Текст книги "Роковая восьмерка (ЛП)"

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– В ваших же интересах поговорить со мной, – обратилась Джин Эллен к Мейбл. – Ваша правнучка в опасности. Я могла бы помочь найти ее. Я отличный специалист по поискам людей.

– Стефани тоже хорошо находит людей, – возразила Мейбл.

И снова эта улыбочка вернулась на лицо Джинн Эллен.

– Я лучше, – заявила она.

Что верно, то верно. Джин Эллен куда лучше умеет искать людей. Я же рассчитываю на тупую удачу и свое слепое упрямство.

– Ну я не знаю, – произнесла Мейбл. – Мне неудобно идти против Стефани. Вы на вид совершенно прекрасная молодая женщина, но я скорей всего говорить с вами не буду.

Джин Эллен вручила Мейбл свою карточку:

– Если передумаете, позвоните по одному из этих номеров.

Мы с Мейбл наблюдали, как Джин Эллен села в машину и отчалила.

– Кого-то она мне напоминает, – сказала Мейбл. – Никак не могу понять кого.

– Женщину-кошку, – подсказала я.

– Точно!Ее, только без ушек.

Я оставила Мейбл, загрузила матушку и Бабулю сведениями о Джин Эллен под завязку, взяла в дорогу печенье и отправилась домой, сначала решив сделать короткую остановку в конторе.

Следом за мной притащилась Лула.

– Вот погоди, увидите меня в ботинках. Я купила себе такие мотоциклетные ботиночки. – И кинув на диван сумку с курткой, открыла обувную коробку. – Только посмотрите. Круто, правда?

Это были черные высокие ботинки с орлами по бокам. Мы с Конни согласились, что ботиночки крутые.

– Так где ты была? – спросила Лула. – Я пропустила что-нибудь интересное?

– Наткнулась на Джин Эллен Барроуз, – пожаловалась я.

Конни и Лула вместе раскрыли рты. Мало кто видел Джин Эллен. По большей части она работает по ночам и неуловима, как дым.

– Ну-ка, выкладывай, – потребовала Лула. – Я должна знать все.

– Ее нанял Содер найти Эвелин и Энни.

Конни и Лула обменялись взглядами.

– А Рейнджер в курсе? – спросила Конни.

Вокруг Рейнджера и Джин Эллен ходило много слухов. Одни говорили, что эти двое тайно живут друг с другом. Другие – что они учитель и ученица. Совершенно ясно, что в какой-то момент там были какие-то отношения. И я была совершенно уверена, что их больше не существует, хотя ничего определенного насчет Рейнджера сказать никогда нельзя.

– Как здорово, – вещала Лула. – Ты, Рейнджер и Джин Эллен Барроуз. На твоем месте я бы смоталась домой, привела в порядок волосы и подкрасила тушью ресницы. А потомзаехала бы в ту мотоциклетную лавчонку и приобрела пару крутых ботинок. Тебе не помешают такие ботинки на случай, если потребуется утереть нос Джин Эллен.

Кузен Винни высунул голову в дверь:

– Что вы тут толкуете о Джин Эллен Барроуз?

– Стефани с ней сегодня столкнулась, – сообщила Конни. – Они работают по одному делу, только с разных сторон.

Винни осклабился на меня.

– Ты выступаешь против Джин Эллен? Ты что, чокнутая? Это не по одному из моих НЯС?

– Опекунский залог, – пояснила я. – На правнучку Мейбл.

– Мейбл, которая соседка твоих родителей? Та старая кошелка?

– Именно. Эвелин со Стивеном развелись, и Эвелин осталась с Энни.

– Так Джин Эллен работает на Содера. Тогда понятно. Залог, наверно подписал Себринг? Джин Эллен работает у Себринга. Он сам не может разыскивать Эвелин, но может рекомендовать Содеру нанять Джин Эллен. Такие дела по ее части. Пропавший ребенок. Она такие дела любит.

– Откуда ты столько знаешь о Джин Эллен?

– Все знают о Джин Эллен, – заявил Винни. – Она же легенда. Твою мать, да тебе надерут задницу.

Эти дела с Джин Эллен меня уже достали.

– Мне нужно идти, – заявила я. – Дел по горло. Просто заехала одолжить пару наручников.

У всех тут же поползли вверх брови.

– Тебе нужна еще одна пара наручников? – переспросил Винни.

