Текст книги "Дракон (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц)
Чандрэ хотела поддержать Мост.
Она хотела быть хорошим другом, приободрить, но теперь ловила себя на мысли, что надо её отпустить. То есть, в физическом плане.
И всё же она почему-то этого не сделала.
Когда Элли подняла взгляд в следующий раз, более осторожно всматриваясь в глаза Чандрэ, от этой уязвимости у Чандрэ перехватило дыхание. Это также вызвало столь интенсивный завиток боли, что она отвела глаза. Она вновь посмотрела на неё лишь тогда, когда Мост заговорила с ней.
– Прости, – сказала Элли.
В этот раз Чандрэ тоже не думала.
Что, если оглянуться назад, было не очень мудрым.
Она просто опустила голову… и поцеловала её.
Она просто поцеловала её.
Она не помедлила, чтобы задаться вопросом, зачем она это сделала… или почему это может быть плохой идеей. Ни одно намерение вообще не проносилось в её мозгу в те несколько секунд. Она сделала это не для того, чтобы соблазнить её.
Ну, она не думала, что сделала это с такой целью.
Чандрэ не знала, зачем она это сделала.
Привязанность, утешение и дружба фигурировали в этом порыве, а также, возможно, менее честные и более примитивные мотивы. Что бы там ни было, жажда секса или добрые намерения, извратившиеся в нечто менее пристойное… что бы там ни было, это так сильно притягивало свет Чандрэ, что она накрыла губами рот Элли прежде, чем осознала намерения своего тела.
Когда Мост смягчилась, вероятно, застанная врасплох, свет Чандрэ резко вышел из-под контроля.
Когда это случилось, поцелуй изменился.
Она прижала Мост к каменной стене пешеходной дорожки, отодвинув её от края стены. Она забыла, зачем её сюда послали. Она забыла, что она делала для тайцев с Джорагом, Декланом, Оли и Анале.
Всё это полностью ускользнуло из её разума.
Её ладони сжимали разные части тела Моста, хватая и изучая её в тех местах, в которых этого делать не стоило, и она знала это даже тогда. Используя свой язык и свет в следующем поцелуе, она позволила своей ладони забраться под армейский бронежилет элерианки. Другой ладонью она стиснула её попку, массируя сильными пальцами, и в горле Моста зародился удивлённый звук.
Боль заструилась по свету Чандрэ вместе с каким-то отрешённым неверием.
Она хотела трахнуть её.
Эта незваная мысль накатила с мощью.
Чандрэ никогда прежде не осознавала, что она хочет Моста.
Конечно, мельком бывало. Просто взгляды и импульсы боли, когда она была особенно голодна, или когда свет Моста был открыт сильнее обычного… или она носила одежду, которая подчёркивала перемены, произошедшие в её теле с момента их первой с Чан встречи.
Чандрэ видела Барьерные отпечатки и воспоминания, которые также влияли на неё.
В особенности некоторые чужие воспоминания о времени в Нью-Йорке, где Мост фигурировала в ряде ярких сексуальных фантазий.
Чандрэ вообще не присутствовала лично при большинстве тех моментов.
И всё же сочетание кардинальных изменений в теле Моста, её вкус в одежде после отъезда из Пекина, а также дополнительные структуры в свете Элли после её работы наложницей Лао Ху… похоже, в тот или иной момент это влияло на всех них в Нью-Йорке.
Чандрэ также не обладала иммунитетом к этим переменам.
Несколько видящих (в особенности Джораг), похоже, до сих пор периодически использовали те отпечатки как материал для мастурбации. Чан также мельком видела воспоминания о том, как выглядела Мост, когда её спасли из Запретного Города.
И не только Чандрэ реагировала на такие вещи.
Практически все видящие в их команде жаждали её в тот день. Они также сознательно держали эти импульсы как можно дальше от Меча и его света.
Но Чандрэ не воспринимала всерьёз эти шепотки интереса и голода.
Теперь боль едва не затмила её разум.
Мост тоже была голодна, и от этого становилось хуже.
Намного хуже.
