Текст книги "Блудная дочь"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

7

На второй год обучения в средней школе Флорентина впервые заметила существование Пита Уэллинга. Юноша сидел в углу музыкального класса и играл на пианино новомодный хит под названием «Кажется, я влюблён». Он слегка фальшивил, но Флорентина сочла, что в этом виновато пианино. Пит, казалось, не заметил её, когда она прошла рядом, поэтому она развернулась и прошла мимо него ещё раз, и опять – безрезультатно. Он беззаботно поправил рукой свои вьющиеся волосы и продолжал играть, а она зашагала прочь, сделав вид, что не заметила его. К обеду следующего дня Флорентина узнала, где Пит живёт, что он капитан футбольной команды, президент своего класса и что ему почти семнадцать. Сьюзен Джекобсон предупредила её о том, что многие пытались пойти по тому же пути, но успеха не добились.

– Уверяю тебя, – возразила Флорентина, – у меня есть нечто такое, перед чем он не сможет устоять.

Во второй половине того же дня она написала своё первое любовное письмо:

Мой дорогой Пит!

Впервые увидев тебя, я поняла, что ты – необычный человек. Ты прекрасно играешь на пианино. Не хочешь ли зайти ко мне и послушать пластинки?

Искренне,

Флорентина (Росновская).

Флорентина дождалась перемены и украдкой выскользнула в коридор. Пока она шла к шкафчику Пита Уэллинга, ей казалось, что за ней наблюдают сотни глаз. Добравшись до нужного ей шкафчика, Флорентина открыла его, оставила письмо на учебнике математики, где Пит не мог его не заметить, и вернулась в класс со вспотевшими ладонями. Она каждый час проверяла содержимое своего шкафчика в ожидании ответа, но его всё не было.

Прошла неделя, и Флорентина начала уже отчаиваться, как вдруг увидела Пита, сидящего на ступенях часовни. Флорентина решила, что у неё есть шанс узнать, получил ли Пит её приглашение.

Она смело пошла к нему, но, приблизившись, не смогла найти слов. Флорентина стояла как кролик перед удавом, но Пит спас её, сказав:

– Привет.

– Привет, – выдавила она из себя. – Ты получил моё письмо?

– Твоё письмо?

– Да, я написала тебе в прошлый понедельник, пригласив тебя к себе послушать пластинки. У меня есть и «Тихая ночь», и другие хиты Билла Кросби. Ты слышал его «Белое рождество»? – спросила Флорентина, разыгрывая козырного туза.

– А, так это ты написала письмо…

– Да, я видела, как ты играл на прошлой неделе против «Паркеров». Ты был великолепен. С кем вы будете играть теперь?

– Надо свериться с календарём в школе, – он поглядел ей за спину.

– Я приду посмотреть.

– Был уверен, что ты придёшь! – сказал Пит, обращаясь к высокой блондинке из старшего класса.

Блондинка спросила Пита, долго ли ему пришлось ждать.

– Нет, только пару минут. – Пит обнял её за талию и со смехом обратился к Флорентине: – Боюсь, тебе нужно встать в очередь, и возможно, придёт и твоё время. Но в любом случае я считаю, что Кросби слишком примитивен, и предпочитаю Бикса Бейдербека.

Они пошли прочь, и Флорентина услышала, как он сказал своей спутнице:

– Эта девчонка написала мне письмо.

Блондинка обернулась, внимательно оглядела Флорентину и расхохоталась.

– Она, наверное, ещё девственница, – добавил Пит.

Флорентина спряталась в раздевалке для девочек и сидела там, пока все не разошлись по домам. Её страшил смех окружающих, когда те узнают о том, что случилось. На следующее утро она внимательно вглядывалась в лица девочек, но не заметила ни ухмылок, ни укоризненных взглядов и решила рассказать свой секрет Сьюзи Джекобсон. Когда Флорентина закончила, её подруга расхохоталась.

– И ты туда же! – сказала Сьюзи.

Флорентина почувствовала себя гораздо лучше, когда Сьюзи рассказала ей, как длинна та очередь. Это придало ей достаточно смелости, чтобы спросить у Сьюзи, что такое «девственница».

– Не знаю точно, – ответила Сьюзи. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что Пит сказал, что я, наверное, девственница.

