355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джефферсон П. Свайкеффер » Паутина будущего » Текст книги (страница 13)
Паутина будущего
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 21:39

Текст книги "Паутина будущего"


Автор книги: Джефферсон П. Свайкеффер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Я уже подумал, что попаду на крышу через световой люк, прямо из конференц-зала, – сказал Кристофер.

Марианна улыбнулась:

– Замечательная идея. – Она смотрела на него с серьезно-шутливым выражением лица. – Только смотри не сделай этого во время какой-нибудь конференции.

Мэддок поднял голову. Голос Марианны был точной копией голоса Софии. Им овладело чувство замешательства. Он почувствовал себя пойманным в какую-то западню. Его нервировал грубый шум мотора; давили узкие сиденья и низкая крыша. Западню эту расставила сама история. Кристофер был знаком ему очень хорошо; Катя была слишком похожа на Скаску. Только Шарлин была новой; Мэддок с трудом удерживался от того, чтобы в отчаянии и горе не ухватиться за ее руку.

– Где мы встретимся? – спросил Кристофер голосом давно умершего Темплетона.

Катя ответила; Мэддок прилагал большие усилия, чтобы найти в ее интонациях хоть что-нибудь, что делало бы ее именно Катей, а не просто тенью другой женщины. Она показывала рукой в сторону плавучего дома у причала нижней части залива. Кристофер сделал рефлекторное движение рукой к своему ремню, но, вспомнив, что чопа у него нег, огорченно посмотрел на нее.

– К сожалению, я не могу записать адрес в мой чоп, – вздохнул он.

– В таком случае я пойду с тобой, – заявила Катя. – Ты все равно обещал мне прогулку на вертолете. Обещай мне, что летать будем по-настоящему!

Кристофер улыбнулся, показав свои ровные белые зубы:

– Тебе когда-нибудь приходилось видеть, как вертолет делает кувырок?

Они спрыгнули с машины и пошли обратно вниз по дороге. Марианна несколько минут сидела и ждала, пока они скроются за углом.

Теперь она одна сидела впереди. Сейчас, когда в машине стало меньше народа, Мэддок и Шарлин позволили себе немного расслабиться.

– Мэддок, – начала Марианна, – простите меня за то, что втянула вас во все это.

– Вы здесь, пожалуй, ни при чем, – ответил он, удивившись ее словам.

Она помолчала и начала снова:

– Мне жаль, что позволила вам участвовать в операции. – Она очень серьезно посмотрела на него: – Думаю, что было бы неправильно с моей стороны отстранить вас от дела. Но если вы хотите отказаться и уйти, то я не буду препятствовать этому.

Некоторое время Мэддок обдумывал ответ.

– Я занимаюсь этим делом гораздо дольше вас с хронологической точки зрения. Но у вас есть кое-какие навыки, которых нет у меня.

Он еще немного подумал и вдруг заметил, что Шарлин внимательно смотрит на него.

«Она еще не совсем поверила, – понял Мэддок. – В глубине души ей хотелось бы, чтобы все это оказалось мистификацией. Стенелеос – это просто переодетый человек, а пещера из паутины и ее ползучий ужас созданы с помощью зеркал и прочих хитроумных приспособлений».

Ей придется идти дальше, в то время как он останется и будет искать свою дорогу жизни в этом странном мире поднимающихся морей и карманных секретарей. Она не собиралась бранить Стенелеоса за то, что втянута им в странную историю, хотя и имела на это право. Мэддок подумал, что и ему самому надо было бы дать хорошую взбучку этому сумасшедшему авантюристу, покрытому черным мехом.

Но нет, он сделал свой выбор. Шарлин тоже сделала свой.

– Я иду с вами, даже если мне придется ковылять сзади на двух ногах. По правде говоря, я не знаю, как движется эта повозка, и не умею управлять ею, но меня это не волнует. Может быть, если у нас будет время, вы обучите меня этому. Я предлагаю вам свою поддержку, и физическую, и духовную. Крутите свое колесо и везите нас, куда нужно.

