Текст книги "Неоновый убийца"

Автор книги: Дж. Лок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

29

В Лас-Вегасе было девять утра, когда Джексон дозвонился до Акселя Гонзалеса – человека, который буквально источал радушие и чисто американскую готовность помочь.

– Не сочтите за каламбур, но если вы прольете на все это какой-то свет, я буду вам очень признателен, – сказал Мэтт, вкратце описав деяния Неона.

– Итак, что у вас есть?

Джексон пробежался по деталям расследования. Гонзалес только раз перебил его, когда Джексон описывал, как его самого обвинили в том, что он скопировал почерк убийцы, чтобы убить свою жену. «Ни хрена себе», – только и сказал тот. Потом Мэтт рассказал ему, как обнаружил дарственную надпись в книге.

– Лас-Вегас, говорите? – переспросил Гонзалес.

– Я думаю, наш убийца бывал там.

– Вместе с еще тридцатью миллионами других туристов, которые прибывают к нам каждый год. С равным успехом убийца мог купить эту книгу на «Амазоне»[32]32
  «Амазон» – крупнейший в мире интернет-магазин, торгующий, в числе прочего, и книжной продукцией.


[Закрыть].

– А где еще он мог изучить свое ремесло? Мы вроде уже проверили все возможные варианты на своей стороне Атлантики.

– В Интернете сейчас можно научиться, как сделать бомбу на собственной кухне… Может, он практиковался у себя дома.

– То есть моя версия вас не устраивает?

– Я в этом не убежден, вот и всё. Вы показывали книгу криминалистам?

– Ее как раз в этот момент изучают.

Джексон рассказал про стертые карандашные отметины под надписью.

– Похоже, что этот парень бросает вам вызов. Говорит: «Приди и возьми меня».

– Он хочет, чтобы его поймали?!

– Подсознательно – не исключено, но вовсе не обязательно. Просто этот гаденыш хочет, чтобы вы играли по его правилам.

«Или чтобы я прочитал его историю, по словам Арло Найта», – подумал Джексон.

– А что, если я не стану?

– Некоторые убийцы остывают и ложатся на дно, – сказал Гонзалес.

Мэтт скривился. Позволить Неону ускользнуть – не вариант. И ему все больше казалось, что это не особо привлекательный вариант развития событий и для самого Неона.

– Или же он убьет еще раз, чтобы привлечь ваше внимание, – продолжал Гонзалес.

Не к этому ли смерть Базвелла? Джексон напомнил себе, что результаты вскрытия пока не готовы, но трудно оставаться объективным, когда Неон прочно обосновался во всех твоих мыслях.

– Похоже, я в обоих случаях в проигрыше.

– Расскажите мне про удавки, – попросил Гонзалес. – Говорите, они были кожаные?

– Если верить эксперту.

– Кожа – натуральный продукт. Часто кожа оставляет индивидуальные отметины. Мой отец работал в Техасе. Это скотоводческий край, – добавил Гонзалес, словно объясняя, откуда у него такие специальные познания. – Насколько я понимаю, никаких подходящих для идентификации следов на жертвах не имеется?

– Никаких, за исключением того, что он правша, как мы считаем.

– Стопроцентно ясно одно.

– Что именно?

– Он где-то и в этом деле практиковался. Вряд ли ему хотелось показывать вам свои ранние работы.

Интересное замечание.

– Как любой художник, который показывает публике лишь свои лучшие достижения?

– Что-то типа того, – отозвался Гонзалес. – Вам нужно найти эти его «пробы пера», неудавшиеся попытки убийства – те случаи, в которых он обломался.

– Что опять возвращает меня обратно в Лас-Вегас.

– Вы действительно считаете, что этот сукин сын начинал здесь?

– Такое ведь вполне возможно, не так ли?

– «Возможно» – это не то же самое, что факт, – возразил Гонзалес. – Есть какие-то мысли насчет его возраста?

Первоначально Джексон предполагал, что Неону где-то от двадцати пяти до сорока пяти. После разговора с Уиверс и Найтом он был вынужден пересмотреть это мнение, склоняясь ближе к собственному возрасту.

