Текст книги "Роковая восьмерка (ЛП)"

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Мы обменялись взглядами с Рейнджером.

– Это мог быть просто телевизор, – сказала я.

– Не помешает прихватить альбом с собой, на случай, если это не телевизор.

Рейнджер закончил обыск в комнате Эвелин, перешел в спальню Энни, потом в ванную. И закончив с ванной, встал подбоченившись.

– Если что-то здесь и есть, то хорошо спрятано, – заявил он. – Было легче, если бы я знал, что мы ищем.

Мы покинули дом тем же путем, что и вошли. На заднем крыльце нас не ждал никакой Абруцци. Не ждал он нас и у пикапа Рейнджера. Я села рядом с Рейнджером и оглядела улицу из конца в конец. Никакого признака Абруцци. Я почти разочарована.

Рейнджер завел мотор, доехал до дома родителей и встал позади моей тачки. Солнце уже село, и на улице было темно. Рейнджер выключил фары и повернулся ко мне, чтобы лучше рассмотреть.

– Ты снова сегодня здесь спишь?

– Да. Моя квартира все еще опечатана. Я так думаю, мне ее вернут завтра.

И что тогда? По спине пробежала невольная дрожь. Мой диван все еще во вшах смерти.

– Вижу, как тебя волнует возвращение, – заметил Рейнджер.

– Разберусь как-нибудь. Спасибо, что помог мне сегодня.

– Чувствую, что меня надули, – поделился Рейнджер. – Обычно, когда ты со мной, то взрывается машина, то пожар в здании.

– Разочарован?

– Жизнь – такая сука, – пожаловался Рейнджер. Он схватил меня за рукав, притянул и поцеловал.

– Сейчасты меня целуешь? – возмутилась я. – А где ты был, когда мы торчали вдвоем в моей квартире?

– Ты влила в себя три бокала вина и отрубилась.

– О да. Сейчас я вспомнила.

– И ты впадала в панику при мысли лечь со мной в постель.

Я распласталась в ширину консоли, вклинившись между рулем и водителем и почти сидя на коленях у Рейнджера. Его губы почти касались моего рта, когда он говорил, а руки он сунул мне под футболку.

– Ты не особо виноват в этой панике, – сказала я ему. – У меня был кошмарный день.

– Милашка, у тебябольшинстводней кошмарные.

– Ты говоришь, как Морелли.

– Морелли отличный парень и любит тебя.

– А ты?

Рейнджер улыбнулся.

У меня снова пробежал мороз по спине.

На крыльце зажегся свет, и из окна гостиной выглянула Бабуля.

– Спасенная бабушкой, – освобождая меня, прокомментировал Рейнджер. – Подожду, когда вернешься домой. Не хочу, чтобы кто-нибудь похитил тебя во время моей слежки.

Я открыла дверцу и выпрыгнула. И мысленно скорчила гримасу, поскольку похищение или/и смерть от пули еще не сошли с экрана радара.

Когда я вошла в дверь, меня уже поджидала Бабуля.

– Кто этот парень в крутой тачке?

– Рейнджер.

– Горячий мужик, – заметила Бабуля. – Эх, будь я годков на двадцать моложе…

– Будь ты годков на двадцать моложе, ты все еще была бы на годков двадцать старше, – встрял папаша.

Валери на кухне помогала матушке печь хрустящие кексы. Я налила стакан молока, взяла кекс и села за стол.

– Как прошел рабочий день? – спросила я Валери.

– Меня не уволили.

– Отлично. Не успеешь опомниться, как он позовет тебя замуж.

– Ты так думаешь?

Я искоса посмотрела на нее:

– Я пошутила.

– Все может случиться, – сказала Валери, посыпая цветными горошинками кексики.

– Валери, не стоит выскакивать замуж за первого встречного.

– Нет, стоит. Если у него имеется дом с двумя ванными. Клянусь Господом, мне будет все равно, будь он хоть Джек Потрошитель.

– Подумываю тут приобрести компьютер, говорят, можно заняться киберсексом, – заявила Бабуля. – Кто-нибудь знает, что это такое?

– Ты входишь в чат, – пояснила Валери. – И встречаешься с кем-нибудь. А потом вы начинаете печать друг другу грязные предложения.

– Звучит весело, – понравилось Бабуле. – А когда происходит секс?

– В некотором роде, выполнение секса берешь на себя.

– Я знала, что слишком хорошо, чтобы быть правдой, – разочаровалась Бабуля. – Вот так всегда.