Поездка оказалась самой труднопереносимой в его жизни. Когда Мэддок увидел за окнами автомобиля взлетающие и падающие склоны холмов, то понял, с какой бешеной скоростью они движутся, и довольно громко выругался. Затем он слегка осел в кресле, придвинулся как можно ближе к Шарлин и, скрипя зубами, отвернулся от окон, не осмеливаясь больше смотреть в них. Улицы были какими-то вертикальными, похожими скорее на крутые скалы, чем на нормальные дороги. Недавняя поездка в трамвае казалась теперь Мэддоку очень благопристойной и совершенно безопасной, не то что эта сумасшедшая гонка, от которой можно было рехнуться.

Вскоре, однако, эта пытка прекратилась и Марианна плавно остановила автомобиль. Они оказались на парковочной площадке на берегу небольшой бухточки, где покачивались на якоре громоздкие экскурсионные пароходы. Мэддок обнаружил, что он не может вылезти из машины. Шарлин, увидев, как он безуспешно возится с ручками и кнопками дверцы, бросила на него жалостливо-презрительный взгляд и вышла из машины со своей стороны. Мэддок со всей возможной быстротой перебрался по сиденью на ту же сторону и выбрался вслед за ней. Он понимал, что выглядит несколько несолидно в глазах женщин, но ничего не мог с этим поделать. Никогда еще земля не казалась ему такой надежной и твердой, как сейчас. Подобные ощущения он не испытывал даже после своих сногсшибательных путешествий во времени и под землей.

Мэддок стоял у дороги, плавно спускающейся прямо к воде. Солнце уже грело так, что становилось довольно неуютно. Волны периодично и мягко шлепали о берег и о борт стоящего на якоре недалеко от их автомобиля судна.

Это было довольно красивое судно, окрашенное в ослепительно белый цвет, с голубыми окаймляющими полосками и золотыми занавесками на иллюминаторах. На носовой и кормовой палубах были видны низкие легкие стулья под навесами. Крытое помещение представляло собой одну маленькую, узкую, аккуратную комнату.

Еле-еле слышный свист, тишайший из тихих звуков, раздался откуда-то сверху.

Мэддок тряхнул головой, полагая, что этот звук ему просто померещился. Щурясь от солнца, он посмотрел вверх. То, что он увидел, повергло Мэддока в очередной шок, от которых он, честно говоря, уже порядком устал. Это было какое-то хитроумное приспособление, бесформенное и взъерошенное, словно растрепанное летним ураганом гнездо аиста. Оно висело в воздухе на небольшой высоте, словно сломанный воздушный змей. В нем было что-то от дракона и от грузоподъемного крана. И только его ярко-золотистый цвет был, безусловно, очень красив. Он прямо-таки резал глаза в свете яркого утреннего солнца. Мэддоку с трудом удавалось скрыть свое удивление. Стенелеос говорил ему, что люди освоили луну, но он как-то не задумывался над тем, что они летали туда по воздуху. Машина с негромким низким жужжанием приближалась. Мэддок глядел на нее с уважением и благоговением, но без малейшего страха.

Наконец она села на гальку, вздымая вокруг себя клубы песка. Тут же из машины выскочили Кристофер и Катя, весело прыгая по песку и радостно смеясь. Только после того, как аппарат приземлился и его крылья начали замедлять свое вращение, звук, производимый им, становился все сильнее и сильнее, пока наконец неожиданно не установилась полная тишина.

В голове Мэддока вертелись вопросы. Для него было совершенно непереносимо не произнести: «Что это такое?» Эти слова уже появились где-то в начале его горла, но ему удалось проглотить их при помощи быстрого глотательного движения. «Это обычное судно, – сказал он себе. – Всего-навсего пароход, который может плавать в воздухе».

Шарлин, как всегда, перешла в наступление.

– Какого черта вы сюда приперлись? – выкрикнула она, агрессивно шагнув навстречу Кристоферу. – Считайте, что вы привели сюда весь белый свет! Вам же нужно было, наоборот, отвести от нас возможных преследователей!

Кристофер скрестил руки:

– Думаю, мы так и сделали.

