Текст книги "Паутина будущего"

Автор книги: Джефферсон П. Свайкеффер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать первая

В какой-то момент Мэддоку показалось, что он вот-вот будет вывернут наизнанку. Когда Кристофер потянул на себя руль управления, Мэддок все еще не верил, что машина поднимется в воздух. И вдруг земля словно упала вниз, а внутренности ирландца превратились в жалкий корчащийся комок.

Немного покружившись на месте на высоте, не превышающей высоту стоящих неподалеку деревьев, они стремительно нырнули, как показалось Мэддоку, прямо в море. Его спину и плечи пронзила острая боль, как только он попытался стряхнуть невидимые ледяные пальцы, вцепившиеся в его позвоночник. «Этого не может быть, – повторял он себе снова и снова. – Они должны упасть, рухнуть и утонуть…».

Ничего подобного не случилось. Мало-помалу Мэддок успокоился и первым делом разжал белые от напряжения пальцы, до сих пор представлявшие собой смесь сухожилий и боли. Потом он осмелился вынуть скрюченные ноги из-под тяжелого кресла, к которому он был пристегнут ремнями. Облизнув губы, Мэддок не очень удивился, ощутив привкус крови. Он даже потихоньку принюхался, чтобы убедиться, что он от страха не испачкал свою новую одежду.

А потом к нему вернулся и голос:

– Кристофер, дружище!

– В чем дело?

Мэддок сделал глубокий вдох и громко крикнул:

– Пусть я умру и буду навеки проклят! – Его глаза широко раскрылись, полные изумления, экзальтации и удовольствия. – Вы умеете летать!

Кристофер улыбнулся:

– Да, пока еще умею. Хотите подняться выше?

Мэддок поднял большой палец вверх и торжествующе подмигнул Кате, сидящей сзади.

– Во имя всех святых, да! Поднимайтесь прямо к Луне!

– Этого я не могу, Мэддок, но поднять вас чуть выше вполне в моих силах.

Катя сардонически улыбнулась:

– К Луне? Я никогда там не была, но присутствовала на нескольких приемах в честь космонавтов с нашей лунной базы. Они говорили, что там слишком жарко и слишком влажно. Повсюду пахнет, как в рабочей раздевалке с душем. – Она грустно вздохнула: – Не такова ли и вся наша жизнь? Что мы ищем и что мы находим, часто оказывается совершенно разными вещами.

В другое время Мэддок был бы ошеломлен этими словами, тесно переплетающимися с сентенциями Стенелеоса по поводу противоречивости человеческой натуры. Но сейчас ирландцу было не до того, поскольку он не отрывался от маленьких окошек кабины, буквально прижавшись к ним носом и впившись взглядом в покрытую ночью землю.

Вертолет быстро набирал высоту; внизу раскинулась черная земля и еще более черная вода, контуры которых были очерчены мигающими огнями. Далеко-далеко на востоке виднелись горы, снежные вершины которых были освещены лунным светом. Машина поднималась все выше и выше. Огни окаймляли черный залив, который будто отщипнули от моря два полуострова, полные жизни и огней. Большие города сверкали искрами и горели, словно угольки в затухающем костре, словно солнечный свет, отражающийся от далекого озера, словно…

«Словно души людей в руках странного мага-нечеловека», – подумал Мэддок.

Город действительно чем-то напоминал квадратики бессмертной ткани, сжатые неуклюжими пальцами Стенелеоса Магуса LXIV. Им была присуща какая-то необычная, аскетическая красота – красота, которую и с душами, и с городами разделяли звезды, мерцающие в ночном небе.

Кристофер, насладившись вдоволь полетом на максимальной высоте, решил спуститься и резко нырнул вниз, преодолевая встречный поток воздуха. Винты вертолета странно и нервно забренчали. Мэддока едва не охватил прежний страх, но он справился с собой и не издал ни малейшего звука. Город словно распухал, раздвигался и с бешеной скоростью мчался прямо на них.

Вертолет вышел из пике и перешел почти в горизонтальный полет. Кристофер умело лавировал между высотными зданиями, порой снижаясь почти до уровня земли. Мэддок был просто потрясен обилием ярких и веселых разноцветных огней, представляющих собой ошеломляющее, почти сверхъестественное зрелище. Он увидел сверкающие аркады, серебрящиеся витрины магазинов и заполненные пешеходами тротуары. С обеих сторон над вертолетом склонились высоченные прямоугольные здания, хмуро смотревшие на воздушных путешественников. Затем Кристофер снова набрал высоту и, пролетев над сравнительно низкими домами в конце авеню, снова оказался над морем.