Наутро я оказалась последней в очереди в ванную и начала склоняться к точке зрения Валери. Если встанет выбор жить с моим родителями, выйти за Джека Потрошителя или вернуться домой ко вшам смерти, то Джек Потрошитель куда предпочтительней. Ладно, может, не Джек Потрошитель, но определенно Дуга Тупицу можно вынести.

Я облачилась в свой обычный комплект из джинсов, ботинок и трикотажной рубашки. Волосы уложила кудрями, а на ресницы нанесла толстый слой туши. Всю свою сознательную жизнь я прячусь под тушью. А когда по-настоящему боюсь, то добавляю подводку. Сегодня был день подводки. Выводим тяжелую артиллерию, верно? Морелли уже позвонил мне и сообщил, что желтую ленту сняли. Он заставил «чистильщиков» пройтись по квартире, где только можно, с самым концентрированным «Клороксом». И считал, что закончат там к полудню. Мне-то что, пусть хоть к ноябрю заканчивают.

Я сидела в кухне, допивая последнюю чашку кофе перед началом дня, как с черного хода появилась Мейбл:

– Я просто получила весточку от Эвелин. Она позвонила и сказала, что все хорошо. Остановилась у подруги, говорит, чтобы я не беспокоилась. – Мейбл приложила ладоньк сердцу. – Мне сразу полегчало. И мне гораздо лучше, когда я узнала, что ты ищешь Эвелин. Сразу успокоилась при этой мысли. Спасибо тебе.

– Эвелин упоминала, когда вернется домой?

– Нет. Хотя сказала, что не вернется к похоронам Стивена. Полагаю, ей тяжело их вынести.

– Так она сказала, где сейчас? Упоминала имя подруги?

– Нет. Эвелин спешила. Похоже, звонила из магазина или ресторана. Там на заднем плане было слишком шумно.

– Если она снова позвонит, скажите, что я хочу поговорить с ней.

– Теперь все неприятности уладились, правда? Ведь Стивена больше нет, кажется, все будет в порядке?

– Мне хотелось бы поговорить с ней о ее владельце дома.

– Ты хочешь снять квартиру?

– Может быть.

Что правда, то правда.

Зазвонил телефон и к нему ринулась Бабуля.

– Это тебя, – сказала она, протягивая трубку. – Валери.

– Мне нужна помощь, – заявила Валери. – Быстро приезжай сюда. – И повесила трубку.

– Я поехала, – сообщила я. – У Валери какие-то проблемы.

– Она была такой умницей, – вспомнила Бабуля. – А потом уехала в эту Калифорнию. Наверно, все это калифорнийское солнце высушило ее мозги и превратило в кишмиш.

«И что там приключилось и насколько плохо?» – думала я. Еще суп на компьютере? Что могло бы расстроить Клауна? Файлов потерянных у него быть не может, поскольку клиенты отсутствуют.

Я въехала на стоянку и припарковалась носом перед конторой Клауна. Заглянула в высокие окна и не увидела Валери. Вышла из машины, и тут из прачечной выбежала сестрица.

– Сюда, – позвала она. – Он в «Лондромете».

– Кто?

– Альберт!

Напротив сушильных агрегатов выстроились в ряд изумрудные пластиковые стулья. Рядышком на стульях сидели две старушенции, куря и глазея на Валери. И все мотая на ус. Больше никого в зале не было.

– Где? – спросила я. – Я его не вижу.

Валери всхлипнула и показала на большую промышленную сушилку:

– Он там.

Я пригляделась поближе. И вправду. Альберт Клаун был в сушилке. Он весь скрючился, а его зад торчал в стеклянной круглой дверце, словно Винни Пух из норы кролика.

– Он жив? – спросила я.

– Да! Конечно, он жив. – Валери подкралась и постучала в дверцу. – Во всяком случае, ядумаю,что он жив.

– Что он там делает?

– Вот та леди в синем свитере решила, что она потеряла обручальное кольцо в сушилке. Заявила, что его заклинило внутри барабана. Вот Альберт и полез его достать. И как-то захлопнулась дверца, и мы не смогли ее открыть.

– Боже. Почему вы не вызвали пожарную или полицию?

В барабане что-то заворочалось и от Клауна раздались какие-то приглушенные звуки. Что-то похожее на «нет, нет, нет».