– Тогда и я, должно быть, тоже. Я однажды подслушала Мэри Эллис Бекмен, которая говорила, что после того, как мальчик займётся с тобой любовью, через девять месяцев у тебя будет ребёнок.

– Интересно, а как это?

– Если судить по журналам, которые спрятаны у Мэри Эллис, это восхитительно.

– А ты знаешь, кто-нибудь уже пробовал?

– Марджи Маккормик утверждает, что пробовала.

– Ну, она может утверждать что хочет, но если даже и так, то почему у неё не родился ребёнок?

– Она сказала, что предохранялась, хотя я не представляю, что это.

– Если это что-то вроде месячных, то не думаю, что овчинка стоит выделки, – заметила Флорентина.

– Согласна. У меня самой начались недавно. А как ты думаешь, у мужчин есть подобные проблемы?

– Как же, откуда? Им всегда достаётся самая сладкая часть пирога. Нам месячные и дети, а они бреются и служат в армии, но мне надо будет спросить об этом поточнее у мисс Тредголд.

– Не уверена, что она знает это, – усомнилась Сьюзи.

– Мисс Тредголд, – с уверенностью сказала Флорентина, – знает всё.

Вечером того же дня, когда озадаченная Флорентина обратилась с мучившими её вопросами к мисс Тредголд, гувернантка села рядом с девочкой и подробнейшим образом рассказала о всех таинствах деторождения, предупредив её о последствиях поспешных решений поэкспериментировать с собственным телом.

– Она и в самом деле знала всё о беременности и рождении детей, – сообщила Флорентина Сьюзи на следующий день.

– И что теперь – ты собираешься остаться девственницей? – спросила Сьюзи.

– О да, – ответила Флорентина. – Мисс Тредголд до сих пор девственница.

– А что такое «предохраняться»?

– Тебе это не понадобится, если ты останешься девственницей, – ответила Флорентина, делясь с подругой своим новым знанием.

Последним важным событием того года стало первое причастие Флорентины. Католический епископ Чикаго с помощью духовника Флорентины отца О’Рейли провёл церемонию, на которой присутствовали и Софья с Авелем. К тому времени они уже оформили свой развод и сидели порознь друг от друга.

После того как служба окончилась, семья собралась на торжественный ужин в апартаментах Авеля в отеле «Барон». Друзья и родственники вручили Флорентине подарки, а мисс Тредголд преподнесла ей Библию короля Якова[9]9
  Библия короля Якова – перевод Ветхого и Нового Заветов на английский язык, сделанный в 1611 году по указанию английского короля Якова I и официально признанный каноническим. – Ред.


[Закрыть] в кожаном переплёте. Однако самым дорогим для Флорентины подарком стал тот, что её отец хранил до тех пор, пока она не стала достаточно взрослой, чтобы оценить его: старинное кольцо, подаренное ей на крестины человеком, поверившим её отцу и поддержавшим группу «Барон».

– Мне надо поблагодарить его, – сказала Флорентина.

– Увы, это невозможно, моя дорогая. Даже я не уверен, кто это. Я давно выполнил обязательства по нашей сделке, поэтому теперь никогда не узнаю, кто он.

Флорентина надела кольцо на средний палец правой руки и весь вечер то и дело смотрела на сверкающие изумруды.

8

Шёл 1948 год, и президентская избирательная кампания в Америке была в самом разгаре. В отличие от Олимпиад, соревнования за Белый дом проходили каждые четыре года независимо от того, воевала ли Америка или жила мирной жизнью. Флорентина оставалась верной демократам, но понимала, что у Трумэна нет шансов усидеть в Белом доме после трёх лет весьма непопулярного правления. Кандидат от республиканцев Томас Дьюи по результатам опросов на восемь процентов опережал соперника, и его победа казалась несомненной.

Флорентина внимательно следила за обеими кампаниями и обрадовалась успеху Маргарет Чейз Смит, которая победила троих мужчин и была избрана в Сенат от штата Мэн. Американцы впервые смогли наблюдать за выборами по телевидению.