Указывая дрожащей от гнева рукой на вертолет, Шарлин еще больше повысила голос:

– А это что? Кто может его не заметить? С таким же успехом вы могли бы запустить межконтинентальную ракету с боеголовкой! Каждый наблюдатель во всех шести временных зонах знает, где вы теперь находитесь!

Кристофер в свою очередь весьма агрессивно шагнул навстречу Шарлин так, что они едва не уперлись лбами друг в друга. Голос тем не менее у него был тихий, успокаивающий, и в глазах его также не было особого волнения.

– Как? Каким образом они узнают?

– Они просто отследят вас, – проскрежетала она зубами.

– Попробуйте! – Кристофер сделал шаг назад. – Попробуйте. У вас-то еще остался чоп. Вот вам вертолет. Узнайте что-нибудь про него.

В руках у Шарлин мгновенно оказался чоп. Она нетерпеливо, как бы нехотя, потыкала кнопки, но информация, поступившая от прибора, явно не удовлетворила ее. После повторной процедуры результат был тот же. После третьего раза она подняла голову и посмотрела на вертолет, как бы желая убедиться, что это не мираж.

Она опустила чоп и недоверчиво взглянула на Кристофера, как бы подозревая его в мошенничестве.

– Мой чоп не выдает данных.

Кристофер ухмыльнулся: подошел к летательному аппарату и ласково похлопал его рукой.

– Это мой «Сники Пит». Никакими радарами вы его не обнаружите.

Шарлин выдавила из себя некое подобие улыбки:

– Вас, наверное, очень любят в Управлении по контролю за воздушным пространством.

– У нас есть договоренность. Я всегда держу свои опознавательные маячки включенными.

Шарлин снова начала сердиться:

– Они что, и сейчас включены?

Кристофер пожал плечами:

– Я нарушил соглашение.

Стало понятно, кто одержал верх в их споре. Шарлин была сильно возбуждена, но у нее хватило ума не лезть больше в бутылку. Если бы речь шла об энергии, а не о летательных аппаратах, то, несомненно, верх был бы ее. Узкая специализация имеет, как видно, и положительные, и отрицательные стороны.

– Машина довольно тихая, – признала она.

– И между прочим, здорово защищена от перегрева, – гордо добавил Кристофер.

Шарлин подошла к вертолету, чтобы получше рассмотреть его.

– Очень любопытно расположены теплоотводные трубки.

Охлаждение двигателя – это уже было связано с понятием «энергия» и не могло не заинтересовать ее.

– Как вам удалось стать владельцем военного вертолета?

– Это ТСВ-911 – «Койот». Вот здесь и здесь были установлены орудия. Всего было выпущено только тридцать пять таких машин.

Шарлин внимательно слушала его.

– Ну, а это, – закончил он, – тридцать шестой.

Подошла Катя и отвела их от машины.

– Два разбились, – сказала она, держа их обоих под руку.

Вместе со следовавшими за ними Мэддоком и Марианной они по короткой сходне взошли на борт судна.

– Два были проданы Турции, а затем перепроданы Японии. Еще один был украден и вывезен в Китай, где потом пришел в негодность.

Шарлин поочередно смотрела то на нее, то на Кристофера. Катя улыбнулась и закончила:

– Из этих трех машин в основном и собрана та, которую вы видели перед собой. Недостающие детали поступили из Гонконга. Кристофер практически в одиночку собрал этот вертолет.

На борту плавучего дома было прохладно и сухо. Судно легко покачивалось на воде; его канаты поскрипывали, и звук волн, бьющихся о корпус, был похож на пошлепывание ладошек друг об друга.

– Что же мы сейчас собираемся делать? – пожелал узнать Мэддок.

Марианна осмотрела его сверху донизу, обратив внимание на грязную, потрепанную одежду и засаленные волосы.

– Вы, например, примете душ.

Мэддок косо посмотрел на нее:

– А потом?

– А потом мы все идем спать, – ответила Марианна.

