Без одежды между ними?
Будто ей нужно время для размышления. Она погладила его по щеке. Торин подался навстречу ее прикосновению, наслаждаясь ощущением и ее теплом.
– Я хочу тебя, Торин. Всего тебя.
Облегчение читалось на его лице, когда он поцеловал ладонь Кили.
– Раздевайся, ложись на спину и закрывай глаза.
***
Без взгляда ее нежно-голубых глаз, который медленно уничтожал его, Торин ожидал, что напряжение внутри него исчезнет хоть ненадолго. Но этого не произошло. Быть рядом с ней все равно, что подключиться к розетке. Сила текла через него, а понимание обжигало. Это не изменится никогда.
– Я собираюсь прикасаться к тебе так, как всегда мечтал.
Ничто не сдерживало его.
– Ммм. Да.
Он снял перчатки. Она выглядела словно прекрасный холст, ее женственное тело лежало на его кровати, и Торин пожалел, что не мог начать сразу отовсюду. Ему пришлось сжать челюсть, чтобы не издать восторженного стона, он провел кончиками пальцев по ее лбу, потом по носу. Ее теплое дыхание ласкало его кожу. Это так интимно и эротично. Удивительное ощущение, связь. Затем провел по ее полным губам, наслаждаясь их мягкостью. По подбородку, шее, плечам. Скользнул вниз по рукам возлюбленной и переплел свои пальцы с ее. Мурашки побежали по ее коже, и Торин получал удовольствие от этого ощущения.
Кили потянулась к нему, тоже надеясь потрогать его. Он взял ее за запястья и завел руки над головой.
– Схватись за спинку кровати
Если она прикоснется к нему, Торин потеряет концентрацию.
Он подождал пока Кили послушалась, затем провел пальцами по всем ее чувствительным местам. Их оказалось много, и Торин обожал их все. Обожал каждый дюйм ее тела. Прикасался своими руками… своим ртом. Она словно сладкая вата таяла во рту, и возбуждала каждую его клеточку.
– Торин.
Он обхватил ее груди, наблюдая как напрягаются ее соски. Такие сладкие маленькие бриллианты. Его рот наполнился слюной, но пальцы Торина опустились ниже и обвели пупок. По ее животу прошла дрожь, а дыхание участилось. Кили не сняла трусики, и он скользил пальцами около ее влажного центра. Она выгнулась и застонала.
Он беспощадно дразнил ее, очерчивая края материала. Кили покрутила бедрами, пытаясь заставить его прикоснуться там, где ей больше всего хотелось. Но Торин всегда уворачивался, и вскоре "влажный" стал "промокшим". Затем наградил любимую, сдвинув трусики и глубоко погрузил палец, ощущая не только ее тесноту и тепло, но также и готовность к нему.
Она вскрикнула, затем еще раз, когда он вытащил палец.
Ее веки приподнялись, а глаза блестели от дикой, безрассудной нужды.
– Торин.
Пусть увидит, как он посасывает свой палец. Пусть станет свидетелем того, с каким наслаждением пробует ее на вкус.
Ее движения бедрами стали яростнее.
– Не будь эгоистом. Дай мне попробовать вкус твоих губ.
– Пока я всюду не дотронусь до тебя, то буду таким эгоистом, как мне хочется… и тебе это понравится.
Медленно он провел рукой по ее ногам вверх, затем вниз, останавливаясь, чтобы погладить ее колени, а потом и лодыжки, прежде чем прикоснуться к кончику каждого пальчика. Тело Кили словно карта сокровищ, и каждую точку следовало бы отметить крестиком. Неважно где Торин касался, каждое ее нервное окончание реагировало и воспламенялось.
– Торин. – От ее учащенного дыхания его душа трепетала. – Пожалуйста.
Он стянул рубашку, и Кили замурлыкала, одобряя. Торин подался наверх и прижался своим ртом к ее. Язык Кили жестко встретился с его, и это добавило топлива к уже бушующему пеклу. Он прижался к ее красивой груди, даже не пытаясь сдерживаться. Но затем понял, с какой радостью она встречала его свирепые движения.
Ее зубы вцепились в его язык и губы. Торин сильно ущипнул ее за сосок и она закричала.
– Да, о, да, да! – пока извивалась под ним, ее мягкость стала идеальной колыбелью для его твердости.
Он втянул воздух, думая, что это должно быть самая сладкая мука, какую когда-либо приходилось испытывать. Аромат ее возбуждения затронул все его чувства, от чего его рот вновь наполнился слюной.
– Я прикасался и целовал тебя, ты так реагировала на это, – сказал Торин. – Но далее я попробую тебя так, как всегда мечтал.
Раздалось прерывистое мурлыканье.
– Не уверена, что выживу.
– Постарайся. – Он многообещающе усмехнулся и вылизал себе путь вниз… вниз по ее изгибам. Начал с ее грудей, поцеловал великолепные соски, остановился у пупка, чтобы поиграть с ним.
– Схватись руками за изголовье, – приказал он. – Я серьезно. Не отпускай.
– Не посмею. – Она задрожала. Такое пьянящее зрелище. – Что мой воин хочет, то получает.
Он раздвинул ее ноги, чтобы колени касались матраса… и она стала полностью беззащитна перед его прихотями. Или точнее, Торин стал полностью беззащитен перед ней. Ее трусики пропитались влагой.
С удовлетворенным рычание он сорвал ткань с нее и оставил обнаженной… идеально обнаженной. Для него. Затем долго лизал ее и с закрытыми глазами смаковал сладость и тепло.