Во время летних каникул Флорентина посвятила себя избирательной кампании конгрессмена Генри Осборна и работала в его штабе вместе с десятками других добровольцев самых разных возрастов и способностей. Они клали в конверты «Послание вашего конгрессмена» вместе с наклейкой, на которой был написан девиз: «Переизберём Осборна!» – затем заклеивали конверты, раскладывали их по стопкам, отдельно для каждого округа, а позднее передавали их другим активистам для разноски. К концу каждого дня рот и губы Флорентины были испачканы гуммиарабиком, и домой она приходила разбитая и страдающая от жажды.

Как-то девушка, сидевшая на телефоне в приёмной, попросила Флорентину подменить её, пока она сходит на обед.

– Конечно! – радостно согласилась Флорентина.

– Тут нет ничего сложного. Говори просто: «Приёмная конгрессмена Осборна», – и, если ты в чём-то не уверена, посмотри в справочнике избирательной кампании. Там есть всё, что тебе может понадобиться. – И секретарша показала на толстую брошюру, лежавшую рядом с телефоном.

– Я управлюсь, – заверила её Флорентина.

Она села в высокое кресло и уставилась на телефон, ожидая, когда же он позвонит. Ей не пришлось ждать долго. Первый абонент хотел знать, где ему голосовать. «Странный вопрос», – подумала Флорентина.

– На избирательном участке, – ответила она довольно решительно.

– Я это и без тебя знаю, глупая сучка. Но где мой избирательный участок?

Флорентина на секунду потеряла дар речи, но затем вежливо спросила собеседника, где он живёт.

– В седьмом округе.

Флорентина сверилась со справочником.

– Вам нужно голосовать в церкви Иоанна Златоуста на Дирборн-стрит.

– А где это?

Флорентина посмотрела на карту.

– Церковь находится в пяти кварталах от озера и в пятнадцати кварталах от Петли.

Собеседник отключился, но телефон тут же зазвонил вновь.

– Это штаб Осборна?

– Да, сэр, – ответила Флорентина.

– Хорошо, передайте этому ленивому ублюдку, что я не стану голосовать за него, даже если он остался единственным живым кандидатом в стране.

Телефон замолчал, а Флорентину затошнило сильнее, чем после заклеивания конвертов. Телефон прозвонил трижды, прежде чем она снова решилась снять трубку.

– Алло. Это приёмная конгрессмена Осборна. У аппарата мисс Росновская.

– Привет, моя дорогая, меня зовут Дэйзи Бишоп, и мне в день выборов нужна машина, чтобы доставить на участок мужа, который обе ноги потерял во время войны.

– О, как жаль…

– Не беспокойтесь, юная леди. Мы не подведём великого мистера Рузвельта.

– Но Рузвельт… Да, конечно. Могу я записать ваш телефонный номер?

– Мистер и миссис Бишоп. КЛ5-4816, – был ответ.

– Мы позвоним вам утром в день выборов и сообщим время, когда придёт машина. Спасибо, что поддерживаете демократов, миссис Бишоп!

– Мы всегда за них выступаем, моя дорогая. До свидания и удачи!

– До свидания! – Флорентина глубоко вздохнула и почувствовала себя немного лучше. Она написала цифру «2» рядом с фамилией Бишоп, бумажку положила в папку, озаглавленную «Транспорт в день выборов», и снова стала ждать звонка.

– Доброе утро, это приёмная Осборна?

– Да, сэр.

– Меня зовут Мэлвин Крудик, и я хочу знать точку зрения конгрессмена Осборна на план Маршалла.

– Какой план? – переспросила Флорентина.

– План Мар-шал-ла, – выговорил собеседник по слогам.

Флорентина лихорадочно перелистывала страницы справочника, – ведь ей сказали, что в нём есть всё.

– Вы ещё на линии? – поинтересовался звонящий.

– Да, сэр, – сказала Флорентина. – Я просто хочу найти для вас самый подробный ответ относительно мнения конгрессмена. Будьте любезны, подождите немного.

Наконец Флорентине удалось найти план Маршалла и прочитать, что говорил Генри Осборн по этому поводу.

– Вы слушаете, сэр?

– Да, – подтвердил собеседник.

Флорентина громко зачитала точку зрения Генри: «Конгрессмен Осборн поддерживает план Маршалла».

– Это я знаю, – произнёс голос на другом конце провода. – Но почему?

– Потому что он пойдёт на пользу его округу, – уверенно сказала Флорентина, гордая за себя.