– По-моему, он смутится, – заметила Валери. – То есть… как это выглядит со стороны? Вдруг кто сфотографирует и пошлет в газеты? Никто больше его не наймет, и я останусь без работы.

– Его и сейчас никто не нанимает, – напомнила я. И потрогала кнопки. Посмотрела на защелку и сказала: – Я в этом деле круглый ноль.

– Что-то с этой сушилкой не так, – сказала леди в синем свитере. – Всегда заедает, вроде как сейчас. Замок неисправен. Я писала жалобу на прошлой неделе, но никто и за ухом не почесал. Торговый автомат с порошком тоже не работает.

– Я думаю, нам действительно нужна помощь, – обратилась я к Валери. – Наверно, нужно вызвать полицию.

В сушилке раздалась яростная возня и еще звуки «нет, нет, нет». А потом как-будто кто-то там пукнул.

Мы с Валери невольно отступили на шаг.

– По-моему, он нервничает, – сказала Валери.

Наверно, изнутри можно было как-то открыть дверцу, но Клауна заклинило, и он не мог повернуться лицом к замку.

Я пошарила в сумке и нашла какую-то мелочь. Кинула четвертак в щель, установила самую низкую температуру и запустила сушилку.

Бормотание Клауна перешло в крики, и помотало его немного, но в основном, он удержался в одном положении. Через пять минут сушилка остановилась. За четвертак в наши дни много не получишь.

Дверца, как ни в чем ни бывало, открылась, мы с Валери вытащили Клауна и поставили на ноги. Волосы на его голове встали пушком. Вроде как у птенца дрозда. Он был такой тепленький и вкусно пах свежей глажкой. Лицо раскраснелось, а глаза остекленели.

– Кажется, я пукнул, – только и сказал он.

– Знаете что? – подала голос леди в синем свитере. – А я нашла кольцо. Оно не в сушилке оказалось. Я его положила в карман и забыла.

– Ой, как хорошо, – сказал Клаун, глаза его смотрели в разные стороны, а в углу рта появилась слюна.

Мы с Валери поддерживали его под мышки.

– Сейчас пойдем в контору, – предупредила я его. – Попытайся идти.

– У меня все еще кружится. Я ведь выбрался из машины, да? И просто голова кружится, да? И мотор еще слышу. У меня мотор в голове. – Клаун покачивался на ногах, как монстр Франкенштейна. – Я не чувствую ног, – пожаловался он. – Ноги отнялись.

Мы наполовину втащили, наполовину втолкнули его в контору и усадили на стул.

– Похоже на скачку, – сказал он. – Вы видели, как я там кружился? Как в аттракционе ужасов, да? В парке развлечений. Я на всех этих аттракционах катаюсь. Обычное дело. И сижу прямо впереди.

– Правда?

– Ну, нет. Но я подумываю об этом.

– Ну разве он не прелесть, – расчувствовалась Валери. И поцеловала его в пушистую макушку.

– Черт возьми! – заулыбался Альберт. – Вот это да!

Глава 11

Я отклонила предложение Клауна позавтракать, вместо того отправившись в свою залоговую контору.

– Есть что-нибудь новенькое? – спросила я Конни. – А то я вся без НЯСов.

– А что с Бендером?

– Не хочу перебегать дорогу Винни.

– Винни он тоже без надобности, – заметила Конни.

– Не в этом дело, – прокричал Винни из кабинета. – Я занят. У меня дел по горло. И дел поважнее.

– Ага, конечно, – заметила Лула, – так и ищет, как бы занять своего игрунчика.

– Тебе бы лучше достать этого парня, – прокричал мне Винни. – А то потеряю залог на Бендера и, знаешь, не буду в восторге.

– Наверно, с этим Бендером все не просто так, – предположила Лула. – Он один из этих… везучих пьяниц. У него, похоже, прямая связь с боженькой. Ты же знаешь, Бог на стороне слабых и беспомощных.

– Это не боженька защищает Бендера, – крикнул Винни. – Бендер все еще гуляет, потому что я плачу парочке бесполезных дур с сиськами.

– Ладно, отлично, – разозлилась я. – Мы притащим Бендера.

– Мы? – переспросила Лула.

– Ага, ты и я.

– Плавали, знаем, – напомнила Лула. – Говорю же тебе, его Бог хранит. А я не сую нос в дела Господа.

– Я куплю тебе ланч.

– Только сумку возьму, – согласилась тут же напарница.

– Одно только, – обратилась я к Конни. – Мне нужны наручники.