Прерывистый призыв к большему сорвался с ее губ. Он должен угодить, не мог ни в чем отказать ей, хотя его собственное желание бушевало внутри. Он еще долго лизал, прежде чем его язык скользнул внутрь, как пальцы до этого, и как вскоре погрузится в нее его член. Потом Кили дико заметалась, что-то бессвязно бормоча, а ее мед стал наркотиком, которому Торин не мог сопротивляться, и затем всосал бутон ее возбуждения.
Ее крик удовольствия эхом отразился от стен.
Испытывая боль, она не произнесла ни звука, но зато стонала от удовольствия. Он улыбнулся, когда всосал сильнее. Ее пальцы зарылись в его волосы, подгоняя.
– Требовательная маленькая принцесса.
Ему это нравилось. Но ему все еще приходилось сдерживаться.
Она застонала, пытаясь опустить его голову вниз.
– Торин! Ты не закончил!
– Руки.
Одно слово. Один приказ. Но Кили поняла и послушалась. В миг, когда она вновь ухватилась за изголовье, он вернулся к незавершенному делу, полизывая и посасывая, даже кусая.
– Хорошо. Так хорошо.
Ее бедра зажали его голову, давление, свидетельствующее о ее нарастающем желании. Но Торин понимал, что Кили делала. Пыталась вновь обрести контроль. Он знал свою девочку и осознавал, что она не хочет контроля, не по-настоящему, не здесь, поэтому вновь раздвинул ее ноги, удерживая в таком положении. Кили дрожала от нестерпимого желания и умоляла о большем, взять ее сильнее, жестче, и Торин подчинился… погружаясь глубже в мир, где преобладала чувственность.
Он погрузил в ее сердцевину палец, и она кончила, сжимаясь вокруг него и выкрикивая имя Торина снова и снова. Затем вставил еще один палец, проталкивая глубже, продлевая оргазм, заставляя его продолжаться. Лизал ее, сосал, вытаскивая и погружая пальцы… пока Кили не рухнула на матрас тяжело дыша.
Торин отодвинулся и сел, наблюдая за ней в течение нескольких секунд, упиваясь видов ее удовлетворения. Его женщина довольна. Это опьяняло и кричало о завершении.
Время пришло.
– Расстегни мои брюки.
Она нетерпеливо села. Ее волосы растрепались, кожа раскраснелась. У него перехватило дыхание. Моя, вся моя.
Дрожащими пальцами она высвободила его подрагивающий член. И как только сделала это, то увидела, как Торин слизывал ее мед со своих пальцев снова.
– Я бы мог питаться тобой, принцесса.
– Мог бы? – Кили взяла его руку, вытащила пальца из его рта… и сама всосала их. – Я могла бы питаться нами.
Желание, горячее и влажное, заставило его содрогнуться от восхитительной необходимости. Необходимости в ней. Нужно взять ее.
Она запротестовала, когда Торин отодвинулся. Но все-таки сделал это, встав рядом с кроватью и сбросив ботинки и стянув штаны. Он достал презерватив из кармана и сам надел его. Хоть и хотел взять ее без защиты, почувствовать именно так, но дети не входили в его планы. Торин быстро двигался… если он не окажется внутри нее через несколько секунд, то, возможно, свернется в клубок и умрет.
Наконец-то Кили свободно трогала его как того и желала, она провела руками по плечам Торина, по груди… спустилась к животу. Торжество оказалось таким всепоглощающим, когда он понял, что случится. Таким всепоглощающим, но таким совершенным. Еще одна мечта сбылась.
– Вся эта сила, – оценила Кили.
– Тебе нравится? – он обхватил рукой свою длину и излился в латекс, затем стянул презерватив. В прошлом ему никогда не нравилось, если женщина наблюдала за ним, но это потому что никто из тех женщин не был Кили. Когда она смотрела на него с радостью на лице, от этого чувства только усиливались.
– Нравится… и жажду.
– Тогда давай удовлетворим твоё желание.
Торин схватил ее за лодыжки и дернул.
Когда Кили упала, то восторженно ахнула. Затем, когда поняла, что ее нижняя часть тела свисает с края кровати, застонала.
– Такой шалунишка.
Торин встал между ее ног, положив лодыжки Кили себе на плечи. Давление стало еще сильнее. Вид… еще лучше, ее нагота предстала перед ним. Груди полные и совершенные, соски набухшие и красные. Живот подрагивал. Треугольник светлых завитков сверкал от ее возбуждения.
– Ты почувствуешь меня каждой клеточкой своего сладкого тела, – пообещал он. «И я почувствую ее».
– Да. Сделай это!
Он резко ворвался в нее, не давая Кили время, чтобы приспособиться. Полностью вошел. И, черт возьми, шелковистость ее внутренних стенок… тепло… влажность… каждое ощущение обостряло желание и возвышало, и становилось почти невыносимым. Так хорошо. Ее спина выгнулась, когда Кили закричала, вновь кончая. Такая тугая. Сжалась вокруг него. Торин погружался в нее, жестко и грубо, снова и снова, теряясь в каждом толчке, желая большего от каждого чувства.
Это наслаждение.
Это удовлетворение.
Это… жизнь.
Но когда она приблизилась к очередному оргазму, он вышел из нее.
Кили не поняла его намерений и захныкала.
Торин опустил ее ноги и перевернул на живот, затем вновь вонзился в нее. Кили поощряла его, умоляла, мучила, заставляя двигаться жестче и быстрее, и одновременно потянулась и сжала в руках покрывало. Вскоре ее крики от очередного оргазма слились с его рычанием, наполнившим комнату. Если же она забудет его… нет, нет… этот момент навсегда останется в ее разуме… навсегда отпечатается в ее душе.
– Я так близко, принцесса. – Он наклонился и прикусил чувствительное место между шеей и плечом.
