Текст книги "Неоновый убийца"

Автор книги: Дж. Лок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

52

Все органы чувств Джексона оказались под угрозой из-за адского шума и мельтешения миллиона разноцветных огней, которые мгновенно пробудили забытые было воспоминания. Когда разом заморгали ослепительно-белые прожекторы, он закрыл глаза. Ужасающие образы замелькали в голове, пульс убыстрился, накатила паника. Очень хотелось немедленно уйти, но нужно было остаться.

Положив руку на грудь, чтобы справиться с тем, что грозило перерасти в полномасштабную паническую атаку, Мэтт притаился вместе с другими взрослыми в самой глубине зала, как можно дальше от сцены. Теплое пиво выплеснулось из пластикового стакана, забрызгав ему свободную руку.

Сотни вопящих и визжащих подростков перед ним размахивали руками и раскачивались в такт ухающему ритму, поддерживаемому и поощряемому рычащими гитарными риффами и голосами, надрывающимися на пределах человеческих возможностей – а то и за пределами таковых.

Джексон, которому не исполнилось еще и сорока, вдруг почувствовал себя жутко старым.

Мысли постоянно возвращались к разочаровывающим новостям, которыми недавно поделился с ним Карнс. Канто чист. Еще один тупик. Все, чего Джексон добился за несколько дней расспросов и работы ногами, – это очередной криминальный босс на пути в суд и, даст бог, сокрушение криминальной империи Энрика Малая, за что ему не светит даже простой благодарности. И не то чтобы ему этого очень хотелось.

Группа на разогреве милосердно объявила перерыв. Уже колеблющийся после этого музыкального пробника, Джексон ожидал появления на сцене «Клубка спагетти» с куда меньшим энтузиазмом.

– Вот уж не думала тебя тут увидеть!

Обернувшись, Джексон встретился взглядом с Киран Ша. В гражданской одежде та выглядела куда как менее официально. Мягче, дружелюбней. Расследование дела Неона взяло свою дань со многих, и все же ее это как будто не затронуло. Джексон был особенно доволен тем, что ей не выпала роль приманки в предстоящей операции Броуна.

– Могу сказать то же самое про тебя, – отозвался он.

Киран мотнула подбородком в сторону сцены, где группа юнцов передвигала усилители и настраивала микрофоны.

– Я здесь с дочкой. Она просто сама не своя от основной группы, солиста в особенности.

– А сколько ей?

– Двенадцать, но мозгов на все двадцать. – Ее глаза сверкнули материнской гордостью. – Кайли просто обожает музыку.

Джексон любезно кивнул.

– А ты какими судьбами? – спросила она.

– Я-то? Оказываю моральную поддержку одной приятельнице, она тут тоже с дочкой. – Он неопределенно переместил взгляд куда-то в сторону сцены. – Мать-одиночка, – добавил Джексон, дабы чуть приукрасить совершеннейшее вранье.

– Она здесь? – Киран выгнула шею.

– Выскочила в туалет.

– Лучше бы ей поторопиться, иначе пропустит самое интересное.

Она рассмеялась. «До чего же мило видеть ее веселой и беззаботной», – подумал Джексон. Стыд и срам, он всегда рассматривал Киран больше как строчку в табеле, а не как человеческое существо.

– Пристегните ремни! – воскликнула она. – Переколбас закончен!

Джексон бросил на нее недоумевающий взгляд.

– Это означает, что аппаратуру одной группы прибрали перед тем, как заиграет новая.

– А-а, – протянул Джексон, внимательно осматривая зрителей в поисках Фила Канто. Надо быть просто сумасшедшим, чтобы лезть в эту ревущую и воющую толпу. Наверняка притаился где-нибудь за кулисами. Мэтт тронул Ша за руку, указал на свое ухо и одними губами произнес:

– Я ухожу.

Та кивнула, что поняла.

Он выбрался из здания на улицу, обошел его и приблизился к боковому входу, возле которого, словно валун у входа в пещеру, застыл коренастый парень с бритой головой.