* * *

Душ был для него спасением. Он даже и подумать не мог о внутреннем водопроводе, о горячей воде на борту судна, так же как и о сушилке для волос и кожном бальзаме. Он уже охотно простил этому веку все его недостатки. Комфорт, теплый комфорт, благословенный комфорт; к тому моменту, когда Мэддока уговорили выйти из душа, он уже чувствовал себя совершенно умиротворенным человеком.

Кровать была только одна. Ее предоставили ему и Шарлин, как почетным гостям плавучего дома. Некоторое время они устраивались поудобнее, двигая одеяла туда-сюда и переворачиваясь с боку на бок.

Мэддок посмотрел на лицо лежащей рядом Шарлин. Душ и ей явно пошел на пользу. Ее лицо было свежим и нежно-розовым, золотистые волосы горели, словно огонь, даже в затемненной комнате. Сейчас, когда она успокоилась и приготовилась ко сну, сердитые линии, столь характерные для ее лица, практически сгладились. Мэддок смотрел и любовался ею.

Потом он приподнял голову и осторожно поцеловал ее в щеку. Последовавшей за этим вспышки гнева он уже почти не слышал, мгновенно погрузившись в волшебную страну сна и блаженно улыбаясь.

Глава девятнадцатая

Уорэлл Уилтон, наклонившись, смотрел на украденный чоп, который он держал в руках; его лицо было освещено холодным светом цифр и букв, появившихся на экране. Потом его губы медленно растянулись в недоброй улыбке. Ему понравилось то, что он увидел. Это наполнило его жалкое, жаждущее отмщения сердце чувством горького облегчения. Это было все, что он мог себе позволить: чувство облегчения. Оно заменяло собой истинное освобождение.

Его жилище было каким-то застывшим и монотонным. Комнаты были настолько темными, холодными и суровыми, насколько он мог их такими сделать. Все его пожитки были беспорядочно разбросаны по полу. Полки были совершенно пустыми, что еще больше усиливало мрачный эффект. Вовсю гремела музыка, наполняя комнату резкими вяжущими звуками, исходившими из включенного на полную мощность магнитофона. Из его трубок струился гнетущий ядовитый дым, словно облако, висевшее у потолка.

Свет и обогревательные батареи были включены. Комната была чистой и сухой. Здесь он ничего не мог поделать, но его ущербный, ненавидящий эмоциональный настрой отражался где только можно. Стены были надежно защищены от вандализма, но звуки и запахи были в его распоряжении. И единственное, что они символизировали, – это непрекращающуюся злость.

Ему не было дозволено иметь чоп. Но обращаться с ними было просто. Чоп, который он похитил у слюнтяя в больнице и теперь держал в руках, казалось, был прямо-таки озабочен тем, чтобы его бывшему владельцу было предъявлено обвинение. Уорэлл почти уткнулся носом в экран прибора и жадно читал.

Большую часть из прочитанного он не понимал, но кое-что понял очень хорошо. И того, что он понял, было вполне достаточно.

Еще больше раздвинув в злобной ухмылке рот, он использовал чоп – ворованный чоп – для того, чтобы сделать звонок. Ему это тем более нравилось, что не нужно было платить за этот звонок. «В воровстве есть много хороших сторон», – подумал он.

– Отдаление нейтрализации заразных болезней, – ответил телеробот, изображение которого тут же появилось на экране. – Скажите, в чем вы нуждаетесь.

– Есть несколько интересных для вас имен, – сказал Уорэлл хриплым голосом.

Он совсем близко придвинул лицо к крошечному объективу телекамеры, чтобы на другом конце оценили всю степень серьезности его злобных намерений.

– У меня их целый список. Генетические отказники, которые собираются скрыться. Где-то в районе Больших болот. Вас это интересует?

Его магнитофон продолжал громко и равномерно отбивать примитивные, как две капли воды похожие друг на друга обрубленные ритмы. Дым потихоньку начал рассеиваться, и Уорэлл сделал новую затяжку, выпустив очередную порцию ядовитых колец, пахнущих смесью каких-то специй и освежающего одеколона. Он глубоко вдохнул в себя этот дым и слегка расслабился. Искусством пользоваться своими трубками он овладел в совершенстве.