– Где-то от тридцати пяти до сорока. Вы не могли бы просмотреть архивы за последние пятнадцать или двенадцать лет и поискать нераскрытые убийства – или неудавшиеся попытки убийств, – в которых нападавший пытался душить женщин удавкой?

В трубке наступила тишина. Он представил, как Гонзалес надувает щеки, чешет за ухом, качает головой. Совет – это одно. А копаться в архивах ради расследования, к которому не имеешь ни малейшего отношения, – совсем другое.

– Это официальный запрос?

Джексон замешкался с ответом.

– Неофициальный, – выдавил он наконец.

Тишина.

– Я действительно думаю, что будет толк, – просительно добавил Мэтт.

Пауза, которая, казалось, растянулась на целую вечность, подсказывала ему, что, хоть он и старался изо всех сил, лучше ему больше не отнимать время у этого человека.

– Скажем так, я гляну, – прорезался наконец Гонзалес. – Но не слишком тщательно. Давайте посмотрим, может, что-нибудь и вытряхнется.

Это было больше, чем Джексон даже смел надеяться.

* * *

Фонари круглосуточной автозаправочной станции заливали дом таким ослепительным светом, будто Неон успел отметиться и здесь.

Айрис все еще не могла до конца поверить, где находится: стоит под платаном в каком-то тихом на первый взгляд тупичке, и чем занимается: наблюдает за домом в стиле тридцатых годов, вроде бы мало чем отличающимся от дома детектива. Хотя, судя по регулярно шмыгающим туда-сюда мужикам, и ежу понятно, что это бордель, и она не понимала, как и почему соседи до сих пор это терпят.

Пока не припомнила, кто тут правит бал.

Если вы не хотите, чтобы вас освежевали, как говяжью тушу, а отрубленные руки-ноги разбросали по ближайшему шоссе или утопили в канале, ни в коем, блин, случае не вздумайте шутить с албанцами!

Держась в тени, замерзшая до смерти, Айрис глянула на часы. Она проторчала здесь почти четыре часа, и шел уже третий час ночи. Люди вроде Малая и Прифти жили как вампиры. Может пройти еще пара часов, прежде чем кто-нибудь из них высунется наружу. Чай в термосе, который она взяла с собой в засаду, давно закончился. С каждой секундой она мерзла все сильнее, и, что еще хуже, ей всерьез приспичило пописать.

Решив рискнуть, Айрис спустилась с холма и воспользовалась туалетом на автозаправке, прежде чем войти в пристроенный к ней магазинчик. Одетая и укутанная так, чтобы в случае чего не быть опознанной на записях камер наблюдения, она не вызвала ни малейшего интереса у усталого азиата за кассой. Взяла два шоколадных батончика, воспользовалась автоматом с напитками: кофе с молоком, два сахара.

За спиной у нее со стуком распахнулась дверь. Внутрь с воем ворвался поток арктического воздуха, а вслед за ним – два голоса, переговаривающиеся на языке, который был ей незнаком. Продавец уронил свой телефон, встал, сгорбив плечи, и молитвенно сжал ладони, явно перепуганный до смерти. Айрис осталась стоять, не двигаясь.

На обоих мужчинах были тесные кожаные куртки и джинсы. Тяжелые ботинки – в случае с Прифти сорок пятого размера, прикинула она – выглядели так, будто их специально разрабатывали, чтоб затаптывать людей до смерти. На бритом затылке у Прифти, под коротким ежиком, виднелась татуировка в виде креста с раскинутыми по бокам ангельскими крыльями. «Явно извращенное чувство юмора», – подумала Айрис.

Энрик Малай попросил две пачки сигарет. На слух Айрис, произношение у него было такое, будто он ходил в шикарную частную школу: никакого иностранного акцента вообще. Прифти тем временем кружил между стеллажами, набирая чипсы, орешки и всякую такую мелкую дребедень. Малай обернулся к нему и сказал что-то по-албански. Прифти остановился, и несколько пакетиков, которые он держал на согнутой руке, с хрустом свалились прямо на пол.