Она была так голодна, что Чандрэ осознала, как этот голод делает её агрессивной.
Она сильнее прижала Мост к стене. Углубляя поцелуй, она осознала, что вновь прикасается к ней, на сей раз более умышленно, едва прося разрешения своими руками и светом. Когда та не воспротивилась, Чандрэ схватила рукой её длинные тёмные волосы, сжимая пальцы в кулак и заставляя Элли застыть неподвижно, пока она прильнула к ней всем телом. Чан издала тихий хрип, почти превратившийся в стон, когда почувствовала, что боль Элли усилилась.
В её сознании вновь замелькали образы.
До неё доходили слухи, шепотки об отношениях Моста с Мечом – что им обоим нравилась боль во время секса, возможно, даже сильнее, чем большинству видящих. Чандрэ помнила, как вошла в резервуар в тот день, когда Меч оставил жену прикованной к стене, голой, если не считать тонкой золотистой простыни. И та ничего не скрывала.
На самом деле, это было даже хуже полной наготы.
Воспоминание вызвало резкий прилив боли.
В этот раз Чандрэ издала низкий стон, ожесточённо впечатывая Мост в стену. Она крепче поцеловала её. Её ладонь скользнула по её заднице, пробираясь между ног…
Элли резко вздрогнула.
Покорность, которая опустилась на свет Моста, разрушилась.
– Нет, – Элли прохрипела это слово, извиваясь и пытаясь убраться от рук Чандрэ. – Нет… перестань. Перестань, Чан. Перестань… перестань…
Это слово всё-таки проникло в туман света Чандрэ.
Однако этого оказалось недостаточно, чтобы отпустить её.
Это даже не заставило её разделить их тела.
Элли сделала это сама.
Чандрэ просто стояла там, хватая ртом воздух и прижимаясь лбом к другой видящей, и наконец Элли мягко оттолкнула её назад. К тому времени она старалась не говорить, не просить её об этом… не умолять. Возможно, Элли и это почувствовала, но Чандрэ не могла заставить себя переживать по этом поводу.
Её волновало лишь то, что Элли это оборвала.
Элли освободила свой свет, затем своё тело.
Она выскользнула с места, где Чандрэ прижала её к стене, теперь вообще не глядя на Чан, и её щёки и шея залились ярким румянцем.
– Прости, – сказала Элли низким, почти хриплым голосом.
Чандрэ не ответила.
Мост постояла там ещё пару секунд, словно не зная, что ещё сказать. Чан задавалась вопросом, сколько времени прошло, как долго они целовались, прежде чем Мост вынудила её сдать назад.
Она всё ещё гадала…
Когда Элли отвернулась.
Чандрэ без слов наблюдала, как Мост быстро уходит по верху стены. Посредница не замедляла своих шагов, бесшумных от тренировок в mulei.
Она не оборачивалась.
Чандрэ продолжала смотреть в том направлении, когда Мост скрылась в проёме, который вел на лестницу башни.
К тому времени она уже не могла её чувствовать.
До этого момента она не осознавала, что сделала.
И только через несколько секунд в ней проснулся страх.
Глава 8. Бегство
– Я не могу продолжать делать это, – сказал Ревик.
Он покачал головой, избегая глаз видящего, стоявшего перед ним.
Вместо этого он смотрел на участок плотно росших деревьев неподалеку от них, наблюдая, как верхушки покачиваются на лёгком ветерке, который проносился через проём в здании. У основания этих деревьев находился пруд, пересечённый маленьким пешеходным мостиком из настоящего дерева.
Ревик видел проблески золотистой и оранжевой чешуи в мутной воде, которая теперь заросла ряской из-за запущения после того, как здание было заброшено.
Они стояли на тридцать третьем этаже того, что раньше было первоклассным жилым комплексом с видом на парк Люмпини. Этаж почти полностью состоял из сада под открытым небом, дополненного маленьким газоном, несколькими прудами с золотыми рыбками и карпами кои, растыканными всюду бамбуковыми факелами и гирляндами, обмотанными вокруг шестиметровых деревьев.