– Служба генетической безопасности Сан-Франциско, – раздался мужской голос.

Внимание Уорэлла, которое он уже концентрировал с некоторым трудом, переключилось на чоп. Сейчас он, похоже, говорил с живым человеком, если, конечно, это не была анимация более высокого качества, чем предыдущая. Стандартная ухмылка вернулась на его лицо.

– У меня есть несколько имен, приятель. Хочешь их узнать?

Человек на экране слегка нахмурил брови и внимательно всматривался в Уорэлла, явно настороженный его позой и манерой разговаривать.

– Мы всегда рады получить любую информацию. Ваша анонимность гарантируется…

– Что я буду за это иметь?

Лицо человека на экране стало несколько более жестким.

– Какого рода информацию вы хотите продать нам?

– Имена.

– Имена нарушителей закона?

– Да.

– Согласно директиве, я могу предложить вам сумму, положенную за информацию о готовящемся нарушении закона. Ваша анонимность гарантируется. Договор сейчас же вступает в силу.

Уорэлл наморщил лоб. Он предполагал поторговаться подольше и явно не ожидал, что ставки будут сделаны так быстро. Он понял, что несколько поторопился с информацией о Больших болотах.

Теперь он уже ничего не мог изменить. С этого момента, согласно закону, он нес личную ответственность за правдивость своего свидетельства.

– Ладно, будь по-твоему. У меня здесь есть чоп. В нем полно имен и много чего еще. Покупки. Кредитные связи. Истории. Мне кажется, что здесь масса разных незаконных вещей. Так что, – он гнусно ухмыльнулся, – я выполняю свой гражданский долг. Тебе это нужно?

– Как этот чоп оказался у вас?

– Я отказываюсь отвечать.

– Оставайтесь на месте.

Разговор на этом закончился. Уорэлл некоторое время развлекался тем, что подсчитывал сумму, в которую обошелся этот вызов. По количеству информации разговор был тривиальным. Даже в простейшем из чопов поместился бы миллион таких разговоров, и счетчик, возможно, даже и не зарегистрировал бы его. Но система оценивала не длительность собеседований, а сам факт вызова. К тому же разговор состоялся по дважды трансконтинентальной линии, что при прочих обстоятельствах обошлось бы Уорэллу в кругленькую сумму.

Прошло буквально несколько минут, и дверь комнаты открылась. В нее вошел мужчина, но не тот, с которым разговаривал Уорэлл. Если бы не слегка коричневый оттенок его коротких и гладких волос, то этого человека смело можно было бы назвать блондином. У него была военная выправка и деловое выражение лица. Настороженно оглядывая комнату, мужчина держал руки в карманах своего пиджака, по-видимому, готовый в любой момент нажать кнопку экстренного вызова на своем чопе.

Уорэлл мгновенно возненавидел этого пришельца в полувоенной форме.

– Кто вы, черт возьми, такой?

– Я хирург-инспектор Куртис Фалько из Службы генетической безопасности Сан-Франциско. Мы входим в состав Отделения нейтрализации заразных болезней в Атланте.

Он уже сотни раз слово в слово повторял эти слова, дававшие ему значительные полномочия и власть, включая право на обыск, арест и задержание.

– Мой журнал для протоколов открыт на запись.

Все, что они оба скажут, начиная с этого момента, будет записано и воспроизведено в суде, если таковой состоится. Ухмылка на лице Уорэлла стала слегка нездоровой. Слишком велик был соблазн сказать им всем, что он о них думает. У него сейчас была возможность высказать всем – судьям, инспекторам и всей остальной своре лжецов – как он их ненавидит.

Однако в силу каких-то причин он отказался от этого представления.

– Вот, – сказал он. – В этом списке шестьдесят пять имен. И многое другое. Все это выглядит подозрительным.

Он поднял голову и встретился с внимательным взглядом Куртиса.

– Думаю, что все это могло бы заинтересовать вас. – почти заискивающе закончил Уорэлл.

– Положите его на пол, – приказал Куртис.