– Есть тут какое-нибудь место, где можно поесть, получить нормальной еды? – Малай наклонил голову, что позволило Айрис отлично рассмотреть его в профиль. У него были высокие пологие скулы и прямой, как линейка, нос; на аккуратно подстриженных бакенбардах поблескивала седина. Ничего похожего на расхристанного Прифти.

– Единственное место, которое я знаю, час назад закрылось, – отозвался явно обеспокоенный продавец.

Малай медленно улыбнулся. Улыбка растеклась по его красивому лицу, словно пятно крови по шерстяному ковру.

– Вообще нигде? Мы любим индийскую еду.

Продавец с трудом сглотнул.

– У моего дяди тут ресторан неподалеку.

– Так позвони ему! Если нам понравится его еда, мы напишем ему отзыв в «Трипэдвайзоре»[33]33
  TripAdvisor – американский сайт путешествий, большая часть контента которого создается самими пользователями, оставляющими отзывы о гостиницах, ресторанах, авиакомпаниях и т. п.


[Закрыть].

Если это была шутка, то мужчина за прилавком не рассмеялся. Он подобрал свой мобильник, набрал номер и заговорил на урду. Айрис не знала этого языка, но содержание разговора поняла по тону: просительные интонации быстро сменились страхом и, наконец, отчаянием и гневом. Судя по всему, дядя отнюдь не жаждал увидеть у себя посреди ночи подобных гостей. Наконец продавец притих, сказал что-то еще и отключился.

– Мой дядя будет рад видеть вас в «Спайс румз», – в конце концов произнес он тоном «пожалуйста, не бейте меня, если вам не понравится еда». – Это совсем недалеко, рядом с прачечной-автоматом. Очень удобно.

Айрис почему-то заподозрила, что Малай уже это знает. Человек вроде него мало что оставляет на волю случая.

Она оставалась абсолютно неподвижной, пока эти двое не удалились. Потом положила шоколадные батончики обратно на полку, взяла кофе и подошла к кассе, чтобы расплатиться. На верхней губе азиата выступила испарина, а выражение лица представляло собой смесь облегчения, благодарности и страха – словно говорило, что оба они чудом избежали смерти. Айрис протянула ему десятку и без единого слова забрала сдачу.

30

Город с наступлением ночи стал лоснящимся, глянцевым и опасным – маской, скрывающей прячущийся где-то в глубине страх.

Неспособная лечь спать, Айрис провела ранние часы, раскатывая по Бирмингему на мотоцикле – под лунным небом, омывшим все вокруг зеленовато-оранжевым полусветом.

Заскочила к Лену на Нортфилд-роуд. Сутенер, прикованный к инвалидному креслу, Лен пользовался репутацией человека, всегда держащего ухо к земле, которую он на сей раз не оправдал.

– Неон? Я? – только и сказал Лен. – Ты, блин, шутишь?

Отсюда Айрис поехала к Дуги, бездомному, который, когда полиция его не выгоняла, спал в городских подземных переходах. Поинтересовалась у него, не замечал ли он человека, проявляющего нездоровый интерес к светящимся вывескам, а также преследованию и захвату молодых деловых женщин. Тот покачал головой, и она попросила его держать ухо востро.

Когда Айрис уже садилась в седло мотоцикла, Дуги крикнул ей вслед:

– Попробуй тот клубешник возле вокзала Сноу-хилл!

– Какой еще клубешник?

– Без понятия, как называется; это где все одеты, как чудики.

Мозги у Дуги были давным-давно разъедены благодаря концентрированной диете из ЛСД и крепких спиртных напитков, так что Айрис и не надеялась на более развернутый ответ.

Он надул свои впалые щеки и расчесал грязными пальцами одной руки спутанную бороду.

– Короче, которые все в черном.

– Типа готов?

– Угу, – сказал он, обстоятельно обдумав этот вопрос. – Тока они не типа готов.

«Так мы никогда ни к чему не придем», – подумала Айрис, ощутив укол раздражения.

– На них типа как брызги цвета, поняла? – сказал Дуги.

– Типа неона, ты это хотел сказать?