– У тебя с этим проблемы? – послала я ему свой самый что ни на есть ПМСный взгляд.

– Черт возьми, нет, – ответил Винни. – Лучше уж я потешу себя мыслью о садо-мазо. Притворюсь, что ты где-то приковала голого мужика. Куда приятней, чем думать, что где-то один из моих НЯС бегает с твоими браслетиками.

Я припарковалась в дальнем конце стоянки у мусорного бака, прошла к черному входу своего дома. Мистер Спига только что поставил на прикол свой двадцатилетний «олдсмобиль» на одном из вожделенных парковочных мест для инвалидов, рядом с дверью. Знак «инвалид» гордо красовался на ветровом стекле. Мистеру Спиге было больше семидесяти, он ушел на пенсию с пуговичной фабрики, и, не считая его пагубного пристрастия к метамуцилу, обладал идеальным здоровьем. К счастью для него, его жена законноослепла и хромала после неудачного вывиха бедра. Не то чтобы это давало сильное преимущество на этой парковке. Да половина народу в этом доме выколола себе глаз и переехала машиной ногу, чтобы получить статус инвалида. В Джерси парковка зачастую важнее зрения.

– Добрый день, – поприветствовала я мистера Спигу.

Он сграбастал с заднего сиденья сумку с покупками.

– Ты последнее время покупала фарш? Кто придумывает эти цены? Как людям питаться? И почему мясо такое красное? Ты когда-нибудь замечала, что оно красное сверху? Они его чем-то обрабатывают, каким-то спреем, чтобы выглядело свежим. Пищевая промышленность катится в ад.

Я открыла перед ним дверь.

– А еще, – продолжил он, – половина мужиков в этой стране имеют груди. Я тебе точно скажу, это от гормонов, которыми кормят коров. Пьешь молоко от этих коров, и у тебя растет грудь.

«Ах, – подумала я, – если бы это было так легко».

Двери лифта разошлись, и выглянула миссис Бестлер.

– Идет вверх, – провозгласила она.

Миссис Бестлер около двух сотен лет, и она обожает играть в лифтера.

– Второй этаж, – сказала я ей.

– Второй этаж, дамские сумочки, лучшие платья, – пропела она, нажимая на кнопку.

– Дерьмо собачье, – проворчал мистер Спига. – Это место кишит психами.

Первое, что я сделала, когда вошла в квартиру, – проверила сообщения. Я работала с парнем, загадочным охотником за головами, который превращал меня в желе и устраивал сексуальные инсинуации, но никогда не доводил их до дела. И я скорее в стадии «нет», чем «да», отношений с неким копом, за которого, думаю, могла бы захотеть выйти замуж… когда-нибудь, но не прямо сейчас. Вот и вся моя личная жизнь. Иными словами огромный ноль, а не личная жизнь. Не могу вспомнить, когда у меня последний раз было свидание. А оргазм так вообще далекое воспоминание. И на моем автоответчике ни одного сообщения.

Я хлопнулась на диван и закрыла глаза. Моя жизнь спущена в унитаз. Полчаса я предавалась жалости к себе и уже почти поднялась, чтобы пойти и принять душ, как позвонили в дверь. Я пробралась к двери и выглянула в дверной глазок. Никого. Я повернулась, чтобы уйти, как услышала за дверью какой-то шорох. Снова выглянула. Опять никого.

Я позвонила соседу напротив и попросила его выглянуть и посмотреть, если кто-то в холле. Ладно, с моей стороны это немного низко, но ведь никто не собирался убивать мистера Уолески, а на мою жизнь время от времени кто-нибудь покушается. Осторожность ведь не повредит, верно?

– Ты что, с ума сошла? – возмутился мистер Уолески. – Я смотрю «Семейку Брейди». Ты позвонила прямо посреди серии.

И повесил трубку.

Я все еще слышала эти шелестящие звуки, поэтому вытащила пистолет из коробки из-под печенья, нашла пулю на дне сумки, зарядила этой пулей пистолет и открыла дверь. На ручке двери висел темно-зеленый брезентовый мешок. Вверху мешок был туго стянут шнурком, и внутри что-то шевелилось. Сначала я подумала, что мне подбросили котенка. Я сняла мешок с ручки, ослабила шнуровку и заглянула внутрь.

Змеи. В мешке было полно больших черных змей.