– Поосторожнее, Кристофер, – негромко предостерегла Катя.

– Слишком велик риск, что нас обнаружат?

Она утвердительно кивнула. Кристофер вздохнул.

Мэддок почувствовал, насколько азартными и увлекательными могут быть подобные приключения. Теперь он уже был бы счастлив, если бы этот полет никогда не кончался. Но всему наступает конец. Сделав круг, Кристофер вернулся к берегу залива, там, где улицы выходили из воды и поднимались вверх по направлению к городу. Вертолет все более замедлял скорость и наконец завис в воздухе, после чего стал бесшумно и грациозно парить прямо над крышами стоящих внизу домов.

Мэддок увидел темные, окруженные чугунными заборами, величественные дома с какими-то башенками и прогулочными дорожками на крышах. Там же, на крышах, окруженных металлической решеткой, благоухали самые настоящие цветочные сады. Очень близко от него проплыли высокие узкие окна, закрытые вышитыми тамбуром занавесками. Из всего, что он увидел в городе, эти занавески были единственной хорошо знакомой ему с детства вещью. Грустно улыбнувшись, он проводил их взглядом.

Наконец Кристофер медленно посадил вертолет между деревьев в мрачном, неосвещенном парке на один из травяных склонов, спускающихся в глубокий овраг. Машина, вздрогнув, застыла на месте; спустя короткое время прекратили вращение и лопасти ротора.

Верх кабины отъехал назад, и три воздухоплавателя выбрались наружу. Первой вылезла Катя, сидевшая, согнувшись в три погибели, позади Мэддока, занимавшего место стрелка. К ней подошел Кристофер, и оба в последний раз посмотрели на отсвечивающий золотом «Сники Пит», с которым они должны были сейчас расстаться, вероятно, навсегда.

– Хороша машина, – вздохнул Кристофер.

– Ты соберешь другую, – Катя дружески дотронулась до его руки.

Они быстро догнали Мэддока, который уже отошел довольно далеко. Огибающая ароматные деревья дорожка из гравия, по которой они шли, привела их к большому ухоженному газону, освещенному одиноко стоящим фонарем. Три беглеца проследовали дальше и, выйдя из парка, окунулись в полный ночной жизнью город.

Их дальнейший путь сбил Мэддока с толку. Катя, по-прежнему исполняя роль лидера, вела их вперед. Вначале они на ходу впрыгнули в дешевый пятицентовый автобус, но, проехав всего две остановки, сошли с него. Пройдя немного пешком, они вновь сели в автобус. Освещенные улицы сменялись темными, заполненные людьми – совершенно пустыми, широченные – узкими.

Наконец они добрались до узкой улицы, кончающейся тупиком и состоящей из маленьких магазинчиков и лавок, выплеснувших свои товары прямо на тротуар. Там были цветы и фрукты, конфеты, маленькие игрушки, ликеры с яркими наклейками. Три путешественника нырнули под гирлянду из разноцветного плюща и очутились на территории небольшого сада-кафе. Они уселись за столик, и Катя заказала всем по чашке чая, что и было быстро исполнено тощим, белобородым, аскетического вида хозяином ресторанчика. Мэддок тут же осушил свою чашку и попросил еще одну. Катя и Кристофер, более изысканные в манерах, удивленно наблюдали за ним. Кристофер – тот был просто изумлен, но Катя, совершенно спокойно воспринимая аппетит ирландца, сделала знак хозяину, и тот принес тарелку, полную бутербродов с маслом.

Мэддок, изобразив на своем лице благодарную улыбку, в мгновение ока опустошил всю тарелку. Ел он очень сосредоточенно, что не помешало ему заметить, как Катя вынула чоп Марианны, нажала какие-то кнопки и снова спрятала его. Кристофер никак не прокомментировал это. Мэддоку было очень интересно, что делала с чопом Катя, но он тоже удержался от лишних вопросов.

Неожиданно, словно по чьему-то сигналу, она встала из-за стола и направилась к выходу. Кристофер положил на стол полную горсть монет, заслужив тем самым неприязненный взгляд хозяина кафе, который взял деньги с таким видом, будто они были не совсем чистыми. Мэддок, спеша к выходу вслед за Кристофером, озадаченно оглянулся и увидел, как хозяин тычет пальцами в их сторону, делая какие-то незнакомые, но, очевидно, враждебные и вульгарные жесты.