– Ради бога, скажите мне, как это шесть миллиардов долларов, потраченные на Европу, помогут девятому округу Иллинойса?! Передайте конгрессмену, мисс, что из-за вашей некомпетентности в этот раз я буду голосовать за республиканцев!

Флорентина повесила трубку и подумывала уже о том, чтобы сбежать, когда с обеда вернулась секретарша.

– Что-нибудь интересное? – спросила девушка, занимая своё место. – Или обычная смесь придурков, извращенцев и уродов, которые не знают, чем себя занять во время обеденного перерыва?

– Ничего особенного, – нервно сказала Флорентина. – Кроме того, что мы потеряли голос мистера Крудика.

– Опять этот сумасшедший Мэл! И с чем он пожаловал на этот раз – с комитетом по антиамериканской деятельности, планом Маршалла или трущобами Чикаго?

Флорентина была счастлива вернуться к своим конвертам.

В день выборов Флорентина прибыла в избирательный штаб к восьми часам утра и весь день звонила зарегистрированным сторонникам демократов, чтобы убедиться, что они проголосовали.

– Помните о том, – говорил Генри Осборн в последней задушевной беседе со своими помощниками, – что никогда ещё хозяином Белого дома не становился кандидат, который не одержал победу в Иллинойсе.

Флорентина очень гордилась тем, что помогает выборам президента. За целый день она ни минуты не отдыхала. В восемь часов вечера за ней пришла мисс Тредголд. Флорентина проработала двенадцать часов без перерыва, но не прекращала говорить и по дороге домой.

– Как вы думаете, мистер Трумэн победит?

– Если он наберёт больше пятидесяти процентов голосов, – сказала мисс Тредголд.

– Неверно, – возразила Флорентина. – Победа в президентских выборах возможна и тогда, когда кандидат набирает больше голосов, чем его соперник, даже если это и не большинство электората.

И она вкратце объяснила мисс Тредголд особенности американского политического устройства.

– Я начинаю чувствовать, что приходит время, когда я перестану быть тебе нужна, дитя моё, – сказала мисс Тредголд.

Флорентина впервые задумалась над тем, что мисс Тредголд не будет находиться рядом с ней всю жизнь.

По возвращении домой Флорентина устроилась в старом кресле своего отца, чтобы послушать первые результаты выборов, но она так устала, что заснула у камина. Как и большинство американцев, ложась спать, она была уверена, что победил Томас Дьюи. Проснувшись утром, девочка сбегала на первый этаж, чтобы взять свежий номер «Чикаго Трибьюн». Её опасения подтвердились. На первой полосе красовался огромный заголовок: «Дьюи победил Трумэна». (Решение дать такой заголовок принял в одиннадцать часов вечера ночной редактор газеты, и об этом ему напоминали всю оставшуюся жизнь.) Только после получасового прослушивания новостей по радио Флорентина поверила в возвращение Трумэна в Белый дом. Да и мать ей это подтвердила. Генри Осборн был переизбран в Конгресс на шестой срок.

Когда на следующий день Флорентина вернулась в школу, её вызвала классная дама и дала ясно понять, что выборы закончились и теперь ей надо серьёзно заниматься. Мисс Тредголд была с этим совершенно согласна, и Флорентина с энтузиазмом приступила к занятиям.

В течение года Флорентина составила школьную хоккейную команду юниоров, в которой играла на правом краю, хотя и без особых успехов, и даже сумела сколотить третьестепенную теннисную команду. Когда летний семестр подходил к концу, все ученики получили уведомление о том, что, если они хотят участвовать в выборах школьного совета, то должны представить свои кандидатуры директору Латинской школы в первый понедельник нового учебного года. В совет входили шесть учеников, и не было случая, чтобы членом совета стал кто-то не из выпускного – двенадцатого – класса. Тем не менее одноклассницы Флорентины предложили ей выставить свою кандидатуру. Эдвард Винчестер, который вот уже несколько лет как прекратил попытки обогнать Флорентину в чём-нибудь, кроме армрестлинга, вызвался помогать ей.

– Но тот, кто хочет помогать мне, должен быть талантливым, симпатичным, известным и влиятельным, – вышучивала она его.