Эта терраса образовывала странную квадратную дыру в середине здания, давая обзор на несколько миль к северу и югу. С одной стороны находился бар со скоплением столиков и стульев среди деревьев и клочков газона. Теперь бар уже опустошили, конечно же, большинство стеклянной посуды и весь алкоголь давным-давно исчезли.
При других обстоятельствах находиться здесь было бы приятно.
Ревик даже отсюда видел дым на горизонте.
– Я не могу, – повторил Ревик, отводя взгляд от горизонта. – Я не могу поступить так с ней. Мы не можем просто… – Ревик умолк, чувствуя, как к лицу приливает тепло. Покачав головой, он прищёлкнул языком. – Я не могу поступить с ней так, 'Дор. Не сейчас.
Он не хотел обсуждать это с видящим из Адипана.
Ему был ненавистен тот факт, что приходится делиться хоть какой-то частью этого с ним или с кем-то другим.
Балидор, похоже, уловил большинство его мыслей, по крайней мере, если Ревик хоть сколько-нибудь успешно его читал. Тот факт, что свет и эмоции Ревика были совершенно прозрачными для другого видящего, совсем не успокаивал его, особенно сейчас.
Балидор почувствовал и это.
– Не беспокойся, юный брат, – сказал лидер Адипана, мягко прищёлкнув языком. – Ты хорошо справляешься. Мы с Тарси встроили… ну… свои собственные лазейки в твой свет, так сказать. Ты не можешь оценить свой прогресс в этом отношении с нами двоими, брат.
Когда Ревик нахмурился, Балидор успокаивающе поднял руку.
– Мы никогда не злоупотребим ими, брат, – заверил его Балидор. – Это чисто для операционных целей, когда тебе нужна будет связь с нашими людьми, но ты не сумеешь открыть свой свет, – Балидор помедлил, затем сделал более извиняющийся взмах рукой. – …за неимением контакта с твоей женой, конечно же.
Ревик почувствовал, как его лицо ожесточилось.
Он постарался отбросить это.
– Что ты предлагаешь? – спросил Ревик. – С другой проблемой?
Сам того не планируя, он принял почти обороняющуюся позу, скрестив руки на груди и расставив ноги так широко, что это казалось агрессивным.
Балидор почувствовал его дискомфорт.
– Брат, – сказал Балидор, вздохнув и прищёлкнув языком. – Чего ты от меня хочешь в данный момент? Ты действительно спрашиваешь у меня разрешения на сексуальные отношения со своей женой?
– Я спрашиваю у тебя, будет ли это безопасно, – прорычал Ревик. – Я спрашиваю, что ты порекомендуешь, мать твою. Ты отказываешься помочь мне с этим?
Балидор тоже скрестил руки на груди.
Ревик ощутил от другого видящего очередной импульс дискомфорта. До него дошло, что часть этого дискомфорта связана с прошлым Балидора с Элли. Напоминание о том, что этот мужчина переспал с его женой, тоже не улучшило настроения Ревика.
Он заставил себя замолчать, когда почувствовал, что собеседник думает.
– Ну, – Балидор показал одной рукой неопределённый жест, опять скрывая свой дискомфорт. Он прочистил горло. – …Если ты беспокоишься (а ты явно беспокоишься), мы с Тарси можем проконтролировать. Или, возможно, не я, а Тарси… Может, Юми. Или…
Балидор поколебался, затем поднял глаза и встретился взглядом с Ревиком.
– Или, – добавил он более осторожно. – Ты можешь объединить это с другим своим пожеланием относительно неё. С тем, что связано с общими тревогами о безопасности. Сейчас всё равно подходящее время, чтобы действовать в этом направлении. Можешь обсудить это с ней. Посмотри, что она скажет, да?
Балидор умолк, показав очередной красноречивый, но уклончивый жест.
Ревик уставился на него, и его разум опустел.
В те несколько секунд он не имел ни малейшего представления, о чём говорил Балидор.
Похоже, ощутив смятение Ревика, видящий из Адипана послал беглое скопление образов в свет Ревика. Это скопление пришло быстро, но предельно ясно; они превратились в воспоминания, проплывая в сознании Ревика.