Ирландец смог догнать своих компаньонов только тогда, когда они все трое впрыгнули в проходящий мимо автобус. Сделав еще несколько пересадок, они, видимо, доехали до нужного места. Все вокруг них было в движении; Мэддок подумал, что ему никогда не удалось бы привыкнуть ко всей этой суете. В некоторых местах на улицах было светло, как днем, но слишком многоцветно, слишком ярко. Люди в толпе тоже обескураживали его: они все словно нарядились на карнавал – настолько яркой и маскарадной была их одежда. Он видел широкие рубашки странного покроя, которые сверкали и блестели самыми разными цветами. Количество обнаженных участков тела значительно превышало ту норму, к которой он был готов. Повсюду встречались практически полуголые мужчины и женщины без всяких признаков стыда.

Мэддок снова напомнил себе, что он здесь гость и что именно его манеры и одежда кажутся окружающим странными и незнакомыми. Он время от времени оглядывался и смотрел вверх, чтобы хоть как-то сориентироваться, но они так часто меняли направления, что все попытки Мэддока были тщетными.

Они остановились у цветочного прилавка, за которым стояла улыбающаяся молодая девушка, почти ребенок, светловолосая и со счастливыми глазами. Она сунула свои ножницы в карман передника и вышла из-за прилавка, предлагая им сделать покупку. Катя немедленно выбрала цветок гардении, который воткнула себе в волосы с правой стороны. Она довольно улыбалась и весело смеялась, пока Кристофер копался в своем бумажнике, перебирая банкноты и мелочь. Но Мэддок заметил, что при этом Катя успела еще раз что-то незаметно проделать с чопом Марианны. Ирландец не мог также не заметить, как очаровательная улыбка на лице цветочницы мгновенно сменилась каменно-ледяным выражением лица, когда та увидела деньги, которыми расплатился Кристофер. Сопровождаемые ее холодным взглядом, они пошли дальше. Мэддок недоумевал, почему оплата наличными вызывала такую враждебную реакцию.

Они запрыгнули в фуникулер. Когда они подкатили к верхушке одного из холмов, Катя вновь проделала свои традиционные манипуляции с чопом. Она держала розоватый прибор таким образом, чтобы сидящий рядом Кристофер заслонял его от остальных пассажиров. Мэддок, однако, все увидел и нахмурился от непонимания происходящего. Никто не требовал от них оплаты проезда, и, по правде говоря, Мэддок с облегчением вздохнул, так как ему уже порядком надоели неприязненные взгляды, бросаемые им вслед. Он обратил внимание также на то, что цветок Кати остался лежать на сиденье фуникулера.

Сценарий повторялся снова и снова. Кристофер расплачивался, покупая легкую закуску для себя и Кати и что-нибудь более существенное – персонально для Мэддока. Один раз Кристофер остановился перед витриной магазина, из которого доносились исключительно соблазнительные ароматные запахи. Ирландец был приятно удивлен тем, что люди здесь умеют получать столь приятный аромат, а не только зловония, которые испускал тот парень в госпитале. Кате, однако, эта задержка не понравилась, и она стала торопить мужчин. В другой раз Кристофер по-детски улыбнулся и показал Мэддоку крошечную музыкальную шкатулку. Она была отлакирована каким-то черным веществом, на котором были выгравированы тонкие золоченые узоры. Шкатулка внешне была похожа на утерянный чоп Кристофера, но, в отличие от чопа, могла наигрывать несколько приятных мелодий. Мэддок даже узнал пару таких мелодий, знакомых еще с детства.

Каждый раз, когда Кристофер торговался и расплачивался с продавцами, Катя быстро и незаметно доставала чоп, проделывала свои манипуляции и, довольная, снова прятала его. Кристофер платил. Продавец неизменно провожал их холодным взглядом, и они шли дальше.

Наконец после того, как все это повторилось раз десять-двенадцать, Мэддок преисполнился решимости узнать, в чем тут дело. Они зашли внутрь какого-то помещения, чтобы немного расслабиться странным для Мэддока, но приятным способом: они практически уселись на неровный, покрытый толстым ковром пол и слушали какие-то звуки, сопровождаемые миганием разноцветных огней. В помещении не было стульев в строгом смысле этого слова, но в полу были углубления, сменявшиеся какими-то бугорками, между которыми можно было достаточно удобно устроиться. Стены были шершавые и голые, украшенные только трубчатыми серебристого цвета светильниками. Мэддок старался догадаться, чем же здесь торгуют. Катя и Кристофер откинулись в своих так называемых креслах и лениво наблюдали за замысловатыми миганиями света. Мэддок посмотрел туда же и обалдел. Это выглядело как картина, нарисованная светом. Движущаяся картина? Он даже прищурился, стараясь понять, как это может быть.