Я пронзительно завизжала, уронила мешок, и змеи выползли наружу. Я забежала обратно в квартиру и захлопнула дверь. Потом выглянула в глазок. Змеи расползались во все стороны. Вот черт. Я открыла дверь и выстрелила в какую-то змею. Сейчас у меня больше не было пули. Черт, черт.

Мистер Уолески открыл дверь и выглянул.

– Что за…? – начал он и тут же захлопнул дверь.

Я побежала в кухню поискать патроны, а за мной последовала змея. С визгом я забралась на кухонную стойку.

Я все еще сидела на стойке, когда появилась полиция. Карл Констанца с напарником, Большим Псом. С Карлом мы ходили в одну школу и вообще-то в своем роде были приятелями.

– К нам поступил странный звонок от твоего соседа насчет змей, – сказал Карл. – Поскольку одна там на пороге застрелена и превратилась в лепешку, а ты сама торчишь на стойке, полагаю, звонок этот не розыгрыш.

– У меня кончились патроны, – пожаловалась я.

– По твоим грубым оценкам, как думаешь, сколько здесь у нас змей?

– Я совершенно уверена, что в мешке было четыре штуки. Одну я застрелила. Одну видела уползающую куда-то вниз в холле. Еще одна отправилась в мою спальню. А четвертая бог знает где.

Карл и Большой Пес ухмыльнулись:

– Как? Большая злая охотница за головами боится змеек?

– Простонайдитеих, ладно?

Фу, пакость.

Карл поправил ремень и развязной походкой с отстававшим на шаг позади Большим Псом отправился на поиски.

– Змейка, змейка, змейка, кис-кис-кис, – напевал Карл.

– Думаю, нам стоит порыться в ее нижнем белье, – предложил Большой Пес. – Вот куда бы я забрался, если бы был змеей.

– Извращенец! – заорала я.

– Не вижу я здесь никаких змей, – сообщил Карл.

– Они забираются под вещи и прячутся по углам, – напутствовала я его. – Ты проверил под диваном? Посмотрел в шкафу? А под кроватью?

– Я не буду смотреть под кроватью, – воспротивился Карл. – Боюсь, как бы не наткнуться на какого-нибудь амбала.

Это вызвало смех у Большого Пса. Не думаю, что так уж весело, потому что это один из моих вечных ужасов.

– Послушай, Стеф, – сказал Карл из спальни, – мы уже везде поискали, но не видим никаких змей. Ты уверена, что она здесь?

– Да!

– Так как насчет шкафа? – напомнил Большой Пес. – Ты смотрел в шкафу?

– Дверца закрыта. Змея не могла туда залезть.

Я услышала, как кто-то из них открыл дверцу, а потом раздался единодушный вопль.

– Боже правый!

– Дерьмо святое!

– Стреляй в нее. Стреляй! – орал Карл. – Убей эту хренотень!

Поднялась стрельба, и раздались еще вопли.

– Мы ее не достали. Она выползает, – сообщил Карл. – Проклятье, там их две.

Я услышала, как хлопнула дверь спальни.

– Стой здесь и следи за дверью, – приказал Карл Большому Псу. – Не дай им выползти.

Карл ворвался в кухню и стал судорожно рыться в ящиках. Нашел полупустую бутылку джина и отпил на два пальца прямо из бутылки.

– Господи Иисусе, – произнес он, заткнул бутылку и поставил обратно в шкафчик.

– Я думала, тебе нельзя пить на дежурстве.

– Ага, кроме когда находишь в шкафах змей. Я вызову «Контроль за животными».

Я все еще сидела на стойке, когда появились двое парней из упомянутой организации. Карл и Большой Пес дежурили в гостиной, сверля глазами дверь спальни и наставив на нее пистолеты.

– Они в спальне, – пояснил Карл служащим. – Их там две.

Пару минут спустя заявился Джо Морелли. Морелли коротко стрижет волосы, но они вечно нуждаются в стрижке. Сегодняшний день не стал исключением. Темные волосы курчавились за ушами и на воротнике и падали на лоб. Глаза у него цвета растаявшего шоколада. Надел он джинсы, кроссовки и серо-зеленую трикотажную рубашку без воротника. А под рубашкой тело у него было совершенным и твердым. К счастью в этот исключительный момент под джинсами он былтолько совершенным.Хотя эту часть я видывала и твердой, и как же это было чертовски фантастично. Пистолет и значок тоже прятались под рубашкой.

Увидев меня на стойке, Морелли усмехнулся и спросил:

– Что происходит?