– Никаких больше наручников, – крикнул Винни. – Ты что, думаешь, наручники на деревьях растут?

– Я не могу его привести без наручников.

– Подключи мозги.

– Эй, – сказала Лула, выглядывая в большое переднее окно, – гляньте-ка на эту тачку, которая остановилась рядом с машиной Стефани. Там заяц и медведь. И медведь за рулем.

Мы все вытаращились в окно.

– Ой-ой-ой, что это за штучку заяц только что бросил в машину Стефани? – удивилась Лула.

Раздался звук «бабах», и «Си Ар-Ви» подпрыгнул на несколько фунтов и взорвался.

– А, должно быть, бомба, – догадалась Лула.

Из кабинета выскочил Винни.

– Дерьмо святое, – воскликнул он. – Что это такое?

Он остановился и, разинув рот, уставился на огненный шар перед конторой.

– Да просто еще одна машина Стефани взорвалась, – пояснила Лула. – В нее кинул бомбу большой заяц.

– Поздравляю, – сказал Винни и вернулся в свой кабинет.

Мы с Лулой и Конни переместились на тротуар и стали смотреть, как горит машина. С визгом примчались две «сине-белых», за ними «скорая», и, наконец, на сцене появилисьдве пожарные.

Из одного «сине-белого» вылез Карл Констанца и спросил:

– Кто-нибудь пострадал?

– Нет.

– Хорошо, – успокоился он и расцвел улыбкой. – Тогда я могу насладиться зрелищем. А то пауков и труп на диване я пропустил.

Прискакал напарник Констанцы, Большой Пес.

– Молодец, Стеф, – похвалил он. – А то мы все гадали, когда ты угробишь следующую машину. С трудом уже можем припомнить последний взрыв.

Констанца кивал головой в знак согласия.

– Прошло уже несколько месяцев, – подтвердил он.

Я узрела фигуру Морелли позади пожарной машины. Он вылез из своего пикапа и подошел к нам.

– Господи, – сказал он, глядя на то, что быстро превращалось в обуглившуюся груду покореженного металла.

– Это машина Стефани, – пояснила ему Лула. – В нее кинул бомбу большой заяц.

Морелли усмехнулся и посмотрел на меня:

– Что, правда?

– Лула может подтвердить.

– Я так полагаю, что ты не подумываешь об отпуске, – обратился ко мне Морелли. – Месячишка этак на два во Флориде.

– Я подумаю над этим, – пообещала я ему. – Вот как только притащу Энди Бендера.

Морелли еще раз заухмылялся.

– Мне было бы легче притащить его, будь у меня парочка наручников, – намекнула я.

Морелли сунул руку под толстовку и вытащил наручники. Потом молча вручил мне, не дрогнув в лице.

– Сделай этим наручникам ручкой, – пробубнила позади Лула.

Вообще-то говоря, красный «транс эм» – не очень хороший выбор для слежки. К счастью, с только что обесцвеченными волосами канареечного цвета Лулы и моими густо намазанными тушью ресницами мы выглядели деловыми женщинами, которые вполне сочетались с красным «транс эмом» на улице перед домом Бендера.

– Что сейчас? – спросила Лула. – Есть идеи?

Я направила бинокль на переднее окно Бендера.

– Кажется, там кто-то есть, но я никого не могу разглядеть.

– Мы могли бы позвонить и посмотреть, кто ответит, – предложила Лула. – Только у меня кончились деньги на телефоне, а твой сотик сгорел в машине.

– Полагаю, мы могли бы постучать в дверь.

– Ага. Мне нравится эта идея. Может, он снова начнет в нас стрелять. Я просто мечтала, чтобы меня кто-нибудь сегодня застрелил. Как сегодня встала утром, первым делом так и сказала: «Боже, надеюсь, сегодня схлопочу пулю».

– Он только один раз в меня стрелял.

– Теперь мне гораздо лучше, – съязвила Лула.

– Ладно, а что ты предлагаешь?

– Давай вернемся домой. Говорю тебе, Бог не хочет, чтобы мы достали этого парня. Он даже послал какого-то зайца, чтобы взорвать машину.

– Богне посылал зайца взорвать мою машину.

– А ты чем объяснишь? Думаешь, каждый день можно увидеть зайца, едущего по улице на машине?

Рывком открыв дверцу, я вылезла из «транс эм». В одной руке наручники, в другой перцовый баллончик.