– Полиция. – Джексон сунул руку во внутренний карман куртки, словно бы собираясь вытащить удостоверение. При удаче новости о кратком посещении Канто полицейского участка должны были уже донестись и досюда. – К мистеру Канто.

Охранник отступил в сторону и толкнул дверь, из-за которой пахнуло холодом, сыростью и увядшей славой. Джексон, который и понятия не имел, куда идти дальше, наугад выбрал лестницу, которая вроде бы вела на тот же уровень, что и сцена. Пошел на шум и вскоре выбрался за кулисы, где и обнаружил Канто – тот стоял посреди большой группы рабочих сцены и еще каких-то людей, которые тесно обступили его со всех сторон, словно телохранители – клиента.

Канто вел оживленную беседу с потрясающей красоты женщиной, которую Джексон принял за фотомодель. Какой-то тип покровительственно обнимал ее за талию. Темные волосы ее спутника обрамляли довольно непритязательное, но в целом симпатичное лицо, несмотря на плоский, как у боксера, нос. Щеки и подбородок покрывала аккуратно подровненная щетина. Оба держали в руках фужеры с шампанским. Парочка – хоть на открытку.

При появлении Джексона Канто расплылся в улыбке. В глазах у женщины промелькнуло узнавание – словно она его уже где-то когда-то видела, но не могла с ходу сообразить, где и когда.

– О, господин детектив! Надеюсь, вы тут не по работе, – воскликнул Канто.

Джексон решил закосить под дурака.

– Так вы еще не знаете? – удивился Канто.

– Боюсь, что совершенно не представляю, о чем речь.

От Джексона не укрылись ни сильный дух травки, исходящий от одежды Канто, ни его прибалдевшие глаза. Он немедленно вспомнил замечание Мика Карнса относительно связи Базвелла с торговлей кокаином. Не был ли тот поставщиком Канто? Наркоманам, хочешь не хочешь, а приходится вращаться в криминальных кругах. Неудивительно, что визит полицейского вызвал у Канто определенные опасения.

Тот пренебрежительно усмехнулся.

– Полиция вбила себе в голову, будто я имею какое-то отношению к недавнему убийству.

– Господи! – вырвалось у того, что стоял рядом.

– Все о’кей, Гэри, – произнес Канто, поворачиваясь к своему темноволосому приятелю. – К счастью, это было всего лишь дурацкое недоразумение.

– Рад это слышать, – сказал Джексон.

Канто, словно бы вспомнив о приличных манерах, представил его Гэри и Наоми Фейрвезер. «Мэтт Джексон – офицер полиции», – добавил он. «Несколько лишнее», – подумал Джексон.

– Могу я принести вам выпить? – спросил Гэри Фейрвезер. У него были глубокие карие глаза, и говорил он с лондонским акцентом, не очень сильным. По крайней мере, выговор не эстуарный[62]62
  Простонародное произношение, характерное для юго-восточной Англии и районов на берегах Темзы и ее устья (эстуария).


[Закрыть] и не кокни.

– Не, все нормально, спасибо, – отозвался Джексон. – Не хочу портить вам праздник.

– Я настаиваю! – Экспансивно взмахнув рукой, Канто пошептался с одной из своих ассистенток, молодой женщиной с щелью между передними зубами, золотым кольцом в носу и множеством колечек поменьше в каждом ухе. – Мне льстит, что вы так скоро воспользовались моим приглашением.

– Не думаю, что человек вроде Мэтта пришел сюда ради музыки, – заметил Фейрвезер с легким смешком. – Я вовсе не собирался вас обидеть, – добавил он, переводя взгляд с Канто на Джексона.

– А я и не обиделся, – отозвался Джексон, игнорируя колючий комментарий и с облегчением увидев, что принесли его шампанское. – Всегда рад поддержать местную культуру. – Он принял фужер, чокнулся с остальными, не сводя глаз с воспаленных рук Канто. – Хотя должен признать, что поп-музыка – это все-таки не моё.

– А что же ваше? – спросила Наоми с приветливой улыбкой.

Джексон основательно отхлебнул шампанского.

– У меня довольно разнообразные вкусы.