– А вот тут я с тобой соглашусь, – сказал Эдвард. – Любой дурак поймёт, что, взявшись за такое дело, ему придётся воспользоваться всеми этими преимуществами, чтобы уравновесить проблемы такого глупого, уродливого, бездарного и скучного кандидата.

– Тогда мне, возможно, надо будет перенести мероприятие на год.

– Никогда, – заявил Эдвард. – Я считаю такой срок слишком коротким, чтобы надеяться на изменения к лучшему. И потом, я хочу увидеть тебя в составе совета в этом году.

– Почему?

– Потому что если ты станешь единственным представителем от одиннадцатого класса, то в следующем году обязательно будешь председателем.

– Я смотрю, ты всё продумал, Эдвард, не так ли?

– А я готов поспорить, что и ты всё продумала.

– Возможно.

– Возможно?

– Возможно, я обдумаю вопрос о выдвижении своей кандидатуры на год раньше.

Во время летних каникул, которые Флорентина провела с отцом в нью-йоркском «Бароне», она заметила, что во многих универмагах есть отделы дамских шляпок, и задумалась о том, почему в городе так мало магазинов, которые торговали бы исключительно одеждой. Она часами ходила по универмагам подешевле, в одном из которых купила себе вечернее платье с открытыми плечами, наблюдала за покупателями и сравнивала их с посетителями «Блумингдэйла», «Олтмана» и «Мэйсиз». Вечерами за ужином она делилась с отцом новыми знаниями, которых набралась за день. Авель был так восхищён скоростью, с которой его дочь впитывала новую информацию, что сам начал ей в подробностях рассказывать о том, как работает группа «Барон». К окончанию каникул он с удовольствием отметил, что Флорентина стала разбираться в управлении пакетами акций, потоками наличности и текущими счетами. Авель предупредил Джорджа, что его работа в качестве управляющего директора группы может в не очень отдалённой перспективе оказаться под угрозой.

– Не думаю, что она метит на моё место, Авель.

– Нет?

– Нет, – подтвердил Джордж. – Она метит на твоё.

В последний день каникул Авель отвёз Флорентину в аэропорт и подарил ей фотокамеру «Полароид».

– Какой фантастический подарок, папа! Я теперь стану самой популярной девочкой в школе.

– Это взятка, – пояснил Авель.

– Взятка?

– Да, Джордж сказал мне, что ты метишь на моё место президента группы «Барон».

– Думаю, что я начну с председателя школьного совета, – заявила Флорентина.

Авель рассмеялся.

– Сначала обеспечь себе место в совете! – Он поцеловал дочь в щёку и помахал ей рукой, когда она поднялась по трапу в самолёт.

Авель ехал в машине назад и думал о своих амбициозных планах относительно Варшавы, а потом вспомнил об их с дочерью договорённости.

– Я решила выставить свою кандидатуру.

– Хорошо, – сказал Эдвард. – Я уже составил список всех учащихся нашей школы. Проверь его, отметь тех, кто точно будет голосовать за тебя, и вычеркни тех, кто точно будет против, тогда я смогу поработать с неопределившимися и поднять настроение твоим союзникам.

– Очень профессионально. Сколько кандидатов участвуют в выборах?

– Пока пятнадцать кандидатов на шесть мест. Есть четыре кандидата, которых ты победить не сможешь, но позиции остальных не сильнее твоей. Я думаю, тебе будет интересно знать, что Пит Уэллинг тоже участвует.

– А, этот придурок…

– Меня убедили, что ты безнадёжно в него влюблена.

– Не смеши меня, Эдвард. Он просто болван. Давай пройдёмся по списку.

Выборы были назначены на конец второй недели нового учебного года, так что у кандидатов было только десять дней на сбор голосов. Многие из друзей Флорентины заходили к ней домой на Ригг-стрит, чтобы заверить её в своей поддержке. Флорентина была удивлена, когда за неё выступили люди, от которых она этого никак не ожидала, а те, кого она считала друзьями, сказали, что никогда не поддержат её кандидатуру. Флорентина обсудила эту проблему с мисс Тредголд, и та предупредила: «Так будет всегда, когда ты станешь добиваться поста, дающего привилегии или выгоды. Причём проигрыша тебе будут желать ровесники. Зато не следует бояться тех, кто старше или моложе тебя, – они знают, что ты им не конкурент».