– Кто-то оставил на дверной ручке мешок со змеями.

– И ты их выпустила?

– Я их никак не ожидала.

Он взглянул на ту, что я застрелила. Она все еще валялась на полу в холле.

– Эту ты застрелила?

– У меня кончились патроны.

– Сколько у тебя было пуль в магазине?

– Одна.

Усмешка стала шире.

Служащие из «Контроля за животными» вышли из спальни с двумя змеями в мешке.

– Полозы, – сообщили они. – Совершенно безвредные. – Один из них подобрал убитую змею и спросил: – Хотите, мы эту тоже заберем?

– Да! – откликнулась я. – И там еще одна где-то.

В дальнем конце холла раздался визг.

– Полагаю, теперь мы знаем, где искать змею номер четыре, – подытожил Джо.

Мужчины со змеями удалились, а из гостиной в прихожую высунулись Карл с Большим Псом.

– Думаю, мы здесь закончили, – сказал Карл. – Ты могла бы проверить шкаф. Кажется, Большой Пес прикончил там какие-то туфли.

Джо закрыл за ними дверь и сообщил:

– Можешь слезть со стойки.

– Это было ужас что.

– Кексик, твояжизнь– вот это ужас что.

– На что ты намекаешь?

– Твоя работа отстой.

– Не отстойнее твоей.

– Мне не оставляют змей на ручке двери.

– «Контроль за животными» сказал, что они безвредны.

Он воздел руки:

– Ты невозможна.

– А что ты, кстати, здесь делаешь? От тебя ни слуху, ни духу уже несколько недель.

– Услышал по рации поступивший звонок и поддался глупому порыву: решил убедиться, что с тобой все в порядке. А «ни слуху, ни духу», потому что мы вроде как порвали, если помнишь.

– Да, но порвать можно по-разному.

– Правда? И что это за разрыв? Во-первых, ты решила, что не хочешь выйти за меня замуж…

– Это обоюдное соглашение.

– Потом ты уехала с Рейнджером…

– Рабочая необходимость.

Он подбоченился.

– Давай-ка вернемся к нашим змеям, ладно? У тебя есть мысли, кто мог их оставить?

– Полагаю, я могла бы составить список.

– Господи, – возмутился Морелли, – у нее есть список. Не один или два человека. А целый список. У тебя целый список народа, который мог бы подбросить тебе змей.

– Последние пару дней я была немножечко занята.

– А это что у тебя в волосах? Пицца?

– Я нечаянно раздавила ланч Энди Бендера. Его надо включить в список. И парень Мартин Полсон не в восторге от меня. Дальше мой бывший. И потом я имела несчастье познакомиться с Эдди Абруцци.

Последнее привлекло внимание Морелли:

– Эдди Абруцци?

Я рассказала об Эвелин, Энни и о связи с этим Абруцци.

– Наверняка ты меня не послушаешься, если скажу тебе держаться подальше от Абруцци, – заметил Морелли.

– Ястараюсьдержаться подальше от Абруцци.

Морелли сграбастал меня за грудки, притянул к себе и поцеловал. Его язык коснулся моего, И я почувствовала, как по желудку промчался жидкий огонь и направился к югу от головы. Морелли отпустил меня и повернулся, чтобы уйти.

– Эй! – возмутилась я. – Что это было?

– Временное помешательство. Ты меня доводишь до ручки.

И потопал по холлу и исчез в лифте.

Я приняла душ и облачилась в чистые джинсы и футболку. На сей раз даже повозилась с макияжем и наложила на волосы гель. Типа закрывала ворота конюшни, когда лошади уже убежали.

Потом прошла в кухню и какое-то время таращилась в холодильник, но ничего не материализовалось. Ни тортика. Ни сандвича с колбасой. Никакой макаронной запеканки с сыром волшебным образом не появилось. Тогда я вытащила из морозилки коробку шоколадного печенья и съела одно. Хотя полагалось прежде их испечь, но возиться не хотелось.

Я поговорила с лучшей подружкой Энни, но что мне это дало? Ладно, что бы сделала я, будь у меня нужда защитить свою дочь от ее отца? Куда бы я отправилась?

Денег у меня немного, поэтому я бы нуждалась в поддержке подруги или родни. Мне нужно было бы уехать подальше, чтобы не узнали мою машину и где я не рисковала наткнуться на Содера или его дружков. Это сужает поиск до целого мира, кроме Бурга.