Уорэлл исполнил приказ и отступил на шаг назад, как будто лежащий на полу чоп мог взорваться. Куртис вынул свой чоп и, настроив его соответствующим образом, стал переписывать нужные ему данные из чопа Кристофера.

Уорэлл с завистью смотрел на оба прибора. Многое было доступно человеку, которому разрешалось иметь чоп. И слишком многое запрещалось тем, кто такого разрешения не имел. Чопы открывали двери. Они значительно повышали гражданский статус. Они давали гарантию безопасности.

Лежащий на полу круглый, черный, блестящий и гладкий, словно отполированный речным потоком камень, чоп представлял для Уорэлла больший соблазн, чем ему хотелось признать. Благодаря точно такому же прибору в руках Куртиса, от него исходило ощущение уверенности и силы, которых на самом деле, как убеждал себя Уорэлл, у этого человека не было.

– Кое-что здесь, действительно, незаконно, – сказал Куртис, неотрывно глядя на Уорэлла. – Как у вас оказался этот прибор?

– Я взял его у преступника, который им владел.

– Как вы узнали, что он преступник?

– Это было очевидно! – Уорэлл развел руками, и хотя его лицо было спокойно, мысли в его голове довольно сильно путались.

– Каким образом вы взяли прибор у владельца?

«Это было несложно, – подумал Уорэлл. – Так же легко, как этому животному Мэддоку выхватить мои трубки».

– Отказываюсь отвечать.

– Мой журнал закрыт. – Куртис посмотрел на Уорэлла и улыбнулся, но чисто формально, неискренне. – Мистер Уилтон, я могу предъявить вам обвинение в нападении на человека, воровстве, незаконном потреблении наркотических веществ, незаконном хранении медицинского аппликатора и еще в полдюжине уголовно наказуемых деяний. За одно только вторжение в частную жизнь другого гражданина и разглашение его личных секретов вас могут сослать в Неваду лет на восемь. Вы хотите сказать мне правду или предпочитаете получить прекрасный черный загар?

– Отказываюсь отвечать.

Куртис сделал рукой пренебрежительный жест и начал шагать взад и вперед по комнате. Наконец он остановился у окна с треснувшим стеклом, поднял жалюзи и выглянул на улицу.

– Мой журнал закрыт, сынок. Запись больше не ведется. Но мои вопросы обладают законной силой. Это твой последний шанс. Тебе ведь никогда раньше не предоставляли последний шанс. И никогда не предоставят. Меня всегда изумляет, когда люди не понимают таких простых вещей. – Он повернулся к Уорэллу. Жалюзи с шумом упали на место. – Твой последний шанс.

– А что… – Уорэлл поднял голову и тоже посмотрел на Куртиса. – А что, если это правда? Что, если я действительно выследил этого человека? Что тогда?

– Он погиб? Или ранен?

– Этот парень… – Уорэлл облизнул пересохшие губы, – получил кое-что в нос. Но в общем-то, когда я ушел, он был в порядке.

Куртис кивнул:

– Больше ничего не хочешь сказать?

– Я был заведен. У них там была маленькая обезьяна-человечек, который все время хотел слямзить мои трубки. Он говорил странные вещи, а в конце пытался ударить меня.

– И ты решил отравить кого-то другого? Случайное возмездие?

– Жизнь вообще случайна, – выдал философскую сентенцию Уорэлл.

– Послушайте, мистер Уилтон. – Уорэлл удивленно посмотрел на него. – Мой журнал снова открыт на запись.

После этих слов Куртис сделал длинную паузу и спокойно, холодно и оценивающе разглядывал Уорэлла. Парень, безусловно, мнил себя угрозой для общества. Он добивался свободы анархиста и социопата. Куртис обратил внимание на ярко-розовые шрамы, видневшиеся из-под шляпы Уорэлла. Заметил он и скрытую ярость в глазах юноши. Он видел ненависть, но видел также и реальный объект этой ненависти.

– К вам никаких претензий, Уорэлл. Вам полагается вознаграждение за сообщение о преступлении. Ожидайте чек на сумму девятьсот новых долларов. Весомая добавка к вашему бюджету, не правда ли?

– Да.