В результате с ними пришли эмоции.
Чувства, которые накатили резко и на удивление быстро… странно хотя бы потому, что с тех пор случилось так много.
Отель. Нью-Йорк.
Разговор в том ресторане, «Третья Драгоценность», сразу после того, как они вернулись из Аргентины.
Все устали. Ревик испытывал такую боль, что с трудом контролировал свой свет и уж тем более не мог держать руки подальше от своей жены. Он только что узнал, что Элли наверняка беременна. Эта информация заставила его наполовину обезуметь даже в отрыве от боли… но в то же время принесла такое счастье, которого он никогда в жизни не испытывал.
Страх. Бл*дь, как же он испугался.
Испугался по всем возможным причинам.
Его телекинез был сломан. Он не мог её защитить. Она уже слепла от беременности, а он не имел настоящей возможности защитить её.
Он беспокоился о ней. Он хотел, чтобы другие защитили её, когда он не в состоянии. Он пытался уговорить её создать более сильную связь с их руководящей командой. Он хотел, чтобы её свет сильнее проник в них, а их свет в неё.
Он хотел, чтобы она…
Ревик почувствовал, как его нутро скрутило.
– Бл*дь, – пробормотал он, качая головой и потирая глаза двумя пальцами. Переключившись с прекси на английский, он услышал, как его немецкий акцент зазвучал сильнее. – Иисусе, 'Дор. Если я сейчас подниму эту тему, она реально меня зарежет.
Балидор пожал плечами.
– Возможно, – сказал он.
Сохраняя нейтральное выражение, Балидор ещё аккуратнее подбирал слова.
– …Или, учитывая обстоятельства, она может согласиться, что теперь это имеет смысл, Прославленный Меч. Сильнее связать её с группой, чтобы лучше защитить её и Лили, а также помочь вам обоим с вашей… – Балидор показал жест той же рукой, и его голос выдавал его дискомфорт. – …Другой проблемой.
Крепче обхватив руками свою грудь, Ревик покачал головой, но не в знак отрицания.
Всё ещё уставившись в сторону невидящим взглядом, он снова покачал головой и едва слышно прищёлкнул языком. Мысль о том, чтобы попросить Элли об этом, чуть ли не награждала его бл*дской язвой. Она и так взбешена тем, что он почти не оставался с ней наедине.
Если он предложит, чтобы они потрахались перед их командой руководителей…
– Это предложение может озвучить кто-нибудь другой, – предложил Балидор.
В ответ на изумленный взгляд Ревика лидеру Адипана хватило совести покраснеть.
– Я не имею в виду себя, – сказал Балидор. Словно желая подчеркнуть это, он покачал головой и сделал шаг назад. – Мне вообще не нужно в этом участвовать. Вообще не нужно.
Но Ревик показал отрицательный жест видящих, стискивая челюсти.
– Нет, – сказал он. – Если мы сделаем это, я хочу, чтобы ты присутствовал, – его тон сделался ворчливым. – Не думаю, что ей будет до этого дело. Раньше проблема была в Джоне, – Ревик ещё сильнее стиснул зубы, чувствуя, как напрягаются мышцы на шее и плечах. – По той же причине она стеснялась присутствия Врега. О тебе она беспокоилась только из-за меня.
Всё ещё размышляя, Ревик сжал челюсти, затем пожал плечами.
– Однако мы определённо ограничим группу, – прямо сказал он. – Кэт ни при каких условиях не будет участвовать. Или Уллиса. Я бы предпочел, чтобы Джейдена вообще убрали из конструкции… как можно дальше, бл*дь, если она согласится. Хоть он и человек, это может повлиять на него.
Балидор медленно кивнул. Он никак это не прокомментировал, но Ревик почувствовал, как его собственный свет начинает почти обороняться.
Он вытолкнул это из своего aleimi.
– Если мы собираемся сделать это, то ждать нельзя, – сказал Ревик. – Нам нужно сделать это в ближайшее время. В следующие несколько дней.
Балидор кивнул.
Воцарилась очередная пауза.
Ревик ощутил повисший там вопрос и выдохнул.