Но как бы ни был увлечен движущимися изображениями Мэддок, он не упускал из виду ни одного движения Кати. И когда она снова вынула чоп и быстро нажала кнопки, Мэддок, слегка пошевельнувшись, дал понять, что наблюдает за ней, и вопросительно поднял брови.

Какой-то парень, весь в шрамах и очень сердитый, будто вобрал в себя гнев сотен людей, размахивая чопом, подошел к ним.

– Как насчет оплаты, птенчики? По два доллара с каждого.

Кристофер отдал ему две смятые серо-зеленые бумажки.

– Старые доллары. Два доллара за нас троих. Пойдет?

Лицо парня на какое-то мгновение просветлело.

– Вы что, отказники? Я так и думал. В таком случае два за троих – это прекрасно. Чего еще от вас ждать!

Он хотел сказать что-то еще, но неожиданно развернулся и ушел, оставив их в покое. Вскоре после этого Катя, а за ней Кристофер и Мэддок встали и вышли на улицу. Пройдя немного по относительно темному переулку, Мэддок остановился.

– Вы обещали, Катя. Вы обещали, что не будете отстранять меня от дела.

Катя обернулась и посмотрела ему прямо в глаза:

– Отстранять? Вы считаете, что мы вас отстраняем?

– Да.

Катя довольно долго обдумывала его слова.

– Отстраняем?

Она улыбнулась Мэддоку самой дружеской и искренней улыбкой, на какую только была способна, однако тот сделал вид, что не замечает ее.

– Мэддок, мы хотели, чтобы вы посмотрели город, – вмешался Кристофер. – Как он вам показался?

– Ваш город? – Мэддок обвал рукой вокруг себя. – Большой, веселый, высокомерный, но не очень добрый. Мне показалось, что он прячет свою истинную красоту и доброту где-то глубоко внутри, под видимой поверхностью, куда могут проникать только глубоко понимающие и чувствующие его люди. Впечатление, что он немного напуган, боится темноты и поэтому слишком громко веселится на свету.

– Я хотела, чтобы вы увидали, как здесь хорошо. Я хотела, чтобы вы увидели, как счастливы здесь люди. – Катя подняла подбородок не то с вызовом, не то защищаясь. – И они в самом деле счастливы. Я здесь посторонняя. И одна из целей моего пребывания в этой стране – это открыть секрет этого счастья и рассказать об этом моим соотечественникам.

Ее акцент усилился, но Мэддок, уже достаточно изучив Катю, догадывался о том, что Кристофер знал уже давно: она это делала намеренно – небольшое и невинное ухищрение для усиления эффекта от своих слов.

В качестве обмена любезностями Мэддок заговорил со своим излюбленным ирландским акцентом, причем гораздо более сильным, чем едва заметный акцент Кати.

– Конечно, конечно уверен, что вы всегда правы. – Он собирался произнести какую-нибудь грубоватую шутку, но, сделав над собой усилие, неожиданно остановился. «Я не имею права, – снова и снова повторял он сам себе. – Я не имею права высмеивать ее».

Вслух он произнес обычным тоном:

– Я очень рад, что вы показали мне город. Наверное, я был гораздо более неуклюж и смешон в его глазах, чем хотелось бы. Многое здесь мне непонятно. Кстати, почему продавцам так не нравились ваши деньги?

Кристофер объяснил:

– Видите ли, наличными расплачиваются только люди, лишенные обычных социальных прав и привилегий. Это так называемые отказники. Остальные, обычные люди, носят чопы. У Марианны и Шарлин очень мощные модели. Они могут очень быстро и эффективно осуществлять массу различных функций. Обычно же используют более простые чопы, исполняющие несколько основных функций.

– Каждый имеет право обладать чопом?

– Каждый, кто обладает здоровыми генами и удостоверением об отсутствии у него опасных тенденций. Каждый, кто, как им кажется, неожиданно не может стать убийцей или вором.

– Кому им? Кто они такие – наши, как я понимаю, враги?

– Администрация Отделения нейтрализации заразных болезней в Атланте. Особенно Служба генетической безопасности. Я не знаю, насколько велики ваши познания в области генетики…

Мэддок прервал его на полуслове:

– Знаю, знаю. Люди бывают либо хорошей породы, либо плохой – вот и вся генетика. По крайней мере, так я понял из когда-то услышанных от вас же слов.