– Держитесь за вашу ненависть, юноша. Она сохраняет вас как личность. Это хорошо. Только советую вам выучиться еще чему-нибудь, кроме умения ненавидеть. – Он кивнул головой: – Вы все сделали правильно. – Потом он наклонился и поднял сворованный у Кристофера чоп. – Это я заберу с собой.

Уорэлл не препятствовал Куртису. Он даже не выпустил вслед пару клубов дыма, поскольку был совершенно уверен, что его посетитель никак не отреагирует на это. Возможно, Куртис Фалько, сотрудник Службы генетической безопасности, даже ничего и не почуял. А может быть, просто привык ко всему этому.

Уорэлл Уилтон лежал на полу и думал о девяти сотнях долларов.

* * *

Куртис стоял и ждал лифт, который лязгал и клацал в узкой обшарпанной шахте. Именно в таких полуночлежках обычно и предпочитают жить психи типа Уорэлла. Дом дурно пахнул, и не столько дымом и прогорклым запахом давно не мывшихся людей, сколько поселившимися здесь отчаянием и презрением. Здесь жила колония людей, отказавшихся от общества. Они были прямой противоположностью генетическим отказникам, которые, наоборот, жаждали воспользоваться правами и возможностями, предоставляемыми цивилизацией, и которым в этих правах было отказано.

«Пусть живут как хотят», – подумал угрюмо Куртис, втискиваясь в не желавшие открываться двери лифта.

* * *

Куртис сравнивал свою работу с игрой в шахматы против соперника, который, проигрывая, переворачивает доску с фигурами. Начальная стадия его исследований представляла собой чисто интеллектуальные упражнения. Надо было просеять через сито массу статистических данных, сделать соответствующие предположения и собрать необходимые свидетельства. Все казалось ясным и несложным. И вдруг, словно взорвавшись, все меняется. Те, кого он преследовал, в отчаянии пытались изменить правила игры. Они пытались либо скрыться, либо подкупить каких-либо мелких чиновников, либо, в самых крайних случаях, прибегали к насилию. Именно так он потерял двух помощников, которые были убиты в отчаянной схватке. Два человека, которых он знал, доверял им и по-своему любил, погибли только потому, что его противники не умели достойно проигрывать. Потерял он также одного из инспекторов. Не всегда все сводилось к столь печальному концу, но иногда, и даже слишком часто, финал был неприятным.

Воздух на улице был уже горячий, словно в доменной печи. Морская вода испарялась, и влага усиленно конденсировалась в воздухе. Липкий пот выступил на его лице и руках. Но Куртиса это не смущало. Он вынул из кармана отражающий капюшон и надел его; потом он вытянул из рукавов защитные манжеты и прикрыл запястья и ладони. Свернув за угол, он сел в почти пустой трамвай; минут через десять он сошел и заглянул в кафе «Сладкоежка». Там было темно и прохладно. Он заказал мороженое и бокал шипучего прохладительного напитка. Попробовав мороженое, он счастливо, по-детски улыбнулся и приступил к работе.

Куртис внимательно посмотрел на чоп, который был у него в руках. В течение всего времени существования полиции сыщики, глядя на какую-нибудь улику или оружие, мечтали: «Если бы только эта вещь могла заговорить, какую бы историю она рассказала?» В данном случае эта мечта осуществилась.

Он положил свой чоп рядом с конфискованным. Они были очень похожи. Его собственный чоп был сделан компанией «Реактикон», принадлежащей ВВС США, которым все еще принадлежало большинство орбитальных спутников, а следовательно, и каналы связи. Второй чоп был выпущен в «Хальсион Компьютер Компани» и представлял собой так называемую «модель J», несколько более тяжеловатую и менее удобную в обращении. Было видно, что он постоянно находился в употреблении и осуществлял несколько десятков различных операций. Вдобавок чоп явно нуждался в подзарядке.