– Я зла, как черт, – заявила я Луле. – Мне осточертели змеи, пауки и мертвые парни. А сейчас у меня даже нет машины. Я пойду и вытащу этого Бендера. А после того, как закину его жалкую задницу в участок, отправлюсь к «Чеви» и возьму самую большую «маргариту», которую подают в бокалах размером с галлон.

– Ой-ой-ой, – сказала Лула. – Догадываюсь, что ты хочешь, чтобы я пошла с тобой.

Я уже наполовину пересекла двор.

– Все, что хочешь, – заявила я. – Делай все, что хочешь.

Я слышала, как Лула пыхтит позади меня.

– Не дави на меня, – говорила она. – Нечего указывать мне, типа делать, что я хочу, черт возьми. Я уже сказала тебе, что я хочу. Разве кто-то со мной считается? Черт возьми, нет.

Я прошла к двери и подергала ручку. Дверь была закрыта на засов. Я громко постучала, три раза. Ответа не последовало, поэтому я еще три раза вдарила кулаком.

– Открывайте дверь, – закричала я. – Залоговое правоприменение.

Дверь открылась: на пороге появилась жена Бендера.

– Сейчас неподходящее время, – сказала она.

Я отодвинула ее в сторону:

– Время вечно неподходящее.

– Да, но вы не поняли. Энди болен.

– Вы что, думаете, мы поверим? – засомневалась Лула. – Мы что, похожи на дур?

В комнату, шатаясь, ввалился Бендер. На голове колтун, глаза заплыли. В пижамной рубахе и заляпанных рабочих штанах цвета хаки.

– Умираю я, – заныл он. – Я сейчас окочурюсь.

– Это простой грипп, – успокаивала его жена. – Тебе стоит вернуться в постель.

Бендер протянул вперед руки:

– Закуйте меня. Заберите меня отсюда. Там ведь приведут какого-нибудь приблудного врача?

Я защелкнула наручники на Бендере и взглянула на Лулу:

– Там есть доктор?

– Да, у них есть тюремная палата в больнице Святого Франциска.

– Бьюсь об заклад, у меня сибирская язва, – хныкал Бендер. – Или оспа.

– Что бы это ни было, воняет здорово, – заметила Лула.

– У меня понос. И выворачивает, – жаловался Бендер. – У меня течет из носа и болит горло. Наверно, лихорадка. Вот, пощупайте лоб.

– Ага, как же, – брезгливо отмахнулась Лула. – Просто мечтали о такой чести.

Он вытер нос рукавом, размазав сопли по пижаме. Откинул назад голову и чихнул, разбрызгав слюни на полкомнаты.

– Эй! – завопила Лула. – Захлопни пасть! Ты что, никогда не слышал о носовых платочках? Что это все рукавом сопли вытираешь?

– Меня тошнит, – пожаловался Бендер. – Сейчас вырвет.

– Марш в туалет! – завопила жена. Схватила голубое пластиковое ведро с пола. – Возьми ведро.

Бендер сунул башку в ведро, и его вывернуло.

– Дерьмо святое, – испугалась Лула. – Это же Чумной Дом. Я сматываюсь. И ты его не суй в мою машину, – обратилась она ко мне. – Хочешь притащить его, можешь вызвать такси.

Бендер высунул голову из ведра и простер ко мне скованные руки.

– Все в порядке. Мне уже лучше. Я готов ехать.

– Подожди меня, – позвала я Лулу. – Насчет боженьки ты права.

– Сюда добираться черт знает сколько, но оно стоит того, – сказала Лула, слизывая соль с края бокала. – Это же праматерь всех «маргарит».

– И лекарство к тому же. Алкоголь убьет все вирусы, что мы подхватили от Бендера.

– Точно, твою мать.

Я отпила коктейль и огляделась. Бар был заполнен пришедшей после работы толпой. Большинство моего возраста. И большая часть этого большинства выглядела радостней меня.

– Моя житуха – отстой, – пожаловалась я Луле.

– Ты просто так думаешь, потому что насмотрелась на Бендера, блюющего в ведро.

Частично она права. Эта картинка не улучшила мое настроение, уж точно.

– Подумываю сменить работу, – поделилась я с Лулой. – Хочу работать там же, где все эти люди. Они все такие с виду счастливые.

– Да потому что пришли вперед нас, и все уже успели хорошо принять на грудь.

Или, может, потому что никого из них не преследует маньяк.

– Я потеряла еще одни наручники, – сообщила я Луле. – Оставила их на Бендере.

