Текст книги "Оскольки (СИ)"

Автор книги: Джал Халгаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Чего? Ты белены объелся? – я огляделась.

Вроде, стало немного светлее, но просто так от баргеста не избавиться, ведь не зря его кличут посланником смерти и ее верным псом. Он может преследовать жертву до смерти, и мне совсем не охота поспешно скончаться от разрыва сердца, даже если это случится, скажем, лет эдак тридцать спустя.

Йен пошатнулся. Я протянула ему руку, чтобы помочь удержаться, но он отрицательно мотнул головой и побрел куда-то вперед. Молча.

– Йен!

– Не кричи так, – выдохнул он. – А, впрочем, мне уже плевать.

Он сказал и просто исчез. Испарился в воздухе!

– Что за?..

Я подумала: а может это был не он? Нет, нельзя воткнуть нож в пустоту! Галлюцинации? А вот это уже вполне возможно.

Я сунула руку в кошель и отыскала там маленький стеклянный пузырек, доверху наполненный толченым Эрином. Да, это сильнейший наркотик во всех трех странах, но в виде порошка он совершенно безопасен, а если его немного вдохнуть, то легко можно избавиться от любых глюк.

Я приготовилась очутиться в каком-нибудь подвале, открыла глаза и-и-и-и!.. Ничего не произошло! Черт! Черт! Черт!

Неужели я и вправду застряла в этом болоте?

– Йен? – я сжала скользкими от крови пальцами рукоять своего ножа.

Я сделала шаг. Кто-то снова топнул вместе со мной.

Я сглотнула. Самоуверенность куда-то вдруг ушла, и я снова ощутила себя маленькой девчонкой, у которой на глазах убили отца и мачеху, а того, кого она ненавидела всю жизнь, порочат в женихи. И кто меня вытащил? Йен.

– Может, не такая уж и плохая идея, а?.. – дрожащим голосом прошептала я, осторожно делая шаг за шагом. Да здесь как будто на каждом шагу живут монстры. Я никогда не видела места настолько прокаженного, что рядом с водяным гнездились хозяева леса.

Во тьме зажглись красные огни, которые служили глазами лешаку.

Однажды я сталкивалась с одним из их рода, но смогла договориться, и все закончилось без лишней крови. В этих же «прекрасных очах» не было ни проблеска интеллекта, только низменная жестокость. И, ясен пень, голод, который лешак, судя по всему, надеялся утолить мной.

– Эм-м-м, Йен?..

Что поделать, пришлось опять бежать.

Я перемахнула через мост. Загребущие лапы водяного попытались ухватить меня за бедро и утащить в свою вонючую трясину, но мне удалось извернуться и прибавить ходу.

Где-то вдалеке замаячил костер.

Я бросила короткий взгляд за плечо.

Теперь к красным глазам лешака и расплывчатому, почти невидимому силуэту баргеста прибавился еще хлюпающий хвостом и клацающий клешнями водяной. Только этого мне не хватало!

Я пригляделась. У огня сидела сгорбленная фигура.

– Эй, помогите! – с дуру заорала я, даже не подумав, что это может быть еще один монстр.

Черт, куда я только угодила? Ну, Йен, дай только до тебя добраться, дрянь ты эдакая!

– Помогите! – снова заорала я.

Фигура обернулась, и на меня уставился, знаете, кто? Йен, мать вашу! Он смотрел прямо на меня, но будто не видел и не обращал на меня никакого внимания, вглядываясь в пустоту.

Я оступилась. Снова покатилась по земле, и от валяющихся на земле камней на коже оставались огромные свежие синяки.

– Черт!

Краем глаза я заметила, как на меня своей деревянной лапищей замахивается лешак.

Я пнула его сапогом в живот, оттолкнулась ногами от его тяжелой бочкообразной туши и вскочила на ноги, отскакивая назад.

Лешак взвыл от злобы. Баргест решил вдруг появиться и принял облик огромного черного пса, пуская кривые желтые когти, а водяной вразвалочку подтягивался к своей братии, хищно скаля тонкие игольчатые зубы, занимающие всю длинную склизкую пасть.

Я вытащила полумеч.

Сделав резкий рывок к водяному – между прочим, единственному существу из трех, которому я могла хоть как-то навредить в такой-то форме, – я коротко замахнулась клинком и рубанула его по клешне.

Тварь дико завизжала. На землю хлестнула жидкая зеленая кровь, шипящая от яда.

По воздуху ко мне медленно и неотвратимо подплывало огромное черное облако. Тьма сгущалась, она клубилась и протягивала ко мне свои длинные осьминожьи щупальца, одергивая их каждый раз, когда я выставляла перед собой последний мешочек соли – она его не убьет, но на пару минут задержит. Чертов баргест снова растворился.

– Йен, не хочешь мне помочь?

Молчание. Ну, ладно, сама справлюсь.

Первым же ударом лешак сбил меня с ног и припечатал к земле.

Или нет?

Его деревянные когти сжали мою шею. Огромная несимметричная кочерыжка ощерилась частоколом клыков, которые в ту же секунду вонзились в мое плечо. Тонкая шея резко удлинилась и стала еще тоньше, и по ней начала пробегать мелкая дрожь – текла кровь.

Я вскрикнула. Долбанула его по затылку эфесом полумеча, но никакого результата это не принесло. Я попыталась вонзить острие ему в голову, однако места для размаха не хватало.

– Йен! – истошно завопила я, а тот даже не дернулся.

Бука, утратив свою форму, занимался тем, что жалил мои ноги щупальцами тьмы, и водяной, горя желанием отомстить, уже почти подковылял ко мне, размахивая наполовину отрубленной клешней.

Народ, кажись, я сдохну!

Внезапно что-то бахнуло. Огонь надо мной взметнулся к небу, обращаясь в столп чистого синего пламени, а потом в ту же секунду снова стал обычным, а Йен вдруг исчез. Смылся, твою мать!

Но моя догадка оказалось неверной.

Водяной вдруг замер. За его спиной раздалось низкое волчье рычание, и во тьме зажглись два ярких желтых глаза.

Волк осклабился. В свете костра блеснули чисто-белые острые клыки, покрытые слоем прозрачной слюны, капающей на чахлую покрасневшую траву.

Я затаила дыхание. Один его образ, подчеркнутый огненными тенями, внушал мне настоящий ужас и, что самое странное, благоговение, будто только что мне явился сам Холхост.

Тройка монстров тоже замерла.

Волк сделал шаг вперед. Медленно прорисовывалась жесткая серая шерсть. Он снова зарычал, и верхняя губа угрожающе задралась вверх, еще больше обнажая кошмарные зубы.

Водяной сдался первым.

С бульканьем он бросился на волка, но тот отмахнулся от него как от мухи. Он скакнул вбок, занес массивную лапу над головой, и в следующий миг оторванная башка чудовища улетела обратно в топь, прочертив кровью в воздухе идеальную дугу.

Баргест тут же испарился, и лешак, следуя примеру низшего собрата, встал на четвереньки и ускакал в лес, неровно наступая на свои когтистые лапы-спички.

– Ну-с, – Йен радостно хлопнул в ладоши, и я заметила, что звериной лапы у него больше нет, – кажется, я просто отлично справился со своей работенкой, а?

* * *

Только он подошел, я влепила ему пощечину.

– Ай! За что? – возмутился проводник.

– За все, – буркнула я в ответ, осторожно ощупывая края рваной раны от зубов долбаного лешака. – Ты меня здорово испугал, идиот!

– О, ты беспокоилась обо мне? Я польщен, – со своей фирменной гаденькой ухмылочкой Йен потер правую ладонь. – Зырь-ка, прошло. Всегда знал, что это поможет, только вот использовать ссался.

– И что изменилось?

– Все, девчонка, все. Страна Кошмаров имеет свою плюсы и минусы, и это определенно плюс. Здесь я могу обращаться на час-другой и не съехать с катушек. Круто, правда?

Так, похоже, настало время коротенькой справочки. Страна Кошмаров – место, куда, по идее, после второй смерти отправляются все монстры и демоны. Она находится где-то в глубине Ледяной Пустоши и служит своего рода тюрьмой для изувеченных душ. Здесь нет личности, каждый монстр, как это случилось с лешаком, становится просто первобытным чудовищем без доли прежнего интеллекта. Наверное, они здесь занимаются только тем, что жрут друг друга и всех, кто по случайности оказывается в этой заднице мира.

– Страна Кошмаров? Ты издеваешься?!

– Не-а. Думаю, ты сама знаешь, как ты сюда попала и по чьей воле, не так ли? Ладно, не делай такое страшное лицо, девчонка, у меня коленки начинают дрожать. Расслабься, отсюда выбраться – раз плюнуть, мы ведь не мертвяки. Если ты, конечно, не собираешься им стать, – он задумался. – Ты ведь не собираешься?

– Ни за что!

– Жаль, – проводник нахально пожал плечами, – а я-то уж понадеялся.

Я зашипела от боли.

– Как ты вообще сюда загремел? Я думала, что Охотник тебя уже прибил…

– Что, обрадовалась, да?

– Просто нереально, – съязвила я. – А еще я видела у него твою черную цацку.

Йен махнул рукой.

– Эта фигня мне больше не нужна, можешь о ней даже не беспокоиться. А загремел я сюда просто: так же, как и ты. У нас с нашим новым знакомым вышел весьма приятный разговор.

Он бросил взгляд на мое плечо и повел меня к костру. Ну, как повел, развернул к себе спиной и пинками погнал к огню, на ходу осматривая рану.

– Вот как? И какой же?

– Ну, – проводник усадил меня на землю и вытащил серп, – он сохранил мою драгоценную шкуру, подкинул кое-какую идейку и помог избавиться от этой страшной волчьей лапищи, а я взамен поклялся больше никогда не превращаться – здорово я ему насвистел, да? – и кое-кого здесь отыскать. Кого? Не твое дело! В свое время все узнаешь. А теперь снимай-ка куртку – черт, где ты ее только взяла, Холхост тебя побери? – и рубаху. Не красней ты так, чего я там не видел?

– Пошел ты, – буркнула я в ответ, дрожащими руками стягивая с себя одежду.

Йен фыркнул. Он приготовил иголку, обмакнул ее в свою железную флягу и осторожно стянул друг к другу края раны.

– А теперь терпи, подруга, будет очень больно, – хищно отозвался проводник.

Я поморщилась и закусила губу. Ну, что ж поделать, по-другому все равно нельзя.

Минут через пятнадцать он закончил и довольно цокнул языком, как бы невзначай проводя ладонью по моему плечу. Я вздрогнула. Случайно?

Я оделась.

– Так, теперь твоя очередь.

– Чего?

Я кивнула на рану на его боку.

– А, это… не обращай внимания. Это я нечаянно нанюхался помета дохлого Алконоста и на пару минут сбрендил. Только когда огнем по роже шарахнуло, тогда и очнулся. Заживет как-нибудь и без всяких ниток, а вот тебе лучше отдохнуть: прикосновения баргеста так просто не сходят.

Я посмотрела на свои ноги. Закатала штанину и вздохнула. Вся кожа от лодыжек до самых коленей была покрыта большими черными пятнами, которые неимоверно зудели и постепенно становились красными.

– Черт!

– Во-во. Будешь идти, тогда они станут увеличиваться, а хуже уродства я еще не видал, – он усмехнулся. – Кстати, ноги лишиться от таких фиговин – раз плюнуть.

– Я знаю.

– Так что придется нам торчать здесь до утра. Вдвоем. Угу.

Я нервно кусала губу, не зная, с чего начать разговор. Топь была неспокойна. Деревья тихо скрежетали, где-то там за мостом зловеще хлюпало болото, засасывая старые скелеты, и сумрачное небо, полностью закрытое черными тучами, мрачно зависало над нами.

– Кхм, Йен, – начала я. – Про то, что ты говорил…

– А, – он крякнул, – на это тоже не обращай внимания. У меня в башке че-то замкнуло, ляпнул, что в голову пришло, а теперь все нормально. Извиняй, девчонка, набаламутил. Но я ведь так полагаю, ты бы все равно отказалось?

– Естественно! – я неуверенно фыркнула. Поежилась.

– Холодно?

– Ага.

– Давай сюда.

Он обнял меня за плечи и прижал к себе. По моей коже словно пробежал электрический разряд, и я испуганно вздрогнула, молясь богам, чтобы Йен этого не заметил, но он, отвлеченный какими-то своими заботами, молча глядел на костер.

Я сглотнула. Ладони вспотели.

Я осторожно приподнялась на руках, сердце колотилось как заведенное. Прикрыв глаза, я подалась вперед, но стоило моим губам коснуться его, как Йен резко отстранился.

– Ты чего? – ошарашенно прошептал он.

– Что? Что не так?

– Так мы же только что обо всем поговорили, разве нет? Я сглупил, признаюсь. Даже так: я реально накосячил, но я ведь сказал тебе, что ошибся, и извинился!

– А теперь я тебе предлагаю!

– Нет!

– Почему?

Он сморщился и надавил на переносицу.

– Потому что, девчонка, это же… глупо!

Я молчала, стиснув зубы. Йен вздохнул, он успокоился и продолжил:

– Пойми, девчонка, любовь в корне бесполезна. Если ты богат, ты можешь все. Если ты влиятелен, у тебя есть власть и, соответственно, деньги. Если ты красив и умен, то легко добьешься всего, что надо, надо только приложить усилия. А что дает любовь? Пару мгновений удовольствия, эйфории, а потом непроглядный мрак. Мое к тебе влечение было ошибкой, проклятой шуткой гормонов, но теперь-то я излечился. Все. Конец.

Внутри меня бушевала буря. Вспомнить ту Ольху, которая существовала всего лишь месяцем ранее, так она бы никогда в жизни и не думала, что может полюбить такого человека, как Йен. Особенно если он – Волк, ее кровный враг. Но люди меняются. И я тоже изменилась не в лучшую сторону.

Я думала, что мой первый порыв быть с ним рядом – всего лишь защита, поиск своей выгоды, но сейчас, ощущая спиной стук его сердца, я запуталась. Теперь я не знала больше жизни до Йена, до всей этой долбаной каши с проводниками и монстрами – та часть моего существования осталась далеко позади, затянутая непроглядной дымкой времени.

Именно Йен меня вытащил, именно он показал мне другую жизнь, где я могу постоять за себя и беспокоиться только о себе, и пусть, может быть, вам это не кажется хорошим, но моя жизнь стала в разы лучше, в разы счастливее и светлее, даже если каждый чертов день мне приходилось рисковать задницей и сражаться с чудовищами.

Он был мне другом. Учителем. Товарищем. Я его ненавидела, даже убила, и вот теперь, кажется, люблю. А он отказался, хотя сам сделал первый шаг.

Я не могла признаться самой себе, но мой мир, кажется, перевернулся с ног на голову.

– Но может…

– Никаких «может», Ольха, – хрипло прервал меня проводник. – Между нами никогда ничего не будет. Я твой учитель, ничего больше. После того, как твое обучение закончится, я уйду, и мы больше никогда не встретимся вновь. Клянусь.

– Это все из-за Марианны?

– Нет. Теперь уже нет. Я, наконец, свободен, это все, чего я желал.

– Вот как, – едва сдерживая слезы, прошептала я, до боли вглядываясь в пляшущие язычки пламени.

– Именно так. Я твой учитель, ничего больше, – снова шепотом повторил он.

Горько усмехнувшись, я ляпнула:

– Это ты мне говоришь или убеждаешь сам себя?

– Не знаю. А теперь спи, и пусть тебе все покажется лишь глупым кошмаром.

Я послушно закрыла глаза и расслабилась в его объятьях. Мне почему-то вспомнился первый день нашего знакомства. Как давно это было!

– Я-то сплю, а ты будешь отгонять от меня крыс? – пробормотала я уже сквозь сон.

– Обязательно. Когда ж я этого не делал? Пока ты рядом, девчонка, я за тебя душу отдам, – он на секунду замолчал. – Ну, во второй раз у меня это, наверное, вряд ли получится…

– М-м-м?

– Не обращай внимания. Спи.

ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНЯЯ. ОДИН

Йен

Кошмары – наше все, и к девчонке, оказывается, это правило относится тоже. Не сказать, чтобы я ее не жалел, но я все равно не мог ей помочь. Сейчас меня заботило совершенно другое.

Я едва не спалился, Холхост тебя дери! Она сидела рядом, я чувствовал ее дыхание и даже ощущал мерный стук ее сердца, и едва сдержался. А когда она меня поцеловала, у меня окончательно сорвало башню.

И пусть моя проклятая лапа исчезла вместе с обличьем Волка, когда я превратился, но запах никуда не пропал. Похоже, я действительно попал.

Уж не знаю, что там ей руководило, но она мне ответила! Как тринадцатилетний пацан с потными ладонями я обнимал ее все крепче и крепче, а сам что-то нес про то, что теперь свободен и больше ее не хочу. А ведь это было не так.

Я усмехнулся. Оценили, как я умею врать, да?..

Я осторожно поцеловал ее в макушку и на миг задержался, вдыхая мягкий запах ее волос. Зря она их каждый раз обрезает, так они выглядят нелепо и глупо. Как-нибудь ей скажу. А может и нет, какая мне теперь разница?

– Так, осторожно…

Я перенес вес ее тела на правую руку и медленно уложил ее на землю, стараясь не разбудить. Ее веки затрепетали. Я замер. Черт! Если она проснется, будет слишком много вопросов!

Вытащив из сумки на ремне маленький пузырек с толченым Эрином, я насыпал чуть-чуть серого порошка на ее верхнюю губу и пальцем придвинул горстку ближе к носу, тщательно проследив за тем, чтобы она его вдохнула.

Так, еще восемь часов времени мне обеспечено.

Я огляделся, спиной ощущая на себе тяжелый взгляд жаждущих хищников. Их сотни, и каждый из них ждал, пока я ее покину, тогда добыча окажется в их руках. Единственное, что ограждало девчонку от смерти – я.

– Итак, приступим ко второй стадии нашего хитроумного плана, – буркнул я. – Ну, охотничек, если твой способ не сработает, и она пострадает… – вздохнув, я продолжил: – Ты пожалеешь.

На душе было тяжко. И где моя ветреность и легкомыслие, которые столько лет спасали меня от Марианны? Холхост бы тебя побрал, девчонка!

– Это слабость, – снова забормотал я. – От слабостей надо избавляться. А что лучше всего избавляет от слабостей? Еще одна сделка!

Мне хватило половины секунды, чтобы обратиться. На одно мгновение мне показалось, что сейчас я брошусь прямо на нее, но я сдержался.

Я клонился над ней, мордой коснулся щеки и осторожно куснул за оголенную ключицу, оставляя красную вереницу отпечатков клыков.

– Вот и все, – я снова поднялся на ноги и натянул свою куртку, валяющуюся поодаль. Накинул капюшон и по привычке потянулся рукой к амулету, но потом вспомнил, что он теперь мне не нужен.

В Стране Кошмаров нет рассвета, здесь только тьма и смерть. Что ж, для ее обитателей эта задница мира вполне заслуженно подходит, но я бы предпочел напоследок глянуть на солнце.

– Вот и все.

Вернусь я живым или мертвым, я без понятия. Конечно, хотелось бы еще пожить в этом долбаном мире, однако выбирать не приходится. Судьба – такая странная штука. Вроде творишь ты ее сам, а в конце все равно получается фигня.

Одно я знаю точно: мое «долго и счастливо» я пропил лет эдак семь назад, когда только стал самостоятельным проводником.

Я поправил на поясе серп, закрепил на запястьях оба ножа и на всякий случай приготовил специальный ядовитый дротик, заодно зарядив и пистолет. Конечно, ничто из этого мне не поможет, но свои клыки и когти я решил оставить напоследок.

Снова громыхнула молния.

Пора. Стая ждет.

* * *

«– Ну, дружочек, одним соком ты явно не отделаешься.

– Пей, что дают.

– Фу, как грубо. Сейчас я обижусь и уйду!

– Забыл? У нас был договор, Волк, и ты не в праве его нарушать.

– А еще и скучный. Как ты вообще живешь?

Хруст суставов. Глаза горят огнем, а черный камень на перстне угрожающе переливается молниями, и мрак вокруг него все сгущается. Надо бы быть поосторожнее. Но уже плевать.

– Лучше скажи: ты все понял?

– Лучше скажи: ты все сможешь?

– Да.

– Да. Итак, давай еще раз уточним кое-какие детали. Я должен отправиться в долбаную Страну Кошмаров, где на каждом шагу живут гребаные монстры, единственной целью всей жизни которых является поедание таких придурков, как ты, и найти свою стаю, так?

– Именно.

– Погоди-погоди. Стаю, которую убили, так?

– Так.

– То есть они меня даже не узнают, даже не учуют, потому что мне типа нельзя обращаться, и все равно я должен к ним подобраться?

– Да.

– Угу. И я должен их отвлечь, пока ты готовишь за километр от меня какую-то ловушку, а потом загнать их туда? Реально?

– Да.

– И потом ты сдашь меня Проводнице. Зашибись. Какой мне толк тебе помогать?

– Во-первых, совесть, – я прыснул. – Во-вторых, долг, – я хохотал под столом, истерично херачась лбом об пол. – В-третьих, вина, – вот тут я уже задыхался от смеха. – В-четвертых, я мог тебя убить, но сохранил жизнь.

– Это уже твой ляп, чувак, я тут не при чем, не гони.

– В-пятых, та девчонка, которая все время таскается рядом с тобой. Как глупо, Волк, к кому-то привязываться в твоем-то положении.

– Не называй меня Волком, хватит.

– Значит, ты согласен?

– Чую я, мне все никак не терпится вернуться на Ледяную Пустошь… Естественно, я согласен!»

А время все шло. Естественно, в Стране Кошмаров нет никакого времени, но сидеть тут в полном одиночестве и тишине и ждать, пока эти уроды клюнут на приманку, мне уже порядком надоело.

Вдалеке раздался волчий вой.

– Долго же вы перлись…

Я ступил на шатающийся деревянный мост. Глянул в пустоту, разверзшуюся подо мной, и сглотнул от страха. Один неверный шаг, и я буду падать бесконечно долго, и если не сдохну от последующего приземления, то уж от голода и жажды точно.

На другом краю пропасти показались огромные волчьи силуэты, и их серая шерсть ярко поблескивала серебром во тьме.

Они рычали, переругивались друг с другом и громко клацали челюстями, пожирая меня своими желтыми глазами, но никто из них ступить на мост не решался.

– Какие же вы идиоты, – буркнул я и выстрелил. Пуля угодила в ближайшую ко мне тварь. Волк взвизгнул и рухнул на брюхо, громко скуля, и тогда только они снова ринулись за мной.

– Вот это уже другой разговор.

Усмехнувшись, я развернулся на каблуках и побежал.

Я перемахнул через заросли крапивы. Шлепнулся на бок, кувыркнулся и припустил в сторону большого серого озера, от которого даже отсюда шманило водорослями и спертой застоявшейся водой.

Я прыгнул. Перелетев через торчащее из земли острие копья, я вытащил из мешочка на поясе горсть перца и от души сыпанул его на землю, тщательно присыпав землей.

Из кустов выскочил первый Волк.

Я коротко взмахнул серпом и надвое рассек ему голову. Костяным ножом закончив дело (мозги, оказывается, еще могут и лопаться!), я отскочил в сторону, уворачиваясь от еще одной рычащей когтистой твари, и снова побежал.

На этот раз я молчал. Каждое сказанное слово сбивает дыхание, и если я сейчас хоть что-нибудь ляпну, то не факт, что смогу его восстановить, и тогда мне точно кранты. Звери всегда быстрее и сильнее человека. Им хватит одного взмаха массивной лапы, чтобы снести мне башку, или одной секунды, чтобы откусить мне сей же дражайший предмет.

Вдруг справа высунулась призрачная голова грезы.

Я подпрыгнул, извернулся, сунул ей в рот пачку соли и развернулся, проводя наискось серпом и подрезая одному из моих преследователей нос.

Краем глаза я отыскал едва заметную веревку, привязанную к одному из этих мертвых иссиня-черных деревьев. Я кинулся к ней, перехватил пальцами и изо всех сил рубанул по узлу.

В ту же секунду неведомая сила подхватила меня вверх и закинула на усеченный утес с плоской круглой вершиной, обдуваемой всеми промозглыми ветрами Ледяной Пустоши.

Я глянул на мост. Последняя группа Волков – запоздавшие – уже почти преодолели пропасть и выходили на землю. Я чертыхнулся и вытянул из кармана обгоревшую деревяшку.

– Ну, сволочь, лишь бы сработало, – я глянул на огрызающуюся стаю. – Иначе мне кабзда…

Деревяшка хрустнула. В ту же секунду хлипкий мост, по которому передвигалось десятка два моих «собратьев», треснул и без лишних телодвижений рухнул в пропасть, унося с собой огромные серые тела.

– Есть!

Я хряпнул каблуком наглый нос, сунувшийся к моей руке. Рубанул ухо, отрезал одному из тварей коготь, оставил свой железный клинок в глазу очередного зверя и отскочил назад.

На ноге виднелась пара глубоких царапин, штанина изорвана.

Я медленно выдохнул, восстанавливая дыхание. Отбиваться дальше от сотни таких, как я, не имеет смысла, остается только придерживаться плана и загнать их в ловушку.

– Ну же, твари, кто первый, а?

Усмехнувшись, я свесил ногу вниз.

– Оп-па! – я с хохотом убрал ее обратно, заодно щелкнув Волка по носу. – Иди сюда, мразь, давай! Что, не можешь достать? А если так?

Я отошел на противоположный край. Они притаились. Я прыгнул.

Ощущение свободного полета захватывало. Я чувствовал себя так, будто, наконец, освободился от всех забот, и остался только благословенный полет. Я принадлежу воздуху, воздух принадлежит мне, и в мире нет больше никого. Ни Марианны, ни Ольхи, ни всяких охотников, которые тыкают тебе в нос твоими недостатками, хотя сами творят не меньше зла, и, конечно, нет этой старухи с клюкой, которая уже ждет меня на пороге.

Я на несколько секунд закрыл глаза и почти позволил Стране Кошмаров забрать себя с потрохами, но вовремя очнулся и в следующую секунду мягко приземлился на четыре лапы.

Я сплюнул – теперь уже в обычном облике – и снова побежал.

До озера оставалось минут двадцать пути, и я прибавил ходу. Рычание и собачий визг за спиной заставляли мое сердце биться с удвоенной скоростью.

Ноги неимоверно болели. По ступням разливалось тяжесть, и каждый шаг отдавался резким хлюпаньем крови. Черт!

Я оступился. Свалился на бок и прокатился так еще метра два. Стал судорожно подниматься, но не успевал: я ощутил, как вздрогнула земля, когда один из них бросился на меня.

Я развернулся. На пять секунд в воздухе схлестнулись два волчьих тела. Они раздирали друг друга когтями, клыки впивались в шею, отрывали от кожи огромные рваные куски, и кровь лила фонтаном.

Я снова обратился.

Развернувшись на каблуках, я добил сверху полудохлого Волка серпом и захромал дальше, озираясь каждую секунду. Не успеваю!

Я позволил ногами порасти шерстью. Они прогнулись в обратную сторону и стали похожи на лапы долбаного волкодлака, но зато заметно прибавили в скорости.

Я скинул капюшон, давая свободу длинным конусообразным ушам и с усмешкой оскалился. Могу поспорить, со стороны я сейчас выгляжу просто ужасно! Эх, пробраться бы в чей-нибудь дом и ляпнуть: «Здрасьте!».

Я перескочил на тропинку.

Внезапно прямо передо мной появилась огромная круглая башка Лихо.

– Какой ты страшный! – удивился я.

– У-у-у? – промычал он в ответ.

– Угу!

В следующую секунду его дохлое тело свалилось на землю с растерзанной грудью, из которой вываливались внутренности. Я двумя взмахами когтистой лапы вырезал сердце и кинул его за спину, выиграв пару мгновений.

– Ешьте детки, а потом я вас съем.

Я перепрыгнул валун, на ходу выковыривая из ремня маленький деревянный гребень.

– Как в сказке, е-мое. Ты что, совсем сбрендил? – фыркнул я и шмякнул его об землю.

Каково же было мое удивление, когда прямо за мной вдруг выросла огромная пятиметровая стена из черных вьющихся лоз, на которых виднелись мелкие красные шипы, пропитанные по запаху какой-то дрянью.

По ту сторону послышался протяжный визг.

– Ха, твари, съели? – заорал я, но тут же заткнулся, когда меж стеблей показалась первая волчья лапа. – Чудо, были-и-ин!

– Гони их к озеру, идиот! – заорал Охотник откуда-то справа. – К озеру!

Я еще пару секунд покрутился у ограды, чтобы они не отвлекались на прочую фигню, и дождался, пока некоторые из них догадаются ее обойти, а затем – да, да, уже в который раз! – снова припустил к озеру.

Я остановился у края и глянул назад. Меня стремительно окружали и брали в клещи. Деваться некуда, я в тупике. Но разве не такой был план?

Я вошел в воду. Сразу почувствовалась невероятна тяжесть. Озеро будто затягивало меня в себя, желая поглотить, и я знал: это было правдой.

– Киса-киса… – я поджал губы. Сработает? О, сработало! Или они просто за мной идут? А, черт, пора сматываться!

Я долбанул первого сунувшегося ко мне члена стаи в ухо и отскочил в сторону. Пару раз прокрутился в воздухе, уходя от ударов, и удивился количеству Волков. Черт возьми, они что, здесь еще размножались по пути, что ли?

– Ай, тварь! – вскрикнул я, когда огромный коготь пронзил ступню, пригвоздив ее к смердящему старыми скелетами и залежавшимся илом дну. Я размахнулся серпом и снес ему голову.

Второй подскочил. Он с рыком навалился на меня, и я хлопнулся на спину, уходя под воду.

Воздух стремительно ускользал из легких. Их обжигало огнем, они судорожно сжимались, и ребра от огромного веса серой твари громко хрустнули. Я беззвучно закричал, пуская пузырьки. Боль заставила меня собраться.

Я перехватил рукоять своего серпа другой стороной и вонзил острие между позвонками – прямо в шею.

Волк взвизгнул и отшатнулся.

– Сволочь! – скользкими от крови пальцами я попытался вырвать свое единственное нормальное оружие из стремительно скачущего прочь идиота, но тот, как назло, успел умчаться вдаль и подох в самом центре серебряной волны.

Я оттолкнулся от дна ногами и поплыл к центру. Волки увязались за мной.

Черт, где этот Охотник, мать его за ногу?!

– Закрой уши! – тут же послышался откуда-то издалека его приглушенный водой голос.

Дважды просить меня необходимости не было. Я нырнул вниз, сунув в уши пальцы и сгруппировался. В следующую секунду по озеру прокатилась рябь, а еще через миг оно внезапно вспыхнуло всеми цветами радуги, и настал мрак.

Я не помню, что случилось именно в тот короткий промежуток, когда вокруг бушевала гроза, и сотни мелких синих молний разили каждую тварь, оказавшуюся в воде, но итог был очевиден: из сотен – может, даже тысяч – моих мертвеньких соплеменничков в живых осталось лишь жалкая горстка, которая не успела оказаться в озере, чем спасла себе жизнь. Ненадолго.

Моя кожа горела, каждое движение отдавалось болью и хрустом кровавой корки, сформировавшейся поверх голого мяса, однако я продолжал плыть вверх – к воздуху.

Мне не в первой оказываться в таких передрягах, и я умею выживать. Ну, ясен пень, вы это уже поняли, да ведь?

Я выплыл к берегу и перевалился через край, утопая ногами и руками в склизком темном иле. Дыхание сорвалось. Мне действительно казалось, что я сейчас сдохну, но я заставил себя встать. Пошатываясь, я побрел к утесу, у которого суетились оставшиеся в живых дохлые твари, переругиваясь друг с другом и пытаясь понять, что только что произошло.

Они потеряли меня в воде. Могу даже поспорить, они желали меня убить, а зайти в озеро боялись. Даже самый сумасшедший зверь хочет жить.

Охотник беззвучно вышел из реденького леска, росшего неподалеку. Его темная фигура отделилась от таких же мрачных мертвых деревьев и с шорохом подплыла ко мне по воздуху, молча протягивая один из двух парных мечей.

– Последний шанс на искупление, – тихо шепнул мне он.

– Заткнись и делай свое дело, идиот, – фыркнул я в ответ своим хриплым и ужасно безобразным голосом. Хотел бы я обматерить его с головы до ног, но было реально лень. Я устал. Я очень устал от этой беготни. Еще и растерял все свое оружие…

Только сейчас я, наконец, понял, в чем счастье обычных людей. И пусть на своем месте некоторые из вас желают моей жизни, я вас понимаю. Человек всегда тянется к тому, чего не имеет.

И вот сейчас я хотел стать обычным. Работать, не знаю, на какой-нибудь замшелой ферме, пасти, в конце концов, этих дряных вкусных овечек и жить на красивом зеленом лугу, над которым каждый день расцветает благословенное красно-желтое солнце. Жениться, заиметь детей и эту мелкую тявкающую псину, которая будет везде таскаться за мной и выпрашивать пожрать.

Жить и видеть свое будущее, понимаете?..

Я горько усмехнулся. Пусть мне никогда этого не видать, но мечтать ведь не вредно.

В тот миг во мне что-то сломалось. Все мои колкости, язвы и шипы стали вдруг иллюзорными. Они попросту рассыпались, и я остался в полном одиночестве. Вот мне почти двадцать шесть, и что я имею? Ни-хре-на! Походу я старею…