Как и у Полли. У той тоже не было склонности к какому-то определенному жанру. Помимо воли в голове вдруг вновь зазвучала мелодия «Звука тишины». Джексон ослабил воротничок рубашки, который внезапно показался слишком тугим.

– Приходите на один из наших взрослых концертов, – сказал Канто. – Завтра вечером мы играем в «Джем-хаус».

«Джем-хаус» – наполовину ресторан, наполовину концертный зал, расположенный в историческом трехэтажном здании, – находился буквально в двух шагах от квартиры Джексона. Еще одно совпадение?

– Иллюминация там такая же ослепительная? – спросил Джексон.

– Ребятишкам нравится, но согласен: это немножко перебор, – заметил Канто с широкой ухмылкой. – В «Джем-хаус» малость поспокойней.

– Но поярче, чем на немецком рынке[63]63
  Считается, что традиция рождественских гуляний с уличной торговлей напитками и закусками пришла из Германии, поэтому временные рождественские рынки в Великобритании часто называют немецкими. В Бирмингеме «немецкий рынок» располагается в канун Рождества в центре города, на площади Виктории.


[Закрыть], это уж точно, – добавил Фейрвезер, на что Канто только рассмеялся.

Джексон чувствовал уверенность, что что-то упускает.

Наоми склонилась к нему и тронула за руку.

– Как вы себя чувствуете? Вам не жарко?

– Не лучшая была мысль лакировать пиво шампанским.

– Ну что же вы сразу не сказали? – огорченно воскликнул Канто, оглядываясь по сторонам; Джексон почти ожидал, что он щелкнет пальцами. – Сейчас организуем.

– Не, все нормально.

Джексону сейчас меньше всего требовалось выпить еще. Атмосфера была определенно странная, и он всеми силами пытался так вставлять вопросы, которые хотел задать, чтобы это не выглядело слишком уж откровенно. Неужели он теряет навык? Наверное, он хорош в этом деле лишь в знакомых стенах допросной. К счастью, Наоми дала, за что зацепиться. Стандартная тема для начала множества разговоров по всей стране – она поинтересовалась, откуда он родом. Джексон удовлетворил ее любопытство.

– Наоми – единственная среди нас коренная бирмингемка, – заметил Фейрвезер. – Ну а Фил – вообще седьмая вода на киселе.

– Наполовину брит, наполовину американец, и горжусь этим.

– Вы часто возвращаетесь туда? – спросил Джексон у Канто.

– Раз в год, повидаться с папаней.

– А где это?

– В Боулдер-сити, Невада.

Джексон едва не выдал охватившее его волнение.

– Рядом с Лас-Вегасом?

– Двадцать шесть миль к юго-востоку. Бывали там?

Джексон покачал головой, думая, что надо бы поставить в известность Гонзалеса.

– Восхитительное место, – восторженно провозгласил Канто. – Азартные игры, девочки, гондолы!

Джексон непонимающе уставился на него. Пришел на выручку Фейрвезер, который объяснил, что в одном из казино построена копия уголка Венеции – с настоящими каналами и всем прочим.

– Очень популярный аттракцион для туристов.

– Как романтично! – мечтательно вздохнула Наоми, искоса бросая на мужа чарующий взгляд.

Ощутив, как горло перехватывает горестный комок, Джексон одним махом осушил фужер.

– Ну, мне пора выдвигаться, – сказал он. – Рад был со всеми познакомиться. Спасибо за шампанское, Фил.

– Не забудьте про нашу встречу в «Джем-хаус»!

53

Игра продолжается!