Лула откинула голову и разразилась хохотом.

– И ты еще хочешь сменить работу, – выдала она. – Да зачем, когда ты так хороша в своей?

В одиннадцать часов в доме родителей, да и в большинстве окрестных домов, было темно. В Бурге рано ложатся и рано встают.

– Жаль, что так вышло с Бендером, – подъезжая к тротуару, сказала Лула. – Может, стоит сказать Винни, что он умер. Мы скажем, что сделали все возможное, чтобы притащить его, а он окочурился. Бах. И окочурился.

– Еще лучше почему бы не вернуться и просто не прикончить его, – предложила я.

Открыв дверцу, чтобы выйти, я зацепилась ногой за коврик на полу и вывалилась из машины лицом вниз. Перевернулась на спину и уставилась на звезды.

– Все пучком, – успокоила я Лулу. – Может, просто сегодня посплю здесь.

Тут в поле зрения возник Рейнджер. Он схватил меня за шкирку и поставил на ноги.

– Не очень хорошая идея, Милашка. – Он посмотрел на Лулу и предложил: – Можешь ехать.

Взвизгнули шины, и «транс эм» исчез в мгновение ока.

– Янепьяна, – заявила я Рейнджеру. – Я выпила только одну «маргариту».

Он все еще сжимал мою куртку, но ослабил хватку.

– Я так понимаю, у тебя заячьи проблемы.

– Гребаный заяц.

– Ты точно пьяна, – усмехнулся Рейнджер.

– Янепьяна. Я на грани счастья. – Головокружения не наблюдалось, но и мир в фокус никак не входил. Я прислонилась к Рейнджеру, чтобы не упасть. – Что ты тут делаешь?

Он оставил в покое куртку и обнял меня.

– Нужно с тобой поговорить.

– Мог бы позвонить.

– Я пытался. Твой телефон не работает.

– Ах, да. Я и забыла. Он был в машине, а машина взорвалась.

– Я тут провел расследование по Дотти, так раскопал несколько имен, которые можно проверить.

– Сейчас проверить?

– Завтра. Заберу тебя в восемь.

– До девяти я даже не смогу умыться.

– Ладно, заберу тебя в девять тридцать.

– Ты смеешься? Я слышу, как ты смеешься. Моя жизнь – не повод для смеха!

– Милашка, твоя жизнь – самый популярный ситком.

Приблизительно в полдесятого я выползла за дверь и выпрямилась, щурясь от яркого света. Умудрилась принять душ и полностью оделась, но на этом все и закончилось. Чтобы девушке обрести красоту, маловато полчаса. Особенно когда у девушки похмелье. Волосы я завязала в конский хвост и сунула в карман джинсовой куртки губную помаду. Когда перестанут трястись руки, а глазные яблоки прекратят изображать из себя огненные шарики, я попытаюсь накрасить губы.

Рейнджер в сверкающем черном «мерсе» уже ждал у тротуара. По другую сторону двери за мной тут как тут на страже встала Бабуля.

– Не отказалась бы посмотреть на него в голом виде, – заметила она.

Я забралась на кожаное кремовое сиденье рядом с Рейнджером, закрыла глаза и улыбнулась. Машина пахла божественно, кожей и картошкой-фри.

– Благослови тебя Боже, – вслух произнесла я.

На приборной доске меня ждали кока и картошка.

– Танк и Лестер проверяют кемпинги в Пенсильвании и Нью-Джерси. Обойдут ближайшие, потом двинут дальше. Шарят по машинам и расспрашивают людей, когда возможно. У нас список родственников Эвелин, но с ними шансов мало по моим прикидкам. Эвелин будет беспокоиться, как бы они не настучали Мейбл. То же самое и насчет родственников Дотти. Есть четыре женщины, с которыми Дотти поддерживала дружбу по работе. У меня их имена и адреса. Наверно, начнем с них.

– Очень мило, что ты помогаешь мне. На самом деле мы ни на кого не работаем. Просто принимаем меры ради безопасности Энни.

– Я делаю это не ради безопасности Энни, а ради твоей безопасности. Нам нужно заткнуть Абруцци. Сейчас он с тобой играет. Когда игра ему надоест, он приступит по-крупному. Если полиция не может связать его с Содером, может, Энни свяжет его с чем-то. С многочисленными убийствами, к примеру, если те рисунки не просто фантазия.

– Если привезем Энни, мы сможем обеспечить ей безопасность?