– Нет, – сказал он, ощутив прилив сердитого смущения в своём свете. – Нет, я поговорю с ней. Не думаю, что это пройдет лучше, если мы поручим разговор Чан или Тарси. Я сделаю это сегодня вечером. Она уже договорилась, что Лили будет с Врегом и Джоном.
Ощутив дискомфорт в своём свете от этой мысли, Ревик покачал головой.
– Я сделаю это сегодня, – твердо повторил он.
Затем глянул на Балидора.
Старший видящий, похоже, вообще его не слушал. Его глаза сделались отрешёнными, словно он был в Барьере или, возможно, слушал что-то по гарнитуре.
Ревик ждал… по крайней мере, пока не увидел, как тот побледнел.
– Что? – спросил Ревик. – Что такое?
Балидор покачал головой, но не ответил. Вместо этого он жестами показал, что реагирует на нечто, случившееся в другом месте, но это Ревик и сам понял. В итоге видящий из Адипана прикоснулся к своему уху, показывая, что использует гарнитуру.
В этот раз Ревик не колебался, а активировал свою гарнитуру силой мысли.
Он мгновенно получил предостерегающий импульс.
Не предупреждение о проникновении или что-то подобное, что могло вызвать у 'Дори такую реакцию. Это всего лишь одна из заранее запрограммированных вещей, которые Ревик оставил команде безопасности, которая надзирала за операциями. То есть, одна из вещей, о которых он попросил его уведомлять.
Мгновение спустя Ревик получил детали.
«Брат, твоя жена покинула периметр вокруг жилого комплекса. Без сопровождения. Без лицевых протезов или какой-то маскировки её внешности».
Ревик нахмурился.
Он узнал голос Деклана на записи и без раздумий послал ему сигнал, глянув на временную отметку. Дожидаясь ответа от Деклана, он переключился на живую трансляцию, помедлив лишь для того, чтобы бросить хмурый взгляд на Балидора. Что-то в его взгляде заставило его задаться вопросом, реагируют ли они на одно и то же.
– Брат? – произнес Ревик, когда Деклан ответил. – Где она? И почему, бл*дь, ты позволил ей уйти без сопровождения?
– Прославленный Меч, – Деклан запнулся. – Я послал Балидору трансляцию…
– Так пошли её мне, – сказал Ревик.
Ощутив в другом мужчине нежелание, Ревик почувствовал, как его раздражение превращается в злость.
– Брат? У тебя какие-то проблемы с коммуникатором?
– Нет, – голос Деклана оставался напряжённым. – Нет, сэр. Посылаю прямо сейчас.
Ревик нахмурился. Он стоял, положив руки на бёдра, и ждал.
Он глянул на Балидора и увидел на его лице странно непроницаемое выражение. В те же несколько секунд до него дошло… что бы там ни было, Балидор тоже не хотел, чтобы он это увидел.
Что, бл*дь, она там вытворяла?
Сражалась с Миферами на земле? Голыми руками?
В этот самый момент трансляция перенастроилась, изменив его экран на ВР-изображение того, что запечатлела как минимум одна из камер на внешней стене Бангкока. Как только Ревик переключил своё внимание, вид расширился. Он заслонил физические очертания террасы и краешек предзакатного неба, на которое он смотрел через открытую стену.
Как обычно с такими переменами восприятия, Ревику пришлось заново сориентироваться, и сначала он не понимал, что видит.
Он сосредоточился на протяженности серой и бежевой земли, на чём-то вроде дыма от маленьких пожаров, усеивавших равнину с несколькими деревьями и лишь выжженными остовами крупных зданий. Он осознал, что смотрит за стену, за границы анклава вокруг того сегмента Бангкока, который защищался стеной.
Учитывая густые клубы чёрного дыма, которые он видел, а также стрекот автоматных выстрелов, эхо которых он слышал внизу, запечатлевающее устройство, должно быть, располагалось на самой стене, прямо над брешью от взрыва бомбы.
Ревик выругался себе под нос.