«Рад знакомству, детектив, – подумал Гэри, – но что за сплошное разочарование! Он-то надеялся, что Джексон окажется достойным противником – и вот теперь, после единственного разговора, понял, что это не так. Какого черта Полли вышла за него, ему так никогда и не понять, даже за миллион световых лет. Все это отвратительное потение, все эти жалкие попытки кое-как завуалировать совершенно очевидные и примитивные вопросы… О чем вообще этот человек думал? Похоже на то, что старший детектив-инспектор Джексон вообще не думал, так ведь? Оказался настолько же жалок, насколько и глуп…»

Это было трудно признать, но Гэри почти жалел его, – что, как он предполагал, было практически нереально. Если кто и терпеть не мог жалости к себе, то это Мэтт Джексон, – насколько можно было судить по телевизионному интервью, на которое Гэри с удовольствием наткнулся в ожидании той дурацкой программы с Филом. Гэри не был обманут почти полным отсутствием реакции на подколки ведущей. За всем этим хладнокровным фасадом Джексон пребывал в полнейшем раздрае. А Гэри знал кое-что о жизни, ведомой в тандеме. «Похоже, что темная сторона Джексона понемногу догоняет наружного меня – у нас так много общего», – промурлыкал про себя Гэри. Вот разве только он считал, что в его случае лучшая часть его – настоящий Гэри – куда как более привлекательна и интересна, чем та тупая подкаблучная версия, которую он представлял внешнему миру.

Если появление на подростковом поп-концерте было способом Джексона выкурить его, то детектив допустил просто-таки эпический просчет, заслуживающий столь же эпического ответа. Жалко, что дорогая Полли уже мертва, поскольку он с искренним наслаждением убил бы ее еще раз.

Гэри удовлетворенно вздохнул. Джексон совершенно не представляет, насколько легко было войти в ее жизнь. Неважно, другая часть головоломки направится в его сторону в не столь отдаленном будущем. Работа уже ведется. Дизайн нового светового шоу – на сей раз реальная бомба. Гэри просто не мог дождаться, когда зажжет горелки и примется за работу. Все, что сейчас нужно, – это женщина, которая станет центром композиции, и слава детективу Джексону, который уже подал ему просто обалденную идею.

54

Айрис моталась без устали. Побывала у ребят на автомойке – выяснилось, что Якуб свалил обратно в Польшу, так что здесь зацепиться не за что. Проверила уйму гаражей и складов, потенциально пригодных на роль «студии» Неона. Еще раз пообщалась с Дуги-Бомжом, Калебом-Сердцеедом и Линдой-Балаболкой. Ничего нового от них не узнала. И сама ничего нового не разведала.

Короче, все хреново. Это без эмоций – простая констатация факта. И чертов телефонный разговор с Джексоном только еще больше все испортил. По существу, тогда ей нечего было ему сказать. И ей до сих пор нечего ему сказать. А в результате у Джексона нет никаких причин держать ее в курсе дела. В ее услугах больше не нуждаются. Конец пьесы.

Злобно поглядывая на свой «рабочий» мобильник, Айрис страстно желала, чтобы эта чертова штука наконец зазвонила. Тот пялился на нее в ответ, безмолвный и обвиняющий. Дойдя до ручки, она решила отправиться в «Погребок», взять Орхидею и пойти с ней прогуляться. Потом она поедет к Мэтту и…

И тут телефон службы «Набери смерть» внезапно возродился к жизни. Изумленная, Айрис схватила его, убедилась, что приложение, изменяющее голос, активировано, и прогнала свой обычный опросник. «Наконец-то, – думала она, слушая ответы, – дело знакомое, затруднений быть не должно». И тут же: «Ой, блин!» На вопрос о меню клиент ответил: «A la carte». Айрис не могла перевести эту французскую фразу, но смысл поняла. Дорого – это хорошо. А вот что совершенно нестандартно – не очень. На простом английском: сроки абсурдные, локация стрёмная и, что необычно, объект – женщина.

– Мне нужно что-нибудь знать, чтобы доставка прошла без сбоев?

Таковая дополнительная информация имелась, по словам клиента. Айрис послушала еще немного.

– Рост объекта?

Это шло вразрез с ее обычным подходом, но было критично для данного конкретного заказа, так что она внимательно выслушала ответ.

Удовлетворенная, произнесла:

– Переводите деньги. Будет сделано сегодня к вечеру.

Звонок оборвался. Айрис встала и выглянула в окно, за которым виднелся краешек канала. Предположила, что температура воды сейчас градусов десять – может, чуть меньше, – и сделала быстрые подсчеты. Наибольшей угрозой была публичная природа места. Тем более что проделать все совершенно без шума вряд ли получится. Погода на ее стороне – мерзко и сыро. Многие сидят в ноябре по домам, копят денежки для транжирства в декабре, что уменьшало риск быть замеченной.