Я мысленно созерцала этот самый мир, когда в дверь позвонили. Я никого не ждала, и так как только что получила на ручку мешок змей, то не стала корчить из себя сумасшедшую и сразу открывать дверь. Я выглянула в дверной глазок и поморщилась. Это был Альберт Клаун. Эй, погодите-ка, у него же в руках пицца.Добро пожаловать.

Я открыла дверь и быстро оглядела холл по сторонам. Хотя и была уверена, что змей в мешке оказалось четыре… но все же не мешает держать глаза на затылке насчет предательских рептилий.

– Надеюсь, я ничему не помешал, – заявил Клаун, заглядывая мимо меня в квартиру. – Ты тут не развлекаешься или типа того? Я не знал, живешь ли ты с кем-нибудь.

– Что происходит?

– Я тут думал над делом Содера, и у меня есть идеи. Думаю, мы могли бы типа устроить мозговой штурм.

Я взглянула на коробку в его руках.

– Я пиццу принес, – добавил он. – Не знаю, ты уже ела или нет. Тебе нравится пицца? Если не любишь пиццу, я мог бы достать что-нибудь другое. Могу принести мексиканскую еду или китайскую, или тайскую…

Боже, пожалуйста, скажите мне, что это не свидание.

– Я вообще-то помолвлена.

Он энергично закивал, как болванчик. Вверх-вниз, вверх-вниз, как одна из этих собачек, которые ставят в машинах у заднего окна.

– Конечно. Я так и знал. Понял. Я почти помолвлен тоже. У меня и девушка есть.

– Правда?

Он глубоко вздохнул:

– Нет. Просто сочинил на ходу.

Я забрала у него коробку с пиццей и втащила его в квартиру. Принесла салфетки и пару банок пива, мы сели у обеденного столика и стали есть пиццу.

– Так какие у тебя соображения насчет Эвелин Содер?

– Я так понимаю, что у нее есть какая-нибудь подруга. Поэтому она должна поддерживать как-то с ней контакт. Она должна сказать подруге, где собирается остановиться.Я так понимаю, она договаривалась по телефону. Поэтому нам нужен телефонный счет.

– И?

– Вот.

– Хорошо, что ты принес пиццу.

– Вообще-то, это пирог с помидорами. В Бурге их зовут помидорными пирогами.

– Иногда. Ты знаешь кого-нибудь в телефонной компании? В их бухгалтерском отделе?

– Я думал, у тебя есть контакты. Послушай, вот почему из нас хорошая команда. Я выдаю идеи. А ты имеешь связи. Охотники за головами ведь имеют связи?

– Имеют.

К несчастью, не в телефонной компании.

Мы прикончили пиццу, и я принесла коробку замороженного печенья на десерт.

– Я слышал, что от замороженного теста можно заболеть раком, – заявил Клаун. – Ты не думала их испечь?

Я съедала в неделю коробку сырого теста. И считала его одной из четырех основных пищевых групп.

– Я всегда ем сырое тесто, – сказала я.

– Я тоже, – подхватил Клаун. – Я все время ем сырое тесто для печенья. И не верю, что эта штука вызывает рак. – Он заглянул в коробку и осторожно вынул замороженный ком теста. – Так как ты его ешь? Типа обкусываешь? Или кладешь целиком в рот?

– Ты ведь никогда раньше не ел тесто для печенья?

– Нет.

Он откусил кусочек и прожевал.

– Мне нравится, – произнес он. – Здорово.

Я взглянула на часы.

– Тебе сейчас придется уйти. Мне нужно позаботиться о кое-каких неоконченных делах.

– По работе охотника за головами? Ты можешь мне доверять. Я никому не расскажу. Чем ты занимаешься? Готов поклясться, что ты за кем-то гоняешься. Ты ждала, когда наступит ночное время?

– Верно.

– Так за кем ты гоняешься? Я знаю его? Типа выдающийся случай? Убийца какой-нибудь?

– Ты его не знаешь. Это бытовые разборки. Повторное преступление. Я жду, когда он допьется до ступора, и пока он будет в отключке, возьму его.

– Я мог бы помочь…

– Нет!

– Ты не даешь мне закончить. Я могу помочь погрузить его в машину. Как ты собираешься запихнуть его в машину? Тебе нужна помощь или как?

– Мне поможет Лула.