Элли действительно отправилась на передовую? Одна? Злость пересилила страх, и он поймал себя на том, что задаётся вопросом, не связано ли это с тем, о чём они с Фиграном говорили ранее…
…затем его взгляд вновь сфокусировался.
Он осознал, что смотрит на ближнюю часть виртуального изображения. У стены.
Там было темнее, так что его глаза сначала не воспринимали ту часть, ища свет. А теперь, посмотрев туда, он не смог отвернуться.
Его жена… Элли.
Затерявшись где-то между неверием и шоком, он наблюдал, как она целует Чандрэ. Индийская видящая прижала её к стене в тени.
Она трогала её руками.
«Господи Иисусе, бл*дь…»
Он не знал, произнес эти слова вслух или нет.
Он ощутил ладонь Балидора на своей руке и отпрянул, сделав шаг назад, но не отрываясь от виртуального вида. Он наблюдал, как Чандрэ стискивает задницу его жены, буквально чувствовал, как её свет вторгается в свет Элли. Он видел боль на лице видящей, которая почти граничила с потерей контроля. Как раз когда он подумал об этом, она впечатала Элли в стену, целуя ещё крепче.
Ревик мог лишь смотреть, потерявшись в моменте.
Элли отвечала на поцелуй.
Он не видел на лице своей жены той близости к потере контроля, как у Чандрэ, скорее противоречие и смятение, смешанное с болью, но он не мог долго смотреть на её лицо.
Вместо этого он наблюдал за Чандрэ. Он следил за ладонями видящей, пока они массировали разные части тела Элли. Одна рука скользнула между ног Элли…
Его жена подпрыгнула.
Её зелёные глаза распахнулись.
Ревик видел, как шевелятся её губы. Записывающие устройства не уловили звук; что бы она ни сказала Чандрэ, это унёс ветер, бушевавший над стеной, это заглушили выстрелы и крики внизу. Что бы там ни было, Чандрэ даже тогда не отпустила её.
Она прислонилась головой к Элли, пока Элли не отстранилась.
Ревик уставился на лицо своей жены, пока она стояла там.
Она раскраснелась, на её лице отражалось то противоречие, что-то вроде раскаяния или смущения. Он не хотел думать, что всё это может значить.
Он не хотел думать, вспомнила ли его жена о нём или ещё нет.
Он видел, как она что-то сказала.
Если читать по губам, это походило на «Прости».
Ревик почувствовал, как его челюсти сжались, когда его жена ушла.
Элисон оставила Чандрэ, не оборачиваясь и скрывшись из вида камеры. Ревик не видел её лицо, когда она уходила. Она смотрела под ноги и целенаправленно прошла мимо той секции стены.
Ревик поймал себя на том, что наблюдает за стоявшей там Чандрэ.
Он не видел сожаления на лице охотницы. Вместо этого он видел раздражение, злость, возможно, противоречие… боль. Много бл*дской боли. Она выглядела сбитой с толку, но не так, будто она не понимала, что сейчас произошло. Она выглядела голодной.
Она выглядела изголодавшейся по его жене, бл*дь.
Боль рябью прокатилась по свету Ревика, ударив в центр груди ослепляющим осколком. Он выдрал гарнитуру из уха.
Виртуальное изображение стены исчезло.
Он не знал, какое выражение появилось на его лице, но он чувствовал свет Балидора.
Беспокойство. Чертовски удушающее, но беспокойство из лучших побуждений.
Да, беспокойство.
Когда Балидор во второй раз прикоснулся к его руке, Ревик сделал шаг назад, обороняясь от него как от удара. Не встречаясь с ним взглядом, он уже повернулся и направился к лифтам на другом краю террасы. Он не видел деревьев, затянутого ряской пруда с золотыми и белыми рыбками, не видел квадратной дыры неба. Он не помнил, как проходил через двери. Он не помнил, как нажимал кнопки на панели лифта или встречался с кем-то, хотя он должен был нажимать кнопки и должен был на кого-нибудь наткнуться.
Он не был уверен, когда к нему вернулась способность видеть.
К тому времени, когда он вообще об этом задумался, он находился уже не в здании.
Он также перешёл на бег.