Она потянулась за шлемом. По крайней мере, сегодняшний заказ не требовал ствола. Это была исключительно мокрая работа.

Айрис вышла на улицу, забрала мотоцикл и вырулила на главную дорогу. Вскоре впереди выросли кварталы офисных небоскребов. На подъезде к кольцу Пяти Путей[64]64
  Пять Путей – район на юго-западе Бирмингема, названный в честь перекрестка, на котором сходилось пять улиц (теперь развязка с круговым движением).


[Закрыть] помигала поворотником, проскочила через тоннель на Брод-стрит. Заехала на парковку неподалеку от места, слезла с мотоцикла. Теперь главное внимание – расположению камер наблюдения. Их тут полным-полно.

Вот и лесенка, спускающаяся к протянувшейся вдоль канала узенькой пешеходной набережной – бывшему бечевнику; прямо впереди – баржа, превращенная в кафе с подачей завтраков. В голове неотвязно крутился только один вопрос: достаточно ли шести футов глубины, чтобы сделать дело? Поскольку вода закроет рот и нос объекта, вроде должно хватить, рассудила Айрис.

Спустившись вниз, свернула вправо, миновала ряд оливковых деревьев, украшенных разноцветными лампочками, и подошла к Брод-стрит-таннел – низкому мосту, разрисованному граффити. Свод арки круто спадал прямо к набережной, и, чтобы не задеть его головой, Айрис отклонилась влево, вплотную к трубчатым поручням – не слишком-то надежной защите от грязных глубин за ними.

Сразу за мостом канал расширялся, образуя нечто вроде бухты под названием Гэс-стрит-бейзин, на другой стороне которой стоял паб «Кэнэл-хаус». Айрис миновала бар, специализирующийся на подаче джина, и соседний с ним знаменитый паб «Пробка и затычка». Потом развернулась и прошла назад той же дорогой. Узенький проход под низеньким мостом поначалу показался ей неплохим местом для ликвидации, но она не была сторонницей небрежности и спешки – всегда предпочитала действовать тщательно. Вот и сейчас такой подход себя оправдал – на кирпичном потолке свода обнаружились прожекторы ночной подсветки. Сейчас они были выключены, но к вечеру под мостом будет светло как днем. Очень интересно: клиент уже провел за нее всю необходимую рекогносцировку. Предупредил, что это не лучший вариант. Обычно эта публика далеко не столь любезна.

Айрис вернулась к лестнице, неподалеку от которой приткнулась баржа, превращенная в экскурсионный теплоходик, и продолжила идти по набережной в противоположную сторону. Обратила внимание, что офисы, выходящие на канал, в основном пусты и сдаются.

Через несколько шагов в отвесной стенке слева от нее открылась большая ниша, в ней – лифт для инвалидов. Дальше, не доходя до моста Брюмастер-бридж, – дверь с надписью «Служба безопасности». На ней – номер телефона на случай чрезвычайной ситуации. Айрис только усмехнулась.

Укрывшись в нише, она внимательно осмотрела противоположную стенку на предмет наличия камер. Камера была тут только одна и смотрела не в ту сторону. Айрис бросила взгляд на поверхность воды в нескольких футах внизу. Та поблескивала под холодным солнцем, словно мокрый уголь. И здесь не было поручней.

* * *

– Фил Канто, угу, тридцать девять лет… Отец живет в Боулдер-сити, Невада… Конечно, буду очень благодарен… Прошу прощения за ранний звонок.

Едва Джексон отключился от Гонзалеса, как заверещал домофон.

– Айрис! – произнес он, старательно делая вид, что жутко рад ее появлению. – Заходи, поднимайся.