– Я смогу защитить ее, пока Абруцци выносят приговор. А вот с твоей безопасностью потрудней. Пока Абруцци будет на свободе, самое разумное – закрыть тебя в Пещере Бэтмена до конца жизни.

Хмм. Пещера Бэтмена на всю оставшуюся жизнь.

– Ты говорил, в Пещере Бэтмена есть телевизор, верно?

Рейнджер бросил на меня косой взгляд:

– Лопай свою картошку.

Первой в списке значилась Барбара Энн Гуцман. Она жила в типовом доме в Восточном Брансуике, в приятном районе, где жили семьи со средними доходами. Через два дома по улице жила Кэти Шнайдер, которая тоже стояла в списке. Оба дома имели гаражи. Ни в одном гараже не было окон.

Рейнджер припарковался перед домом Гуцман.

– Обе женщины, должно быть, на работе.

– Мы вломимся?

– Нет, постучим в дверь в надежде, что дома дети.

Мы постучали дважды, но никаких детей не услышали. Я протиснулась за кусты азалии и заглянула в окна. Свет выключен, телевизор не работает, никакой обуви детского размера, разбросанной на полу.

Тогда мы прошли два дома и позвонили в дверь к Кэти Шнайдер: откликнулась пожилая женщина.

– Я ищу Кэти, – обратилась я к женщине.

– Она на работе, – пояснила та. – Я ее мать. Может, я чем могу помочь?

Рейнджер протянул женщине пачку фотографий:

– Вы кого-нибудь из этих людей видели?

– Это Дотти, – узнала женщина. – И ее подруга. Они ночевали у Барбары Энн. Вы знаете Барбару Энн?

– Барбару Энн Гуцман? – уточнил Рейнджер.

– Да. Только не прошлой ночью. Они были здесь позапрошлой ночью. Целое столпотворение устроили в доме.

– А вы знаете, где они сейчас?

Она посмотрела на фото и покачала головой:

– Нет. Кэти могла бы знать. Я просто их видела, когда гуляла. Каждый вечер совершаю вокруг квартала прогулку ради здоровья, тогда и заметила, как они подъезжали.

– Вы запомнили машину? – тут же спросил Рейнджер.

– Просто обычная машина. Синяя, кажется. – Она перевела взгляд на меня. – Что-то случилось?

– Одна женщина, подруга Дотти, влипла в неприятности, и мы пытаемся помочь ей утрясти дела, – сказала я.

Третья знакомая жила в многоквартирном доме в Нью-Брансуике. Мы проехали подземный гараж, методически осматривая машины ряд за рядом, выискивая синюю «хонду» Дотти или серую «сентру» Эвелин. Счет был по нулям, поэтому мы остановились и поднялись на лифте на шестой этаж. Там постучали в дверь Паулины Вуд и не получили никакого ответа. Попробовали обратиться в соседние квартиры, но и там никого не было. Рейнджер последний раз стукнул в дверь и вошел самолично. Я осталась снаружи, стоя на стреме. Спустя пять минут Рейнджер вышел и закрыл за собой дверь.

– В квартире чисто, – сказал он. – Никаких признаков, что здесь побывала Дотти. Никакого адреса, как с ней связаться, на видном месте не торчит.

Мы оставили подземный гараж. Путь наш лежал через весь город в Хайленд-Парк. Нью-Брансуик – студенческий городок с Университетом Ратджерса в одном конце и Колледжем Дугласа в другом. Я окончила Дуглас без особых регалий. В своем классе я была в первых девяносто восьми процентах и тому ужасно радовалась. В библиотеке я засыпала, а на лекциях по истории грезила наяву. Я дважды завалила математику, никогда так и не просекла полностью теорию вероятности. То есть, во-первых, кому какое дело, вытащу я черный мячик из пакета или белый? И во-вторых, если вам уж так важно, какой цвет, так не оставляйте это на волю судьбы. Посмотрите в чертов пакет и выньте тот цвет, какой вам нужно.

К тому времени, как я доросла до колледжа, я оставила все надежды летать, как Супермен, но меня никогда не покидало страстное стремление к альтернативным занятиям. В детстве я читала комиксы про Дональда Дака и дядюшку Скруджа. Дядюшка Скрудж всегда мотался по экзотическим местам в поисках золота. И когда он отыскивал золота, то тащил в свой бункер с сокровищами и сгребал монеты бульдозером. Вот это, я считала, отличная работа. Здорово, правда? Поэтому вы можете понять, почему у меня не было особых мотиваций получить образование. То есть зачем нужны какие-то успехи в учебе, чтобы водить бульдозер?