– Вот именно, – подтвердил он с широкой улыбкой. – Розовый, красный и все такое.

– В какое время этот клуб закрывается?

– Около четырех. Я знаю, потому как некоторые потом идут этой дорогой.

Айрис посмотрела на часы. У нее оставалось чуть больше часа. Проскочить через город в это время суток получится быстро. Клуб возле вокзала Сноу-хилл – не бог весь что, но это все, что у нее было.

* * *

Вышло так, что нужное место она нашла практически сразу – благодаря кучке тусовщиков, одетых в точности так, как описывал Дуги, которые вдруг неожиданно вынырнули на улицу. Вход в клуб представлял собой несколько ступенек, уходящих вниз к подземному тоннелю. «Интересно, – подумала Айрис, – не устроили ли его в старом бомбоубежище времен Второй мировой?» Ей приходилось слышать, что в городе они еще кое-где сохранились, причем практически в нетронутом виде.

Едва свернув за угол, она натолкнулась на какого-то парня в черном виниловом плаще – глянцевый пластик отчетливо хрустнул, когда они соприкоснулись. Из-под копны темных волос на нее глянули ярко-зеленые глаза, обведенные черными тенями, остальное лицо скрывалось под кожаной маской. Айрис могла поспорить на что угодно, что у него цветные контактные линзы. Она и сама иногда так поступала, хоть и с чисто практическими целями. Парень задержал на ней взгляд несколько дольше, чем полагалось при случайной встрече. «Куда так гонишь-то?» – подумала она, уставившись на него в ответ. Парень неразборчиво пробормотал извинения и быстро зашагал прочь.

Электронная музыка людоедски ухала басами, размеренно сотрясавшими стены, чем ближе к нутру подземного сооружения, тем оглушительней. У входа в то, что показалось ей бесформенной пещерой, пронизанной неоновым светом и вспышками стробоскопа, мозги окончательно скрутились в трубочку. Десятки молодых людей и девиц с ярко окрашенными волосами и в разноцветных париках яростно извивались и крутились под долбящий, гипнотический, синтезированный саунд. Внутри было тесно и жарко, пахло потом, и Айрис предположила, что если задержится здесь достаточно надолго, то попросту впадет в кому, вызванную ритмичными звуковыми колебаниями и вспышками света.

Протолкавшись сквозь стену человеческой плоти, она направилась к забитому битком бару. Поскольку с надеждой заказать здесь что-нибудь в обозримое время можно было прочно расстаться, Айрис прислонилась спиной к колонне и стала наблюдать за публикой. Одетые в черное девицы щеголяли в ярких ажурных чулках и туфлях на высоченной платформе всех цветов радуги, от пирсинга рябило в глазах. Парни в большинстве своем были затянуты в резину и сверкающий винил, некоторые напялили старинные очки-консервы и противогазы. Айрис не испугалась, хотя зловещее зрелище ужаснуло бы многих. Ребята поставили перед собой задачу шокировать – вот и шокируют.

Какая-то мысль, которую она никак не могла ухватить, скреблась где-то в самой глубине головы. Продолжая шарить взглядом по сторонам и напрягая глаза от несметного количества отражающего материала, посылающего ярко-желтые и зеленые блики, Айрис мысленно вернулась к парню в тоннеле. Его манеры, то, как он изучающе уставился на нее, упорно наводили на мысль: что-то в нем все-таки было странное. Хотя все они тут такие – странные. Выделяясь из толпы и понимая, что совершенно не вписывается в окружающую обстановку, она решила, что пора убираться отсюда.

31

– Ты дома?

– Угу.

– Тогда открывай, – сказал Карнс.

Джексон выглянул из окна лестничной площадки и увидел задравшего к нему голову Мика Карнса. Тот улыбался до ушей.

– Я принес тебе хорошие вести.

– Сейчас спущусь.

Джексон открыл дверь, и Карнс пулей влетел внутрь.

– Господи, ну и холодина!

– Кофе?

– Супер. Черный, без сахара.

– Должно быть, действительно приперло, если ты примчался… – Джексон застыл с чайником в руке, глянул на часы, – считай что в восемь утра.