Каждый кандидат должен был написать краткое заявление перед выборами с изложением причин, по которым его следует избрать в состав совета. Флорентина дала почитать своё сочинение отцу, но отказалась что-либо добавлять или вычёркивать, а мисс Тредголд проверила только грамматику.

Голосование заняло целый день в пятницу в конце второй недели занятий, а его результаты огласила директор школы утром следующего понедельника. Это был ужасный уикенд для Флорентины, и мисс Тредголд постоянно твердила ей: «Успокойся, дитя моё». Даже Эдвард, который играл с ней в теннис в воскресенье, без труда одержал победу: 6:0, 6:0.

В понедельник Флорентина проснулась в пять часов утра и была готова к завтраку в шесть. Она трижды перечитала газету, а мисс Тредголд не сказала ей ни слова, пока не настало время отправляться в школу.

– Помни, моя дорогая, что Линкольн проиграл больше выборов, чем выиграл, но всё равно стал президентом.

– Да, но мне хотелось бы начать с победы, – возразила Флорентина.

Актовый зал к девяти часам был заполнен до отказа.

– А теперь я оглашу результаты выборов в школьный совет, – объявила директор. – Всего в выборах участвовало пятнадцать кандидатов, но избранными оказались шесть.

Первый – Джейсон Мортон – 109 голосов; он, соответственно, становится председателем.

Второй – Кати Лонг – 87 голосов.

Третий – Роджер Дингл – 85 голосов.

Четвертый – Эл Рубен – 81 голос.

Пятый – Майкл Пратт – 79 голосов.

Шестым членом школьного совета избрана Флорентина Росновская с семьюдесятью шестью голосами. Следом за ней идёт Пит Уэллинг с семьюдесятью пятью голосами. Первое заседание совета назначается сегодня на десять тридцать утра в моём кабинете. Можете расходиться.

Флорентина была так переполнена счастьем, что обняла Эдварда.

На первом заседании совета Флорентина, как самый младший его член, была назначена секретарём.

– Это покажет тебе, что значит приходить последним, – засмеялся новый председатель Джейсон Мортон.

«Опять писать протоколы, которые никто не читает, – подумала Флорентина. – Пусть. Сегодня я секретарь, а на следующий год стану председателем». Она посмотрела на юношу, чьё тонкое, красивое лицо и скромные манеры принесли ему столько голосов.

– Теперь о привилегиях, – резко произнёс Джейсон, не обратив внимания на её взгляд. – Председателю позволяется приезжать в школу на автомобиле, девушкам раз в неделю разрешается носить цветные рубашки неярких тонов, а юношам – мокасины вместо обычных туфель. Членам совета разрешается уходить с занятий, когда они исполняют свои обязанности. Они также могут наказывать любого ученика, нарушающего школьные правила.

«Так вот зачем я стала членом совета, – подумала Флорентина. – Чтобы носить цветную рубашку и наказывать».

Вернувшись в тот вечер домой, Флорентина, лучась гордостью, посвятила мисс Тредголд во все подробности своего избрания.

– А как этот несчастный Пит Уэллинг, – осведомилась мисс Тредголд, – который уступил с перевесом в один голос?

– Это послужит ему уроком! – заявила Флорентина. – Знаете, что я сказала, когда проходила мимо этого придурка?

– Конечно же нет, – с тревогой произнесла мисс Тредголд.

– «Теперь тебе придётся встать в очередь и ждать прихода твоего времени!» – И она расхохоталась.

– Как это недостойно тебя, Флорентина, равно как и меня тоже. Пожалуйста, никогда в жизни больше не говори так. Час триумфа – не для того, чтобы унижать соперников. Скорее это время для великодушия.

Мисс Тредголд поднялась с места и ушла в свою комнату.

На следующий день в столовой Джейсон Мортон сел рядом с Флорентиной.

– Теперь, когда ты стала членом совета, – сказал он и улыбнулся, – мы будем часто видеться.

Флорентина не улыбнулась ему в ответ, потому что среди учениц Латинской школы у Джейсона была такая же репутация, как и у Пита Уэллинга, а ей не хотелось во второй раз остаться в дураках.

За обедом они обсуждали вопросы поездки школьного оркестра в Бостон и говорили о том, что делать с мальчиками, которых застукали курящими.