Куртис улыбнулся. Как и в прежние дни, неживой объект мог заговорить, если только у того, в чьих руках он был, хватало ума выслушать. Несомненно, Куртис мог бы сделать массу умозаключений и выводов, касающихся прежнего владельца чопа, из одних только чисто физических исследований. Многое мог сказать, например, анализ ворсинок ткани и пыли на футляре прибора. Но сейчас Куртис был настроен на более прямой путь расследования.

Он использовал свое право инспектора Службы генетической безопасности срывать «электронные пломбы» с подозрительных чопов и считывать информацию, которую они содержали. С помощью своего чопа ему это удалось на удивление легко; бывший владелец не особенно заботился о засекречивании информации; все входы и порты были открыты.

Куртис действовал осторожно, стараясь случайно не повредить записи. Информация, содержащаяся в чопе, была обширной и детальной, но в большей своей части не представляла для инспектора интереса с точки зрения цели его расследования. Он должен был признать, что молодой человек, владевший чопом, жил интересной жизнью. Он купил по частям и собрал вертолет, на котором много и с удовольствием летал; он участвовал в спасательных работах после сильного землетрясения в Мексике; побывал на Западной Кубе после происшедшей там революции и участвовал в подводных работах по исследованию ушедших под воду прибрежных городов.

Куртис быстро просматривал записи и все более удивлялся этому молодому человеку, Кристоферу Аллену Томпсону. Весьма интеллектуальный и имевший множество различных допусков и разрешений, он оказался достаточно умен, чтобы не тратить свои способности и возможности на тривиальное прожигание жизни, а предпочел следовать путем морали, как он ее понимал.

Инспектор решил просмотреть более глубокий по засекреченности слой информации. Он легко обошел несколько паролей. Кодирующие схемы стоили дорого; декодирующие алгоритмы – еще дороже, но Куртиса, можно сказать, оплачивала вся озабоченная своим здоровьем Америка. Он растаптывал все хлипкие баррикады, возведенные Кристофером, почти не замечая их присутствия, и находил все больше информации, все больше различных свидетельств.

Он добрался до Марианны. Марианна Кронстадт Кайзер – эксперт в области генетики, особенно в той ее части, которая изучает скрытые наклонности человека. Куртис обнаружил информацию, указывающую на связь этой женщины с несколькими известными случаями незаконной переправки людей. Сотни, возможно, и тысячи людей были, фигурально выражаясь, выкрадены из карантинного статуса и контрабандным путем внедрены обратно в обычную жизнь в качестве полноправных граждан.

Здесь Куртис остановился. У нее не могло быть достаточно опыта и знаний в области информационных систем, без которых невозможно было бы осуществить столь массовый исход. Он неторопливо сделал несколько глотков, давая возможность напитку охладить свое горло, затем принялся за полурастаявшее мороженое. Оно практически не содержало калорий, но от этого нисколько не потеряло во вкусе; Куртис заказал еще порцию.

Кристофер с его вертолетом, вне всяких сомнений, осуществлял непосредственные перевозки людей. Возглавляла же все мероприятие Марианна. Именно вокруг нее сплотилась эта небольшая группа контрабандистов. Но Куртис понимал, что для полноты картины ему недостает какого-то очень важного звена.

Кто перекомпилировал файлы? Он склонился над двумя чопами, глубоко озадаченный этим вопросом. Марианна была медицинской сестрой, Кристофер – пилот, но из всех просмотренных Куртисом файлов неявно следовало, что есть кто-то еще. Кто-то умудрился изъять свое имя буквально из всех списков. Этот кто-то сделал все, чтобы стать невидимым.

Чуть ли не до самого вечера Куртис безотрывно старался отыскать недостающее действующее лицо. Он даже связался со специальным хранилищем, куда регулярно в целях спасения должна была сбрасываться вся память всех чопов. Но его противник и здесь оказался хитрее. Из копий также напрочь исчезла вся информация, связанная с этим таинственным третьим лицом. Куртис вздохнул. Стирание какой-либо информации из памяти чопов уже само по себе было серьезным преступлением… но как поймать человека, который, стерев все свои данные, как бы вовсе и не существовал более? Он вздохнул еще раз, не будучи уверенным, что его противник от интеллектуальной игры не перешел к серьезным практическим действиям.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю