Текст книги "Оскольки (СИ)"

Автор книги: Джал Халгаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

ИСТОРИЯ СЕДЬМАЯ. БОЛОТНЫЙ БЕС

Ольха

– Черт! Твою мать! Ну ты и сволочь!

Я от ощущения полной несправедливости сплюнула и пнула первый же попавшийся под ногу камень, но он оказался чертовски тяжелым, так что я только ушибла палец и еще больше испортила себе настроение.

Нет, ну это же надо так попасть-то, а!

Я еще раз склонилась над телом хрипящей лошади и положила руку на ее грудину, прислушиваясь к сердцебиению и беспорядочным сокращением залитых кровью легких, судорожно пытающихся зачерпнуть лишнюю крупицу воздуха.

Все ее тело было покрыто мыльной пеной, влажная от пота шкура обжигала ладонь, и огромные, раскрытые на всю ширину от страха глаза смотрели в мою сторону, как будто виня меня во всем случившемся.

– Ну, да, я виновата, черт тебя дери! – не выдержала я. – Тупая скотина…

Ее ноги дернулись, лошадь беспомощно захрипела.

– Знаю я, знаю.

Я вытянула из ножен на поясе короткий полумеч, перехватив рукоять двумя руками. Наступив левой ногой на брюхо гнедой, я коротко размахнулась и вонзила клинок точнехонько в сердце. Лошадь дернулась, а потом блаженно затихла, одаряя меня напоследок своим фирменным стекленеющим взглядом.

Еще раз выругавшись, я сплюнула в десятый раз за этот день и вытерла кровь с клинка о мертвую тушу, а затем убрала его в ножны, оглядывая мрачные коричневато-серые силуэты местных болот.

– Тарантур, мать вашу, – крякнув, я закинула на плечо свой походный мешок и медленно побрела по узенькой извилистой тропке вперед, ощущая на своей спине ненавистные взгляды торфяных гадюк, от которых даже досюда доходил запах смерти и разложения. Конечно, запах в основном шел изо рта, но и сами гадюки воняли не меньше. Ну да, а где им здесь мыться-то, а?

Блин, снова несу бред…

Я вытянула из-за пояса флягу Йена и отхлебнула немного вязкой жидкости, пахнущей специями. Поморщилась. Еще бы – настоящий ром, а не какие-то там хухры-мухры из заголужских подвален.

В целом, было темно.

Над головой светил ленивый полумесяц-халтурщик, почти не освещающий дорогу, несмотря на то, что коряги здесь не могли похвастаться пышной шевелюрой и не закрывали собой даже полуметра вокруг, а ясное сумеречное небо, покрытое россыпью далеких звезд, привычно окутывало его приятной темной дымкой, делая все вокруг загадочным и каким-то по-детски волшебным.

Стояла уже поздняя зима, но не было даже малейшего намека на снег. Что поделать, таков уж этот Тарантур – тут даже природа дурацкая.

С запада дул слабый холодный ветер. Он едва касался кожи и мирно шел дальше, задевая каждый долбаный лысый сук, который тут же принимался хрустеть и трещать, как будто ко мне сзади подбирался громила-неудачник, поставивший своей целью раздавить каждую сухую ветку на своем пути.

Болота, ясный пень, не внушали мне ни доли доверия. Мало того, что вокруг все время что-то тихо булькало и чпокало, словно блуждающие огоньки решили закатить пир на весь мир и откупоривали сейчас бутылки с вином, так еще и по рассказам фермеров здесь завелся неприятнейший тип из всех существующих наимерзейших тварей – анцыбал. Ну, или просто болотный бес, кому как удобнее.

Мало того, что эта хитрюга умеет принимать любую форму из всех возможных, ограничиваясь только отсутствием мозгов и всякого инстинкта самосохранения, так еще и сводит людей с ума, запуская в мозг своей жертвы короткие острые щупальца, пропитанные до самой усрачки Эрином.

Конечно, он не скупает наркотик в закоулках на черном рынке, а воспроизводит его сам. Не буду говорить, откуда он берется в его организме (мало ли, слабонервность еще никто не отменял), но скажу сразу: процесс этот довольно занимательный и порядком омерзительный. А прикольнее всего то, что Эрин-то получают именно из этих самых желез анцыбала. Уж не знаю, как они его там доят, но итог вполне себе ясен.

И вот сейчас. Тридцать серебряников уже лежат в кармане, так что отвертеться никак не получится. Естественно, можно дать деру, но в таком случае меня непременно найдут недовольные клиенты или Морис. О да, этот садист знает, как причинять боль, вы уж мне поверьте.

Внезапно справа, в кустах гниющей клюквы, что-то шевельнулось.

Особо не церемонясь, я вытащила из кобуры заранее заряженный пистолет и без раздумий пальнула в ту сторону.

Выстрел прогрохотал на все болото. Птицы испуганно взвились вверх и разлетелись, а из кустов сначала донесся визг, а потом хлопок, как будто кого-то засосало в торфяную жижу.

На меня сверху капнуло здоровое нечто. Оно свалилось на мое правое плечо и медленно растеклось по ключице, оставляя после себя неприятные вонючие разводы.

– Холхост! – ругнулась я и погрозила кулаком уносящейся вдаль галке. – Вот же… нехорошая птица, чтоб тебя черти выдрали!

Черная галка, становясь едва различимым росчерком на сумеречном небе, напоследок довольно гаркнула и испарилась среди далеких звезд.

Вздохнув и смахнув чужое дерьмо с новехонькой, но уже изгаженной куртки, я медленно приблизилась к кустам и с опаской глянула за них. Огромная жирная жаба, распластавшись на островке земли среди мутной коричневой водицы, распласталась звездой и мирно отправилась в мир иной, разбросав вокруг свои внутренности.

– Вот же!.. Черт, – сдалась я. Похоже, мой словарный запас за минувший год упал до самого прожиточного минимума, ограничившись парой заезженных фраз.

Я перезарядила пистолет и молча побрела дальше, внимательно оглядывая безмолвные мрачные болота.

По спине у меня бежали ледяные мурашки. Знаете фразу: если ты долго смотришь в бездну, то бездна смотрит в тебя? Во-во, у меня сейчас складывалось то же ощущение с этого проклятого места, вот только тут одна проблемка… Сейчас на меня реально кто-то пялился!

Я шмыгнула носом. Медленно, стараясь не делать резких движений, положила на землю мешок и вынула из ножен на бедре свой старенький потрепанный кинжал (или нож, честно говоря, особо различий я между ними не находила), который угнала еще у самого бургомистра – он, кстати, оказался еще и железным, с вкраплениями серебра.

Выдохнув, успокаивая сердцебиение, я уверенно двинулась вперед.

Через десять шагов тропинка закончилась, и мои сапоги по щиколотку погрузились в вязкую зеленовато-коричневую жижу, внутри которой, кажется, что-то плавало, кусая меня за пятки, но я старалась не обращать на надоедливую мелочь никакого внимания, сосредоточившись на своих ощущениях.

Обстановка стала поразительно лениво накаляться. Напряжение в воздухе я чувствовала всем телом, однако никак не могла понять, откуда идут эти волны злобы и отчаяния. Может быть, на словах это выглядит довольно глупо, но если вы столкнетесь с чем-то подобным в своей жизни, то вы меня поймете, уж поверьте.

Деревьев становилось с каждым шагом все больше. Из мелких обрубленных коряг они переходили в длинные раскидистые и горбатые мрачные растения, почти стелющиеся по земле и утопающие краями скудной листвы, покрытой слизью, в поверхности болот.

Сюда едва пробивался лунный свет, и мне пришлось разжечь прихваченный с собой маленький факел. Подняв его над головой, я приготовила нож и спустилась на уровень ниже, теперь оказавшись по колено в грязи.

Над землей повисла тишина. А потом она внезапно оборвалась, и десятки злобных громких визгов прорезали холодный ночной воздух.

* * *

Сплюнув, я припустила к старому пожухлому деревцу – единственному островку суши поблизости.

Мой огонь мелко дрожал, не освещая, а наоборот словно притягивая тьму к себе, и от этого на душе становилось только еще гаже.

В грудь ударил порыв спертого воздуха.

Резко выдохнув, я с характерным звуком плюхнулась спиной в жижу и тут же перевернулась на живот, зачерпывая сложенной лодочкой ладонью воду.

Почти в ту же секунду мне отрезал путь к отступлению появившийся из ниоткуда тусклый огонек, у которого из пламени выглядывали четыре тонкие костлявые и когтистые конечности, тянущиеся ко мне.

– Пошел к черту!

Я коротко взмахнула ножом, и после тихого хлопка тот пропал, обратившись в бесполезный сноп искр.

– Фея, твою мать…

Вдруг я почувствовала на своей шее толстые ледяные пальцы.

Успела я только ойкнуть, а разожравшийся на местных огнях болотный бес рывком поднял меня за горло в воздух и отшвырнул, впечатав мою спину в ближайшее толстое дерево.

Со стонами я медленно сползла на землю.

Очнувшись, я схватила выпавший нож, факел и отпрыгнула в сторону. Через мгновение здоровый кулак анцыбала врезался в болотистую почву и проделал в ней огромную такую дыру размером с его же задницу.

– Косой!

Я поднырнула под следующий удар и выбросила вперед руку с клинком.

Анцыбал взревел. Он попытался прихлопнуть меня ладонью, но я уже давно отбежала в сторону и сейчас прицеливалась в его круглую рогатую морду, сплошь покрытую бородавками и старым плющом.

Раздался выстрел.

Один из его горящих зеленым глаз на секунду потух, но особо ничего больше не произошло – свинцовая пуля только раззадорила проклятущую тварину, жрущую всех подряд направо-налево, и сделала ее еще злее.

Рокот беса породил настоящее такое землетрясение, от которого застучали даже зубы во рту. Сильный, чтоб тебя Холхост побрал!

Жаль, они разговаривать не умеют. Так бы попили себе чайку, тихо-мирно решили бы все вопросы, да и делу конец. Вон, как с тем оборотнем из Дэна. А не, стоп, его же все равно пришлось кокнуть… Ну, что поделать, тупой попался, тварюга. От этой вшивой псины до сих пор волосы чешутся, и мне уже начинает казаться, что я по-настоящему слышу писк моих родных блох.

Я вытащила из-за пазухи мешочек с солью. Размахнулась и-и-и!..

Мелкие бело-желтые гранулы мягко приземлились на его приплюснутом носу с одной ноздрей и посыпались в воду. Анцыбал задумчиво чихнул. Фыркнул.

– Вот гад, – прошипела я. – Даже солью не проймешь, что ж ты за человек-то такой?

В ответ на мои возмущения он медленно поднялся, и теперь над водой оказалась не только его верхняя часть туловища, но и нижняя. Сразу скажу: смотреть там особо было не на что. Нет, вы не подумайте, я совсем не про то… Ай!

В следующую секунду мне пришлось уворачиваться от здоровенного кома грязи, летящего прямо в меня.

– Сволочь!

Неудачно приземлившись, я потеряла факел. Я попыталась его догнать, но тот быстро скатился вниз по горочке и плюхнулся в топь, на прощание выбросив в воздух пару красных искр.

Насмехается еще, говнюк.

Наверное, вы сейчас подумали, что я за такой криворукий проводник, да? Но дело в том, что весь этот год я только и делала, что бродила в одиночестве по захолустьям в самой попе человечества и занималась всем, чем только могла, начиная с «изгнания» бесов и обряда экзорцизма (конечно, никакого одержания не существует, но во что только не верят эти тупые олухи) и заканчивая выпалыванием сорняков во дворе у церкви. Нормальная работа попадалась, как ни печально, редко и обычно уходила в руки настоящих проводников, которые как будто жопой чуяли, куда я пойду, и всегда успевали раньше. Короче, практики у меня не было ровным счетом никакой.

И если бы я тогда не поверила Морису и не убила Йена…

Нет! Все, хватит об этом думать. У меня, между прочим, сражение кипит полным ходом, а тут опять на сопли тянет.

Его длинная загребущая рука, сотканная сплошняком из вьющихся растений, вновь проплыла мимо, размахивая кулаком-кувалдой.

Я прыгнула вперед, занося над головой свой нож.

Вонзив клинок в его запястье, я подтянулась и встала ногами на большой палец.

Анцыбал злобно взвыл. Он мотнул свой лапищей, но я держалась крепко и уже медленно стала подбираться к его голове. Тогда он решил сделать лучше. Лучше для меня, разумеется.

Что именно? Этот идиот просто стал поднимать ее вверх.

Вытащив клинок, я решила довериться своему пятидесятикилограммовому весу и как на чертовски придурошных горках покатилась вниз.

В последний миг оттолкнувшись ногами от его предплечья, я резко выдохнула.

Секунды длились целую вечность. Я уже находилась в метре от его безобразной головы, готовая нанести решающий удар в череп (как ни обращайся, а мозг все равно остается мозгом), но болотный бес внезапно пропал, и я с криком и руганью хлопнулась обратно в зеленющую жижу.

Отплевываясь от всего чего только можно, я выбралась на берег и упала на спину, безрезультатно пытаясь отдышаться.

Что, черт возьми, сейчас произошло?

Ответ пришел сам собой. Вернее, его принес долбаный бурый медведь, которому вдруг взбрело в голову забраться на болота, но его горящие неестественным потусторонним светом глаза выдавали в нем моего противника.

– Интересно, а в следующий раз ты станешь кем поменьше? – застонала я и, когда медведь заревел и на четырех лапах побежал на меня, с криком припустила в противоположную сторону.

Прыгнув за дерево, я приземлилась на задницу и прокатилась так еще пару метров. Потом резко вскочила на ноги, перекинула кинжал в левую руку и выудила из ножен полумеч, принимая угрожающую боевую стойку.

Но медведя, похоже, это не очень напугало: он так и продолжил со всей дури нестись на меня, разевая клыкастую красную пасть и капая слюной на скудную травку.

Я размахнулась. Я была готова встретить натиск чудовища (да не самоубийца я!), но в последний момент мишка вдруг снова испарился, обратившись в белый пар, а в следующий миг мне в спину впились маленькие острые коготки, и в шею вонзились четыре мощных клыка, раздирающих горло.

Я вскрикнула. Кровь хлынула из раны, и я поняла, что еще чуть-чуть – и мне капец. Непонятно как извернувшись, я схватила-таки проклятущую летучую мышь-переростка за голову и дернула ее на себя, падая спиной на землю, чтобы если что придавить ее своим весом.

Бес взвизгнул. Теперь его голос напоминал больше скрежет стекла по стеклу, но в злобности не потерял ни чуточки. Наоборот, стал даже гаже.

В тот же миг он вновь обратился. Теперь он слепил из себя громадную рогатую жабу размером с теленка, которая прыгнула мне на грудь и в один присест проглотила половину туловища.

Долбаные слизняки!.. Всегда их ненавидела.

Я задохнулась. Все вокруг было скользким, вонючим и настолько омерзительным, что меня, кажется, стошнило прямо внутрь. Я брыкалась, но жаба продолжала заглатывать меня все сильнее и сильнее, и мне ничего не оставалось, как сделать последний рывок навстречу своей свободе.

Что я сделала? Я просто цапнула ее зубами за склизкий язык, свернутый в трубочку.

К ее горлу вдруг подступила едкая желчь. Эта тварь меня срыгнула, корчась и издавая противные булькающие звуки.

– Черт, – я сплюнула забившуюся в легкие слизь и вытерла рукавом лицо. – Мразь.

Я поднялась на колени и схватила с земли выпавший полумеч и кинжал. Жабу на миг охватил зеленый тяжелый туман, сплошь пропахший сырой влагой, и через мгновение надо мной уже возвышалась колоссальных размеров злобная гадюка.

Она тихо зашипела. Ее зияющая красная пасть открылась, обнажая тонкие, но невероятно острые клыки, с которых на землю капал прозрачный яд. Стоило одной капле коснуться травы, как последняя с шипением обратилась в прах. Позитивный такой маленький кусок грязи у моих ног.

Зеленые глаза победно сверкнули. Я размахнулась клинком.

Лезвие полумеча со свистом разрезало воздух, оставляя после себя блестящую серебряную дугу, но острие катастрофические не поспевало за клыками живой потусторонней твари.

Запоздало вскрикнув, я подалась назад, но уже ощущала на своей коже смрадное дыхание рептилии и даже видела застрявшие меж ее зубов остатки мертвой плоти.

Кажется, я сейчас сдохну… Ну, хорошо хоть не сойду с ума, и то радует.

Ан нет!

Внезапно болотный бес остановился. Неповоротливая гадюка, задев своей массивной мордой мое плечо и оттолкнув меня в сторону на несколько метров, по инерции пролетела мимо и с грохотом врезалась в землю, продолжая бить острым кончиком хвостом саму себя как какой-то религиозный фанатик.

Сглотнув, я на дрожащих ногах поднялась из воды и подошла к трупу болотного беса. Из его черепа, козыряя ярко-красным оперением, выглядывала длинная черная стрела.

Одинокая фигура отделилась от пожухлого деревца в дюжине метров от меня и приветливо махнула мне рукой.

– Ты еще кто такой? – выдохнула я, не желая делиться добычей.

Путник в ответ стянул с головы капюшон.

– Йен просил передать, – она улыбнулась, – нихрена ты ничему не научилась, девчонка!

ИСТОРИЯ ВОСЬМАЯ. НОЧНОЙ ОХОТНИК

Йен

«– Йен, а я всегда мечтала стать птицей.

– Это еще почему?

– Ну, они такие свободные. У них есть крылья. Они летят, куда хотят, и никто их не держит. Наверное, об этом можно только мечтать…

– Не глупи. Птицы – тупые создания, а совсем не свободные. Даже если бы они были такими, то все равно не познали бы своего счастья. А знаешь почему?

– Дай угадаю: потому что они тупые?

– Вот именно!»

– Итак, ребятки, мы с вами сыграем сейчас в одну интересную игру. Какую? Ну, назовем ее «вопрос-ответ». Я задаю вопросы, а вы, соответственно выдаете мне ответ, ясно? Вот и хорошо. У каждого из вас ровно десять попыток…

– П-почему десять?

Я пересчитал пальцы на руках и скромно улыбнулся.

– М-да. И кто первый? Может быть, ты? – я поставил стул табурет напротив привязанного к креслу дипломата и отложил серп в сторону. – Я считаю, просто отличная кандидатура. Итак, вопрос первый: что ты знаешь о таких, как я?

Его лицо скорчилось. Могу поспорить, он бы ощерился как злобный пес, если бы я заранее не повыбивал ему все зубы. А без них это сделать, как вы знаете, несколько проблематично.

– То же, что и ты, – прохрипел он. – Вы паршивые вонючие ублюдки!

– Неправильный ответ. Вы проиграли, сэр!

Я подождал, пока он прекратит кричать после отличного такого соло безымянным пальцем, и задал второй вопрос:

– Где Морис?

– П-посмотри у себя в заднице, – уже менее уверенно заявило мое «чудо».

– И снова команда тупых идиотов остается далеко позади, – последовал второй прекрасный такой громкий хруст (на этот раз жертвой моей извращенной фантазии стал мизинец).

– А-а-а!

– Да тише ты, тише, мужик, ты чего? Я же тебя не насилую. Так, играемся помаленьку.

Я вздохнул. Посмотрел в окно, за которым на сумеречном небе роились тучи, и пару секунд подождал, пока тот перестанет дрожать, а затем вновь вернулся к своему интересненькому дельцу.

– Нельзя же быть настолько тупым, мой друг. Так ведь и всю игру можно запороть, а на кону как-никак твое здоровье. Хочешь и дальше бегать на четырех лапах по лугу и спокойно кушать травку? – я похлопал его по густой курчавой шевелюре. – А после нашего весьма тесного знакомства кушать ты сможешь только травку, уж будь уверен.

Я сломал ему третий палец.

– За что-о-о-о?!

– Мотивация! Тем более, как оказалось, вопросов у меня к вам не так уж и много, однако ж не оставлять дело недоделанным, так ведь?

Я поднял глаза к потолку, вспоминая, что там у нас дальше по списку.

– Вопрос третий: ты знаешь, кто такая Ева Хансен?

В ответ дипломат испуганно замотал головой. Моя улыбка стала еще шире. Нет, ну это ж надо!.. Да, блин, да, я сломал ему еще два пальца, заканчивая с правой рукой.

Старичок протяжно взвыл. Сначала его тело тряслось как в лихорадке, а потом, немного успокоившись, он взглянул на свою изувеченную конечность и тихо заплакал, сдерживая очередные крики. Как банально, как банально. Всегда одно и то же…

– Я же ответил!

– А я не поверил. Штрафное очко как-никак. Следующая тема – сверхъестественное! Возрадуйтесь же, друзья, потому что на этот вопрос вы просто обязаны знать ответ, а значит, один-таки палец наш дорогой друг-политик сохранит. Итак, толстячок, тут годком ранее пробудилась некая дама с невероятно скверным характером и стала потихоньку уничтожать города один за другим, а чтобы никто не заметил, лепила из трупов оживленцев и наводила своими загребущими костлявыми ручонками морок. Ты знаешь, какой город последним пал от магии этой истерички?

Дипломат отвечать не торопился, поэтому я довольно оскалился и положил руку на его запястье.

– Тарантурские Амбары! – тут же в страхе выпалил он.

Я нахмурился. Значит, Литис – только этот злачный городок в моей памяти кликали Тарантурскими Амбарами. А название-то какое дурацкое, просто ужас!

– По нашим сведениям она до сих пор там, – сглотнув, добавил старичок, исходя потом и потрясая всеми своими восемью подбородками. – Она остановилась. Что-то заставило ее остановиться.

Вот как. А с каждой секундой это неприбыльное для моего кошелька дело становится все интереснее и интереснее. Всегда так: или поразвлечься, или деньжат скопить, среднего в нашей работе порой просто не дано.

– Я даже знаю, что, – задумчиво пробормотал я под нос. – Ладно, политик, чтоб тебя Холхост побрал, задам тебе последний вопрос, а потом – свободен.

– Отвечу. Что есть мочи правду скажу, только отпусти, – тут же взмолился он, но послушно притих, стоило мне только шикнуть.

– Ваши там никакими пророчествами вдруг не заинтересовались?

– Нет. А что?

Гляди-ка, даже сейчас пытается что-то вынюхать. Ну-ну.

– Так я свободен? – после минуты молчания дипломат-политик подался вперед.

– Конечно, свободен, мой добрый друг. В конце концов, что есть свобода, как не смерть?

После своей секунды философства я схватил со стола свой серп и одним махом срубил ему голову. Щекастая кочерыжка, разбрызгивая по моим брюкам кровь, шлепнулась на пол и подкатилась к ногам следующего претендента на приз.

– Ну-с, кто там дальше? Учтите: у меня в новой жизни просто ужасно скверное настроение, и уж лучше бы вам знать все, что я спрошу, иначе таким везением вы не отделаетесь.

Мой взгляд помрачнел. Я опустился до шепота, разговаривая нежели с собой, чем с ними.

– Моя любовь, оказывается, жива, но с другим. Я породил чудовище, заключил сделку с самим Холхостом, да и прикончила меня собственная ученица. Просто прекрасно. Хуже, пожалуй, может быть только печенька, не влезающая в стакан с молоком.

Я вздохнул.

– К счастью, Волки умеют терпеть боль. И причинять ее они тоже умеют.

Улыбнувшись, я пробежался взглядом по огромной комнате, сплошь заставленной связанными людьми. Даже на душе стало как-то теплее, что ли.

– Эх, сколько у меня еще работы!

Ольха

– Йен? – я сглотнула, когда на следующее утро в темной лесной чаще замаячил чей-то мужской силуэт, завернутый в походный плащ. Но только присмотревшись, я сразу же поняла, что это просто не мог быть он. В конце концов, не мог же знакомый мне тощий проводник, напичканный просто всеми существующими плохими привычками, стать после смерти в два раза шире в плечах и на голову ниже.

Мы с Марианной переглянулась. Незнакомцев я не приветствовала (когда один из них пытается вскрыть тебе во сне брюхо ножом, как-то пересматриваешь вопрос доверия), а вот эта… эльфийка – как же глупо! – улыбалась.

Она вскочила на ноги и кинулась к фигуре в лесу, светясь от счастья. Ее ноги порхали над землей, словно она летела на крыльях любви, а короткие рыжие – ну, вы просто не могли не заметить этого дурацкого сходства – волосы красиво развивались по ветру, навивая мотив какой-то вшивой детской сказки.

Я сплюнула, но все же на всякий случай вытащила из ножен полумеч.

– Авиан! – воскликнула моя недавняя знакомая и повисла у него на шее.

До меня донесся глухой, однако ж, кажется, счастливый мужской смех. Когда они оба, обнимаясь, пошли в мою сторону, я угрюмо встала, стиснув пальцами гарду и ткнув оружие острием в землю.

– Эй, эй, – приятный на вид молодой человек лет двадцати пяти шутливо поднял руки вверх, – я пришел с миром!

– Так вы… вместе? – удивилась я.

– Да, а что?

Я пожала плечами. Раньше бы я постеснялась вообще что-либо говорить в подобной ситуации, но, как видите, язык у меня за минувший год порядком поразвязался.

– Да просто Йен все время тебя звал, Марианна, – я скорчила гримасу. – Вот я и с дуру подумала, что у вас вроде как любовь. Как оказалась, нет.

Красивое лицо эльфийки помрачнело.

– Нет, – она вздохнула.

Авиан, чья рука вполне себе довольно покоилась на ее талии, изредка сползая на бедро, решил подать голос, ощущая неловкость своей партнерши.

– Так, а что это у нас? – он подошел к расстеленной полянке. – М-м-м, вяленая рыба. Я голоден как волк!

Я вздрогнула. Чего-чего, а о волках мне сейчас говорить совсем не хотелось. Может быть, потому что мне предстояла встреча с одним из них, которого я по счастливой случайности умудрилась предательски убить. Зная Йена, мстить он мне собирается долго и со вкусом.

Что поделать, но только стоило нам усесться вместе и приступить к позднему завтраку, как мои глаза полностью сосредоточились на том, кого Марианна звала Авианом. Уж не знаю, что там творилось у меня внутри, а с каждым днем замечать мужчин я стала все больше и больше. Но это не важно, так что не стоит зацикливать на моем маленьком бзике так много внимания.

Первое, что мне бросилось в глаза, так это то что он человек. Да, обычный человек, и пахло от него так… по-обычному – лесом и потом, что естественно, ведь шел он к нам именно через чащу.

Густые черные волосы, слегка курчавые и вьющиеся, приятно обрамляли такое сильное прямоугольное мужское лицо с выпирающим вперед подбородком; яркие зеленые глаза приятно выделялись на фоне смуглой кожи и подчеркивались мощными угловатыми скулами, а бычья шея довершала весь идеал эдакого героя-любовника. В общем, Авиан был, так скажем, полной противоположностью Йена, из-за чего, судя по всему, Марианна его и любила – это было видно по ее блестящим глазам, а дальше копаться в их грязном белье меня не тянуло.

Ну, конечно, почти не тянуло. Уж не заметить, как Авиан постоянно с опаской косится на ее живот, было для меня просто кощунством. Сам-то он, видимо, не так уж и хотел детей, хоть и в ней души не чаял. Ой, все-все, прекращаю!

Пока они там «мило» чирикали о своем о бабском, я потихоньку отошла в сторону и свернулась калачиком у небольшого валуна, который оказался тут как нельзя кстати.

Дрожа от холода и омерзения к самой себе (это я о одежде, если вы не так меня поняли), я закрыла глаза и попыталась уснуть, но только мне стоило погрузиться в объятья этой чудесной вещи, как очередной кошмар заставлял меня открыть глаза и стонать от безысходности.

Так что я снова побрела к ним – в это время внезапно изменившаяся и оттаявшая ото льда серьезной дурашливости – нет, я ничего не перепутала, – Марианна сидела на коленках своего паренька и смотрела на него так, как будто весь мир крутился вокруг них одних. Фу, как противно!

Вот что делает любовь с людьми – это я заявляю как сторонний наблюдатель с вполне себе нормальными, не одурманенными ничем лишним мозгами.

– Итак, вопрос первый, – я уселась рядом и начала жевать пожухлый твердый сыр. – Ты-то еще кто? – я ткнула мизинцем в Авиана. – Помнится мне, мы собирались встретиться с Йеном, а не прерваться на «сладкую» паузу.

Их взгляд потупился. Блин, ну как дети, точь-в-точь!

– Я…

– Мой муж, – торопливо ответила за него эльфийка, густо краснея. Видимо, наличие огромного серебряного меча и столь же грозного лука не делали ее уверенной.

– Я настоял, – довольно улыбнулся Авиан.

– Это мне не интересно, – отрезала я. – Вопрос второй: тогда куда мы, черт возьми, вообще направляемся? И учти, – мой взгляд пал на Марианну, – тебе я до сих пор не верю.

На ее губах промелькнула усмешка.

– Йен тоже когда-то так говорил.

– И правильно делал. Я же его убила, – сдавленным голосом ответила я, чем снова заставила Марианну помрачнеть.

Авиан бросил в мою сторону яростный взгляд, но я просто подняла брови и показала ему средний палец – наглости мне теперь просто не занимать.

– Как я правильно понял, мы идем к сестре вашего Йена. Кажется, у нее какой-то там замок на границе Карантании и Тарантура, так? – его женушка согласно кивнула.

– Угу, ясно, – ну, в это-то я еще могла поверить. – Тогда как ты меня нашла? Отыскать во всем Тарантуре и даже на его окраинах одного человека очень сложно, сама не раз проверяла.

– Не так уж и сложно, надо просто уметь спрашивать. И наглую рыжеволосую девчонку, да еще и проводницу, не так-то просто потерять в толпе.

– М-м-м. И что же от меня понадобилось Йену, если не моя смерть?

– Помощь.

Я рассмеялась, но потом заметила, что сами они не очень-то веселы, и ошарашенно замолкла. Какого черта?

– Он сказал: за неимением лучшего, сойдет и худшее, – пояснила мне Марианна. – Ты единственная, кроме меня, кому он еще может доверять.

– Что, правда? Я бы поверила, не будь наше прошлое несколько… прозаичным.

– Он не сердится, – она секунду подумала, а потом добавила: – Честно-честно!

– Угу. Передай, что я почти поверила.

Я поднялась с земли, закинула на плечо свои небольшие пожитки и двинула на восток, где вдалеке расцветали силуэты гор и проходящей сквозь них длинной реки, скатывающейся по каменным хребтам словно сумасшедшая змейка.

– Стой, – эльфийка схватила меня за руку.

– Отпусти!

– Нет. Ты ему нужна, девочка, и я не позволю тебе уйти.

Я зло глянула ей в глаза, но встретила там каменную решимость, и как-то замялась. Знаете, существуют вот такие люди, которые могут заставить тебя сделать что угодно и когда угодно, и ты просто не сможешь им отказать. А есть такие люди, как я.

– Иди к черту! Тебе это надо, ты ему и помогай. Эльфийка, блин!

Признаться, я хотела ее пнуть для пущей уверенности, но передумала. В конце концов, на дураков не обижаются, а эта еще и беременна.

– Мари? – я слышала, как к ней подошел Авиан. – Может, нам стоит ее догнать?

– Нет, пусть идет. Если захочет, найдет ее и сам, а мы уйдем. Я итак увязла в его проблемах по горло, пусть разбирается дальше один. Нам теперь нельзя рисковать.

Правило. Так что катитесь-ка вы к чертям собачьим, а мне еще охота пожить и не стать обедом для разгоряченного злого Волка, который совсем не серый. И если ему вспороть брюхо, я потом оттуда все равно не вылезу.

Минут через сорок, когда я совсем запыхалась и решила все-таки вздремнуть у раскинувшегося справа пресненького пруда, смахивавшего на обычную лужу великанских размеров, мой мозг сам собой погрузился в глубокие думы.

Я кинула взгляд на лесную поляну, которая теперь пустовала.

Значит, они все-таки ушли и оставили меня одну. Вот дура! Надо было сразу хватать голову этой твари и валить с болот что есть мочи. Не слушать эту Марианну, не знать больше Йена, а просто жить дальше так, как жила весь этот год.

Но если проводник хочет мести, он ее получит, а ведь он еще и Волк, черт возьми. Где бы я не скрылась, он меня найдет. Соврала Марианна или нет, а жить в страхе я не собиралась.

Выходит, решено. Я иду на север – к сестре Йена.

Йен

«– Ты мой сын, Адам, и никуда ты не уйдешь!

– Ты так уверена? Смотри-ка, а что я сейчас делаю? Я же ухожу, мама, так что твой дар пророчества на меня, кажется, не работает. Вот это облом, да?

– Адам, – ее голос доходит до утробного злобного рычания, от которого по спине пробегают ледяные мурашки. – Волк принадлежит стае от рождения и до смерти. Если я сказала, что ты – мой, то ты – мой! Хочешь стать одиночкой? А ты знаешь, что такие не живут и дольше двух лет?