– У Лулы сегодня уроки. Помнишь, она говорила, что сегодня вечером у нее школа. У тебя есть еще помощник? Спорим, у тебя больше никого нет.

У меня задергался глаз. Крошечное раздражающее сокращение мускула под правым нижним веком.

– Ладно, – согласилась я, – можешь поехать со мной, но молча.Никакойболтовни.

– Конечно. Никакой болтовни. Мой рот на замке. Посмотри, я его закрыл и ключик выбросил.

Я припарковалась за полквартала от квартиры Энди Бендера, поставив машину между двумя пятнами света, отбрасываемыми галогенными фонарями. Движение на улице было минимальным. Давешние продавцы прикрыли дневную лавочку, переключившись на ночное времяпрепровождение: ограбления и магазинные кражи. Жители сидели по домам, закрыв двери на замки, с банками пива в руках, смотря реалити-шоу по телевизору. Прекрасный отдых от собственной реальности, которая была не так страшна.

Клаун вопросительно воззрился на меня типа «что сейчас»?

– Сейчас подождем, – ответила я на его взгляд. – Нужно убедиться, что ничего необычного не происходит.

Клаун кивнул и снова изобразил, что застегивает рот на молнию. Если он еще раз так покажет, я его точно стукну по башке.

После получасового ожидания я убедилась, что больше не хочу сидеть и ждать.

– Давай посмотрим поближе, – заявила я Клауну. – Следуй за мной.

– А не стоит ли мне взять оружие или типа того? А вдруг там стрельба? У тебя есть пистолет? Где твой пистолет?

– Я оставила пистолет дома. Нам не нужно оружие. Известно, что Энди Бендер не носит пистолет.

Лучше не упоминать, что он предпочитает бензопилы и кухонные ножи.

Я приближалась к логову Бендера с таким видом, словно мне все нипочем. Правило номер семнадцать для охотника за головами – не показывай, что трусишь. Внутри горел свет. Окна зашторены, но занавески куцые, и можно было заглянуть за тряпку. Я прижала нос к окну и уставилась на Бендеров. Энди развалился в огромном лежачем кресле, задрав ноги, с открытой упаковкой чипсов на животе, умерев для мира. Жена сидела на порванном диване, уставившись в телевизор.

– Я совершенно уверен, что мы совершаем незаконные действия, – зашептал Клаун.

– Есть разная степень незаконности. Эти действия из серии чуточку незаконных.

– Полагаю, все в порядке, раз ты охотница за головами. Для охотников особые законы, верно?

Верно. И такие же реальные, как Пасхальный Заяц.

Я хотела войти в квартиру, но как бы не разбудить Бендера? Обошла вокруг дома и осторожно подергала дверь черного хода. Закрыто. Потом вернулась к парадной двери и обнаружила, что эта дверь тоже закрыта. Пару раз легонько стукнула костяшками в надежде, что жена услышит, а сам Бендер не проснется.

Клаун заглянул в оно. И покачал головой. Стук никто не услышал. Я постучала погромче. Ничего. Жена Бендера увлеченно смотрела телешоу. Черт. Я позвонила.

Клаун отпрыгнул от окна и бросился ко мне:

– Она идет!

Открылась дверь, и перед нами, расставив ноги, встала жена Бендера. Это была крупная женщина с бледной кожей и татуировкой в виде кинжала на руке. В покрасневших глазах пустота. На лице никакого выражения. Она не так набралась, как муж, но была на пути к этому. Женщина отступила на шаг, когда я представилась.

– Энди не любит, когда его тревожат, – предупредила она. – У него сильно портится настроение, когда его беспокоят.

– Может, вам стоит пойти к какой-нибудь подруге, тогда вас здесь не будет, когда Энди побеспокоят.

Последнее, что мне хотелось, что бы Энди отколошматил жену за то, что она позволила нам егопобеспокоить.

Она взглянула на муженька, все еще дрыхнувшего в кресле. Потом на нас. А затем вышла через дверь, растворившись в темноте.

Мы с Клауном на цыпочках подкрались к Бендеру, чтобы посмотреть поближе.

– Может, он окочурился, – предположил Клаун.

– Я так не думаю.

– Смердит, как покойник.

– Он всегда так воняет.