Шаркающей походкой, руки в карманы, она проплелась в комнату и села, наклонившись вперед и угрюмо сгорбившись. «Не сильно-то она расположена к общению», – подумал Джексон. Он не стал предлагать ей выпить или извиняться за то, что отслеживал ее перемещения при помощи GPS. Как еще он мог следить за ней, если она отказалась дать свой номер? По его мнению, они были в расчете. Не стал выражать и радость по поводу того, что она цела и невредима и не влипла в неприятности. Сообщил лишь, что Пардоу взяли и что Малай и его бригада уже на мушке у Национального криминального агентства.

– Флаг им в руки, – проговорила Айрис безо всякой интонации.

– Ты должна быть довольна. Это уменьшает риск ответных действий.

– Кто это сказал? Если они найдут человека, ответственного за смерть Прифти, то ничего ваша лавка не сможет с этим поделать. А они не остановятся, пока не выяснят, кто это сделал. Кровная месть длится поколениями.

– Так что очень хорошо, что у тебя нет родственников, – сказал Джексон, пытаясь отвлечь ее и смягчить тон беседы. Айрис в ответ лишь стрельнула в него суровым взглядом.

Он сразу перешел к Филу Канто и его законным связям с Базвеллом. Рассказал про концерт – о том, как едва там высидел, как якобы случайно столкнулся с Канто на телевидении, хотя сам подозревал, что эта встреча могла быть подстроена. На лице у Айрис была написана такая скука, словно он зачитывал ей выдержки из устава полицейской службы.

– Да чем у тебя голова занята? – спросил наконец Джексон.

Она зевнула.

– Ты сказал, что Карнс отпустил Канто, хотя он думает, что тот что-то скрывает, и у тебя возникли подозрения, потому что папаня этого парня живет в Штатах.

– Недалеко от Лас-Вегаса.

– Совпадение.

– Я не верю в совпадения.

– А зря. Жизнь – это серия совпадений.

Джексон слушал ее с удивлением. Он никак не думал, что она способна на столь философские заявления.

– В Штатах у тебя хоть что-то есть – этот твой прирученный коп, который занимается Канто, – продолжала Айрис. – А здесь, в старом добром Бирмингеме, мы в полном дерьме.

Она встретилась с ним взглядом – мол, попробуй сказать, что это не так.

– Так ты ничего не слышала? – спросил он.

– И не ожидала. Как я уже говорила, Неон – это банда из одного человека.

На губах у нее играл едва заметный отсвет веселья.

«Все это было бы смешно, не будь все это так серьезно», – подумал Джексон. Он выждал с секунду.

– Если мы сможем выяснить, где Неон делает свои вывески, то победа у нас в кармане.

– Я сделала то, что ты сказал, и проверила столько гаражей и складов, сколько могла.

– Могу представить, сколько еще осталось.

– Может, он просто мастерит все это в собственном подвале?

– Вообще-то это довольно опасное занятие.

– Опасное?

– Электричество, газ, горючие материалы, ограниченное пространство, – Джексон по очереди загибал пальцы.

– О конечно, – сухо отозвалась Айрис. – Охрана труда только этого парня и заботит.

– Ты сегодня особенно колючая.

– А я не люблю ходить кругами. У меня от этого башка кружится.

Атмосфера наполнилась разочарованным молчанием. Тупиковую ситуацию прервал звонок на мобильник Айрис. Она вытащила его, глянула на высветившийся номер и, бросив взгляд на Мэтта, сказала:

– Мне нужно ответить.

Тот, слегка пожав плечами, передвинулся в кухню. Она ответила прямым «да?». Джексон не слышал, что было сказано, но, похоже, говорили долго.

– О’кей, – прорезался наконец голос Айрис. – Я вообще-то не могу сейчас разговаривать. Перезвоню позже. Не волнуйся, – произнесла она тоном, который он никогда еще раньше от нее не слышал. – Я со всем разберусь.

В случае с Айрис у «разберусь» могло быть великое множество значений, и ни одно из них не обещало ничего хорошего. Больше обычного выбитый из колеи, Джексон спрашивал себя: уж не дурит ли она ему голову в своей обычной манере? Не пытается ли как-то его использовать? Мысль была крайне тревожащая.

Айрис завершила звонок, сбросила телефон обратно в карман и подняла взгляд, посмотрев куда-то сквозь него. Ему показалось, что она подстрекает его спросить, кто там был на другом конце.

– Что делаешь сегодня вечером? – спросил он.

– Мою голову.

– Айрис, ради Христа!

Она испустила тяжелый вздох.

– А что ты предлагаешь?

– Сходить на концерт.

– Еще один? И на одном-то едва высидел…

– Я иду не из-за музыки. Так как?

– Не могу.

Ощущение, что Айрис затевает что-то нехорошее, окутало Джексона ядовитой волной.

– Почему?

– Потому что не могу, – произнесла она с предостережением в голосе.

– Айрис, если ты затеваешь…

– Пошла бы, если б могла! – сердито сказала она. – Сегодня вечером никак. – Наклонилась вперед, побарабанила пальцами по кофейному столику. – Итак, возвращаясь к Канто…

– Я слушаю. – Абсолютно бессмысленно ее принуждать. Айрис все решила, и ничего, что он может сказать, не заставит ее пошевелиться.

– Он сказал твоим, что знает Базвелла по музыкальным каналам. Но он не поэтому приезжал.

– Наркотики? – перебил Джексон.

– Вполне может быть.

– Рад, что мы с тобой хоть в чем-то сошлись во мнениях. – Его осенило в ту самую минуту, когда он почувствовал запах «дури» от одежды Канто. Действительно, зачем успешному продюсеру вроде него выкраивать «окно» в своем плотном деловом расписании и навещать парня, который и играть-то толком не умеет?

– И это означает, что он его не убивал.

– Потому что тот был слишком важен для него, – согласился Джексон. – Кто будет убивать курицу, несущую золотые яйца?

– Если б я была убийцей Базвелла, – заметила Айрис с леденящей ноткой авторитетности, – то ухохоталась бы до усрачки.

– Ты не первая, кто так говорит, – признал Джексон.

– Пока копы гоняются за собственными хвостами, Неон планирует следующее убийство.

– Ты думаешь, что смерть Базвелла была дымовой завесой?

Она дернула плечом.

– Скорее всего, увязыванием болтающихся концов. Зачисткой. Может, Базвелл признался Канто.

– И рассказал ему про Неона? – Джексон покачал головой. – Если бы Базвелл разговорился, Канто был бы сейчас мертв.

Он посмотрел в сторону, глубоко задумавшись – некая совершенно дикая мысль начала оформляться у него в голове.

– Вот оно! Канто – просто марионетка.

Айрис лишь недоуменно нахмурилась.

– Только подумай: Канто подходит буквально по всем статьям! Вообще-то, практически идеально подходит. Связь со Штатами, броская тачка, факт, что он музыкант… Из него получается отличный козел отпущения. Даже фургон…

– Что фургон?

– У него есть «Транзит», предположительно для перевозки музыкальной аппаратуры.

– Или трупов. Узнай номера, сравни их с записями с камер.

Джексон уже прогнал эту идею Карнсу. Он помнил, что тот так и не перезвонил, – не исключено, что убийца такого калибра, как Неон, просто менял номера.

– Этим уже занимаются, – заверил он Айрис, – но лично у меня надежды мало. Я думаю, что нас просто пытаются увести в сторону. Вся эта музыкальная тема – не более чем один огромный пахучий кусок колбасы, чтобы сбить ищеек со следа.

Глаза Айрис понимающе блеснули. Джексон припомнил, как она силилась подставить Дейви Джелфа, чтобы запутать свои следы. Черт, а он-то надеялся, что был прав насчет Неона! В глубине души Мэтт застонал при мысли, что так и ехал по одной и той же дороге, не зная, что десять миль назад пропустил поворот. А если это действительно было так, что тогда? Без всякого предупреждения сердце начало давать перебои, дыхание стало коротким и прерывистым. Когда он сжал руки, пальцы дрожали.

– Сколько времени прошло с последнего убийства? – спросила Айрис, совершенно не замечая охватившей его паники.

«Ну не мог я так облажаться! Не должен был так облажаться!»

– Слишком много.

– После того как ты взбесил его этим телевизионным интервью, он поднимет ставки. Скоро он убьет опять.