– Кто рано встает, и так далее, – отозвался Карнс. – Пока не забыл – Броун запустил экспертизу по веревке по ускоренной программе. Предварительные результаты позволяют предположить, что Джордану Базвеллу либо в цирке надо было выступать, либо его убили.

– Я так и думал.

– Мы склоняемся к убийству, поскольку направление движений при завязывании узлов позволяет предположить, «а»: тот, кто это сделал, правша, хотя Базвелл был левша, и «бэ»: Базвелл не смог бы с легкостью завязать их, подняв руки над головой. И еще у него здоровенная шишка на макушке, предполагающая, что предварительно его вырубили ударом по голове.

– На веревке никаких следов ДНК? – спросил Джексон, наливая кофе и передавая кружку Карнсу.

Тот взял ее и помотал головой.

– Всё в стиле Неона, как по писаному, – пробормотал Джексон. Карнс, как он заметил, избегал его взгляда. – Что-что?

– Броун не считает, что тут есть какая-то связь.

– Да ты шутишь!

– Никаких огней, никакого реквизита, никакого действа.

Джексон уставился на Карнса, разинув рот. Неужели он окончательно потерял связь с действительностью? Неужели желание во что бы то ни стало найти Неона настолько ослепило его, что он неспособен увидеть совершенно очевидные и логичные вещи? Припомнился разговор с Гонзалесом, который сразу подверг сомнению версию относительно пребывания Неона в Лас-Вегасе.

– И Базвелл вел довольно пеструю жизнь, когда не подметал улицы, – продолжал Карнс. – Вполне мог наступить на хвост любому количеству всяких подонков.

– Чушь собачья! Это был Неон, черт побери!

При этой вспышке Джексона Карнс даже вздрогнул.

– Я только посланник, братан.

Мэтт извинился, раздраженный собственной неспособностью держать себя в руках. Мик меньше всего заслуживал того, чтобы срывать на нем свое раздражение.

– Ладно, не парься, – примирительно произнес Карнс, отхлебывая кофе.

– Что-нибудь еще? – спросил Джексон больше с надеждой, чем с верой.

– От эксперта по документам пока ни звука. Поскольку она всего лишь оказывает мне дружескую услугу, я стараюсь не надоедать ей… – Карнс допил остатки из кружки. – Ладно, пора мне возвращаться в наше паучье гнездо.

– Пока ты не ушел, вот, у меня кое-что для тебя есть. – Джексон сдернул с подоконника запечатанный конверт.

– Выглядит официально. Что это?

– Инструкции, что делать, если со мной что-нибудь случится.

Карнс испуганно заглянул ему прямо в глаза.

– Ты – единственный человек, которому я могу доверять.

Мик покачал головой, взял конверт кончиками пальцев, словно улику, которую нужно должным образом сохранить.

– Послушай, Мэтт, это ведь я к тебе тогда пришел! Думал, это тебя поддержит, даст точку опоры, но это просто ни в какие ворота не лезет! Вообще-то не предполагалось сделать твою жизнь опасной.

Джексон пропустил его слова мимо ушей.

– Тут всё. Положи в какое-нибудь надежное место. И не открывай, пока не придется.

Карнс неохотно засунул конверт в карман пальто.

– Не нравится мне все это…

– Обещаешь не открывать?

– Конечно.

– Скажи это.

– У тебя. Есть. Мое. Слово. Доволен?

Джексон поблагодарил его и проводил к двери.

До встречи с адвокатом оставался еще час, а после Мэтт намеревался сделать небольшое, но очень важное приобретение в магазине, специализирующемся на последних электронных примочках для транспортных средств. Он мыл посуду, когда зазвонил мобильник. Высветившийся номер был ему незнаком.

– Алло, – сказал он.

– Это старший детектив-инспектор Джексон?

– Кто спрашивает?

– Меня зовут Энди Феннер, я…

– Корреспондент криминальной хроники из «Пост», – перебил его Джексон.

– Мы собираемся опубликовать материал о ходе расследования по делу Неона.

– Я им больше не занимаюсь, – сказал Мэтт.