– Если мы не сможем запретить курение, – сказал Джейсон, – то очень скоро у нас не останется вообще никаких полномочий. Нам надо проявить решительность, чтобы с самого начала защитить права совета.

Флорентина согласилась с ним, но была удивлена его следующим вопросом.

– Не хочешь сыграть со мной в теннис в субботу?

– Хочу! – Она попыталась ответить как можно более безразличным тоном, поскольку помнила, что он – капитан школьной команды по теннису, а у неё – отвратительный удар слева.

– Хорошо, я заеду за тобой в три часа. Нормально?

– Отлично, – сказала Флорентина, стараясь выглядеть непринуждённо.

– Твоё теннисное платье слишком коротко, – заявила мисс Тредголд.

– Я знаю, – согласилась Флорентина. – Ведь оно прошлогоднее, а я за это время выросла.

– С кем ты играешь?

– С Джейсоном Мортоном.

– Нельзя играть в таком платье с молодым человеком.

– Ну, либо в этом, либо голой.

– Не шути так со мной, дитя моё. Я разрешу тебе выйти в этом сегодня, но чтобы к понедельнику ты купила себе новый костюм.

В дверь позвонили.

– Похоже, это он приехал, – сказала мисс Тредголд.

Флорентина схватила ракетку и рванулась к двери.

– Не торопись, дитя моё. Пусть молодой человек подождёт немного. Мы же не можем позволить ему догадаться о том, что ты чувствуешь, не так ли?

Флорентина покраснела, связала лентой свои длинные тёмные волосы и пошла к двери.

– Привет, Джейсон! – сказала она безразличным тоном. – Заходи.

Джейсон в костюме для тенниса, который выглядел так, будто куплен сегодня утром, не мог отвести глаз от Флорентины.

– Какое платье… – только и смог произнести он, и хотел добавить ещё что-то, но увидел, как из комнаты выходит мисс Тредголд. До этого момента он и не подозревал, какая у Флорентины красивая фигура. Поглядев на мисс Тредголд, он понял, почему ему не позволили это заметить.

– Ужасно, правда?

– Да нет, смотрится отлично. Поторопись, я заказал корт на три тридцать, и, если мы опоздаем хоть на минуту, его могут отдать кому-то ещё.

– О боже! – воскликнула Флорентина, выйдя на улицу. – Это твой автомобиль?

– Да. Разве он не прекрасен?

– Если ты интересуешься моим мнением, то я бы сказала, что он знавал лучшие времена.

– Разве? А мне кажется, он выглядит шикарно.

– Если бы я знала, что значит это слово, то могла бы согласиться с вами, сэр. Но скажите, кто я для этой машины – пассажир или тягач?

– Это настоящий довоенный «Паккард».

– Тогда его нужно с почестями похоронить, – сказала Флорентина, садясь на переднее сиденье. Она вдруг увидела, как сильно открылись её ноги.

– А кто-нибудь научил тебя, как двигать эту груду металла вперёд? – спросила она игриво.

– Нет, не совсем.

– Что? – недоверчиво переспросила Флорентина.

– Мне сказали, что управление автомашиной – вопрос просто здравого смысла.

Флорентина толкнула ручку вниз и приоткрыла дверь, словно собираясь выйти. Джейсон положил руку ей на бедро.

– Не глупи, Тина. Мой отец научил меня водить, и я уже год как за рулём.

Флорентина покраснела, захлопнула дверь и чуть позже вынуждена была признать, что он действительно прекрасно довёз её до теннисного клуба, хотя машина гремела металлом и подскакивала на ухабах.

Игра в теннис стала ужасом для Флорентины: она с трудом пыталась отыграть очередное очко, а Джейсон с тем же трудом пытался ей его отдать. И всё-таки он выиграл: 6:2, 6:1.

– С удовольствием выпил бы «Кока-Колы», – сказал Джейсон после матча.

– А я с удовольствием отправилась бы в теннисную школу!

Он засмеялся и по дороге с корта взял её за руку. Флорентине казалось, что её рука потна и горяча, но Джейсон не отпускал её до тех пор, пока они не зашли в клубный бар, где выпили купленной им «Кока-Колы», после чего юноша отвёз её домой. Доехав до Ригг-стрит, Джейсон наклонился и поцеловал Флорентину в губы. Она не ответила, но скорее от удивления, чем по какой-либо иной причине.