На сей раз я приготовилась. Прихватила с собой электрошокер. Я наклонилась, приложила его к Бендеру и нажала на кнопку. Ничего не произошло. Я осмотрела электрошокер. Вроде нормальный. Снова приложила к Бендеру. Осечка. Чертов электронный кусок дерьма. Ладно, перейдем к запасному плану. Я схватила наручники, которые торчали в заднем кармане, и тихонечко застегнула на правом запястье Бендера.

– Что за черт? – открыл глаза Бендер.

Я подтянула его руку в наручниках и застегнула второй браслет на левой руке.

– Черт возьми, – завопил он. – Терпеть не могу, когда мне мешают смотреть телевизор. Что, твою мать, ты делаешь в моем доме?

– То же самое, что делала в твоем доме вчера. Залоговое правоприменение, – отвечала я. – Ты нарушил залоговое соглашение. Тебе нужно назначить новую дату.

Он уставился на Клауна:

– А это еще что за Мякиш?

Клаун вручил Бендеру свою карточку.

– Альберт Клаун, адвокат.

– Ненавижу клоунов. Пугают до чертиков.

Клаун показал пальцем на имя в карточке и произнес по буквам:

– К-л-а-у-н. Если вам понадобится адвокат, я к вашим услугам.

– Да неужели? – съехидничал Бендер. – Ну, так адвокатов я ненавижу еще больше, чем клоунов. – Он прыгнул вперед и боднул головой Клауна в лицо, и тот шлепнулся на задницу. – И тебя ненавижу, – добавил Бендер, ринувшись ко мне с опущенной головой.

Я отступила в сторону и попыталась опять достать его электрошокером. Ноль эффекта. Побежала за ним и снова ткнула. Он даже не запнулся. Пересек комнату и выскочил в дверь. Я швырнула ему вслед железку. Она огрела его по башке, он завопил «ой» и выбежал в темноту.

Я разрывалась между желанием кинуться за ним и необходимостью помочь Клауну. Он лежал на спине, открыв рот и тараща глаза, из носа текла кровь. Непонятно было, то ли он просто оцепенел, то ли впал в глубокую кому.

– Ты в порядке? – крикнула я Клауну.

Альберт ничего не ответил. Руки его дергались, но успехов по части вставания он не достиг никакого. Я подошла к нему и опустилась на колено.

– Ты в порядке? – повторила я свой вопрос.

Его глаза приобрели осмысленное выражение, он потянулся ко мне и схватил за рубашку:

– Я его ударил?

– Ага. Ты стукнул его своей физиономией.

– Я знал. Знал, что, если меня припрет, я ого-го на что способен. Я еще тот крепыш, верно?

– Верно.

Помоги мне, Боже, он мне начинал нравиться.

Я помогла ему подняться и принесла пачку бумажных полотенец из кухни. Бендер вместе с наручниками был уже далеко. Снова.

Я подобрала бесполезный электрошокер, запихнула Клауна в «Си Ар-Ви» и уехала. Была облачная безлунная ночь. Здания погрузились в темноту. За опущенными жалюзи горел свет, но его не хватало даже, чтобы осветить газоны. Я ехала вдоль улиц между многоэтажками, выискивая в темноте, не шевельнется ли какая тень, всматриваясь в случайно не зашторенные окна.

Клаун откинул голову. Из ноздрей торчали бумажные полотенца.

– И часто такое случается? – поинтересовался он. – Я думал, будет ни на что не похоже. То есть, это было очень забавно, но он сбежал. И вонял он мерзко. Я не ожидал, что он будет такой вонючий.

Я взглянула на Клауна. Он казался каким-то не таким. Каким-то кривым.

– Твой нос всегда свернут налево? – спросила я.

Он осторожно потрогал нос.

– На ощупь забавно. Ты же не думаешь, что он сломан? До сих пор я ничего не ломал.

Это был самый сломанный нос из тех, что мне доводилось видеть.

– Мне тоже он не кажется сломанным, – заверила я. – И все же не помешает показаться врачу. Давай заскочим на минутку в отделение скорой помощи.

Глава 5

Я открыла глаза и взглянула на часы: половина девятого. Нельзя сказать, что раннее начало дня. Я слушала, как по пожарной лестнице и оконному стеклу стучит дождь. К дождю я испытываю только одни чувства: считаю, что ему следует идти исключительно ночью, когда все люди спят. Ночью от дождя только уютнее. Днем же дождь – заноза в одном месте. Ошибка Создателя. Вроде как, куда девать отходы? Когда планируешь Вселенную, следует наперед думать.