– Здесь я ходила в колледж, – сказала я Рейнджеру. – Столько лет прошло, а все еще чувствую себя студенткой, когда проезжаю мимо.

– Ты была хорошей студенткой?

– Ужасной. Каким-то образом государство умудрилось дать мне образование, несмотря на мое стойкое сопротивление. А ты ходил в колледж?

– В Университет Ратджерс, Ньюарк. После второго курса ушел в армию.

Скажи Рейнджер это, когда я первый раз его увидела, я бы изумилась. Сейчас меня уже ничего не удивляет.

– Последняя женщина в списке должна быть на работе, а вот ее муж наверняка дома, – сообщил Рейнджер. – Он работает в столовой университета и уходит на работу в четыре. Парня зовут Гарольд Бейли. А жену Луиза.

Мы держали путь через район старых домов. По большей части это были двухэтажки, обшитые дранкой, с крыльцом в половину ширины дома и отдельно стоящим гаражом на заднем дворе. Не большие и не маленькие. Многие жители как попало обновили фасады фальшивой кирпичной кладкой или пристроили передние комнаты на месте крыльца.

Мы припарковались и пошли к дому Бейли. Рейнджер позвонил в дверь и, как и ожидалось, открыл нам мужчина. Мой напарник представился и вручил Бейли снимки.

– Мы разыскиваем Эвелин Содер, – пояснил Рейнджер. – И надеемся на вашу помощь. Вы видели кого-нибудь из этих людей за последнюю пару дней?

– Зачем вы ищете женщину Содера?

– Ее бывшего убили. Последнее время Эвелин переезжает с места на место, и ее бабушка потеряла с ней связь. Она хотела бы убедиться, что Эвелин в курсе, что ее муж умер.

– Прошлой ночью она была здесь. Пришли как раз, когда я отчаливал. Они переночевали и утром ушли. Я их особо и не видел. И не знаю, где они были днем. Взяли девчушек в какой-то поход. По историческим местам. Что-то вроде. Луиза, наверно, больше знает. Вы могли бы застать ее на работе.

Мы вернулись к машине, и Рейнджер выехал из района.

– Мы всегда на шаг позади, – заметила я.

– Вот так обстоят дела с пропавшими детьми. Я имел кучу дел с похищением детишек родителями, и они всегда кружат. Обычно уезжают дальше от дома. И останавливаются водном месте дольше, чем на ночь. Но схема одна. К тому времени, как получаешь информацию, они уже смываются.

– Как же ты ловишь их?

– Терпение и настойчивость. Если выдержишь гонку, то в конце концов победишь. Иногда это занимает годы.

– Божежмой, годы мне не выдержать. Придется искать убежища в Пещере Бэтмена.

– Раз попадешь в Пещеру Бэтмена, то навсегда, Милашка.

Ой.

– Попробуй позвонить тем женщинам, – предложил Рейнджер. – Телефонный номер в деле.

Барбара Энн и Кэти осторожничали. Обе признали, что видели Дотти и Эвелин, и знали, что те также навещали Луизу. Обе настаивали, что не знают, куда подруги двинули дальше. Я подозревала, что они не соврали. Наверно, Эвелин и Дотти загадывали только на день вперед. Самая верная догадка – они хотели остаться в кемпинге, но почему-то не получилось. И сейчас скитаются в поисках убежища.

Паулин совершенно была не в курсе.

Луиза разговорилась больше, возможно, потому что также больше всех беспокоилась.

– Они останавливались только на одну ночь, – призналась она. – Знаю, что вы сказали мне правду о муже Эвелин, но я знаю, что там что-то еще. Дети вымотались и хотелидомой. И мамочки с виду держались из последних сил. Они не говорили, но я поняла, что они убегают от чего-то. Я думала сначала на мужа Эвелин, но, выходит, дело не в нем.Святая Матерь Божья, – вдруг воскликнула она. – Уж не думаете ли вы, что убили его они?

– Нет, – заверила я. – Его убил заяц. И еще, вы видели их машину? Они все ехали в одной машине?

– В машине Дотти. Синей «хонде». Очевидно, у Эвелин была машина, но ее украли, когда они оставили ту в кемпинге. Эвелин сказала, что они поехали за продуктами, а когда вернулись, то машина и все, что у них было, исчезло. Можете себе представить?