– А почему бы нам не сходить вечером в кино? – предложил он. – В «Юнайтед Артисте» идёт «По городу».

– Вообще-то я… Да, я хотела бы пойти в кино, – сказала Флорентина.

– Хорошо, тогда я заеду за тобой в семь.

Флорентина посмотрела вслед отъезжающему автомобилю и попыталась придумать причину, которая окажется достаточно убедительной для её матери, и она разрешит дочери уйти из дому сегодня вечером. Девушка нашла мисс Тредголд на кухне, где та пила чай.

– Хорошо сыграла? – спросила гувернантка.

– Я-то – да, а вот он, похоже, не очень. Кстати, он пригласил меня сегодня вечером, э-э-э, в концертный зал, так что я не буду ужинать.

– Как мило, – сказала мисс Тредголд. – Только смотри, возвращайся не позже одиннадцати, а то твоя мать будет волноваться.

Флорентина поднялась к себе, села на кровать и стала думать о том, какое платье ей надеть вечером, как ужасно выглядят её волосы и можно ли будет стащить у матери косметику.

В семь часов вечера появился Джейсон. На этот раз на нём были свитер из грубой шерсти с большим воротником и брюки цвета хаки. У двери его встретила мисс Тредголд.

– Здравствуйте, молодой человек.

– Здравствуйте, мэм.

– Прошу вас пройти в гостиную.

– Спасибо.

– А на какой концерт вы приглашаете Флорентину?

– Концерт?

– Да. Я хотела спросить, что сегодня играют? – поинтересовалась мисс Тредголд. – Я прочитала в утренней газете, что это Третья симфония Бетховена.

– А, ну да, конечно, Третья симфония, – ухватился за подсказку Джейсон.

И тут на лестнице появилась Флорентина. И мисс Тредголд, и Джейсон были поражены. Только один одобрил её внешний вид, а вторая – нет. Флорентина надела зелёное платье, опускавшееся чуть ниже колен и открывавшее блестящие нейлоновые чулки с тёмным швом сзади. Девушка медленно спускалась по лестнице, поскольку её ноги никак не могли привыкнуть к высоким каблукам. Её тёмные блестящие волосы струились по плечам. Всё это делало Флорентину гораздо старше её пятнадцати лет.

– Поторопись, Джейсон, а то опоздаем, – сказала она, уходя от разговора с мисс Тредголд.

– Конечно, – поддержал её Джейсон.

По дороге к выходу Флорентина не оглянулась из страха превратиться в соляной столп.

– Проследите за тем, чтобы она вернулась домой до одиннадцати, молодой человек, – скомандовала мисс Тредголд.

– Естественно! – Джейсон закрыл дверь. – Где вы её нашли?

– Кого? Мисс Тредголд?

– Да. Она – прямо персонаж викторианского романа. «Проследите за тем, чтобы она была дома до одиннадцати, молодой человек», – передразнил Джейсон, открывая перед Флорентиной дверцу «Паккарда».

– Не груби! – велела Флорентина и кокетливо улыбнулась.

Перед кинотеатром стояла большая очередь, и Флорентина старалась не привлекать к себе внимание, чтобы её кто-нибудь не узнал. Когда они оказались внутри, Джейсон провёл её на последний ряд с видом человека, не раз бывавшего здесь.

Флорентина села на своё место и впервые расслабилась – но ненадолго. Джейсон наклонился, положил руку ей на плечо и начал её целовать. Ей понравилось ощущение, когда он раскрыл её губы и их языки встретились. Затем он отстранился, и они стали смотреть на титры на экране. Флорентина обожала Джин Келли. Джейсон опять наклонился и прижался своим ртом к её рту. Её губы раскрылись. И в этот момент она почувствовала его руку у себя на груди. Она попыталась убрать её, но и тут – как и на корте – он оказался сильнее. Ей удалось оттолкнуть его, но ненадолго. В раздражении Джейсон достал пачку «Кэмел» и закурил сигарету. Сделав несколько затяжек, он погасил сигарету и положил руку ей между ног. Она предупредила дальнейшие действия, плотно сжав бёдра.