Выбравшись из кровати, я как лунатик прошлепала в кухню. Набегавшись за ночь в колесе, Рекс отсыпался в банке из-под супа. Я поставила вариться кофе и протопала в ванную комнату. Час спустя я уже сидела в машине, готовая к началу рабочего дня, только не зная, с чего его начать. Наверно, следует посетить Клауна и справиться о его здоровье. Это ведь из-за меня ему разбили нос. К тому времени, когда я подбросила Клауна к его машине, вокруг глаз его разлилась чернота, а на носу красовался пластырь. Проблема в том, что, навестив Клауна сейчас, я рискую тем, что он вцепится в меня мертвой хваткой на весь день. А мне не хочется с ним таскаться. Я и сама в какой-то степени неумеха, когда дело касается моих замыслов. А с Клауном у меня на хвосте того и гляди разразится какая-нибудь катастрофа.

Я сидела на стоянке, уставившись в залитое дождем стекло, когда поняла, что за дворники засунут пластиковый пакет для бутербродов. Я открыла дверь и вытащила пакет из-под дворников. Внутри лежал сложенный вчетверо листок бумаги. На нем черным фломастером было написано: «Как тебе, понравились змеи?»

Великолепно. То самое начало дня, о котором я мечтала. Я положила записку обратно в пакет и сунула его в бардачок. На сиденье рядом со мной лежали два дела на НЯС, которые мне дала Конни. Эндрю Бендер, который все еще на свободе. И Лаура Минелло. Мне предстояло поехать и схватить одного из них. А у меня не было наручников. Да я лучше пойду и утоплюсь, чем попрошу еще раз наручники в конторе. И осталась еще Энни Содер.

Я завела «Си Ар-Ви» и поехала в Бург. Там припарковалась у дома родителей, но постучала в дверь Мейбл.

– С кем дружила Эвелин в детстве? – спросила я Мейбл. – У нее была лучшая подруга?

– Была такая Дотти Паловски. Они всю школу ходили вместе. Потом Эвелин вышла замуж, и Дотти куда-то делась.

– Они остались подругами?

– Думаю, они потеряли контакт. Эвелин все больше и больше замыкалась после того, как вышла замуж.

– Вы знаете, где Дотти сейчас?

– Лично я не знаю, где живет Дотти, но родственники ее все еще здесь, в Бурге.

Я знала эту семью. Родители Дотти жили в Роблинге. В Бурге тоже имелись какие-то тети, дяди и кузены с кузинами.

– Мне нужна еще одна вещь, – обратилась я к Мейбл. – Список родственников Эвелин. Всех.

Когда я уходила, список был у меня на руках. Совсем не длинный. Тетя и дядя в Бурге. Трое двоюродных, все в районе Трентона. И кузина в Делавэре.

Я перепрыгнула через перила, разделявшие крылечки, и вошла в соседнюю дверь повидаться с бабулей Мазур.

– Ездила давеча на смотрины Шлекнера, – сообщила Бабуля. – Говорю тебе, Стива гений. Когда дело доходит до гробовщиков, Стиву не переплюнуть. Ты знаешь, что у старика Шлекнера на лице были вот такие большие струпья? Ну так вот, Стива чем-то их всех замазал. И теперь даже не скажешь, что у Шлекнера стеклянный глаз. Они оба выглядят одинаково. Настоящее чудо, вот что.

– Как ты поняла про стеклянный глаз? Они же оба закрыты?

– Ага, но ведь они смогли открыться на секунду, пока я там стояла. Так вышло, когда я случайно уронила в гроб очки для чтения.

– Хммм, – только и сказала я Бабуле.

– Ладно, нельзя осуждать человека за любопытство. Я же не виновата. Если бы они оставили глаза открытыми, я бы сроду не стала любопытничать.

– Кто-нибудь видел твои манипуляции с глазами Шлекнера?

– Нет. Я очень ловко все проделала.

– Не слышала что-нибудь об Эвелин и Энни?

– Нет, но собрала кучу сплетен о Стивене Содере. Он любитель заложить за воротник. И к тому же увлекается азартными играми. Ходит слух, что он проигрался в пух и прах, и ему грозит потерять бар. Говорят, что проиграл он как-то бар в карты, и сейчас у него заимелись партнеры.

– До меня дошли те же самые слухи. Кто-нибудь называет имена этих партнеров?

– Я слышала об Эдди Абруцци.

О, черт. Чему ж тут удивляться?