Катя слегка прикусила губу, чтобы не засмеяться от столь упрощенной трактовки основ генетики. Кристофер же как ни в чем не бывало продолжал:

– Сегодня с нами обращались, как с гражданами второго сорта. Нежелательными элементами. Никто не хочет общаться с нами, в том числе и продавать нам что-либо.

– Но деньги-то у вас, надеюсь, настоящие?

– Самые что ни на есть настоящие. Старые доллары. Два с половиной к одному при официальном обмене. Три к одному или даже больше – на черном рынке. Это значит…

Он остановился, подбирая слова, но Мэддок уже и так многое понял.

– Если у вас плохая кровь, – сказал он грустно, – то с вами обращаются так, как будто от вас исходит дурной запах, который ничем и никогда невозможно смыть. – Он снова обратился к Кате: – А для чего в таком случае вы используете чоп Марианны?

– Я сканирую узлы местной сети. Обнаружив какой-либо недостаточно защищенный терминал, я, можно сказать, нахожу место, где можно спрятать человека. Лучше всего, если это будет какой-нибудь правительственный узел, желательно по-разветвленнее. Есть такие места, где я могла бы разместить всю Бельгию. – Она сардонически усмехнулась: – У меня здесь шестьдесят пять человек. Я спокойно могу подсунуть их в базу данных цветочного магазина, кафе или видеосалона. Все, что мне для этого нужно, – это небольшая брешь в системе защиты данного узла. Хотя бы на очень малый промежуток времени. – После этих слов Катя вздохнула: – Надо признать, не очень-то легко все это проделать.

– Я заметил, что вы старались все сделать незаметно. Это очень опасно? Вас могли выследить?

Она несколько смущенно посмотрела на него:

– О, Мэддок, мой друг из далекого прошлого, как же вы мало знаете. Разумеется, нас могут выследить. Для сравнения… – Она сделала паузу, подбирая нужные слова. – Представьте, что в вашем доме кто-то открывает двери, лазает под кровати, стараясь найти что-нибудь ценное. Его никто не видел, но следы его остаются повсюду. Сколько это может продолжаться? Сколько времени он может находиться в доме, где для всех он враг? Сколько времени пройдет, пока его поймают?

Мэддок понимающе кивнул и грустно посмотрел куда-то в сторону.

– Думаю, что поймают его очень скоро. Как и нас?

– Да. Именно поэтому мы передвигаемся так беспорядочно.

– А как насчет банка?

– Банка?

– Да, банка. Подходит он для ваших целей?

– Разумеется. Так же как и любое другое место, и даже больше.

Он неторопливо изложил свою мысль.

– У меня есть послание от моего друга. Друга, которого я знал… с очень давних времен. Он оставил мне какое-то сообщение в банке, находящемся в городе Сан-Франциско. Я имею в виду банк «Братья Стинсон».

Катя несколько мгновений колебалась, но потом все-таки спросила:

– Насколько я понимаю, вы хотели бы узнать, что это за сообщение? – Она вопросительно посмотрела на Кристофера.

– Я не вижу большой разницы между банком и кафе-мороженым, – промолвил он. – Вероятность ареста в обоих случаях одинаково высока.

Катя, достав чоп, быстро просмотрела директории, после чего сказала Мэддоку:

– В Сан-Франциско нет банка «Братья Стинсон».

Мэддок философски воспринял это сообщение.

– Прошло много лет. Все имеет свой конец, кроме человеческих душ и грехов.

– Впрочем, минутку… – Катя просмотрела старые файлы. – Кажется его скупил в 1898 году Мейерс-банк.

– Кто скупил?

– А чуть позже, в 1902 году, он был перекуплен финансовой компанией «Гранандер».

– И что же?

– В 1963 году она была реорганизована в Первый банк залива Сан-Франциско, который прогорел в 1988 году и был продан своим конкурентам – банку «Кейакушо Нагойя», американский филиал которого известен ныне как банк «Америка Рилайант».

Мэддок терпеливо ждал, понимая, что Катя поддразнивает его, намеренно затягивая историю банка братьев Стинсон. Он был готов ждать сколько угодно, но оказалось, что Катя уже закончила свои исследования и теперь, улыбаясь, смотрела на него.

– Это далеко отсюда? – спросил Мэддок.

– Думаю, что можно дойти пешком.

– Давайте подождем Марианну и Шарлин, – предложил Кристофер. – Мы уже многое сделали, но предстоит сделать гораздо больше, и без них нам не обойтись.

Катя согласно кивнула головой.