– Вот об этом-то я и хочу поговорить. Насколько понимаю, последней жертвой Неона стала ваша супруга, и…

– Что-о?! – Моментально вскипевший гнев помимо воли выплеснулся наружу.

– Разве это не так? – удивленно спросил Феннер.

– Кто, черт побери, вам про это рассказал?

– Информация напрямую из вашего отдела по связям с общественностью.

– Вообще-то этого нельзя было делать! – гаркнул Джексон, неспособный сдержать раздражения.

– Мне очень жаль, если это оказалось для вас таким ударом, но теперь у вас есть возможность поведать о своем видении случившегося.

– Без комментариев!

Джексон ткнул на «отбой». Это было более вежливо, чем просто послать на три буквы.

32

Намеренно это вышло или же из-за того, что ее подсознание работало сверхурочно, но Айрис поймала себя на том, что катит к дому детектива уже прямо на следующее утро – несмотря на то что встреча была назначена только на вечер. Правда же заключалась в том, что она совсем не горела желанием появляться в пабе с рестораном, который он ей назвал. Это была излюбленная точка молодых деловых хлыщей в дорогих костюмах и с фальшивым загаром. Ничего даже близкого к ее собственной «зоне комфорта» – в местах вроде этого она всегда чувствовала себя неуютно. Да и со стратегической точки зрения опасно. Кто-то вроде нее слишком уж там выделяется. Начнут поворачиваться головы, а в таком случае и ее собственная может скатиться с плеч. Она поделится с Джексоном тем, что узнала, прямо сейчас, они обменяются информацией, а потом можно будет переходить к следующей стадии.

Приближаясь к дому Джексона, Айрис остановилась у тротуара, сняла шлем и позвонила ему на мобильник. Звонок попал прямиком на автоответчик. Ничуть этим не смутившись, она преодолела остаток пути и по подъездной дорожке подкатила к дому. Дорожка выглядела пустой, поскольку и была пустой. Присев на ступеньки крыльца, Айрис ткнула в другой номер из списка.

– Всё в порядке? – спросила она.

Ответивший голос был знаком ей, как кожа на собственной спине. Со своей единственной подругой Айрис была знакома уже чуть ли не сто лет, всегда восхищаясь ее силой, спокойствием и находчивостью. Только вот сегодня голос у той не звучал по обыкновению уверенно и невозмутимо.

– Ты уже поразмыслила над советом врача? – спросила подруга.

Вообще-то Айрис ни о чем другом и не думала. А как иначе-то?

– Ну конечно.

– И?…

Айрис чувствовала, что само время утекает у нее между пальцев. И без изрядной суммы наличных рано или поздно, в один прекрасный день утечет совсем. В ее случае есть большая вероятность, что скорее рано, чем поздно.

– Я занимаюсь этим вопросом.

– Айрис, я и вправду думаю…

– Все, что я хотела знать, это всё ли в порядке.

– Да, но…

– Я не могу останавливаться. Свяжемся попозже.

Айрис оборвала звонок, прислонилась спиной к входной двери Мэтта Джексона и пожелала себе, черт побери, смотреть на будущее хоть чуточку оптимистичней.

Пройдя по дорожке обратно к «Триумфу», она направилась домой. Там она немного вздремнет, подзаправится углеводами и кофеином, а потом будет следить за албанцами. Айрис надеялась, что карри неведомого дяди пришелся им по вкусу и они будут появляться в его заведении достаточно регулярно. Рутинный порядок – губительная штука, о чем ей было известно лучше, чем кому-либо еще.

* * *

– Ты урод!!!

Джексон стоял перед Броуном, и ему было плевать – пусть даже если вся полиция Бирмингема его сейчас слышит. Уголком глаза он засек Киран Ша, стоящую поодаль с обеспокоенным выражением на лице. Мэтт сомневался, что это беспокойство относилось к нему.

– Ты слил информацию в прессу!

Лицо Броуна, не любившего публичных сцен, болезненно скривилось.

– Давайте пройдем туда, где можно поговорить в спокойной обстановке, старший детектив-инспектор Джексон.

– А мне и здесь неплохо!

Джексон огляделся. Все застыли, беспомощно озираясь по сторонам; мало кто рисковал встретиться с ним взглядом. Можно было подумать, что он стоял посреди комнаты с автоматом наперевес.

Ша стала придвигаться поближе, но тут же попятилась, когда Броун едва заметно покачал головой.

– Пошли, Мэтт. – Броун показал на пустую допросную. Джексон последовал за ним. Он уже высказал свою точку зрения.

Зайдя внутрь, Броун сел, но Джексон остался стоять.

– Я понимаю, насколько ты расстроен.

Рассудительная реакция Броуна только подлила масла в огонь.

– Энди Феннер из «Бирмингем пост» звонил мне сегодня в десять утра, чтобы узнать мою реакцию на некоторые факты, прежде чем они отправят номер в печать, и с тех пор телефон звонит не переставая!

Вид у Броуна был искренне виноватый.

– Должно быть, это действительно оказалось для тебя серьезным шоком.

Правда, чуть ли не более шокирующим оказалось его совершеннейшее спокойствие.

– У тебя недостало элементарного приличия даже предупредить меня!

Карие глаза Броуна слегка потемнели. Джексону доводилось видеть собачье дерьмо похожего оттенка.

– Мэтт, мне правда жаль. Ясно, что наш пресс-центр дал маху.

– Это все, что у тебя есть мне сказать?

– Если не считать того, что могу тебя заверить: решение проинформировать средства массовой информации о последней жертве Неона было принято на самом верху.

– Комиссаром? – Джексон провел пальцами по подбородку. Превосходство в огневой мощи было не на его стороне.

– Почему бы тебе не присесть? – заметил Броун.

И, поскольку вся энергия теперь окончательно истощилась, Джексон последовал совету и сел.

– Нужно было сделать выбор. Тебе больше остальных известно, какой у нас сейчас дефицит бюджета, людских ресурсов и времени.

Ему действительно это было хорошо известно – не считая разве того, что в личном плане у Джексона с некоторых пор в избытке имелось и первое, и второе, и третье. И он был готов отдать абсолютно все и не сдаваться вплоть до того самого последнего дня, когда Неон будет вычислен и Айрис выполнит условия их мрачного договора.

Голос Броуна, бубнящий в спертой атмосфере допросной, постоянно сбивал с мысли.

– Мэтт, могу я поговорить с тобой как друг, а не как детектив?

Джексон сохранял молчание. Маркус Броун не был и никогда не будет ему другом и даже приятелем, и все же он не сомневался, что в этом человеке есть прямота и честность, как ни тяжело это было признать. Уж лучше бы Броун был хитрым и мстительным.

– Я человек неженатый, и мне даже близко не представить, через что тебе довелось пройти, но это вовсе не значит, что я отношусь к твоей ситуации без всякого сочувствия. Ты испытываешь сейчас огромное давление, вызывающее состояние когнитивного диссонанса.

Когнитивного чего?

– Тебе не трудно объяснить простым человеческим языком?

– Это когда эмоции и предубеждения начинают подменять логику и факты. Честно говоря, любой детектив, работающий над таким запутанным делом, как это, а тем более столь продолжительное время, просто обречен зациклиться на определенном наборе представлений.

– Это…

– Ты давно работаешь в полиции?

«Да уж всяко подольше тебя», – подумал Джексон.

– Почти восемнадцать лет.

– Твое мышление профессионально ориентировано.

– Если быть профессионально ориентированным означает способность видеть то, что лежит прямо у тебя перед носом, то я только рад признать за собой такой грех.

– А, это ты про Базвелла… Карнс упоминал про твои опасения.

– Базвелла убил Неон, – твердо сказал Джексон. Он понимал, что это звучит как заезженная пластинка.

– Там нет его «подписи», причем Неон убивает и выставляет напоказ только женщин.

– В случае с Базвеллом мотивация Неона основывалась исключительно на необходимости заткнуть его, что он весьма успешно и проделал, – возразил Джексон. – Неон намеревался предложить публике короткую новостную заметку, а не кровавый боевик в трех сериях!

– Ну вот, опять ты о том же! – объявил Броун. – Все та же зацикленность мышления в сочетании с драматическим эмоциональным языком.

Джексон открыл было рот для протеста, но Броун продолжал говорить:

– Мэтт, я понимаю, насколько все это тебя расстроило. Я действительно пытаюсь помочь, но ты мне просто не даешь.

«Ничего мне уже не поможет», – подумал Джексон. Ему хотелось вскочить и сбежать, жутко хотелось выпить – сделать хоть что-нибудь, чтобы убраться из этой комнаты и подальше от человека, философия которого – «делай все по правилам» – буквально сводила его с ума. И да, он ненавидел то, как сейчас себя чувствовал – потерявшим контроль над собой. И, что хуже всего, понимал, что слова Маркуса Броуна содержат более чем крупицу правды.

– В то время как эмоциональные вспышки при данных обстоятельствах абсолютно объяснимы, в рамках современной полицейской службы им не место, – заключил Броун, голос которого опять звучал весомо-авторитетно. – По этой причине для твоей же собственной пользы и пользы расследования было принято решение временно отстранить тебя от должности.

От такой перспективы от лица Джексона отхлынула кровь.

– В этом нет необходимости.

– С сохранением текущей зарплаты.

– Да плевать мне на деньги! Меня дело заботит!

– Естественно, и ты наверняка будешь рад услышать, что по данному делу уже выработана эффективная стратегия.

– Использовать женщин-полицейских, чтобы приманить Неона? Ты в своем уме? – голос Джексона опять поднялся от гнева.

– Это абсолютно конфиденциальная информация. – Броун задвинул очки поглубже на нос. – Я полагаю, ты воспользуешься этим временем, чтобы как следует отдохнуть. Остальное предоставь нам.

– Не делай этого!

– Боюсь, что решение не в моих руках, – сказал Броун, хотя Джексон очень сильно в этом сомневался. Интересно, сколько теплых бесед Броун имел на эту тему со старшим суперинтендантом? – Буду очень благодарен, если ты сдашь мне удостоверение.

– Мне нужно работать, – выдавил Мэтт, сожалея о нотке отчаяния, которому сейчас поддался. – Как я без него?

Броун протянул к нему руку ладонью вверх. Переполненный тревожным чувством, Джексон нащупал бумажник, вытащил удостоверение и протянул через стол.

– Спасибо.

– Мы закончили? – Он был уже не в силах сдерживать отчаяние, не говоря уже о бешенстве.

– Не совсем.

Накатила еще одна волна тревоги. Джексон прикусил язык.

– Один твой хороший знакомый, Кенни Флоуэлл, был сегодня утром арестован по обвинению в торговле наркотиками.

Мэтт чуть не упал в обморок.

– Давай начистоту, – продолжал Броун без всякого перехода. – Я в курсе, что детектив-сержант Карнс влез в мой компьютер и снабдил тебя информацией, располагать которой ты не уполномочен.

– Это я его попросил! – сказал Джексон, набычившись.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, но если тебе хотелось узнать какие-то подробности расследования, касающиеся твоей жены, ты мог бы просто переговорить с назначенным тебе офицером по контактам с родственниками или, на худой конец, непосредственно со мной.

– То, что сделал Карнс, это нехорошо, – проговорил Джексон, лихорадочно перенастраивая свой подход к Броуну, – но это просто явилось результатом не совсем правильно понятого чувства верности старому другу.

– Вот потому-то этот вопрос остается между нами троими и Карнс сохраняет свою должность.

– Спасибо, – сказал Джексон, чувствуя себя окончательно неловко.

– Пожалуйста, больше не вынуждай меня выносить твой вопрос на дисциплинарную комиссию и пересматривать ситуацию детектива-сержанта Карнса.

– Но…

– Я советую тебе прекратить любые отношения с детективом-сержантом Карнсом, пока расследование по делу Неона не придет к своему естественному завершению. Мы поняли друг друга?

– Да, – отозвался Мэтт, чувствуя, что далек от поимки Неона, как никогда.